Текст книги "Прочь из сумасшедшего дома"
Автор книги: Нэнси Холдер
Соавторы: Кристофер Голден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Я буду на выпускном, мама, – сказала она. – Я могу опоздать. Я могу надеть платье наизнанку, но я буду там.
– Тебе лучше знать, – отозвалась Джойс, но на этот она не смотрела на дочь.
Автомобиль затормозил и остановился, Баффи вышла и открыла дверцу Уиллоу, которая забралась на заднее сиденье. Миссис Саммерс помчалась в аэропорт, и Баффи, оглянувшись, увидела, какое облегчение испытала Уиллоу, уезжая из дому.
– Спасибо, что заехали за мной, – сказала Уиллоу матери Баффи.
– Не за что, Уиллоу, – ответила Джойс.
– Прекрасно, – сказала Баффи. – Теперь в любое время, когда ты захочешь погулять с Озом, моя мама может заехать за вами и подвезти!
В ответ на шутку Джойс покачала головой, а Уиллоу только грустно улыбнулась.
Ангел сидел на водительском месте в разбитом «Ситроене» Джайлса, припаркованном в конце улицы, и выстукивал пальцами синкопы песни Перла Джема, звучавшей по радио. Музыкальный вкус Ангела был весьма разносторонним, и хотя он предпочитал классику, но мог оценить почти любой вид музыки. Он шепотом напевал песню, опережая певца.
Джайлс расспросил Ангела о том, что он думает относительно людей, убивавших Хранителей и охотившихся на Баффи. Так как Джайлс уезжал из города, он разрешил Ангелу пользоваться своим автомобилем. Они договорились, что первой задачей Ангела, имеющего теперь автомобиль, будет наблюдение за Баффи. И, как ожидалось, не только его задачей.
Нужно было удостовериться, что Баффи добралась до аэропорта без слежки: поездка в Бостон должна остаться тайной для их врагов, тогда все пройдет более гладко. К тому же у них будет время выяснить имена своих врагов. Но, как Ангел объяснил Джайлсу, эта затея легко могла провалиться.
Свет фар вспыхнул на лице Ангела, и в их белом блеске он выглядел, как ходячий труп. Которым он вообще-то и был.
Постарайтесь, чтобы вас не увидели, брат Таггарт, – сказал Люпо, подводя итог беседе. Таггарт был хорошим водителем и замечательно выполнял задание, преследуя Истребительницу, но в маленьких переулках было почти невозможно оставаться незамеченным. До сих пор, Таггарт, казалось, делал невозможное. Оставаясь довольно далеко позади машины Истребительницы, он незаметно приближался, когда было необходимо.
Таггарт хорошо выполнял свою работу. Он служил в MI5 какое-то время и убивал людей на Фолклендских островах, не всегда имея на это приказ. Люпо наслаждался его компанией. Просто удовольствие общаться с человеком, который так Легко относится к жизни. Таггарт был убийцей. Наемным киллером. Просто выполнял заказанную ему работу. Никакой суеты. Никаких лишних разговоров. Никакого чувства вины.
Брат Люпо чувствовал, что если бы Маэстро имел тысячу таких подчиненных, его планы осуществились бы уже давно.
Далеко впереди виднелись задние фары автомобиля Истребительницы, одна из них ярко светилась – это Таггарт разбил стекло, чтобы отличать машину на расстоянии. Машина повернула налево за угол и затем исчезла.
– Не потеряй их, Таггарт.
– Конечно, я не потеряю их, – ответил тот на своем жутком английском языке.
В конце улицы был знак остановки. Таггарт, не желая рисковать и привлекать внимание, остановился под знаком.
Вдруг чья-то рука разбила окно водителя, брат Люпо в ужасе завопил. Он чувствовал себя беспомощным, он не привык к такому чувству. Прежде чем Таггарт смог отреагировать, сильные руки, порезанные стеклом, вытащили его из-за руля. Люпо увидел ноги Таггарта, мелькнувшие в разбитом окне, и прыгнул за руль.
– На кого ты работаешь? – прорычал Ангел. Желтые глаза пылали на его диком лице.
– Ты хочешь что-то узнать? Тогда ты, идиот, напал не на того. Можешь идти к черту, а то я повыбиваю все твои красивые, сияющие маленькие зубки, – отвечал Таггарт.
«Лексус», из которого вытащили Таггарта, с визгом рванул вперед и поехал прочь от Ангела. Но вампир не переживал. Он сделал свою работу. Ангел достаточно задержал их, теперь они не смогут следить за Баффи. Они поняли бы, что она отправилась в аэропорт. Лучше ничего нельзя было придумать.
– Говори! – Ангел схватил и потряс парня, явно настроенного воинственно. Но вампир его совершенно не боялся.
– Говори, или я перережу тебе горло! – потребовал Ангел.
Вдруг послышался визг шин. Ангел оглянулся и увидел, что «Лексус» сделал обманный маневр и теперь несется на него. Фары ослепили его на мгновение, и покрасневший головорез, которого он душил, воспользовался моментом, чтобы вырваться из его рук.
Но усилия Таггарта ни к чему не привели. Ангел ударил головореза в лицо, сильным пинком отбросил его назад, а затем отлетел в противоположном направлении, надеясь, что неожиданность нападения даст ему драгоценную секунду и машина не задавит их.
Автомобиль резко остановился, раздался визг тормозов. Ангел поднялся и увидел, что тощий человек с оливковой кожей высунулся в пассажирское окно «Лексуса», в руке он держал пистолет.
– Таггарт! – закричал он.
Головорез, которого Ангел вытащил из автомобиля, вскочил на ноги и побежал к машине. Вампир, зарычав, помчался следом. Он прекрасно знал, что такое пистолет, в него уже и раньше стреляли. Сейчас было важно одно: узнать, кто эти парни, решившие убить Баффи.
Убить Баффи… Нет, Ангел не позволит, чтобы это случилось.
Он догнал Таггарта, схватил его за шею и беспощадно сжал горло.
– Отвечай мне, ты, сукин сын.
Бандит в автомобиле нажал спусковой механизм, пистолет выстрелил, и лоб Таггарта взорвался, разбрызгивая кровь и серое вещество по лицу Ангела. Шины седана взвизгнули в последний раз, и автомобиль исчез вдали.
Ангел остался стоять, разъяренный и замерший от удивления. Бандит сделал это нарочно, подумал он убить своего человека, чтобы тот ничего не сказал! Иногда он сомневался, что люди лучше вампиров. Но демоны, вселяющиеся в вампиров, сотворены для зла, а у людей есть выбор.
Ангел хотел отбросить Таггарта на тротуар, но остановился, пораженный запахом свежей крови. На его одежде. На его лице. На его губах. Кровь была повсюду, и Ангел почувствовал, как сильно голоден. Он уставился на разбитое лицо Таггарта, на его горло.
Где-то поблизости заревела полицейская сирена. Ненавидя самого себя, Ангел отбросил труп Таггарта на тротуар, стер рукавом кровь с лица и побежал к автомобилю Джайлса.
– Баффи, нам уже нужно идти, – просил Джайлс. – Это последнее объявление нашего рейса.
Маленький аэропорт был совершенно пуст. Служащий, объявивший посадку, уставился на них. Вероятно, эта глупая синяя форма придавала ему уверенности в себе. Баффи кивнула Джайлсу. Все были в сборе, все, кроме Ангела. Оз, Уиллоу и мать Баффи прибыли, чтобы проводить ее, Корделию и Ксандра. Джайлс торопил Баффи.
– Я не хочу лететь на этом небольшом самолете, – сказала она Уиллоу.
Та улыбнулась и подняла брови, как будто говоря: «Да уж, большая удача».
– Большое спасибо, что ты меня понимаешь, – сказала ей Баффи.
На этот раз они обе улыбнулись.
– Если вы хотите добраться до Лос-Анджелеса, нужно спешить, – заметила Джойс Саммерс.
Баффи взглянула на мать с удивлением. Джойс не проронила ни слова с тех пор, как они прибыли в аэропорт, и намеренно держалась подальше от всех остальных. Теперь они посмотрели друг на друга мать и дочь, и своего рода молчаливая связь установилась между ними. Через мгновение, когда все стало ясно, Баффи сообразила, что это были те же самые безмолвные напутствия, которые отцы давали своим сыновьям на протяжении многих веков, отправляя их на войну. Я люблю тебя. Будь осторожна. Возвращайся ко мне.
Баффи ступила вперед в порыве неожиданно нахлынувших чувств и, обняв мать, поцеловала в щеку.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Ива, если у тебя есть вопросы… – начал Джайлс.
– Она знает, как связаться с нами, Джайлс. Ты повторил ей это двадцать семь тысяч раз, – в тоне, которым Корделия произнесла эти слова, слышалось раздражение. – Теперь, пожалуйста, давайте, побыстрее закончим. Господи, кто-нибудь слышал о летающем автобусе?
– Гм, это девяносто девять процентов летающего на самолетах населения, которые не могут позволить себе первый класс? – предположил Ксандр.
Корделия уставилась на него.
– Должно быть, хорошо иметь ответ на все вопросы, – фыркнула она.
– В общем, да.
Они продолжали препираться. Джайлс вздохнул, взял сумку и пошел к открытой двери. Корделия и Ксандр также взяли свои вещи.
– Ксандр? – позвала Уиллоу.
– Ксандр повернулся, она порывисто обняла его, понимая, что остальные все видят.
– Будь осторожен, – попросила Уиллоу.
– Эй, – сказал Ксандр, смягчившись, – ты тоже. Мы отправляемся в полевую поездку. Ты остаешься здесь с призраками, – он оглянулся на Оза. – Эй, парень-волк, присмотри за ней, хорошо?
Оз только улыбнулся, что совсем не удивило Баффи. Он не взрывался от каждой шутки Ксандра.
– Ну, пойдемте же! – Корделия потянула Ксандра за собой.
– Хорошо вам развлечься, детки! – крикнул Оз им вслед.
Тогда Уиллоу снова оказалась перед Баффи, обе девушки молча посмотрели друг на друга, понимая все без слов. Наконец они обнялись. На Баффи нахлынуло все, что случилось на прошлой неделе и даже раньше. Они знали, что неудержимо летели к концу. Окончание школы. Все скоро изменится, и мысль об этом не покидала их.
Баффи видела, как Уиллоу обнимала Ксандра, будто готовилась сказать «прощай». И вот теперь…
– Пока, – прошептала Уиллоу.
– Да, – согласилась Баффи и в последний раз обняла подругу. – Пока.
В самолете Баффи заметила, что Джайлс чем-то озабочен. Хотя Ксандр изо всех сил старался поднять всем настроение, Куратор часто замыкался в себе, его взгляд уносился куда-то прочь и сосредоточивался на каких-то дальних краях. Баффи сидела рядом с Джайлсом, Корделия с Ксандром – позади них. Через некоторое время Ксандр и Корди начали тихо разговаривать. Еще раз взглянув на Джайлса, Баффи всерьез забеспокоилась.
– Хьюстон контролирует Джайлса, – сказала она после паузы. Когда он не ответил, Баффи толкнула его. – Джайлс!
– М-м-м? – подняв брови, он повернулся, чтобы взглянуть на нее.
– Хорошо, вы по причине болезни не пришли в школу, на урок, посвященный умению вести беседу, но это уже выходит за все рамки. Вы уверены, что не рано ушли из больницы? – спросила Баффи, искренне обеспокоенная.
– Да не в этом дело, – успокоил ее Джайлс и посмотрел в темное окно.
– Тогда что?
Сначала Джайлс не отвечал. Только смотрел в темноту. Через несколько минут он вздохнул и повернулся к Баффи.
– Это глупо, – грустно сказал он. – Видишь ли, Хранитель, которого я встретил в Нью-Йорке, мисс Томази…
– Этот цыпленок Микаэла?
Джайлс улыбнулся.
– Да. Цыпленок Микаэла. Я знал ее совсем недолго, но успел увлечься ею за это время. Теперь, когда на исчезла… мне даже не хочется думать о том, что с ней могло случиться.
Баффи наклонила голову и смотрела на Джайлса пониманием, но пыталась не показывать своих ценных чувств. После убийства Дженни Кэлендар, женщины, которую Джайлс очень любил, Баффи беспокоилась, что он не сможет оправиться настолько, чтобы заинтересоваться кем-либо еще. И теперь появился кто-то, кто, возможно, мог заинтересовать, если бы был рядом.
– Может, ее отозвали по делам Совета. Если этот парень, Палламэри, был подсадным, то, скорее всего, не знал, где она на самом деле, – предположила Баффи.
Джайлс поднял брови.
– Это хорошая мысль. Но мне кажется, что она либо была в союзе с нашими врагами с самого начала, либо они убили ее так же, как нескольких других Хранителей.
Он снова отвернулся и уставился в окно, а Баффи попробовала не смотреть на его взволнованное лицо, отражавшееся в стекле.
– Я не знаю, какой из этих вариантов беспокоит меня больше.
ГЛАВА 10
Бостон, октябрь 1666 года Итак, покинул ли он этот ад и добрался ли невредимым до отдаленных берегов?
Ричард Рене, теперь старый человек, по годам, а не состоянию души, стоял, одетый в мрачный, но изящный черный плащ, длинные рукава которого были перетянуты черными лентами. Брюки тоже были черные, выделялся лишь белый парик. Он носил траур по своей молодой жене, красавице Джулиане, умершей семь месяцев назад. Он стоял там, где скоро бурно растущих лоз будет возвышаться его дом, и наклонив голову, пытался осмыслить новое ощущение, наполнявшее его. Сначала он не мог дать ему названия, но постепенно осознал, что это чувство должно быть умиротворением. Прибытие в Новый Свет было бы хорошим началом для новой жизни, если бы только здесь можно было найти ту истину, которую он искал. Вечером, выйдя на холм и посмотрел на гавань, он мог бы с помощью своей волшебной силы увидеть призрак темно-красного огня над Атлантикой. Несколько недель назад Большой Пожар сжег город Лондон до основания. Перед пожаром на население обрушилась чума, убив десятки тысяч человек.
Спасало Европу только то, что Фулканелли погиб в том Хаосе, который он сам же и вызвал. Власть монстра закончилась.
В 1559 году маленькая флорентийка, став королевой Франции, овдовела. Ее пятнадцатилетний сын, король Франциск II, набрался храбрости и избавился от навязчивого покровительства колдуна, открыто совершавшего жертвоприношения и совратившего половину девственниц при дворе. Франциск выслал Фулканелли, публично унизив его, так же как Екатерина Медичи когда-то выслала с позором Рене. Однако Франциск скончался всего два года спустя. Из-за инфекции уха, как было официально заявлено…
Месть Фулканелли осуществилась, он оставил Францию и набросил сеть Хаоса и разрушения на весь континент. Бушевали войны, эпидемии выкашивали население. Многие были уверены, что растущий ужас возвещал о конце мира и триумфе сатаны над Богом.
Рене полагал, что они правы. Он не знал о великой схеме Фулканелли, несущей беды и опустошение. Но даже тогда ему было ясно, что колдуна необходимо остановить, иначе мир будет окончательно разрушен. Француз преследовал своего могучего соперника по горам и ледникам, искал его в степях и пещерах, столь же глубоких и безнадежных, как вход в ад. При каждом столкновении они вступали в бой, меряясь силами, как физическими, так и магическими.
Наконец, спустя почти столетие после того как Фулканелли был выслан из, Франции, Рене остановил его.
Однако когда Фулканелли умер, Рене почувствовал себя потерянным в Европе. Был уже открыт Новый Свет, и он решил провести там остаток своих дней. Волшебники вроде него проживали долгую жизнь. Фулканелли было почти двести лет, когда он умер. И даже тогда он был переполнен энергией. Рене не исполнилось еще ста тридцати.
Новый Свет, размышлял он, пристально глядя на гавань и чувствуя соленый бриз, дующий в лицо. Это означает новую жизнь.
Хотя строительство его дома было начато недавно, он решил уже сейчас проводить ночи на своей земле в своем маленьком доме. Слуга зажег огонь, и Рене отослал его домой, так как с удовольствием ждал одинокого вечера среди книг.
Конечно, он привез с собой все свои ценные вещи: тайные волшебные книги и медальон, подаренный им Джулиане, красивой венецианке, которую любил и на которой женился… и кости которой лежат в итальянской земле, столь далекой от него теперь.
Он открыл дорожный сундук. Медальон филигранной работы лежал сверху. Его сердце забилось чаще, когда он открыл медальон. Пальцем он прослеживал овал ее лица, ямочки на щечках. Необыкновенная красота, тем более, что в то время синими глазами и белокурыми волосами обладали самые красивые женины. В Италии блондинки ценились больше всех.
Джулиана, его Джулиана… Ее зарезали… Фулканелли, позорное и мерзкое существо, чтобы отомстить ему, погубил невинную душу…
Покой покинул сердце Рене, как будто знал, что для него там нет места. Он сжимал кулаки, и слезы бежали по его щекам при воспоминании о потерянной любви. Он никогда не полюбит снова, в этом он был уверен.
Все еще плача, Рене достал журнал, тщательно уложенный в боковой карман дорожного чемодана. Постепенно успокаиваясь, Рене открыл журнал, ища утешение среди страниц. Хотя он и потерял все самое ценное в этом мире, все же, по большому счету, он выиграл. 2 сентября 1666 г.
Весь город охвачен ужасным пламенем. Собор Святого Павла разрушен до основания. Крики и причитания народа тяжко слышать: дети вопят в панике, матери стенают из-за своих малышей, мужчины кричат, приказывая уничтожить здания, которые все еще стоят, взывая к Богу, чтобы огонь угас.
Но этот пожар кормится Злом. И самому злому созданию пожар приносит выгоду. Я видел Фулканелли, стоявшего на верхушке лондонского Тауэра в черном плаще колдуна, и по его широкой, торжествующей улыбке было ясно, что он ожидал, когда я замечу его. Я погрозил ему кулаком и извлек свою волшебную палочку. В другой раз я буду более осмотрительным, но тогда наступал конец мира. Я вызвал молнию и услышал ропот недоумения среди окружавших меня людей, но он отвел ее движением руки. Мгновение спустя он исчез из виду, скрывшись за дымом, повалившим от горящих зданий.
Я был в отчаянии. Он насмехался надо мной. В течение почти столетия меня преследовал Фулканелли, главный слуга Падшего! 3 сентября Долгие дни и ночи я оттачивал свое искусство. Сегодня я найду Фулканелли, поскольку уверен, что он все же остался в городе. Найду и убью его. 4 сентября Преследуя злодея, я был свидетелем многих ужасов, но ни один не был столь сильным, как огненная буря в Лондоне. Я рыскал по адским местам более решительно, чем когда-либо, чтобы лишить жизни того, кто был причиной этого ужасного пожара.
Я видел его мельком, а потом снова потерял в огромном облаке дыма.
Но моя ярость была столь велика, что я помчался в дым, произнося заклинания, чтобы не сбиться с пути, так как был ослеплен пожаром. Мое сердце подсказывало, что я всего лишь в нескольких шагах от него, но стены пламени вновь взвились вокруг меня. Я был весь охвачен огнем, но не испугался, поскольку огонь был синий, а значит, это он пытался остановить меня. Я поклялся, что в этот день убью Фулканелли.
Но в том несчастном, обреченном городе он сбежал от меня. По Тауэр-стрит, по Фен-черч-стрит и по многим другим улицам и дорогам бежал я с невероятной скоростью, мне помогала магия. Я прибежал к Темзе: по ней плыли лодки, наполненные людьми и товарами, в нее прыгали люди, на которых горела одежда.
И там, на большой изящной барже из черного дерева, я увидел его. Около дюжины людей монашеского вида, окружавших его, гребли веслами. На них были закрытые черные одежды и не было видно их лиц. Я понял, что это – его верные последователи и помощники, члены секретного ордена, созданного им.
Фулканелли стоял спиной ко мне. Но я заметил его иссохшую руку, седые волосы и узнал его, как мою Немезиду.
Прежде чем он начал действовать, я вызвал огонь из своих кулаков, и он образовал дугу на воде. Огонь охватил его волосы и плащ, и почти сразу он стал корчиться в столбе яростного пламени.
Его последователи с воплями кинулись врассыпную. Я слышал, как один из них просил на родном итальянском языке дать воды Фулканелли. Колдун был полностью охвачен пламенем и вертелся по кругу, как горящий столб.
Он повернулся и увидел меня. Я крикнул:
– За Джулиану и всех невинных, что ты загубил!
Один-единственный синий язык пламени слабо выстрелил в меня, и больше ничего не осталось, только дым и пепел.
Половина его проклятой банды упала на палубу судна, вопя и стеная. Другие повернулись ко мне, и я мог видеть едва различимые жесты их рук: они готовились направить свою собственную черную магию против меня.
Помолившись Богу и ветру, я опрокинул их судно. С удовлетворением наблюдал я, как они упали в воду. Их тяжелые черные одежды начали топить их… Я хотел побежать к ним, чтобы убедиться, что погибли все, но в этот момент прекрасная девочка протянула ко мне руки. Ее лицо было покрыто сажей, длинные темные волосы были спутанными и тусклыми. На ней была подпаленная ночная рубашка.
Я поднял ее и, бросив тяжелый взгляд на тонувшую баржу, покинул это место. Фулканелли был мертв; в этом я был уверен. Если один или двое из его развращенных слуг выжили, что из этого? Они ничего не значили для меня 21 сентября Завтра я уезжаю из Англии и оставляю Европу. Новый Свет манит меня.
Многие мои родственники прибыли уже в город Бостон, и мои рунические камни направляют меня туда же.
Уезжаю с волнением и грустью. Вчера я поместил потерявшегося ребенка в приют в сельской местности, и монахини там были счастливы принять такую симпатичную и милую душу. Я говорил с матерью-настоятельницей этого прекрасного монастыря. Невероятно, но ее власть простирается до женских монастырей в Венеции, и она слышала от своих сестер о смерти моей обожаемой жены (Джулиану многие любили – она занималась благотворительностью).
Поэтому мы решили переписываться. Она обещала, что будет писать мне о жизни сироты, которую назвала Джульеттой, в честь моей жены. От последователей Фулканелли я не получил никакого знака и, таким образом, полагаю, что они рассеялись по свету Джулиана, ты отомщена.
И мое сердце, хотя оно разбито и никогда не излечится, довольно этим.
Ричард М. Рене, Кавалер и Волшебник
Дувр, Англия.
Рене закрыл журнал и спрятал его в карман плаща. Он замерз, сумерки были холодными. Его новые соседи также отмечали, что было слишком холодно для этого времени года. Рене вспомнил, что во Франции холода часто наступали несвоевременно. А в Италии никогда. Где улыбалась Джулиана, там солнце растапливало все ледяные поля и замерзшие сердца.
Он смотрел на недостроенный фундамент дома. Это будет роскошный дом; даже теперь те бостонцы, которые следовали верному примеру полковника Винтропа, отбрасывая показную роскошь и живя простой жизнью, обсуждали «дворец», который скоро облагородит склон. Рене улыбнулся сам себе: это не будет дворцом. Он жил во дворцах. На его взгляд, это больше похоже на виллу, прекрасный итальянский загородный дом, который понравился бы Джулиане. Действительно, художественное оформление и сады напоминали о Тоскане и Венеции… и всегда, всегда о Джулиане.
Но пока что Рене строил другой, гораздо более скромный дом из камня и древесины, с камином, дающим тепло и уют. Ему пришло в голову, что он мог бы завести небольшую собаку, чтобы она составила ему компанию на новом этапе его жизни.
Усмехнувшись, Рене наклонился, поднял дорожный сундук и понес его в дом.
В течение двух часов он читал при свечах восхитительный рассказ о путешествиях Марко Поло. Он чувствовал себя так, как будто находился на замечательном празднике: не надо больше бдительности, ответственности. В этом необычном городе он мог бы стать обычным гражданином.
А стал волшебником.
Улыбаясь, Рене почувствовал, что голова склоняется к груди; он знал, что скоро задремлет. Впервые за десятилетие он не рассматривал сон как опасное снижение обороноспособности. Однако в силу привычки соткал вокруг себя заклинание защиты, чтобы отвратить спрятавшихся в темноте.
Рене знал, что нужно встать и переодеться в пижаму, а потом лечь в скромную постель.
Еще чуть-чуть, сказал он сам себе и зевнул, засыпая в мире и покое.
Слушай, как холодно, – громко сказала Баффи, глядя на Корделию.
– О да, очень холодно, – согласилась она, наклоняясь и с очевидным презрением исследуя ряд снежных глыб.
– Нам нужны открытки, – продолжала Баффи. – много чего еще. Мы пробудем здесь некоторое время.
Она подошла к витрине с открытками, изображавшими различные известные пейзажи и достопримечательности Бостона – Старую Северную Церковь, памятники Бункер-Хилл, Конституции США и другие. Ни одного памятника они фактически не видели с момента высадки в аэропорту Логана. Информационный центр для приезжих, кое-какие исторические организации и большое количество бензоколонок, автомобильных стоянок и кофейных магазинов оставались основными пунктами их назначения в первый день пребывания в городе, который был сердцем революционной эры в американской истории.
Баффи была утомлена ездой в автомобиле и еще больше устала от постоянного чувства страха. Джайлс ужасно вел машину: он фактически летел, если не сказать больше, стремился осуществить какой-то свой замысел прежде, чем они начали работу. Автомобиль стал скорее неудобством, чем помощью. Бостон представлял собой лабиринт из зданий, которые постоянно приходилось объезжать, и улиц с односторонним движением, извилистых переулков и парковок во втором ряду. Понятие свободного и законного места стоянки оказалось почти смехотворным, и Баффи склонялась к мысли, что лучше отправиться пешком. Бостон имел обширную систему подземки, которую местные жители назвали «Т», и, похоже, легче было добраться до места назначения на поезде метро.
Но сейчас им не везло. Вместо этого они припарковывались во втором ряду, возле лужайки, покрытой травой, или напротив ряда домов из бурого песчаника, напротив ресторанов или магазинов. Это действительно был лабиринт, хотя, по всеобщему признанию, выглядел он весьма неплохо.
Несмотря на то, что в Бостоне в это время года все еще было холодно, Баффи хотелось путешествовать пешком, чтобы иметь возможность посмотреть на город.
Но нет.
Джайлс установил, в какой области города должен находиться Гейтхаус, на основании возраста этого сооружения и того факта, что он должен быть построен на холме. Кроме этого, они ничего не знали наверняка. Но Джайлс не сдавался. Автомобиль был незаконно припаркован в зоне буксировки, в то время как они вошли в необычный магазинчик, работающий допоздна и предлагающий сувениры и подарки. Джайлс пытался расспросить плохо одетую женщину, стоящую за прилавком, о существовании Гейтхауса, он описал его и назвал имя Рене, но ничего не добился. Баффи с остальными блуждала между прилавками почти пять минут, и их быстро одолела скука. Взглянув на открытки, Баффи нашла одну с картинкой и небольшой информацией о Бостонском Компьютерном Музее и подумала об Уиллоу. С тех пор как самолет взлетел, она все думала о подруге. И о маме. И об Ангеле.
Ксандр подошел к ним с парой сувениров фирмы «Пауль Ревер» – солонкой и перечницей.
– Все бессмысленно, ворчуньи, – печально проговорил он, обращаясь к перечнице как к марионетке, которая будто бы, говорила с ними. – Джайлс абсолютно уверен, что Гейтхаус находится в ближайших кварталах, в этом самом месте, и мы должны убраться отсюда побыстрее.
– Он не утверждал ничего подобного, – возразила Баффи, затем пожала плечами и покрутила шеей. – Клянусь, когда стану достаточно взрослой, чтобы арендовать автомобиль, слово «малолитражный» никогда не слетит с моих губ.
– Это слово уже слетело с моих губ, – продолжила Корделия. – Я вот думаю, почему не лимузин?
Ксандр посмотрел на нее:
– Корди, ты имеешь понятие, сколько получает школьный библиотекарь за вычетом налогов? – его глаза расширились, поскольку он посмотрел на стойку с открытками и увидел фотографию гавани. – Ох, налоги! «Бостонское чаепитие»! Это то самое место, где все и приключилось.
– Да, это весьма захватывающе, не так ли? – радостно сказал Джайлс. Он нес большую карту, которую изо всех сил пытался свернуть. – История окружает нас. И это не просто парк, посвященный какому-то событию, и не какой-нибудь ужасно реконструированный бюргерский дом.
– Бюргерский дом? – Баффи растягивала слова. – Вы это сказали, правда?
Джайлс подмигнул ей. Прежде чем он смог ответить, Ксандр сказал:
– Они находятся в той части Бостона, где проживают голландцы. Я про бюргерские дома.
– Вряд ли мы видели хотя бы один, – продолжала Баффи. Тут она взяла себя в руки и расправила плечи. – Что очень хорошо потому, что мы находимся здесь с определенной миссией.
– Я только надеюсь, что это посильная миссия, – заметил Ксандр, потягиваясь и зевая. – Я мало спал в самолете. Ребята, вы понимаете, что дома все еще ночь? Мы могли еще поспать.
– Если бы мир не висел на ниточке, – сказала Корделия. Она потянулась к солонке и перечнице Ксандра. – Ты купил их для мамы?
Ксандр кивнул. Хотя госпожа Гаррис не имела никакого пристрастия к кухне, она собирала солонки и перечницы. Баффи не видела в этом смысла. Зачем собирать разные вещицы, чтобы просто положить их на полку? Другое дело арбалеты. Мачете. Красивые колья ручной работы. Эти вещи были ценностями и покупались в трех экземплярах.
– Именно так, Ксандр, – сказал Джайлс, складывая карту. – Пожалуйста, поспешите и сделайте свое дело. Дежурный уверил меня, что там есть дом, похожий на описанный мной, в котором проживает сумасшедший старик. Нет, как же он сказал? Да, сумасшедший старый простак. Похоже, он именно тот, кто нам нужен.
– Наш простак.
Баффи улыбнулась ему.
– Ура!
Джайлс не улыбнулся в ответ.
– Баффи, – начал он, – что-то страшное случилось в этом Гейтхаусе.
Она пожала плечами.
– Мы все узнаем. Скоро. Но сначала осмотрим достопримечательности. Мы в трех тысячах миль от дома. Мы должны получить какое-то удовольствие.
– «Бостонское чаепитие», – согласился Ксандр.
– Посещение магазина, – сказала Корделия немного сиплым голосом. – Я должна привезти домой что-нибудь, или мама убьет меня.
Баффи недоверчиво покачала головой.
– Эй, хочешь поторговаться для мамы?
– О моей ты бы так не говорила, – сказала Корделия. – Поверь.
– Да, Баффи, потому, что твоя мама фактически любит меня, – сказал Ксандр. Корделия выглядела возмущенной.
– Моя мама любит тебя.
– О да. Как целлюлит. – Он искоса глянул на нее. – Я думал, что ты не поверишь в эту ложь.
– Хорошо. – Она пожала плечами. – Возможно, она не любит тебя как моего друга, но нельзя сказать, что она не любит тебя как человека.
– О, я уже танцую на потолке. – Он указал на окно магазина. Баффи обернулась и посмотрела. Все еще сверяясь с картой, Джайлс был на полпути к автомобилю.
– Я пойду куплю эти семейные реликвии. Потом предлагаю последовать за нашим организатором развлечений, – сказал Ксандр.
– Следующая остановка – сверхъестественность, – объявила Корделия.
Баффи кивнула сама себе. – Будем надеяться.
Бостон, октябрь 1666 года
Ричард Рене вздрогнул и проснулся.
В доме было темно и очень, очень холодно. Свеча догорела, тлели умирающие угольки. Вполне естественно, когда кто-то спит слишком долго. Но не холод и не тени вызвали дрожь у Рене.
Это было устойчивое чувство, развитое за целую жизнь, посвященную магии. Он чувствовал неладное.
Рене щелкнул запястьем и сотворил маленький светящийся шар, повисший перед ним на расстоянии вытянутой руки. Он осторожно встал, пристальным взглядом ища что-то необычное. В комнате не было никого, по крайней мере, он никого не увидел.
Однако Рене не мог избавиться от чувства опасности и проклинал себя за то, что бросил привычку всегда держать при себе волшебную палочку – со смертью Фулканелли он расслабился. Рене стремительно пошел по глиняному полу к дорожному чемодану, расстегнул застежку и схватил палочку. Рене был способен на большое волшебство и без нее, но палочка давала ему возможность осуществлять главные магические действия. Послышался далекий грохот, как будто глубоко из недр земли. Рене посмотрел вниз, под ноги.
