Текст книги "Навсегда моя (СИ)"

Автор книги: Ники Сью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 07 – Глеб

– И Артем не кинулся драться? – спрашиваю я, останавливаясь у своего черного спорткара. Руслан крутит на пальце брелок от мотоцикла, на котором с некоторых пор рассекает по городу. Если его мать узнает о подарке отца, она убьет обоих, но даже это не может остановить Соболева.

– Попробовал быковать, но там народ как-то активно окружил его, и я под тихую смылся, – отвечает Соболь, усаживаясь на резвого черного коня. – А еще я тут кое-что узнал, оказывается Артем познакомился с твоей сестрой случайно.

– То есть… это не преднамеренное желание насолить мне? – выгибаю бровь в удивлении. На самом деле, все что связано с Нестеровым, отзывается именно так. В школьные годы он пытался очернить мою репутацию, притом не только среди учителей, но и среди моих товарищей. Я в целом уже ничему не удивляюсь.

– Не-а, – пожимает плечами Рус. – Как я понял, он случайно увидел Дашу, и она ему тупо понравилась. Мне даже кажется, что Нестер не знает про вашу, так сказать, “связь”, – на последнем слове Соболев пальцами показывает кавычки.

– Неужели они реально… – вслух произношу то, что не стоило бы.

– Думаю, пока еще нет, но на стадии.

– Ясно, – мне неприятно осознавать тот факт, что однажды у Дашки появится парень. Хотя здесь нет ничего странного, ведь она не просто красивая, она грациозная, парящая, словно настоящий лебедь. И как бы сильно я не ненавидел ее за балет, и за то, что она танцует на этой чертовой сцене, пытаясь расположить мою чокнутую маменьку, у нее действительно выходит бесподобно.

– Может, уже прекратишь страдать прошлым, Гор?

– Я не могу, – обреченно вздыхаю и иду к машине.

Если бы я только мог пойти против себя, но это где-то глубже, сильнее, выше моих чувств.

***

Ночь проходит как в агонии, мне снится детство… Я подскакиваю с кровати, ощущая ледяные капли пота, стекающие по телу и волосам. Сердце бешено бьется, дыхание сбивчивое, а руки… они трясутся, словно у того маленького мальчишки. Каждый чертов раз, как собираюсь перешагнуть через себя, отпустить прошлое, меня посещают кошмары. Они напоминают, что наши пути с Дашкой никогда не должны пересечься.

Утром в коридоре встречаю мать. Она в деловом белом костюме выходит из дома, разговаривая с кем-то по телефону. Наши взгляды пересекаются, и когда мама кивает, я отворачиваюсь.

Сажусь в машину и резко срываюсь с места. Если бы не Дашка, давно бы съехал из этого особняка, где даже стены пропитаны болью. Кажется, будто дом – тюрьма, чертов Алькатрас*, из которого просто нереально вырваться живым.

В итоге на первую пару опаздываю и получаю замечание от англичанки. Она у нас строгая, женщина старой закалки, и таких как я не особо любит. Хотя ко мне у нее все-таки более лояльное отношение, как минимум за идеальный английский и не отлынивания от домашних заданий. А вот к остальным претензий у нее будет побольше.

После пары мы с Русом идем в столовку, и натыкаемся на Дашку с Артемом. Меня аж передергивает, когда я вижу их вдвоем. Ее золотистые пряди закручены в высокую дулю, привычка балерин или ее личная. Широкие черные брюки скрывают худобу, тогда как облегающая кофта мятного цвета наоборот выделяет худенькую талию и хрупкие плечи. Она – как пушинка, кажется такой невесомой.

– Еще минута, – подкалывает Соболь, – и твой личный датчик детонатора устроит бум.

– Неужели она не видит, что он самый худший тип парня, на который стоило обратить внимание? – открыто злюсь я. Сжимаю лямку рюкзака, скрепя зубами.

– Ну ты же стоишь тут, а он там. Выбор очевиден, бро, – Рус бьет меня по плечу, я слышу в его голосе смешок.

– Я тебе говорил, что ты меня бесишь?

– Я тоже тебя люблю, Гор, – теперь уже он не скрывает усмешки и нагло треплет меня по волосам, словно старший брат. Я пытаюсь убрать его руку, но Руслан лезет еще активнее, хочет добить меня, знает же, что бесит вся эта телячья нежность.

На самом деле, никто не может поверить, что Соболев бывает таким: мягким, сговорчивым и почти не ворчливым, а главное, настоящим заботливым другом, почти братом. Но они не знают его настолько, насколько знаю я. Наша дружба успела многое пережить, да и научить.

– О! – неожиданно рядом вырастает Арсений. В отличие от нас, Арс тут кто-то вроде души универа. Его все обожают, а он в целом не против. – За мной, товарищи.

– Куда? Я не подписывался на очередной флешмоб в твоем… – бурчит Руслан.

– Заткнулись и помогаем папочке.

Уходить не хочется, хотя так даже лучше. Смотреть на Дашку в компании с Артемом слишком болезненно, того и гляди, сорвет крышу. К такому перепаду я пока не готов.

Пока идем по шумному коридору, Ставицкий без остановки болтает. Рассказывает нам про предстоящий концерт, который организовывает студсовет для иностранных студентов по обмену. Планируется несколько номеров, ведь будет присутствовать не только педагогический состав, но и какие-то важные шишки из министерства образования и туризма. Универ не должен упасть в грязь лицом.

– Я не буду участвовать, – у входа в актовый зал заявляет раздраженно Рус.

– Я еще ничего не предлагал.

– Да тебе и рот открывать не надо, вон, – Соболь тычет пальцем в лоб Ставицкому, прожигая его хмурым взглядом. – На лице все написано.

– Даже мое милое личико умеет врать, – отмазывается Арс и все-таки затаскивает нас в зал.

Мы усаживаемся на последнем ряду, наблюдая, как президент студсовета Женька Одинцова кричит на ребят и нервно расхаживает по сцене. Она до жути правильная и любит выпендриться перед ректором, показать, как круто может руководить группой людей. Правда, судя по тому, что Женька кричит, в этот раз получается у нее так себе.

– Зачем мы здесь? – нервно постукивает ногой о пол Рус.

– Вдруг наша помощь пригодится, – улыбается загадочно Ставицкий.

– Какая? – кошусь на него. – Убить всех взглядом-молнией? Или стебным языком Соболя?

– Это всяко интереснее их самодеятельности, – не пропускает момент вставить свои пять копеек Руслан.

– Сказать по правде, Женька такой странный номер придумала на открытие концерта.

– И? – в один голос шипим мы с Русом.

– Суть номера такая: девушка танцует вокруг парня, а другой парень в это время поет песню. Посыл такой, что парень говорит типа на китайском, девушка на русском, они друг друга не понимают, но мир спасет любовь и прочая фигня, – тараторит Арс.

– Ты хочешь спасти мир, полюбив всех девушек студсовета? Или иностранок? – несмотря на слова, Руслан явно понимает, к чему клонит Арсений.

– Если Гор скажет, что он будет танцевать…

– Я не буду танцевать, – отрезаю резко. Ненавижу сцену. Она у меня сразу ассоциируется в прошлым и с Дашкой. Взорвал бы к чертовой бабушке театры.

– Тогда мы легко сможем найти хорошую танцовщицу, – продолжает Ставицкий, будто не слышит моего отказа. – А Соболь на гитаре сыграет.

– Так, – Руслан поднимается, но Арс его тянет на место.

– Что ты как не родной? После этого выступления девчонки тебя атакуют вниманием.

– У меня нет проблем ни с девчонками, ни с вниманием, – рычит Соболев.

И прежде чем они заканчивают свой словесный батл, я замечаю Дашку. Ну точно она! Входит с нижнего входа, и не одна главное, а с этим Нестеровым. Он что-то ей чешет на ушко, улыбается, едва не расстилается, стараясь показать какой классный.

– О, пришли! – Женька машет им рукой, спускаясь со сцены в зал. Акустика тут хорошая, поэтому не нужно напрягать особо уши, чтобы слышать, о чем они там говорят.

– Да, как я и говорил, – довольный собой Артем подталкивает Дашу вперед. По лицу ее вижу, что она немного растеряна, переминается с ноги на ногу, словно до конца не понимает, правильно ли поступает.

– Значит, ты хорошо танцуешь? – спрашивает Одинцова, скрестив руки на груди, и оценивающе разглядывая Дашку. Та в ответ неуверенно кивает.

– Мы будем отлично смотреться вместе! – хлопает в ладони Нестеров, и до меня доход посыл его фразы – номер с парочкой будет с ними. Им придется танцевать. Вдвоем. Осознание реальности, словно яд, заливает вены, и я сам не понимаю, что творю дальше…

Глава 08 – Глеб

– Ты куда? – тянет меня за рукав Арс, но я скидываю его руку и выруливаю на тропинку, прямиком к сцене, где тусуется народ. Ребята идут за мной следом, приглядываясь, и даже что-то спрашивают, но ответы не получают. У меня их у самого нет.

– Жень, привет, – здороваюсь, правда, без дружелюбной улыбки. Зато Одинцова тут же вся оживает, поправляет прядь, которая выбилась из ее хвоста. Девичьи губы медленно растягиваются, разве она могла мне не улыбнуться?

– Глеб, привет. Не ожидала, что вы придете, ребят.

Бросаю быстрый взгляд на Дашку, заметив, как ее зрачки расширились от удивления. Что ж, я сам в шоке от своей выходки.

– Арс сказал, тебе нужен парень для танца, – сходу говорю.

Конечно, мое решение максимально нелогичное. Особенно на фоне отказа от Дашки и необходимости держать дистанцию. Плюс, ну где я и танцы? Даже звучит смешно. Вот только не могу нормально воспринимать ее рядом с Артемом. Может, будь на его месте кто другой, было бы проще… Точно! Все дело в придурке Нестерове, у него же пуля в голове. Даша может и не цветочек, но заслужила нормального парня.

Я помогаю ей чисто из семейных побуждений, не более. Собственно, ничего нового.

Когда в школьные годы мы случайно пересеклись в туалете в кафе, я тоже помог ей из этих же соображений. Предложил встречаться той девчонке… Как же ее? Вроде Лана. А потом бросил. Эта язва специально отправила Дашку в мужской туалет и покрывала за спиной гадостями. Мне хотелось преподать урок маленькой дряни и нет, дело не в симпатии. Это вопрос справедливости.

– Вообще-то, – Артем делает шаг вперед, глаза его прищуриваются, губы сжимаются в тонкую нить. Злится. Нет, бесится. Но я не реагирую, по крайней мере, виду не подаю, что у нас взаимное желание друг друга отмудохать. – Место уже занято. Я буду танцевать, а Даша моя пара.

Сглатываю. Его слова как груз, который привязали к ногам, чтобы отправить человека скорее ко дну морскому. Внутри меня аж передергивает, как он акценты расставляет и делает паузу на фразе “моя” и “пара”.

– Жень, – обращаюсь к Одинцовой. – Это важный концерт, и я обещал Арсу помочь.

– Да! – она резко меняется в лице. – Ты прав. Нам нужны зрители. Артем, прости…

– Ты серьезно? – во взгляде Нестерова уже вовсю искрит раздражение.

– А, похоже, что шучу? Слушай, я мыслю рационально...

– Это я привел Дарью, – придурок даже не смотрит на Дашку, а она почему-то молчит. Будто ей тоже важно, чтобы танец был с этим… Да ну! Не верю! Такое просто невозможно! Дашу ничего кроме гребаного балета не интересует, и сюда она пришла, скорее всего… Нет, она бы сюда не пришла. Тратить время на самодеятельность вместо тренировок – совсем не в ее стиле. Что-то не сходится.

– И что? Для нее это тоже возможности! – на полном серьезе заявляет Одинцова.

– Какие? – повышает голос Артем. – Прогулять пары?

Напряжение в актовом зале нарастает, оно, словно пропитывает стены помещения. Как настоящая буря перед грозой.

– Что ты так завелся, дружище? – влезает вдруг Арс. – Не детей же они делать будут.

Нестеров едва не покрывается колючками от фразы Арсения и смотрит на него таким взглядом, будто рычит: “Заткнись, пока я не выставил кулаки”. За это мне хочется проехать ему по роже. Чертов самодовольный говнюк.

– Еще раз говорю, это я привел Дарью, и она будет…

– Может, стоит подумать о команде, а не о собственных амбициях, – перебивает его Женька. Для нее мое участие, действительно, многое значит. Как минимум, на концерт придет народу больше обычного, а как максимум, она привлечет еще ребят на разные сценки. Ведь если сам Глеб Гордеев участвует, значит, будет что-то крутое. Женька не дура и вполне умеет вывернуть ситуацию в свою сторону.

– Какая команда, Одинцова? Ты забылась?

– Послушай, все здесь для того, чтобы сделать что-то значимое, – произносит твердо она, не планируя упускать шанс в виде меня. – Дарья, я очень тебя прошу, – Женя неожиданно подходит к Дашке, берет ее за руки и смотрит не хуже кота из “Шрека”. Отлично! Мне нравится этот ход, он выводит нас к финальному “шах и мат”.

Нестеров тихо цокает и явно ищет весомый аргумент остаться.

– Для меня это очень важно, это выпускной год. А Глеб, – уже чуть тише произносит Одинцова, сжимая крепче руки Даши, словно смущена своими словами. – Он реально как звезда, за которой потянутся люди. Мне действительно, капец, как не хватает людей.

Женька выжидающе смотрит на Дашку, и я отчего-то тоже напрягаюсь.

Ну же… Не смей отказывать мне.

***

– Тоже мне звезда, – влезает Артем, разбавляя внезапно образовавшуюся тишину.

– Да ты так-то сам на танцора диско не тянешь, – Руслану всегда тяжелее сдерживать свой характер.

Они с Нестеровым кидаются еще какой-то взаимной колкостью, которую я пропускаю мимо ушей – слишком зациклен на Даше. Наши взгляды пересекаются, у нее на лице и тени улыбки нет, зато сурово сведены брови. Мысленно я испускаю вздох, понимая, что мое поведение наверняка вызывает кучу вопросов. Но бывает так, что ты безумно хочешь чего-то, несмотря на тотальный запрет, и, черт возьми, с этим поделать ничего не можешь.

Хотя нет, я же тут вроде благое дело совершаю: не даю хорошей невинной девочке попасть в лапы тигра. Могла бы сказать спасибо.

Губы Даши размыкаются так, словно она говорит: “Ну что еще?”.

Вместо ответа я засовываю руку в карман и отворачиваюсь. Не могла выбрать другого парня? Мало того, что таскается в мой универ, теперь еще мозолить глаза будет в обнимку с Нестеровым?

– Если я не участвую в постановке, – вдруг достаточно громко заявляет Артем, заставив всех уставиться на него. – То и Денис тоже.

– Что за Денис? – слышу, как Рус уточняет у Арса.

– На гитаре играет, – а уже шепотом друг добавляет. – Ну, так себе играет, конечно, посредственно.

– Артем! – Женька ясное дело принять такой финал не готова, не привыкла девочка проигрывать. – Ты поступаешь сейчас отвратительно. У нас нет другого гитариста, а он обязательно нужен в номере. Это подло.

– Подло поступать так, как ты поступаешь, Одинцова…

– Ты как ребенок, у которого отобрали конфету, – не выдерживаю и все-таки выдаю колкость. Нестер едва не вспыхивает от моих слов, вон как кулаки сжимаются.

– Ты вообще кто такой тут? Главный распорядитель? – и да, это наконец-то случается – Артем замечает меня. Он в два шага сокращает между нами расстояние, и теперь мы дышим друг другу в подбородки, кидаясь взглядами-молниями. В моем вечный вопрос: “Когда ты уже оставишь меня в покое?” В его: “Как ты достал меня, Гор”. Неплохой диалог выходит, многословный.

– А ты? – склоняю голову набок, смотря на него с присущим пренебрежением. – Учишься тут без году неделю и решил права качать, и срывать людям концерт?

– Слышишь! – рычит Нестеров.

– Это ты сейчас меня послушаешь, – цежу сквозь зубы я, в то время, как по скулам бегают желваки. Правда, нашей недопотасовке не суждено сбыться – Даша откуда-то вырастает рядом со мной и Артемом, протискиваясь между нами. Правда, интересно другое: она почему-то становится спиной ко мне, а не к нему, типа, парню, который ей нравится.

Воздух моментально наполняется ее ароматом, и меня прошибает от того, что мы вновь достаточно близко, но в то же время я невольный узник, который не имеет право даже на банальное прикосновение. Например, взять девушку за руку, переплетая пальцы. Почувствовать чужое тепло, передать свое и сказать что-то хорошее, а не привычную ядовитую фразочку. Отвратительно.

– Артем, я помогу им. Пожалуйста, не нужно ставить никаких ультиматумов.

– То есть… будешь танцевать на выступлении с ним? Вернее для него?

Молчание. Затянувшаяся короткая пауза. Словно Дашка и сама не уверена, что готова рискнуть.

– Да, – шепчет она.

– Что? – перекрикивает Нестер.

– Да! – увереннее заявляет Даша и в этот раз даже поднимает голову.

Глава 09 – Даша

Не несколько часов до…

– Вай, ты так круто смотришься на сцене, Валюш!

– Ну что вы, девочки! Смущаете…

– Ты молодец, это, правда, – фальшивит Лана, откидывая очередную похвалу.

– В разы круче нашей “а-ля примы”, – далее следует заливистый смех, с нескрываемой ноткой ядовитости. Я прижимаюсь спиной к стене, разглядывая пуанты в руках. Мне сказали взять перерыв, видимо для того, чтобы найти замену. А я пришла сюда, потому что совесть грызла, ведь нельзя вот так из-за каких-то сердечных капризов подвести людей. Выходит, зря все…

Губы трясутся, на глаза наворачиваются слезы… Ощущение ненужности преследует, словно тень смерти. И еще этот дурацкий смех, голоса девчонок, их поддержка какой-то новенькой, пусть и ненастоящая. В балете нет ничего настоящего, по крайней мере, мне не повезло встретить здесь искренности.

Засовываю пуанты в пакет и бегу по коридору, пытаясь не разреветься. Видимо, мама права, я везде лишняя. Я проиграла. Всем вокруг. Слезы все-таки катятся градинами по щекам, приходится остановиться, спрятаться в закуток в холле и сделать несколько глубоких вдохов.

Минут через пять успокаиваюсь, а пуанты оставляю в гардеробной, обещая милой бабушке, что вернусь за ними через пару часов. Ложь. Не вернусь. Не сегодня и даже не завтра. Вряд ли это случится в ближайшее будущее.

В универ еду в подавленном настроении. Усаживаюсь в автобус на последнее место, засовываю капельки в уши и включаю громче трек: James Arthur – Never Let You Go. Закрываю глаза, прислонясь к окну. Такая пустота внутри, словно кто-то выдернул сердце и выбросил к чертовой бабушке в открытый океан.

Единственное, что вызывает хоть какие-то эмоции – это поведение Глеба. Он как шторм в море, подхватывающий мое разбитое сердце. Глумится над ним. Напоминает, что есть такие поступки в нашей жизни, которые относятся к категории ошибок. И наш поцелуй явно был одной из них.

Его слова до сих пор отзываются чем-то болезненным в груди: «Чужачка».

И зачем ты только поцеловал эту чужачку? Забыть. Выкинуть, словно ненужный фрагмент пазла. Это воспоминание мне больше ни к чему. Ошибка – вот, что между нами произошло.

А потом, уже около универа, я встречаю еще одну ошибку своего поведения – Артема. Он стоит, привалившись к машине, весь такой уверенный и дерзкий. На нем черная кожанка, джинсы и берцы. Взгляд хищный, заинтересованный, направленный на меня. Мне становится моментально не по себе, словно подул холодный ветер.

Артем поднимает руку, выдавая приветствие.

– Куда ты вчера пропала? – спрашивает с ходу он, таким тоном, будто мы с ним друзья детства.

Не дожидаясь ответа, делает шаг навстречу, заставив меня замереть, как если бы он был волком из старых сказок, готовым разорвать на куски глупую красную шапочку. Я не сразу понимаю, что Нестеров тянется убрать листок с моих волос, почему-то думаю о худшем, пугаюсь и дергаюсь. Этот парень вызывает противоречивые эмоции.

– Пришлось уехать.

– Я обижен, крошка, – аромат его парфюма медленно пропитывает воздух вокруг нас. Мне он не нравится, слишком терпкий.

– Прости, – только и могу выдавить. Взглядом ищу знакомые лица, но как обычно вокруг никого.

– Могу принять твои извинения только при одном условии, – он сжимает в руке листок, кроша его остатки между пальцев. И делает это с таким удовольствием, словно на месте несчастного сухого листочка представляет какого-то человека.

– Говори, – у меня почему-то не хватает смелости быть грубее и отказать ему. А может дело вовсе не в этом, а в том, что Артем – единственный, кто проявляет неподдельный интерес к моей персоне.

– Что с тобой, Даша? – тон его голоса вдруг меняется, и мое имя звучит непривычно мягко. Я не припомню, чтобы кто-то так обращался ко мне в последние лет пять или больше. Обычно “Даша” звучит с пренебрежением, требованием или вызовом.

– Просто… не выспалась, – рассказывать правду я не буду. Мы не в тех отношениях. – Так что ты хочешь, Артем?

Вместо ответа он опять наклоняется ко мне, опаляя горячим дыханием зону шеи и уха. Внутренне я сжимаюсь, его близость не отзывается табуном приятных мурашек.

– Станцуешь со мной? – спрашивает томно Артем, явно специально задевая губами мочку уха.

– Что? В смысле? – я делаю шаг назад, не хочу, чтобы он нафантазировал себе лишнего. Я точно не героиня его романа и никогда не буду.

– Студсовет организует концерт для студентов по обмену, и им нужна пара для одного номера. Ничего сверхъестественного, просто танец.

Это предложение звучит так неожиданно, словно дождливое облако, которое вдруг нависло на ясном небе. Я теряюсь, вспоминая, как сегодня подслушала разговор девочек. В труппе на мне поставили крест. Им я не нужна. А тут вот… вроде глупая самодеятельность, на которую раньше я бы ни в жизнь не подписалась. Раньше… Самое главное слово в этом контексте.

– Не уверена, что у меня получится, – сжав лямки рюкзака, бормочу, разглядывая свои туфли.

– Да и плевать, – его ответ меня поражает.

– Что? – смотрю на Артема и сдерживаюсь, чтобы не сболтнуть что-то из серии: “Танец и сцена – это серьезный шаг, а не прикол какой-то”.

– Я хочу, чтобы это была ты, плевать на технику.

Наверное, только исключительно глупого человека задевают такие слова. Слова значимости. Особенно когда ты теряешь надежду, что кому-то где-то нужен. Поэтому я снова совершаю безумный поступок.

– Что ж… тогда, я не против.

***

Выхожу из актового зала, сославшись на то, что через десять минут у меня пара. Тихонько прикрываю за собой дверь и готовлюсь скорее скрыться среди студентов. Нет, обиду Артема я понимаю, на его месте любой бы разозлился. Плюс это вроде как извинение за побег с вечеринки, но вот я снова убегаю.

Правда в этот раз мой побег связан больше с Женей, президентом студсовета, нежели с Глебом или Артемом. Ее искренность подкупает, если конечно, я не ошибаюсь на счет этой девушки. Так-то мне не очень-то хочется танцевать с Глебом, особенно после нашего поцелуя. Поведение Гордеева настолько задевает мою гордость, что охото навсегда вычеркнуть его из своей жизни: никогда не видеть и не слышать.

Дурак! Вот он кто! Нет! Хуже! Подлец! Сначала обижает годы напролет, потом лезет с поцелуем, а затем делает вид, будто это я сама тянулась к нему. И хуже всего, что у Глеба девушка так-то есть. А он, выходит, спокойно изменил ей, пусть в таком банальном деле, но все-таки изменил. Для меня даже поцелуй – предательство.

– Ты где была? – вылавливает меня в коридоре Крис.

– В актовом зале, – сходу сообщаю ей.

– Да ну? Подписалась на эту дурость – общественную самодеятельность? – она смотрит на меня так, словно я решила проехать в машине с мусором, а не станцевать для студентов по обмену.

– Артем так просил… вернее, Женя… блин.

– Если честно, этот Артем… – мнется вдруг Кристина. Мы идем с ней вдоль коридора, и я отмечаю про себя, что рядом с подругой как-то проще. Вот даже сейчас можно поговорить, поделиться переживаниями, и она тоже ведь скажет свое мнение. Это какое-то нереальное чувство – иметь друга.

–Тебе не нравится? – предполагаю я.

– Да! – Крис щелкает пальцами, словно рада услышать такой ответ. – Он смотрит на тебя как будто… одержим. Честно сказать, я таких побаиваюсь. Черт знает, что у них на уме.

– Он реально… немного странный, – рассказать в подробностях про парня пока не решаюсь. Хотя Крис права, одержимость в поведении Нестерова присутствует, и она тоже меня пугает.

– Постарайся узнать его лучше, прежде чем влюбляться, – звучит неожиданно дружеский совет.

– Спасибо, – говорю, не в силах сдержать улыбки. Не передать словами, насколько мне приятно услышать что-то такое в свой адрес.

На пару мы в итоге опаздываем и получаем нагоняй. Зато остаток дня проходит относительно тихо: ни тебе Гордеева, ни Артема. И я уже расслабляюсь, думаю, что на этом эпизод с нервотрепкой закончен, как на улице после занятий натыкаюсь на Нестерова. Еще жаль, что Крис нет со мной, она осталась ждать сестру, планируя сходить с ней после по магазинам.

Артем перегораживает мне дорогу, взгляд у него тяжелый, немигающий. Словно парень в голове прикидывает, как поступить дальше.

– Слушай, – начинаю первой, но он перебивает.

– Я ненавижу, когда так себя ведут.

– Это всего лишь танец, – зачем-то оправдываюсь я.

– Нет, это не всего лишь танец.

– Давай я угощу тебя кофе, и мы будем в расчете, – максимально неожиданно для самой себя предлагаю. Совесть все-таки мучает, намекает, что Артём прав. Я согласилась танцевать с ним, а потом так легко перекочевала к другому. Которого, на минутку, ненавижу! И у которого есть девушка. И пускай бы с ней целовался.

С минуту Нестеров молчит, лишь внимательно смотрит на меня, будто прикидывает, как поступить. Под его пристальным взглядом чувствую себя неуютно. Хочется накрыться чем-то, спрятаться. Странная реакция.

– Тогда поехали? – Артем крутит ключам на пальце, кивком показывая на свою машину.

И я соглашаюсь. Сажусь в его авто, пристегиваю ремень безопасности. Даже заслушиваюсь треком, который играет по радио. И только когда с линии горизонта пропадают дороги, начинаю осознавать – что-то идет не так.