Текст книги "Выбор сердца (СИ)"

Автор книги: Ника Верон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Я могу узнать, о чем ты сегодня с Димкой говорил?

Уникальная женщина. После бурного секса спокойно обсуждала житейские моменты. Хотя, с другой стороны, вполне возможно, просто пыталась стать ближе. Да, старший, слава Богу, давно не ребенок. Сам, в любой момент, может к отцовству подойти. Но для Риты момент с парнем несколько больной.

– Хотел убедиться в том, что я трезв и упиваться не планирую, – обронил Алексей, не выпуская любимую женщину из объятий.

Самого себя понять не мог. Что там Димка спрашивал – не устанет ли? Нет, похоже – не устанет. Как-то не верилось, что через час-другой не придется начинать собираться и отправляться в сторону дома. Или, не ждать окончания очередного уикенда, чтобы расстаться на неопределенное время.

Сейчас тоже, вроде, уикенд. Но знал точно, на долго расстаться не получится. Терпения не хватит. В первую очередь – у него.

– Скажи, чем жена отличатся от любовницы?

– Статусом, – ответил машинально, а в другое мгновение, неожиданно резко оттолкнув, нависнув над ней, поинтересовался. – С чего возник вопрос? Что-то оскорбительное сказал Димка?

Вот в парне, непонятно почему, продолжал видеть угрозу для их с Ритой тихого и спокойного совместного будущего. Говорил тот, порой, не думая.

– Ясно, – вынесла в свою очередь вердикт Рита. И уж точно – не вопросу о Димкиных высказываниях. Еще не хватало. Что ж за день сегодня. Вернее – вечер. Думал, все проблемы закончились после откровенного разговора о собственном браке. Ан-нет. Вылез какой-то засидевшийся в подполье червячок.

– Так, стоп, – удержав Риту от намерения подняться с постели, уверенно добавил, – Будь я свободен, правда, мы бы обязательно расписались.

Показалось, что проблема именно в этом. Помнил их разговор в Москве, когда рассказывала об одном из эпизодов своей жизни. О несостоявшемся браке. Об устоях маленьких провинциальных городков.

– Я не хочу замуж.

Еще одна новость. Константинов постарался собраться с мыслями. Когда они вот так в постели, думать мог только о приятностях. Причем, к тем относился не только секс. Даже просто прикосновения не настраивали на серьезное общение.

– Так, тогда в чем подвох? – не понял он.

– Да ни в чем.

Рита сделала попытку уйти от затронутой темы. Сама не поняла, как вырвался тот вопрос. Вдруг вспомнился Оленков со своими взглядами на отношения между мужчиной и женщиной. Как раз ко времени!

– Рит… – Константинов, избегая слишком резких движений, удерживая за подбородок, заставил посмотреть на него. Недосказанности не любил. Проблем от них становилось только больше. И уж если тема затронута…

– Ну, хорошо, – уступила она, отстраняя его руку от своего лица. – Как бы ты относился ко мне в постели, будь мы женаты?

Еще один странный вопрос. Константинов, на какое-то время взяв тайм-аут, над чем-то долго размышлял. С близостью, вроде, проблем не было. Да, оставались некоторые нюансы, но учитывая, на сколько зажата была в самом начале отношений, прогресс на лицо. Себя – контролировал, выдавая собственные пристрастия маленькими порциями, чтобы не спугнуть. Тоже, вроде, без серьезных проблем. На контакт шла.

– Уточнить вопрос, могу попросить?

Не время выигрывал, а понять пытался, что и где сделано не так.

– Свободная женщина вызывает определенные фантазии. Она доступна. Перед ней никаких обязательств. Жена – мать семейства, так, кажется, у вас, мужиков, говорят. Статус другой. Отношение в постели другое.

К чему клонила? Черт, понять бы правильно! И почему не потерял голову от какой-нибудь девочки, которую без особых проблем под себя можно было бы «слепить»⁈ А здесь, похоже, прошлое в мозгу, с пращуровскими установками, на мертво засело.

– Так, правильно понимаю, или нет, не знаю, но давай сразу максимально откровенно – где-то что-то с моей стороны сделано не так? Рита, – удержав от очередной попытки сбежать, крепко прижав к себе, четко проговаривая каждое слово, продолжал, – Я люблю тебя и не хочу потерять. Секс для меня – не главная, но серьезная составляющая в отношениях. Привык не только брать, но и давать, если ты заметила. Допускаю, что можешь не всё принимать. Если что-то смущает, не надо себя пересиливать.

– Я просто хочу знать, будь мы в браке, будь я твоей женой, у нас всё так же происходило бы? Или только любовница подходит для игр и…

Очередной вопрос, приведший даже в растерянность! А вот мысль, которая мелькнула, позволила перевести дух. Худшие подозрения, кажется, не оправдывались. Всё у них нормально. Просто, действительно, с прошлым, у обоих – причем, серьезные заморочки.

– Кажется, понял, – обронил он, развернув Риту к себе лицом. – Я не против, чтобы рядом со мной в постели любовница и жена были в одном лице. В моей голове идиотских установок нет. Если только тебя саму всё устраивает.

Ответом ему стал её поцелуй. Не часто сама проявляла инициативу. Старался такие моменты поощрять. Обычно – волнующими прикосновениями, ласками.

Остаток вечера провели… в объятиях друг друга. Просто в объятиях, без какого-либо продолжения. И никаких телефонных звонков. Никаких нежданных гостей и провокационных вопросов.

Кошачьи устроились в ногах постели. Да Глашка периодически «курсировала» между большой комнатой, где была ее лежанка и кухней, к миске с едой и водой. Всё.

Глава 9

2 ДНЯ СПУСТЯ

07 января 2022

1

Санкт-Петербург. В этом году с дежурствами повезло. Ни одно не выпало на праздничный день. Но если новый год они с Ладой встречали в Калининграде, в совсем маленьком провинциальном городке, то Рождество – в Санкт-Петербурге.

Учитывая, что предыдущий год был ковидным с многочисленными ограничениями, особенно в больших городах, где даже с прогулками на улицах было сложно, не говоря уже о закрытых кафе и ресторанах, то в этом – люди стремились на воздух. Если и устраивались где-то застолья, то всё равно на первом месте выступали гулянья. Пусть не многочисленные, без официальных мероприятий (действовали еще ограничения) во избежание скопления людей. Музеи и театры, в большинстве своем, сохраняли Q-коды, а вот в парки оставались в доступе всем желающим.

Накануне в Санкт-Петербурге прошёл снег, сделав всё непривычно белым. И температура в минус 12 обещала сохранить исключительно Рождественское настроение.

Глянув на часы телефона, Дмитрий отыскал взглядом катающуюся на катке Ладу. Для него коньки так и остались непокоренным спортивным инвентарем. Ближе оказались более устойчивые лыжи, на которых, впрочем, Лада тоже ходила совсем неплохо. И практически всегда составляла ему компанию. В то время как он – дожидался любимую жену по другую сторону катка.

– Елагин остров сегодня популярностью, смотрю, пользуется, – раздался у него за спиной знакомый мужской голос.

Оглянувшись, Димка, усмехнувшись, кивнул:

– Есть такое, оживление заметное, – согласился, отвечая на рукопожатие Сашникова. Вот уж кто «прорезался» неожиданно. – Устали люди от гуляющей по миру заразы. В этом году, хотя бы, парки не под запретом, – добавил он, вновь отыскивая взглядом катающуюся Ладу.

– А что забрались аж в Елагин? – продолжал Сашников, поёживаясь от дуновения ветра. – От вас недалеко в этом году тоже, вроде каток открыли.

– Ладе здесь привычнее, а мне, если честно, без разницы, в какой части Петербурга воздухом дышать, – признался Димка, задержав на собеседнике пристальный взгляд. Не были они на столько близки с данным товарищем отца, чтобы созваниваться для общения. – Дядь Тём, что-то случилось?

Когда друг отца позвонил и предложил встретиться, слегка насторожился. У отца и без того проблем хватало. Какую новость мог преподнести Артём Сашников? Вот этому человеку не доверял никогда. И, как показало время – не зря.

– Да у тебя хотел спросить, – признался тот, задерживая на молодом человеке изучающий взгляд, который не слишком последнему понравился. – Заехал вчера к твоему старику, он не открыл. У него всё в порядке?

С одной стороны, вопрос, вроде, закономерный. О новой серьезной проблеме, случившейся в жизни «звезды» в первые новогодние дни, тайны не делалось. Да и вряд ли получилось бы, даже появись такое желание. Слишком громкой оказалась выходка Петровой. Информация о незаконно вывезенном за границу ребенке дошла до СМИ.

– На сколько точно знаю – да, жив-здоров, – пожимая плечами, обронил Димка, махнув Ладе в ответ рукой. – А что?

– Дим, он же в курсе, что Петрова с пацаном во Франции? – осторожно прозвучавший вопрос Сашникова вызвал тень усмешки младшего Константинова. – Если снова срыв?

Дмитрий и сам оказался в шоке, когда узнал о случившемся. Да, в ту минуту всерьез испугался за реакцию отца. Они только с одной проблемой разобрались. Только общение нормальное восстановилось. И получить вот такой сюрприза, да еще в новогодние дни…

– Вы об этом, – над чем-то размышляя, слегка растягивая слова, обронил Димка. – Думаю, вряд ли. Он другим стал, дядь Тём. По-другому реагирует на многие события в своей жизни, в том числе – негативные. Переболел он предательством. Сумел. Знаете, как Феникс из пепла восстал.

– И где тогда его черти носят?

Вопрос более, чем странный. В их времена узнать, где находится человек – вообще не представляет никакой сложности. Существует такое понятие, как телефон. И уж если Сашников был на столько обеспокоен отсутствием «друга» дома, мог просто позвонить. Хотя, с другой стороны, зная характер отца… Тот мог просто не «снять» трубку.

– В Калининграде, – не смотря на все сомнения, всё же озвучил Дмитрий место точного пребывания Алексея Константинова. – Должен прилететь дня через два. Не помню точно, то ли у него восьмого поздно вечером, то ли девятого рано утром самолет. Но десятого в театре первая репетиция, так что точно будет.

– Где он? – переспросил Сашников, хотя, вряд ли, действительно, не расслышал. Не смотря на музыку, звучащую на катке, общению та не мешала. – Дим, подожди, так у него там, что, серьезно? И ты на столько спокоен? – а вот сейчас тон собеседника молодому человеку не понравился.

– А я в жизнь отца не лезу, – с привычным для себя спокойствием произнес Димка. – Ему жить со своим выбором, не мне. У меня своя жена. В качестве невестки им принятая. Хотя, точно знаю, что благодаря некоторым доброхотам, отношение к ней сперва было не очень.

Да, он сделал свой выбор. Непринятый матерью. С отцом оказалось проще. Отчасти. К нынешней невестке Алексей Константинов отнесся достаточно настороженно, хотя и без негативного восприятия. Возможно, конечно, что еще постковидный период, когда срывы происходили на ровном месте, подлили масла в огонь. Открыто не высказывался, но давал сыну понять о своем сомнении относительно их нормального будущего.

– Ты сейчас о ком? – не без настороженности прозвучал вопрос Сашникова. Если только парню что-то стало известно, не исключены проблемы. А он пока портить отношения ни со звездным другом, ни с его окружением не планировал.

– Не о себе, точно, – и снова на лице молодого человека задержалась тень непонятной собеседнику усмешки. – И, пожалуйста, не надо навязывать ему свои взгляды на жизнь. Он взрослый человек. Сам разберется.

– Дима…

– Артем Валентинович, надеюсь, мы друг друга поняли, – голос Дмитрия прозвучал неожиданно резко. – Вас считают другом моего отца. Я тоже долгое время вас таковым считал, – продолжал он достаточно жестким тоном. – Однако, сам отец держит вас на определенной дистанции. Теперь понимаю – правильно делает. Вы знали, чем занималась Петрова до так называемой случайной встречи с ним. И, главное, что занятие свое бросать не собиралась, хотя спрос, уж простите за прямоту, на неё заметно упал. Выход был – выйти замуж. Удачно выйти, чтобы сохранить тот образ жизни, к которому привыкла. По возможности, чтобы уж наверняка привязать мужа к себе, родить ребенка. Вы могли сказать все это отцу. Не сказали.

– Это был его выбор, Дима, – возразил Сашников, внимательно выслушав молодого человека. – И, если вспомнишь, у них там всё произошло молниеносно. Он бы и слушать никого не стал.

– Возможно, – с очевидным спорить, зная характер отца, Дмитрий не стал. – А, возможно, что и прислушался бы. Или, по крайней мере, когда правда вылезла наружу, повел себя по-другому. Но тут еще один момент, который вызывает вопросы. Вы знали, что он сорвался, ушел в запой. Тоже промолчали. Не заедь я к нему случайно, мы бы этого человека похоронили. Вам не дает покоя слава отца. Только эта слава достается ему кровью и потом. Адский труд в красивой золоченой обертке. Знаете, не удивлюсь, если знали и о намерении Петровой увезти Никиту. Но не сказали. Вы все ждете нового срыва Константинова. После которого он уже восстановиться не сможет. А у вас появится шанс выйти из тени. Так вот – не будет срыва, не ждите. У него теперь есть настоящий друг, поддержку которого, уверен, чувствует. И который его не предаст.

– Дима, ты серьезно думаешь, что какая-то провинциалка способна удержать твоего отца от нового срыва? – внимательно выслушав парня, поинтересовался Сашников. – Его от этого не удержали мать с бывшей женой.

Судя по всему, этот человек достаточно осведомлён относительно жизни своего «звездного» друга. Правда, Димка сильно сомневался, что информация получена от самого Константинова.

– Ну, бабушка там тоже, на сколько мне известно, не совсем права была, – заметил он вслух, глянув на часы, а затем – на каток. Время проката закончилось и Лада вот-вот должна была появиться перед входом. – А что касается моей матери, от нее скорее запьешь, чем помощи дождешься.

– Дима…

– Дядь Тём, я отношусь к вам ровно, – перебил он собеседника, в жесткой константиновской манере, продолжая, – Отцу говорить ничего не собираюсь. Пока. Но если решите проявить свое участие в его налаживающейся личной жизни, молчать не буду. Реклама – двигатель прогресса. Но есть еще и антиреклама. Не рискуйте, не надо.

2

Санкт-Петербург. Вообще, не понимал. как всегда осторожный в выборе окружения отец, подпустил столь близко к себе гиену. Другого сравнения для этого человека младший Константинов подыскать не мог. Не получалось.

– Рискует твой отец, – возразил Сашников с пугающей уверенностью. – И ты. Какие отношения могут быть за тысячи километров? Она же изменит ему, как только самолет на взлет пойдет. И снова будет срыв. Будет, Дима, будет. Люди не меняются.

Он тоже так думал. А вот в этом году убедился в ошибочности собственного мнения. Меняются! Да еще как меняются. Даже на примере отца есть, с чем сравнить. Окружение, ситуация, перемены и, на выходе, совершенно другой человек.

– Время покажет, – обронил Димка, приобнимая вышедшую к ним Ладу. Раскрасневшаяся на морозе, счастливая от целого часа катания. – Кафе? – спросил он, намеренно прекращая разговор с Сашниковым.

– К сожалению, не могу составить вам компанию, – обронил тот в слух, прежде, чем направиться в сторону выхода из парка.

Дмитрий проводил его слишком задумчивым взглядом, что не укрылось от всё подмечающей Лады. Между мужчинами произошел разговор. Судя по всему – не простой. Решит ли Димка теперь пооткровенничать?

– Кафе, глинтвейн и тепло, – скороговоркой сообщила Лада, слегка поеживаясь. Не смотря на отличный прокат, воздух оставался морозным. – А давай в Охта-парк съездим, – последовало предложение, пока шли до находящегося неподалеку кафе.

– Что, прямо сейчас? – не сдержав улыбки, поинтересовался Константинов.

Выбирались туда периодически. Он – покататься на лыжах, Лада – заглянуть на каток, отличавшийся своей оригинальностью из-за подсветки в темное время суток, и извилистых дорожек, устроенный прямо в сосновом лесу.

– Да нет, как-нибудь, когда Алексей Петрович будет, – продолжала молодая особа, устраиваясь за одним из свободных столиков. – Он отлично катается.

Да, на коньках Алексей Константинов чувствовал себя уверенно. А вот сына так «поставить» и не смог. Ну, не держали коньки Димку.

– Боюсь, Алексей Петрович сейчас всё свое свободное время будет проводить далеко за пределами Питера, – не сдержав беззлобной усмешки, обронил Дмитрий. – Так что, так подозреваю, придется мне всё-таки начинать осваивать твои любимые коньки, – добавил он, открывая меню.

– А если его очень-очень попросить? – предположила Лада, отвлекаясь от красочного списка горячих закусок. – Не думаю, что Рита отказалась бы прилететь на какие-нибудь выходные к нему, а не наоборот. Дим, ты же можешь поговорить с отцом.

Да, он мог поговорить с отцом. И, в принципе, даже мог предположить, каким будет ответ. Наверняка Константинов-старший найдет время, чтобы провести то с сыном и невесткой. Даже не смотря на существование любимой женщины. Как он совсем недавно, буквально несколько дней назад, сказал: не сможет сделать между ними выбор?

А Дима ловил себя на мысли, что и не хочет ставить отца перед этим самым выбором. Никогда прежде не задумывался над жизнью отца. Шел по жизни один и шел. Значит так устраивало самого. А вот за последние полгода пришло переосмысление. Не жил старший Константинов для себя. Никогда. А их всех, самых близких людей, устраивал такой расклад.

– По-моему, я скоро снова ревновать начну, – не удержался он от замечания. Перехватив взгляд жены, улыбнувшись, добавил, – Хорошо, попробую поговорить. Довольна?

– Ты самый лучший муж, – сообщила она, возвращая официанту меню. Выдержала паузу, пока Димка делал заказ. Всегда отдавала ему столь почетную миссию. – А я могу узнать, откуда взялся Сашников и что хотел? – прозвучал затем вопрос.

Не утерпела. Женское любопытство? Или беспокойство? Шальная мысль в мозгу тотчас шевельнулась – за кого? Константинов старший до сих пор не женат. Вернее – женат, но без каких-либо гарантий… Снова старая песня. Димка на секунду задержал дыхание. Однажды с отцом состоялся разговор на данную тему. И ему тогда ясно дали понять – Ладой не интересуется. Так откуда же эта червоточина снова лезет!

– За друга беспокоится, – обронил Дмитрий, перехватив недоверчивый взгляд любимой жены, добавив, – Дома не нашел, а на звонки, как-то не спросил, но, так полагаю, не отвечает. Похоже на Константинова, когда на отдыхе.

А вообще, как окончательно убедилась Лада по тону мужа, распространяться о разговоре с другом отца, желания младший Константинов не имел. Ей самой Сашников не очень нравился. Хотя, вроде, нормальный человек. С Алексеем Петровичем работали в разных жанрах, поэтому на съемочных площадках пересекались редко. Чаще состыковывались в спортзале и на стадионе, имея общее увлечение – футбол.

Но было в этом человеке что-то отталкивающее. Какая-то недосказанность. Показное беспокойство, ненастоящая дружба. Да, именно – не настоящая.

– Даже сейчас? – в недоумении прозвучал вопрос Лады. – А если по поводу Никиты?

– Ну, по поводу Никиты, так думаю, другие телефонные номера высвечиваются, – вполне резонно заметил Димка, добавив, – Вечером попробую сам позвонить. У него сейчас фильм серьезный намечается и новая постановка в театре. Если снова пойдут срывы репетиций и съемок…

Созванивался с отцом ежедневно, негласно того контролируя. Каждый раз внимательно вслушивался в голос. Данное однажды обещание старший Константинов держал. Но как на долго его хватит, вот в чем суть вопроса. Проблема с Никиткой вряд ли быстро решаемая. Даже с учетом того, что адвокаты на сегодняшний день работали с обеих сторон. Сколько еще людей предстоит подключить к тому, чтобы вернуть мальчишку в семью. В их семью, где нет и уж точно больше никогда не будет Ольги Петровой.

– Дим, мы же с тобой никогда не разойдемся и детей делить не будем?

Вопрос, возникший ниоткуда. Димка оторопело уставился на очаровательное создание. Предельная серьезность Лады пугала.

– Лад, на тебя, что, Сашников так подействовал? – выдал совсем не то, что сейчас, вероятнее всего, следовало. Пора переключаться на общение с женой. Пока та, вот тут уж точно, к собственным выводам не пришла.

– Всё происходящее, – проворчала она, на какое-то время смолкая, пока официант расставлял на столике заказ.

– Замечательно, – подвигая себе тарелку с колбасками-гриль, задержал на Ладе задумчивый взгляд. Как-то не обсуждали они жизнь Константинова-старшего. Сам, в первую очередь, уходил от разговора. Просто считал, что лезть в проблемы отца не должны. И мысли не допускал, что у его Лады в голове крутятся крамольные мысли.

– Дим, ты не ответил на вопрос, – напомнила любимая, накалывая на вилочку колечко кальмара в панировке.

– Начнем с того, что разводиться я с тобой не собираюсь, – постарался говорить убедительно и, одновременно, не слишком резко. – Из чего следует вывод, что делить детей – не будем. Момент, если вдруг, что-то пойдет не так, – счел необходимым добавить, – Дети не вещь, которую делят. Меня не делили. С Никитой ситуация другая. Такой ответ устраивает?

А у неё возникло ощущение, что муж пытается защищаться. От чего? Нападать, вроде, не собиралась. Хотя, да, всегда болезненно и настороженно относился к любому разговору с её стороны о вероятности расставания. Чего боялся – понять не могла. Уходить – точно не собиралась. Хорошо было с этим человеком, спокойно, уверенно.

– Главное, чтобы ты о своих словах не забыл, когда…

– Лад, – не повышая голоса и в то же время резко перебил он молодую особу. – Ну, в чем снова проблема? Кто-то, что-то сказал? Или снова мать лезет?

– Просто мысли, – отрицательно качнув головой, призналась Лада.

Лгать не собиралась. Какими бы напряженными отношения не были со свекровью, вбивать клин между ней и сыном не собиралась. Задержав на муже взгляд, обворожительно улыбнулась.

3

Франция. Париж. Лера внимательно слушала человека, занимавшегося вопросом Никиты Константинова. К ней данный ребенок не имел никакого отношения. И, возможно, отец прав, предлагая вернуться в Россию. Тем более, учитывая сложности с мужем. Вот уж, чего не ожидалось. Впрочем, нет, были звоночки. Внимание бы на те обратить!

– Как много времени на это всё уйдет? – поинтересовалась Валерия, прерывая слишком затянувшийся монолог адвоката.

Она хотела всего лишь узнать, на сколько реальна опасность для мальчишки на всегда застрять, благодаря необдуманному поступку матери, в чужой стране, в дали от человека, которому был по-настоящему дорог. А вместо этого почувствовала себя студенткой как минимум юридического колледжа.

– Проблема в том, что этого самого времени у нас крайне мало, – сообщил её собеседник. – По тем данным, которыми мы располагаем в отношении мадам Константиновой, простите – Петровой, ею в любой момент могут заинтересоваться местные правоохранители, – а вот, здесь даже не будучи юристом высшей категории, Валерия прекрасно понимала всю опасность. – В случае ареста матери, ребенок автоматически будет передан ювенальной полиции и помещен в другую семью.

И это станет катастрофой, что все, кто занимался сейчас делом по вопросу незаконного вывоза ребенка за пределы родной страны, прекрасно понимали. А она…

Она боялась себе даже представить боль человека, которого ситуация касается напрямую! Душевную боль! Не хотела бы даже чисто теоретически оказаться на его месте.

– Как-то ускорить процесс возвращения мальчика в Россию возможно?

– К сожалению, бюрократическая машина не может работать по нашему желанию. К тому же у вас там сейчас каникулы, новый год, – напомнили ей со знанием дела. – Можно было бы попытаться ускорить процесс, будь мать ребенка лишена родительских прав, попробовать переквалифицировать незаконный вывоз как похищение, – продолжал её собеседник. – А так – родители даже не в разводе. Опасно слишком торопиться. Лишнее внимание ни к чему. В данном случае ювенальная юстиция будет рассматривать дело мальчика через призму конфликта между родителями. В интересах сохранения здоровой психики ребенка, его, однозначно, изымут.

– Замечательное беспокойство, – не удержалась Валерия от едкого замечания. – Ребенок в чужой стране, ни слова не знающий по-английски, я уже не говорю про французский. Интересно, а это детскую психику не сломает?

– Валери́, я понимаю ваше беспокойство и, поверьте, разделяю его, – попытался заверить представитель закона. – Нам этого необходимо избежать. Примеры благополучного возвращения детей из других стран на Родину есть. И – достаточно много. Главная задача здесь – заключается в другом. Избежать изъятия.

– Отличная задача, – не удержавшись, съязвила Валерия. – Особенно – учитывая тот факт, что у вас здесь ни одна семья не застрахована от того, чтобы не лишиться ребенка просто из-за чьей-то прихоти.

Не съязвить не получилось. Хотя и понимала, язви не язви, а проблема существует. И бороться с той бессмысленно. Остается только искать надежные обходные пути и верить, что худшего, по крайней мере – в их случае, не случится. Они обязаны успеть до того, как дело подойдет к катастрофе. А в том, что именно так и будет, не сомневалась почему-то.

– Это перегибы системы, – согласились с ней тут же. – Подобное есть в любой стране. У вас тоже ребенок не всегда защищен. При разводе его практически всегда оставляют с матерью. И не важно, может она ему дать будущее, или нет.

– Но в нашей стране не рушат семьи, ради создания себе имени непримиримого борца за счастливое детство, – закончила Валерия медленно.

Она специально выбрала для встречи с адвокатом неприметное кафе почти на окраине Парижа. И мысли допустить не могла, что и тут встретит человека, с которым… Нет – от которого приняла решение уйти. Уже – приняла, после долгих и мучительных размышлений. Очень не хотелось подвести отца. Но жить и бояться за завтрашний день, за собственную свободу не сможет.

– Валери, я бы вам не рекомендовал общаться с этим человеком.

В достаточно тактичной форме и, в то же время максимально понятно, обрисовал ей свою позицию видения проблемы адвокат. Хотя, не исключено, что уже был и проинформирован относительно происходящего в семье дочери человека, на которого работал.

– Я тоже не хотела бы с ним общаться, – призналась Валерия, внимательно наблюдая за каждым действием мужа. Да, он искал её. Вот только – для чего? Ясно дала понять, что будущего у них нет. Никакого. – Только, боюсь, мое желание никоим образом не совпадает с его, – закончила она, стараясь сохранить спокойствие.

Виктор приближался именно к их столику. Валерия, прикрыв на секунду глаза, постаралась собраться с мыслями. Никто не говорил, что будет легко. Приняла не самое популярное решение для их круга общения. И мужу, определенно, то не понравится. Правда, пока сомневалась, что вот именно сейчас наберется смелости сообщить ему.

– Лера, ты что себе позволяешь? – начал тот с ходу. Причем, принципиально игнорируя присутствие за столиком с ней представительного мужчины. – Я двое суток занимаюсь твоими поисками. Думаешь, у меня дел других нет?

Других дел. У него? Да, вероятно – были. Но, для начала, она не просила себя разыскивать. И когда вчера дозвонился до неё, ясно дала это понять. Его появления в данный момент времени не понимала совершенно.

– Вот и я думаю, что ты делаешь здесь, когда дел невпроворот, – тон получилось выдержать ровный и, даже, с тенью легкой язвительности. – Я искать себя не просила. Вчера мы, кажется, обо всем поговорили. Дай вспомнить, кто-то согласился, что мне не мешает пожить отдельно. Подумать и над собственным поведением, и над будущим. И, кстати, подумать должна я. Так, кажется?

Да, разговор оказался из разряда максимально напряженных. Её слышать и вообще – слушать не желали. Существовали правила, по которым обязана жить хорошая жена. Во всяком случае – по мнению данного субъекта. У Виктора вообще существовали собственные взгляды на отношения в семье. Понять которые простому обывателю сложно.

– В конце недели у меня важное мероприятие, и ты обязана на нем быть, – жестко прозвучало заявление Виктора.

Обязана. Она. Взгляд Лерочки… Впрочем, нет, Лерочка вот так вряд ли смогла бы изобразить удивление. И, наверняка, получила бы еще и от Константинова по первое число за фальшь в исполнении очередного эпизода. Сейчас играла не эпизод с Константиновым. В последние дни дебютировала исключительно в собственной жизни, которая всё больше напоминала драму с неизвестным, пока, завершением.

– Павловский, ты правильно сказал, это у тебя – важное мероприятие, – медленно заговорила Лера, поднимаясь из-за столика. – А я в него даже эпизодом не вхожу, – продолжала она, медленно выдыхая. – Давай не будем вводить в заблуждение твоих коллег или, как они там называются на местном языке. Извини, что с тобой сейчас на русском говорю, но мне этот язык как-то ближе. И, пожалуйста, со своими мероприятиями разбирайся сам.

– Твой юношеский максимализм… – вновь начал Виктор.

По его личному мнению – Валерия Вешник – слишком избалованная. Оно и понятно – единственная дочь. Отец постарался дать максимально возможное, исполняя едва ли не все прихоти. Во взрослую жизнь вступала с опозданием. Сам Павловский придерживался мнения, что ранний брак делает жен более сговорчивыми и послушными.

– Мой юношеский максимализм закончился два дня назад, – неожиданно резко перебила его Валерия. – Я могла бы пойти тебе на встречу, Виктор Андреевич Павловский, – продолжала она тем же тоном. – Пустить пыль в глаза партнерам, позволить показать куколку-жену, изобразить семейную идиллию. Только боюсь, что после окажусь не в своей квартире, а в какой-нибудь психиатрической клинике. А мне туда, поверь, совсем не хочется.

– Ты чушь не неси, – с этими словами Виктор сделал попытку остановить жену, направившуюся мимо него к выходу, удержав за руку.

Секундная пауза. Взгляд Валерии вмиг стал колюче холодным. Вот с такой ненавистью она, наверно, в своей жизни еще ни на кого не смотрела. Да, именно – не страх, а ненависть, которая поднималась откуда-то из глубины души и медленно, но уверенно разрасталась, принимая, на самом деле, опасные обороты.

4

Франция. Париж. Валерия постаралась сохранить спокойствие. Ситуация под контролем. Паниковать ни к чему. Ненависть – управляема. Она же – дочь своего отца. А, значит, в силах выйти красиво из любой, даже самой сложной, ситуации.

– Мсье, мадам не желает с вами общаться, – напомнил о своем присутствии адвокат. – И намерена сделать заявление относительно вашего жестокого с ней обращения. На вашем месте я бы не стал рисковать собственной репутацией. Для чего вам все эти дрязги с местной полицией.

Вполне разумный совет. Для нормального человека. Для взрослого в психологическом плане. Он считал неуравновешенной полу истеричкой её, Валерию Вешник. Возможно, где-то эмоции иногда и зашкаливали, не отрицала. Только до рукоприкладства дело не доходило. И угрозами не сыпала. А ведь могла.