Текст книги "Щит Ваала: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Ник Кайм

Соавторы: Гай Хейли,Энди Смайли,Джош Рейнольдс,Лори Голдинг,Брэнден Кэмпбелл,Джо Паррино
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

– Как будто одних этих ксеносов нам не хватало, – сердито бросил Асалия.

Новоприбывший гладко скользил меж цепких тиранидских кораблей, с разных своих поверхностей пуская сплошные молнии, каждая из которых разносила на кровавые ошмётки по одному биосудну. Далее он прошёл мимо фрегата и направился к поверхности Пердиты, пробиваясь через строй кораблей-ульев.

Какая-то из критически важных систем «Золотого обещания» отключилась, и Хатьель увидел, как огонь вырывается из носовой части корабля и идёт к корме. Вторичные противовзрывные двери с грохотом закрылись, и серв, который в это время стоял в проходе, оказался разделён пополам опустившейся на него стеной из металла. Он зашёлся в оглушительном и страшном крике агонии, и Вентара даровал ему смерть позолоченным силовым мечом.

Искусственная гравитация вышла из строя, когда из-за взрыва корабль начал крениться, и его стало относить к орбите планеты. Кровавые Ангелы примагнитили свои сабатоны к палубе. Хатьель понял, что сейчас произойдёт, и его охватил ужас.

– Всему экипажу судна, приготовиться к удару! – прокричал сержант. Не успел он закончить свою команду, как огонь прошёл по всему разрушенному корпусу «Золотого обещания», уничтожая абордажные организмы, изрыгающие внутрь тиранидских воинов. В следующую минуту знаменитый звездолёт вошёл в атмосферу Пердиты, взяв строгий курс на поверхность мёртвой планеты.

Глава одиннадцатая

Хатьель проснулся от боли, какой в жизни не испытывал. С головой творилось неладное, будто что-то там сломалось. Открыв глаза, он увидел зелёные линзы своего шлема и вознёс благодарность примарху за то, что системы по-прежнему функционировали. Он лежал в куче снега вперемешку с пеплом. Это сразу подсказало, где он находится, однако разум отказывался фокусироваться.

Сержант Кровавых Ангелов выставил под собой руки и постарался подняться, отчего сервомоторы противно завизжали. Не сумев удержать равновесие, он грузно упал лицом вниз. Под ним собралась целая лужа тёмно-красной крови. Хатьель снова предпринял попытку встать, хрипя и глотая воздух, который обжигал лёгкие. Что-то было не так, и он это понимал. Пепел и снег растаяли, и их заменила усеянная звёздами чернота. Обе картины зарябили, накладываясь друг на друга.

– Нет, – выкрикнул он.

Когда вдруг давление на спину увеличилось, прозвучал низкий успокаивающий голос.

– Спокойно, сержант, только спокойно.

Что-то щёлкнуло, после чего его ранец завыл, и энергия монотонно загудела в реактивированном доспехе.

– Ну вот, – сказал Асалия и поднял сержанта на ноги. – Хреново, Хатьель, – сквозь стиснутые зубы произнёс он. На открытом холодному воздуху лице ветерана Караула Смерти застыла маска боли. Всю плоть изрезали глубокие борозды, в которых торчали мелкие камешки, которые, по-видимому, застряли, когда он проехал лицом по земле. Хатьель не понимал, к чему относится реплика Асалия – к нему, к себе, к «Золотому обещанию» или всей ситуации в целом. Догадавшись, Асалия взглядом показал на правый бок Хатьеля. Космодесантник посмотрел вниз и понял, почему он так и не смог самостоятельно подняться. Правой руки не было. Драгоценная силовая булава тоже пропала.

Хатьель растеряно перевёл внимание с Асалии на пылающий остов фрегата.

– Что с сервами? – поинтересовался он, напрягая растянутые лицевые мышцы и двигая челюстью. Левой рукой он с хрустом вставил её на место.

– Ни один смертный без должной защиты не пережил бы крушение. Нам повезло, что мы находились в смотровой. При падении нас вышвырнуло из корабля. Твоя голова спасла нас, сержант. Клянусь, твой каменный череп иначе как благословением не назовёшь. – Асалия изобразил улыбку, а затем скорчился от боли.

Хатьель выдавил безобразный смешок и спустя мгновение спросил:

– А что с Вентарой?

– Пока не нашёл, сержант. Но зато нашёл это. – Асалия показал болтер Вентары. – Нам нужно вооружиться.

– Благодарю, брат, – сказал Хатьель и принял болтган, неуклюже прижав его к себе обрубком правой руки. – Придётся привыкать.

– Думаю, ты справишься, – ухмыльнулся Асалия.

Космодесантники выбрались из-под обломков и двинулись прочь от горящего «Золотого обещания». Хатьель заметил, что стонущий корабль, который торчал из поверхности Пердиты, уходит в глубины планеты.

– Что внизу?

– Сеть пещер, похоже, – пожал плечами Асалия. – В тактической сводке отсутствовал хоть какой-либо намёк на её существование.

– Надо выяснить, есть ли оттуда угроза. Постараемся найти ксеносов, что появились на орбите.

– Как скажешь, сержант. Как скажешь, – кивнул ветеран, и вдвоём они стали неуклюже спускаться по предательски дрожащим под ногами опорам – выступающие из земли Пердиты металлические балки предоставляли рискованный путь вниз.

Когда они спустились глубже, гранит сменился обсидианом. Большие кабели змеились по каменной поверхности, искря в тех местах, где их разорвала туша «Золотого обещания». Расплавленный адамантий, расколовшийся и перегревшийся при катастрофическом спуске с орбиты, стекал сверху обжигающими потоками.

Хатьель тяжело дышал. Настойчивое мигание одной из иконок на экране его шлема говорило о том, что его череп треснул. На него вдруг налетели тени. Тени, которых, он знал, не существует на самом деле. Моргнув, он прекратил мерцание руны.

Когда они уже приближались ко дну пролома, Хатьель поскользнулся и упал. Без правой руки, которая помогла бы обеспечить устойчивость, сержант с лязгом заскользил вниз во тьму, зная, что Асалия последует за ним так быстро, как только сможет.

Сержант скатился с края и кувырком полетел вниз, на последних метрах потеряв сознание. Под ним заскрипели кабели, существенно замедлив спуск, но, продержавшись микросекунды, порвались в фонтане искр и электрической дуги. Он всё падал и падал, растягивая новые кабели, пока не оказался почти у самого дна пропасти. Последнее скопление проводов выдержало, и сержант повис, раскачиваясь в темноте.

Капающая сверху жидкость барабанила по кроваво-красным пластинам брони. Хатьель сморгнул. Иконки сообщали, что его череп треснул, и мозг пострадал от отёка, что сказалось на его работе. Трещины в сознании стали шире. В очередной раз он проигнорировал показания биодатчиков.

– Сержант, – позвали его.

Хатьель узнал тембр, но не смог вспомнить имя говорящего.

– Это Асалия, – снова прозвучал голос. Асалия. Разумеется. – Я тебя сниму. Виси тихо.

Хатьель слегка рассмеялся и повторил: «Виси тихо». В сложившейся ситуации эти слова казались нелепыми. Во тьме наверху замаячило бледное и встревоженное лицо ветерана.

Неожиданно прогремела очередь из болтера, забили искры и Хатьель полетел вниз. Спустя пятнадцать метров он ударился о гладкую полированную плитку. Камень и ребра затрещали. Керамит раскололся. Сержант вырубился от боли.

Когда он пришёл в себя, нависший над ним Асалия помогал ему подняться.

– Благодарю, – с трудом выдавил Хатьель.

На доспехе Асалии включились фонарики, рассекая сумрак и прорезая кромешную тьму. Разрушенная громадина «Золотого обещания» опускалась сверху, мерзко скрипя в тишине. То тут, то там из него до сих пор вырывалось пламя. Кровь и ихор вытекали из трещин в корпусе – последние останки сервов, которые называли фрегат родным домом, и ксеносов, что разрушили его.

Хатьель мучительно захрипел, но вокализаторы его шлема превратили этот звук в рык. В ответ из тьмы послышался стон. Оба космодесантника взяли наизготовку болтеры.

– Ксенос? – спросил по воксу сержант.

– Не похоже, – протянул ветеран. – Скорее, человек.

Свет фонаря Асалии разгонял мрак, но едва ли озарял обсидиановые стены. Странные резные изображения на них отражали свет обратно, делая его зелёным. Метровой высоты рельефные черепа смотрели на них чёрными бездонными глазницами.

Снова послышался стон и влажный кашель с кровью. Асалия стал водить лучом света по пространству под обломками «Золотого обещания». Из пола поднималась балка, врезавшаяся в пол, а после отколовшаяся от остальной части остова. И на острие этого металла был насажен Вентара. Кровь, сочащаяся из пробитого паха и брюшной полости, струйками стекала по балке. Броня космодесантника с красивыми украшениями была измята и расколота.

Хатьель и Асалия поспешили к брату так быстро, как только позволяли их изнурённые тела.

– Просто кошмар, – с горечью произнёс Асалия.

– Это точно. Надо снять его.

Когда бывший Караульный Смерти встал под пронзённым братом, а сержант занял позицию со стороны ранца, они стали с силой толкать вверх тело Вентара, отчего у Хатьеля перед глазами забегали чёрные круги.

Онемевший от химических препаратов Вентара снова беспомощно застонал с полным ртом слюней. Он едва зашевелился, поднимаясь по блестящей поверхности искорёженного металла. Асалия зарычал от напряжения, и раненного космодесантника наконец удалось снять с острой балки.

Хатьель услышал сверху скрежет и замер. Адамантиевый корпус фрегата шустро царапали когти чужаков, желающих добраться до добычи и утолить голод. Во тьме сержант уловил слабое биологическое свечение, хитин красного и белого цветов.

Он открыл огонь наугад, пытаясь просчитать движения противника, и во что-то попал. Кровь оросила разрушенный корпус звездолёта, и полетевшее вниз безголовое тело с отвратительным хрустом врезалось в каменный пол рядом с Хатьелем. Упавшая тварь задёргала сломанными конечностями, а после, выпустив в спёртый воздух вредоносный газ, окончательно издохла.

Прежде чем болтер Хатьеля издал характерный щелчок, означающий, что патроны закончились, к стрельбе присоединился Асалия. Сержант вытащил магазин и достал с пояса новый, но обнаружил, что он весь измялся при падении. Искать другой времени уже не оставалось.

Шипящие генокрады подошли к космодесантникам на расстояние прыжка и кинулись в атаку. Когда на него набросился четырёхрукий монстр, Хатьель остро ощутил нехватку своей любимой силовой булавы и, не имея под рукой ничего лучше, воспользовался пустым болтером как дубинкой. Тем не менее такое импровизированное средство боя доказало свою эффективность, когда насквозь пробило грудину чудовища, и вылетевшие из спины органы попали на других тварей.

Остальные с нечеловеческой быстротой перемещались на длинных конечностях, в гротескном танце уходя от выстрелов и протягивая к людям свои когти.

Невнятно зачитывая литании ярости и жажды, Вентара в затуманенном от химических препаратов состоянии вёл огонь из болт-пистолета. Асалия же, в свою очередь, каждым выстрелом поражал по одному чужаку, который разлетался в фонтане крови и осколков костей.

Орда генокрадов постепенно редела.

– Мой… – начал Хатьель, но в этот момент ксенос обошёл его защиту, поднырнул под болтер и устремил свою когтистую лапу к его броне. Космодесантник немедленно наклонился, чтобы уйти с его пути, но не вышло. Злобный пришелец ударил его по шлему, и в черепе вспыхнула чудовищная боль. Хатьель рухнул без сознания.

Когда он очнулся, то обнаружил, что Асалию и Вентару окружают изуродованные и истекающие ихором трупы тиранидов.

Кровавые Ангелы обменялись тревожными взглядами.

– Со мной всё в порядке, братья, – успокоил их Хатьель.

– Как скажете, сержант, – ответил Вентара. Сам он держался за страшную рану по центру туловища, которая не переставала кровоточить – дурной знак для того, кто благословлён геносеменем Сангвиния. Тот факт, что кровь не свёртывалась, что клетки Ларрамана и лейкоциты его усовершенствованной биологии не могли залечить рану, не предвещал ничего не хорошего.

Когда бой завершился, и все ксеносы лежали мёртвыми – по крайней мере из этой волны – Асалия разбрызгал синтетическую плоть над зияющей дырой в животе товарища. Вентара снял свой шлем и показал большие зрачки, которые расширились не столько, чтобы можно было лучше видеть в окружающей тьме, сколько из-за химвеществ, впрыснутых в кровоток.

– Какие будут приказы, Хатьель? – спросил Асалия.

Сержант прижимал к себе болтер Вентары, неловко заряжая его здоровой рукой.

– Как уже говорил, мы должны оценить угрозу, которую представляют эти чужаки, а затем найти способ доложить о ней лорду Данте.

Его братья согласно кивнули, и всё же в их глазах Хатьель видел неуверенность. Ситуация была тяжёлая. Как им удастся предупредить магистра капитула? Учитывая, что тираниды в это время поглощают систему, как до него вообще послание дойдёт, чтобы он смог обрушить на эту планету силы ордена?

Хатьель отбросил сомнения в сторону, ибо они никак не могли помочь делу и никогда не помогали. Только мысли о долге заставляли его идти дальше. Только мысли о долге, как и всегда.

– Мы спускаемся глубже.

Так они принялись блуждать по громадным залам, чёрным как сама пустота. По пути они встречали фрески с изображениями чужаков, которые смотрели на них бездумным, голодным взглядом. Неоднократно доносилось эхо скрежета когтей по гладкому камню и шумное дыхание преследующих их ксеносов. Однако космодесантники не обращали на них внимания, позволяя звукам окатывать их подобно волнам. У них имелась цель, а всё остальное было неважно. Из сумрачных глубин полился зелёный свет, тишину заполнило жужжание, и в воздух поднялась пыль. Хатьель не считал себя экспертом по чужакам, но даже он понимал, что здесь нечто пробуждается.

Маленькие насекомоподобные машины выглянули из трещин в стенах, когда фонарик Асалии частично высветил миниатюрные линзы и металлические панцири. Всюду вокруг на Астартес смотрели собственные отражения с полированных обсидиановых поверхностей. Рельефные картины показывали скелетообразных пришельцев, сражающихся с существами, которых Хатьель принял за эльдар.

– Кто это? – спросил Вентара. Из-за испытываемой им боли и болеутоляющих его речь прозвучала невнятно и быстро растворилась во мраке.

– Эльдар, – мрачным голосом лаконично ответил Асалия.

Сверху послышался шум, слабое пощёлкивание, словно от проворачивающихся механизмов или как при постукивании по клавишам. Ветеран Караула Смерти посветил на потолок, и оттуда на него уставилось множество зелёных огоньков.

– Контакт! – проорал Вентара.

Как только инопланетная конструкция, похожая на многоножку, обрушилась вниз на манер лэндспидера, издавая при этом машинный визг, Хатьель открыл огонь из болтера. Возле крупных линз, что располагались на болванке, выступавшей лицевой частью, заиграли всполохи энергии, сливаясь воедино. Стрекочущий болтган выпустил по твари очередь снарядов, которые отскочили от её волнистого покрытия, выбив несколько искр.

Теперь металлический монстр на ходу покидал и возвращался в реальность, из-за чего последующие болты просто проходили сквозь его призрачные очертания. С каждым выходом из фазы материального мира чужеродная машина оказывалась ближе. Из образовавшегося циклопического глаза вырвалась молния и прошла совсем рядом с Хатьелем, отчего его броня почернела, а краска полностью сошла. Он почувствовал кожей сильный жар.

Вновь заговорил болтер Асалии, и вскоре к нему присоединился болт-пистолет Вентары. Однако существо исчезло, растаяв во тьме. Когда стук его многочисленных лапок окружил космодесантников со всех сторон, левую ногу сержанта пронзила острая боль. Хатьель посмотрел вниз и увидел, что из бедра торчит металлическая конечность. Асалия немедленно бросил болтер и подскочил к сержанту, чтобы схватить его, когда машина начала утягивать его во мрак. Хатьель истошно закричал, когда в его ногу вцепилось ещё несколько механических лапок и давление усилилось.

Вдруг конструкция остановилась и покинула реальность, оставив в ноге сержанта множество дыр, а в следующую секунду вернулась в настоящее пространство прямо над головой Асалии и Хатьеля, сверкая зловещей энергией из линз.

– Глаз! – прокричал ветеран. – Стреляй в глаз!

Болты забили по конструкции, с глухим стоком ударяясь о металл, когда Вентара открыл огонь из пистолета. Один из выстрелов выбил монстру глаз, и оттуда забили голубовато-зелёные молнии. По всей поверхности создания прошли крошечные взрывы, вызванные энергетической отдачей в микросхемах. Антигравитационные моторы вышли из строя, и чудовище с лязгом упало на пол.

Из тоннеля дальше послышалось новое пощёлкивание, а вместе с ним чудная и неприятная речь, похожая на повторяющийся набор согласных звуков и машинной трескотни. Космодесантники попятились назад, встав ближе друг к другу. Хатьель спешно перезаряжал болтер. Вентара и Асалия готовили оружие ближнего боя. На мгновение темноту поглотил свет, идущий от стен, и показалось, будто резные фигуры маршируют и шевелятся, вновь отправляясь на мифическую войну.

Сзади раздался противный визг – шипение рыщущих тиранидов, которое ни с чем нельзя было спутать, – и Вентара развернулся в том направлении. В руке он сжимал связку взведённых осколочных гранат, которые оставалось только бросить.

– Похоже, мы застряли меж двух огней, – хмыкнул Асалия. – В общем всё как обычно.

– Нам вообще повезло, что мы протянули так долго, – горько рассмеялся Хатьель. – Каждый наш вдох после крушения звездолёта – истинный дар Императора и Сангвиния.

– Что прикажете делать, сержант? – вмешался Вентара.

– Достойно умереть, – отозвался Хатьель. – Уйдём с честью, братья. – Кровавый Ангел посмотрел на свой болтган, а затем произнёс старинный клич, которому насчитывались уже тысячи лет. Он казался неуместным в окружающей тьме, но не с учётом их положения. – За Императора и Сангвиния!

Асалия передал сержанту последний магазин для болтера и подхватил клич, произнося его слова так громко, как только позволяли три лёгких.

– За Императора и Сангвиния! Во имя крови нашего примарха! – кричал он на врагов.

Послышались чьи-то размеренные шаги, однако звук слегка отличался от того, что производило при ходьбе существо человеческих пропорций. Темп был иным, неправильным. Словно в унисон маршировала целая фаланга. Впереди замелькали зелёные огни, а сзади отчётливее стал доноситься торопливый топот когтистых лап, будто голодные крысы ползли в стене дома в поисках пищи.

В поле зрения показались первые чужаки, ужасные ходячие скелеты, и Хатьель открыл огонь из болтгана, выбивая из надвигающегося на него отряда куски металла. Противник не реагировал. Он просто шёл под градом пуль, не обращая внимания на погибающих товарищей. Тощие и высокие ксеносы, дёргаясь, падали в пыль мёртвого мира, но уже секунды спустя по их членам проходили заряды молнии, заставляющие мертвецов подниматься на ноги и зажигающие в их безжизненных глазницах адский огонь, который беззлобно шипел на космических десантников. Некроны продолжали наступать, однако не стреляли в ответ. «Почему?» Вопрос сформировался у Хатьеля, прежде чем он понял, что это не имело значение, поскольку главное – он ещё дышал, а враги человечества постепенно окружали его.

Он услышал, как позади Вентара отстреливает тиранидов, ползущих по своду помещения, а вскоре целое море вопящих организмов обступило космодесантников со всех сторон. Вытягивая вперёд когти и пуская на обсидиановый пол кислотные слюни, кричащие ксеносы с перекошенными от непостижимого голода ртами неслись в бой с неистовством безумцев. Когда напряжение достигло предела и напор тел возрос, Хатьель повернулся для противостояния тиранидам. Раз механические монстры не желали вступать в схватку, значит, биологические чудовища представляли большую угрозу.

Опустевший болтер сержанта снова превратился в дубинку, и в очередной раз он доказал свою эффективность в бою против выводка генокрадов, круша кости и вспарывая плоть. Из раскрошенных челюстей и проломленных черепов струился мерзкий ихор. Кипящая в жилах кровь поддерживала Хатьеля, сподвигая на такие трюки мастерства, которые даже по высоким стандартам Адептус Астартес сочли бы за невероятно впечатляющие. Он стал воплощением ярости, ангелом смерти. Собственные клыки до крови впивались в губы. В тот момент он позабыл и о своём треснувшем черепе, и о повреждённом мозге.

И всё же резво скачущим генокрадам удавалось обходить его защиту и вонзать острые когти в его плоть, пробивая броню словно нож бумагу. Из множества ран струилась кровь, и он чувствовал, как холод закутывает его в своё одеяло. Синтезируемые вещества не успевали заменять проливаемую жизненно важную жидкость.

Сбоку от сержанта крушил черепа и отсекал конечности храбрый Вентара. Адреналин развеял вялость, которую вызвали лекарства и химикаты, заполнившие его организм. Он читал литании смерти и разрушения, пел гимны, посвящённые извечному осмыслению плана основателя Империума и Его примархов.

Братья сражались спиной к спине, убивая всех подряд и каким-то чудом избегая гибели. Они двигались, как одно целое. За каждым просчитанным действием следовало новое. Сабатоны хлюпали в стремительно растущей луже ихора и вывалившихся органов, но никто из воинов не скользил, никто не падал. Они были совершенными солдатами Его, и не существовало никого лучше. Они были сынами Сангвиния, собственного ангела-хранителя Императора.

В телах появлялись раны, в доспехах – новые отверстия. Сверхчеловеческая кровь густо лилась на обсидиан, смешиваясь с останками тиранидов, но на боль никто уже не обращал внимания, её затуманила красная дымка перед глазами. Кровавая жажда битвы вцепилась в души космических десантников и не собиралась отпускать, живьём пожирая их, наполняя неутолимым голодом. С губ Хатьеля сорвался глухой стон, выражающий его гнев и мучения, которые он изливал на врага с каждым ударом.

Несмотря на свисающие с них обрывки плоти, изуродованные и обескровленные тела, Адептус Астартес продолжали сражаться и отказывались умирать. Они бились с неистовством своего примарха, одарённые безупречными навыками и стойкостью этого ангельского создания.

Но тут тени заволокли зрение Хатьеля, и он услышал чей-то крик у себя в голове, голос куда проникновеннее и прекраснее, чем его собственный. Сержант Кровавых Ангелов сморгнул черноту и повернулся, когда услышал слабый вздох.

Вентара погиб первым, будучи обезглавлен клинками-конечностями ликтора. Тело рухнуло как подкошенное, после чего тиранид отшвырнул его в каменную стену. Труп космодесантника ударился о фриз и сломал резные фигуры эльдарского воина и некронского владыки. Бренная оболочка, которая более не вмещала бессмертную душу Наскоса Вентары, шлёпнулась на пол, будто влажный кусок мяса. Ещё некоторое время она дёргалась и вздрагивала из-за возбуждённых нейронов; мёртвая плоть не осознавала, что дух уже вышел.

Всё это время ряды скелетообразных некронов молча и неподвижно следили за происходящим, будто живые мертвецы, которых они напоминали своим видом. Они видели героизм Астартес, наблюдали гибель Вентары. Их напыщенные предводители с изощрёнными украшениями созерцали картину боя, слегка наклонив головы.

За колышущейся завесой из тел тиранидов Хатьель заметил жест, поданный костлявой металлической рукой. Она поднялась и опустилась – без сомнения, это был какой-то приказ.

Зелёный свет ударил по толпе биокошмаров, разлагая их, а затем ходячие скелеты вступили в рукопашную схватку, скашивая одного зверя за другим. Это стало совершенно неожиданной передышкой, так необходимой людям. В голове сержанта снова начал складываться вопрос, что полностью отвлекло его внимание. Из-за этого Хатьель упустил шанс спасти жизнь Асалии, дать ветерану Караула Смерти возможность продержаться на несколько секунд дольше.

Один из генокрадов вырвался вперёд и выставил перед собой четыре острые лапы. С широко раскрытой пастью и вытянутым меж слюнявых челюстей яйцекладом тварь пронеслась мимо Хатьеля в считанных дюймах. Командир Кровавых Ангелов мог бы ударить её, преградить путь или наброситься, но ничего этого он не сделал – он стоял на месте, поражённый помощью, внезапной оказанной некронами. Генокрад вцепился в Асалию.

Брат, что провёл два срока службы в Ордо Ксенос, тот, кто сражался с бессчётными ужасами и в серебристо-чёрном, и золотисто-красном доспехе, правая рука и верный друг Хатьеля, пал, расчленённый уродливым пришельцем.

Хатьель мог бы спасти его, вмешаться, хотя бы выставить локоть, чтобы сбить с ног тварь, но в тот момент он находился в полной прострации, и за эту халатность поплатился жизнью Асалия.

Рассудок Хатьеля разбился вдребезги. Мысль о долге, что толкала его вперёд, придавала всему смысл и направляла его, утонула в бешеном потоке крови. Ангельская наружность, которой был наделён каждый сын Сангвиния, спала и явила зверя, что таился внутри.

Сержант понёсся на склонившегося генокрада, который разорвал его товарища, и со всей силы бросил болтер в чужеродное существо. Оно взвыло от резкой боли, но Хатьель проигнорировал этот звук так же, как не обратил внимания на когти, раздирающие его кожу. Главным сейчас было, чтобы эта тварь сдохла, чтобы все эти твари сдохли.

Коленом переломив генокраду хребет, Хатьель бросился на остальных монстров. Весь мир перед глазами стал красным. Где-то на границе сознания он слышал повторяющиеся очереди некронского оружия, слышал странную речь ксеносов, однако его полностью поглотил гнев. Перед ним падало всё больше и больше разорванных трупов тиранидов. Один из генокрадов прыгнул ему на спину, шипя и плюясь слюной, и своими когтями сорвал с него шлем. Обоняние тут же атаковала омерзительная вонь ихора и внутренностей. Хатьель чувствовал, как его же клыки вонзаются в губы. Он остался совсем один. Окружившие его тираниды злобно уставились на человека безжизненными глазами, а в следующее мгновение одновременно сорвались с места. Хатьеля похоронило под грудой тел, клешней и когтистых лап. Шипы и острые лезвия касались плоти. Отовсюду раздавалось жужжание и шипение. Всё заполнила боль. Красная дымка рассеялась пред лицом нависшей смерти.

А затем наступило облегчение. Кучу извивающихся и кусающихся тиранидов от него оттащили ксеносы с невыразительными лицами. Клинок, насквозь пробивший генокрада, чуть коснулся аквилы, что гордо красовалась на груди Хатьеля, а затем металлические руки схватили его за наплечники и подняли в воздух.

Сержант непонимающе посмотрел вниз и встретился взглядом с невозмутимым череполиким существом. Оно склонило голову на бок, с любопытством рассматривая его. Остальные механоиды из поблёкшего золота и тусклого металла обступили этого владыку, голову которого венчали заострённые пластины, похожие на лезвия топора. Чужак протянул костлявую руку к горлу космодесантника и схватил его в месте сочленения шлема с нагрудником, а после открыл рот и с непривычным и искажённым акцентом начал выговаривать слова.

– Меня называют Анракиром Странственником, – сказало оно механическим голосом. – Я хочу предложить вам помощь в этот трудный час.

Разум Хатьеля пытался осмыслить сказанное, старался осознать происходящее.

– Кровью Санг… – выдавил человек. Богохульство само собой сорвалось с языка. – Зачем? – спросил он. В его голосе смешались удивление и рокочущая ярость. – Зачем тебе помогать нам, ксенос?

Некрон сделал шаг назад и довольно бережно опустил Хатьеля.

– Вы, грязные человеки, полагаете, что мы мыслим с вами на одной волне. Думаете, мы следуем той же примитивной логике, что и вы. Мы хотим вам помочь, потому что это в наших интересах. Радуйтесь, что мы предлагаем поддержку. А теперь ты пойдёшь со мной, пока я буду пробуждать мир-гробницу. Знай, что эту привилегию я преподношу в знак восхищения твоими навыками в бою против этих созданий, – при этих словах он показал на мёртвых и умирающих тиранидов.

– А что потом? – спросил Хатьель. – Что после того, как ты пробудешь этот мир?

– Потом, – сказал Анракир, – ты отведёшь меня к своему командиру.