Текст книги "Твое смеющееся сердце"
Автор книги: Нэнси Бартоломью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 27
У моей мамы была поговорка: «В кризис добрые намерения – все равно что перья на свинье, красоты никакой и больше вреда, чем пользы». Я не сомневаюсь, что у детектива Уэдерза намерения были самые благие, но я знаю семью Спайви изнутри, поэтому кому, как не мне, лучше всего разобраться во всей этой истории.
Если хочешь, чтобы дело было сделано, делай его сам, так ты сбережешь себе массу времени и нервов. У меня был выбор – сидеть на месте и предаваться переживаниям, заламывая руки, или взять быка за рога и вмешаться в ход событий. Мне показалось вполне логичным повернуть руль своего старенького «жука» в сторону «Мобил хоум кингдом». Более того, раз я невольно явилась причиной гибели Джерри Ли Сайзмура, то я в долгу перед его памятью и перед его родными, если таковые остались.
Я заехала на площадку и поставила «фольксваген» прямо перед демонстрационным трейлером. На этот раз никто не спешил мне навстречу. Не было видно ни развязных приказчиков, ни ушлых менеджеров. Никого, кроме нескольких пикапов и легковых машин, но их владельцев не было поблизости.
Я вышла из машины и, щурясь от яркого солнечного света, прочла табличку, висящую на двери демонстрационного трейлера. Указатель в виде маленькой красной руки показывал на часы, под которыми красными буквами значилось: «Закрыто на обед». Я поднялась по ступенькам и подергала ручку, дверь не открылась. Ряды трейлеров вокруг напоминали кривоватые улицы, в одних наружные двери были распахнуты, другие, недостаточно хорошо привязанные к временным опорам, стояли наклонно. Площадка передвижных домов казалась городом-призраком. Трейлеры – обычные и двойной ширины – стояли так близко один к другому, что отбрасывали одну общую тень, протянувшуюся во всю длину площадки. Позади этого города-призрака по восемьдесят пятому шоссе проносились машины. На Голден-роуд пришло время обеденного перерыва. Машины двигались сплошным потоком, везя проголодавшихся рабочих к близлежащим мексиканским ресторанчикам и кафе быстрого обслуживания. На площадке же царила полная тишина.
– Самое подходящее время осмотреться, – сказала я вслух. – Хотя я не врываюсь на чужую территорию.
Я двинулась по дорожке, гравий поскрипывал под подошвами моих ковбойских сапожек. Я шла и по пути дергала за ручки дверей. Первые три трейлера оказались запертыми, зато в четвертом, двойном, дверь была распахнута настежь – результат небрежности или забывчивости персонала. Я вошла внутрь и стала по привычке искать на стене выключатель, но потом сообразила, что на площадке к трейлерам, конечно, не подводят водопровод и электричество.
В задние окна проникал солнечный свет, поэтому внутри было достаточно светло и без электричества. В полумраке трейлер казался этаким домом из мечты. Он был полностью меблирован, вплоть до того, что на столе стояли тарелки с муляжами еды, в одной из спален на полу валялись детские игрушки, а у задней двери стоял горшок с искусственным растением.
– Очень мило, – сказала я, продолжая разговаривать сама с собой, – очень даже неплохо.
Я прошла по длинному коридору к хозяйской спальне, потрогала обои на стенах. Толстое ковровое покрытие почти полностью поглощало звук шагов. Может, Вернелл и Джимми и впрямь оказались на гребне волны быстро развивающегося бизнеса? Я открыла дверь в спальню и посмотрела вверх на окно, устроенное в потолке. Широкая кровать с пологом была застелена покрывалом, поверх которого лежали подушки. Неожиданно я поймала себя на мыслях о Маршалле Уэдерзе.
– Прекрати сейчас же! – громко приказала я себе. – Лучше спой!
Это был старый мамин трюк: запеть песенку или хотя бы замурлыкать мотив – верный способ избавиться от дурных мыслей. Песня, которая пришла мне на память, называлась «Кажется, я начинаю в тебя влюбляться». Я запела довольно громко, но почему-то это не очень помогло. Когда я заглянула из спальни в ванную и увидела двухместное джакузи, грешные мысли опять вернулись. Я запела громче и открыла дверь гардеробной.
Позади меня послышался какой-то слабый свист, но я не успела оглянуться: что-то тяжелое ударило меня по голове, и свист прекратился, так же как и все остальные звуки, потому что я потеряла сознание. Впоследствии я смогла лишь вспомнить, как свалилась лицом вниз в темную гардеробную.
– Мама, мама, очнись, скажи хоть что-нибудь!
Это был тревожный голос Шейлы. Дочь умоляла меня ответить, но я никак не могла выбраться из окружавшего меня густого тумана.
– Что нам делать? – закричала Шейла. – Может, позвонить по телефону спасения?
Другой голос, более низкий, явно мужской, но не совсем взрослый, ответил:
– Не стоит с этим спешить. – Я узнала голос Кита. – Ты не забыла, что в последнее время твоя мама не очень ладит с полицией?
– Но вдруг она умирает? – воскликнула Шейла. Кажется, я застонала. То есть я думала, что говорю, мне казалось, что я произнесла: «Шейла, Кит в кои-то веки прав, не стоит звонить в полицию». Но судя по тому, как вели себя Шейла и Кит, они ничего этого не слышали.
– Послушай, – сказал Кит, – мне кажется, она приходит в себя. Может, лучше отвезти ее к врачу?
Я заморгала и увидела голубое небо – только небо, больше ничего. От его сияния я почувствовала резь в глазах, в голове запульсировала боль.
– Мама?
Надо мной склонилась Шейла, сначала ее черты расплывались, но потом мое зрение стало обретать четкость. Я увидела, что лежу на кровати в хозяйской спальне передвижного дома, а небо вижу через окно в потолке.
Я попыталась сесть, но Шейла удержала меня на подушках и обеспокоенно сказала:
– Тебе лучше не двигаться.
– Что происходит? – спросила, вернее, хрипло прошептала я. – Что случилось?
– Это ты должна нам рассказать, мама. Перед тем как уехать на обеденный перерыв, Кит проверял, все ли трейлеры заперты, и увидел, что одна дверь распахнута. Он заглянул внутрь выяснить, в чем дело. Так мы тебя и нашли.
Из-за спины Шейлы вышел Кит. Он тоже выглядел встревоженным, и я заметила, что он по-хозяйски положил руку на тоненькое плечико Шейлы.
– Честное слово, миссис Рид, вы нас напугали. Я сначала подумал, что вы умерли. Вы лежали неподвижно на полу в гардеробной лицом вниз, вся такая холодная. Я даже не мог понять, дышите вы или нет. Шейла сама чуть не умерла, когда мы на вас наткнулись.
– Мама, ты бы видела Кита! – похвасталась Шейла. – Он умеет приводить в чувство, он проходил курс оказания первой помощи в военно-технической школе.
Глядя на прыщавого бритоголового юнца, я содрогнулась от мысли, что он мог делать мне искусственное дыхание, касаться своими противными губами моих и вдувать несвежий воздух из своего рта в мои легкие.
– Надеюсь, я дышала?
– Конечно, мэм, – с достоинством заметил Кит, – потому-то я и понял, что вы живы. Я сам несколько раз бывал в отключке после удара, когда катался на скейтборде.
«Это многое объясняет», – подумала я. Голова болела нещадно.
– Шейла, почему ты не в школе? И вообще, что вы тут делаете оба?
– Мама, ну ты и скажешь! Занятия уже кончились. Моя машина в мастерской, поэтому Кит позволил мне воспользоваться его пикапом. Я заехала за ним, чтобы ехать на ленч, – сказала Шейла тоном взрослой женщины.
– Заехала… сюда? – Я все еще ничего не могла понять.
– Мама, да ведь Кит здесь работает! Я же тебе говорила, он нашел постоянную работу! Работает уборщиком в «Мобил хоум кингдом».
Я посмотрела на Кита, и только сейчас мне бросился в глаза грязный голубой комбинезон, на нагрудном кармане которого было вышито имя этого юнца.
– Он убирает в трейлерах и помогает их устанавливать при доставке.
Кит крепче стиснул плечо Шейлы:
– Пару месяцев назад дядя Шейлы взял меня на работу. Я делаю карьеру.
«У каждого свои фантазии, – подумала я, – делает карьеру, придет же такое в голову!»
Я снова попыталась сесть и на этот раз сумела, хотя голова раскалывалась от боли, а все тело было словно чужое и плохо слушалось.
– Мама, – в глазах Шейлы застыла тревога, – что случилось?
– Детка, понятия не имею. Помню, как я оглядывалась по сторонам, а потом оказалась здесь, с вами, но больше ничего не помню.
– Миссис Рид, – важно сказал Кит, – ходить по площадке в одиночку, без сопровождения клерка или другого служащего небезопасно. Это уже не первый случай, когда кто-то забирается в наши трейлеры. Вы же знаете, дорога совсем рядом, некоторые приходят сюда, чтобы переночевать, а кто-то ищет, чего бы стащить.
Да, тут Кит прав, мне следовало быть более осторожной, все верно, но что толку сейчас от этого мудрого совета? Я приехала в «Мобил хоум кингдом» в поисках хоть маленькой зацепки, какой-нибудь детали, которую упустила полиция. А вышло так, что не я нашла, а меня нашли. Впрочем, предположение, что меня ударил по голове какой-то случайный бродяга, показалось мне сомнительным.
– Мама, хочешь, мы отвезем тебя к врачу? – Шейла подошла ближе, чтобы помочь мне встать с кровати.
– Не надо, детка, я в порядке, честное слово.
Я попыталась встать и пошатнулась. Шейла и Кит одновременно бросились ко мне и встали с двух сторон.
– Знаешь, Шейла, отвези-ка ты лучше свою маму домой и побудь с ней немного. А после работы я за тобой заеду.
Кит взял руководство на себя, и Шейла, как дрессированная собачка, бросилась исполнять его приказание. Поддерживая меня с обеих сторон, будто немощную старушку, Шейла и Кит отвели меня к машине. Шейла бережно усадила меня на переднее сиденье, потом повернулась к Киту. Их долгий прощальный поцелуй был полон обещания.
– Ни о чем не беспокойся, – тихо сказал Кит. – С твоей мамой все будет хорошо. Вечером я за тобой заеду, и мы где-нибудь поужинаем.
Шейла обошла вокруг капота, села за руль и выжидательно протянула руку за моим ключом.
Впервые в жизни Шейла везла меня в моей машине как пассажирку. Трудно сказать, что пугало больше: мысль, что Шейла повезет меня по Голден-роуд, где движение в этот час было очень интенсивным, или что на стоянке передвижных домов видели, как я приехала, и напали на меня.
Я закрыла глаза, не желая смотреть, как Шейла ведет машину. Стоит мне только их приоткрыть, как я тут же начну давать ей советы, и вряд ли спокойным тоном. Как бы дело не кончилось аварией! Если Шейла хорошо водит машину, то ничего не случится, а если плохо, то лучше не видеть приближения конца. Так что я трусливо закрою глаза и буду молиться за благополучный исход.
К счастью, когда я все-таки открыла глаза, мы уже подъезжали к моему дому.
– Осторожно! – завопила я, пытаясь пригнуть голову ниже окна. – Не останавливайся! Езжай прямо!
Шейла, естественно, перепугалась и с перепугу нажала на тормоза, отчего машина с визгом остановилась прямо перед домом. Я к этому времени чуть ли не под сиденье забилась. Голова невыносимо болела, я снова зажмурилась.
– Езжай дальше! – рявкнула я.
– Мама, ты что? – взвизгнула Шейла.
– Человек, который стучится в мою дверь, полицейский! Гони!
– Круто! – с восторгом воскликнула Шейла. – Будет погоня.
Она резко рванула с места, мой старенький «жук» взревел от натуги и помчался по улице. Шейла еще прибавила газу и погнала беднягу так, что я испугалась: вдруг с «жуком» случится сердечный приступ – или что там у них, автомобилей, вместо сердца.
– Шейла! Что ты делаешь? – С таким же успехом мы могли бы затормозить перед домом, опустить стекло и крикнуть: «Попробуй догони!» Не оглядываясь, я и так знала: Маршалл Уэдерз висит у нас на хвосте.
Я выпрямилась и посмотрела в зеркало заднего вида. Так и есть, он едет за нами, и это так же неотвратимо, как то, что после дня наступает ночь.
– Детка, не надо никакой погони, просто прижмись к обочине и затормози.
– Нет, мама, я могу от него оторваться! Смотри, как я его сделаю!
Не успела я и рта раскрыть, как Шейла прибавила скорость, потянула на себя рычаг ручного тормоза, резко крутанула руль и свернула в переулок, который – я точно знала – заканчивался тупиком.
– Шейла, остановись! Тормози сейчас же!
Маршалл Уэдерз включил «мигалку» и тоже нажал на акселератор. Он догонял нас, в зеркало заднего вида я почти видела эту маленькую жилку у него на виске, которая подергивается, когда он злится.
– Мама, я не могу! – закричала Шейла. – Я тебя спасу, они нас живьем не возьмут!
Силы небесные, рехнулась она, что ли?
– Шейла, смотри, куда едешь!
Мы мчались прямо на стену, которой заканчивался тупик. В последний момент Шейла резко повернула, машина налетела на бордюр, подпрыгнула, вылетела на тротуар и наконец остановилась. Я быстро вытащила ключ из замка зажигания.
Маршалл Уэдерз целеустремленно шагал к машине с моей стороны, на его скулах играли желваки. Тем временем я опустила стекло и громко сказала:
– На этом урок вождения с использованием рычага переключения передач считаем законченным.
Уэдерз прислонился к машине и заглянул в окно. Некоторое время он молчал, насколько я понимаю, пытаясь обуздать ярость, потом наконец заговорил:
– Дамы…
– Добрый день, детектив, – проговорила я светским тоном, – полагаю, с моей дочерью Шейлой вы уже знакомы. Чем можем быть полезны?
Шейла поняла намек, широко улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы состроить глазки детективу.
– Здорово, правда? – сказала она. – Мама учила меня пользоваться переключением передач.
Уэдерз судорожно сглотнул.
– Я бы посоветовал вам проводить уроки вождения в менее оживленном месте.
Он посмотрел на меня. Я поняла, что прошедшая ночь не забыта. «Не жди пощады», – прочитала я в его взгляде.
– Мне нужно с вами поговорить.
– Не вам одному, запишитесь в очередь.
– Прямо сейчас. – Он понизил голос почти до шепота.
– Позже, – возразила я. – Неужели вы не видите, что я занята?
Голова у меня гудела, боль была такая, что, когда я пристально посмотрела на Уэдерза, его лицо раздвоилось у меня в глазах.
– Когда конкретно вы можете со мной встретиться?
– Заходите около семи, перед тем как мне идти на работу.
– Если вы снова попытаетесь от меня сбежать, я приду в этот ваш клуб и при всем честном народе выволоку вас из зала как самую настоящую преступницу.
– Только попробуйте. Если вы это сделаете, – я понизила голос почти так же, как он, – мой адвокат покажет вам, что к чему.
Уэдерз круто повернулся и направился к своей машине. Мы с Шейлой, тяжело дыша, откинулись на спинки сидений.
– Ну что ты на это скажешь, мама? – Шейла вздохнула. – Наконец мы с тобой сравнялись.
– Что, скажи на милость, ты имеешь в виду?
– У нас у обеих неприятности, не только у меня одной. Мы влипли вместе.
– Очень жаль, Шейла, если ты считаешь, что иметь неприятности с полицией – это круто.
Шейла, кажется, обиделась.
– Ма, я же пытаюсь помочь. Я знаю, у тебя были причины поступать именно так, я никогда не переставала в тебя верить. Мне бы только хотелось, чтобы ты рассказала мне все. Он над тобой надругался?
Я повернулась к дочери. В ее глазах застыло выражение обиды, щеки были мокрыми от слез.
– Господи, Шейла, что ты такое говоришь? Кто надо мной надругался?
– Дядя Джимми, мама.
– Дядя Джимми? – оторопело переспросила я. Шейла кивнула и дотронулась до моего колена.
– Мама, мне кажется, я все поняла. Вот почему он завещал деньги тебе и мне – потому что я его любимая дочь, а папочка на самом деле мне не отец. – Шейла была готова вот-вот разразиться слезами. – Наверное, он тебя изнасиловал, поэтому ты его и убила, правда, мама?
И тут Шейлу словно прорвало, машина затряслась от ее рыданий. Оказывается, моя милая, бедная девочка все это время находилась в отчаянии, считая, что я убила ее любимого дядюшку. И как ей только могло такое в голову прийти?
Я вышла из машины, обошла вокруг капота и открыла дверцу со стороны Шейлы.
– Пересаживайся, девочка, я сама поведу машину.
Шейла захлебывалась рыданиями. Если я ее сейчас не успокою, ей в конце концов станет дурно. В последний раз моя дочь так плакала, когда Вернелл собрал вещички и ушел из дому. Тогда я ничем не могла облегчить ее страдания, но сейчас другое дело. Шейла растерянна, она все перепутала, но как только мы доберемся до дома, я ей все объясню.
Я медленно развернулась и поехала обратно. Медленно – во-первых, потому, что не знала точно, где Уэдерз, а во-вторых, потому, что у меня по-прежнему слегка двоилось в глазах. Кое-как я сумела добраться до своего заднего двора и помочь своей всхлипывающей дочери подняться по лестнице в спальню. Там мы обе рухнули на кровать, и я принялась за дело: нужно было избавить дочь от заблуждения, что ее мать – убийца.
Я приподнялась, опираясь на локоть, дотянулась до тумбочки, взяла пачку бумажных носовых платков и сунула ее в руки Шейле.
– Шейла, давай сразу внесем ясность. Я не убивала твоего дядю Джимми, уясни себе это раз и навсегда. Также могу тебя заверить, что ты – дочь своего отца, моего бывшего мужа.
Шейла тихонько всхлипывала, но по крайней мере уже не рыдала, как прежде. Мне удалось привлечь ее внимание.
– Твой дядя Джимми говорил, что любит меня, но если честно, на самом деле он не меня любил, просто ему хотелось иметь все, что было у его брата. – Шейла громко высморкалась. – С годами мы с Джимми стали друзьями, хорошими друзьями, и не более того.
Я села на кровать, Шейла – тоже. Она подтянула колени к груди и внимательно смотрела на меня покрасневшими от слез глазами. Кажется, она мне не верила, во всяком случае, не до конца. Что на нее нашло?
– Ладно, теперь твоя очередь говорить, – сказала я. – Объясни, почему ты решила, что я убила дядю Джимми?
Шейла молчала. Она напустила на себя так хорошо знакомый мне хмурый вид, по-детски надула губы и уставилась на собственные колени.
– Шейла, ты что-то скрываешь, – сказала я. – По-моему, тебя что-то гложет с того самого дня, как убили Джимми. Думаю, тебе лучше все рассказать мне, потому что правда так или иначе все равно откроется.
Шейла еще немного помолчала и вдруг словно взорвалась:
– Конечно, откроется, мама! Этого-то я и боюсь! Если полиция все узнает, тебя арестуют!
– Дорогая, если дело и дальше так пойдет, они меня все равно рано или поздно арестуют. Лучше расскажи мне, в чем дело, чтобы я могла решить, как мне быть.
Шейла выглядела такой напуганной, что я всерьез забеспокоилась. Правда, у меня было перед ней по крайней мере одно преимущество: я точно знала, что не убивала своего деверя.
Шейла отбросила с лица прядь волос и уставилась на меня. Она наконец была готова заговорить, но, глядя на ее хмурое лицо и упрямо вздернутый подбородок, я приготовилась услышать нечто нелицеприятное.
– Кита никто не любит: ни ты, ни папа, даже Джолин и та его терпеть не может. Но это ничего не изменит, потому что у нас с ним все очень серьезно.
Она посмотрела на меня с вызовом, но я промолчала. Это ее своего рода декларация о независимости – что ж, у каждого подростка она своя, и с ней лучше не спорить.
– Мы никогда не остаемся наедине ни у него дома, ни у нас. Джолин все время крутится поблизости, все время за мной следит. Нам больше некуда было пойти.
Кажется, я начинала понимать, что к чему. Кусочки головоломки вдруг встали на свои места. Кольцо, забытое в ванной. Кит, рыскающий по моему дому якобы для того, чтобы найти непрошеных гостей.
– Значит, вы приехали ко мне в мое отсутствие? У тебя остались ключи от дома. Кит живет неподалеку. Ничего не скажешь, идеальный вариант.
Я рассердилась, но куда больше расстроилась. Все должно было сложиться по-другому.
– Мама, мы собираемся пожениться, это лишь вопрос времени. Не потому, что у нас с ним несерьезные отношения, и не потому, что я не уверена в своих чувствах… Ладно, – Шейла заговорила быстрее, – я не об этом хотела рассказать, вернее, не только об этом.
А о чем же еще? Что может быть важнее?
Шейла снова побледнела. Устремив невидящий взгляд на бумажный носовой платок, она разорвала его на мелкие кусочки.
– Я слышала, как был убит дядя Джимми. Тогда-то я и узнала, что это сделала ты.
Я схватила ее за руки и встряхнула:
– Слышала? Что ты хочешь этим сказать?
– В тот день я пришла сюда раньше Кита и была в своей комнате, когда открылась входная дверь. Кит знает, в каком месте ударить в дверь, чтобы она открылась, поэтому, естественно, я решила, что это он пришел. Я была занята и не стала выходить – задергивала занавески и зажигала свечи. – Она умолкла, и мне отчетливо представилось, как моя девочка готовит свой будуар для этого бритоголового. – Мы собирались впервые дойти до самого конца… ты понимаешь, о чем я.
– И что произошло?
– Кит не прошел сразу в мою комнату, меня это удивило, и я собиралась выйти, но в это время услышала голос дяди Джимми. Я испугалась и бросилась тушить свечи. Если бы он меня застукал, то рассказал бы все тебе, а ты бы нас просто убила… – Она снова замолчала. – Дядя Джимми сказал: «Что ты тут делаешь? Тебе давно следовало убраться». Потом прогремел выстрел, дядя Джимми закричал, и стало тихо.
Шейла смотрела на меня, в ее больших карих глазах застыл ужас.
– Не знаю, сколько времени я пролежала под кроватью. После выстрела хлопнула входная дверь, но я не знала точно, одна осталась или нет. Мама, я испугалась! Понимаешь, я боялась тебя!
– Ох, девочка моя…
– Потом я услышала Кита. Он стукнул в дверь, дверь открылась, и он вошел. Когда я услышала, как он пробормотал что-то вроде «о Господи», то поняла, что дядя Джимми убит. Тогда я выбежала из комнаты. Кит был в гостиной, он склонился над дядей Джимми, и взгляд у него был такой странный… Кит сказал: «Он мертв, Шейла. Что произошло?»
Шейла взглянула на меня и тут же потупилась.
– Он сначала решил, что дядю убила я, но я уверяла, что это не так. Кит посмотрел мне в глаза и все понял. И тогда он задал вопрос: «Это сделала твоя мать?» Видишь, мама, даже он догадался.
Я дышала ртом, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Мысли, как облака в ветреный день, проносились в голове так быстро, что я не успевала их ухватить.
– Почему ты не позвонила в полицию? – спросила я наконец.
Шейла посмотрела на меня как на ненормальную.
– Мама, ну ты и скажешь! Копы решили бы, что это сделал кто-то из нас! – Шейла сцепила пальцы и снова уставилась на свои руки. – Я к нему прикасалась, и у меня на руках и на джинсах осталась кровь, – прошептала она. – Кит сразу сказал, что он мертв, но мне нужно было самой удостовериться.
Я взяла руки дочери в свои, пальцы Шейлы были как ледышки.
– Дорогая, все в порядке, не волнуйся, просто рассказывай дальше.
– Кит велел мне ехать домой. По его словам, нам обоим нужно было поскорее убраться отсюда и никому не рассказывать, что мы видели. – Слезы закапали со щек Шейлы на кровать. – Я так и сделала. Было темно и очень страшно, все время казалось, что за мной кто-то следит, что все уже узнали о произошедшем. Озираясь по сторонам и прячась за деревьями, я добралась от дома до машины. В каждом проезжающем автомобиле мне мерещились либо полицейские, либо папа, либо Джолин.
– Бедняжка, представляю, как тебе, наверное, было страшно.
Моя дочь, которой еще не исполнилось семнадцати, впервые в жизни столкнулась с убийством и пыталась справиться со своими переживаниями в одиночку.
– Я вернулась домой. Редкий случай, дома никого не было, поэтому я сразу поднялась в свою комнату, умылась и выстирала джинсы. Позже я слышала, как приехал папа. Он был навеселе и стал искать Джолин, чтобы она накрыла на стол. Папа так ничего и не заметил.
Мне подумалось, что ничего не замечать, даже родную дочь, вполне в духе того Вернелла, каким он стал в последнее время.
– Джолин приехала примерно на час позже папы, она так нагрузилась покупками, что едва дошла от машины до дома. Они с папой стали ссориться из-за того, что уже половина девятого, а обед еще не подан. – Вспоминая тот вечер, Шейла поморщилась от отвращения. – Она обозвала его пьяницей, а он ее – потаскухой. Я как вошла, так и ушла, они даже не заметили, что я заходила в комнату.
– Шейла, теперь послушай меня. Я не знаю, с кем разговаривал Джимми, но точно не со мной. Я не убивала твоего дядю. А теперь давай сделаем то, что давно нужно было сделать, – обратимся в полицию. Пора наконец во всем разобраться.
– Но, мама, – вскричала Шейла, – они нам не поверят!
– Шейла, эта история будет выглядеть еще хуже, если каким-нибудь образом правда всплывет без нас, а рано или поздно так и случится, можешь не сомневаться.
Мне вспомнилось выражение лица Маршалла Уэдерза, когда он держал на коленях мой пистолет и ждал от меня объяснений. Он и до этого докопается, так что лучше уж рассказать ему самим.
Я посмотрела на часы: через два часа Уэдерз постучится ко мне в дверь и потребует ответа. Пульсирующая боль в голове постоянно напоминала мне о том, что надо заняться собой. Я покосилась на Шейлу – та выглядела ненамного лучше. Пока не появился Маршалл Уэдерз, нам надо привести себя в порядок.
– Девочка моя, у меня голова раскалывается, да и ты выглядишь неважно, почему бы тебе не прилечь в своей старой комнате? А я приму что-нибудь от головной боли и тоже попытаюсь отдохнуть до приезда Маршалла Уэдерза. Нет никакого смысла звонить ему прямо сейчас, это дело может подождать пару часов, а там он сам к нам приедет.
Как ни странно, Шейла не стала спорить. Двигаясь как зомби, она побрела в свою комнату и легла поперек кровати. Минут через десять, когда я к ней заглянула, она уже спала. Я поплелась к себе и тоже легла. Голова все еще гудела, но это не помешало мне закрыть глаза и в считанные минуты заснуть. Слишком уж много всего навалилось, и просто отключиться, ни о чем не помнить и не думать было огромным облегчением.
