Текст книги "Щит Ваала: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Ник Кайм

Соавторы: Гай Хейли,Энди Смайли,Джош Рейнольдс,Лори Голдинг,Брэнден Кэмпбелл,Джо Паррино
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Я выглянул наружу из переднего обзорного иллюминатора, чтобы рассмотреть громадную кафедру перед нами. Она выглядела просто абсурдно: колоссальный зиккурат не меньше сорока метров в высоту, сброшенный на поверхность Геенны-Прайм как монумент тщеславию ксеносов. Поверхность из чёрного полированного металла покрывали сверкающие золотые руны и глифы, что сплетались и расходились по краям лестничного марша, ведущего к вершине. На ярусах стояли элитные солдаты некронского воинства, занимающие более высокое положение, чем их сородичи, и, вероятно, наслаждающиеся привилегией находиться так близко от своего монарха. С каждой из четырёх сторон сооружения возвышались блестящие статуи инопланетных божеств, а две крупнейшие из них тянули друг к другу руки так, что образовывали арку над вершиной кафедры, держа головы опущенными в знак покорности.

Их позы явственно говорили, что здесь восседает царь, тот, кому когда-то подчинялись даже боги. А все присутствующие составляли его двор, путешествующий с ним всюду, куда бы он ни отправился.

Я глянул через плечо в тёмное пространство десантного отсека. Капитан Тихо неохотно поставил свою комби-мелту на стойку для оружия над головой и пролез мимо накрытого брезентом груза посреди пола. Он просил предоставить ему честь выполнить это поручение в одиночку. Нет, он почти что молил об этом. Это было его право, и потому он настаивал на своём. Его привилегия. Его долг. Но Данте не собирался ничего выслушивать.

Застывшее лицо командора отчасти было таким же невозмутимым, как и золотая маска, что он бережно держал в руках. Это было лицо человека, узнавшего, что судьба улыбнулась ему, и не важно, какую цену она потом потребует. Сейчас он напоминал нашего отца Сангвиния.

– Братья, – спокойно произнёс он, – пойдём же к нему.

Я с волнением посмотрел на раскрытую ладонь своей латной перчатки – она казалась такой тяжёлой – и постарался говорить потише:.

– Мой господин, в этом есть необходимость? Мы здесь и могли бы…

Тихо жестом руки приказал мне замолчать.

– Здесь дело не в тактическом расположении, Макиави, – негромко сказал он, покосившись на меня глазом за полумаской. – Речь идёт об уважении. Как бы сильно мы ни ненавидели ксеносов, магистр капитула обязан лично встретиться с этим Сарехом. Никому и никогда повторно не выпадет такой шанс. Нам надо хотя бы увидеть его собственными глазами.

Данте согласно кивнул. Тихо скорчил кривую улыбку и потянулся к рычагу заднего люка.

– К тому же, полагаю, доблестный Данте сперва желает услышать, как верховный правитель расы некронов умоляет о нашей помощи.

Рампа опустилась на гидравлических приводах, и мы втроём ступили на пыльную землю у подножия зиккурата, храня непокорный вид пред лицом десяти тысяч вражеских воинов, которые наблюдали со всех сторон.

Перед нами стоял главный вершитель, неподвижно удерживающий длинную церемониальную глефу в обеих руках. Кроме высокого гребня, говорящего о его положении, который мы видели на гололитической проекции, на высокий статус чужака указывала мантия из гладких металлических цепей, свисавшая с плеч. Он наградил нас холодным взглядом, прежде чем слегка наклонить голову в снисходительном жесте, предлагая следовать за ним.

Оба сердца часто заколотились в груди. В воздухе чувствовался резкий запах энергетического оружия чужаков. Взбираясь по ступеням, я ощущал на себе мёртвый взор окружающих нас машин. Слева от командора шёл я, а справа – капитан Тихо. Один раз он вскользь бросил на меня взгляд, но ничего не сказал.

Данте спокойно следовал за послом, держа маску Сангвиния на изгибе руки.

Мы добрались до самого верха и прошли под сводом, что образовывали две статуи богов. За ним на лёгком ветру развевались переливающиеся шёлковые занавесы, по разные стороны от которых стояли красивые электрофакелы. На фоне рассветного солнца Геенны исходивший от них свет придавал собравшимся здесь некронам-лордам ещё более зловещий вид. Помню, я разглядывал каждого, пытаясь угадать, кто же из них он…

Без предупреждения главный вершитель остановился и развернулся. Пальцы в бронеперчатке рефлекторно сжались, но я успел одёрнуть себя, до того как стало бы слишком поздно.

– На колени, человеки, – скомандовал он. – На колени пред могучим Сарехом, последним и величайшим из Безмолвных Царей.

Живая половина лица Тихо оставалась невозмутимой. Он положил палец на пояс и наклонил голову.

– Нет. Он не наш царь.

Главный вершитель рассердился, но не стал повторяться. Вместо этого он торжественно повернулся и опустился на одно колено. То же движение повторили сначала знатные некроны в масках, затем их подчинённые, а после и каждый рядовой солдат на кафедре и за её пределами. Преклонились все.

Кроме одного.

Он был выше остальных, хотя и не настолько, насколько мне представлялось. Его механическое тело являло собой шедевр невероятных технологий ксеносов, лучше, чем у любого некрона, которого мне довелось видеть на поле битвы. Если остальные казались тощими как скелеты, его можно было назвать изящным. Тогда как другие двигались с грозной, твёрдой целеустремлённостью, в его движениях сквозила несомненная живость. Его стройная фигура говорила о мощной искусственной мускулатуре и указывала на недюжинную силу, быть может, даже божественную, а его наряд был простым, но в то же время невообразимо элегантным.

А его лицо…

Братья, едва ли я могу передать словами, что я испытал в тот момент. Что испытали мы все трое. Не благоговение или трепет, это точно.

Ближе всего подойдёт слово «ненависть».

Сарех – представленный как последний и величайший из Безмолвных Царей и бесспорный властелин расы некронов – вместе с узорным воротником и капюшоном, из которого струился неровный свет, носил золотую маску, изображающую лик возлюбленного лорда Сангвиния.

Вопиющее богохульство.

Люди пришли в изумление. У их плотских оболочек заняло время осознать, на что они смотрят. Увиденное явно возбудило в них расовую неприязнь, привитую на простейшем подсознательном уровне. Главный вершитель встал первым и передал преторианцам субэфирную команду приготовиться. Пусть люди и отправили в качестве жеста доброй воли Данте-ангела и Тихо-ангела, самых уважаемых боевых командиров, их воинские касты отличаются непредсказуемостью и нигилистическим настроем в трудной ситуации и способны действовать нелогично из-за оскорбления или в чрезвычайном положении.

Мы сможем поговорить об этом как-нибудь позже, лорд Анракир. Ведь вам всё-таки будут нужны союзники. «Узнай их сильные и слабые стороны и воспользуйся ими».

Мудрый Сарех пришёл к этой простой истине сразу, как встретился с людьми, ползающими по гробницам династий и руинам эльдарской империи. Они верили, что их звезда взошла, и вскоре они покорят Галактику. Разумеется, этого не случилось. И не случится. Это невозможно.

Чудно, как люди решают, что стоит знать о своём прошлом, а чему оставаться забытым. Они не запоминают полученные уроки, поскольку часто предпочитают забывать их. Возможно, не стань Сангвиний-ангел жертвой нерациональной и завязанной на гордыне междоусобицы, он привёл бы их к лучшей судьбе.

Без сомнения, из него получился бы император куда сговорчивее дохлого сушёного колдуна.

Если и есть на свете человек, по которому стоит скорбеть, благородный Сарех непременно сказал бы, что это Сангвиний. Тот альянс – вероятно, первый альянс? – мог положить конец угрозе Пожирателе ещё до того, как она бы обнаружилась. Тиранидов вряд ли вообще притянуло бы в эту галактику.

Но, как и люди, на тот момент Безмолвный Царь не разглядел подобной возможности.

Однако в отличие от них, он смиренно готов учиться на собственных промахах. Манипуляции со временем, которые провёл верховный хрономант, всего-навсего позволили ему вникнуть в суть вещей, в чём он нуждался, и предоставили возможность подготовить для ангелов новую правду.

Магистр капитула крепче стиснул золотой шлем у себя в руках и затрясся от едва сдерживаемой ярости, а после я увидел, как теперь уже капитан Тихо сжимает кулак, хотя и он тоже сумел перебороть себя. Прежде чем сделать что-нибудь необдуманное, следовало узнать, чем всё обернётся дальше.

Данте перевёл взгляд со своей собственной маски – посмертной маски Сангвиния, святейшей реликвии капитула – на чужеродную копию лика их примарха, носимую Безмолвным Царём. Сходство было поразительным. Чуть вытянутое и на удивление андрогинное лицо сохраняло те же печальные и ангельские черты, знакомые каждому Кровавому Ангелу с первых дней обучения в рядах Адептус Астартес. Высокий и благородный лоб. Убранные назад волосы. Даже стилизованный нимб венчал голову Сареха точно так же, как и у нашего командора. Но тогда как маска Данте имела вызывающий, праведный боевой оскал, на нас смотрел Сангвиний в своём самом благожелательном и миролюбивом виде.

Это было лицо царя. Величайшего правителя.

Наверное, прекраснее любой скульптуры или слепка, эта маска с большей долей вероятности была создана совсем не людьми, хотя в душе я отказывался это признавать.

Побагровевший от злости Данте наконец вернул себе голос.

– Как… смеете…

Проигнорировав негодование командора, главный вершитель снова заговорил скрипучим и небрежным тоном.

– Данте из Кровавых Ангелов, Безмолвный Царь приветствует тебя. Никто из нас не причинит вам вреда, пока вы с уважением относитесь к этому священному двору.

Капитан Эразм в недоумении посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. Безмолвный Царь не шевелился, а лишь разглядывал нас глазами примарха.

– Вашему Безмолвному Царю лучше бы заговорить, – сквозь стиснутые зубы процедил Данте, – и объяснить, почему он позволяет себе оскорблять нас этой… этой… пародией на возлюбленного лорда Сангвиния. Это какая-то насмешка, и я не потерплю подобного! Если он полагает, будто мы благосклоннее отнесёмся к его требованиям, если он выдвинет их, натянув лицо нашего святого основателя…

– Это не так, Данте из Кровавых Ангелов, – прервал его герольд. – Могучий Сарех, последний и величайший из Безмолвных Царей, чтит вашего отца-ангела и соглашение, что мы хотели заключить с ним в прошлом.

При этих словах у меня перехватило дыхание. Даже Данте дёрнулся.

– Ложь, – пробормотал он. – Он ни за что не стал бы договариваться с иноземной мразью.

– Безмолвный Царь не способен лгать, Данте из Кровавых Ангелов, ибо он не говорит. И не станет. Не с тобой. Но ваш отец-ангел счёл бы благоразумным подобный союз, и мы надеемся, что вы тоже сможете. Тираниды на подходе, и не важно, кто из нас решит остаться или уйти. Конфликт между нами был ошибкой. Наш успех уже высчитан.

Магистр ордена широко в сторону отвёл руку с раскрытой ладонью. Капитан Тихо и я последовали примеру, стараясь вести себя как можно естественнее, чтобы некроны не уловили истинного смысла этого движения.

Все трое людских посланцев держали правые руки на виду. Необычный жест. Вероятно, выражающий почтение величественному царю, как естественно превосходящему их созданию.

Позднее Аммег предположила, что так они показывали свою безоружность, но мне представляется это сомнительным.

Так или иначе, но вскоре союз был заключён.

Невежество людей с лёгкостью обернулось нам на пользу.

Я видел как Данте, будучи не в силах отвести глаз от маски Безмолвного Царя, обдумывал слова глашатая.

– Тогда зачем? Зачем захватывать этот мир и защищать его от нас, когда мы пришли отвоёвывать его?

– Конфликт между нами был ошибкой, – повторил вершитель. – Могучий Сарех, последний и величайший из Безмолвных Царей, не захватывал этот мир. Он намеревается спасти его от Пожирателя.

Наступила очередная долгая пауза, и я стал разглядывать членов царского двора. Тогда как подлинные намерения живых существ может выдавать язык тела или едва заметные привычки, этих машин нельзя было разгадать. Не исключено, что по этой причине, на то, как я воспринимал их, влияли мои собственные мысли. Безмолвный Царь продолжал печально смотреть на нас, отчего мне стало не по себе, и я беспокойно заёрзал.

За всё время, впервые в своей жизни, я почувствовал дрожь сострадания к некронам. Может, в самом деле, мы глубоко заблуждались в них?

– Ошибку допустил ты, Данте из Кровавых Ангелов, – показав рукой произнёс главный вершитель. – Но ты ничего не знал, а у нас не было времени рассказать тебе обо всём.

– Кровь Ваала… – шёпотом вымолвил Тихо, осознавая весь масштаб подразумеваемого.

Данте сделал долгий и глубокий вдох:

– И в битве с нами вы потеряли значительные силы, которые помогли бы уверенно одержать победу над тиранидами.

Безмолвный Царь неспешно кивнул, но заговорил герольд.

– Верно. Времени нет. Мы должны сформировать альянс, который могучий Сарех хотел создать с вашим отцом-ангелом. Присоединяйтесь к нам, и мы спасём этот мир для вашего Империума.

– Какое вам дело до Империума и его народа? – негромко спросил Данте, слегка нахмурив брови.

Главный вершитель окинул рукой собравшиеся легионы некронов.

– Что бы ты ни думал, Данте из Кровавых Ангелов, мы больше всех озабочены выживанием человеческой расы. На кону стоит куда больше. Быть может, однажды меньшие разногласия можно будет уладить.

Командор торжественно протянул мне шлем, и я бережно принял его свободной рукой. Затем Данте прошагал вперёд, протягивая Безмолвному Царю левую руку.

– Я не в праве говорить за весь Империум и не могу знать, как поступил бы на моём месте наш кровный отец Сангвиний, но мои воины присоединятся к твоим, если ты действительно желаешь спасти этот мир от Великого Пожирателя. – Он сделал паузу, и его лицо немного ожесточилось. – А после ты и я побеседуем о будущем, царь Сарех. Мы будем говорить о том, чего стоит ждать впереди, если условия заключённого союза будут соблюдены до конца.

Безмолвный Царь протянул руку и пожал запястье Данте на имперский манер. Потом с грацией, недоступной ни одной машине, наклонился и что-то зашептал на ухо магистру ордена.

Всё так и было, говорю вам. Безмолвный Царь что-то ему говорил. Тихо и я напрягли слух, но слова уносил ветер. Данте чуть отпрянул, на его лице читались потрясение и смятение. Наконец он успокоился и кивнул Сареху.

Так сформировался альянс.

Успокойтесь, мой лорд Анракир. Великому Сареху вовсе не нужны люди, чтобы повергнуть тиранидов.

Посмотрите на факты. Наш флот осуществил переход вне досягаемости их примитивных приборов слежения, но оставался в полной боевой готовности на протяжении всего конфликта с войсками Данте-ангела и позднее. На земле мы численно превосходили их в сотни раз. А под конец, возможно, и в тысячи, после того как они пожертвовали собой в битве с Пожирателем.

Узрите мудрость величественного Сареха. Он позволил людям думать, что лишь они имеют превосходство в космосе над флотом-ульем, и потому они одни пострадали в столкновении с вражескими кораблями в ходе совместной обороны планеты. Наши же звездолёты находились на безопасном расстоянии. Он не стал отказывать им в желании принять, как они считали, героическую и праведную смерть при обороне крупнейших городов, и пусть этот манёвр имел незначительные тактические достоинства или выгоды, он повысил вероятность сокращения сил «союзников». Сарех извлёк из альянса максимум выгоды для некронской армии, дав людям слабую надежду на светлое будущее и приоткрыв немного правды, чтобы заставить их действовать в наших интересах.

Без сомнения, они бы обернулись против нас, если бы позже им представилась такая возможность. В особенности узнай они всю правду. Но на подобный риск мудрый Сарех идти не собирался.

И всё равно трудно не восторгаться убеждённости, с какой дрались люди. Быть может, однажды им удастся увидеть исходящую от тиранидов угрозу такой, какой её видим мы. Потому-то мы и носим эти безделушки и украшения, дабы почтить их жертву. Мы уважаем их погибших, пусть и не оплакиваем их уход.

Если вы хотите изучить специфику ведения сражений Сареха вплоть до нынешнего времени, я принесу вам доклады из архивов преторианцев. Они весьма исчерпывающи.

Не поступайте, как человечество, мой лорд. Учитесь на прошлом.

Для победы вам понадобятся союзники. Максимизируйте эффективность ваших альянсов, и обратите их полностью себе на пользу.

Докажите, что достойны, и тогда Безмолвный Царь заговорит с вами.

Когда-нибудь.

Лишь по завершении кампании на Геенне мы поняли, как чудовищно обманули нас трижды проклятые ксеносы. Хотя трудно их обвинять и сердиться, когда мы с самого начала собирались предать их.

Когда командор Данте, капитан Тихо и я вернулись к оставленному «Носорогу», мы осторожно сняли дистанционные детонаторы с наших перчаток и дезактивировали устройство под брезентом. Как я говорил, эта идея полностью принадлежала Тихо, и он хотел всё сделать один. Вот уж действительно он стал бы магистром жертвоприношений.

Когда Данте узнал, что сам Безмолвный Царь находится на Геенне-Прайм, наш долг перед Империумом стал отчётливо ясен. То был верховный правитель расы некронов, создание столь мифическое, что даже самые сведущие члены Ордо Ксенос имели сомнения насчёт его реального существования.

Мы обязаны были убить Сареха, неважно как. Ему нельзя было позволить покинуть этот мир.

Внутри десантного отсека под брезентом лежала боеголовка, которую наши техножрецы аккуратно извлекли из циклонной торпеды, взятой со склада на борту «Взывающего к крови», а после перевезли на шаттле в наш лагерь и спрятали в «Носороге» по приказу Данте.

То была настоящая убийца планет. Оружие класса «экстерминатус», применение которого мог санкционировать только магистр капитула.

Каждый из нас держал в открытой ладони взрыватель, и любой в одно мгновение мог привести его в действие. Нуклонный заряд стёр бы в пыль всё на поверхности планеты в пределах пятисоткилометрового радиуса эпицентра. Безмолвный Царь, мы трое, каждый некрон у скалы Дьявола, все последние бойцы третьей роты, оставшиеся в лагере, и простые граждане, как минимум, двух крупных городов-ульев – за несколько секунд испарились бы все.

Это было бы самопожертвование под стать титулу Эразма Тихо и его амбициям.

Данте, однако, отказался отпускать его одного. И за столом стратегиума объяснил почему.

Лорды некронов непременно что-нибудь заподозрили, если Кровавые Ангелы убрались бы с поверхности, оставив всего одного нигилистически настроенного воина предстать пред их повелителем. И нельзя было рисковать отдавать приказ об орбитальной бомбардировке, не получив подтверждения о действительном присутствии Сареха, дабы раньше времени некроны не раскусили нас.

Этот отчаянный план изначально имел малые шансы на успех.

Но и даже ради этой скудной возможности Данте пожелал пожертвовать собой.

А мне выпала честь стать третьим членом дипломатической миссии только ввиду знания местности.

Данте остановила лишь маска Сареха и слова о том, что сам божественный Сангвиний когда-то чуть не заключил союз с некронами. Но являлось ли это вообще правдой? В самом ли деле Сарех воочию видел нашего примарха? Похоже, это было не так важно.

Когда «Носорог» завёлся и покатился по равнинам обратно к лагерю, Тихо озвучил вопрос, терзавший и меня тоже.

– Выходит, мы поверим ему… на слово, мой господин? В здравом уме и светлой памяти мы пойдём на соглашение с ненавистными врагами-ксеносами ради расплывчатой перспективы примирения в будущем? – Капитан потёр свой настоящий глаз. – Никто же в это не поверит. Капитулы отлучали и за меньшие проступки.

– Мы служим Империуму, – сощурившись, ответил Данте. – Мы оберегаем его народ, когда он не в состоянии сам о себе позаботиться. Если поступим так, спасём хоть долю населения Геенны-Прайм. В противном случае мир падёт жертвой тиранидов и сгорит в ядерном огне, который заодно убьёт Сареха.

Прежде чем Тихо ответил, Данте поднял посмертную маску Сангвиния и посмотрел в её безжизненные глаза. Оценивая. Обдумывая.

– Когда война с тиранидами завершится, я лично покончу с Сарехом.

Это казалось идеальным решением: сначала мы используем некронов, чтобы Империум одержал победу, а после убиваем их царя, как только войдём к нему в доверие. Но мы заблуждались на их счёт. Страшно заблуждались.

Они обвели нас вокруг пальца.

По мере приближения кампании против мерзких порождений Разума улья к концу, мы стали замечать кое-что странное: тела наших павших братьев разграбляли, материальные запасы пропадали. Тираниды? Навряд ли.

Каждый раз всё меньше и меньше некронов-лордов и элитных солдат участвовало вместе с нами в боях. Днями мы не получали вестей от главного вершителя и его преторианцев.

На завершающих этапах войны, в которой мы совместно одерживали победу, от нас постепенно избавлялись.

К тому моменту как мы оказались на полях смерти в тени улья Сендип, нашу продырявленную броню и клинки с забоинами покрывало крови ксеносов больше, чем мы могли бы когда-либо просить. В итоге от нас осталась жалкая горстка выживших из роты Железношлемных и Сангвинарной гвардии. «Фратрем пугно» был выпотрошен плазменным огнём, и прежде чем он снова смог совершать перелёты через варп, ушли долгие месяцы.

Тяжело раненного капитана Тихо эвакуировали на «Мелех», чтобы он руководил силами флота на последней стадии космических баталий. Поэтому рядом с Данте стоял только я, когда к нам наконец пришло неприятное осознание произошедшего при виде того, как наши боевые братья ведут группы оборванных ополченцев, собирающих трупы тиранидов и бросающих в большие кучи, чтобы потом сжечь.

Командор тяжело оперся на топор Морталис, и, казалось, будто он с трудом дышит через открытый рот маски.

– За последние двенадцать часов мы нигде не видели некронов, мой господин, – пробормотал я. – Сарех не вернётся, ведь так?

Данте не отвечал. Он пристально смотрел на вечернее солнце над далёкими горами. Его гнев иссяк. Как и у всех нас.

Я счистил с боевого клинка органические остатки и убрал его в ножны на бедре.

– Не переживайте, лорд Данте. В официальном отчёте я напишу, что вы дали чужакам уйти в знак уважения за их неожиданную помощь. Мы обязательно его поймаем, и вы сможете отомстить.

Магистр покачал головой и снял шлем.

– Нет, сержант Макиави. Такого шанса нам никогда больше не представится. Сомневаюсь, что кто-либо в Империуме когда-нибудь опять увидит Безмолвного Царя, – печально вздохнул Данте. – Если это вообще действительно был он…

Мы простояли так ещё около часа, погружённые в раздумье, наблюдая, как в гнетущих сумерках поднимается пламя костров.

На миг я вернулся мыслями к тому эпизоду на вершине зиккурата, когда мы решили пощадить Сареха от огня, а после с моего языка без разрешения сорвался наиболее дерзкий вопрос, в чём мне до сих пор стыдно признаваться. Честно говоря, братья, понятия не имею, как, учитывая ту мою бестактность, я в конечном счёте оказался на посту командира третьей роты.

– Что вам сказал Безмолвный Царь? – поинтересовался я.

Данте устало посмотрел на меня и немного смутился.

– Он сказал… впрочем, теперь я не совсем понимаю, что он имел в виду.

Командор сделал паузу. Я выжидающе глядел на него, теперь почти страшась услышать ответ.

– Он сказал: «Они сродни поднимающейся буре, и вы должны стать щитом».