Текст книги "На краю моей жизни (СИ)"
Автор книги: Николь Рейш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Макс резко отстранился, взял меня за руку и повел в сторону входной двери. Нагнувшись к цветочному горшку у входа, он достал ключ, открыл дверь, запихнул меня внутрь (в прямом смысле этого слова), пожелал мне доброй ночи, затем закрыл дверь. И уже через две секунды я услышала рев его мотоцикла.
С ошарашенным лицом я еще две минуты стояла посреди прихожей, пытаясь осознать, что только что произошло, а потом раздосадованная поползла наверх и рухнула в свою постель.
Утром курьер доставил мне букет нежно – розовых калл с кремовым горлом и мои любимые лимонные пирожные. Белой ленточкой к букету была привязана маленькая открытка:
Считаю минуты до встречи с тобой.
Коротаю время, вспоминая твою улыбку.
P.S. Я ужасно скучаю.
Макс
Так, что понедельник у меня начался с улыбки, и хоть Маска я сегодня не увижу, я знаю, что он тоже скучает и думает обо мне.
Весь день я провела мотаясь по магазинам и покупая всем Рождественские подарки. Сидни хотела присоединиться ко мне после занятий и помочь с выбором, но мне не хотелось лишний раз идти в магазин, чтобы купить подарок для нее без нее. Поэтому я наотрез отказалась.
Сегодня двадцать четвертое декабря, наша первая совместная дата – ровно месяц, как мы вместе. И я планировала устроить небольшой ужин, сходить куда-нибудь, повеселиться, но вчера вечером мой благоверный заявил мне, что у него дела чрезвычайной важности. И ему кровь из носу надо быть в Линден Гров, эти дела отнимут у него целый день.
Именно из-за этого никакого праздничного настроения у меня нет и в помине. И не смотря на то, что я сказала Максу: «Все в порядке и я совсем не обижаюсь», я чертовски обиделась.
У меня были такие грандиозные планы на сегодняшний день, а вместо этого я просидела целый день в полнейшем одиночестве, с кислой миной на лице и наполовину сгрызенными карандашами.
Завтра Рождество и к нам в гости придут Холланды, должен был прийти еще и Даг, но его сын настоял на том, чтобы они провели этот день вместе с дедом и бабушкой. Грейс немного расстроилась, но все же вошла в его положение. Так что ни одну меня в эти дни поджидали разочарования. Но за то сегодня Грейс и Даг ужинают в ее любимом ресторане.
– Ари, хватит сидеть с таким лицом. – Недовольно сказала Грейс, одевая сережки в тон ее синего платья. Я сидела на диване с пультом в руках и яростно переключала каналы один за другим, по кругу, даже особо не всматриваясь, что именно по ним показывают.
– С каким лицом? – Буркнула я.
– Словно ты вот-вот расплачешься. – Она подошла ближе, ее пристальный взгляд исследовал каждый миллиметр моего лица. Через несколько минут томительного молчания, Грейс произнесла: – Хотя нет. Ты выглядишь так, словно с минуты на минуту кинешься в гараж за топором, а потом будешь бегать с ним по улице и убивать прохожих.
– Так и есть. – Все тем же хмурым тоном ответила я.
– Ари, ну хватит. – Она отобрала у меня пульт и выключила телевизор. – Это же не конец света.
– Нет, но все равно, мне до ужаса обидно. Посмотри на себя. Ты такая красивая с прической и в платье, пойдешь в ресторан, кушать вкусную еду. И посмотри на меня. Сижу в драной футболке, растянутых штанах, с пучком на голове и переключаю каналы. А на ужин у меня будет миска хлопьев с водой, потому что даже йогурта у нас нет. И ты считаешь, что у меня нет поводов хандрить?
– Ну, а что ты сказала Максу? – Успокаивающим тоном произнесла Грейс. – Ты не просила его перенести дела на следующую неделю?
– Нет. Я не хочу быть одной из тех девушек, которые съедают мозг своим парням, по поводу и без.
К дому подъехала машина Дага и Грейс, начала надевать пальто, но окинув меня взглядом остановилась.
– Если хочешь, я останусь с тобой, мы посмотрим какой-нибудь фильм, закажем пиццу?
– Нет. Лучше повеселись хорошенько. – Я выдавила из себя милую улыбку. Грейс поколебалась пару мгновений, но все же взяла сумку и вышла за дверь. И я осталась совершенно одна в пустом доме, без какого-либо признака на хорошее настроение.
В девять часов вечера мне позвонил обеспокоенный Макс и сказал, что уже несколько часов он не может дозвониться до своей сестры. Ее телефон выключен, а дома никто не берет трубку. Я и сама не на шутку разволновалась, потому что Сидни говорила мне, что проведет сегодня весь день дома, готовясь к пересдаче зачета, который будет в понедельник.
Приведя себя хоть в какой-то опрятный вид и сменив депрессивно – растянутую одежду на джинсы и свитер, я вызвала такси и направила в квартиру Холландов. Привычная дорога в пятнадцать – двадцать минут пути показалась мне бесконечно долгой. Все время я неотрывно смотрела в окно и нервно дергала ногой. Я периодически чувствовала на себе взгляд водителя, он посматривал в зеркало заднего вида, и скорее всего, принял меня за припадочную, но в данный момент меня это не особо волновало.
Выйдя из машины, я расплатилась с таксистом, тот покачав головой и неодобрительно цокнув языком, уехал восвояси. Я посмотрела вверх на окна Макса, в квартире было темно, и отсутствовали какие-либо признаки жизни.
Квартира Холландов находится на втором этаже трех этажного дома, отделанного бежевым кирпичом, всего в доме шесть квартир. С колотящимся сердцем я поднялась на второй этаж, про себя молясь Богу, чтобы Сидни оказалась дома и с ней все было хорошо. Не успев подойти к двери, я уже поняла – она открыта...
Глава 19
Мое сердце ёкнуло и полетело в низ, прямиком в мои ботинки, а волосы на затылке встали дыбом. Я уж было хотела вызвать полицию, но не хотелось выглядеть полной дурой, если в итоге окажется, что Сидни просто не заперла ее. Поэтому отворив дверь, я неслышной поступью шагнула внутрь.
Вокруг стояла кромешная темнота, и лишь из гостиной на деревянный пол коридора выползали тоненькие струйки света, похожие на тень от языков пламени. Я замерла в прихожей, не издавая не звука. Сначала я думала, что мне показалось, но сейчас я отчетливо слышу, что из глубины квартиры доносится приглушенная, почти неслышная музыка.
Набрав полные легкие воздуха и собрав всю свою храбрость, я двинулась в сторону гостиной, отчаянно желая узнать, что же там происходит. Деревянный пол слегка скрипел под моими ногами, заставляя меня каждый раз вздрагивать. Кто бы не находился в той комнате, предательский пол уже давным-давно оповестил его о моем приходе.
Заглянув в дверной проем – я замерла. Я ожидала увидеть в комнате кого угодно: Сидни с дружком, или, к примеру, ее уже почти остывший труп или даже грабителей, усиленно запихивающих ценные вещи в мешок. Да даже увидь я Санта Клауса, я бы так не удивилась.
Но в середине большой комнаты стоял мой Макс, с улыбкой от уха до уха и огромным букетом красных роз в руках. Я разинула рот от удивления, стояла, хлопая глазами не смея пошевелиться. А потом я сделала самую нелепую вещь в своей жизни – я расплакалась.
– Эй, ты чего? – Макс подошел ко мне и нежно обнял за плечи. – Маленькая моя, ты чего плачешь?
– Я до смерти испугалась. – Сказала я сквозь редкие слезы. – Идя сюда, я рисовала в своем воображении ужасные картины, а тут ты такой красивый, с цветами в руках. И все это... – Я указала в сторону комнаты.
Макс убрал обеденный стол, а место него постелил мягкий плед с длинным ворсом, накидал подушек и лепестки роз. Повсюду стояли зажженные ароматические свечи, играла тихая музыка. В ведерке со льдом охлаждалось шампанское, посередине пледа стоял небольшой деревянный столик с закусками и ваза с фруктами. Все выглядело настолько идеально, настолько фантастически, что я сразу же забыла все обиды.
– Ты злишься на меня? – Осторожно спросил Макс, вытирая бусинки слез с моего лица.
– Нет! – Слишком громко ответила я. – Ни сколько, я так поражена... Иди сюда...
Я притянула его в свои объятия и нежно поцеловала, вкус соленых слез смешался с его сладостью. Как можно быть такой глупой? Весь день я злилась на Макса за то, что он уехал в такой важный день, а он просто решил устроить для меня сюрприз.
– Ненавижу сюрпризы. – Сказала я между поцелуями.
– Я знаю. Пойдем. – Он взял меня за руку, переплел наши пальцы и повел в сторону импровизированного места для пикника. Мы уселись на подушки друг напротив друга.
– А где Сидни на самом деле?
– Она осталась с ночевкой у Трейси.
Макс достал шампанское из небольшого ведерка со льдом, с легким хлопком открыл его и принялся наполнять наши бокалы.
– У меня есть тост. – Он взял в руки бокал и серьезным тоном заговорил: – Ариадна, твое появление зажгло звезды на моем темно-синем небе. Мне было одиноко жить без тебя в этой кромешной темноте. Ты – ярче звезд. Ты словно собрала в себе всю красоту и свет вселенной. И я благодарю Бога за то, что он привел тебя на мой порог. Мы вместе всего тридцать дней, но они были самыми счастливыми днями за всю мою жизнь и я уверен, что это только начало. За нас!
– За нас! – Повторила я, ударяясь бокалом об его бокал. В уголках глаз защипало от слез. Макс же улыбается словно мальчишка, его большие карие глаза переполнены нежностью.
Мы осушили две бутылки шампанского и съели гору вкусностей накупленных Максом. Большие свечи сгорели уже практически на половину, наполняя комнату сладким ароматом, выпитое шампанское ударило в голову, и меня совсем разморило. Каждое прикосновение Макса разжигало мое привычное желание с еще большей силой. А его глаза становились все темнее и темнее. Я впервые вижу его пьяным, он такой милый.
Мои губы уже горели от поцелуев, но мне совершенно не хотелось их прекращать. Пьяные мысли полезли мне в голову, и я рассмеялась Максу прямо в губы, его поцелуи приглушили мой смех, но через секунду он отстранился и удивленно на меня посмотрел.
– Ты чего?
Я рассмеялась еще сильнее, хватаясь за живот, на глаза выступили слезы.
– Я не с тебя смеюсь, правда. – Немного отдышавшись, я начала говорить. – Просто я представила, что мы с тобой два жирафа, чьи головы такие длинные, что они смотрят на мир поверх облаков и не видят никого кроме друг друга. Мы два жирафа, целующихся над облаками.
– И что тут смешного? – Макс все еще был удивлен, но кривоватая улыбка уже играла на его пухлых губах.
– Я грежу о жирафах, похоже, у меня открываются зоофильские наклонности. – Я снова рассмеялась.
Теперь уже и Макс хохотал вместе со мной, он взял горсть лепестков роз валяющихся на пледе и бросил их в меня, они словно разноцветные снежинки закружились в воздухе.
– Боже, да ты ненормальная.
– Я знаю.
– Когда я смотрю в твои глаза – у меня дух перехватывает. – Он легкостью пера провел по моему лицу тыльной стороной своей ладони. Заставляя меня закрыть глаза от приступа нежности.
– Знаешь, – вздохнула я. – У меня происходит то же самое, когда я слышу твой голос.
Макс долго-долго смотрел в мои глаза, лаская лицо большим пальцем своей ладони, а потом на выдохе сказал: – Я люблю тебя...
Сказал так тихо, словно эти слова предназначались не для меня, а для него самого. Словно он подтверждал то, о чем давным-давно догадывался. Я сижу с распахнутыми на пол лица глазами, совершенно не чувствуя земли под собой. Я словно упала в небо.
– Что ты сказал? – Я не поверила своим ушам.
– Я люблю тебя, Ариадна.
Я закивала, прижимая ладонь к своим улыбающимся губам: – Я тоже тебя люблю.
– Я знаю.
Макс взял мою руку и поднес ее к своим губам оставляя поцелуй на тыльной стороне ладони. А затем встал на ноги и потащил меня за собой. Достав пульт из заднего кармана, Макс увеличил громкость на стереосистеме, и вывел меня в центр комнаты, чтобы закружить в танце.
– У нас теперь есть своя песня... – Сказала я, обвивая свои руки вокруг шеи Макса, он непонимающе нахмурил брови.
– Своя песня? – Переспросил Макс.
– Да. У каждой пары есть своя песня, а эта теперь будет нашей. – Из колонок доносилась of Verona – Breathe, улыбаясь с озадаченного лица Макса, я вцепилась зубами в нижнюю губу.
Макс с серьезным видом отстранился и посмотрел в мои глаза, заглядывая прямиком в душу.
– Нет, Ари. Вот наша песня... – Он положил мою ладонь на свою грудь, прямо над бьющимся сердцем, а затем проделал то же самое со своей ладонь, поместив ее поверх моего. – И это самая прекрасная мелодия во всем мире.
Пораженная его словами я не могла пошевелиться, и если минуту назад я еще могла сомневаться в своих чувствах к Максу, то сейчас я была уверена в этом на все двести процентов. Я люблю этого мужчину всей своей душой, люблю так сильно, что дышать больно. Именно о такой любви мечтают все люди на планете и мне посчастливилось ее найти. Не важно, что было в моем прошлом, я знаю, что каждую секунду своего будущего я хочу провести с Максом Холландом.
Я прильнула всем телом к телу Макса, прижимая свои губы к его губам, казалось, в мире нет ничего более естественного и нормального чем это – быть рядом с ним и чувствовать, как сильно бьется его сердце, в такт моему.
Руки Макса скользнули под мой свитер и сжали мою талию. Каждое его прикосновение обжигало меня огнем, вызывая волну мурашек. Поцелуи стали настойчивее и опьяняли меня куда сильнее выпитого шампанского. Я пропустила волосы Макса сквозь свои пальцы, кладя ладонь на его затылок.
Он пытался отстраниться, но я лишь усилила свою хватку. Я не могу отступить назад. Не сейчас. Не после того, что он мне сказал.
Но он размыкает мои руки, последний раз целует мои губы, а затем делает два шага назад, увеличивая расстояние между нами.
– Макс... – Жалобно заскулила я, чем вызвала игривую улыбку на его лице.
– Подожди. – Перебил он меня, с ухмылкой на лице. – Ты сводишь меня сума, но я не хочу тебя торопить. Я сдерживаю себя из всех сил, и вот-вот сорвусь. Поэтому я хочу быть уверенным, что ты готова.
– Иди сюда. – Я уткнулась носом в его шею и принялась оставлять дорожку из легких поцелуев. – Я люблю тебя Макс Холланд, всем своим сердцем. И я хочу тебя так сильно, что каждый миллиметр моего тела ноет.
Больше мне не нужно было ничего говорить. Подцепив край своей футболки, Макс стянул ее через голову, оголяя свой безупречный торс. Сдавленный вдох вырвался из моего горла, выдавая, как сильно я впечатлена его безупречным телом.
Не помню как, но где-то между поцелуями мы переместились в его спальню. Я все еще помнила мягкость его постели и аромат простыней. Макс снял с меня свитер, оставляя жаркие поцелуи на каждом миллиметре моего тела, в темноте его глаза казались обсидиановыми.
Так, словно я весила не больше пушинки, он оторвал меня от пола и уложил на свои мягкие простыни. Его нежные руки, казалось, ласкали меня, повсюду окутывая пеленой наслаждения и страсти. Я целовала его шею, лицо, глаза, губы, плечи, грудь... Мне хотелось исследовать своими губами каждый миллиметр его накаченного, рельефного тела.
Запах его кожи такой родной и близкий, что у меня просто сносит крышу, и я уже больше ничего не осознаю, а просто отдаюсь во власть ощущений.
Моя щека покоится на разгоряченной груди моего любимого, кончиком указательного пальца я рисую узоры на его гладкой коже, а так же то и дело оставляю то тут, то там легкие поцелуи. Его рука обнимает мои плечи, слегка поглаживая их.
– Ари?
– Да? – Отозвалась я, не отрывая щеки от его груди. Я чувствую вибрации его голоса вперемешку с сердцебиением, через грудную клетку.
– Ты никогда не думала съездить в свой родной город? Разве тебе не интересно узнать, какой ты была?
– Я все время думаю об этом.
– Но тогда почему...
– Мне страшно, Макс. – Не дав ему договорить, сказала я. – Я боюсь узнать что-то плохое о себе. Врачи сказали, что в моей крови была лошадиная доза спиртного и наркотических веществ. А что если я была наркоманкой, которая продавала свое тело за очередную дозу, а родители призирали меня? Как я смогу закрыть на это глаза и жить дальше?
– Любимая, – сказал Макс, услышав это, я невольно оторвала голову от его груди и посмотрела в его большие, карие глаза. Мне определенно нравится, когда он называет меня так. – Неважно кем ты была и насколько ужасные поступки совершала. Важно, какой ты хочешь стать. Сейчас ты потрясающий, добрый и открытый человечек. Ты настолько яркая и теплая, что затмеваешь солнце. – Он чуть выше подтянул одеяло, накрывая нас, я еще плотнее прижалась к его обнаженному телу. – Такими как ты не становятся, Ари, ими рождаются. Чтобы ты не решила, я буду рядом с тобой. Какие бы трудности не возникли на твоем пути, мы пройдем через это вместе.
– Ладно.
– Ладно? – Переспросил Макс.
– Да. Была, не была. Я не могу вечно откладывать это и рано или поздно мне все равно придется столкнуться со своим прошлым, к этому нельзя подготовится. – Я снова заглянула ему в глаза. – Я хочу, чтобы ты съездил со мной на то место, где меня нашли.
– К клубу?
– Да. Может быть, оказавшись там, я вспомню, что случилось в тот день. И дальше будет гораздо проще вспомнить все остальное.
– Может быть. Я горжусь тобой, ты безумно сильная.
– Почему это?
– В тот день, когда ты застала Маргарет в студии, – Макс сморщил лицо, когда произносил ее имя, словно она самое мерзкое существо из всех, что ему пришлось видеть. – Я напился до чертиков и уснул на кресле в своем кабинете. А на утро, когда проснулся, минут пять не мог вспомнить, кто я и где нахожусь. – Легкий смешок сорвался с его губ. – Никогда в жизни я еще так не пугался.
– Ну ты даешь... – Рассмеялась я.
– Так, когда поедим?
– В понедельник.
– В понедельник. – Эхом повторил Макс, мысленно делая пометку в своем расписании.
Так мы и лежали, прижимаясь друг к другу, стараясь запомнить это мгновение на многие годы, пока сон окончательно не сморил нас. Я бы многое отдала за возможность засыпать и просыпаться в его объятиях.
Глава 20
Рождество мы отпраздновали весьма успешно. Холланды пришли к нам после обеда, чтобы помочь подготовится к празднику. Пока Сидни и Грейс кашеварили на кухне, готовя всякие вкусности, мы с Максом наряжали елку.
Даже стыдно, что мы с подругой совершенно про нее забыли, благо мой молодой человек позаботился и об этом, возвращая всем праздничное настроение. Правда украшальщики из нас вышли еще те. Мы разбили пару тройку шаров, и чуть было не повалили саму елку, потому что то и дело дурачились и целовались. Девочки на кухне умилялись и хихикали, но нам было все равно на зрителей.
Обменявшись подарками и съев горы еды, мы принялись играть в шарады, но от этой провальной затеи нас спасла соседка Миссис Маккоби. Она с мужем и двумя детьми – подростками живут на противоположной стороне улицы. Женщина часто забегает к Грейс посплетничать, поэтому я слегка ее недолюбливаю. Но в тот момент на наш порог ее привели отнюдь не сплетни. Соседка приглашала всех жителей Галлики Драйв (точнее тех с кем была в хороших отношениях) в парк, на небольшой Рождественский праздник. По традиции владелец парка каждое Рождество заливает там огромный каток и любой может покататься на нем совершенно бесплатно. На входе каждому посетителю вручались коньки и стаканчики с горячими напитками.
Мы чудесно провели время, Сидни перепила горячего шоколада, и ее про тошнило весь вечер. Я отбила задницу, потому что без конца падала на нее, Макс не успевал меня ловить. Но домой мы вернулись в приподнятом настроении.
Машина Макса не завелась, а вызывать такси было бессмысленной затеей, поэтому Грейс предложила гостям остаться на ночь. Сидни заняла свободную комнату, а Макс спал у меня (чему я была безгранично рада).
Вчера вечером Макс забрал из автомастерской свой внедорожник, по этому сегодня мне приходится расплачиваться за свой длинный язык. Пару дней назад это казалось хорошей идеей, но сегодня я понимаю, что в очередной раз ляпнула не подумав.
До того, как поступить в «Городскую Мемориальную Больницу имени Эвы Ревайвл» я проходила лечение в «Линден Гров Сити». Из того, что выяснила Грейс, мы знаем, что меня нашли в лесу за клубом «La Nuage» – самым популярным местом в Линден Гров. В ту ночь клуб сгорел дотла, а меня нашли лишь под утро. Местный житель выгуливал собаку, она, скорее всего, почувствовала запах крови, по тому и привела хозяина к моему, полумертвому телу.
В городской больнице мест не оказалось и меня перевезли в небольшую клинику на окраине города. Там мне не смогли оказать должную помощь. Все специалисты разводили руки, удивляясь, почему я вообще еще живая. У меня был сильный отек мозга в комплекте с гематомами, а в крови нашли огромное количество непонятных наркотических веществ.
Адам Гранд, нейрохирург Городской больницы Ревайвл и по совместительству мой лечащий врач, заинтересовался таким необычным случаем и вскоре меня перевезли в его больницу. И только после четырех месяцев проведенных в коме я очнулась. По его словам у меня очень большие шансы восстановить память. А я лишь благодарна за то, что вообще не осталась «овощем», прикованным к аппаратам.
И вот благодаря тому, что я поддалась красивым и трогательным речам Макса мы едим с ним с соседний город Линден Гров, до которого три часа езды. А потом еще час уйдет еще на то, чтобы добраться до клуба «La Nuage».
Несколько раз Макс пытался завести со мной разговор, но это было последнее, что мне сейчас хотелось делать. Взгромоздив ноги на приборную панель, я пялилась невидящим взглядом в лобовое стекло и нервно грызла ногти.
– Любимая, – обратился ко мне Макс, бросая в мою сторону мимолетные взгляды. Видно его беспокоит мое нервозное состояние. – Поспи немного, нам ехать еще полтора часа.
– Вряд ли я смогу сейчас уснуть. – Я сбросила ноги с приборной панели и подобрала их под себя, устроившись полу боком на своем сидении, так чтобы мне было лучше видно Макса. – Лучше отвлеки меня. Расскажи мне о своем детстве, родителях, Сидни, одним словом обо всем, что связано с тобой.
– Тебе интересно? – Макс перевел изумленный взгляд с дороги на меня.
– Смотри на дорогу. – Шикнула на него я. – И не чего удивляться, конечно же, мне интересно. Я думаю, что это поможет мне успокоится.
Макс лишь немного рассмеялся, словно вспомнил старую шутку и нехотя принялся рассказывать мне разнообразные истории из своего детства. Но уже через пару минут он так воодушевился, что рассказывал их с куда большим удовольствием. Мы так смеялись, что я совершенно забыла, куда именно ведет наша дорога и чем все это может закончиться.
Холланд вытащил ключи из зажигания и повернулся ко мне, прожигая выжидающим взглядом, а я уставилась вдаль, через лобовое стекло машины.
– Ты готова? Если нет, мы можем покататься по городу и вернуться сюда чуть позже.
– Нет, я не готова, но если я не сделаю это сейчас. То не сделаю уже никогда.
И не смотря на ужасное предчувствие беды, я открыла дверцу машины и выскочила на свежий воздух, который до сих пор был пропитан запахом гари и я могу поклясться, что в нос мне ударил запах горелой плоти.
Если бы я знала, что именно меня ждет по ту сторону деревьев, я бы никогда не позволила Максу покинуть пределы машины. Да что там машины, я бы никогда сюда не вернулась.
Мы двинулись в лес, Макс даже не пытался взять меня за руку и я была благодарна ему за это. Одно его малейшее прикосновение и моя решимость рухнет, как карточный домик. Я шла лишь на шаг впереди своего парня, стараясь впитывать окружающие меня детали. Все что может помочь мне вспомнить. Но ничего не помогало.
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы оказались на старой, почти разрушенной детской площадке. Именно в этом месте меня нашли. Я обернулась вокруг себя, рассматривая окружение, оранжевый шарик солнца уже скатывался к горизонту, шепча нам о том, чтобы мы поторапливались.
– Узнаешь что-нибудь? – Тихо, почти полушепотом спросил мой спутник. Я отрицательно покачала головой.
– Совсем не чего. Пустая трата времени.
– Не торопись, осмотрись еще.
Сердце билось, где-то на уровне коленок.
Мной овладело такое странное чувство, словно я спускаясь по лестнице, пропустила несколько ступенек и с грохотом полетела в низ.
Где-то слева от нас захрустели ветки, сердце подпрыгнуло, ударилось об горло и тут же рухнуло обратно. Все тело похолодело до онемения, мысли «выветрились» из головы, делая ее еще более пустой.
Вздрогнув, я обернулась на шум. Макс последовал моему примеру.
Три высокие, одетые с ног до головы в черное, фигуры вышли из полуголого леса. Странно, что я не заметила их раньше, на деревьях нет листьев, им было негде прятаться.
– Какого черта вы тут делаете? – Наглым тоном заговорил парень, стоящий в центре. – Это наша территория.
– Простите. Мы уже уходим... – Поспешно проговорила я, но тут парень стоящий слева наклонился вперед, рассматривая меня, а затем сделал два небольших шага, сокращая расстояние между нами.
– Эстер? – Его глаза стали как блюдца, а с лица сошли все краски. – Не может этого быть, ты была почти мертвой, когда мы слиняли.
– Что ты сказал? – Макс вышел вперед, заслоняя меня своей широкой грудью, каждая мускула на его теле натянулась, как струны на гитаре.
– Что слышал. – Огрызнулся парень, лишь мельком взглянув на Макса. – Ты что, вернулась отомстить мне? Да? За то, что я накачал тебя наркотиками и бросил тут подыхать?
Что? О чем он говорит? Я не понимаю...
Словно, кто-то взял и щелкнул выключателем, тем самым отключив меня от окружающего мира. Я смотрю на троицу незнакомцев, у парня стоящего ближе всего ко мне шевелятся губы, а в глазах горит ярость вперемешку с испугом, но я не слышу его слов. Стою, словно статуя, сделанная из мрамора, наблюдая за происходящим откуда-то извне своего тела. Я вижу, как этот парень кидается на Макса, но тот с легкостью ударяет кулаком в его горло и тот, схватившись за него, падает наземь, жадно хватая ртом воздух.
Двое других начали двигаться в сторону моего парня, но от этого он еще сильнее наполнился решимостью. Сжав кулаки, он становится в боевую стойку, готовый не задумываясь нанести удар в любую минуту. Но в противниках решимости не меньше, они жаждут мести за своего обиженного друга.
Начав понемногу приходить в себя, онемевшими пальцами я нащупываю телефон в кармане своей куртки, и словно сквозь сон, лихорадочно набираю 911. Это единственное что приходит мне в голову, потому что я совершенно не соображаю, что делать и как выкрутится из этой ситуации. Хотя на самом деле я больше боюсь за Макса, чем за себя. Своей жизнью я совершенно не дорожу, а вот за него – я готова умереть.
Второй незнакомец рухнул наземь рядом с первым. Макс остался один на один с самым крепким из всей троицы.
Я дозвонилась. Второпях сообщила о драке и о том, где именно мы сейчас находимся, мужчина на том конце провода, пообещал выслать к нам отряд полиции. Нам осталось лишь продержаться.
Здоровяк хватает один из булыжников, которые валяются тут повсюду и идет на Макса. Кто-то кричит. Пронзительный женский крик разрывает мои уши, горло, душу и мое сердце. Лишь спустя пару секунд я осознаю, что душераздирающий крик вырывается из моего горла.
Выбив булыжник, Макс хорошенько приложил самого крупного из троицы. И как только нам показалось, что все закончилось, парень, узнавший меня, поднялся с земли и кинулся на Макса. В лучах заходящего солнца, что-то блеснуло в его руке, все это произошло так быстро, но в тоже время я наблюдала за каждым движением, словно в замедленной съемке.
Я отчетливо видела, как медленно раскрылся нож. Как он словно кнут рассек воздух и вошел в живот моего любимого. Глаза Макса расширились и во всей этой суматохе нашли меня, в них царило полное непонимание. Он оттолкнул противника, и тот пошатнувшись, упал навзничь, его голова ударилась об тупой угол старого бордюра. Парень больше не предпринял попыток подняться. Он вообще не шевелился. Я подбежала к Максу и подхватила его прежде, чем он успел рухнуть следом за своим противником.
Слезы крупными бусинами покатились по моему лицу, дрожащими руками и начала зажимать открытую рану, но кровь сачилась сквозь них. Мне страшно, я не знаю, что делать.
– Макс! Макс, я прошу тебя, не отключайся, смотри на меня. Скоро здесь будет полиция. Нам помогут. – Освободив одну руку, я засунула ее в карман и снова набрала 911. На этот раз сообщив, что в ходе драки мой друг получил ножевое ранение. Отряд полиции здесь должен быть с минуты на минуту, но его не было. Мужчина отправил к нам машину скорой помощи. А я сидела и молила Бога, чтобы они успели.
Я ни разу не была в церкви, ни разу не молилась Богу и не просила его ни о чем, даже когда очнулась в больнице и ничего не помнила, я не искала у него помощи. Но сейчас, стоя на коленях перед парнем, которого люблю, по локоть в крови, прижимая свои дрожащие руки к его израненному животу, я не переставая молю Бога о том, чтобы Макс выжил. Но с каждой пройденной минутой его лицо становится все бледнее и бледнее, я чувствую, как жизнь, выдох за выдохом покидает его тело. И первый раз в моей новой жизни мне хочется поменяться с кем-то местами. Потому что я теряю моего Макса.
– Макс, прости меня. Это я виновата, мне так жаль. – Мямлила я сквозь рыдания, все сильнее и сильнее прижимая пропитанную кровью ткань его свитера. – Мне так жаль.
– Ш-ш... – Ели слышно заговорил он. – Ты не виновата, Ари. Ни смей себя винить.
– Нет, это я виновата. Мне не стоило соглашаться ехать сюда. Ничего бы этого не было, откажись я от поездки.
– Ари! – Он схватил мою руку, чуть выше запястья. – Ты не виновата, не смей себя винить. Ты меня поняла? – Я кивнула ему в ответ. – Умница. Ариадна, послушай...
Он говорит через силу, делая глубокие вдохи перед каждым сказанным словом.
Истерика поглощает меня. Слезы обжигают мое лицо, разъедая кожу до самых костей. Я дрожу, из горла вырывается дикий крик, глаза ничего не видят из-за пелены страха и слез. Это не похоже на плачь и даже не напоминает рыдания, агония – вот точное определение.
– Я люблю тебя. Ты лучшее, что случалось со мной за все эти годы.
– Макс, нет...
– Ш-ш... – Он перебил меня. – Я хочу, чтобы ты это знала, на случай если я...
– Нет! – Решительно сказала я. – Ты не умрешь! Ты не посмеешь умереть!
– Я просто хочу, чтобы ты знала.
– Я знаю. Я тоже тебя люблю...
Его прекрасное, но страшно бледное лицо озарилось улыбкой, я никогда не видела ничего прекраснее. Мой мир отражается в его глазах. Его душа и тело по настоящему красивы и я не знаю, что должна буду сделать, чтобы быть достойной его любви.
Хватка на моей руке ослабла, и рука Макса безжизненно рухнула на землю, а все мышцы на улыбающемся лице расслабились.
Он больше не пришел в себя, его красивые, коровьи глаза больше не открылись и не посмотрели на меня влюбленным взглядом.
Я орала в пустоту леса, так сильно и так отчаянно, что легкие горели огнем, а горло разрывалось от боли. Казалось, мои крики разбудили всех мертвых в районе ста километров, но безжизненное тело моего мужчины, так и лежало у моих ног. А подонки, напавшие на нас, так и не пришли в сознание. Я прекратила кричать лишь тогда, когда медработники скорой помощи расцепили мои руки и вырвали Макса из моей железной хватки.