Текст книги "Вестники Осады"

Автор книги: Ник Кайм

Соавторы: Лори Голдинг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Позволь мне сразиться с ними, мой господин, – усмехнулся Немхар.

– Брат, они убьют тебя, – возразил Мардук.

– Я – поборник веры. Смерть на службе богам и легиону станет великой честью.

– Нет, – ответил Кор Фаэрон, покачав головой. – Ты – последний из моих избранных Гал Ворбак. Твоё место здесь, рядом со мной.

– Как пожелаете, мой господин, – одержимый склонил голову в знак почтения перед магистром веры.

Мимо пронёсся дым цвета текущей крови, на мгновение скрыв из виду отвесные скалы. Когда же он рассеялся, Несущим Слово предстал человек, что стоял, опираясь на изогнутый посох, примерно в пятнадцати метрах от них. Легионеры мгновенно взяли призрака на прицел, пусть тот ничем и не высказал враждебных намерений.

– Приветствую, Носители Слово. Я ждал вас.

– У нас нет на это времени... – проворчал Кор Фаэрон. Он кивнул Мардуку, и послушник спустил курок болт-пистолета.

Незнакомец поплыл, словно изображение на пикт-обозревателе от помех, и наряд прошёл прямо сквозь него. Затем он исчез и появился вновь в нескольких метрах дальше. Похоже, что он совершенно не пострадал. Человек откинул скрюченной рукой тяжёлый капюшон, открыв взгляду старое обветренное лицо, окруженное заплетёнными в длинные косы белыми волосами. На лбу его и щеках виднелись ритуальные шрамы, заметив которые Кор Фаэрон в тот же миг ощутил боль в затылке.

Ведь в их очертаниях было нечто столь знакомое...

– Кто ты? – потребовал ответа чёрный кардинал.

– Я – восемьдесят седьмое воплощение пророка Йефета. Ваше прибытие было предсказано.

– И кем же?

– Идём, – сказал Йефет, словно не услышав вопроса. – Лараззар, кайрова искусница, хочет вашей смерти, но воле её покорились ещё не все кланы.

– И зачем тебе помогать нам?

– Ради будущего. Все мы – дети Сикаруса.

– И с чего нам тебе доверять? – Мардук шагнул вперёд, поддавшись порыву.

– Потому что я прозрел ваше будущее. Я видел, как вы воссоединитесь со своим золотым владыкой.

Кор Фаэрон услышал удивлённые вздохи собравшихся смертных слуг и своих воинов. Тёмное пламя в его душе забурлило, словно огонь перед пылающей бурей.

– Что ты знаешь о нашем примархе?

– Нужно спешить, – только и сказал Йефет, вновь не ответив на прямой вопрос. – Последуете ли вы за мной?

Пустой желудок тёмного кардинала скрутило от голода, и он кивнул.

– Хорошо, – улыбнулся пророк.

Старый пророк ударил по земле посохом, и внезапно они оказались прямо у подножия огромных скал, что вздымались к небу на сотни метров. Кор Фаэрон прищурился, не видя пути вперёд сквозь каменную стену. Йефет же прошёл вперёд мимо собравшихся.

– Не всё на Сикарусе является тем, чем кажется. Такой всегда был порядок вещей, – старик ударил по утёсу посохом, и камни зарябили, словно поверхность озера от вихря. Появилась узкая трещина, которой только что не было. – Идём. Мой народ ждёт вас.

Несущие Слово спустились в омрачённый разлом вслед за пророком, ведущим их по извивающейся тропе. Кор Фаэрон оглянулся. Вход всё ещё виднелся вдали, но в то же время его не было. Трещина словно накладывалась на крепкие камни так, будто две реальности существовали здесь одновременно. А на скалах с обоих сторон были высечены надписи и пиктограммы, изображающие войны между народами, пламя, падающее с небес, и людей с головами зверей.

– Господин, – охнул Мардук. – Посмотрите.

На одной стене виднелись изображения воинов в тяжёлых доспехах, что были выше обычных смертных. Примитивные, истёршиеся за годы, но всё же Кор Фаэрон сразу узнал характерные очертания наплечников и шлемов. Один из гигантов нёс книгу, из которой вырвалось пламя, и пусть цвета потускнели за годы, можно было понять, что когда-то броня была тёмной, кроваво-красной.

– Как я и говорил, мы ждали вас, – сказал Йефет, не оглянувшись.

– И долго ли, старик? – спросил Кор Фаэрон.

– Пророчества изобразило моё первое воплощение, – пожал плечами пророк.

– На мои братья и я не всегда носили красное...

Старик снова пожал плечами.

– В грёзах наяву, – ответил он, словно пытаясь объяснить то, чего сам не понимал, – я всегда видел вас такими, как сейчас. Вы идёте по предначертанному пути к славе.

Кор Фаэрон скривился. Сама мысль, что каждый сделанный им за прошедшие десятилетия выбор был предопределён... о, против неё восставали и эго, и вера капитана. Впрочем, пусть предвидениям и не следовало слепо доверяться или принимать их как должное, нельзя было и недооценивать силу истинных пророчеств.

Важно было только понять, каким пророчествам следует верить.

Кор Фаэрон нависал над Йефетом, чувствуя, как рак разъедает кости старика, как его плоть медленно гниёт изнутри. Старение. Мерзкое, отвратительное старение. Так знакомое магистру веры из-за его несовершенного тела... Чёрный кардинал хрипло втянул воздух, заставив себя забыть о горечи. Он занимался этим так долго, что это удавалось так же легко, как дышать.

– Веди нас, – сухо сказал Кор Фэарон.

Когда Несущие Слово прошли через скалы, то глазам их предстало причудливое зрелище расщелин, что сходились в открытый небу глубокий каньон, на отвесных стенах которого высекли лестницы и примитивные дома. Из окон и дверей на них смотрели жители, Дети Сикаруса. Тысячи людей безмолвно наблюдали за Несущими Слово, что вслед за пророком шли к середине поселения. Слышны были лишь отзвуки воя ветра и странным образом тревожащий шелест костяных колокольчиков. Многие из людей были одеты в накидки с капюшонами и вымазаны в тёмно-коричневой краске, а их лица и руки покрывали изображения узоров и прекрасно знакомых Кор Фаэрону культовых знаков. Любой бы заметил сходство с символами колхидской истинной веры.

Мардук посмотрел на небо.

Над ними кружила пылающая колесница, которую тянули демонические сущности, а вокруг неё метался сонм иных окутанных синим пламенем низших созданий.

– Как они не нашли это ущелье? – задумчиво сказал вслух послушник.

Сверкнула багровая молния, и Кор Фаэрон увидел высоко над головой образ свода пещеры, одновременно призрачный и такой настоящий. Да, здесь оставил свою печать варп.

– Колдовство и обереги, сквозь которые смог бы проникнуть лишь воистину могущественный провидец.

– А вы бы смогли?

– Нет, – процедил тёмный кардинал, свирепо покосившись на послушника. – И не смог бы никто из нашего легиона, кроме самого Лоргара Аврелиана.

Йефет вёл их к скальному столпу, что вздымался посреди каньона на сотню метров, и в стенах его высекли каменные ступени.

– Пред вами Святилище Благословенных, – почтительно сказал старик. – Там хранится пророчество. Идём же.

Люди начали перешёптываться, видя, как Несущие Слово идут к скале, и тянули руку к Кор Фаэрону, желая прикоснуться к его огромному телу. Немхар зарычал, но магистр веры махнул рукой, приказывая ему успокоиться.

– Довольно, Немхар. Они не навредят мне. Взгляни же, они чтят нас как богов...

– Не богов, – поправил его пророк, – но спасителей.

Люди уже не шептались, но кричали, открыто славили Кор Фаэрона. Некоторые даже падали на колени, плача от счастья.

– За что они благодарят меня, старик? – проворчал чёрный кардинал.

– За то, что вы сделаете, мой господин. Дети Сикариуса возносят вам хвалу, ибо вы принесёте спасение.

Шесть Несущих Слово и смертные слуги Кор Фаэрона начали подниматься по каменным ступеням, а толпа людей осталась позади. По небу вновь пронеслась колесница.

– Кайрова искусница всё ещё ищет вас, – Йефет указал на небо, – но иллюзии преграждают ей путь. Она знает о предвиденной мной судьбе и хочет предотвратить её...

– И какое ей дело до твоих прорицаний и грёз?

– Твоё прибытие стало знамением её гибели, о Носитель Слово. Лараззар знает об этом, как и о том, что Дети Сикаруса приложат руку к её смерти, и потому издавна пыталась уничтожить мой народ, обрезать ведущие к её падению нити судьбы.

– Покажи мне своё пророчество, – потребовал Магистр Веры, обдумав услышанное. Они поднимались всё дальше, пока не вышли на высеченную на уступе платформу. Меньшая лестница вела к святилищу. Пророк отступил в сторону, показав Кор Фаэрону вперёд.

– Немхар, за мной, – приказал Несущий Слово, помедлив лишь мгновение. – Остальные... ждите меня здесь.

– Как пожелаете, – ответил Гал Ворбак.

– Мой господин, я хочу пойти с вами, – сказал Мардук, шагнув к учителю.

– Нет, послушник. Оставайся здесь и будь настороже.

Кор Фаэрон тяжело шагал вслед за пророком, а за ним шёл Немхар. При входе в святилище им пришлось пригнуться, ведь дверь оказалось не рассчитанной на их рост.

Внутри царила тьма.

– Хор-игнис, – прошептал Йефет. По слову пророка вспыхнули фонари.

Магистр Веры огляделся, увидев, что комната тесна и кругла, а по краям её стоят колонны, покрытые изображениями скалящихся демонов. Каждый сантиметр стен же покрывали письмена и рисунки. Йефет махнул рукой, показывая, что им следует идти дальше. Скривившись, Кор Фаэрон пошёл за ним, пригнувшись под аркой из черепов, и вошёл во внутренне святилище. Его взгляд немедленно привлекла тонкая железная плита на вершине постамента, ведь на ней лежал нож. От одного вида кинжала Чёрный Кардинал ощутил внутри себя прилив эфирной энергии.

– Не может быть... – потрясённо сказал он.

– Тебе знакомо это оружие, – тихо усмехнулся пророк.

Кор Фаэрон взял нож в руки. Это был ритуальный кинжал с изогнутым сужающимся клинком и рукоятью, извивающейся, будто змея.

– Это же ритуальный атам, который я дал своему приёмному сыну на Колхиде. Он принадлежит владыке семнадцатого легиона, Аврелиану Лоргару! Как он здесь оказался?

– Его оставили, готовясь к этому дню.

– Кто оставил?

Йефет ответил лишь безучастным и потерянным взглядом. Немхар же пристально разглядывал изображения, высеченные на стенах.

– Мой господин... – позвал он.

Кор Фаэрон, всё ещё сжимая в руках атам, подошёл к нему и прищурился.

На стенах были образы всего, что произошло с ним и его воинами после их прибытия на Сикарус. Изображения были простыми, примитивным, но в них легко можно было узнать и Кор Фаэрона, и всех воинов из его свиты. Вот Немхар, чью плоть растянул делящий её с ним демон, и руки его заканчиваются когтями и костяными шипами, тут – Мардук, накинувший на доспехи мантию послушника, вот новобранец-Буриас и многие другие. Что-то сверкнуло в глазах Кор Фаэрона, когда он посмотрел на изображение себя. Иссечённое морщинами измождённое лицо, прикованная к поясу тяжёлая книга...

Он увидел битвы с демоническими сущностями и бандами служителей Хаоса. Гибель Орокс'и'нора и врагов, гнавшихся за ним по поверхности жуткого мира. Йефета, что опирался на посох, то как они шли к вырубленному в скалах городу, скрытому великой иллюзией. Была там и сама Лараззар, летевшая на извивающихся языках пламени и облачённая в синие доспехи... Кор Фаэрон нетерпеливо шагнул вперёд, посмотрев на последние изображения. На них Несущие Слово вели Детей Сикаруса через огненные врата, по ту сторону которых их ждал златокожий гигант с огромной палицей.

– Когда мы воссоединимся с примархом? – спросил магистр веры.

– Перед последней битвой, – сказал ему пророк, не ставший подходить ближе.

– Мы будем сражаться вместе с ним на Терре! – радостно закричал Немхар, ударив кулаком по груди.

– Так предначертано, – просто ответил Йефет.

– Скажи мне, как это произойдёт! – потребовал ответа Кор Фаэрон, всё ещё не осознавая до конца, что он видит. – Скажи же!

– Ты уже знаешь, ведь держишь в руках ключ к этому будущему.

Кор Фаэрон огляделся, ища ответ. Его взгляд зацепился за один из рисунков, и Чёрный Кардинал прищурился.

На нём он вонзал ритуальный клинок в собственную глотку, и кровь фонтаном хлестала наружу. Высвобожденная сила открывала врата к Лоргару.

– Что это безумие...? – моргнул он. Лишь тогда магистр веры понял, что не видит себя в будущем. Похоже, что на следующих рисунках через врата боевых братьев вёл не он, а его послушник, Мардук, несущий священную книгу на поясе.

– Твоя кровь воссоединит братьев с вашим золотым отцом, – уверенно сказал Йефет. – Так предначертано.

Кор Фаэрон не отводил взгляда от рисунков, а Немхар смотрел на него. В глазах одержимого горело пламя укреплённой веры.

– Смерть на службе Изначальной Истине и легиону, мой господин... это великая честь...

– И твоя жертва принесёт многим надежду, – добавил пророк. – Вы станете прославленным мучеником, мой господин.

Магистр веры медленно обернулся, и ведьмовское пламя сверкнуло в его полных ненависти глазах.

– Лишь я определяю свою судьбу. Немхар, убей его.

– Что? – Йефет отшатнулся, явно не веря своим ушам. – Ты не можешь оспаривать волю богов!

– Мой господин...? – запнулся Гал Ворбак.

Кор Фаэрон глубоко вдохнул, наполняя свои слова мощью темнейшего колдовства.

– Убей его!

В тот же миг демоническая скверна Немхара вырвалась наружу. Воин прыгнул на пророка, ещё меняясь, и повалил его на грязный пол. Йефет закричал от страха и боли, а затем Несущий Слово заставил его умолкнуть свирепым взмахом когтей. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь учащённым звериным дыханием одержимого и треском горящего огня. Кор Фаэрон свирепо уставился на лежащее между ними изувеченное тело.

– Кому ты верен, брат?

– Моей вере.

– И мне?

– Конечно. Мой господин.

– Хорошо. Сожги всё, Гал Ворбак, и не рассказывай об увиденном никому.

Кор Фаэрон вышел из святилища, спрятав под накидкой ритуальный кинжал Лоргара, и встретился с встревоженными взглядами последователей.

– Мой господин! – закричал Мардук, подбежав к нему. – Обереги!

Скрывавшие каньон так долго иллюзии разрушались, открывая его взгляду.

Над головами Несущих Слово уже кружили демоны, наполняя воздух криками. Послушник подхватил чёрного кардинала под руку, помогая ему идти.

– Где пророк?

– Мёртв. Все его пророчества оказались ложью.

Чёрный кардинал покосился на Немхара, как раз вышедшего из пылающего святилища. Гал Ворбак не сказал ничего.

Колдовское пламя падало с небес, словно пылающий дождь, лилось на Детей Сикариуса. Внизу царила паника. Люди разбегались кто куда, давя тех, кому не повезло упасть.

– Мой господин. Она здесь.

Сквозь пламя спускалась сияющая фигура. Лараззар стояла на окаймлённом шипами диске, а вокруг неё танцевали языки пламени вечно меняющихся оттенков.

– Мне выстрелить? – прошептал Мардук, держа наготове пистолет.

– Нет, мой юный послушник. Пока нет.

Вслед за кайровой искусницей спускались демоны и пылающие колесницы с её жуткими прислужниками, что с презрением глядели на Несущих Слово. Однако Кор Фаэрон всё равно шагнул навстречу к ней, сжав руки в кулаки.

– Но будь готов, – тихо добавил он.

Лараззар посмотрела на него. Она оказалась высокой и сильной, облачённой в покрытые желобами элегантные доспехи, синие, словно молния. В одной из трёх рук искусница держала длинное копьё, чей наконечник окутало безмолвно горящее лазурное пламя. Шлем Лараззар был безликим, но чёрный кардинал всё равно ощутил на себе её взгляд, а когда она приблизилась, кожу его защипало. Возможно, прежде колдунья и была человеком, но теперь стала чем-то совершенно иным.

Лараззар сошла с парящего диска и пошла по земле. Позади неё рождалась новая жизнь, трава и крошечные цветы возникали всюду, где её сапоги прикасались к камням. Одной из трёх рук искусница сняла шлем. Лицо оказалось таким же, какое видел прежде Кор Фаэрон. Высокие щёки синего оттенка, тёмные татуировки в виде капель слёз под глазами. Вместо волос на голове Лараззар росли перья, вороные с блестящим радужным отливом. На её лбу открылся третий глаз, синий словно лёд, но с золотистыми искрами-крапинками.

– Никто не ждал, что ты изменишь судьбы, лжепророк, – заговорила она голосом, звучным и монотонным. – Мой господин доволен. Уже сейчас переплетаются бесчисленные нити иных будущих.

– Я сам выкую свою судьбу, – процедил Кор Фаэрон.

– Какое же ты самовлюблённое и необычное создание, – усмехнулась Лараззар. – Твои действия изменили столь многие пути. Но... я заинтригована, – она огляделась вокруг так, словно едва заметила каньон. – Давно я искала это место. Благодарю за то, что открыл мне его.

Демоны и смертные прислужники продолжали кружить вокруг, ожидая лишь слова свой госпожи. Кор Фаэрон стоял неподвижно.

– Чего ты надеешься добиться? – спросил он.

– Бессмертия, разумеется. Последним шагом к нему стало бы покорение этого мира, а единственной преградой на моём пути был пророк. Но Йефета больше нет.

Кор Фаэрон видел, что Изначальный Уничтожитель щедро одарил искусницу, чувствовал истекающую от неё мощь.

Лараззар была так близка к демоничеству, возможно, даже ближе, чем сама это понимала.

– Да, есть в тебе что-то, – сказала она, с любопытством глядя на магистра веры. – Позволь сделать тебе предложение.

– Хочешь заключить сделку?

– Да, выгодную нам обоим. Помоги мне покорить этот мир и убей всех, кто встанет на моём пути.

– А взамен?

– Колхида горит, – взгляд всех трёх глаз Лараззар посуровел. – Твой любимый мир пустых соборов и бессмысленных молитв гибнет.

– Колхида гибнет? – с расширившимися глазами переспросил Мардук. Несущие Слово ощетинились.

– Лжёшь! – процедил Кор Фаэрон. – Она лжёт, братья!

– Нет, – безразлично ответила Лараззар. – Она уже горит. Или будет. Время – не тот ровный поток, который видят глаза смертных. В любом случае вы никогда туда не вернётесь. Поэтому помогите мне вознестись, и в обмен я позволю вам остаться в этот мире, став моими поданными. Можете жить здесь даже тогда, когда я покину сей мир.

Кор Фаэрон отвернулся от неё, размышляя над предложением. Он посмотрел вниз, на выглядывающих из окон напуганных Детей Сикаруса. Похоже, что Лараззар их вовсе не замечала, а может ей было плевать.

– Золотой будет доволен тем, что ты проложишь ему путь. Сикарус никогда не сгорит так, как Колхида. Ты приготовишь убежище для него и всего легиона, где они смогут укрыться, – Лараззар подалась вперёд. – А оно потребуется Золотому.

– А что ты сделаешь с ничтожными червями, что зовут его домом сейчас?

– Я отдам их плоть Изменяющему Пути, и все их пророчества ждёт забвение. Достаточно ли этого? Заключим сделку?

– Да, – вздохнул Кор Фаэрон и шагнул вперёд, протянув руку, чтобы заключить союз так, как это делали в былые времена. Но Лараззар лишь посмотрела на его ладонь.

– Да будет так.

Её сила потрясала. Она хлынула наружу, словно вода из прорванной дамбы. На мгновение чёрный кардинал увидел Лараззар такой, какой она могла стать – огромным созданием с громадными иссиня-чёрными крыльями и извивающимися рогами. Смертные слуги Кор Фаэрона рухнули на колени, кровь потекла из их глаз, ушей и носов.

А Детям Сикаруса пришлось ещё хуже.

Мужчины, женщины и дети корчились и вопили, пока их тела сотрясали внезапные и неудержимые изменения. Кости ломались, когда руки изгибались и менялись вновь и вновь. Тела искажались и искривлялись, разрывались плоть и сухожилия, спины скручивались, из тел вырвались новые конечности и тщетно пытающиеся что-то ухватить щупальца. Из животов вырывались бормочущие рты, хихикающие, улюлюкающие. Тела разрывали изнутри когтистые руки со множеством сочленений, и наружу вырвались отвратительные розовокожие демоны, что безумно смеялись и ухмылялись.

Лараззар широко развела руки. На пороге могущества она не почувствовала, что позади навис Кор Фаэрон, сжимая в руках священный кинжал Лоргара Аврелиана.

А затем Чёрный Кардинал вскрыл ей глотку одним жестоким ударом.

– Что, ведьма, такое будущее тебе боги не показали, а? – процедил он, вздёргивая Лараззар в воздух. – Видимо ты не так искусна, как думала...

Кор Фаэрон держал задыхающуюся колдунью в руках, кровь хлестала из перерезанных артерий. Магистр веры содрогнулся, чувствуя, что вырывающаяся эфирная энергия теперь течёт в его руки. И смертные слуги Лараззар, и демоны завопили, кто-то даже бросился на чёрного кардинала, протягивая к нему когти к клинки. Но он лишь отшвырнул их искрящимися чёрными молниями. Внутри Кор Фаэрона вспыхнул тёмный свет, из плоти его потёк пар, в глазах сверкнуло ведьмовское пламя.

Наконец, он бросил иссушённое тело Лараззар на землю. Ликование сменилось горечью. Едва последние капли её силы утекли, как Кор Фаэрон снова стал тем же полным злобы искалеченным созданием, которым был всегда.

– Боги испытывают меня, – процедил Магистр Веры, – но я не сломаюсь. Этот мир – мой!

Кор Фаэрон стоял на скалистом обрыве, взирая на раскинувшееся внизу безграничное море строящихся зданий.

К пылающим небесам уже тянулись великие соборы и храмовые шпили. Ввысь вздымались подмостки и леса, вглубь погружались опоры. В недрах трудились бесчисленные колонны рабов, скованных цепями и подгоняемых плетями облачённых в чёрное надзирателей. Чудовищные звери тащили огромные глыбы из камня и железа, а связанные вместилища демонов поднимали грозным колдовством арки и краеугольные камни.

– Ваш замысел велик, мой господин, – сказал ему подошедший Мардук.

Чёрный кардинал настороженно посмотрел на послушника, пусть и зная, что пророчества Йефета оказались ложью.

– Воистину. Наш владыка Лоргар будет доволен... когда мы вновь свяжемся с легионом.

– Но если магистр войны победит, если он уже победил, то к чему всё это? Война закончится, если он преуспеет и свергнет власть Ложного Императора.

– Мы исполнили свою роль в замысле Гора, во всяком случае, пока, но война никогда не заканчивается, – Кор Фаэрон снова посмотрел на раскинувшийся перед ними демонический мир. – Таков путь вещей. Этот мир станет нашим прибежищем, нашим святилищем. В грядущие десятилетия, века и тысячелетия Несущие Слово будут вновь и вновь возвращаться на Сикариус, чтобы собираться с силами и зализывать раны, если придётся. Этот мир станет средоточием всей нашей силы и веры... – мысленно магистр смеялся над Мардуком, видя, что послушник внимает каждому его слову. – Отсюда мы будем вести войну против вселенной, – продолжил он, впервые за всю свою жизнь ощутив мрачную уверенность, – и исполнять волю Изначального Уничтожителя. Ибо мы – Носители Слово, и нас ждёт вечность блаженной борьбы.

Экзоцитоз / Джеймс Сваллоу

Рассвет медленно поднимался над Зарамундом, по небесному своду расходились желтоватые прожилки цвета сходящего синяка, неся постепенные изменения, проникавшие в глубины густых лесов.

Калас Тифон стоял на гряде над лагерем и наблюдал за восходом солнца, держа качающийся шлем на локте. Тихий холодный ветер трепал его спутанную косматую бороду. Первый капитан представлял себя точкой опоры во времени и пространстве, вокруг которой бесконечно вращался цикл Зарамунда, а его же присутствие оставалось постоянным и неизменным.

Рассвет и закат, день и ночь… всё это стало для легионера таким мимолётным и далёким. Они были вырезаны из жизни Тифона, как и сотни других небольших человеческих радостей. Ему не требовалось ни спать, ни есть так, как это делали люди, и он утратил необходимость в этом так давно, что сами идеи стали ему чужды. Ведь он, тот, кто теперь стал первым капитаном легиона Гвардии Смерти, так давно прошёл через изменения, навсегда переписавшие его физическую природу.

«То был рассвет лучшего меня» – подумал он с мимолётной мрачной улыбкой.

Но мгновение веселья исчезло, погасло, как задутая свеча, и вернулось его обычное угрюмое настроение. Тифон нахмурился, пытаясь ухватиться за мелькающую в его сознании мысль, мучавшую его с самого прибытия на Зарамунд… и, если быть честным хотя бы с собой, ещё раньше. Он почти мог осознать идею, однако каждый раз, когда капитан пытался это сделать, она исчезала. Казалось, что он просеивает пальцами воду реки, ища одну-единственную струю среди течения. Всё время ускользающая от него истина приводила Каласа в ярость, она оставалась ему недоступной даже после часов, проведённых в одиноком самоанализе, и казалась лишь призраком, таящимся в варпе.

Тифон встряхнулся, отбрасывая задумчивость, и посмотрел на тяжёлый челнок, взлетающий над одной из временных посадочных площадок на южной стороне лагеря. Похожий на кирпич аппарат поднимался в светлеющее небо на ревущих ускорителях, неся новые блоки и снаряжение для ремонта «Терминус Эст» и других кораблей его флотилии. Гвардеец Смерти наблюдал, как уменьшается челнок, становясь лишь точкой, и высоко над головой видел созвездие ярких утренних звёзд, но то были его боевая баржа и её корабли-сёстры, дрейфующие на низкой геостационарной орбите.

Корабль понёс серьёзные повреждения, и было мгновение, когда Тифон уже думал, что его могилой станет Зарамунд. Но судьба в очередной раз обманула ожидание воина. Вместо битвы «Терминус Эст» обнаружил прибежище и нежданное гостеприимство от тех, кого он меньше всего ожидал. Лютера и его отступников из легиона Тёмных Ангелов, намеревающихся выступить на стороне магистра войны Гора Луперкаля.

Конечно, это был хороший поворот событий для Гвардейца Смерти, но Тифону он внушал и подозрения. Впрочем, разве не такой была природа сынов Барбаруса? Разве не укоренилось в них недоверие ко всему, чего нельзя увидеть, к чему нельзя прикоснуться, чего нельзя сломать…?

Тифон встряхнул головой, отгоняя праздные мысли, снял перчатку и провёл рукой по коротко стриженной голове. Нравилось ему это или нет, но первый капитан и его Могильные Стражи нуждались в щедрости Лютера. Необходимость перевешивала недоверие. Пока что…

Мысль ускользнула, когда пальцы Тифона нащупали новый очаг сыпи на голове среди сальных волос. Рука невольно потянулась к задней стороне шеи, где первые повреждения кожи появились несколько недель назад. Там тоже были синюшные нарывы, три таких, странно холодных на ощупь. На его теле появлялись и другие отметины, похожие на них, но скрытые в складках между мускулами, и их постепенно становилось всё больше.

Но Тифон не чувствовал боли, напротив, он ощущал себя сильнее, чем прежде, так, словно шёл на поправку с каждым днём.

«Болен ли я?» – прогремел в его сознании вопрос, казавшийся смехотворным. – «Немыслимо! Я – Гвардеец Смерти, непокорный и безжалостный. Никому яду или заразе не сломить нас…»

Но мысль, которую первый капитан пытался отогнать насмешками, преследовала его. Тифон заметил, как вокруг его головы кружат крошечные чёрные мошки, маленькие, едва ли больше крупицы пыли, и махнул рукой. К нему поднимался один из братьев.

Приблизившись к Тифону, Гвардеец Смерти снял шлем, остановился в нескольких метров и чуть склонил голову. Это был Гадрабул Виосс, капитан Могильных Стражей и правая рука своего господина.

– Милорд, вы долго были без вокс-связи. Ваши коммуникационные системы отображались как отключённые.

– Мне было нужно спокойно подумать, вот и всё, – Тифон покосился на шлем, а затем на брата. – Чего тебе нужно, родич?

– Не мне, первый капитан, – по выбритой голове Могильного Стража прошли морщины. – Тёмному Ангелу, Лютеру. Он хочет поговорить с вами.

– И зачем же?

– Вы правда хотите, чтобы я гадал? – Виосс скривился. Тифон махнул рукой, приказывая ему продолжать. – Думаю, он хочет, чтобы мы выступали на его стороне. Тепло отозвались о нём перед магистром войны.

– Лютер рассчитывает, какую цену может потребовать за помощь нам.

– Да, – кивнул Гадрабул.

Тифон отбросил мысли, туманящие его разум, и шагнул вперёд. Синтетическая мускулатура под тяжёлыми керамитовыми пластинами его терминаторского доспеха тихо зашипела. Он перевернул шлем, подключая системы.

– Ну, он ведь воин Калибана, – вздохнул Калас, нарушив затянувшееся молчание. – А они знают толк в военных расчётах, как охотники в добыче.

– Мы будем ему должны, – заметил Виосс.

– Ты прав, – согласился первый капитан, начав спускаться к лагерю. – Но сперва придётся уравновесить другие чаши весов.

– Нам так многое предстоит сделать, – прошептал Лютер, смотрящий из-под капюшона на гололитический стол. Тусклое сияние выводящихся данных освещало его лицо и низкий потолок центра управления. Над стеклянистой поверхностью стола вращались изображения ближайших планет, а также их снимки с орбиты, а также скопление тёмно-зелёных стрел, индикаторов, указывающих на предполагаемые действия флотов, что плыли в пустоте между ними. – Если он здесь… мы должны приготовиться и встретить его силой, когда придёт время.

– Корсвейн, – произнёс лорд Сайфер, словно оценивая имя. – Если Гвардейцы Смерти говорят нам правду, то, дав воинам Тифона возможность отдохнуть здесь, мы можем невольно привлечь его к нам.

– Я слышу осуждение в твоих словах, брат? – Лютер угрожающее посмотрел на него и продолжил, не дав ему ответить. – Давай же, воспользуйся своими дарами. Если пёс Льва учуял наш запах, то мы приготовим капкан.

– Я не чувствую ничего, – признался псайкер. Помолчал, а затем добавил тише... – Возможно, господин, вам стоит меня просветить. Объяснить, какая нам выгода помогать воинам Мортариона.

Полный презрения ответ сорвался с уст другого Тёмного Ангела, стоявшего рядом и вглядывавшегося в экран.

– С такими союзниками… – капитан осознал, что высказался необдуманно, и поклонился. – Простите меня, лорд Лютер. Я не хотел…

– Скажи, что у тебя на уме, Вастобаль, – Лютер оборвал его, рубанув ладонью по воздуху.

– Тот путь, который вы избрали для нас… – капитан глубоко вздохнул. – Одним по нему пройти будет труднее.

– Но? – пронзительный взгляд хозяина Калибана не давал Вастобалю ни сойти с места, ни отвернуться.

– Возможно Гвардейцы Смерти это не те союзники, которые нам нужны… а лишь те, которые подвернулись.

– Думаешь, нам стоит оставить этот мир и самим отправиться на поиски Сынов Гора, не так ли? – нахмурился Лютер. – Присоединение Зарамунда было лишь первым шагом, а прибытие Тифона оказалось благоприятным стечением обстоятельств.

Вастобаль замялся, и Сайфер высказал опасения капитана за него.

– Он не доверяет им, веря, что Гвардии Смерти нечем отплатить за нашу щедрость.

– Благодарность им неведома, – добавил Вастобаль.

Лютер собирался было ответить, но тут на столе вспыхнул новый символ, а механический голос объявил о входящем вокс-сигнале, сообщении, посланном из ремонтного лагеря, который Тёмные Ангелы даровали людям Тифона несколько недель назад.

– Зверя помянешь… – пробормотал Сайфер.

– Ответьте, – приказал Лютер машинному духу, и линии и символы на экране начали перестраиваться, превращаясь в трёхмерное отображение первого капитана Гвардии Смерти от пояса до головы так, что легионер казался призраком, поднимающимся над голографическим экраном.

– Рад встрече, лорд Лютер, – прохрипел Тифон, чьё лицо было скрыто за покрытой патиной медью визора. Каждый из Тёмных Ангелов молча принял во внимание безобидное оскорбление того, что Гвардеец Смерти отказался говорить с гроссмейстером, открыв лицо. – Ты хотел поговорить со мной?

Сомнения в разуме каждого были яснее всего заметны на лице Вастобаля. Что же они скрывают?