Текст книги "Воронцов. Перезагрузка. Книга 4 (СИ)"

Автор книги: Ник Тарасов

Соавторы: Ян Громов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18

Поужинав, я выпил ещё кваса с пирогом с грибами и капустой. Квас был холодный, приятно щипал язык, а пирог – румяный, с хрустящей корочкой, от которого исходил такой аромат, что невольно рот наполнился слюной. Машка всегда умела выпечь так, что пальчики оближешь. Начинка из лесных грибов, собранных ещё до ливня, перемешанных с квашеной капустой и луком, таяла во рту, оставляя приятное послевкусие.

– Ты совсем себя не бережёшь, – ворчала Машка, подкладывая мне ещё кусок пирога. – С утра в седле, ни крошки во рту. Так и до хвори недалеко.

– Ладно тебе, – отмахнулся я, но ещё кусок взял. – Не маленький уже, сам знаю, когда голоден, когда нет.

Машка только головой покачала, но спорить не стала.

После ужина я вышел во двор и увидел Степана, тот увидев меня, приподнял шапку в знак приветствия.

– Егор Андреевич, – поклонился он. – Как там на лесопилке? Всё ладно?

– Ладно, Степан, всё идёт своим чередом, – ответил я. – Ты лучше скажи, как посевы после ливня?

Он доложился по посевам, но сильно разницы с тем, что увидел я, не было. Только в низинах, где вода задержалась дольше, были небольшие вымочки, но и те не критичные.

– На северном поле совсем хорошо, – говорил Степан. – А вот на южном, у ручья, вода стояла дольше, там малость пострадало. Но ничего, оправится, земля там жирная.

Ну и хорошо, сам же прикинул, что со следующим обозом, который придёт за досками, нужно будет заказать ещё зерна и муки, чтоб на зиму деревня не голодовала.

– Слушай, Степан, – сказал я, прервав его рассказ о посевах. – Надо будет составить список, сколько и чего заказать с обозом. Зерна, муки, может, ещё чего из города привезти нужно. Подумай, потом обсудим.

– Сделаю, Егор Андреевич, – кивнул Степан. – Я уж и сам думал чтоб вам сказать. Зима в этом году может суровой выдаться – утки рано на юг потянулись, да и белки в лесу шишек много запасают. Верная примета.

Я кивнул, принимая к сведению его наблюдения. Местные приметы часто оказывались верными, и пренебрегать ими не стоило.

– Ладно, пойду гляну, как там стройка, – сказал я, направляясь к выходу со двора.

– Да, там уже хорошо продвинулись, – отозвался Степан. – Захар с Михаилом знают своё дело.

Я направился к окраине деревни. Ещё издали увидел новые срубы – свежие брёвна золотились на солнце, источая приятный смолистый запах. Мужики уже вывели брёвна по окна. Здесь всё продвигалось хорошо. Работа кипела – кто-то подтаскивал новые брёвна, кто-то обтёсывал их, готовя к укладке, кто-то уже устанавливал оконные колоды.

Подозвал Захара и Михаила, которые руководили работами. Захар, отложил топор и подошёл ко мне. Михаил, тоже присоединился.

– Как дела, мужики? – спросил я, оглядывая постройку.

– Всё идёт как надо, Егор Андреевич, – ответил Захар. – Брёвна хорошие, сухие, работается легко.

Спросил, когда планируют под крышу выводить. Те сказали, что через два-три дня уже стропила будем ставить. Я удовлетворённо кивнул – работа шла даже быстрее, чем я ожидал.

– Отлично, – похвалил я. – А как с материалами? Хватает всего?

– Да, барин, всё есть, – отозвался Михаил. – Доски с лесопилки привезли, тёс для крыши тоже, гвоздей хватает. Всё по вашему распоряжению.

– Степан говорил насчёт бани? – поинтересовался я.

– Да, Егор Андреевич, говорил, – подтвердил Захар. – Займёмся, как дом закончим.

– Плюс дом Степана утеплить бы на зиму, – добавил я. – А когда начнёте баньку ставить, прикиньте по моему дому тоже. Может быть, досками обшить, мхом утеплив. А то когда позавчера утром проснулся, зябко было. Боюсь представить, что зимой будет.

– Поняли, барин, утеплим, сделаем, – заверил меня Захар. – Мха насушим побольше, щели законопатим, а снаружи досками обошьём, чтоб ветер не задувал.

– И печи проверим, – добавил Михаил. – Может, где подправить нужно, чтоб тепло лучше держали.

Я благодарно кивнул, обходя строение. Работа была сделана на совесть – брёвна подогнаны плотно, без щелей, углы выведены ровно. Дома обещали быть тёплыми и крепкими.

– А ещё что подумал – от дома до флигеля и бани сделайте деревянные тротуары из горбылей, так, чтобы можно было ходить осенью, когда размочится всё, по сухому.

Михаил непонимающе нахмурился:

– А это как, Егор Андреевич?

– Ну, как мост, только по самой земле, – пояснил я, чертя палкой на земле примерный план. – Я покажу, вы горбыля навозите, а там разберёмся.

Я представил, как преобразится деревня с такими тротуарами. В дождь и распутицу не придётся месить грязь, переходя от дома к дому. Да и вид будет более ухоженный, цивилизованный, что ли.

– Да и по деревне между домами можно сделать, чтобы ходить было удобно друг к другу, – продолжил я, развивая идею. – Вон между новыми домами, которые поставили, да, там, где Илья с Петькой живут, тоже можно. А то от дома к дому перебежал, ноги грязные, а так по помостам деревянным будет самое то.

Захар задумчиво потёр бороду, прикидывая объём работ.

– Дело говорите, барин, – наконец произнёс он. – Удобно будет, особливо бабам с детишками. Да и чистоты больше.

– А горбыля-то хватит? – спросил Михаил.

– Если что, специально напилим, – ответил я. – Дело того стоит. К тому же на лесопилке дело наладилось, пилим много, так что материала должно хватить.

– Хорошо, Егор Андреевич, покажете, а мы всё сделаем, – согласился Захар.

– Вот и договорились, – кивнул я. – Давайте ускоряйтесь, а то чувствую, скоро от батюшки семья новая приедет, а жить ещё негде.

– Хорошо, Егор Андреевич, не переживайте, – успокоил меня Захар. – К приезду новых людей всё будет готово.

Я удовлетворённо кивнул и, попрощавшись с ними, направился обратно.

Следующие несколько дней пролетели в умеренной суматохе. На лесопилку так и не сходил, все крутился в деревне. Работа шла споро – мужики трудились с рассвета до заката, лишь ненадолго прерываясь на обед да на короткий отдых в самую жару.

Фёдор навозил горбыля и брёвен. Часть для постройки нового дома, а часть уже у меня во дворе складывали под баню. Брёвна были смолистые, светлые, только-только ошкуренные – пахли лесом и свежей древесиной. Складывали их аккуратно, крест-накрест, чтобы просыхали равномерно и не повело.

– Егор Андреевич, – окликнул меня Фёдор, вытирая пот с красного, обветренного лица, – куда эти-то класть?

Он указал на очередную телегу с горбылём.

– Вон туда, к забору, – махнул я рукой. – Пригодятся для помостов.

Фёдор кивнул и, щёлкнув кнутом, направил лошадей к указанному месту.

Показал Семёну, как помосты делать. Укладывали вдоль бревна по две штуки на расстоянии метра полтора друг от друга, может, где-то метр двадцать. А с горбыля, который получался из брёвен, которые на тонкие доски распиливали, уже поперёк складывали помост. Подгоняли плотно друг к другу так, чтобы щелей не было, чтобы не запнуться.

– Вот так, – объяснял я, показывая, как правильно укладывать горбыль. – Кривой край вниз, ровный – вверх.

Когда проложили помост от дома до флигеля, мужики все оценили, что да, так будет удобнее ходить, когда или дождь пройдёт, или осенью как размоет, да весной, когда снег будет таять, тоже везде болото будет. А так получится здорово.

– И ноги сухие, и грязь в дом не тащишь, – одобрительно заметил Степан, пробуя, насколько крепок помост. – Дельная придумка, Егор Андреевич.

Показал, в каком месте сделать развилку, так сказать, с поворотом к бане, но добавил, что это потом, когда уже баню возводить начнут, чтобы точно понимать, что и как делать.

За эти два дня действительно выгнали дома под крышу и стали стропилы выкладывать. Мужики работали дружно, слаженно – каждый знал своё дело: кто брёвна поднимал, кто пазы вырубал, кто щели мхом конопатил. Горбылём же, сказал я, можно сразу же начать обшивать дома, между ним и брёвнами плотно утрамбовать мхом. А сверху можно будет обмазать глиной, чтобы получилось тепло на зиму.

– Только глину с песком мешайте, – наставлял я. – Чтобы не трескалась, когда высохнет. И соломы немного добавьте для крепости.

Илья же принялся уже выкладывать печи. Мы прикинули, как лучше сделать. Я настоял на том, чтобы дымоходы вывести под крышу, обложить все это глиной так, чтобы не занялось, а дымоход поднять минимум на метр-полтора над крышей, чтобы случайная искра не упала.

– Вот так, Илья, – показывал я на наскоро набросанном плане. – Труба должна быть высокой, чтобы тяга лучше была и чтобы искры не падали на крышу. А здесь, у основания, сделаем заслонку, чтобы тепло не уходило, когда печь прогорит.

Тот кивнул, понял мою задумку и сказал, что это ж в доме и дыма не будет, будет тепло и уютно.

– Да, – ответил я. – А ещё можно будет сделать лежанку сбоку от печи, чтобы спать зимой было теплее. И полати над ней, для детей.

Лицо Ильи просветлело – идея с лежанкой ему явно понравилась.

– Сделаем, барин, – заверил он. – Всё, как вы сказали, сделаем.

– А вот с баней там будет немножко по-другому система, – продолжил я, переходя к следующему вопросу. – Хочу сделать так, чтобы в парилке, где печь топиться будет, выложить камнями, а саму печь сделаем из металла. Нужно будет листы или заказать, или чтобы Петька вылил, а стыки глиной обложим.

Петька, который как раз проходил мимо и услышал наш разговор, подошёл ближе:

– Как это, барин? – спросил он с любопытством. – Печь из металла? Не видал такого.

– А вот увидишь, – ответил я, вспоминая буржуйки, которые использовали в деревнях. – Для баньки будет самое то. Металл быстро нагревается, камни на нём раскаляются, и пар получается отменный. Только листы нужны толстые, чтобы не прогорели быстро.

Петька задумался, явно представляя в уме, как это будет выглядеть. Потом кивнул:

– Понял, барин. Можно сделать. Только железа много надо будет.

– Не беспокойся об этом, – успокоил я его. – Железа у нас хватит. То, что ты с песка и глины собираешь, как раз пойдёт на это дело.

К вечеру второго дня, когда я сидел на крыльце своего дома, мысленно подсчитывая, сколько леса уже ушло на строительство и что нужно будет заготовить, во двор зашла целая делегация.

Был Петька, Илья, Семён. Степан пришёл, Митяй тут же крутился. Захар тоже заглянул.

Они несли что-то тяжёлое – деревянный ящик, под который предусмотрительно сделали ручки из досок, чтоб нести было удобнее. Лица у всех были торжественные и чуть загадочные, глаза блестели.

– Добрый вечер, Егор Андреевич! – почти хором поприветствовали они меня.

– И вам доброго вечера, – я с интересом наблюдал за процессией. – Что это вы такое интересное несёте?

– А вот увидите сейчас, – загадочно улыбнулся Семён. – Куда прикажете поставить?

Я задумался на мгновение, оглядывая двор.

– Давайте под навесом, – решил я. – Там и место есть, и стол, и лавки.

Мужики кивнули и понесли свою ношу к навесу.

Когда все разместились, и я заметил, как мужики переглядываются, явно что-то затевая. И точно – Степан с Захаром скрылись на минуту и вернулись, неся бочонок пива, который достали из погреба.

Помимо пива, принесли ещё и лещей вяленых – крупных, золотистых, с аппетитно просвечивающей мякотью. Вспомнили, что я нахваливал, говоря, что под пиво такая рыба будет самое то.

– Ну, раз такая пьянка, показывайте, что принесли, – сказал я, присаживаясь на лавку.

Те, с видимым удовольствием предвкушая мою реакцию, аккуратно открыли ящик. Внутри, уложенные в солому для сохранности, лежали стеклянные бутылки. Помимо больших бутылок они достали десяток мелких – они получились, на глаз, грамм по двести пятьдесят-триста. Аккуратные, с ровным горлышком и гладкими стенками.

Я взял одну из маленьких бутылок, поднял, посмотрел на свет. Стекло было прозрачным, с лёгким зеленоватым оттенком, через него хорошо просматривались предметы. Бутылки получились хорошие. Да, места стыков были видны – явно не заводская штамповка, но для ручной работы очень даже достойно.

Покрутил ещё в руках, заглянул в горлышко – ровное, без зазубрин. Крикнул, чтоб Митяй принёс воды.

Тот сорвался с места и через минуту вернулся с ковшом воды из колодца. Налили в бутылку, я приложился к горлышку – пить удобно.

– Хорошо вышло, – похвалил я, и лица мужиков просветлели от гордости. – Но закрывать их чем будем?

– А вот об этом мы тоже думали, – сказал Илья. – Можно берестой обвязывать или тряпицей.

– Нет, это не годится, – покачал я головой. – Степан, наделай чопиков, чтоб можно было закрывать, желательно всех одинаковых.

Тот кивнул, что сделает.

– Ну вот и первая партия готова, – я обвёл взглядом собравшихся. – Эти отдельно складывайте, – указал я на маленькие бутылки. – А большие отдадим Игорю Савельевичу, пускай на ярмарке торги устроит.

– Нужно будет придумать рекламу, – добавил я, разливая пиво по кружкам.

– А это как? – заинтересовался Петька, принимая кружку.

– Ну, зазывал с правильными речами, – пояснил я. – Чтобы желающих побольше было и торг пошибче шёл. Надо, чтобы люди поняли, насколько удобны эти бутылки для хранения масла, вина, наливок.

– А можно и назвать как-нибудь затейливо, – предложил Семён. – «Уваровское стекло» или «Егоровы бутылки».

Мужики засмеялись, а я не стал возражать – пусть будет так, если это поможет продажам.

Тут во двор зашла Прасковья. Увидев нашу компанию, она смутилась.

– Ой, Егор Андреевич, простите, вы отдыхаете, – начала она, прижимая руки к груди.

Я отмахнулся, мол, говори. Та, переминаясь с ноги на ногу и поправляя платок, сказала, что Аксинья, её дочь, выздоровела и что жара больше не было.

– Спасибо вам большое, – поклонилась она низко.

Я снова отмахнулся, чувствуя неловкость от благодарностей.

– Ещё пару дней пусть чай липовый пьёт и не переохлаждается, – добавил я. – А лучше ещё денёк-другой постельный режим. Только светлицу проветривай.

Та ещё несколько раз поблагодарила и ушла, а мужики удивлённо на меня смотрели. Я и от них отмахнулся, мол, хоть вы не начинайте. Не любил я этого поклонения, как будто я какой-то колдун или знахарь. Просто знал чуть больше, чем они, благодаря своему происхождению из другого времени.

Мы продолжили разговор, разделяя между собой вяленых лещей и запивая их пивом.

А сам же я задумался над тем, что возле пил, там, где мы в кривошипе на колесе оставляли место под крепление, можно прокинуть вал и сделать токарный станок по дереву.

– Это ж можно будет и те же пробки делать, все одинаковые, и ножки для стульев резные, да для стола, – сказал я, разгораясь энтузиазмом. – Они ж все идеально ровные получатся. Обучить какого-то подростка, чтоб занимался.

– Это как же? – заинтересовался Степан.

– А вот, – я, разделывая очередного вяленого леща, взял прутик и нарисовал на земле примерную схему-чертёж того, что задумал.

Мужики обступили меня, всматриваясь в рисунок. Я объяснял, как можно будет вытачивать детали любой формы – ровные, гладкие, одинаковые.

Петька с Ильёй почесали затылки, переваривая информацию. В их глазах читалось сомнение, смешанное с интересом.

– А что, оно прям вот так будет крутиться и можно будет что-то выточить? – спросил Петька, указывая на часть рисунка, где я изобразил заготовку. – Как это будет, Егор Андреевич?

– А вот для этого, Петька, тебе нужно будет сделать специальный инструмент, – ответил я. – Я потом покажу как. Резец с острым концом, который будет срезать лишнее дерево, пока заготовка крутится.

– А ещё тут же нужно будет повесить камень точильный, – добавил я, развивая идею. – Это ж насколько быстрее можно будет инструмент затачивать.

– Да, видели мы такой в городе, – кивнул Илья. – У кузнеца есть такой, он его ногой крутит, а сам ножи точит – искры летят!

– Вот! – я хлопнул ладонью по столу. – А тут он сам будет крутиться за счёт колеса нашего. Представляете, сколько времени сэкономим на заточке инструментов?

Мужики одобрительно загудели, обсуждая новую идею. Петька уже прикидывал, какой инструмент понадобится, Илья думал о креплении для точильного камня, а Степан – о том, какие изделия можно будет делать на новом станке.

– А ведь и чашки деревянные можно будет делать, – сказал он. – Ровные, красивые. В городе за такие хорошие деньги дают.

– И пряхи, – добавил Захар. – Бабы замучили – сделай да сделай. А так можно будет сразу много и одинаковых.

Я говорил, а сам думал, почему раньше этого не сделал? Ведь идея лежала на поверхности – использовать силу водяного колеса не только для пилорамы, но и для других механизмов.

Митяй, слушая наш разговор, вдруг встрепенулся:

– Егор Андреевич, а можно я буду учиться на этой штуке работать? – спросил он, глядя на меня с надеждой. – Я быстро научусь, вот увидите!

Я посмотрел на него:

– Что ж, Митяй, давай попробуем, – согласился я. – Как сделаем станок, начнём с тобой учиться. Только смотри – дело это ответственное, халтурить нельзя.

– Я не подведу, Егор Андреевич! – воскликнул Митяй, просияв от радости.

Семён, наблюдавший за нашим разговором, усмехнулся в бороду:

– Гляди-ка, Митяй, повезло тебе – мастером станешь. А то всё в подмастерьях бегаешь.

Мальчишка гордо выпрямился, будто уже стал мастером-токарем.

Разговор продолжился, идеи сыпались одна за другой.

Я слушал их, иногда поправляя, иногда дополняя, и чувствовал удовлетворение. Вечер удался на славу – и планы обсудили, и пиво с рыбкой покушали, и новых идей набрались.

Глава 19

Когда солнце уже поднялось, из-за леса показался обоз. Я заметил их приближение, стоя на крыльце с кружкой горячего травяного настоя, который Машка заварила по своему особому рецепту. Вдалеке послышался скрип колёс и ржание лошадей, а затем на дороге, ведущей к Уваровке, показались первые возы, тяжело нагруженные мешками и ящиками.

Обоз возглавлял Игорь Савельевич. Он восседал на первой телеге, держа вожжи крепкими руками. Увидев меня, он привстал и махнул рукой в приветствии.

– Доброго здоровья, Егор Андреевич! – прокричал он, когда телеги приблизились к дому. – Вот, как и договаривались, прибыли в срок!

– И тебе доброго, Игорь Савельевич! – ответил я, спускаясь с крыльца. – Рад видеть. Как дорога?

– Да слава Богу, без приключений, – улыбнулся купец, спрыгивая с телеги и отряхивая пыль с кафтана. – После дождей, правда, грязно было, но ничего, проехали. Товар весь цел, как и обещал.

Я подозвал Степана и Петьку, которые уже спешили к нам:

– Ну-ка, организуйте разгрузку и погрузку. Доски с ангара – на телеги, а привезённое добро – в ангар, а там разберемся. И смотрите, чтобы всё сделали аккуратно, особенно с мукой – чтобы ни один мешок не порвался.

Мужики кивнули и тут же принялись за работу. Пока они занимались делом, мы с Игорем Савельевичем отошли в сторону, чтобы обсудить наши вопросы.

– Ну, говори, что привёз, – сказал я, когда мы отошли от суеты.

Купец достал из-за пазухи сложенный лист бумаги – список товаров, которые он привёз согласно нашей договорённости.

– Вот, всё как заказывали, – он развернул список. – Зерна десять мешков, муки пятнадцать, гвоздей два ящика – разных размеров, как вы просили. Ещё привёз два мешка соли – хорошей, белой.

– Отлично, – кивнул я, довольный. – Тогда давай так: мы сейчас погрузим доски, которые ты заказывал – всё готово, уже просушены и уложены. Стекло тоже готово – двадцать штук, как договаривались.

– Замечательно! – воскликнул он. – Прошлое разошлось мгновенно.

Я довольно кивнул. Если стекло так хорошо забирали купцы из Петербурга, то бутылки можно будет продавать дороже, чем просто листовое стекло.

Погрузили доски – в аккуратно уложенные штабеля, перевязанные верёвками, чтобы не растерялись по дороге. Каждая доска была ровной, гладкой, без сучков.

Я же заказал, чтоб на следующий раз ещё зерна и муки привезли, да соли. Уксус попросил, чтоб нашли – для консервации на зиму. Потом прикинул, что металла не так много, заказал, чтоб у кузнеца взяли листов в полпальца толщиной под печь мне в баню.

– Будет сделано, Егор Андреевич, – кивнул Игорь Савельевич, записывая мои пожелания на листе бумаги угольком. – На следующий обоз всё привезу. Но учтите, цены на зерно растут – неурожай в северных губерниях, многие скупать начали впрок.

– Понимаю, – кивнул я. – Но нам нужно, чтобы деревня не голодала зимой. Так что как договорились – цена прежняя, но если будет совсем туго, можем накинуть немного.

Купец понимающе кивнул. Он знал, что я держу слово и не торгуюсь по мелочам, если дело касается благополучия людей.

Тем временем мужики закончили погрузку и разгрузку, поставили на воз стекло в ящиках. Игорь Савельевич внимательно осмотрел каждый ящик со стеклом, проверяя, чтобы всё было упаковано надёжно. Удовлетворённый осмотром, он достал из-за пазухи кожаный мешочек.

– Вот, Егор Андреевич, как договаривались, – он протянул мешочек мне. – Рассчитался и за то, и за другое. Ещё и долг за стекло вернул – с прошлого раза, помните?

Я взвесил мешочек в руке и кивнул. Не пересчитывая – доверял Игорю Савельевичу. За всё время сотрудничества он ни разу не подвёл меня, и я знал, что сумма будет верной.

– Хорошо, – кивнул я.

Глядя на суету вокруг обоза, я заметил Фому, который стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Тут, меня осенила мысль. Решил отправить с обозом Фому, чтоб без дела не сидел – всё-таки он у меня один купец. Вот пусть продажей бутылок и больших, и маленьких и занимается.

– Фома! – окликнул я его. – Подойди-ка сюда.

Он быстро подошёл, поклонившись:

– Да, Егор Андреевич?

– Фома, собирайся в дорогу, – сказал я. – Поедешь с обозом в город. Возьмёшь два ящика бутылок и будешь там заниматься их продажей. Походишь по трактирам, по купцам – кому наши бутылки нужны. Цены прикинешь, торг или аукцион устроишь. Как продашь – закупишь металла и ещё зерна с мукой, и назад с обозом.

Тот аж просиял, обрадовался, что дело появилось, а то получается, что я на себя дела все торговые завязал. Последнее время Фома действительно больше бездельничал, чем работал, и от этого явно страдал.

– Спасибо, барин! – воскликнул он, расплываясь в широкой улыбке. – Сделаю всё как надо! Продам бутылки по лучшей цене, не сомневайтесь!

– Верю, – кивнул я. – Ступай, собирайся. Через час обоз тронется обратно.

Фома побежал к своей избе, на ходу крикнув жене, чтобы собирала его в дорогу. Я же повернулся к Игорю Савельевичу:

– Не против, если мой человек с вами поедет?

– Да что вы, Егор Андреевич, – развёл руками купец. – Только рад буду. Фома – мужик толковый, с ним в дороге и веселее, и безопаснее.

Я кивнул, довольный таким ответом. Фома действительно был не только хорошим торговцем, но и надёжным человеком, который мог постоять за себя в случае чего.

Тот быстро собрался и два ящика бутылок загрузил к себе в воз. Каждая бутылка была завёрнута в солому, чтобы не побилась в дороге.

Я подозвал Пахома и Никифора.

– Пахом, Никифор, – обратился я к ним. – Поедете с Фомой в город. В охрану. Присмотрите, чтобы всё было в порядке, и чтобы никто не обидел.

Мужики кивнули, понимая задачу. Пусть – так надёжнее. Дорога до города была неблизкой. Лучше перестраховаться.

– Ну, с Богом, – сказал я, когда обоз был готов к отправлению. – Как справитесь, жду обратно.

Игорь Савельевич взмахнул кнутом, и первая телега тронулась с места. За ней последовали остальные, в том числе и воз Фомы, который сидел на козлах с таким гордым видом, словно ехал не с обозом, а возглавлял собственный торговый караван.

Когда обоз уехал, я постоял некоторое время, провожая взглядом удаляющиеся повозки. Пыль, поднятая колёсами, медленно оседала на дорогу, а скрип колёс и окрики возчиков постепенно стихали вдали. Солнце припекало, заставляя щуриться и вытирать пот со лба. Нужно было заняться текущими делами, и я пошёл от ангара к себе – посмотреть, что там с баней, да сказать Илье с Петром, что через неделю-полторы Фома привезёт металл для печи в мою баню.

Возле моего дома уже вовсю кипела работа – Илья с Петром и ещё пара мужиков обтёсывали брёвна для бани. Стружка летела во все стороны, топоры мерно стучали, создавая почти музыкальный ритм.

– Как обоз, отправили? – Спросил Илья.

– Отправил, – кивнул я, присаживаясь на бревно рядом с ними. – И новость у меня для вас: через неделю-полторы Фома привезёт металл для печи в баню. Так что готовьтесь.

Пётр отложил топор и заинтересованно подошёл ближе:

– А толщиной каким металл будет, Егор Андреевич? Как говорили – в полпальца?

– Именно так, – подтвердил я. – В полпальца толщиной. Для печи в самый раз будет – и не прогорит быстро, и нагреваться будет хорошо.

Илья почесал бороду, задумчиво глядя на уже заготовленные брёвна:

– А сколько листов-то будет? Хватит ли на всю печь?

– Должно хватить, – ответил я. – Я велел взять с запасом. Если что, можно будет и местами камнем обложить, глиной обмазать.

Мужики согласно закивали, продолжая свою работу. Я же подошёл к тому месту, где уже начали выкладывать первые бревна под баню.

– И ещё хотел вас попросить, – продолжил я, обращаясь к мужикам, – чтоб кто-то сделал тазы деревянные в баню, да чтоб Степан озадачил ребятню, чтоб веников дубовых да березовых десятка по три нарезали и насушили. А то какая баня без веников.

– Это верно, – усмехнулся Пётр. – Без веника что за баня? Так, только водой поплескаться.

– А насчёт тазов, – вмешался Илья, – так Мишка это дело хорошо знает. Он по дереву тот еще мастер – с тазами справится. Древесину подберём – липу. Она для этого дела самая подходящая: и лёгкая, и не трескается от воды.

– Вот и ладно, – кивнул я. – Передайте ему, пусть делает. А веники пусть ребятня собирает. Тогда и в бане дух будет правильный. Конечно не лучшее время для сбора березовых веников, но пусть стараются помоложе ветки брать.

Мы ещё немного обсудили детали строительства, и я отправился дальше по своим делам. Нужно было проверить, как идёт работа на лесопилке, да и с Семёном поговорить насчёт новой партии стекла.

День клонился к вечеру, когда я, возвращаясь от лесопилки, заметил, что возле ангара началась какая-то нездоровая суета. Люди сбегались туда, слышались встревоженные голоса, кто-то куда-то бежал. Я почувствовал, как внутри всё напряглось – что-то случилось, и, судя по всему, что-то нехорошее.

Я решительным шагом направился туда, пробираясь сквозь собравшуюся толпу. Люди расступались, пропуская меня. В центре этого скопления народа Захар хлопотал над лежащим на земле человеком. Приблизившись, я узнал в нем Ивана. Тот был побит и сильно ранен, лицо в крови, рубаха разорвана и тоже в тёмных пятнах. Но, несмотря на тяжёлое состояние, он находился в сознании. По всему было видно, что сам дошёл от леса к деревне, но на последних силах.

– Что случилось? – спросил я, опускаясь рядом с раненым.

Захар, не прерывая своего занятия – он промывал раны Ивана чистой водой и прикладывал к ним какие-то травы, чтобы остановить кровотечение, – коротко бросил:

– Напали на него. Еле живой дошёл.

Иван, услышав мой голос, попытался приподняться, но Захар мягко, но настойчиво удержал его:

– Лежи, не дёргайся.

Иван, повинуясь, откинулся назад, но говорить начал, хотя каждое слово давалось ему с трудом:

– Егор Андреевич… Как обычно… в стороне от обоза проводил его… пару вёрст. – Он закашлялся, и на губах выступила кровь. Захар дал ему воды, и Иван, сделав глоток, продолжил: – А когда назад ехал… то заметил… что за обозом три мужика каких-то наблюдают.

Он снова закашлялся, и я жестом попросил его не напрягаться, но Иван упрямо продолжил:

– Выдали те себя… не ожидали, что я в стороне… по лесу буду ехать верхом… А те с опушки… провожали уходящий обоз.

Я нахмурился, внимательно слушая. Вокруг нас собрались мужики, женщины стояли чуть поодаль, крестясь и шепча молитвы.

– Ну, я и спросил… кто такие… да что нужно на земле боярина Воронцова, – продолжал Иван, всё больше бледнея. – А те… в бой полезли… Один с пистолем стрельнул… да только в шею коня попал. Я на саблю их взял… да только и сам целым не вышел.

Иван замолчал, тяжело дыша. Было видно, что каждое слово даётся ему с огромным трудом. Захар, не прекращая обрабатывать раны, спросил:

– Удалось их допросить?

Иван слабо кивнул:

– Да… один при смерти был. Сказал… что уж больно хотел с Егором Андреевичем… дела торговые вести… да только тот его отшил. А когда от него же… и стекло стали поставлять… решил узнать, как всё это делается… да или ремесло перенять, выкрав мастеров… либо производство нарушить. На том и помер.

Я вспомнил – действительно, на последней ярмарке ко мне подходил некий купец, пытался навязать сотрудничество на своих условиях. Я отказал, и он ушёл недовольный, бросив что-то вроде «пожалеешь ещё». Видимо, решил действовать иначе.

Захар тем временем уже закончил перевязывать Ивана. Раны были серьёзные, но, судя по всему, жизненно важные органы не задеты. Главное – не допустить загноения.

– Где была схватка? – спросил я.

Иван слабо махнул рукой в сторону леса:

– У развилки… где старый дуб… молнией побитый.

Захар кивнул, узнав место:

– Знаю, где это. Недалеко отсюда.

– Поехали, – решительно сказал я, поднимаясь. – Нужно осмотреть место и тела.

Захар отдал распоряжения насчёт Ивана – его нужно было отнести в избу, напоить травяным отваром, следить, чтобы не было жара. Я же крикнул Маше, чтоб сделала отвар из коры ивы – чтоб боль снять.

Мы взяли лошадей и отправились к месту схватки. Ехали молча, каждый думал о своём. Я размышлял о том, что наше производство становится всё более заметным, привлекает внимание, и не всегда доброе. Нужно быть готовыми к тому, что подобные попытки могут повториться.

Доскакали быстро – место было и вправду недалеко от деревни. Развилка лесных дорог, старый дуб с расщеплённой молнией вершиной, примятая трава и кусты. И кровь – много крови, уже подсохшей на вечернем солнце. И три тела, неподвижно лежащие в разных позах.

Мы спешились и осторожно осмотрели место схватки. Всё говорило о яростном бое – вытоптанная земля, обломанные ветки, следы от копыт коня, который, видимо, метался в агонии после выстрела. Иван дрался отчаянно, это было видно по количеству ран на телах нападавших.

Я подошёл к одному из трупов, перевернул его и узнал – да, тот самый купчишка, что на рынке ко мне подходил с предложениями. Теперь его лицо было искажено предсмертной гримасой, глаза широко раскрыты, словно он увидел что-то ужасное перед смертью. Сабельный удар рассёк ему грудь от плеча до пояса – Иван бил наверняка.

– Всё сходится, – пробормотал я, отступая от тела.

Захар, осматривавший других убитых, покачал головой:

– Этих не знаю. Видать, наёмники какие-то. Оружие хорошее, одежда добротная. Не бандиты с большой дороги, точно.

Я ещё раз оглядел место схватки. На земле валялись брошенные пистоли, сабля, какие-то мешки – видимо, там были верёвки и другие приспособления для возможного похищения мастеров.

– Ну что ж. Значит, так судьба и решилась твоя, – подумал я, глядя на мёртвого купца. – Не на того напал.