Текст книги "На грани"

Автор книги: Никки Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Мрак. Моя жизнь – сплошной мрак. Все, что я принимала как должное, вдруг исчезло или внушало только ужас. Кто-то желал мне зла, опасность грозила мне повсюду. Даже дома, рядом с человеком, в браке с которым я прожила пятнадцать лет. Даже в собственной комнате, в кровати. Везде.

Джош и Гарри в Америке, в горах, далеко от дома. Кристо твердит, что я ему не мать. Клайв ненавидит меня – так он сам сказал Глории. Той ночью, лежа в кровати, я пробовала это слово на вкус – как батарейку кончиком языка. Меня ненавидят. Ненавидят. Ненавидят. Это слово накрепко засело у меня в мозгу. Муж ненавидит меня. Знать бы, как давно. С тех пор, как познакомился с Глорией? Или уже много лет? Всю жизнь?

За окном в кронах деревьев слабо вздохнул ветер. Наверное, кто-то сейчас смотрит на мое окно снаружи.

Может, смерти мне желает не кто иной, как муж.

Я села в постели, включила лампу на тумбочке. Это же просто смешно. Такое может прийти в голову только безумцу. Но почему Клайва так долго держат в полиции?

На рассвете после бессонной ночи я зашла в комнату Кристо и присела у кроватки. Сквозь занавески с рыбками в комнату заглядывало солнце, обещая еще один изнуряюще жаркий день. Кристо разметался во сне, скинул одеяло, пуговицы на пижамке расстегнулись. В кулачке он сжимал плюшевого дельфина, которого Лина купила ему в зоопарке. Маленький рот был слегка приоткрыт, временами Кристо бормотал что-то бессвязное. Сегодня же отправлю его вместе с Линой к моим родителям, решила я. Давно надо было сделать это. Ребенку здесь не место.

* * *

Полицейские явились рано утром. Трое сразу направились в кабинет Клайва, словно группа захвата. Я сделала вид, что не замечаю их.

Я сама приготовила Кристо и Лине завтрак. Но худышка Лина вяло сжевала только помидор-гриль, а остальное сгребла в кучку, надеясь, что я ничего не замечу. А Кристо проткнул вилкой яичный желток, размазал его по тарелке, скривился и попросил шоколадных хлопьев.

– А волшебное слово? – машинально откликнулась я.

– Пожалуйста, разреши не есть эту гадость!

Полицейские увезли коробки. Всего несколько месяцев назад угрюмые и недовольные грузчики внесли их в дом. Про отца Кристо не спрашивал – обычно Клайв уходил из дома раньше, чем малыш просыпался. А возвращался, когда Кристо уже крепко спал. Меня ненавидят. Муж ненавидит меня.

На беспорядок в кухне было уже невозможно смотреть без содрогания. Весь дом пришел в запустение с тех пор, как я уволила Мэри. Завтра же устрою уборку. Не сегодня. Я перевела взгляд на свои голые ноги. Опять пора делать эпиляцию. И лак на ногтях облупился.

– Вы в порядке, миссис Хинтлшем? – напевным голосом спросила Лина. Симпатичная она все-таки девчонка – тоненькая блондинка в крошечном сарафанчике, с голыми загорелыми руками. Наверное, и Клайву она нравилась. Я смотрела на Лину, пока ее лицо не начало расплываться у меня перед глазами. – Миссис Хинтлшем!

– Все отлично. – Я провела по щеке дрожащими пальцами. Собственная кожа показалась мне истонченной и постаревшей. – Просто не выспалась... – Я умолкла.

– Хочу мультики!

– Потом, Кристо.

– Хочу сейчас!

– Нет.

– Ты задница!

– Кристо! – В ярости я больно ущипнула его. – Что ты сказал?

– Ничего.

Я повернулась к Лине, которая скромно потупилась.

– Сегодня трудный день, – туманно начала я. – Сходите с Кристо в парк, устройте пикник, пусть попрыгает на батуте.

– Не хочу пикник.

– Кристо, не капризничай.

– Я хочу с тобой!

– В другой раз, милый.

– Пойдем-ка, Крисси, подумаем, что нам сегодня надеть! – Лина встала. Неудивительно, что Кристо привязался к ней. Она никогда не сердится – только шутит и болтает с ним тонким голоском.

Я обхватила голову руками. Повсюду пыль и грязь. Накопилась куча неглаженого белья. Помощи ждать неоткуда. Клайв в полиции, отвечает на вопросы. На какие? «Вы ненавидите свою жену, мистер Хинтлшем? Давно? Достаточно, чтобы прислать ей бритвы?»

* * *

Они ушли вдвоем, за руку. Кристо нарядился в красные шорты и полосатую футболку. Я уставилась на тарелки с остывшей, неаппетитной едой. Потом на окно, которое давно пора вымыть. В углу виднелась паутина. А где паук?

От неожиданного звонка в дверь я вздрогнула. На пороге я увидела Стадлера – потного, взъерошенного, обросшего щетиной. Похоже, спать он еще не ложился.

– Можно пару вопросов, Дженни? – Теперь он постоянно звал меня по имени, словно мы были любовниками.

– Опять?

– Тогда один, – устало попросил он.

Мы спустились в кухню, где я предложила Стадлеру кофе и завтрак, но он отказался.

Он огляделся:

– А где Линн?

– Сидит у дома в машине, – объяснила я. – Вы прошли мимо.

– А, да, – тупо отозвался он сонным голосом.

– Вы хотели о чем-то спросить.

– Верно, – кивнул он. – Уточнить одну деталь. Вы помните, где вы были в воскресенье, восемнадцатого июля?

Я попыталась припомнить, но не смогла.

– Мой ежедневник у вас.

– Да. В тот день вы должны были забрать рыбу.

– Да-да, помню.

– Так чем вы занимались?

– Была дома. Готовила, разбирала вещи.

– Вместе с мужем?

– Нет. – Стадлер заметно вздрогнул и расплылся в торжествующей улыбке. – Не понимаю, чему тут удивляться. Как вам известно, мой муж редко бывает дома.

– Вам известно, где он был в это время?

– Уезжал. Он сказал, по срочному делу.

– Вы уверены?

– Да. Я готовила обед, а он сообщил, что ему придется уехать.

Я отчетливо помнила тот день. У Лины был выходной Гарри и Джош сначала болтались по дому и ссорились, потом разошлись по друзьям. Кристо долго сидел перед телевизором, потом возился с «Лего». В постель он лег пораньше, недовольный и утомленный жарой. А я сидела на кухне, с тоской вспоминая пропавший день. На столе остывал великолепный ужин, искрились бокалы на длинных ножках, благоухали садовые цветы. К ужину Клайв не вернулся.

– Значит, он отсутствовал весь день?

– Да.

– А поточнее?

Свой голос я слышала словно со стороны – он был печальным и глухим.

– Клайв ушел очень рано, еще до открытия супермаркета. Вернулся примерно в полночь, может, чуть позднее. К тому времени я уже спала.

– Вы готовы повторить все это и подписать протокол?

Я пожала плечами:

– Если понадобится – да. Насколько я понимаю, объяснений мне не дождаться.

Стадлер вдруг удивил меня, взяв за руку.

– Дженни, – мягко, ласково начал он, – я могу сказать только одно: скоро все кончится. Это вас утешит?

Я почувствовала, что краснею.

– А! – только и сумела выговорить я, как деревенская дурочка.

– Скоро вернусь, – пообещал Стадлер.

Мне не хотелось отпускать его, но я промолчала. И отдернула руку.

– Хорошо, – произнесла я.

* * *

Я лежала в постели, в пятне солнечного света, и не шевелилась. Ноги и руки казались свинцовыми, мысли ворочались еле-еле.

Я лежала в прохладной ванне, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Бродила из комнаты в комнату. Почему раньше мне так нравился этот дом? Ведь он, в сущности, уродливый, холодный, неуютный. Надо бросить его и начать все заново.

Если бы Джош опять позвонил, я бы попросила его вернуться, если в лагере ему не нравится. Только теперь я поняла, что от такого отдыха пользы немного.

В комнатах мальчишек я потрогала одежду в шкафах и призы на полках. Мы разлетелись кто куда. В высоком зеркале в холле мелькнуло мое отражение: худощавая женщина средних лет с сальными волосами и костлявыми коленками. Женщина бродила как потерянная по слишком просторному для нее дому.

За окном в небо поднимались пар от нагретого асфальта и выхлопные газы.

Хорошо бы переселиться куда-нибудь в пригород. В маленький коттедж среди роз. Чтобы рядом были бассейн и старый бук – полазать мальчишкам.

Я открыла холодильник и заглянула в него.

В дверь позвонили.

* * *

Я потеряла дар речи. Нет, этого просто не может быть. Это сон. Я помотала головой, стряхивая оцепенение. Линкс придвинулся ближе, как будто я вдруг стала близорукой, глуховатой и сумасшедшей.

– Вы меня слышали, миссис Хинтлшем?

– Что?

– Ваш муж, Клайв Хинтлшем... – повторил он с расстановкой. – Час назад ему предъявили обвинение в убийстве Зои Аратюнян 18 июля 1999 года.

– Ничего не понимаю, – повторила я. – Бред какой-то.

– Миссис Хинтлшем... Дженни...

– Бред, – твердила я, – бред.

– Адвоката уже известили. Завтра утром он предстанет перед магистратным судом в Сент-Стивенс. Адвокат будет ходатайствовать об освобождении под залог. Ему наверняка откажут. – Линкс вздохнул и продолжал терпеливо, медленно и негромко: – Говорить откровенно я не имею права. Но думаю, вам надо приготовиться... Похоже, у вашего мужа был роман с ней. Он подарил ей ваш медальон. В бумагах вашего мужа нашлась фотография Зои.

Я вспомнила фотографию, которую видела вчера вечером: живое, смеющееся личико, бокал в руке... Я сглотнула, меня затошнило.

– Но это еще не значит, что Клайв убил ее.

– Мисс Аратюнян получала такие же письма, как вы. Их писал тот же человек. Мы считаем, что ваш муж сначала угрожал ей, потом убил.

Я воззрилась на него. Мозаика сложилась, но получилась бессмыслица, нелепая мешанина линий. Страшный сон.

– Вы хотите сказать, что и мне писал Клайв? Его почерк я бы узнала сразу.

– Пока нам известно только, что вашему мужу предъявлено обвинение в убийстве Зои Аратюнян.

– Рассказывайте все.

– Миссис Хинтлшем...

– Я должна знать! По-моему, это ошибка.

Линкс помолчал, явно собираясь с мыслями.

– Вам будет больно слышать это, – предупредил он. – Я хотел избавить вас от подробностей. По какой-то причине вашему мужу требовалось отделаться от той женщины. Он убил ее, уверенный, что про его роман с ней никто не знает. На всякий случай, чтобы обеспечить себе алиби, он начал... угрожать вам. – Последовала долгая пауза. – Похоже, так все и было, – неловко заключил он. – Простите.

– Значит, меня он настолько презирал?

Линкс не ответил.

– А он сознался?

– Он по-прежнему отрицает, что был знаком с мисс Аратюнян, – сухо ответил Линкс. – Абсурд.

– Я хочу видеть его.

– Это ваше право. Вы уверены?

– Я хочу видеть его.

* * *

– ...Ты же не веришь, Дженни? Дженс! Неужели ты веришь в эту чепуху? – В голосе Клайва я различила злость и страх. Он побагровел, выглядел неряшливо, одежда измялась. Я не сводила с него глаз. Мой муж. Брыластое лицо, жирная шея, налитые кровью глаза. – Дженс! – настойчиво повторил он.

– А почему я не должна верить?

– Дженс, это же я, Клайв, твой муж. В последнее время мы не ладили, но это я виноват.

– Не ладили... – повторила я. – Не ладили.

– Мы прожили вместе пятнадцать лет, Дженс. Ты же меня знаешь. Скажи им, что это чушь. В тот день я был с тобой. Ты сама знаешь, Дженс!

Муха села ему на щеку, он яростно согнал ее.

– Расскажи про Глорию, – попросила я. – Это правда?

Он вспыхнул, заговорил было, но умолк.

Я все смотрела на него. Волосы в носу. Грязная шея. Шелушащаяся кожа за ушами. Перхоть. Перестав следить за собой, он опустился. Клайв не из тех людей, которые, как Стадлер, могут провести на ногах всю ночь и не утратить привлекательности. Наоборот, казаться еще сексуальнее.

– Нам с тобой больше не о чем говорить.

– Да, – подтвердил он. – Не о чем.

– Тогда всего хорошего.

– Ты еще пожалеешь! – выкрикнул он. – Пожалеешь, имей в виду! Ты делаешь самую большую ошибку в своей никчемной жизни! – Он хватил кулаками по столу, и в двери сразу заглянул круглолицый полицейский. – Ты еще поплатишься, клянусь!

* * *

У моего дома теперь дежурил только один полицейский, да и тот дремал в машине, прикрывшись газетой. В кабинете Клайва будто побывали грабители. Дом напоминал замороженную стройку, сад – пустырь. Клумбы, которые Фрэнсис приготовил для цветов и декоративных кустов, заросли крапивой. Трава на газоне пожухла.

Я откупорила бутылку шампанского и выпила целый бокал, меня тут же затошнило. Следовало хоть что-нибудь съесть, но я не могла проглотить ни крошки. Вот если бы пришла Грейс Шиллинг, приготовила омлет с зеленью – сытный, добротный! Или позвонил Джош и сообщил, что вылетает домой.

Я сидела в кухне одна. Опозоренная и свободная.

Глава 14

Суматошный день немного успокоил меня. Именно хлопот мне и не хватало. Думать было некогда, спешка вытеснила тоскливые мысли из головы лучше любых таблеток. К счастью, утро выдалось солнечным, но не слишком жарким. Сидя за кухонным столом вместе с Линн, я понимала, что понемногу прихожу в себя. Линн опять облачилась в форму. Расследование подходило к концу, осталось только попрощаться. Мы вдвоем расчистили угол стола, я приготовила тосты. Линн попросила разрешения закурить, а я не только согласилась, но и поддержала компанию. Пепельницу нам заменило блюдце.

При первой же затяжке меня охватило чувство вины, как в четырнадцать лет, потом оно отступило. Пожалуй, я снова начну курить.

– Раньше я курила, чтобы не растолстеть, – сказала я. – Хорошо, что от курения есть хоть какая-то польза. Потом я забеременела Джошем и бросила курить. И сразу располнела в бедрах.

Линн улыбнулась и покачала головой:

– Мне бы вашу фигуру!

Я окинула ее критическим взглядом.

– Не завидуйте, – посоветовала я. – У меня полно недостатков.

Мы обе затянулись. За годы я отвыкла курить и теперь выглядела дилетанткой.

– Значит, вы все утро были заняты? – спросила Линн.

– Да, ни на минуту не присела.

– Когда улетаете?

– Вечером, рейсом до Бостона.

– А мальчики уже знают?

Я чуть не расхохоталась.

– Представляю, что сказал бы Джош, услышав по телефону, что его отец... нет, об этом и речи быть не может. Доктор Шиллинг наверняка посоветовала бы все объяснить при встрече.

– Да, так будет лучше.

– Утром я созвонилась с архитектором, строителями и моим садовником, Фрэнсисом. В начале следующей недели мы вернемся и займемся домом.

Линн прикурила очередную сигарету и протянула вторую мне.

– Наверное, странно начинать все с самого начала, – задумчиво произнесла она.

– На этот раз все будет по-другому, – объяснила я. – Мы уже все согласовали: рабочие кое-что подкрасят, настелят паркет, посадят в саду кусты. И я выставлю дом на продажу.

Линн удивленно раскрыла глаза:

– А не пожалеете?

– Я бы предпочла поджечь его и получить страховку. Но можно и продать.

– Но вы же только переехали.

– Видеть не могу эту развалину. Здесь я была несчастна. Да, дом не виноват, но...

– Вы говорили с доктором Шиллинг?

– Зачем? – воинственно спросила я. – Дело Грейс Шиллинг – помогать ловить того, кто угрожал мне. А он уже пойман. – Я осеклась. – Простите. Я не хотела вас обидеть.

– Ничего.

– Думаю, и вы постараетесь поскорее забыть про меня.

– Почему вы так решили?

– Тяжелая это работа – охранять вздорную и несчастную женщину.

Линн посерьезнела:

– Напрасно вы так. Вам было нелегко. Все мы переживали за вас. И до сих пор переживаем.

– До сих пор?

– Послушайте, мы рады, что преступник попался. Жаль, что им оказался мистер Хинтлшем.

Я ответила не сразу. Поверх плеча Линн я смотрела на сад. Мне не верилось, что Фрэнсис сумеет за две недели придать ему пристойный вид. Ладно, поживем – увидим.

– Недавно я вспоминала, как мы жили, и гадала, что случилось с Клайвом. Да, мы иногда ссорились, но я не понимаю, почему он меня так ненавидел. Что я ему сделала? А эта бедняжка Зоя – разве что легла с ним в постель? – Линн смотрела мне в глаза. Не отворачивалась, не мигала. Но и не отвечала. – Ладно, пусть бы ненавидел меня и дальше, но почему хотел убить? Зачем заставлял страдать? Скажите же хоть что-нибудь.

Линн смутилась.

– Нам вообще-то не положено, – объяснила она, – тем более до суда, но... Такое случается. Мистер Хинтлшем встречался с другой. Он знал, что вы не дадите ему развод. – Она пожала плечами. – Знаете, однажды мы расследовали одно убийство... Четырнадцатилетний подросток убил бабушку – за то, что она не дала ему денег на лотерейный билет. Как часто повторяет один из наших сержантов, чтобы быть убийцей, диплом не нужен.

– Значит, он мог... Как вы думаете, его признают виновным?

Линн снова задумалась.

– Инспектор говорит, что мы должны предъявлять обвинение, только если на семьдесят пять процентов уверены в своей правоте. Насколько мне известно, обвинение вашему мужу предъявили сразу. Связь с Зоей Аратюнян установлена. Алиби у мистера Хинтлшема нет. У него был роман на стороне, а значит, и мотивы угрожать вам. Дело раскрыто.

– А если убийство Зои тут ни при чем? – осторожно спросила я.

– Вряд ли, – ответила Линн. – Письма в обоих случаях одинаковы.

– Знаете, мне то представляется, что он невиновен, а ему вынесли обвинительный приговор, то видится, как его, преступника, отпускают на свободу. Ведь его голыми руками не возьмешь. Он адвокат... Не знаю, что и думать.

– Он не отвертится, – решительно заявила Линн.

Мы допили кофе и докурили.

– Вы уже собрали вещи? – спросила она.

– Сейчас начну. Я беру с собой только одну сумку.

Линн взглянула на часы:

– А мне пора.

– Я так привыкла к охране, – улыбнулась я.

– Без охраны вы не останетесь. Наблюдение за домом не снято.

Я саркастически усмехнулась:

– Значит, вы чего-то опасаетесь?

– Просто решили подстраховаться.

И она ушла.

* * *

Обедать я не стала. Не было времени. Уложить вещи оказалось не так-то просто, как я сказала Линн. Я привыкла считать себя чемпионом по укладыванию чемоданов, но сегодня чувствовала себя как-то странно и еле шевелила руками, как под водой или на луне. Несмотря на медлительность, думать я не успевала.

То и дело звонил телефон. Состоялся длинный разговор с адвокатом Клайва. Разговор напоминал замысловатый, многозначительный и воинственный танец. Мы сразу поняли, что очутились по разные стороны баррикады. У меня мелькнула мысль, что надо бы нанять собственного адвоката. Джошу звонила учительница музыки, потом Хак из компьютерного клуба, объяснивший, что Джош просил завезти ему какую-то игру, один из его друзей, Маркус, пара моих подруг, друзья Клайва, которые уже каким-то образом выведали, что его арестовали. Я отделывалась уклончивыми ответами, не опускаясь до откровенной лжи.

Решив, что в моем состоянии лучше выехать из дома пораньше, я вызвала такси и заметалась по дому, запирая окна и задергивая шторы. Потом я позвонила Мэри. Она пообещала зайти вечером и включить сигнализацию. С другой стороны, что у нас красть? Пусть берут что хотят. Хлама будет меньше. А теперь – длинный трансатлантический перелет. Удобная обувь. Где-то у меня была пара синих парусиновых туфель. Куда я их задевала? Так и не выложила из коробки? Вспомнила. В шкафу в спальне. Наверху. Я бросилась наверх. В спальне – еще недавно я называла ее нашей – я огляделась. Нет, я ничего не забыла.

В дверь постучали. Не внизу – в дверь спальни.

– Миссис Хинтлшем?

– Что? – Я вздрогнула.

Дверь приоткрылась. На миг я совсем растерялась – знаете, как бывает, когда малознакомого человека впервые видишь в непривычной обстановке. Юноша в джинсах, футболке и черной куртке. Длинные темные волосы. А это еще кто такой?

– Хак! Что вы здесь?..

– Это ненастоящее имя. Просто выпендривался перед мальчишками.

– Как же вас зовут на самом деле?

– Моррис, – ответил он. – Моррис Бернсайд.

– Так вот, Моррис Бернсайд, я ужасно спешу. Мне пора в аэропорт.

– Игра, – сказал он и потряс кричаще-ярким пакетом. – Я звонил, помните? Извините, дверь была открыта, вот я и вошел. Я вам кричал снизу.

– Да?.. Вы могли меня не застать. Такси подъедет с минуты на минуту.

Он задыхался, будто долго бежал.

– Да, хорошо, что вы еще дома, потому что... Дело не только в игре. Я видел заметку в вечерней газете. Про то, что вашего мужа арестовали.

– Что? Господи, так я и знала!

– Мне очень жаль, миссис Хинтлшем. Джошу будет тяжело.

– Да, знаю. Подождите, сейчас переобуюсь... Все.

– Вот я и помчался к вам. Понимаете, мистер Хинтлшем ни в чем не виноват.

– Это очень мило с вашей стороны, Моррис, но...

Пора было спускаться.

– Подождите, это еще не все. Я знаю, как ваш муж сможет доказать, что он невиновен.

– О чем это вы?

– Все рассчитано: когда найдут ваш труп, станет ясно, что он никого не убивал.

– Что? – тупо переспросила я в первом приливе тревоги.

Он стоял совсем рядом. Почти неуловимое движение, что-то мелькнуло у меня перед глазами и обхватило шею. Теперь он стоял вплотную ко мне, жарко дыша мне в лицо, глядя сверху вниз.

– Говорить вы уже не можете, – продолжал он почти шепотом, приблизив лицо к моему лицу, как для поцелуя. – И едва дышите. Одно движение – и вам конец. – Его лицо налилось кровью, глаза выпучились, но голос звучал почти нежно. – Теперь вам уже все равно. Ничего не поделаешь.

Я оцепенела. Что-то теплое и влажное потекло по ногам. Моча. Я слышала, как она стекает струйкой на паркет, брызжа во все стороны. Мне вспомнилось, как перед родами у меня отходили воды. Приятное воспоминание. Кристо уехал. Он у моих родителей. Джош и Гарри далеко-далеко. Тоже хорошо.

Он брезгливо поморщился:

– Смотрите, что вы натворили! Испортили одежду.

Я поняла, что в последнюю минуту увижу его лицо, хотела спросить почему, но не могла.

– Напрасно вы вызвали такси, – продолжал он. – Я думал, у меня будет больше времени. Хотел доказать, что люблю вас. Но уже не успею.

Он стянул шнурок, легко удерживая его одной рукой. Вторую руку он опустил, потом снова поднял. Я увидела нож.

– Я люблю тебя, Дженни, – сказал он.

Мне хотелось только одного: потерять сознание, провалиться в небытие. Но ничего не вышло. Не получилось.