Текст книги "На краю моей жизни (СИ)"

Автор книги: Николь Рейш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Надеюсь, я не прогадал.

– Ничуть.

Я взяла баночку фруктового желе, пока Макс жевал сэндвич. На самом деле я даже не знала, что попробовать первым, от такого разнообразия у меня глаза разбегаются, но я намерена попробовать все, что влезет.

– Так ты рисуешь? – Макс сидел по-турецки, скрестив ноги, и жевал сэндвич с индейкой, помидорами и сыром моцарелла. Это самый вкусный сэндвич, который я когда-либо ела.

– Да, но у меня не особо выходит, поэтому я занимаюсь этим все меньше и меньше.

– Почему?

– Не знаю. – Я налила нам с Максом полные стаканы ягодного морса, это еще одна потрясающая вещь, которую, я когда-либо пробовала. А самое удивительно, что Макс сам все это приготовил. Боже, я бы вышла за этого мужчину только из-за еды, которую он готовит. Я готова есть очистки картошки, если они были сделаны его руками. – Когда у меня что-то не получается с первого, второго или если я дотерпела, то третьего раза я сразу же теряю интерес. Начинаю беситься, психовать и в конечном счете, бросаю это гиблое дело.

– И что же не так с рисованием? Я видел твою работу и если быть честным, то вышло у тебя довольно не плохо. Очень хорошо я бы даже сказал.

– Я пару раз пыталась рисовать портреты, но все равно не получалось то, что я задумала.

– Так проблема в этом? Может тебе надо попробовать рисовать что-то другое? Скажем не портреты, а пейзажи.

Его слова меня заставили задуматься, когда я пробовала нарисовать девушку из сна, практически все свое внимание я уделяла не ее образу, а тому, что ее окружает. Может это и был первый звоночек о том, что я бреду совсем в другом направлении?

– Знаешь, может ты и прав. Но разве так бывает? Я думала, что если ты умеешь рисовать, то рисуешь все, от муравья до облаков. Разве бывает так, что ты безупречно рисуешь деревья, а вот с белками у тебя полная беда?

– Не знаю. – Честно ответил Макс и залпом осушил половину своего стакана, глядя на него мне сразу захотелось пить, и я пригубила свой. – Каждый человек индивидуален и к каждому нужен свой подход, поэтому стоит попытаться. Вдруг получится.

Мне есть над чем поразмыслить, может я и не настолько бездарна, просто полезла не в ту степь?

– Кстати, ты мне так и не сказал, зачем мы тут?

– Ради белок. – Макс сунул остатки бутерброда в рот и игриво поиграл своими густыми бровями, эта картина была настолько забавной, что я расхохоталась на весь лес и скорее всего, распугала всех белок в округе.

Мы потратили час на слежку и охоту на белок, но в итоге Макс сделал с десяток потрясающих фотографий, которые пойдут на флаеры для местных «Зеленых» защитников окружающей среды. Мне показалось это милым, то, что Макс, думает о природе и ее сохранении. В наше время мало кто задумывается о том, какой вред мы приносим окружающей среде.

Глава 9

За всю дорогу от машины до входной двери я ни разу не обернулась, потому что чувствовала на себе взгляд Макса. Он сидел в машине и дожидался, пока я переступлю порог. А мне не хотелось, чтобы он видел эту идиотскую, полу влюблённую улыбку на моем лице.

Не успела я сделать и двух шагов вглубь дома, как послышался голос Грейс из гостиной.

– Не сам ли Макс Холланд привез тебя домой, милая?

Грейс сидела на диване, подобрав под себя ноги, и смотрела телевизор. На кофейном столике стоит тарелка с остатками овсяного печенья. Грейс так же, как и я умудряется хомячить все подряд и не набрать и грамма в весе. Наверное в прошлом мы были с ней великими мученицами, раз Бог наградил нас таким обменом веществ. Диван, на котором сидит Грейс, расположен прямо у окна, из которого ей было прекрасно видно, кто именно привез меня домой. Улыбка на моем лице стала еще шире, а щеки залились алым румянцем, я так и чувствовала, как они горят.

– Да. Боже, я сама себе не верю. – Я бросила сумку на скамейку у входа, сняла грязные ботинки и плюхнулась в одно из кресел по другую сторону от кофейного столика. – Представляешь, мы катались на лодке, он сам приготовил обед и напитки, все было словно в кино и...

– И?

– И ничего... – Из меня вырвался стон разочарования, когда я уронила лицо на свои ладони, как жаль, что нельзя стереть руками багряность моих щек. – Я все ждала, что он меня поцелует, но нет.

– Боже, что я слышу? – Грейс потянулась за пультом и выключила телевизор. – Тихой поступью Макс Холланд вошел в твою жизнь и перевернул все с ног на голову?

– Да какой там, он словно морская волна сбил меня с ног, смыл с берега и утопил в пучине своих темных вод.

– Оу...

– Вот тебе и оу. – Раздосадовано ответила я. – Грейс, я не знаю, что делает со мной этот мужчина. Когда я вижу его лицо, улыбку, глаза... – Я замолчала, так и не подобрав слова. – Когда я слышу его голос – у меня дух захватывает. Все внутри стягивается в тугой узел, а за спиной, словно крылья вырастают. – Я потупила взгляд на руки, которые нервно ковыряли лак на ногтях, и не поднимая глаз продолжила. – Бог мой, Грейс, я даже подумать не могла, что можно испытывать столько всего одновременно. Макс приносит мне фейерверк эмоций.

– Да подруга, похоже ты в него по уши влюбилась. – Грейс приподняла одну бровь и чуть-чуть склонила голову на бок, из-за этого стала похожа на маленькую, черную птичку.

– Да ты бы его видела. – Округлив глаза, сказала я, даже не попытавшись опровергнуть предположение подруги. Я и сама подумывала об этом. – Он чертовски горяч.

– А как он к тебе относится?

– А черт его знает. Он словно древняя книга, хранящая в себе все тайны мира, но, к сожалению написанная на древнекитайском. И одному Богу известно, о чем думает Макс Холланд.

– Ну ничего, всему свое время. Кстати тебе пришло письмо. – Она кивнула на тумбочку, которая стоит между двух кресел, где поверх газеты лежит белый конверт, адресованный на мое имя.

– Да ладно? – Удивленно воскликнула я, дочитав письмо до конца.

– Ари, меня чуть не парализовало. Что там такое? – Она театрально прижала руку к сердцу.

– Мне выписали компенсацию за полгода. – Я округлила глаза, а когда оторвала их от письма и посмотрела на Грейс, у той выражение лица было куда более удивленное, чем мое. – Тридцать восемь тысяч долларов, это же бешеные деньги. Мне пришлось бы работать девять с половиной месяцев, чтобы заработать такую сумму.

– Я смотрю, ты теперь станешь светской львицей и совсем перестанешь дружить с обычной медсестрой.

– Не выдумывай, мы обе станем светскими львицами.

– Ой, да ну тебя. – Грейс швырнула в меня маленькой подушкой с дивана, но я вовремя пригнулась и та пролетела мимо, приземлившись у первой ступеньки лестницы.

Мы весь вечер обсуждали, что делать с этими деньгами, но в голову ничего не пришло. Поэтому мы сошлись на том, что нужно обналичить чек и приберечь деньги на черный день. Для таких случаев у Грейс под кроватью есть пустая половица. Сожитель ее бабушки Боб сделал ее специально для таких целей. За что ему огромное спасибо.

Бабушка Грейс так и не успела пожить в этом доме, через месяц после того, как ремонт закончился, и они сюда въехали у бабушки случился сердечный приступ, до больницы она не доехала. На нервной почве Боба стукнул инсульт и сын забрал его к себе во Флориду.

Я рылась в ноутбуке Грейс, старательно перелистывая страницу за страницей в поисках чего-нибудь интересного, а Грейс читала книгу, про девушку, которая готовясь на всех порах к свадьбе, теряет не только свой мобильный, но и старинное кольцо, подаренное женихом на помолвку. И совершенно случайно заглянув в урну, она находит другой телефон, который на протяжении всей книги использует на пару с прежним владельцем. И вот этот самый мужчина – владелец в корне меняет ее устоявшуюся жизнь. Сама я эту книгу не читала, но Грейс ей весьма увлечена, от чего я с уверенностью могу сказать, что книга достойная. Не зря же с лица подруги уже второй час не сходит эта глуповатая, мечтательная улыбочка.

– Грейс! – Вскрикнула я, резко повернувшись на кровати, и чуть не столкнула подругу на пол.

– Господи, Ари. – Грейс уронила книгу на колени и та в процессе полета захлопнулась, без намека на место, на котором остановилась Грейс. – Что опять? Если ты не прекратишь так кричать, у меня остановится сердце.

– Прости. – В самом деле, пора понизить свое децибелы, а то такими темпами я и правда погублю свою подругу, да и со стороны это, скорее всего, выглядит ужасающи. – Я совсем забыла про психолога. У меня же сегодня должен был быть сеанс.

– Ой. – Сказала Грейс и по ее лицу расползлась виноватая улыбка. – Со всем этим, Максом, письмом, книгой, я забыла тебе сказать. Миссис Гиллиам звонила мне сегодня. Я объяснила ей, что ты устроилась на работу и у тебя нет возможности посещать ее сеансы еженедельно. Она вошла в твое положение, и теперь будет ждать тебя каждое второе воскресенье месяца в пять часов вечера.

– Ты шутишь?

– Нет, я не шучу.

– Боже, как же это круто.

Я как пятилетний ребенок захлопала в ладоши, а потом шлепнулась в подушки, притянув к себе Грейс и заключив ее в медвежьи объятия. Она лишь хихикнула, убирая свою недочитанную книгу на ночной столик. Так мы и пролежали вместе, болтая обо всем и не о чем сразу, пока в какой-то момент не уснули.

Мы не спали в одной кровати со времен моего нахождения в больнице, это были единственные приятные воспоминания. Я ждала вечера, как своего дня рождения ждут дети. Грейс навещала меня после отработанной смены, и мы подолгу разговаривали. Иногда она оставалась на ночь, и мы спали вдвоем на одной, крохотной больничной койке, но нам никогда не было тесно.

Я не знаю, почему ей так захотелось взять меня под свое крыло, но я безмерно благодарна ей за это. Без нее я бы просто на просто потерялась в этой жизни. Она для меня, словно путеводная звезда. Всегда покажет, в каком направлении мне идти.

Воскресенье мы провели вместе, обналичили чек, купили продукты и пообедали в нашем любимом кафе. Еще в субботу вечером мне в голову пришла одна мысль, мне совершенно не нравилось, использовать рабочий телефон для личных звонков, хотя Макс дал понять, что совершенно не против этого. Но использовать телефон, который со дня на день могут отобрать, в личных целях совершенно не разумно, поэтому я решила купить себе и Грейс по новому мобильнику. И хотя на их покупку уйдет около полутора тысяч долларов, сейчас, как никогда мы можем себе это позволить. Ведь телефон моей подруги ели-ели держит зарядку, а экран усыпан мелкими царапинами, которые прекрасно видны на солнце, из-за этого приходится щуриться, чтобы рассмотреть текст на экране.

Я завела Грейс в магазин под предлогом: «Мы просто по ротозейничаем». Она усердно отпиралась, но если кто и мастер в убеждении, то это я. Так, что если вам надо организовать ограбление банка или обвести кого-то вокруг пальца, можете смело обращаться ко мне, за умеренную плату я все сделаю по высшему разряду. А что? Я не аферистка, просто как сказал великий Джокер: «Если умеешь что-то, не делай это бесплатно»⁸. А я доверяю его мнению.

Подруга долго упиралась, а при виде ценника ее глаза все выше и выше вылезали на лоб. Но подержав в руках это чудо современной техники, сделанное из высококачественных материалов, она уже не смогла вернуть его обратно. Поэтому мы купили два одинаковых телефона, исключением были цвета, она ухватила белый, мне же достался темно-серый. Одним словом, каждый вернулся домой довольным. Оставшимися деньгами мы распорядились так, как планировали, спрятали в потайное место Боба.

Слова Макса о том, что мне надо попробовать рисовать природу, а не людей никак не выходили из моей головы, поэтому весь понедельник, пока Грейс была на работе и посылала мне тонны сообщений с признаниями в любви, я провела за рисованием.

Я нарисовала одиноко стоящее дерево на холме из пожелтевшей травы, чьи полуголые ветки красовались на фоне алеющего заката. С этим деревом я ассоциировала себя, такую же одинокую, растерянную, смотрящую на закат в ожидании зимы, которая внесет в мою жизнь хоть какие-то перемены.

И хотя мне не хотелось этого признавать, Макс был прав. Как только я села за мольберт и представила, что именно я хочу нарисовать, руки сами знали, что делать и каждая черточка на картине получилась именно такой, какой я ее задумала.

Глава 10

– Откуда это? – Сидни насупившись уставилась на что-то позади меня. Ее милые бровки нахмурились, она недовольно поджала губы. Я обернулась и увидела, что все ее внимание и возмущение предназначалось книжной полке над моим столом. Я посмотрела на Макса, но тот самодовольно размешивал ложкой свой только что заваренный чай.

– Макс повесил в субботу утром, – поскольку мой босс никак не отреагировал на вопрос своей сестры, объяснять пришлось мне. – А что, что-то не так?

– Еще как, – Сидни просто прожигала глазами лицо Макса. – Макс, как это по-твоему называется? – Она по-птичьи наклонила голову на бок, прищурившись, уставившись на брата.

Тот молча попивал чай, кривоватая улыбка играла на его кубах.

– Боже, я тебя придушу когда-нибудь. – Простонала девушка.

– Сидни, что не так? – Я в недоумении перевожу взгляд с Макса на Сидни.

– Этот... Я даже не знаю, как его назвать, читал мне лекции, о том, что не нужно приносить тебе книги в студию, что в студии нужно работать и бла, бла, бла. А сам... – Она вновь гневно посмотрела в сторону брата. – Как это по-твоему называется? Прошло три дня, и ты не додумался сказать мне об этом? Это же была моя идея...

– Стратегический ход сестренка. – Макс подмигнул ей ухмыляясь. – Не мог же я отдать тебе такую гениальную идею. Чтобы ты забрала себе всю славу? Это шоу-бизнес детка. – Макс залился хохотом, от чего Сидни зарычала на него, словно тигрица. А в центре этого концерта сидела я, с ошарашенным лицом и недоумением в глазах. – Пришла в голову хорошая мысль? Никому не рассказывай об этом.

– Я убью тебя. – Процедила сквозь зубы Сидни, хотя вид у нее был больше обиженный, чем гневный. – Ариадна моя подруга, я буду биться за нее до последней капли крови. Ты забрал у меня всех, ее я не отдам.

– О чем это ты? – Спросила я.

– Да каждая моя подруга писается кипятком, когда его видит. И если будет выбор, кому спасти жизнь, мне или моему брату, то они все, как одна с виноватой улыбкой на лице выберут его. – Она тяжело вздохнула, а затем послала брату последний испепеляющий взгляд. – Ненавижу тебя, Макс!

– Да, тоже тебя люблю сестренка.

Она встала, и начала собираться.

– Куда, ты? – Спросила я у Сидни.

– Я спасаю себя от расправы над братом. – Ответила подруга, обматывая вокруг шеи шарф. – А еще мне надо в библиотеку, готовить доклад. Я позвоню тебе.

– Покаа... – Нагнувшись, я крикнула ей на прощание, посылая свои слова вдоль по коридору. Но дверь за Сид уже захлопнулась. Я повернулась к Максу, пригвоздив его к месту прищуренным взглядом.

– Вы как малые дети.

– Не мы, а она. – Макс наконец-то допил свой чай, и с грохотом поставил кружку в мойку, на этот раз, явно не собираясь ее мыть. Да и смысл, не пройдет и пятнадцати минут, как он снова нальет себе чая или кофе (если меня не будет по близости и не кому будет отобрать кофейник). – Порой она ведет себя так, словно ей тринадцать, а не двадцать один.

– Сказал тот, кто все время кривит рожицы и показывает язык. Если ей тринадцать, то тебе едва исполнилось семь.

– Эй, ты вообще на чьей стороне?

– Прости, она облила меня первая. – С серьезным выражением на лице ответила я, но потом не выдержала и рассмеялась во весь голос, Макс тоже не смог скрыть усмешку, хотя старался выглядеть очень серьезным.

– Ха-ха, как смешно.

Холланд сел на подлокотник дивана, прямо напротив меня, я слегка отъехала на стуле ближе к столу, чтобы было хоть какое-то расстояние между нами. Он так беспардонно влезает в мое личное пространство, что у меня уйдет уйма времени, чтобы привыкнуть к этому, учитывая тот факт, что у меня каждый раз перехватывает дыхание.

– Так, давай лучше посмотрим мое расписание на эту неделю.

Я нагнулась и достала из сумки блокнот в мягкой обложке, в который в первую очередь вносила все изменения, а уж потом дублировала на электронные носители.

– Ну, помимо сегодняшних двух фотосессий, у тебя три завтра, две в четверг и три в пятницу. – Я пробежала пальцами по гладким разлинованным страницам. – Кстати про пятницу, ты не забыл про Миссис Задаваку? Она записана на три часа и будет второй в расписании.

Макс застонал и опрокинулся, упав спиной на мягкий диван, ноги его так и остались свисать с подлокотника.

– В субботу ты снимаешь свадьбу Мистера и Миссис Уолтерс в Линден Гров. Пока все.

– Черт, почему у меня так много работы? – Макс прикрыл глаза ладонью, из-за этого он выглядел куда моложе, чем есть на самом деле, я невольно засмотрелась.

– Потому, что ты потрясающе талантливый фотограф? – Предположила я, закрыв блокнот и положив его на свой рабочий стол.

Макс слегка приподнялся и посмотрел на меня.

– Именно. – А затем плюхнулся обратно. – Но я бы предпочел быть менее талантливым. Через сколько придут следующие клиенты?

По привычке я задрала рукав блузки, чтобы взглянуть на наручные часы, но их там не оказалось. Уже второй день они бесполезным грузом лежат на моем прикроватном столике. Зачем нужны наручные часы, если теперь есть мобильник? В нашем двадцать первом веке часы служат аксессуаром у бизнесменов и высокопоставленных лиц. Чем дороже твои часы, тем более заметно для окружающих, сколько нулей в твоей заработной плате.

Часы, которые носила я, говорили о том, что в моей зарплате нули и вовсе отсутствуют.

– Через полчаса.

– Черт. Ари, завари мне кофе, пожалуйста.

– Нет. – Возмутилась я.

Макс и Грейс два кофемана, за сутки могут выпить два литра кофе. Ни один организм не протянет долго на такой кофеиновой диете, поэтому мне пришлось взяться за их перевоспитание. Пытаюсь приучить их к чаю. Знаю, что совершенно не мое дело, кто и что пьет, но я ничего не могу с собой поделать.

Что Макс, что Грейс пьют безмерно много кофе, это их погубит, поэтому я взялась за их перевоспитание. Ограничиваю потребление кофеина.

– Ариадна, я засыпаю на ходу. – Простонал своим сексуально – бархатным голосом Макс, по-прежнему прикрывая глаза рукой. – Всю ночь обрабатывал долбанные фотографии. Я не смогу продержаться остаток дня. Сжалься же надомной.

– Ну ладно! Ладно! – Сказала я, вставая со своего места и направляясь к кофеварке. – Но завтра, ты выпьешь на одну кружку меньше.

– Я нанял на работу тирана. – Сказал парень тихим голосом, стараясь, чтобы я ничего не услышала, но я все же услышала. – За что мне это?

– Поговори мне еще тут. – Я грозно шикнула на Макса, и он рассмеялся.

Я потихоньку втягиваюсь в работу, каждое утро получается все легче и легче вытаскивать себя из постели, и кофе за день я выпиваю гораздо меньше.

Иногда босс просит меня помогать ему во время фотосъемок и это здорово, что я могу приложить свою руку к чему-то такому прекрасному, как фотографии Макса Холланда.

На днях я познакомилась с девушкой визажистом с необычным именем Влада. Как позже она мне рассказала, ее мама русская, а папа из Канады. Родители познакомились в России, когда ее отец учился там по обмену. После окончания университета ее мама переехала в Канаду. Спустя два года родилась Влада, и они решили перебраться в место поживописнее, и их выбор пал на наш город.

У Влады настоящая славянская внешность: высокий рост, длинные русые волосы и зелено-голубые глаза. Ей бы впору быть моделью и покорять мировые подиумы, но она выбрала карьеру визажиста и можно не скромничая сказать, что талант у нее просто от Бога. По словам девушки, она бывает в студии весьма редко и только по предварительной записи, обычно клиенты жадничают и не заказывают «полный комплект профессиональной фотосъемки» включающий в себя услуги визажиста, а обходятся своими силами. Что так же по ее словам весьма глупо, но не нам их судить.

У нас с Максом уже сложилась традиция обедать вместе, все лучше, чем жевать сэндвичи в одиночку. Иногда мы берем плед и уходим вглубь парка, где обычно собираются все творческие личности улиц, начиная от художников заканчивая уличными танцорами. В этом месте всегда играет музыка и звучит смех. А когда нам хочется тишины и спокойствия мы спускаемся к лавочкам у пруда.

Постепенно я и Макс открываемся друг другу, он убирает свою привычную маску недоступного, военного ханжи, а я привыкаю к его неописуемой привлекательности и начинаю относиться к этому парню с более легкой позиции, позволяя себе отпускать в его адрес шуточки и едкие комментарии.

В основном у нас по две – три фотосъемки в день, а это два-три часа (не считая обработки фотографий, которыми все время занимается мой босс) работы. Макс придумал себе забаву, чтобы разнообразить наш рабочий день. Он называет это «Сделаем то, что ты еще не делала!», а по нашему общему мнению я не сделала ничего.

Вчера, например, мы играли в гольф на крыше, а днями ранее катались на роликах в парке, играли в бадминтон и даже пускали воздушного змея. Каждый такой взрыв положительных эмоций вызывает у меня очередную волну воспоминаний, крохотных и толком ничего за собой не влекущих, но это уже хоть что-то.

Я вспомнила, как училась кататься на велосипеде, но упала и до крови разодрала коленки, крупные и шершавые от мозолей мужские руки обрабатывали мои раны, пока я плакала. Вспомнила какой-то пляж и гору ракушек в синей корзинке, а еще потолок усыпанный звездами, которые ночью светились словно настоящие.

Сегодня последний день октября и выдался он необычайно нудным. С самого утра идет дождь, а холодный ветер пробирает до костей. Люди, словно заранее знали, что это будет один из самых неудачных дней для каких-либо планов, поэтому первый раз за все то время, что я тут работаю, у нас совершенно нет клиентов.

Единственное что я сегодня сделала: это ответила на пару звонков и дочитала книгу Сидни, от которой у меня пошел прямо мороз по коже.

Максу осталось обработать всего пару фотографий и тогда мы подумаем, куда отправимся на обед. Пока он занят за компьютером, я взяла его ноутбук, уселась в одно из кресел стоящих в кабинете Макса и принялась рассматривать фотографии, занимая себя хоть чем-то. Мне не особо интересно это занятие, в основном я искала лишь одну единственную пару, покорившую мое сердце – Мистера и Миссис Вудбери. Я так и не попросила у Макса их фотографию.

Я нашла папку с их именем на одном из жестких дисков, в ней было огромное количество фотографий, но мне была нужна лишь одна, самая последняя в этом нескончаемом списке. Именно эта фотография понравилась мне в прошлый раз.

На ней Алекс изображен с женой на фоне какого-то сада. Он смотрит на супругу, нежно обнимая ее за талию, а она застенчиво смотрит прямо в объектив, сжимая в руках небольшой букетик из белых лилий. Да и она сама очень похожа на лилию, такая же нежная и утонченная. Только вот, несмотря на счастливую улыбку, глаза ее остаются печальными. Словно они принадлежат не молодой девушке, а мудрой женщине, которой пришлось пройти через все круги ада, прежде чем обрести счастливое завершение своей истории.

Вудбери необычайно красивая пара, и я уверена, что их ждет долгая и счастливая совместная жизнь. Я помню, как светились глаза Алекса, когда речь заходила о его жене. Он безгранично любит ее и сделает все, чтобы она была счастливой.

– Ну, вот и все. – Макс откатился от стола на своем стуле с колесиками и потянулся вверх, словно ленивый кот. – Боже, у меня глаза сейчас лопнут.

– Скажешь тоже. – Посмеялась я. – Макс, я давно хотела попросить у тебя кое-что. Мне очень понравилась эта фотография, – я развернула ноутбук так, чтобы Максу было видно о какой фотографии идет речь. – Есть ли хоть малейший шанс, что ты сможешь мне ее дать?

Он нахмурился, явно взвешивая все за и против.

– Вообще-то это не правильно, но если ты просишь ее для себя, а не для какого-либо распространения, то я не вижу причин чтобы тебе отказать.

Счастливая улыбка расцвела на моем лице, и я как ребенок захлопала в ладоши. Макс пару раз щелкнул мышкой и через мгновение фотография выползла из фотопринтера. Я подхватила горячую бумажку и принялась рассматривать. Сейчас она выглядит еще лучше, чем на экране.

– Спасибо. – Сказала я.

– Всегда пожалуйста. Кстати, скоро обеденный перерыв, ты решила, где хочешь пообедать?

– На улице дождь, так что обед в парке отпадает сразу, если конечно ты в тайне не тащишься по размоченной еде и мокрой одежде.

Макс рассмеялся, его глаза ехидно заблестели, а это может значить только одно – мой босс что-то задумал.

– Я скоро вернусь. Надо сходить в магазин.

Макс стянул свою куртку со спинки стула и быстренько ее надел, затем взяв со стола свой бумажник и ключи, засунул их в задний карман и двинулся в сторону выхода, оставляя меня в полном недоумении.

Что задумал этот парень?

Вернулся он на редкость быстро. Ровно через десять минут Макс ввалился в гостиную с большими пакетами в руках. Оказалось замысел его был довольно прост. Ему захотелось домашнего, имбирного печенья.

В течение следующего часа мы месили, лепили и выпекали тесто. Мука была повсюду, на полу, столе, моем лице, одежде и даже в моих волосах. Одним словом везде, кроме Макса, хотя тот принимал больше участия в приготовлении, чем я.

Он все время смеялся и подшучивал надомной по поводу моей не аккуратности и даже назвал меня Снежной Королевой, а так же сказал, что по дороге домой меня обязательно примут за наркодиллера. Тут я не выдержала и высыпала целую миску муки ему на голову.

Такого выражения лица, какое было у Макса, я не видела никогда в жизни, словно он описался прямо в центре города в час пик, если честно я подумала, что он меня убьет. Но со словами: «Ах ты, черт. Ну, теперь тебе точно конец... », он двинулся в сторону пакета муки. Шансы на то, что я доберусь до него раньше Макса, были равны нулю, поэтому я сделала единственное, о чем просто вопил мой инстинкт самосохранения – я побежала.

Бежать в принципе было не куда, в любом уголке студии меня будет ждать героическая смерть от погребения под мукой, поэтому я рванула к двери, в тайне надеясь, что Макс побоится преследовать меня по лестничной площадке. Но мое разочарование было размером с северный полюс, когда я услышала быстрые шаги по ступенькам за моей спиной.

Макс догнал меня на втором этаже, мне пришлось забиться в угол возле почтовых ящиков и молится о быстрой смерти. Лицо босса было полно победной гордости.

В этот момент, кто-то начал звонить в домофон и это отвлекло моего противника. Я ринулась вперед и вцепилась в пакет, пытаясь вырвать его из мертвой хватки Макса, но как оказалось проще отнять у мамы гризли ее ребенка, чем пакет муки у Макса Холланда.

Я дернула его из последней силы и тут он лопнул.

Столб муки обдал нас с ног до головы и два килограмма содержимого пакета на этот раз точно находится везде, весть пол подъезда будто бы покрыт снегом.

Мы с Максом ошарашено уставились друг на друга, пытаясь сообразить, что только что произошло, но входная дверь с грохотом закрылась, и кто-то начал подниматься по лестнице, направляясь прямиком к нам. Я выронила остатки пустого пакета, Макс смеясь, схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице. Подошва нашей обуви тоже перепачкалась в муке, поэтому позади нас оставались белые отпечатки ботинок.

– Ари, снимай ботинки. – Не переставая смеяться, сказал Макс.

– Зачем?

– Так надо, снимай!

Мы быстро скинули обувь, подхватили ее в руки и преодолев последний этаж, залетели в студию. Наконец-то отдышавшись, мы привалились к стене и расхохотались, что есть мочи, на кухне прозвенел таймер, оповещая нас о том, что первая партия имбирного печенья уже готова.

Полтора часа мы потратили на то, чтобы убрать муку со всех поверхностей студии. Нам даже пришлось принять душ и постирать вещи, потому что мука упорно не хотела отряхиваться.

Укутав себя в махровые халаты и теплые пледы, мы сидели в идеально чистой гостиной на диване, подобрав под себя ноги, и пили лимонный чай с имбирным печеньем. Из-за хорошего настроения и пряного вкуса угощений, на душе стало так тепло, словно наступило Рождество.

Глава 11

Дни за днями пролетали совершенно не заметно, я полностью вошла в свою рабочую колею, сильнее сдружившись с семьей Холландов. Сид принесла в студию еще больше книг, чем Макс. Я уверена, тем самым она хотела его задеть, показать, Мол, смотри, у меня книг куда больше чем у тебя. А ты только и умеешь, что воровать мои идеи.

Иногда за ними так забавно наблюдать, они ведут себя словно дети, стараясь всячески задеть и подколоть друг друга, но даже слепой увидит, как сильно они любят друг друга. Наверное в большей или меньшей степени, все братья и сестры ведут себя точно так же. Даже мы с Грейс, хотя в нашей крови нет ни капли родного.

Сегодня пятница, у Грейс длинная смена в больнице, поэтому мы решили пообедать вместе. Тем более у Макса была деловая встреча в обеденное время и мне все равно бы пришлось есть в одиночку.

Купив по дороге еды на вынос, к двенадцати часам дня я приехала в больницу к Грейс и мы обедали во внутреннем дворике. Было так странно вернуться туда спустя два с половиной месяца, но в основном меня одолевали приятные воспоминания. Особенно сейчас, когда я возвращалась на работу идя своей любимой дорогой, через парк.

Полуденное солнце слепит мне глаза. А не по-осеннему теплый ветер щекочет мои щеки, раздувает куртку, шуршит желтой листвой по тротуарной дорожке. По непонятным причинам мое сердце наполнено теплом и радостью, я словно сахарная вата розового цвета переполнена пьянящей сладостью.

По парку эхом проносится детский смех, словно перезвон колокольчиков и щебетание птиц в летнем лесу.

Трое мальчишек в темно-синей школьной форме и рыжеволосая девчушка с двумя косичками, одетая в плиссированную, клетчатую юбку и вельветовый пиджак синего цвета, гоняют мячик по пышному ковру из опавших кленовых листьев. Как завороженная я остановилась неподалеку и стала наблюдать. В моей голове мысли полностью отсутствовали, я, словно отключилась от мира и все что имело значение, это детишки, играющие в мяч.

Поверх их макушек я увидела Макса одетого в черный свитер и темные джинсы, он деловито, с серьезным видом обсуждал что-то с мужчиной в сером плаще. Макс словно почувствовал на себе всю тяжесть моего взгляда и его глаза заскользили по парку в поисках того, кто за ним наблюдает. Спустя минуту его темные глаза нашли мои, в них отразилось узнавание и легкая улыбка коснулась его по девчачьему пухлых губ.

Парень радостно помахал мне рукой, но я не ответила на его приветствие. Мое дыхание участилось, а к горлу начали подступать небольшие комки паники, страха и позора. Звук смеха мальчишек, словно вода наполнили мои уши, по инерции я перевела на них взгляд. Сердце в неимоверном ритме начало отбивать барабанную дробь об мою хрупкую грудную клетку.