Текст книги "Арбалетчики в Вест-Индии (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

– Володе, думаешь, мои каракули разбирать легко будет? Ладно, убедил. Дай-ка папирус! – я достал свинцовый карандаш, – Значит так. Если хреново всё будет, я напишу вот это: «SOS» – Володя знает, что это такое. Тогда – шлите подмогу, да посильнее и побыстрее, а мы будем держаться, млять, скоько сумеем. Ну, а если повезёт – если всё загребись будет или хотя бы средней паршивости – короче, если справимся сами, и у вас развязаны руки для нашего дальнейшего плана – тогда вот что будет… Так, Хренио – не подглядывать! Потом увидишь и посмеёшься, когда отправлять буду! – и я со зверской ухмылкой написал безобиднейшую для непосвящённых короткую фразу о хорошей погоде в одном не столь уж обширном регионе. Я ещё не закончил её писать, когда Володя, поняв юмор, сложился пополам от хохота.

– Опять одна из этих ваших шуток, которые только вам и понятны? – въехал непосредственный, – Рассказал бы хоть, что ли?

– Володя расскажет – дня через три после нашего выступления, – мстительно сообщил я, – Смотри, Володя, не раньше! Это тебе, досточтимый, за то, что удружил мне с этим командованием, гы-гы!

– Разбойник ты, Максим! – ухмыльнулся тот, – Но раз заслужил – потерплю. Или дашь всё-таки шанс искупить вину?

– Частично, досточтимый. Так и быть, скощу тебе срок до суток, если ты за это позаботишься о флоте.

– А что там с флотом? – заинтересовался Миликон.

– Бастулоны из южных финикийских городов давно ждут нашего сигнала, чтобы присоединиться к нам, – пояснил Фабриций, – Но на это, сам понимаешь, нужна санкция от Назики. А для неё нужно обоснование. Время ещё есть – я договорюсь с рыбаками кониев, чтобы изобразили лузитанскую пиратскую флотилию. Полсотни ладей, думаю, будет достаточно. Помаячат возле Онобы, в одном месте даже высадятся и сожгут пару бутафорских лачуг, которые мы там специально для этого и выстроим. В общем, обозначат лузитанскую угрозу с моря. Твой гонец к пропретору пожалуется ему и на неё и попросит помощи флотом. А где римлянам взять для тебя лишний флот? Их и самих оголяют – перебрасывают лучшие корабли поближе к Греции, где ожидается война с Антиохом, и оставшихся кораблей едва хватает для борьбы с местными пиратами. И если ты попросишь позволения на вербовку бастулонских ладей с добровольцами – скорее всего, он тебе не откажет. А разве тебе помешает морской десант – догадываешься, где?

– Понял! Действуй, и не мешкая! Он нам и здесь не помешает, если дела пойдут хуже, чем я надеюсь! Я тогда ещё хотя бы пару сотен ополченцев для Бетики выкрою…

О дальнейших действиях, относящихся уже к задуманной в тайне от римлян операции «Ублюдок», особо не разжёвывали. Вчерне план был давно уж проработан, технические и организационные моменты в основном продуманы, а до мелочей всё планировать никто не видел смысла. Всего один хрен не предусмотришь, и реал – он ведь в любом случае внесёт свои суровые и неумолимые коррективы в любой самый детальный и распрекрасный план. Многое ведь, как уже обсудили, и от хода этого лузитанского набега зависеть будет. Все силы, выделяемые для участия в его отражении загодя – оторваны от основных, которым придётся начинать операцию без них. Если их вдруг не хватит – придётся отрывать ещё, и тоже из числа лучших, и они, следовательно, тоже не примут участия в начале операции. А ведь план исходно рассчитывался на их непременное участие в первом эшелоне наступления, и как пойдёт дело без них – известно лишь богам, да судьбе. Получится ли без них вообще задуманный «блицкриг»? Например, как поведут себя конии? Нет, сопротивления-то реального они уж точно не окажут, ведь давно уж с нетерпением ждут нашего прихода, а уж живущие среди них турдетаны – тем более. Пожалуй, даже и помогут, но в каких масштабах? Они ведь там не сами по себе, там их поселения и семьи, и там же – лузитаны. Все ведь в намеченный набег не пойдут, кто-то, да останется, но какая часть – никто пока не знает. А ведь большинство оставшихся составят матёрые мужики, в молодости сами немало покуролесившие и в набегах на дальних соседей, и в прессовке ближних. Опыт, как говорится, не пропьёшь. И уж они-то точно не будут в восторге от сменившейся власти, многие наверняка партизанить вздумают, и фактор их мести «предателям и коллаборационистам» – вопрос серьёзный. Из-за этого, надо полагать, перебздят местные конии и турдетаны помогать нам очень уж активно. Позже, когда всё устаканится, их лояльность гарантирована, но пока всё висит на волоске, пока ничего ещё не решено и не определилось – на их серьёзную помощь в боях рассчитывать нельзя. Это мы на крайняк ретироваться можем, нам есть куда, а куда им? Всех ведь мы не эвакуируем, у самих всё переполнено, и земли Миликона – ни разу не резиновые. Да и не хотят они под римскую власть, о которой давно наслышаны, а кое-кто – и повидал. На хрен, на хрен! А ещё там есть кельтики. Лузитаны их практически не обижают, даже прессовать окрестный турдетанско-кониевский мирняк иногда позволяют, так что лузитанская власть им всяко предпочтительнее нашей. Не до такой степени, чтоб поголовно за неё гибнуть, когда мы придём, но вот позже, когда сравнят турдетанский орднунг с былой вольницей – проблемы с ними гарантированы. И даже не столько с теми, кто к лузитанам открыто партизанить подастся, сколько с теми, кто останется. Днём – типа мирный житель, а ночью – ага, «народный мститель». А это – вялотекущая, но от того не менее кровавая гражданская война…

Об этом мы и говорили меж собой, когда после военного совета, поужинав, болтали «за жизнь» у костра между лагерными палатками. А потом Володя достал из своего баула греческую кифару, к которой пристрастился вместо неизвестной античному миру нормальной гитары:

 
– В шисят девятом войска легата
Провинций рейнских пошли на Рим.
Нам император сказал: «Солдаты!
Мне послужите мечом своим!
Но враг – силён он, но разделён он,
Объединится – нас точно съест!
Пока их мало, их бить пристало.»
Мы прокричали: «Probatum est!»
 

Песня «Преторианцы» некоего Зайцева, который Барон – не так известна, как «Орёл шестого легиона», но тоже из серии песен наших студентов-историков про Рим. У Юльки на ейном телефоне она тоже нашлась, а понравилась нам куда больше «Орла». Тот по духу – ближе к официозным маршам, а какой же солдат, если только он не зазомбирован до абсолютно бараньего состояния, любит официоз? Те же фрицы в войну куда охотнее горланили «Вен ди зольдатен», чем официально принятый и активно насаждаемый нацистами «Хорст Вессель» – ага, при всей их немецкой дисциплине! Вот и «Преторианцы» – как-то вольнее и жизненнее «Орла». Умели всё-таки наши тогдашние студенты-историки не только лихой текст сложить, но и дух эпохи в нём передать. А эпоха, хоть и не совсем та, в которую мы угодили, да и народ несколько иной, но по духу – вполне злободневно и настрою нашему созвучно.

 
– Мы прокричали, хотя мы знали:
Их втрое больше, чем нас сейчас.
Но путь намечен, и крыть уж нечем,
И мы вступаем в наш звёздный час.
У Бедриака случилась драка,
У Бедриака звенел тот бой,
Ах, как обидно в усобной битве
За чьи-то троны платить собой!
 

И у нас такая же примерно хрень намечается. И лузитан у Илипы будет видимо-невидимо, и тяжко нам там придётся, если Сципион Назика со своей армией промешкает и вовремя не подоспеет. И рубиться с ними придётся формально за Рим, менее формально – за будущий миликоновский трон, а уж совсем неформально – о том молчать пока-что надо как рыба об лёд, да и впредь не шибко-то с кем попало откровенно разглагольствовать. Сейчас мы идём исполнять союзнический долг перед Римом – и точка!

 
– Весной, в апреле, все жить хотели,
Но шли друг друга мы убивать,
Да под Кремоной, хоть на Отона,
Как и на Авла, нам всем плевать!
Преторианцы умеют драться,
Но ссохлась в нашей крови трава.
Мы в битве пали, мы проиграли,
Но честь гвардейцев судить – не вам!
 

А так ведь и выйдет по сути, если рассудить непредвзято. Насрать на Рим, насрать на неплохих в общем-то патрициев Сципионов, не говоря уже о долбодятле Катоне с его подручными долбодятлами, насрать даже на Миликона, если по большому счёту. Разве в них дело? Не за них мы будем воевать, а за своё будущее. А лузитаны – за своё. Оно-то конечно, в Бетику их никто не звал, но – не будем тупыми буквоедами. Не катоновские, чай, долбодятлы. Набеги – неотъемлемая часть их привычного образа жизни, от которого они добровольно хрен откажутся. Позже их потомки – те, кто сумеет смириться с турдетанским порядком, принять турдетанский образ жизни и, следовательно, ассимилироваться среди турдетан – эти, будем надеяться, поймут и оценят перемены по достоинству. Но поймут и оценят уже задним числом, спустя поколения, а сейчас мы идём убивать их предков, а они – нас. Формально – ради спокойствия Рима и ради упрочения его власти над Бетикой испанцы идут убивать испанцев. Ага, «коллаборационисты» против «борцов за свободу».

А потом ведь ещё хлеще расклад будет. Это в Бетике турдетаны на своей земле, и если вынести за скобки власть Рима, то защищают свои дома и своих близких. Но затем начнётся операция «Ублюдок», и она-то уж будет проходить на лузитанской территории. Там лузитаны будут сражаться за Лузитанию, а мы за что? Мы ведь – тоже за Лузитанию, получается. Только они за свою, а мы – за нашу, и это две разных Лузитании, и на одной и той же территории им мирно не ужиться. У них своя правда, у нас – своя, а то, что наша власть получше римской будет, для них ведь не очевидно, да и сам выбор между нашей властью и римской тоже не очевиден. Нет у них сейчас ни нашей, ни римской, а есть только своя привычная вольница, и именно за неё они будут сражаться со всяким, кто к ним вторгнется. В реальной истории это были римляне, но в этой нашей, если всё пойдёт так, как нужно нам, вместо них туда придём мы, и это от нас, а не от римлян, они будут отстаивать и защищать свою лузитанскую свободу. Завоевателями и поработителями – вот кем мы к ним придём, если с их колокольни на это дело глядеть, а другой у них нет и не было никогда. Другую только мы и принесём, да в принудительном порядке им навяжем, и лишь тогда, уже с неё, их потомки смогут понять, каков был реальный выбор их предков, и от какой судьбы их избавило наше вторжение. А сейчас для этих их предков мы – захватчики и душители их свободы. Такова уж судьба цивилизатора…

25. Над всей Испанией безоблачное небо

– Не стрелять! – рявкнул я, распознав Ликута. Хорошо хоть, догадался в трубу глянуть, а не то завалили бы сейчас на хрен нашего тайного лузитанского союзника! Это ополченцы турдетанские – лучники ещё средней паршивости, а у нас – профессионалы, теми же лузитанами в своё время и обученные, и луки у них – роговые, уж всяко получше лузитанских. И он хорош! Знал ведь, где на наших уже наткнётся, и не мог выехать один с зелёной веткой в руках! Ага, теперь только сообразил, орясина, млять! Спутников отослал обратно, один к нам едет. Издали ещё выкрикивает чего-то, хрен разберёшь за дальностью – пароль условленный, что ли? Ладно, раз уж узнал я его – не будем мурыжить, выедем навстречу.

У него, конечно, трубы не было, но и он на полпути узнал меня – по бронзовой кольчуге. Ухмыляется, довольный – ещё бы, млять! Нарвался бы на наших соседей справа, простых турдетанских ополченцев – показали бы они ему, что бывает с теми, кто в пароле путается!

– Великий вождь кувшин! Великий вождь кувшин! – на сей раз я разобрал его выкрики. Ну, дундук лузитанский, млять! Если память дырявая – записывать надо! Вон свитком даже каким-то трясёт над головой, не иначе как дюже важным его полагая – значит, грамотный, надо думать! Или хотя бы уж смысл пароля спрашивать, что ли? Это ж надо было до такой степени переврать «на горшке король», гы-гы! А если бы в натуре не на нас, а на мобилизованных пейзан его нелёгкая вынесла? Кто бы стал его спрашивать, чьего это великого вождя он кувшином обозвал? Правда, и Володя хорош – оно, конечно, по приколу было счастливое детство вспомнить, но надо ж соображать, с кем дело имеешь! У римлян тех же для чего пароль в письменном виде даётся? Чтоб ни один дебил не перепутал и не переврал! И это при том, что язык у них там один – всем известная и для большинства родная латынь. А для этого и турдетанский-то не родной, так как ему пароль на русском запомнить? Хрен ли толку с того, что на турдетанский ему на всякий пожарный перевели? Конспирация конспирацией, но с умом же надо! Лучше бы уж, раз такой конспиратор, «зебру» ему назначил – «лошад полосатый» как-нибудь прокатило бы и с ополченцами, из которых добрая половина и сама только так бы и запомнила…

– На голову себе надень этот кувшин! – буркнул я ему вместо приветствия.

– Я разве что-то перепутал? – озадачился лузитанский вождь.

– Ну, как тебе сказать, чтоб не обидеть? Почти всё. Твоё счастье, что прямо на нас вышел. Но – ладно, раз всё обошлось – не бери в голову. Рассказывай!

– Всё сделано, как договарились. Мои соплеменники перегружены добычей и спешно идут к Илипе этим путём, так что выйдут прямо на вас. Я выехал вперёд на разведку…

– А куда они так спешат?

– Поскорее вторгнуться в ваши земли и поквитаться с вами за прошлое. Но главное – поскорее уйти отсюда с добычей. Ещё вчера на юге были замечены передовые разъезды римлян!

– То есть армия Назики на подходе? Это хорошо!

– Для кого как! – хмыкнул лузитан, – Со мной почти пять сотен отличных бойцов, но римлян – легион, и я не для того собирал свой отряд, чтобы положить его в проклятой мясорубке! Я сделал всё, о чём мы с вами договаривались, и теперь хочу поскорее выбраться и вывести своих людей из этой ловушки!

– Никаких проблем, Ликут. Выводи свой отряд прямо на нас.

– Тогда у меня потом проблемы возникнут. Вот спросят меня потом дома мои соплеменники, как это я ухитрился пройти через ваши заслоны без боя, и что я отвечу? Да и не все мои люди знают о наших с вами делах, и я не могу укоротить языки всем. Нужно, чтобы мы ПРОРВАЛИСЬ через вашу оборону и ушли САМИ. Вот здесь у меня карта, – он развернул свой свиток.

– Ясно. Поехали с нами, будем думать.

– Да поскорее надо бы…

– Это я понял. Тем более…

Можно было в принципе обо всём договориться и там, на нейтральной полосе, но карта Ликута – млять, это что-то с чем-то! А обозначено у него на ней немало такого, что так и просится поскорее перенестись на нашу нормальную человеческую карту.

Миновав с нами наши заграждения – как раз рядом с одним из наших фортов переносных проехали – Ликут здорово впечатлился нашими приготовлениями и зауважал нас явно покрепче прежнего. А уж как карту нашу увидел, на которую мы с Васькиным тут же принялись переносить все его пометки, которые он нам пояснял – вообще как-то съёжился даже. Видимо, прикинул уже хрен к носу и въехал, что ожидает остальных лузитан, не имеющих с нами никаких договорённостей…

– Мне никто не поверит, что я прорвался через вашу оборону, не положив доброй трети своих людей и не бросив всю добычу, – озабоченно проговорил он, когда я предложил ему уходить долиной за занятой нами грядой холмов, – А что ваши испугались и не приняли боя на ТАКОМ рубеже – тем более никто не поверит.

– Это лучший вариант – здесь стоят наши наёмники, которые не приучены задавать лишних вопросов, – пояснил я ему, – Тебе ведь нужно поскорее? А с соседями по бокам от нас надо ещё договариваться.

– Я договорюсь, если ты отпустишь меня прямо сейчас, – вмешался Тордул, – Вот этой долиной прямо перед нами пускай уходят. Там, выше по течению, сильный отряд стоит, но мы с их вождём – давние хорошие знакомые. Там нет укреплений, и легче будет разыграть прорыв.

– Значит, я вывожу отряд сюда, вижу укрепления, вы меня обстреливаете, – прикинул лузитан, – Я сворачиваю вправо и веду отряд под вашим обстрелом…

– А если зацепим кого-то? – я тут же въехал, что без эксцессов не обойдётся, – Наши лучники, конечно, получат приказ мазать, но пять сотен – это пять сотен, и по такой толпе в одного промажешь, так в другого случайно попадёшь.

– Обязательно зацепите, – согласился Ликут, – Человек пять мне подраните или десяток, несколько коней, парочку вообще убейте…

– Так то коней, а если людей?

– На всё воля богов. Если кого случайно уложите – значит, судьба его такая, и довольно об этом. Ваш обстрел необходим, и раненые – тоже необходимы. Итак, я бросаю всё громоздкое и малоценное, сворачиваю вправо, и мои конные с мечами и фалькатами наголо несутся по долине на север. Что там делаем?

– Атакуешь, но уже никуда не сворачивая и не увлекаясь, – проинструктировал его Тордул, – Я договорюсь, чтобы по вам дали встречный залп, а потом испугались и разбежались в стороны. Если не будете преследовать, а просто проскочите по открытому для вас проходу – боя не будет. Так, постреляют немного для порядка.

– Подходит тебе это? – спросил я лузитана.

– Вполне. Сам о чём-то вроде этого хотел просить. Только вот ещё что – друг и союзник у меня есть ещё с тремя с половиной сотнями людей. Хорошо бы и его тоже вслед за мной так же выпустить.

– Об этом мы не договаривались, – напомнил я ему, – Но хорошо, присоединяй его к себе, и проскочите вместе. Большими силами и прорыв ваш убедительнее будет выглядеть. Но предупреди его и сам проследи, чтоб не хулиганил при прорыве и по пути домой…

– Я поговорю с ним, и он будет рад без памяти – о наших делах он не знает и гадает уже, треть людей положит в бою или половину. За возможность спасти всех – ну, почти всех – он на всё согласится.

– И тебе своим спасением по гроб жизни обязан будет, – добавил я с ухмылкой.

– Это уж – как водится! – ещё шире ухмыльнулся этот разбойник, – Должен же и я что-то выгадать на этом приключении, хе-хе!

– Хорошо, быть по сему! – решил я, – Ты, Тордул, бери полсотни наших и поезжай к своему знакомому, пусть подготовятся к встрече. А ты, Ликут, возвращайся к своим, зови приятеля, втолковывай ему, что тут к чему, да через пару часов изображайте атаку. Предупреди только, как пойдёте.

– Мой племянник подъедет и предупредит.

– Скажи ему только, чтоб один подъехал и обязательно с зелёной веткой в руке. А то тут тебя самого едва не обстреляли – хорошо, я вовремя тебя узнал. Или ты думал, что все наши солдаты знают вас с племянником в лицо? У нас деревни побольше иных ваших городов…

– Это я уж заметил…

Лузитан понёсся предупреждать и инструктировать своих, Тордул с полусотней отборных ветеранов – к своему знакомому, а я занялся инструктажом нашего отряда. Это вариант мирного пропуска нашего тайного друга мы прорабатывали заранее, а такой – с имитацией боевых действий – требовал особой подготовки. Требовалось ведь ещё и соседей-ополченцев предупредить, что всё схвачено и под контролем, и на помощь нам бросаться не надо, гы-гы!

Двух условленных часов «наши» лузитаны не утерпели – уже через полтора на взмыленном коне прискакал вертящий целым свежесрубленным молодым деревцем племянник Ликута. Ну, часов у дикарей нет, так что в пределах допуска, можно сказать. Я ведь тоже брал время с «ефрейторским зазором» на раззвиздяйство и случайности, так что реально за час подготовился. Но оказалось – не в дикарском раззвиздяйстве дело. На подходе были уже и другие лузитанские отряды, и нужно было спешить. Молодой лузитан ещё не закончил рассказа об изменившихся и требующих ускорить исполнение нашей договорённости обстоятельствах, мой гонец к Тордулу ещё только садился на коня, когда вдали уже показалась лузитанская конница. Хвала богам, пока ещё дружественная…

Племянник Ликута понёсся к дяде договариваться о хотя бы пятиминутном тайм-ауте, дабы мой гонец успел предупредить встречающих на месте будущего прорыва, вождь начал развёртывание конницы а-ля казачья лава, следом выбежала и заняла места между конными лёгкая лузитанская пехота.

– У них есть лучники, и неплохие лучники, – напомнил я нашим бойцам, – Перед атакой они дадут залп и могут зацепить зазевавшегося ротозея – всем укрыться и ворон не считать! Бенат – ты на «пулемёте»! Бить только поверх голов! Ну, все готовы? Трубач! Сигнал!

Турий рог звучит куда гнусавее медного горна, но мы сюда воевать пришли, а не духовой оркестр слушать. Такой же рог и с лузитанской стороны отозвался, их лучники дали залп навесом, а конная лава с лихим гиканьем и посвистом понеслась вперёд…

Ну, чтоб всё идеально вышло, как замышлялось – так, увы, в реале не бывает. Не вышло, конечно, идеала и у нас. И лузитанские стрелы кое-кого из наших зацепили, и наши, хоть и были пущены поверх голов, но то поверх передних голов, а были ж ещё и задние, и кому-то из них досталось. И пращники наши тоже добавили, хоть и били заведомо навесом, не стремясь попасть. И конники дружка и союзника ликутовского, будучи не в курсах, не все вправо повернули, а кое-кто сдуру на наших ломанулся, и этих уж пришлось валить целенаправленно. И один хрен трое успели метнуть дротики, да одного из наших подранить. И при обстреле обходящих нас лузитан, хоть и слева, где у большинства щиты, тоже без чрезмерно метких попаданий не обошлось, и где-то с пяток – однозначно с летальным исходом, да и состояние некоторых из удержавшихся на лошадях и унёсшихся вместе со всеми тоже было под вопросом. И «пулемёт», то бишь пулевой полибол, хоть и задействовали мы лишь один из шести, да и били только по угоняемому лузитанами стаду скота, тоже ещё и кого-то из них зацепил. Но война есть война, даже если она и договорная, и совсем уж без эксцессов на ней не обходится. Да и понимали ведь всё с самого начала, а жертвы случайных эксцессов только правдоподобия нашей инсценировке придают. В целом же сработали удачно. Мой гонец, вернувшийся от Тордула, доложил, что и там всё идёт по плану. Голова лузитанской колонны беглецов уже прошла между расступившимися турдетанскими ополченцами, и дальше её ведут к северу выделенные Ликуту проводники. Выведут чуть восточнее границы нашей автономии, а точнее – северо-восточного края нашего «лимеса», дабы не пропускать через нашу территорию слишком уж явно. А так – ну, облажались, не успели подготовиться, упустили из «котла», а дальше их и перехватывать уже некому, но это мы только этих упустили, а дальше уж – хрен кто через наш рубеж пройдёт!

Вернувшийся вскоре Тордул доложил, что к моменту его отъезда уже и хвост колонны лузитанских беглецов миновал раскрытый перед ними оборонительный рубеж. Без эксцессов, конечно, не обошлось и там – в основном опять со стороны не знавших расклада людей ликутовского союзника. Пришлось вмешаться нашей полусотне, а там уж и Ликут со своим приятелем вмешался, и общими усилиями завязавшуюся было стычку разняли и замяли. В общей сложности здесь и там семь «двухсотых» и полтора десятка «трёхсотых» с нашей стороны и до трёх десятков тех и других с лузитанской. Учитывая вынужденную импровизацию с переменой планов – результат вполне приемлемый.

Тордул как раз и оказался тем самым помощником, которого мне давеча с таинственным видом пообещал Фабриций. Что ж, тут босс удружил на полном серьёзе – о лучшем я и не мечтал. Шутка ли – наш первый отец-командир в этом античном мире, по большому счёту и вывевший нас в здешнем социуме в люди! Как-никак, во всяких переделках нам с ним побывать довелось, и как начальником мы остались им весьма и весьма довольны. А ведь и до нашего появления он был уже матёрым волчарой, да ещё каким! Сам-то он о прошлых подвигах особо не распространялся – общая это черта у настоящих, а не дутых героев, а порассказали мне о нём позже другие. Не ганнибаловский ветеран, в италийском походе не участвовал, но и здесь, в Испании, успел дать копоти во Вторую Пуническую. В конном этрусско-турдетанском отряде Арунтия служил и против обоих старших Сципионов лихо с тестем повоевал. Отметился маленько и против младшего Сципиона, будущего Африканского, но – в связи с переменой политики клана Тарквиниев в Испании – этот этап надолго не затянулся, сменившись переходом местных войск на сторону Рима. Очень своеобразным, правда, как мы и сами имели уже случай убедиться в начале нашей собственной службы Тарквиниям. Было как-то дело под Кордубой… В общем, человек это крутой и повидавший виды, Тарквиниями уважаемый и ценимый, да и сам себе цену знающий, и когда такой человек, да ещё и рядовым бойцом-салажонком тебя видавший и тобой самим успевший покомандовать, САМ вдруг просится под твою руку – это ведь что-нибудь, да значит, верно? Такое – дорогого стоит!

Наши бойцы успели обобрать трупы случайно убитых лузитан и оттащить в наше расположение туши убитого скота, где ими занялась обслуга на предмет свежего горяченького для служивых, когда спереди во весь опор примчались два высланных туда разведывательных разъезда:

– Лузитаны!

Это – уже всерьёз, шутки кончились, начинается дело, ради которого мы сюда и прибыли. Я дал отмашку, сотники облаяли десятников, те – рядовых, напоминая солдатне о её сытном пайке и щедром жалованьи, которое теперь следует честно отработать. Примерно то же самое, только с меньшим упором на звонкую монету и с гораздо большим на урря-патриотическое мозгосношение, наверняка происходило сейчас и у наших соседей, где преобладало ополчение. Там тоже спешно выстраивали густые заграждения из «ежей», в десятый уже раз проверяли амуницию и боезапас, а уж нервничали по неопытности всяко похлеще нашего. Не зря ведь именно наёмники-профессионалы Тарквиниев поставлены на место наиболее вероятной атаки противника! Наши строились споро, но без суеты, с эдакой даже показушной ленцой – пришлось даже слегка поторопить расчёты пяти остальных «пулемётов», выкатывавших свои агрегаты на позицию.

А потом показался и противник, да не просто показался, а внаглую попёр. Это с соподчинением реальным у лузитанских вождей напряжёнка, но связь поддерживать и взаимодействовать меж собой они, если захотят, то очень даже умеют. Факт «прорыва» через наши позиции двух не самых мелких, но и далеко не самых крупных лузитанских отрядов тайной для остальных не оказался. Ведь отряды-то в указанном направлении отбыли? Назад не вернулись? Единичных беглецов и мелких групп тоже не вернулось? Значит – нашли слабое место и вырвались на свободу. А на пятки уже Сципион Назика наступает – с полноценным римско-латинским легионом и союзными вспомогательными войсками! Лузитан больше – не в разы, конечно, но больше. Но это ж сражаться насмерть с настоящей хорошо организованной армией, а разве за этим они вторглись в Бетику? Вторглись ведь, чтобы покуражиться и пограбить, а затем вернуться домой – живыми, здоровыми и богатыми. И если уж попали в ловушку, так прорываться надо через тех, кто слабее – через пейзан турдетанских едва обученных, которые давно уж, поди, обгадились с перепугу, узнав об их приближении! Ну так нахрапом их, нахрапом, как отцы и деды всегда и делали! Ладно, раз так – покажем им едва обученных обгадившихся пейзан…

– Лучники – неприцельный залп! Пращники – залп навесом! Пулемёты – ждать команды! – я мог бы и не командовать сейчас, всё уж давно до исполнителей доведено и разжёвано, и сотники своё дело знают, но – на всякий пожарный, как говорится.

Нам не надо, чтобы лузитаны ломанулись на настоящих пейзан, которые могут и не выдержать, нам – вот сюда, пожалуйста. А для этого наши первые залпы должны быть самыми нестройными и самыми неприцельными, дабы до самого тупого из этих разбойников дошло, что вот здесь – как раз на этом месте – и стоят самые необученные и самые обгадившиеся из турдетанских ополченцев, а значит – вот сюда, пожалуйста! Будь у лузитанских вождей время как следует поразмыслить – вполне могли бы и заподозрить подвох. Но нет у них времени на раздумья, римляне ведь на хвосте, и нет на войне ничего хуже, чем оказаться зажатыми в клещи. Да и дисциплина у лузитан хромает, особенно сейчас, когда надо спешно драпать и добычу спасать, а она ведь уже поделена, и если ты потерял свою долю – это сугубо твои проблемы. И если мешкать, да долго раздумывать, так плюнут разбойники на своих вожаков, другие найдутся, кто поведёт их спасать драгоценные шкуры и награбленное добро. А такое вожди допустить разве могут? И вот – ага, по многочисленным просьбам трудящихся лузитанских масс – звучат команды и гнусят рога, подавая сигнал ко всеобщей лихой молодецкой атаке. И они пошли – хорошо пошли, красиво, впечатляюще! Начали разбег широким фронтом, но уже выгибается вперёд направленная прямо на нас середина, а фланги сжимаются, перегруппировываясь за ней. Был бы при себе заряженный под завязку аппарат – так не утерпел бы наверное, уж несколько кадров, да отснял бы. И хорошо, что аппарата нет – не за этим я тут, совсем не за этим…

– Лучники и пращники – самостоятельная прищельная стрельба! Пулемёты – готовьсь! – прицельность у полиболов похуже, чем даже у пращников – наших пращников, само собой, балеарцев, да ещё и с бору по сосенке отобранных, и для шести наших агрегатов желательно, чтобы атакующий противник сгрудился поплотнее. А тот – рад стараться. Понимают ведь, что копьями их встретят на рубеже, и для прорыва поплотнее масса нужна. Передние уже замахиваются дротиками, за ними многие и этим уже не заморачиваются, сразу же обнажая бликующие под солнечными лучами мечи и фалькаты, а за ними – всё новые и новые, и хрен уже остановятся передние, даже если бы вдруг и захотели – задние снесут и растопчут на хрен!

– Пулемёты – бей! – теперь уже и целиться толком не надо. Пуля – хоть и дура, но в такой толпе всегда своего дурака найдёт, а шесть пулевых полиболов на такой дистанции и по такой цели добрую сотню хороших пращников с успехом заменяют! Целые ряды под пулями и стрелами валятся прямо под ноги следующим за ними, а тем тоже деваться некуда – задние напирают. Единицы только прорываются к нашему рубежу – чтоб тут же рухнуть под меткой стрелой или дротиком. И нету времени у лузитанских вождей план прорыва менять, да и потери уж немалые понесены, и надо же, чтоб не зряшными они оказались, а раз так – вперёд, да поплотнее, сомнём этих турдетан массой и лихостью, как отцы и деды всегда сминали! А победа – она ведь всё спишет…

Нет, кто-то там всё-таки сообразил и повёл свой отряд – ага, вправо, ниже по течению, но и там не одни только пейзане, там наш вождёныш Рузир с помощником и правой рукой Миликона, и с ними – лучшая часть миликоновской дружины, а ещё ниже – дружины вождей с низовий Бетиса со своими ополчениями, а напор ведь уже не тот, и нет уж того первоначального куража. А выше, левее нас – там старый приятель Тордула, и на что угодно спорить готов, что не просто приятель, а бывший сослуживец, повидавший с ним такие виды, которые нам и не снились. И нет у меня как-то особых сомнений в том, что и там тоже всё схвачено и предусмотрено – наверняка рогатки с ежами так понаставлены, что хрен сквозь них продерёшься. А ещё туда ведь и подмога из Онобы направлена, в числе которой около сотни профессионалов – дружинников вождя. Да и узостей больше в тех каменистых верховьях, которые куда легче оборонять. Это Ликута с его дружком выпустили по договорённости, а у этих блата нет, и с ними никто цацкаться не будет. Кое-кто всё-же решил, видимо, попробовать и этот вариант – где-то с пару сотен туда свернуло, тоже плюнув на основную массу. Вот она, лузитанская сплочённость и дисциплина, во всей красе вырисовывается! Каждый в отдельности – крутой головорез, но все вместе, да в чистом поле – доброго слова не стоят. И ещё строят какие-то иллюзии, млять, о сохранении своей независимости и своего образа жизни! Фантазёры, млять!