Текст книги "Потерянная невинность"

Автор книги: Нэнси Пикард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 36

Бывшая хозяйка магазина тканей ушла, сияя от счастья, а Эллен снова уселась на корточки возле вазона и взялась за лопатку. Но Эбби остановила ее вопросом:

– Ты думаешь, это был Митч?

Эллен подняла на нее глаза.

– Тот, кто купил магазин? Конечно. Разве ты думаешь иначе?

– Вчера, когда я его видела, он был одет именно так, как она его описала, – кивнула Эбби.

– Ты видела Митча? – насторожилась Эллен.

– Представь себе! – быстро и вполне искренне затараторила Эбби. – Как раз перед тем, как вы все вышли из пиццерии. Я ухаживала за стариком, которого сбил с ног ветер, когда к пиццерии вдруг подъехал Митч. Он меня не заметил, потому что сразу же вбежал в ресторан.

– А-а… – с облегчением засмеялась Эллен.

Эта реакция открыла Эбби очень многое. Ей стало ясно, что родственники и друзья считают ее воссоединение с Митчем затеей бесперспективной, а потому нежелательной. Даже если у нее и было легкое желание довериться Эллен, в этот момент она безжалостно его подавила.

– Ну да, – продолжала ее сестра. – Как же я забыла! Так ты говоришь, что он тебя не видел?

– Не-а.

Они одновременно взглянули на все еще темные окна пиццерии. Ресторан пострадал сильнее остальных зданий, не считая хлева Эбби, превращенного сначала в теплицу, а затем в развалины.

– Но ты ведь что-то заподозрила еще до того, как она начала его описывать, – укоризненным тоном заметила Эбби. – Эллен, ты еще что-то знаешь.

Ее сестра втянула верхнюю губу между зубами и слегка ее покусала. Эта привычка сохранилась у нее с детства. Она означала, что Эллен действительно что-то знает, но не уверена, стоит ли делиться этим с младшей сестрой.

– Говори! – потребовала Эбби. – Снова что-то связанное с Митчем?

Эллен пожала плечами.

– Я точно не знаю. Но Терианна не первая, кто рассказывает мне о человеке, наводящем справки относительно выставленной на продажу недвижимости. Когда мы сегодня утром встретились в «Вейгон-Вил», я услышала, что Джо Мэйсон продал свой задрипанный офис точно так, как и Терианна, не сходя с места. Покупатель не назвался, но по описанию был очень похож на Митча.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Это всего лишь слухи, Эбби.

– Ты должна рассказыватьмне все, что о нем слышишь.

Эллен удивила подобная горячность сестры, но она согласно кивнула и ласково сказала:

– Хорошо.

Эбби взяла себя в руки. Она не хотела, чтобы сестра заподозрила, что самое худшее, с ее точки зрения, уже произошло. Ни подругам, ни сестре она не собиралась рассказывать, что уже побывала в постели с Митчем. Она сравнивала ту встречу с торнадо, пронесшимся через ее жизнь. Эбби считала ее случайным и из ряда вон выходящим событием, которому не суждено повториться.

– Как ты считаешь, что он задумал? – несколько раздраженно поинтересовалась она.

– Я не знаю, – покачала головой Эллен. Увидев скептическое выражение в глазах сестры, она настойчиво повторила: – Я честно не знаю!

– Считается, что он приехал в гости.Он не должен делать ничего, что означало бы его возвращение.Тогда почему он скупает недвижимость по всему городу?

– Пока не по всему городу, а только в его центре, – напомнила ей Эллен.

– Я не буквально, Эллен! Я хотела сказать…

– Хорошо, хорошо.

Эбби смущенно покосилась на сестру.

– Прости. Я только…

– Да все нормально, Эб. Успокойся.

Эбби сделала над собой усилие и уже спокойнее продолжала:

– По-твоему, что он замышляет?

– Я знаю только один способ выяснить это наверняка, – откликнулась Эллен. – Я просто спрошу у него.

– Нет!

Представив, как сестра беседует с Митчем, Эбби запаниковала. Что, если он ненароком выдаст их ужасный секрет, и сестра узнает, что они уже переспали. Она не думала, что он прямо ей об этом скажет, но Эллен умела читать между строк.

– Я сделаю это сама! Я спрошу у него.

– Ты серьезно? Эбби, тебе незачем в это впутываться. Я сама справлюсь.

– Нет! Я хочу с ним поговорить. То есть не хочу… но я должнаэто сделать. Поэтому будет лучше, если я решу этот вопрос поскорее. Я хочу сказать, что если он собирается здесь жить, то рано или поздно я все равно его встречу. Поэтому будет лучше, если это произойдет преднамеренно. Я смогу подготовиться и сделать это по-своему, чтобы он снова не застал меня врасплох.

– Снова?

Эбби покраснела.

– Когда я увидела его… на улице… – Она оглянулась вокруг в поисках темы, на которую могла бы перевести разговор. – Кстати, об улицах… Что случилось с движением? В последний раз я видела в центре столько машин, когда мы проводили парад!

– Это благодаря статье в таблоиде. – Эллен улыбнулась, приминая землю в вазоне.

– Ты шутишь. Люди действительно верятв эту ерунду? Они и в самом деле едут сюда, чтобы увидеть все собственными глазами?

– Верят ли они в это? Ты же слышала Терианну. Она считает, что это Дева прислала Митча, чтобы он купил ее магазин. – Эллен засмеялась. – Обрати внимание на наклейки. Половина этих машин принадлежит инвалидам.

– Боже мой, они едут сюда, чтобы исцелиться?

Эллен посмотрела на проезжающий микроавтобус с пожилыми людьми и помахала в ответ на приветствие.

– Видимо, да.

– Но ты же мэр! Ты могла бы сказать, чтобы они разъезжались по домам.

– По домам? Я должна изгнать из города возможности для бизнеса? Эбби, они обедают в «Вейгон-Вил». Они покупают продукты у Андерсонов. Они останавливаются в мотелях. Они заправляют машины. Это самое лучшее, что случилось с нашим городом со времени изобретения колючей проволоки.

– Но это неправильно.

Эбби, нахмурившись, смотрела на сестру.

– Почему? Это дарит им надежду и немного счастья.

– Это заставляет их впустую тратить деньги, а в итоге их ждет разочарование.

– Но, Эбби, – попыталась урезонить сестру Эллен, – ты же и сама слышала все эти истории.

– Да, но…

– И ты не сможешь доказать, что они лживы.

– А ты не сможешь доказать, что они правдивы.

– Мне это не нужно.

– Но это же ужасно! – Эбби вскочила и с силой швырнула лопатку на асфальт. Раздался такой громкий звон, что Эллен от неожиданности подпрыгнула. – Это дурно! Это дурно – дарить надежду отчаявшимся людям, потому что на самом деле надеяться им здесь не на что. Это преступно и… неправильно! – На ее глаза навернулись слезы, а голос задрожал. – Все эти люди очень одиноки. В отчаянии они хватаются за любую соломинку. Им так хочется почувствовать себя лучше, им так хочется прогнать свои беды и несчастья. Нельзя пользоваться их бедственным положением. Это очень плохо, Эллен!

Сестра смотрела на нее, широко открыв глаза, и голос Эбби сорвался на рыдания.

Не произнеся больше ни слова, она развернулась и убежала, прежде чем Эллен успела сообразить, что на самом деле речь идет вовсе не о больных людях и Деве. Эбби говорила о себе и Митче.

Ома бежала по тротуару, петляя между прохожими, которые оборачивались и смотрели ей вслед, спрашивая себя, что могло довести до слез такую хорошенькую молодую женщину, да еще в такой чудесный день.

* * *

Как это обычно бывает, Эбби пробежала три квартала и заметила на дороге новый черный автомобиль явно иностранного производства, показывающий левый поворот, что означало, что на следующем перекрестке он проедет прямо перед ней.

Увидев, кто сидит за рулем, Эбби бросилась бежать еще быстрее.

Не увидев ее, водитель начал поворачивать на Мэйн-стрит.

Она шагнула на дорогу прямо перед машиной, тормоза которой громко завизжали.

Митч резко остановился, не закончив поворот, и уставился на подбежавшую к его окну Эбби.

Он не успел произнести ни слова, потому что она тут же начала на него кричать:

– Что ты здесь делаешь, Митч? Зачем ты купил магазин Терианны? Зачем тебе понадобился офис Джо Мейсона? Что ты задумал? Зачем ты скупаешь недвижимость? Что тебе нужно? Зачем ты вернулся? – По искаженному яростью лицу Эбби катились слезы. – Почему бы тебе просто не уехать снова? Уезжай и больше никогда не возвращайся, как и было задумано семнадцать лет назад. Зачем тебе понадобилось вернуться и все переворошить? Я хочу, чтобы ты уехал! Это мойгород! Я хочу, чтобы ты навсегда отсюда уехал! Ты здесь никому не нужен! Ты не нужен мне! Тебе здесь больше нет места!

Он хотел выйти из машины, но она уже стремительно шагала прочь.

Эбби понимала, что раз уж начала кричать, то остановится не скоро. Ей казалось, что за долгие годы в ней скопилось очень много крика и слез, которые необходимо выплеснуть наружу.

Она задыхалась и начала замедлять шаг, ее продолжали подстегивать и гнать вперед бушующие эмоции. Эмоции, которые впервые за семнадцать лет вырвались наружу. Ей предстояло сделать еще одну остановку. Раз уж ее понесло, то она просто обязана была накричать еще на одного человека. Он ее выслушает, потому что все это неправильно, потому что это давно следовало каким-то образом исправить. И она намеревалась это исправить, если даже ради этого придется пожертвовать собственной жизнью!

* * *

Митч увидел, что загородил проезд машинам со всех четырех сторон.

Кое-кто уже начал сигналить. Остальные просто молча смотрели на него.

Ему хотелось броситься за Эбби, обнять ее, прижать к себе и не отпускать, пока она его не выслушает, пока не позволит ему все объяснить, пока она не поймет…

Он сел снова в «сааб», закончил левый поворот и поехал по улице, пытаясь унять дрожь в руках и бешеное биение сердца. Все его тщательно выстроенные планы вмиг обратились в груду обломков. Несколько последних дней он занимался исключительно тем, что спокойно и хладнокровно взвешивал собственные юридические риски, случись ему обнародовать все, что ему известно. Он стал свидетелем преступления и никому об этом не сообщил. В случае с обычными преступлениями срок давности в Канзасе истекал уже через каких-то пару лет, что освобождало бы его от ответственности. Но это правило не распространялось на людей, не проживавших на территории штата, а он все эти годы отсутствовал. В этом случае закон о сроке давности начинал действовать с момента, когда он возвращался на территорию штата. Вот он и вернулся. Ужасающая ирония заключалась в том, что доку Рейнолдсу и Натану Шелленбергеру ничего не угрожало, потому что все это время они находились на территории штата. Соответственно их действия подпадали под правило срока давности – во всяком случае, в отношении того единственного преступления, свидетелем которого стал Митч, а именно сокрытия личности жертвы убийства.

Но юридическая ответственность за то, что он не сообщил о совершенном преступлении, станет наименьшей из его проблем, если док и Натан пустят в ход тяжелую артиллерию. В отношении убийства срока исковой давности не существовало. Будучи чрезвычайно умными людьми, они были вполне способны сфабриковать какую-нибудь историю, подтвердить ее уликами и заманить его в ловушку. В лучшем случае они просто будут все отрицать. Как и говорил отец, суд, скорее всего, поверит им, а не ему. Ведь он сбежал, а они остались, что тоже могло быть обращено против него.

Сердце Митча переполняли боль и гнев. Ему казалось, что еще немного и, если ему не удастся каким-то образом выпустить эти разрушительные эмоции, он взорвется. И он знал, кто станет его первой мишенью. Существовал только один способ узнать, что они замышляют. Он должен был встретиться с кем-то из своих недругов или сразу с обоими и из их уст услышать угрозы в свой адрес.

Тогда он сможет решить, как с ними быть.

Он свернул в улицу, на которой жил его отец, но, проехав мимо его дома, припарковался напротив, перед большим домом, в котором выросла Эбби. Он вышел из машины. Сегодня был четверг, и это значило, что клиника открыта для посетителей. На широкой дорожке позади дома он увидел сразу три машины. Док принимал пациентов.

Митч подошел к дому, рассчитывая на то, что, за исключением его собственных родителей, никто из жителей Смолл-Плейнс никогда не закрывал входные двери.

* * *

Джеффри Ньюкист стоял у боковой двери отцовского дома и смотрел на иностранный автомобиль, припаркованный на противоположной стороне улицы. Черный «сааб». Эта крутая тачка могла принадлежать только его брату. Брат.Это слово до сих пор казалось ему очень странным. Еще более странным оно казалось, будучи произнесенным вслух. Все же он решил испытать, как оно звучит и ощущается на языке.

– Брат.

Это и в самом деле звучало очень необычно, но он решил, что со временем обязательно привыкнет. Он вырос в доме, в котором мало говорили о навсегда покинувшем эти края брате, но все вокруг было как будто пропитано его присутствием. Он то и дело слышал, каким умным, красивым, спортивным и всеми любимым был Митч. В очередной раз оказываясь не на высоте, по глазам окружающих людей Джефф видел: его сравнивают с братом.

Суррогатный сын.

Что ж, в этот раз он преуспел. Успешно продав фото и историю девушки, попавшей в торнадо, он чувствовал себя на равных с кем угодно, и даже с собственным братом.

Иногда он ненавидел Митча за то, что тот уехал, оставив его на произвол судьбы, то есть на судью и Надин. В такие моменты Джефф представлял себе, что когда-нибудь все узнают, что Митч Ньюкист стал серийным убийцей или грабителем, и поймут, как они в нем ошибались. В другие моменты воображение Джеффа рисовало образ идеального старшего брата – успешного, богатого, втайне преданного своему братишке, готового на все ради воссоединения с ним, однако по какой-то загадочной, но вполне уважительной причине лишенного такой возможности. Джефф мечтал о том, что когда-то этот крутой старший брат приедет в Смолл-Плейнс, увидит, как Джеффу здесь плохо, и заберет его с собой. Они поедут жить… скажем, в Нью-Йорк, где Митч купит ему такую же крутую тачку и кучу одежды и познакомит с роскошными женщинами…

Будь он проклят, если этот сценарий уже не начал осуществляться!

Джефф сделал шаг к дороге. Это его брат. Он имеет право его видеть.

В ту ночь, когда они познакомились, Митч показался Джеффу классным парнем.

Они неплохо поладили. Митч даже угостил его пивом.

Он не знал, как Митч отнесся к тому, что он прихватил с собой еще пива и пистолет в придачу. Джефф уехал очень рано, чтобы избежать разборок на эту тему, но ему казалось, что Митч отреагировал спокойно.

Эта первая встреча подстегнула его воображение, которое принялось выстраивать все новые сценарии. Он видел, как они вдвоем садятся в эту черную машину и едут в Канзас-Сити. Ну и что с того, что не в Нью-Йорк? Канзас-Сити все равно намного интереснее, чем Смолл-Плейнс. Он видел, как селится вместе с Митчем и брат предоставляет свое жилище в его полное распоряжение. Может, он подыщет ему неплохую работенку или устроит в какой-нибудь крутой колледж. Он представлял себе, как Митч решает поменять машину на модель поновее, а ключи от старой тачки отдает Джеффу.

Он подергал водительскую дверцу и обнаружил, что она не заперта.

Но вместо того, чтобы сесть в машину и ощутить себя королем дорог. Джефф поднял голову и посмотрел на дом дока Рейнолдса. Там находился его семейный врач. И его собственный брат. Он имел полное право быть там, с ними. Точно так же, как и право на серебристо-черный отцовский пистолет. Он даже сейчас был при нем. Ему нравилось осознавать себя вооруженным и ощущать за поясом вес пусть и небольшого, но пистолета. Впрочем, ему все равно негде его хранить. Судья обязательно его обнаружит. Так что он, скорее всего, вернет его Митчу, чтобы тот снова положил его в ящик тумбочки. А может, и не вернет. Все будет зависеть от того, обрадуется ли его появлению Митч. От этого вообще очень многое зависело.

Держа правую руку в кармане и ощупывая пистолет, Джефф размашистыми шагами направился к дому доктора Рейнолдса.

Глава 37

Марти Фрэнсис, выйдя из тюрьмы, действительно собирался хотя бы ненадолго воздержаться от алкоголя. Но эта мысль промелькнула и бесследно исчезла. Сидя на табурете у стойки бара в Коттонвуд-инн в окружении толпы незнакомцев, явившихся сюда обедать, он приканчивал шестую бутылку пива, когда кто-то сунул ему под нос салфетку.

Рука, оставившая на столе салфетку, исчезла так же быстро, как и появилась, а реакция Марти была не настолько мгновенной, чтобы успеть заметить, кому она принадлежала. Зато он сразу отметил, что на лежащей перед ним салфетке что-то написано.

«Приезжай на кладбище в Смолл-Плейнс, – гласили выведенные ручкой печатные буквы. – Тебя там ждут баксы». Он перечитал записку трижды и наконец сосредоточился на самой важной ее части: «баксы». Подтекстом была нарисованная от руки карта. Это уже было посложнее, но в конце концов ему удалось ее расшифровать: из Коттонвуд-инн на шоссе 177, а затем на кладбище. Оказавшись на кладбище, следовало повернуть налево, пройти сто ярдов и найти могилу, на карте обведенную кружочком и помеченную крестиком.

– Джонни! – позвал он бармена, протиравшего тряпкой стойку.

– Нет, – не глядя на него, отозвался бармен. – Шести более чем достаточно. Седьмая приведет к аварии.

– Да я не о пиве, черт тебя подери! Я хочу кое-что понять. Если бы кто-то сказал тебе пойти на кладбище, пообещав, что тебя там ждут деньги, ты бы пошел?

– Что значит «ждут деньги»? В могиле, что ли?

– Я не знаю. Тут просто сказано, что меня там ждут деньги.

– Тебя? – В голосе бармена прозвучало сомнение.

Марти протянул салфетку, и бармен наклонился, чтобы взглянуть, что он ему показывает.

– Это шутка! – заявил он. – Или мошенничество.

– Но тут сказано, что меня ждут деньги.

– Где здесь сказано, что речь идет о тебе?

Марти снова уставился на салфетку и только тут заметил, что на ней имеются его инициалы: М.Ф.

– Вот тут, – заявил он, ткнув пальцем в салфетку.

– Гм… – протянул бармен, изучая записку. Оспаривать наличие инициалов было невозможно. – Так ты хочешь знать, стоит ли туда идти? Скажи. Марти, ты никому не задолжал денег?

– Нет, а что?

– Просто интересуюсь. На тот случаи, если тебя хотят туда заманить и выбить из тебя бабки. При тебе есть что-то, способное кого-нибудь заинтересовать?

– Если я оставлю тебе чаевые, то уже не будет.

– Кто тебе это дал?

– Я не знаю. Салфетка просто оказалась передо мной на стойке.

Бармен улыбнулся.

– Чудесным образом, что ли?

– А почему бы и нет?

– Лично мне это очень не нравится, но если ты не врешь и действительно никому ничего не должен, и даже если должен… – Он помолчал. – Марти, у тебя есть пистолет?

– Кажется, отделении для перчаток предназначены именно для пистолетов?

Оба едва заметно улыбнулись.

– В таком случае, если бы я знал, что никому не перешел дорогу и при мне нет ничего, что может кому-то понадобиться, и если бы при мне был пистолет, то я бы пошел на кладбище и даже улегся в долбаный гроб, если бы мне пообещали за это денег.

* * *

Очутившись на кладбище, Марти обнаружил, что он не единственный, кого интересует именно эта могила, и замер в раздумье. Что, если таинственный незнакомец подбросил аналогичные записки и другим людям?

Он не сразу разобрался с тем, что было изображено на карте, но в конце концов нашел то, что искал.

Упокойся с миром.

Больше на камне ничего не было, не считая года смерти:

1987.

Но пониже высеченной на граните надписи кто-то прикрепил еще одну салфетку, на которой было написано:

Сара Фрэнсис

Родилась во Франклине, Канзас, 1968

Убита в Смолл-Плейнс, Канзас, 1987

Он несколько мгновений смотрел на клочок бумаги, прежде чем, сопоставив имя, места и даты, понял, что речь идет об одной из его сестер.

Окончательно растерявшись, он сорвал салфетку с камня.

– Эй! – возмутился один из стоящих рядом мужчин. – Что ты делаешь?

– Пошел ты! – огрызнулся Марти и зашагал обратно к машине.

Дойдя до нее, он увидел высокого мужчину в ковбойской рубашке, голубых джинсах и казаках. Он курил, прислонившись к машине. Ковбой ткнул сигаретой в смятый клочок бумаги в руке Марти.

– Ты ее знаешь?

– Не уверен, – смущенно пробормотал Марти, с каждой минутой чувствуя себя все больше не в своей тарелке. – Может, это моя сестра.

– Да ну? Тогда это может означать целую кучу денег.

– Каким это образом? – встрепенулся Марти.

– Разве ты не знаешь, что это за могила?

Марти покачал головой.

– Это знаменитая могила, – продолжал мужчина. – То есть знаменита похороненная в ней девушка, хотя никто на самом деле не знает, кто она такая. Если она… – он снова ткнул сигаретой в салфетку, – …твоя сестра, то очень многие будут состязаться за право заплатить тебе за ее историю.

– Кто будет состязаться за это право? За какую историю?

– Пресса. – Мужчина удивленно посмотрел на Марти. – Они заплатят тебе за то, что ты расскажешь, кто она, где выросла… Одним словом, все, что ты о ней знаешь.

– На кой черт им это надо?

Мужчина удивился еще больше.

– Разве ты не местный? – спросил он.

– Не понял.

– Считается, что эта девушка способна исцелять болезни…

– Не может быть!

– Я серьезно. Она что-то вроде местной святой.

– Что за чушь!

– Может, и чушь, по только люди рассказывают о ней удивительные истории.

Мужчина потянулся к салфетке, но Марти отдернул руку и накрыл салфетку ладонью.

– Кого она интересует? – спросил он. – Как мне получить за это деньги?

Мужчина улыбнулся.

– Надо просто поехать в город и начать рассказывать всем подряд, что ты знаешь, кто лежит в этой могиле. Скажи, что это твоя сестра. Потребуй, чтобы ее откопали и идентифицировали. Поверь, те, кто этим интересуется, сами тебя найдут.

Протрезвевший Марти жадно слушал незнакомца.

– Одновременно ты можешь поспрашивать людей, почему Митч Ньюкист уехал из города сразу после ее смерти.

– Кто?

– Митч Ньюкист.

– Ньюкист… Я знаю судью, который…

– Да, да, он самый. Митч Ньюкист – сын этого судьи.

– Вы хотите сказать, что мою сестру убил сын судьи? – Марти негодующе выпрямился. – Этот Митч Ньюкист убил мою сестру?

– Я говорю, что тому, кто сможет ее идентифицировать, обещана награда. Еще одна награда ждет того, кто укажет на ее убийцу.

– Награда? От кого? Только не от моейсемьи, – фыркнул Марти.

Эта мысль его рассмешила.

– Город, вот кто, – ответил мужчина. – Семнадцать последних лет существует специальный наградной фонд, который просто лежит в банке, накапливая проценты.

Глаза Марти засияли.

– Как, вы говорите, зовут этого парня? Этого ублюдка, который убил мою бедную сестричку?

– Митчелл Ньюкист, сын судьи.

Мужчина повернулся и уже хотел уйти, когда Марти спохватился.

– Кто вы? Откуда вы столько знаете о моей сестре?

– Я ничего не знаю, – ответил ему Патрик Шелленбергер. – Просто за эти годы ходило много разных слухов. Все, что мне известно, так это то, что ее кто-то убил, и никто не знал, кто она. И еще шептались, что ее мог убить сын судьи, потому что сразу после того, как обнаружилось тело, он внезапно уехал из города.

– Это вы прикрепили к могиле салфетку с ее именем? – вдруг насторожился Марти.

– Я? Я приехал проведать могилы своих бабушки и дедушки.

– Кто же ее туда повесил?

– Может, это сделала твоя сестра?

– Что?

– Я же тебе сказал. Говорят, что она творит чудеса.

* * *

Тем временем на кладбище спустились сумерки. Патрик ушел, оставив Марти с ключом к личности молодой женщины в могиле. Теперь Патрику лишь оставалось держаться подальше от города, чтобы Марти не узнал в нем человека, заговорившего с ним на кладбище. Он собирался отсидеться на ранчо, пока алчный брат Сары сделает за него всю необходимую работу.

Патрик готов был съесть свою шляпу, если Митч Ньюкист не покинет Смолл-Плейнс в течение следующих двадцати четырех часов.

* * *

Марти забыл о чудесах, едва незнакомец скрылся из виду. Все его внимание было сосредоточено на салфетке, которую он сжимал в кулаке. Он нашарил в кармане рубашки ручку и с ошибками записал второе имя, используя в качестве стола капот своего автомобиля: «Митч Нюквист».

Сын судьи.

Ни для кого не было секретом, что у судей много денег.

К черту предложение распространять историю Сары среди толпы! К тому же он все равно ничего о ней не помнил. Марти осенила блестящая идея. Чтобы раздобыть денег, ему необходимо поговорить всего лишь с одним человеком.