Текст книги "Сказки эллинов"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Возвращение на Итаку

Быстроходный корабль феаков мчался по широким волнам, словно возвращающаяся домой перелётная птица. За одну ночь он смог преодолеть огромное расстояние, отделяющее благословенный остров Схерию от солнечной Итаки. Причалив к берегу, гребцы не стали будить спящего Одиссея. Они перенесли его под раскидистую маслину и, оставив рядом резной сундук с дарами, отправились обратно.

Не подозревая о том, что он уже на столь желанном ему родном берегу, Одиссей открыл свои глаза. Небо едва окрасилось розовым сиянием утренней зари, и туман покрывал густой пеленой окрестности. Сердце Одиссея тревожно забилось. Не узнав в тумане очертания родного берега, он уже начал думать, что феаки не исполнили своего обещания и бросили его на первом попавшемся им острове. Но тут он увидел молодого пастуха, укутанного в грубый серый плащ. Быстрым шагом Одиссей приблизился к юноше и спросил:

– Скажи мне, друг, как зовётся эта земля? И что за народ здесь живёт?

Пастух оглядел странного незнакомца и ответил:

– Неужели ты не знаешь этого острова? Он известен всем мореплавателям. И хотя земля здесь не отличается плодородием, но этот гористый край полон лесов и светлых источников. На этой земле живут благородные и мужественные люди, называя свой остров Итакой! Едва успев произнести последние слова, юный пастух сбросил с себя свой плащ, и глазам изумлённого Одиссея предстала бессмертная богиня Афина. Смеясь, она воскликнула:

– Неужели ты не узнал меня, Одиссей? Ведь я столько раз помогала тебе в твоих странствиях.

Одиссей на это ей ответил:

– О, прекрасная дочь Зевса! Как же я мог узнать тебя в столь неожиданном для богини облике? Но, прошу тебя, скажи мне, неужели это действительно земля моих отцов?

Тогда Афина развеяла густой туман и Одиссей, наконец, увидел столь желанную ему землю Итаки с её лесистыми горами и гордо поднимающейся к самому небу вершиной горы Нерион.

Сколько долгих лет мечтал Одиссей увидеть эту сладостную сердцу картину! Сколько страданий он перенёс лишь бы снова стоять на этой земле и вдыхать родной горный воздух! И вот теперь его мечты, наконец, осуществились и душа его ликовала. Но Афина поспешила предупредить царя Итаки и сказала:

– Ты должен знать, Одиссей, что уже третий год в твоём доме пируют чужаки. Воспользовавшись тем, что о тебе много лет нет никаких вестей, они принуждают твою верную жену признать тебя погибшим и выйти замуж за одного из них. В бесконечных пирах сотня женихов проводит время на твоей земле, расхищая твоё богатство, забивая твой скот и притесняя твоих близких и слуг.

Покраснело от ярости лицо Одиссея, но Афина, взяв его за руку, произнесла:

– Постарайся, пока сдержать свой гнев! Если ты сейчас ворвёшься в свой дом, это будет безрассудно. Пусть никто не знает, что ты вернулся, даже твоя жена Пенелопа пусть остаётся в неведении. Однако своему сыну Телемаху ты можешь открыться, он благоразумный юноша и поможет тебе. Но прежде всего я советую тебе отправиться к Эвмею. Свинопас предан тебе больше остальных. А чтобы до времени никто не смог узнать тебя, я изменю твою внешность.

С этими словами Афина коснулась своей рукой Одиссея, и он тотчас преобразился: его прекрасные волосы выпали, тело иссохло и глаза поблёкли. В сгорбленном нищем старике, одетом в рваные лохмотьях, никто не смог бы угадать могучего царя Итаки, возвратившегося в родные края после долгих странствий.

Спрятав дары царя Алкиноя в тёмном гроте, Одиссей отправился к хижине свинопаса Эвмея, стоявшей вблизи источника Аретусы.

Опираясь на деревянный посох, подошёл Одиссей к хижине Эвмея, сложенной из нетёсаного камня. Её хозяин работал неподалёку, но приблизиться к нему не дали две огромные свирепые собаки, охраняющие двор свинопаса. С яростным лаем, они набросились на нежданного гостя. Эвмей же, видя, что его псы готовы растерзать нищего бродягу, тотчас отогнал их и пригласил несчастного старика к себе в хижину. Усадив гостя на мягкую шкуру оленя, устилающую хворост, Эвмей поспешно принёс хлеб и налил в чашу простого вина. Предложив это скромное угощение нищему, свинопас сказал:

– Эх, дурные нынче времена! Мне и угостить то тебя нечем, старик! Бесчинствуют в доме моей госпожи ненасытные женихи, разоряя дом царя Одиссея, хуже морских разбойников! Если бы только вернулся мой господин! Двадцать лет назад он покинул свой дом вместе со своими храбрыми воинами, чтобы отправиться к берегам Трои и с тех пор от него нет никаких известий.

Тогда Одиссей сказал Эвмею:

– Так ты слуга Одиссея, героя Троянской войны? Так слушай же, добрый человек: жив твой господин и в скором времени вернётся в Итаку!

Но свинопас только отмахнулся от слов нищего старика, сказав ему:

– Если бы ты знал, сколько бродяг приходило к моей госпоже Пенелопе с подобными россказнями, только чтобы она их накормила да наградила. Так что если ты надеешься поживиться чем-нибудь в хозяйском доме, то лучше оставь эту пустую затею!

Но Одиссей стоял на своём:

– Я могу поклясться тебе великим Зевсом, что вскоре ты сам увидишь Одиссея, как сейчас видишь перед собой меня! Не пройдёт и месяца, как царь Итаки будет вновь царствовать на своей родной земле!

И вдруг в хижину вошёл стройный юноша, держа в своей руке копьё. Собаки знали его и потому не подняли шума, когда юноша переступил порог дома. Эвмей с радостью бросился навстречу юноше, обнимая его как сына и спрашивая его:

– Неужели это ты, мой дорогой Телемах? Входи скорее мой дом и расскажи, где же ты так долго пропадал! Или ты просто сторонишься моего убогого жилища?

Юноша широко улыбнулся и сказал:

– Что ты, Эвмей! Только сегодня я возвратился из Спарты, побывав у Менелая, а до этого был в Пилосе у мудрого Нестора, и сразу же направился к тебе, мой верный друг!

Увидев сына, сердце Одиссея гулко забилось, и чувства захлестнули его с головой. Он поднялся на ноги и уже хотел заключить Телемаха в свои объятья, но вовремя остановился, понимая, что пока ещё не пришло время открываться ему. Юноша же приняв порыв старика за учтивость перед юным господином, сказал:

– Не стоит так беспокоиться, странник! Сиди на своём месте, а я устроюсь рядом.

Эвмей налил Телемаху в глиняную чашу вина и подал хлеба. Подкрепившись с дороги, юноша продолжил свой рассказ:

– Отправляясь в путь, моё сердце согревала надежда, что соратники моего отца поведают мне хоть, что-нибудь о его судьбе. Но, увы! Ни седовласый Нестор, ни богоравный Менелай ничего не слышали об отце с тех пор, как его корабли отплыли от берегов Троады. Но какие новости ожидают меня дома? Скажи Эвмей, моя бедная мать Пенелопа так же дожидается возвращения отца или вероломные женихи сломили её волю и вынудили выйти замуж за одного из них?

На это Эвмей поспешно ответил:

– Нет! Твоя мать дни и ночи проливает горькие слёзы, ожидая тебя! Коварные женихи, во главе с Антиноем замышляют недоброе дело, и она боится за твою жизнь, Телемах.

Одиссей, внимательно слушавший весь разговор, обращаясь к Телемаху, сказал:

– Позволь мне задать тебе вопрос юноша, не ради праздного любопытства, а от того, что негодование наполнило моё сердце, слыша, как наглецы бесчинствуют в твоём доме.

Телемах кивнул в знак согласия, и Одиссей взволнованно спросил:

– Скажи мне, юный воин, почему твои родственники не вступятся за тебя? Или ты чем-то вызвал ненависть народа Итаки?

Телемах открыто ответил ему:

– Нет, странник, итакийцы не враждуют со мной. Близких родственников у нас нет, так как я единственный сын в семье, как и мой отец, не имевший братьев. А дальнюю родню осуждать я не вправе. Пользуясь этим, первые люди нашего края претендуют занять место моего отца Одиссея, безвестно пропавшего после сражения под стенами Трои. Но моя мать Пенелопа, всем сердцем ожидающая отца, не желает снова выходить замуж, как впрочем, не может и прогнать женихов. И видимо близится тот день, когда они окончательно нас разграбят, и, не желая, чтобы я стал новым царём благословенной Итаки, коварно погубят меня. Но я верю, что боги не допустят, чтобы это случилось!

Одиссей, слушая разумные слова своего сына, задумал открыться ему. Но прежде он решил отослать Эвмея, чтобы остаться с сыном наедине. Обращаясь к свинопасу Одиссей, сказал:

– Ты поступишь мудро, Эвмей, если сейчас поспешишь к Пенелопе и порадуешь её доброй вестью о благополучном возвращении Телемаха. Только сделай это втайне от коварных женихов, чтобы они не выследили юношу и не погубили его. Мы же вознесём молитву бессмертным богам, и возможно, они просветят нас, как нам поступать дальше.

Эвмей последовал совету, и поспешил обрадовать свою госпожу доброй вестью. И лишь только он покинул свой дом, оставив Телемаха и Одиссея под видом нищего старца вдвоём, дверь его хижины вновь отворилась, как – будто от ветра. Но на самом деле, незримо для Телемаха в жилище вошла Афина. Она коснулась своей божественной рукой Одиссея, и к нему вновь вернулся его истинный облик.

Юноша открыл от удивления рот, когда увидел, что сгорбленный лысый старик в жалких лохмотьях превратился в златокудрого могучего воина, одетого подобно вождю. С трудом подбирая слова, Телемах произнёс:

– Прости меня, странник, что сразу не признал в тебе одного из бессмертных! И прошу тебя о твоей благосклонности! По возвращении Эвмея, мы принесём тебе гекатомбу!

Но Одиссей прервал его, сказав:

– Мне не за что прощать тебя, сын мой, ведь я не один из небожителей! Я – твой отец, возвратившийся в родные края после долгих лет скитаний! С этими словами он шагнул к сыну, чтобы прижать его к своей груди. Но юноша отстранился от него, воскликнув:

– Зачем ты меня обманываешь? Ты не можешь быть моим отцом! Ведь только бессмертные боги могут изменять свой облик, а Одиссей хотя и славный герой, но он – смертный человек!

Тогда Одиссей рассказал сыну о том, как богиня Афина помогала ему во время долгих странствий и как, нарочно обратила его в нищего старца, укрывая от любопытных и враждебных глаз, теперь же, позволив открыться сыну, она возвратила его настоящее обличие.

Убедительная речь Одиссея помогла Телемаху поверить в то, что перед ним его отец. Юноша сам обнял отца, и слёзы радости покатились по его щекам. Придя в себя от волнения, он спросил:

– Но как ты вернулся в Итаку без корабля? Ведь я бы заметил его в гавани!

Одиссей с печальной улыбкой ответил сыну:

– Много бед мне пришлось испытать по пути домой. Мой корабль вместе с моими верными товарищами затонул во время страшной бури. Но милостью богов я остался жив, и в конце моих злоключений попал на благословенный остров Схерию – страну превосходных мореходов. Они то и доставили меня на своём быстроходном корабле в Итаку, сразу же уплыв обратно. Их царь одарил меня множеством сокровищ, которые я спрятал в одном из прибрежных гротов. Но запомни, Телемах, до времени никто не должен знать о моём возвращении домой. Это даст нам возможность обдумать, как наказать бесчинствующих женихов.

Однако юноша счёл эту затею неосуществимой и воскликнул:

– Как мы сможем справиться вдвоём с целой сотней противников? Ты, отец, конечно, отважный воин, но одолеть всех женихов нам не под силу!

Улыбнувшись, Одиссей ободрил сына словами:

– Но ты забываешь сын, что всемогущие боги являются нашими союзниками! Великий Зевс, который презирает ложь и коварство и моя могучая покровительница – Афина Паллада. Поверь мне, мой юный Телемах, божественные защитники придут к нам на помощь, как только мой меч обрушится со справедливым гневом на этих подлых людей!

Одиссей на мгновение отвёл глаза, словно увидел какое-то видение, ниспосланное ему свыше, а затем вновь обратился к сыну:

– Выслушай внимательно всё то, что я тебе сейчас скажу! Завтра, как только сияющий Гелиос покажется в своей огненной колеснице на небе, ты отправишься домой. Когда начнётся пир женихов, ты сядешь за стол и будешь с ними пировать. Когда пир будет в самом разгаре, я появлюсь там в облике нищего, придя вместе с Эвмеем. И помни, до того, как я подам тебе знак к началу боя, не вмешивайся! Даже если наглецы будут насмехаться надо мной и оскорблять меня, не заступайся! Наберись терпения и жди моего сигнала. И никому не слова о том, что я здесь. Пусть даже твоя мать пока остаётся в неведении. Только так мы сможем одолеть наших врагов.

– Клянусь, что я выполню всё, что ты мне повелел, отец! Не сомневайся в твёрдости моего духа и моей крепкой руке! – горячо заверил Телемах Одиссея.

Женихи Пенелопы

Одиссей с замирающим сердцем шёл по родному городу, радостно узнавая, знакомые с детства кривые улочки и каменные дома. Вместе с Эвмеем они отправились к дому царя Итаки. Ещё издалека путники услышали мелодичные звуки кифары и уловили запах жареного мяса, что возвестило им об очередном пиршестве женихов. Эвмей остановился перед высокими воротами царского дома и сказал Одиссею, который вновь принял облик старого нищего:

– В этом доме когда – то жил мой гостеприимный хозяин Одиссей, но сейчас ничего хорошего здесь ждать не приходится. Опасаюсь я, как бы женихи Пенелопы не стали над тобой издеваться и швырять в тебя объедки со своего стола. Но Одиссей сказал ему на это:

– Боги вознаграждают нас за проявленное терпение!

Войдя в свой двор, Одиссей отметил, что за двадцать лет его скитаний здесь ничего не изменилось: те же звонкие плиты под ногами, те же высокие колонны мегарона. Даже его верный пёс Аргус лежал в дальнем углу. Когда Одиссей отправлялся к берегам Трои, он был совсем ещё щенком, теперь же пёс был стар и немощен. Проходя мимо Аргуса, Одиссей задержал свой шаг. Вдруг пёс приподнял свою морду и, узнав в нищем старике хозяина, которого так долго ждал, вильнул хвостом, а затем уронил морду на лапы и жизнь покинула его.

Из мегарона раздавался смех и громкие голоса женихов, требующих себе ещё вина. Одиссей вошёл в большой пиршественный зал вслед за Эвмеем и остановился у стены. С этого места ему было видно всех. За пиршественным столом восседали важные женихи с надменными лицами, они были одеты в белые нарядные хитоны и держали при себе мечи. Возле очага стоял Медонт – глашатай Одиссея. С непроницаемым лицом он наливал вино в кубки пирующих. А в самом дальнем углу Одиссей увидел Телемаха, сидящего в стороне от женихов.

Женихи не обратили особого внимания на нищего старика. Откуда же им было знать, что с его приходом этот пир станет для них последним. Раскрыв котомку, Одиссей приблизился к столу и стал просить подаяния. Многие принялись швырять ему куски хлеба, помня, что Зевс покарает тех, кто прогонит нищего. Но один из женихов по имени Антиной воскликнул:

– Ах ты, грязный попрошайка! Убирайся прочь от нашего стола, пока я не вытряхнул из тебя твою жалкую душу! С этими словами богатый и знатный красавец Антиной грубо толкнул Одиссея, и он упал. Телемах, увидев это, стиснул зубы, но промолчал.

Одиссей поднялся и стал подбирать вывалившиеся из котомки куски. Тогда Эвримах сын Полиба, не желая ни в чём уступать Антиною, стал оскорблять нищего старика:

– Друзья, этого попрошайку нам, верно, послал сам бог света – сияющий Аполлон! Ведь от его лысины в этом мегароне стало намного светлее!

Раздался громкий смех женихов, и это раззадорило Эвримаха. Издевательским тоном он сказал:

– Ты наверно очень устал сегодня, выпрашивая объедки? Ведь ни на что другое ты не способен!

Тогда нищий взглянул Эвримаху в глаза, и смело сказал:

– Не много нужно смелости, чтобы насмехаться над слабым! А если бы здесь вдруг появился хозяин дома Одиссей, ты бы первый помчался отсюда прочь, от страха напустив в штаны!

Выкатив глаза от негодования, Эвримах подхватил стоявшую неподалёку скамейку и зашвырнул ею в дерзкого нищего. Но Одиссей успел вовремя увернуться от неё, и скамейка попала в большой глиняный кувшин с вином. Кувшин от удара разбился, и всё вино из него вытекло.

Женихи загудели, словно пчелиный улей вырвавшийся наружу. Они стали осыпать проклятьями нищего, испортившего им пиршество. Тогда Телемах поднялся из-за стола и громко воскликнул, перекрикивая гул голосов:

– Незачем проклинать старика, если вы сами в этом виноваты! Да и ночь уже на дворе, так что лучше бы вам всем разойтись спать!

Женихи явно не ожидали подобной смелости от Телемаха и обескураженные этим стали один за другим покидать мегарон. Эвримах, гневно сверкнув глазами, последним покинул место пира.

Едва затихли удаляющиеся шаги женихов, Одиссей вместе со своим сыном Телемахом собрали всё оружие, находившееся в мегароне, и спрятали его в надёжном месте. Когда все копья, дротики и щиты, покрытые медью, были спрятаны, Одиссей сказал сыну:

– Иди, отдохни перед завтрашним днём, а мне ещё нужно увидеться с твоей матерью. Она пожелала увидеть нищего, сообщившего добрую весть о возвращении Одиссея.

Телемах послушно удалился, а Одиссей стал с волнением ожидать свою супругу. Двадцать долгих лет он не видел её, и долгожданная встреча наполняла трепетом сердце скитальца.

И вот на пороге показался знакомый силуэт Пенелопы. Двадцать долгих лет ничуть не изменили её, и Одиссею даже казалось, что его жена стала только краше. Она села в своё резное кресло, выточенное искусной рукой мастера Икмалиона, и стала спрашивать гостя какого он рода и из каких краёв. Одиссей же боясь выдать своё волнение, опустил свой взгляд и сказал:

– Я отвечу на любой твой вопрос, царица, но прошу, не расспрашивай меня о моей семье и моей родине. Мне трудно говорить об этом без печали и слёз. А я не хочу омрачать свою радость от встречи с прекрасной и верной женой Одиссея, слава о которой достигла самых дальних краёв.

Своими учтивыми словами Одиссей, расположил к себе сердце Пенелопы. И она, видя доброжелательность гостя, излила ему свою душу, сетуя на бесчинства наглых женихов:

– Многочисленные женихи вот уже много лет осаждают мой дом, требуя, чтобы я выбрала из них себе нового супруга. Но мне ненавистен новый брак! Три года назад я придумала хитрость и сообщила женихам, что изберу себе мужа, только соткав саван для погребения престарелому Лаэрту, моему тестю. Женихи не посмели отказать мне, воздать почесть старцу и согласились. Каждый день я ткала погребальный саван, а когда приходила ночь, я подходила к своему ткацкому станку и распускала свою работу, сделанную за день. Но однажды женихи выследили меня ночью и обнаружили мою хитрость. Сегодня мне пришлось закончить саван, а это значит – завтра мне предстоит назвать имя будущего мужа, если только боги не помогут мне избежать горькой участи. Но может быть, ты мне подаришь надежду на скорейшее возвращение моего мужа Одиссея? Эвмей говорил мне, что ты знаешь что-то о нём, так расскажи мне скорей!

Одиссей, тщательно подбирая слова, поведал Пенелопе вымышленную историю. Описав свою внешность, одежду знакомую Пенелопе и мудрого горбуна Эврибата, он рассказал, что встречал странника, которого звали Одиссей в стране феспортов. Одиссей не собирался надолго там задерживаться и говорил, что вскоре, испросив в Додоне через оракула волю Зевса, вернётся в Итаку. В заключение своего рассказа, так же как и Эвмея нищий старик клятвенно заверил царицу, что не пройдёт и месяца как царь Итаки возвратится в свой дом.

Пенелопу душили рыдания, когда она слушала слова незнакомца. По описанию узнав Одиссея, она поверила всему, что ей было сказано. Устремив на нищего полный благодарности взгляд, царица встала с места и промолвила:

– Прошу тебя, будь отныне желанным гостем в моём доме. Я провожу тебя в твои покои, а престарелая Эвриклея, взрастившая Одиссея и Телемаха достойно о тебе позаботится.

В уютной комнате, знакомой ему с детства, маленькая старушка наполнила медный таз водой и поставила его, чтобы омыть гостю ноги. Одиссей заметил, с каким волнением рассматривала его Эвриклея. Няня, вырастившая его, сердцем чувствовала, что не простой гость переступил порог их дома. Старый нищий напоминал ей Одиссея, только постаревшего. Вдруг омывая ноги, Эвриклея заметила на ноге старика старый шрам, который тотчас узнала. Когда-то дикий кабан нанёс в этом месте глубокую рану Одиссею. И старушка это хорошо помнила, так как сама накладывала на ногу целебные снадобья, чтобы рана скорей затянулась. Теперь же, увидев этот шрам, Эвриклея больше не сомневалась в том, что перед ней её дорогой Одиссей. Она со слезами бросилась обнимать его, восклицая:

– Ты вернулся, дорогое моё дитя!

Но Одиссей поспешил прикрыть ей рот ладонью, чтобы никто не услышал её радостного возгласа и, приблизив свои губы к самому уху Эвриклеи, скиталец прошептал:

– Запомни, моя добрая Эвриклея: ты не должна никому говорить о том, что я вернулся! В противном случае ты погубишь меня, и я не смогу наказать бесчинствующих здесь женихов!

Старушка поспешно кивнула головой и, подхватив таз с водой, засеменила из комнаты.

Вскоре в комнате появилась встревоженная чем-то Пенелопа и, обращаясь к гостю, сказала:

– Слушая твои речи, дорогой гость, я поняла, насколько ты одарён богами мудростью. Прошу, помоги мне понять смысл моего сна, приснившегося мне накануне и не дающего мне покоя весь день. Так вот: приснились мне мои двенадцать гусей, которых я сама кормлю и пою. Во сне мои гуси спокойно клевали отборную пшеницу и важно разгуливали по двору, как вдруг налетел на них горный орёл и растерзал белоснежных гусей. А затем орёл взлетел на кровлю дома и воскликнул человеческим голосом, что не гусей он погубил, а расправился с моими женихами. Проснувшись поутру, я поспешила проверить своих гусей, но все они были невредимы.

Одиссей улыбнулся Пенелопе и сказал:

– Смысл твоего сна ясен и понятен, царица. Горный орёл – это твой муж Одиссей, и когда он возвратится, то накажет, объедающих и притесняющих тебя женихов!

Но Пенелопа с сомнением посмотрела на гостя, не поверив в то, что сон может исполниться именно так, как объяснил его старик, а затем вновь заговорила:

– Завтра мне предстоит дать ответ женихам, но я придумала очередную хитрость. Мой супруг был отличным стрелком из лука. Расставаясь со мной, он оставил свой тугой лук, намереваясь потом передать его сыну. Взяв его лук, я предложу женихам посоревноваться в стрельбе. Я скажу им, что выберу себе в мужья того, кто подобно Одиссею сможет одним выстрелом пронзить рукояти двенадцати боевых топоров.

Одиссей подивился разумному решению своей жены, а вслух сказал:

– Если ты спрашиваешь моего совета, госпожа, то позволю себе сказать, что это испытание для женихов не нужно откладывать. И не беспокойся, что кому-нибудь удастся повторить выстрел Одиссея, прежде чем он сам вернётся домой!