Текст книги "Падение Империи (СИ)"

Автор книги: Ник Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 47 страниц)

– Где ваш брат? – спросил Найт, выглядывая за угол

– С отцом, в тронном зале, я так испугалась, когда услышала крики боя. – ответила она, шмыгнув носом, утирая кровь и слёзы

– Зал наверняка забаррикадировали. Нужно как-нибудь пробиться туда. – Аксель перебирал в голове все возможные пути отступления

– А как же леди СтоннКассел и её родные? И девушка, что назвалась Сейной Имнари? Ведь Фаил Акар может нам помочь. – княжна выдала стоящую вещь. Найт прикинул в голове, что Пэтрот и Истон-Дар наверняка будут использовать СтоннКасселов как заложников, а Фаил Акар, мог стать настоящим козырем в этой битве.

– Негоже вам таскаться со мною, госпожа. – выдал Найт, думая, где можно спрятать княжну. Девушка поерзала от холода, но резко ответила

– Я пойду с тобой! Не обсуждай это! Это мой приказ, как княжны! – Найт зло зарычал и схватил её за кисть правой руки

– Ты думаешь это игра!? Там людей убивают, я не знаю, сколько мятежников во дворце! –

– Я знаю! – зло воскликнула девушка, высвободившись из его хватки. – Я не хочу молить на коленях о пощаде, когда меня найдут, лучше помру, борясь за каждую секунду жизни! – Найт покачал головой «Волчица, точно волчица!» схватил княжну под руку.

– Нужно найти ваших младших братьев! Срочно! – Найт помчался в сторону покоев Артура и Ричарда, схватив княжну под руку. За ними следовали ещё десяток гвардейцев.

Найт был готов дать все возможные обеты, когда не застал мальчиков в их спальне. По комнате рыскали мятежник, который сию же минуту были отправлены к праотцам. Найт застыл на месте, вспоминая, где могли спрятаться Артур и Ричард.

– Они могут быть в Звёздной Башне. – проговорила Каллина. Найт кивнул. Где-то во дворце послышался грохот и крики боя.

– Они ворвались в тронный зал. Проклятье! – прорычал Найт

– Идём в башню, живо! – скомандовал он гвардейцам

***

В тронном зале собралось сотня бойцов-гвардейцев. Сотня стражников и две стони легионеров. Учитывая вельмож и их семьи, что сумели сюда пробиться, боеспособных в зале было суть больше пяти сотен. Женщины и дети в счёт не шли, они уже пряталась в потайных ходах, о которых знал только сам император. Туда же он хотел отправить жену. Хелена, настырная волчица, предала склянки с ядом фрейлине, что спряталась в тайном зале, за троном, наказав ей:

– Если всё будет потеряно. Сделай так, чтобы они не достались врагу. -

Император уже понял, что им просто-напросто не хватило времени. Пэтрот просёк его ход. Уильям до боли стиснул зубы и сжал рукоять своего клинка, что носил имя «Ярость» Он восседал на троне, затачивая алмазной пылью свой двуручный эспадон из адамантитовой стали. Лезвие было широким, светло-серого отблеска, гарда исполнена в виде полумесяца, двуручная рукоять, обрамлённая золотом и эфес, сделанный в виде оскалившейся морды волка.

Бойцы сдерживали натиск мятежников, что таранили дверь. Хелена не ушла. Как бы он зло с ней не говорил, они стояла на своём, готовься биться до последнего, умирать, до последней капли крови. Она вооружилась ясеневым луком и добротным колчаном стрел. Ульям и Лайан были облачены в свои позолоченные доспехи с красными плащами.

Хелена смотрела на сына, подмечая, как же он похож на своего отца. Грустно улыбнувшись, она вложила стрелу в тетиву, когда ворота тронного зала стали трещать как щепки. Солдаты навострили мечи и копья. Лайан обнажил клинок, встав в боевую стойку, подобно орлу, что будет бить с высоты. Мятежники ворвались в тронный зал. Их было четыре сотни.

Предатели и верные короне рубили друг друга на смерть. Рубили остервенело и жестоко. Не жалея ни себя, ни врага, мятежник ворвались в тронный зал. Лязг стали о сталь звенел, содрогая стены и колонны. Крики рвали перепонки ушей, кровь и тела заполняли зал. Лайан всегда мечтал побывать в бою, он часто пел себе под нос старую песню: «Рубились, бились, в раскатном крике» Да только вот ничего общего с той песней и его фантазиями, этот бой не имел. Кровь, страх, стоны, смерть, всё это заставляло Лайана забыть о глупых мечтах. Он бил, сам не осознавая, что лишает человека жизни. Он убивал предателей, этим всё и сказано. Но, когда мятежный Истон-дар падал замертво под его ударами, Лайан чувствовал прилив сил. Вместе с этим и странное, пугающее чувство того, что он теряет контроль над собой. Он рвался в гущу противников, рубил, колол, резал, пуская в ход даже не честно удары. Голос в голове твердил ему: «Ещё! Ещё! Крови! Крови! Пусти предателю кровь!» И он повиновался ему.

Уильям видел главу предательского дома. Оделиана Истон-Дара. Слишком юного, вспыльчивого и нетерпеливого. Прозвучал боевой рог. Оделиан решил устроить представление. Уильям был только рад. Истон Дары сковали стену щитов, отступив к лестнице. Бойцы императора последовали х примеру и отступили к трону, оттаскивая раненых. Впереди двух отрядов стояли их предводители.

– Ну что, Оделиан, пришёл устраивать переворот? Как понимаю, Пэтрот решил послать своего верного пса? Что же великий предатель не явиться сам, а он же ведь наблюдает из тени, верно? – Уильям злобно посмеялся, оскалившись, словно бешеный бирюк. Оделиан не подав виду, что смутился. Он гордо ударил себя в грудь.

– Ну что ты так груб, мой господин? Ты сам привел себя и страну в эту ситуацию! Как только ты ступил на престол, мой отец чётко сказал, что страна катиться в драконью пасть! Поверь мне, даже если ты убьёшь меня, Пэтрот придёт и уничтожит тебя и твою семью. Сейчас мои солдаты убивают твои младших сыновей, наверняка насилуют твою дочку и баб СтоннКасселов! Тебе хотелось мира? Слышал пословицу: Благими намереньями, вымощена дорога во Врата Харды? Тебе хотелось мира, но ты привёл страну в упадок! Сколько людей погибло, чтобы ты пировал? Ты, именно ты уничтожил то, что строилось нашими дедами и отцами! Мало будет убить тебя и всех твоих отпрысков! Знай, Уильям Кон-Итьен, сегодня мы будем спать на костях старого. прогнившего Кинхарта, а завтра парировать на твоих! – Оделиан обнажил клинок и постучал его лезвием об щит

– Я вызываю тебя на дуэль! Если я умру, мои люди сдадутся, если умрёшь ты, твои люди сдадутся! Иначе, все, кто присутствуют здесь, умрут страшной смерть!

– Я принимаю твой вызов. – незамедлительно ответил Уильям. Хелене подскочила к мужу с мольбой.

– Не смей! Ты не должен так подвергать себя такой опасности, поставь кого-нибудь другого! Молю! – в разговор вмешался Лайан

– Отец, позволь мне убить предателя… -

– Негоже государю прятаться за своими людьми. Я люблю вас, обоих. – Уильям поцеловал жену. Затем он обратился к сыну, уже шёпотом

– Если я умру, сделай всё, что закончить эту проклятую войну. – Лайан зарычал, глухо, словно бешенный, он отступил назад, уводя за собой мать.

– Покончим с этим! – воскликнул Уильям, бросаясь на врага.

Вооружённый цепной булавой и каплевидным щитом, Оделиан принял удар эспадона на щит, с изображением дома Истон-Даров. Щит, истыканный стрелами. «Ярость» пробил защиту Оделиана, но лезвие застрял в щите. Мятежный Истон-Дар подгадал момент, раскрутил булаву, что была сделана из стальной рукояти, и трёх шипастых шаров, на стальной цепи. Раскрутив дробящие оружие, Оделиан намеривался размозжить голову императора. Уильям нырнул вниз и приложив усилие выдернул меч из щита. Резко рванув в сторону, он выкрикнул

– Ты за этим пришёл сюда!? Так бей! – Оделиана провёл горизонтальный удар. Император подставил лезвия меча под траекторию атаки. Цепь булавы закрутилась вокруг лезвия эспадона. Уильям притянул противника к себе и отвесил ему размашистый удар кулаком. Оделиан дёрнул булаву к себе, император вновь притянул его к себе, на этот раз, повалив на мокрый от крови пол. Выдернув свой клинок из цепи булавы, Уильям дал противнику шанс на честную драку. Оделиан быстро поднялся. Взяв инициативу, он вновь раскрутил булаву, ударив сначала снизу вверх, а затем в обратной траектории. Уильяму осталось лишь оступаться назад.

В очередной раз, ударив горизонтально, Оделиан вывернулся из захвата и ударил кромкой щита, прямо в бок императора, менее защищенный часть его доспехов. Ему даже удалось развить успех. Сбитое дыханье противника сыграло ему на руку. Шатаясь, император пропустил удар булавы по голове. Остроконечный шлем был пробит. Из-под подшлемника хлынула кровь. Оделиан победно замелялся, за ним, победно закричали его люди.

Боги, каким медленным он стал. Ульям чувствовал дикую боль. Оделиан решил увеличить его страдания. Как только он выдернул шипастый шар своего булавы из его шлема, Ульям простонал. Он хотел кричать, прокалить, вопить, но сил уже не было. Казалось, что клинок стал предательски медленным. Взяв его двумя руками, Ульям наотмашь, молясь всем богам, ударил. Почувствовав импульс, и кое-как услышав победный крик его людей, Уильям выпрямился, сидя на коленях. На его лицо хлынула горячая кровь. Правый глаз ничего не видел. Лишь левый, да и то мутно, различил, как тело мятежника, падает на пол тронного зала, о шлем, и голова в нём, покатились. Мятежники дрогнули, пусть даже и в меньшинстве, Лайан повел живых гвардейцев и легионеров гнать врага из берлоги льва.

Император Кровогорья, сюзерен Джейстена, Сайн-Ктора и Уэйстека, правитель Кинхарта, Уильям Кон-Итьен Первый этого имени, больше ничего не слышал. Кроме одного. Как когда-то давно он слышал, как пять медленных и протяжных ударов, оглашали смерть его отца. Так и сейчас, он слышал эти пять ударов колокола, который заканчивали его жизнь…

Глава 17. Серебряные листья

Путешествие ватаги заняло пять дней. Всё же, хороша пословица: «Лошадь узнают в езде, человека в общении» За то недолгое время, что Айдан знает близнецов Мейстландов, он достаточно понял, чтобы определить их лучшие и худшие стороны. Тот же самый Терон, часто был вспыльчив и агрессивен одно время, в другое, он – душа компании, что играет на флейте и травит бородатые анекдоты на пару с Дорианом. Корр, вообще мочалив, и первым заводил разговор очень редко, часто, Айдану приходилось самому находить темы для бесед, а уж если Корр в чем-то разбирался, так за разговор на эту тему, уходило добротное количество времени. Складывалось такое чувство, что у Терона и Корр друзей было не очень то и много. Они сами помогали себе, даже казалось, что им самим приходилось воспитывать друг друга, всячески поддерживая и подтрунивая друг друга, практически постоянно. Капрал уже привык к близнецам и не скрывал того, что считает хорошими друзьями. Они в свою очередь, хоть и не всегда, поддерживали этот настрой.

Говоря об Аэйри, эльфийская девушка была скрытна в своих мотивах и действиях. Она всегда рассказывала о себе в двух словах, ненароком боясь разболтать чего лишнего. Она всегда оглядывалась, задумывалась, уходила в себя, и вообще казалось странной. Однако, она была добрая, душой и сердцем, милая и даже заботливой, в какой-то степени. Как Айдан уже и думал, ворошить её шкафные скелеты он не будет, если только она сама не вытащит его на показ, как это делал Терон, постоянно упрекая эльфов в смерти старшего брата и сестры. Между этими двумя назревал конфликт, а поэтому капрал подбирал всячески аргументы, на случай того, если случиться открытое столкновение.

С Дорианом всё было в разы легче! Это гном был прост, добр и честен во всех отношениях. Что ещё можно было сказать? Помимо того, что в каждой ситуации он высказывал своё мнение, так ебу было необходимо оспаривать чужое мнение, с доказательством того, что его план лучше во всевозможных аспектах. Почему-то Айдану на ум приходили легенды о древних героях, что так же собирали отряды и творили великие подвиги. Чем-то, их «ватага» и вправду напоминала «отряд героев»

***

Ветки в костре приятно потрескивали. Огонь отдавал тепло земле и стенам отвесной скалы, под которой они заночевали. Капрал подбросил ещё пару палок, поддерживая тепло костерка, чтобы его ватага не замёрзла. Ночь в это лесу выдалась холодной. Вдалеке, сквозь лиги лесного массива раздавался волчий вой. Легионер невольно посмотрел на изображение волка на своём щите. Ухмыльнувшись, он подтащил к себе клинок. Так он чувствовал себя в безопасности, хотя, это было относительно. Спать в лесу он никогда не привыкнет. Физически выспятся можно хоть на песке даргонской пустыни, но на душе легче от этого не станет. Только сон в теплой и мягкой кровати, зная, что в гости не заявиться ни какой зверь, даст настоящий отдых. Здесь же, чувствуя, как тени рыщут, перебегая от дерева к дереву, выспаться не представлялось возможным. Может быть, это смахивало на паранойю, Айдан этого не отрицал.

Терон и Корр спали, завалившись спина к спине. Если Корр ещё спал спокойно, редко переворачиваясь на другой бок, то Терон ворочился и храпел громче дракона. Дориану под отвесной скалой было приятнее всего, наверняка она напоминала ему о родных каменных стена Трехградия. Гном изредка рычал во сне, дергая головой из стороны в сторону, затем он замолкал, вновь напевая одну из своих гномьих песенок. Спал он в сидячем положении, удерживая в руках свою секиру, облокотившись на стенку скалы. Тепло от костра отражалось от отвесной скалы, поэтому здесь было достаточно тепло. В очередной раз рыкнув, Дориан укутался в свой плащ. Не спали только двое. Аэйри, которая явно чувствовала себя некомфортно и Айдан, который первым заступил в дозор. Легионер вообще не планировал кого-либо будить, он не хотел вновь видеть необъяснимые кошмары, из-за которых просыпался по ночам, в холодном поту, поэтому планировал всю ночь просидеть у костра, спать ему сейчас не хотелось, причём абсолютно.

Как же приятно было сжигать всяческой хвороста в костре. Огонь – вещь прекрасная и опасная. Подкидывая ветки побольше, Айдан с наслаждением смотрел, как они дымятся, становится чёрными, превращаясь в угли и серо-красную от жара залу. Треск хвороста грел душу, холод ночи потихоньку отступал, заставляя тело и разум хоть на немного да расслабиться. Ночные сверчки летали у костра, кузнечики прыгали то тут, то там.

Самым смешным, в первые часы дозора, был приход белки. Животное с рыжим окрасом, пушистой шерсткой, большим хвостом и любопытными глазами пошуршала по рюкзаку Терона, в поисках еды. Ничего не найдя, белка уставилась на Айдана, подёргав ушками, она посмотрела на него своими глазками. На ум Айдану пришло только одно. Белка так пыталась сказать: «У вас что, совсем пожрать нету? Может вам орехов лесных принести?» глухо посмеявшись с собственной шутки, Айдан достал из рюкзака пару опят, что нашёл ещё прошлым днём и отдал их белке. Животное ещё посидело у костра, а когда съело грибы, благодарно умчалось обратно в лес. Помешав угли костра, Айдан вновь укутался в плащ. Эльфийская девушка села, скрестив ноги, и стала греть руки у костра. Она глянула на Айдана своими чёрными глазами. Легионер улыбнулся, подбрасывая палки в костёр. Так они и молчали. Айдан вновь достал из-под доспеха амулет Сейны. Почему-то, он вспомнил песню Лары, которую слышал так давно

– Там, за туманами, я буду тебя ждать.

Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.

Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,

А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.

Там, в горах, спит дракон. Не лезь ты на рожон.

Злато в той горе, жарким пламенем объято.

Оставь, залу глупца, а сам беги, дракон не спит.

Беги, беги, прячься ты скорей, там, в горе, дракон сжигал людей.

Там, за туманами, я буду тебя ждать.

Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.

Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,

А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.

Ну, зачем, родной, в солдаты ты идёшь?

Обойдутся без тебя, ты же пропадешь!

Горькую хлебнёшь, моё сердце украдёшь.

Не ходи родной, не вернёшься же домой.

Там, за туманами, я буду тебя ждать.

Фонарь зажгу, и стану путеводною звездою.

Ты на свет иди, и с тропки не сверни, моё слово помяни,

А коль ты свернёшь, назад дороги не найдёшь.

Кровушка твоя, на поле пролилась. Ой, да пролилась.

Слёзы горькие я лью, не вернулся ты родной,

Остался ты в чужом краю, мой родной.

Ты мне соврал, Смерть ты в жены взял.

– Красивая песня – проговорила Аэйри. Айдан ухмыльнулся, он не думал, что будет петь достаточно громко. Эльфийка подвинулась и ловко села рядом с ним, положив голову на плечо Айдану, как бы невзначай прижимаясь к нему.

– В детстве, мама мне всегда пела. Она была менестрелем. Я всегда ходила на её выступления в Ангвире. – мечтательно затянула она, помотав головой. Айдан потянулся и левой рукой приобнял девушку. Она улыбнулась и ещё сильнее прижалась к парню. Айдан вдохнул запах её приятных и нежных чёрных волос. Сердце забилось быстрее, а в голову полезли всякого плана мысли.

– Мама часто напевала её своим пациентам, что приходили к ней, мне на ночь. Она была прекрасной лекаркой. Только от одной её песни, всякая боль сходила на нет. – грустно и тихо сказал Айдан.

– Хорошая ночь, правда? – ласково спросила она

– Прекрасная – ответил Айдан, мешая угли в костре. Искры, в жарком танце, вознеслись к небу, когда он подкинул ещё палок в костёр.

– Скажи, что ты думаешь, о Тероне? – брови Айдана немедленно вскочили к верху, однако он моментально ответил

– Хороший парень. Назойливый, надоедливый, но хороший. – девушка невольно ухмыльнулась

– Он очень странно на меня смотрит. Пытается быть нежным и добрым, в тоже время он груб и невыносим. – эльфийка прикрыла глаза и зевнула

– Так бывает, когда человек влюбиться. – ответил Айдан

– Он? В меня? Ты же шутишь? Он относиться к моему народу, как к врагу. –

– Один эльфийской мародёр убил его брата и сестру. Его отношение не удивительно. – девушка отпрянула от Айдана, сев чуть в стороне от него, так, чтобы они могли смотреть друг на друга

– Но ведь в этом не виноват весь мой народ, а жалкий ублюдок, что опозорит его. Почему, я чувствую, будто он ненавидит меня? – Аэйри заплела волосы в тугую косу, покусывая нижнюю губу, кидая в сторону храпящего Терон косые взгляды. Айдан погрел ладони у костра, потёр ими лицо, чтобы сбить сонное желание и ответил

– Никогда не слышала поговорку? Тот, кто замышляет месть, растравляет свои раны, которые иначе уже давно бы исцелились и зажили. По себе знаю, месть ведёт за собой смерть и удовлетворения она не приносит. Остаётся только пропасть, бездна, которую не заполнить. – эльфийка наклонила голову чуть в бок, оценивающе осматривая Айдана

– Ты про тех людей, которых убил в Карден-Холле? – Айдан хмуро кивнул, вспоминаю ту резню, которую учудил. Размяв затёкшую шею, он продолжил

– Обдумай, взвесь все за и против. Если так выйдет, что ты к нему неравнодушна, дай ему шанс. –

– Я?! Неравнодушна к нему?! – возмутилась эльфийка, переходя на крик. Айдан лишь посмеялся, сам про себя подтверждая свои догадки. Девушка возмущено встала, дернула плечами, направилась в лес. От её возгласа проснулась вся ватага. Терон и Корр выскочили из спальных мешков, хватаюсь за оружие. Дориан метался на месте, выпучив глаза, обеими руками сжав секиру. Заметив отдаляющуюся эльфийку, заспанный Терон спросил

– Чего это она? – Айдан пожал плечам. Все облегченно вздохнули и сели поближе к костру.

– Ещё ночь, боги. На посошок не помешает. – констатировал Терон, достав из рюкзака флягу с горячительным. Корр, в отличии от Дориана, отмахнулся от предложенной Тероном выпивки и принялся работать со ступкой, пестиком и разнообразными травами, что он собирал по дороге. Ор-Махан, Мейстланд и Анкит принялись распивать содержимое фляги.

– Так, капрал, выкладывай, что нам предстоит делать? – начал Терон. Костер, будто поддерживает его, вознося искры к небу.

– Объясню, в общем и целом. Где-то дальше, на лигу другую, в этом лесу, расположился отряд мятежных-разбойных-эльфийских мародёров. Зовут они себя «Серебряные листья» Несколько разведчиков донесли, у них большой лагерь, с пленными и бойцов тоже много, как сказал капитан, народу у них столько, что они могут устроить партизанский рейд. Наша с вами задача проста. Будем вести себя как те же самые партизаны. Исполняйте мои приказы, действовать будем по обстоятельствам, ясно?-

Все трое покорно кивнул. Корр без особого интереса продолжил что-то готовить с помощью ступки и пестика, Дориан поставил котелок на огонь, а вот на лицо Терона тронула странная ухмылка.

– Терон, Корр. – близнецы подняли на Айдана свой взор

– Если так выйдет, что среди мародёров будет тот, кто повинен в смерти ваших брата и сестры… Вы должны дать мне слово, что не будете нести сломя голову, лишь бы убить его. Так или иначе, время для мести мы вам выделим. Но подставлять других под угрозу, у вас прав нет. – близнецы перегнулись. Корр заметно напрягся, было видно, как он стиснул зубы и нахмурился. Костер был подтверждением его гнева, потому что ранее подкинутый хворост, вспыхнул, поднимая жар и искры. Терон возмутился, его правая бровь поднялась, выражения лица стало недовольным, а карие глаза стали поистине злыми. Айдан невольно сжал рукоять лежащего рядом клинка. Дориан это заметил, а потом буркнул что-то невнятное Айдану, намекая на то, что обстановку не стоит горячить. Парень согласился, расслабляя хватку на рукоять и выругался за столь дурацкий и необдуманный жест.

Терон и Корр на этот раз смотрели прямо на Айдана. Капрал не отрывал взгляд от близнецов, хмурясь и напрягаясь ещё больше. Драться он с ними не хотел, так как считал своими друзьями. Конечно, дружеский мордобой – вещь святая, но в данной ситуации, близнецы намеренно будут бить в полную силу, желая причинить боль. Как то Корр рассказал ему о технике медитации и успокоения, которая называлась: «лёд и пламя»

Корр объяснял её основу просто. Отбросить все мысли и домыслы. Остаться с пустотой наедине, пройти сквозь пламя, что огненной бурей живет в тебе, и дойти до самого центра холодной вьюги. Таким вот способом, необходимо было найти связующую точку равновесия и балансировать, ото льда к пламени и наоборот. Сейчас, он глубоко вдохнул, представляя, как перед его лицом бушует огонь, а за спиной воет вьюга. Не сказать, что это действовало моментально, но взгляд первыми отвели близнецы. Слово взял Терон:

– Хорошо, наобум беспределить не будем. Даю слово. – Корр поддержал брата

– Мы с братцем переговорим. Пошли Корр. – Терон махом поднялся с места. За ним, более медленно поднялся Корр. Ушли они на десяток метров от костра, спрятавшись за березой.

– Чай будешь? – спросил Дориан, толкая Айдана в плечо. Капрал кивнул, подсаживаясь к костру ближе

***

Девушка улеглась на землю, зарылась в опавшую и приятно покалывающую листву. Звёздного неба не видать, от чего девушка расстроилась ещё пуще. Она не знала, что думать о Тероне Мейстланде. То он был добор и весел, извинился, шутил, был благороден и учтив по отношению к ней, то становился совсем другим. Злым, надоедливым, приставучем, что не скажи, так он огрызнётся или как-то оскорбит, считая, что всё нормально и так надо.

Эльфийка в этих делах не смыслила. Век людей короток, они бояться смерти и желают оставить память о себе в своих детях. Век эльфов намного больше. В среднем, эльф живет от сотни, до трёх сотен лет, в среднем, одна эльфийская семья, способна вырастить двух детей. По людским меркам, Аэйри была уже взрослой женщиной, по эльфийским – только вошла в совершеннолетие.

За свои семьдесят лет, она многое повидала, однако, так уж вышло, что любви не знала вовсе. Не было того мужчины, в которого она могла беззаветно влюбиться и забыть обо всём. Всё же, эльфы отличались от людей.

Она странно себя чувствовала, она чувствовала, как горят ещё щеки, когда она думает о нём. Как в самых ярких и потайных снах она видит силуэт мужчины, отдалённо напоминающий Терона. Может, она влюбилась?

***

– Он не договаривает. – твердил Терон, со всей злостью, как можно искуснее жестикулируя руками. Корр оперся об ствол сосны, скрестив руки на груди

– И? Может он просто предположил. Ты сам ему рассказывал об Энри и Рене. – Терон закипел от ярости и перешёл на более громкий тон

– Корр, как ты не понимаешь, а?! Это шанс, шанс убить этого одноглазого, остроухого ублюдка, что лишил их жизни! Я не хочу, чтобы они оставались неотомщёнными, пойми ты, наконец! –

– Я понимаю, Терон. Но и ты должен понять, что так вот, нельзя. Мы с тобой – рядовые, мы не должны ослушиваться приказа. Я тоже хочу видеть, как горит этот ублюдок, но его там может не быть. У нас нет высокого чина за благородное происхождение, ослушаемся, и нас пустят под трибунал. – Корр пытался достучаться до брата, но смотря на его безумные глаза, он с каждой секундой готовился к самому худшему.

– Какой ты правильный, аж противно! Где было твое благородство, когда ты по борделям шаталч. – Корр до боли сжал кулаки и глухо зарычал

– Не тебе меня попрекать, ясно? После смерти Энри и Рены, у тебя одно на уме. Как бы матери с отцом насолить. Всё делал, чтобы мы оба попали под указку! Ты хотя бы думал, что об этой треклятой мести можно забыть и жить дальше? —

– Я живу мыслями о мести. Для меня больше ничего нету. Я пытался забыть, но каждый раз вижу их окровавленные лица во снах! Я же твой брат, ты что, не можешь меня поддержать?! – Терон подошёл к Корр в плотную, тяжело и часто дыша

– Конечно, тебе всегда было на всё плевать. Как не подойдёшь, ты вечно пьян. Вечно орёшь, что тебе все всё должны. А меня ты поддержал? Когда меня выпнули из академии? – Корр смотрел на брата, не отводя глаз. Плевать ему было, на какие-то там техники, причём абсолютно.

– Ты не исправимый эгоист, Терон. – прорычал Корр. Ответ последовал незамедлительно

– Кто бы говорил, Корреалеан! Думаешь, мне было сладко, пока ты в академии за юбками чародеек бегал? Прости! Не меня выпнули, за то, что я хочу быть первее всех, даже там, где ни хрена не смыслю! И ни я принимал экстракт горьких трав, каждую удобную минуту, улетая с очередного прихода! Ты вечно хвастался своими магическими способностями, копни глубже, так начинается: «Я всегда один. Единственный друг – брат. Бла-бла!» Ты – слабак, Корр. И признать этого ты не можешь! -

– Сука ты. Редкостная сука. – не выдержал Корр

– Пошёл ты, Терон. – Корр сплюну в сторону и ушёл обратно к костру. Терон остался один, понимая, что перегнул палку. Корр шёл быстро и Терон не успел сказать ни слова, как он уже сидел у костра. Едкий и поганый осадок остался на его душе и сейчас он чувствовал себя неимоверно хреново. Грязно выругавшись, себе под нос, он остался стоять на месте, злой и обиженный сам на себя. Звёзды ночного неба закрывали серые облака. Терон сплюнул в сторону. За дерево стояла Аэйри. Она поняла, что он её заметил, поэтому вышла, спокойно и непринужденно

– Ты подслушивала? – резко спросил он. Девушка фыркнула, но ответила

– Случайно вышло, я не хотела. – она скрестила руки на груди и спросила

– Чего это вы? –

– У Анкита спроси – огрызнулся Терон. Девушка демонстративно развернулась и пошла к костру. Теперь Терон чувствовал себя ещё хуже. «Да, я конечно не сука, я – редкостный кабель»

***

Следующие два дня прошли в молчании. Дело шло к вечеру, солнце спряталось за кроны деревьев и теперь в лесу стало довольно темно, поэтому, отряд держался как можно ближе друг к другу. Проходя по хвойному лесу, ватага попала под дождь, однако, это было не первостепенной проблемой. Возглавляющий цепочку Айдан поднял вверх кулак. Ватага застыла позади него, Терон и Аэйри потянулись к стрелам и своему дальнобойному оружию, Корр насторожился, шепча очередную магическую формулу себе под нос. Дориан разгоряченно стал крутить в руках секиру. Легионер прищурился, вдалеке были видны подобия больших гнезд и отвесных мостов, установленных на деревьях, на которых виднелись силуэты стрелков, что смешивались с хвойной листвой деревьев. Айдан насчитал три десятка. Пока что, их не видели, это могло сыграть им на руку. Повернувшись к ватаге, Айдан дал указ пригнуться как можно ниже.

Сквозь моросявый дождь невозможно было видеть дальше, чем на два метра. Земля под ногами намокла, грязь размылась, и приходилось действовать по обстоятельствам. Члены ватаги растянулись на расстояние двух-трёх метров друг от друга, двигалась они гуськом, молясь, чтобы всё обошлось. Терон собирался шагнуть вперед, Аэйри шикнула, показывая в сторону Айдана. Мейстланд кое-как различил силуэт капрала, что застыл на месте, вновь подняв кулак. Чуть дальше прошли Корр и Дориан. Гном неаккуратно шагнул в лужу и что-то ели различимо под звуком дождя щёлкнуло. Ор-Махан застыл как вкопанный. Корр сделал шаг назад, щёлкнуло ещё раз. Дождь усиливался. Терон хотел скользнуть к брату, но Аэйри шикнула, придерживая его за руку. Во тьме и моросявом дожде он еле различал её лицо, которое явно выражало недовольство.

– Проклятье – прошипел Айдан, когда Дориан дёрнулся.

В бытность свою рекрутом, Айдан слышал историю от одного легионера-ветерана, отряд которого попал в эльфийскую засаду. Когда один легионер шагнул и перегнул развязку, оглушительно засвистели стрелы, что оповещали стрелков-эльфов, которые сидели в засаде на деревьях. Так и сейчас, когда гном дернулся, от озноба, он ненароком задействовал растяжку, которая в свою очередь задействовала своеобразную систему оповещения, сделанную эльфийскими руками.

В ответ на свит поющих стрел, с вершин деревьев послышался насмешливый крик:

– Ещё одни дураки вознамерились пройти через земли Серебряных Листьев! Стреляй по ним! Я вижу их силуэты во тьме! –

– Врассыпную! – прорычал Айдан, бросаясь в сторону, как только он встал в полный рост и рванул в сторону, на его место, с поразительной точностью, прилетел десяток стрел.

«Как они вообще видят впотьмах?» подумал Терон, отскочив в сторону. Стрела просвистела в дюйме от его уха. На пару с Аэйри, они метнулись в левую часть леса. Айдан, Корр и Дориан помчались вправо.

– За ними! – громом, крик прошёлся по лесу.

***

Они мчались сквозь лес сломя голову. На смену моросявому и мелкому дождю пришёл холодный и косой ливень, капли которого были достаточно крупными, чтобы больно бить, попадая на тело. Вдогонку к ливню прибежала и гроза, что оглушительно гремела, молнии которой били сквозь тяжелый дождевые тучи, на несколько секунд ослепительно освещая лес, чтобы через секунду вновь оставить участников погони в кромешном мраке.

Стрелы свистели то ту, то там, крики тех, кто преследовал их, предательски усиливались и приближались. Страх огнём прошёлся по венам, подгоняя Мейстланда и эльфийку. Они бежали, как могли. Ноги то и дело норовили подкосить, но они продолжали бежать сквозь лесной массив, перебирая руками, чтобы хоть как-то ускориться. Очередная ослепительная вспышка, за которой послышался раскат грома. Они не заметили овраг, что расположился впереди, поэтому, когда свет молнии погас, Терон свалился аккурат в овраг, хорошо так приложившись при падении, потеряв сознание. Аэйри повезло больше, она поскользнулась на краю и упала рядом с Тероном, сильно ударившись плечом. Девушка на ощупь подползла к Терону и принялась его трясти, чтобы разбудить. Однако, приближались преследователи, Аэйри прильнула к земле оврага и подтащила к себе Терона, чтобы он не захлебнулся в дождевой воде. Затаив дыхание, она молилась своим богиням, чтобы их не заметили. Преследователи остановились у края оврага