Текст книги "Skins (Молокососы) (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Он поднялся и злобно пнул камень.

– Ты больной. Тебе лечиться надо, парень.

Он пошел по направлению от нас. Я беспомощно стоял перед надвигающимся апокалипсисом. Как я и думал, Кук не был доволен таким окончанием этого разговора. Он поднялся на ноги, догнал его и сильно толкнул двумя руками.

– Это не моя вина, тупой мудила. Она долбанутая какая-то.

Фредди обернулся и тоже толкнул Кука.

– Нет, она нормальная девушка, не привыкшая к таким пиздюкам типа тебя.

Он толкнул его еще раз, видимо, чтобы подчеркнуть значимость двух своих последних слов.

– Ты – угроза обществу, – он помолчал. – Ты ее никогда не получишь, и ты это знаешь. Она никогда не выберет тебя.

Почему-то мне показалось, что он говорил не о Полли. Я почувствовал, как кровь прилила к лицу. Еще секунда – и они оба на земле, хватая друг друга, пихая, повсюду летали кулаки. Они больше не были похожи на людей. Они были увлечены дракой. Они были плотной массой пыли, волос и насилия.

Я чувствовал, как это нарастает внутри меня, как будто я – Брюс Баннер и становлюсь Халком, только у меня не было зеленой кожи и огромной силы. Я начал прыгать вокруг драчунов, крича.

– Нет нет нет нет нет нет, – а потом полились слезы, голос становился всё громче и громче, потом я начал кричать, кричать так громко, что чуть голос не сорвал.

– БЛЯ ХВАТИТ БЛЯ ХВАТИТ БЛЯ ХВАТИТ БЛЯ ХВАТИТ БЛЯ ХВАТИТ ПОЖАЛУЙСТА БЛЯ ХВАТИТ БЛЯ ХВАТИТ БЛЯ ХВАТИТ ХВАТИТ ХВАТИТ ХВАТИТ ХВАТИТ.

Потом я понял, что кто-то меня держит. Я открыл глаза и увидел серый хлопок. Футболка Кука. Его рука была на моей голове, прижимая ее к его груди. Он говорил со мной.

– Джей Джей, все нормально. Все будет хорошо, я обещаю. С тобой всё нормально.

Я чувствовал, как он чмокнул меня в макушку. Они прекратили драться. Напряжение оставило мое тело, и я сел на тротуар.

– Давай, Джей, все нормально. Пожалуйста, не плачь, – сказал Фредди, держа меня за руку. Я вынул платок из рукава и вытер лицо. Кук схватил меня в свои крепкие объятья.

– Я люблю тебя, Джейкинс. Ты моя семья, ясно?

Он повернулся к Фредди.

– И ты тоже, чувак. И она этого не изменит.

Фредди не двигался. Он смотрел вниз на свои кроссовки.

– Но она уже это изменила.

Он посмотрел на нас, прижавшихся друг к другу как влюбленная парочка.

– Она уже сделала это несколько месяцев назад.

– Да пошла она. Она же уехала.

Кук наконец отпустил меня, подарив облегчение моим бедным мышцам. Он грустно взглянул на Фредди.

– Ты, я и Джей Джей. Мы до сих пор крепко связаны, друг. У нас есть мы. Так ведь?

Фредди пожал плечами.

– Теперь не знаю. Всё не так просто, друг, – он провел рукой по волосам. – Всё пиздец как непросто.

Effy

Вторник. 18 августа. Поздно вечером в Венеции

– Боже мой, ты сильно на него запала, – сказала Кейти.

Она смотрела на меня так, будто перед ней была не я, а кто-то другой. Иная я. Я прикурила.

– Не смеши меня.

– Ты думаешь, я слепая?

Она выхватила из моей руки сигарету, сделала затяжку, театрально закашлялась и отдала ее обратно.

– Это уже не впервые, забыла?

Я посмотрела на нее безразлично.

– Только на этот раз ты не пытаешься это скрыть сексом с ним.

Она обняла колени. О ком это она? О Фредди?

– Ты с ним трахалась, когда я была в отключке?

Я потерла десны, они жутко чесались от сигарет и выпивки.

– Я же извинилась за это.

– Только чтобы он не думал, что ты шалава. Но чтоб ты знала, он все равно так думает.

– Неужели? Тогда, наверное, он прав.

– У тебя такое выражение лица, когда ты видишь Альдо с его детьми... Такое же злобное, с каким раньше ты смотрела на меня.

Я шмыгнула носом.

– Тебе это нравилось, клянусь, – сказала я. – Нравилось это превосходство, у тебя был Фредди, а у меня нет.

Она кивнула.

– Да, было такое, когда мы с ним были вместе. Ты же у нас такая крутая. У тебя огромный выбор парней. Они все тебя хотят, – улыбнулась она. – А потом один из них тебя не захотел.

Ебаный пиздец, у меня даже слезы на глазах выступили. Возьми себя в руки, идиотка.

– Эффи всегда получает то, что хочет, – Кэти топнула ногой, одетой в туфли на каблуках.

– Слушай, может, хватит уже, забудь про это, блять, – сказала я, поднимая бутылку вина, стоявшую у моих ног. Я сделала огромный глоток. Почувствовала, как алкоголь разливается по телу.

– Уже забыла, – она вертела в руках ремешок от своих туфель. – Я-то знаю, когда надо остановиться.

Она смотрела на то, как я сделала еще один глоток вина.

– Тебе надо попробовать. Тогда почувствуешь облегчение.

Я не ответила. У меня не было желания возвращаться назад. У меня там ничего не осталось. Раньше я не знала, каково это – когда тебя предали. Но когда Фредди начал трахать Кэти... Я была унижена, и это еще мягко сказано.

Вот это было представление, блять. Кэти Фитч. Отчаявшаяся, одинокая Кэти. Я всегда думала, что если эти два прилагательных будут соответствовать моему состоянию, то я лучше сразу себя убью. Но именно так я себя и чувствую, сидя тут на ступеньках вместе с ней. Одинокой и отчаявшейся. Похоже на то, что всё своё дерьмо я притащила сюда с собой. И теперь оно здесь, увязалось за мной, и я в нем тону.

Даже Кэти это понимает.

Я так ждала, что Альдо к нам снова зайдет, после той вечеринки прошлой ночью. Ждала, верила. Как собака на сене. Прокручивала в голове всё, что случилось в тот день. Как дарила ему эту ебаную книжку. Жалкое зрелище, наверное, было. Было видно, что я хотела ему угодить.

Я стала параноидальной истеричкой. Придумывала оправдания, чтобы спуститься вниз, но его там не было. А когда он наконец пришел полчаса назад, он пришел к ней. Поддерживал ее и всё такое. А со мной вел себя как с ребенком, блять. Ну, на самом деле, я вела себя как ребенок. Я ненавидела себя.

– Флоренс уже могли выписать из больницы, – сказала Кэти, полностью меняя тему разговора. – Ей же стало лучше.

Флоренс увезли в больницу на скорой сразу после вечеринки. Небольшой приступ, как сказали врачи. Мама просидела с ней всю ночь.

– Ладно, пойду увижусь с ней, – сказала я. Я взяла очередную сигарету, попыталась зажечь ее трясущимися руками.

– Эффи? – Кэти подозрительно на меня посмотрела. – С тобой всё нормально?

– Ага, – сказала я, и тут мой телефон запищал. Наверное, это мама. Я вынула мобильник из сумки и кликнула на сообщения. Какая-то волна поднялась внутри меня, когда я увидела его имя на экране. Теплая? Холодная? Не знаю. Я сглотнула слюну и открыла сообщение. Первое за многие недели.

МОЖЕШЬ НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ.

Меня затрясло, я уронила телефон, и у меня хлынули слезы.

– Эффи? Чёртов ад.

Кэти встала и засуетилась вокруг меня, подняв мой телефон.

– Что происходит? Кто это был? – она посмотрела на сообщение, которое осталось открытым на экране. Потом посмотрела на меня.

– Что же ты, блять, не злорадствуешь? – сказала я ей, вытирая нос рукавом.

Какое-то время мы молчали. Я сидела, склонив голову, и смотрела на ее туфли.

– Я не злорадствую, – сказала она тихо.

Она села на ступеньку рядом со мной. Я все еще держала сигарету в руке, точнее, это был догорающий бычок. Она аккуратно вытянула его из моих пальцев, бросила на пол и придавила сверху ногой.

– Каждый получает по заслугам, – услышала я сквозь нарастающий шум в голове. Наверное, мне следовало извлечь из этого какой-то гребаный смысл или типа того.

Я взглянула наверх, ожидая увидеть снисходительную улыбку на ее кукольном личике, но вместо этого увидела что-то другое. Жалость. Нет, этого вынести я не могу. Я потерла высохшие глаза и медленно выдохнула. Было 5 вечера. Для аперитива рановато, но какая к черту разница.

– Да похуй, – сказала я. – Пусть сам ебет себе мозги. Все они.

Я проверила, сколько денег у меня осталось.

– Пошли, сегодня мы набухаемся, – сказала я ей.

– Хорошо, – ответила Кейти и посмотрела на меня с опаской. – Если это то, чего ты хочешь.

К 9 часам я едва держалась на ногах, а Кейти нетвердо упиралась на стойку бара. Он был набит до отказа.

Накаченный парень лет двадцати стоял в стороне и смотрел на меня. Он что-то сказал своему приятелю и двинулся к нам.

– Чао, – сказала он мне, показав все свои зубы и проигнорировав Кэти. На нем были потрепанная косуха и тоненькая майка, через которую можно было увидеть его накачанную грудь. Он показал на мой стакан и на хорошем английском сказал:

– Могу я купить тебе выпить?

– Конечно, – сказала я равнодушно. – Сколько угодно.

Кэти фыркнула.

– И что-нибудь для моей подруги, пожалуйста.

– Так точно, – с улыбкой сказал он, осмотрев меня с ног до головы. – Ты всегда так требовательна?

– А как же иначе, – бросила я небрежно, отдав ему мой стакан. – Извини, нам надо идти подрабатывать.

Он поднял бровь, а я подтолкнула Кэти к двери.

На улице под одним из столов я неуклюже скрутила косяк. Пожилая, хорошо одетая пара, под ручку прогуливавшаяся мимо, презрительно смотрела на то, что я делаю.

– Проблемы? – громко спросила я. В ответ мужчина покачал головой и что-то шепнул жене. – Тогда съебались отсюда! – сказала я им вслед. – Придурки.

– Эффи! – возмущенно сказала Кэти. – Следи за выражениями. Тебя, блин, арестовать могут.

Я похлопала ее по руке.

– Эффи знает, что делает.

Кэти моя фраза не убедила. Я закурила косяк.

– Я не... – я затянулась в то время, как она говорила, и тут же почувствовала прилив крови к голове и тошноту. Почувствовала, как пот проступил на затылке. Я отвела косяк в сторону.

– Вау, – сказала я. – Похоже, меня накрывает.

– Погромче еще скажи, – сказала Кэти, отмахнувшись от косяка, который я ей протянула. – Пошли обратно в бар.

Я бросила косяк на землю и последовала за ней к двери, где нас ждал тот самый парень. Он держал в руках два стакана какой-то жидкости. Я схватила один и понюхала.

– Надеюсь, ты не положил туда какой-нибудь клофелин, – грубо сказала я.

Кэти посмотрела на него, как бы извиняясь за мое поведение.

– Меня зовут Кэти, – сказала она скромно. – А это моя подруга Эффи.

Парень кивнул, по нему было заметно, что он шокирован нашим поведением. Похеру.

– Ну давай, выпьем, – сказала я, чокаясь стаканом с бутылкой пива в его руке. – Всё, пока.

Я схватила Кэти за руку и потащила ее к туалету. Меня сейчас стошнит. Через несколько минут, когда я уже вышла из кабинки, Кэти ждала меня, прислонившись к аппарату с презервативами.

– Хочешь купить парочку? – пробормотала я. – Вдруг удастся перепихнуться.

– Нет, – Кэти протянула мне бумажное полотенце. – Вытрись. У тебя блевотина по всему лицу.

Я взяла полотенце и посмотрела на себя в зеркало. Тушь потекла, оставив ужасные подтеки под глазами, а само лицо было бледным и грязным из-за блевотины. Она даже застряла у меня в волосах. Я начала убирать её рукой.

– Я отведу тебя домой, – сказала Кэти, подходя ко мне. – Пошли.

Я её проигнорировала, продолжая вытирать лицо полотенцем.

– Эффи, – повторила Кэти. Она положила руку мне на плечо. – Всё наладится.

Я повернулась и наклонила голову, бесстрастно глядя на нее.

– Нет, у меня ничего не наладится.

Я смотрела, как выражение на ее лице превращалось из сосредоточенного в удивленное.

– Мне не стоит даже пытаться что-то наладить, Кэти. Я ведь не ты. Тебе всегда приходиться пытаться. Потому что... ладно, давай по-честному, разве ты вообще существуешь без всего этого твоего боевого раскраса? Не такая уж ты и яркая. Ты просто...

Я помахала рукой в воздухе около её лица.

– Ты. Никому. Нахуй. Не нужна.

Я выпятила губы, пожала плечами и бросила полотенце в урну.

Кэти выглядела так, как будто я ее ударила.

– Ты говоришь так, потому что пьяна, Эфф...

– Нет, совсем не поэтому, – прошипела я. – Когда я протрезвею, ты останешься всё той же никому не нужной дешевкой.

Я помолчала и добавила, мило улыбнувшись:

– Можешь наконец прикончить себя нахуй, потому что, уж поверь мне, по-дружески тебе говорю, никто тебя не хочет и не захочет никогда.

Кэти отодвинулась от меня, на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Если тебе от этого станет лучше, Эффи.

Она повернулась было, чтобы уйти, но остановилась.

– Я знаю, что ты пиздец как бесишься из-за того, что я увидела, как ты страдаешь по своему маленькому мальчику, – она подняла палец и указала на меня. – Но больше всего я тебя бешу тем, что ты понимаешь, что в каком-то смысле у нас с тобой есть пиздец как много чего общего.

Она опустила руку и открыла дверь.

– Я уеду, – сказала она. – Завтра же с утра.

Katie

Ночная Венеция

Я оставила Эффи в баре и ушла. Правда, хрен знает, куда я ушла. И хрен знает, сколько этих миниатюрных венецианских мостиков я прошла, но в итоге я остановилась около одного из них, глядя на обнимающуюся парочку, едущую в гондоле. Парень, который вез эту парочку, посмотрел на меня, когда гондола проезжала под мостом.

– Красавица, – прошептал он в горячий ночной воздух.

Я улыбнулась, едва сдерживая слезы.

«Ты просто не видел меня без всего этого макияжа», – подумала я. Если бы он видел меня без него, он бы так не сказал.

Пиздец какая ужасная ночь. С той трагичной вечеринки в честь дня рождения Альдо, когда ту старушку увезли на скорой,

а мама Эффи бегала вокруг, паникуя, Эффи полностью ушла в себя. Полностью. Я никогда особо с ней не общалась, и теперь скажу вам вот что: теперь я поняла, какая она.

Когда вечеринка закончилась и все ушли, шумиха как-то улеглась. Меня это не волновало. Мне было скучно, я пыталась даже с соседями заговорить, понятия не имея, кто они вообще такие. Тогда я начала потихоньку попивать ликер из шкафа в гостиной. Вкус был отвратный. Первый глоток я выплюнула в раковину в ванной, потом проверила, как я выгляжу. Уже не в первый раз в этом странноватом местечке я почувствовала себя мерзкой дешевкой. Эффи была права.

Эффи наконец закрыла дверь за последним гостем, выглядела она отрешенной. Но в то же время какой-то счастливой.

Пока я чистила зубы, то проворачивала в голове события сегодняшнего вечера. До этого я видела, как Эффи стояла с Альдо, он разворачивал ее презент, лицо Эфф аж светилось от счастья. Она пялилась на этого парня так, как на свой рождественский подарок. Я видела, как он, открыв сюрприз Эфф, обнял ее, а она положила голову ему на плечо.

А потом вбежала Антея, и все полетело к чертям. Эффи просто стояла, обняв себя руками, она была неспособна ничем помочь. Альдо и ее мама твердили гостям, что им пора уходить, а Эффи не сводила глаз с него. Офигеть.

Я вытерла лицо и потушила свет в ванной. Когда я вошла в спальню, Эффи валялась на кровати в позе звезды и пялилась в потолок.

– Ты как? – я присела на краешек кровати и зевнула. – Бедная старушка. Флоренс.

– Ага, – сказала Эффи. Она подвинула ноги так, чтобы я могла лечь рядом. – Позор мне, конечно, но вечеринка как раз начала мне нравиться и тут...

Я скорчила рожу ей в ответ.

– Действительно, она специально взяла и испортила вечеринку, – ответила я. – Решила все тебе испортить как раз тогда, когда веселье только началось.

Эффи посмотрела на меня с вызовом.

– Конечно, я забочусь о Фло, – сказала она, защищаясь. – Надеюсь, с ней все будет хорошо.

– Конечно, будет, – ответила я. – Может, она просто слишком много выпила.

Я помолчала.

– Альдо понравился его подарок?

– Думаю, да, – сказала она слишком наигранно.

– Мне кажется, ты ему нравишься, отвечаю, – я повернулась к ней лицом, положив голову на руку. – Что думаешь?

Эффи сначала не ответила. Она вытащила из-под нас простыню и завернулась в нее.

– Может быть, – наконец выдавила она. – Всё может быть.

Она выключила светильник около кровати.

– Я устала, – сонно пробормотала она. – Постарайся сегодня храпеть потише.

Вот нахалка. Я отвернулась от нее и легла на бок. С ней что-то происходило. Я только пока что не выяснила, что именно.

Следующим утром Антея все еще была в больнице у Флоренс. Она написала Эффи смску об этом. Сказала, что вернется сразу, как только старушке станет лучше.

– Как думаешь, Альдо с ней? – спросила я как бы невзначай, пока она поглощала шоколадные пирожные на кухне.

– А мне-то откуда знать? – резко ответила она.

Она зажгла сигарету и открыла мамин путеводитель. Время шло, но никто не приходил. Я предложила ей пойти прогуляться, но Эффи отнекивалась под предлогом того, что она хочет остаться. Вдруг Антея вернется. Ага, конечно.

Каждые десять минут Эффи куда-то уходила. Когда она в пятый раз вернулась, тяжело дыша, я преградила ей путь.

– Ты что, марафону готовишься? – спросила я.

Проходя мимо, она протянула:

– Да нет... Просто на месте не сидится, вот и всё.

– Тогда пошли погуляем, – предложила я. – Я тут скоро с ума, блять, сойду.

Она покачала головой.

– Ты иди, если хочешь.

Я вздохнула и пошла обратно на кухню, опять слушать это дебильное итальянское радио. Альдо так и не приходил. Думаю, он тоже был занят в палате Флоренс.

Эффи была вся на нервах, как бойцовая собака. Гавкала на меня каждый раз, стоило мне открыть рот. Пора сваливать. Поездка не удалась, я даже начала скучать по своей сумасшедшей семейке.

Наконец, этим утром Антея вернулась домой. Альдо был с ней. Эффи оттирала какую-то сковородку, хотя она была абсолютно чистой. Она точно съехала с катушек.

– С Флоренс все хорошо, – выдохнула Антея, рухнув на один из кухонных стульев. – Бедняжка. Ее семья от нее далеко.

Эффи не ответила, лишь повернула ручку громкости радио на максимум, как бы отстраняясь от нас. Альдо подошел к раковине и выключил радио.

– Твоя мама очень устала, – со злостью сказал он ей. – Ей нужна тишина.

Эффи бросила мокрую сковородку в раковину, обрызгав Альдо.

– Пусть, блять, получит свою тишину, – прорычала она, выходя из кухни и хлопнув дверью. Мы трое переглянулись. Альдо положил руку на плечо Антеи.

– С ней всё будет хорошо, – сказал он ей. – Она просто расстроена из-за Флоренс.

«Да ей насрать на Флоренс, идиот тупой», – подумала я. Но вместо того, чтобы произнести это вслух, я улыбнулась.

– Пойду посмотрю, как она там. Свожу ее куда-нибудь, – сказала я, заметив, как они облегченно переглянулись.

И вот мы сидели на тех гребаных ступеньках несколько часов. Забавно, но мне было даже жаль Эффи. Я-то была на ее стороне.

Но сейчас я пялилась в эту мутную воду, парочка в гондоле исчезла из виду, и я чувствовала себя такой далекой от Эфф. Пусть даже мы одинаковые. Я достала телефон и отправила маме смску: Завтра вернусь. Люблю тебя.

Katie

Среда. 19 августа. Бордо

Когда подъезд прибывал к станции и я увидела маму в золотых босоножках, читающую какой-то парижский журнал, я почувствовала, как сильно соскучилась. По маме и папе, по Джеймсу, по Эмили. Особенно по Эмили.

– Эээй! – мама помахала мне журналом. – Привет, детка.

Я закинула сумку на плечо.

– Привет, – сказала я с улыбкой. – Так рада тебя видеть.

Мама лучезарно улыбнулась.

– И мы по тебе скучали, КитКат, – ответила она, обнимая меня как обычно – почти невесомым касанием руки. – Плохо, что Эмс уехала обратно. Она так хотела тебя увидеть.

– Эмс уехала? – разочарованно протянула я.

– Да. Жаль, конечно, но последние несколько дней у нее было такое мерзкое настроение. Она скучала по той девчонке.

– Наоми? – спросила я.

– Да, Наоми, – мама вздохнула. – А я надеялась, что она и Джош поладят. Мне кажется, он такой хороший мальчик.

Я не могла не ухмыльнуться:

– Он гей, мама. Эмили рассказала мне, – я сделала паузу. – А она в порядке?

– Конечно, в порядке, – щебетала моя мать, – она непоколебимая, как все мы, Фитчи. Когда она пройдёт этот этап, всё вернётся на свои места.

– Что бы это ни было, – пробормотала я, – я не думаю, что это всего лишь этап. Эмили влюблена, мам. Бесмысленно делать вид, что ничего не происходит.

Мама резко взглянула на меня.

– Ты сменила свой настрой.

– Может быть, я изменилась, – сказала я.

Мама смотрела на меня с любопытством.

– Ты выглядишь усталой, моя малышка.

– Даа, – я забросила свою сумку в багажник автомобиля. – Я измотана, мам.

– А она? Извинилась? – сказала мама, когда мы ехали домой.

– Эффи? – я пожевала губу. – Можно сказать, что мы достигли понимания.

Мама взглянула на меня искоса.

– Великолепно. Так ужасно, когда ты ругаешься со своими друзьями, КитКат.

Я повернулась и стала смотреть в окно. Боже, мама. Да ты же ничего не знаешь.

– Эмили уже, наверное, в поезде на пути в Бристоль, – продолжала болтать мама. – Она уехала сегодня сразу, как только рассвело.

– Я ей позвоню, – сказала я. Мой желудок заволновался. Мне нужно было кое-что сказать моей сестре.

Я вошла в спальню и увидела нетронутую кровать моей сестры. Ее вещи исчезли со стола. На вешалках не было ее одежды.

Я бросила сумку на пол и плюхнулась в кресло у окна. Подобрала ноги и набрала ее номер. Когда она ответила, я могла слышать шум поезда, ровный стук колес на заднем плане.

– Кэти, – сказала она бесцветным голосом. – Как Венеция?

– Я вернулась в коттедж, – быстро сказала я. – Поругалась с Эффи.

– Ого, – она немного помолчала. – Не хочешь рассказать, что за херню ты тогда сотворила в Париже? Ты представляешь, как я расстроилась, когда проснулась и увидела, что ты ушла? А я ведь тебе даже позвонить не могла, идиотка.

Она снова помолчала.

– Не могу поверить, что ты на самом деле сперла мой телефон, чтобы оградить меня от разговоров с Наоми. Пиздец, просто невероятно.

Я шумно вдохнула.

– Прости, – ответила я. – Я... Я чувствовала, что я и ты... Как будто я потеряла тебя навсегда.

Я закрыла глаза, раздумывая, как правильно ей всё объяснить.

– Ты и Наоми. Я так сильно хочу того же, что есть у тебя. Я так испугалась, я думала, что ты любишь ее больше, чем меня.

Я потерла коленку.

– Спрятала твой телефон. Наговорила фигни. Вышла из себя. Я так тебе завидовала. Пыталась бить по твоему больному месту.

Эмили вздохнула.

– Ты была такой сучкой, но я могу тебя понять. Я всю жизнь живу в твоей тени, понимаешь? Знаю, я была слишком занята своими проблемами. А для твоих времени не хватало. Но это же не значит, что я тебя не люблю. Наоми – моя девушка, но кто знает, как у нас сложится. Ты и я. Вот что вечно.

Она рассмеялась.

– А ты сбежала к Эффи, ага? Ну ты даешь.

– Знаю. Но тогда мне казалось, что это хорошая идея, – сказала я. – Честно говоря, я рада, что туда съездила.

– Правда?

– Ага. Эффи и правда пиздец больная, – я помолчала. – Я, конечно, бываю дурочкой, но, по крайней мере, не настолько.

– Нет. Тебе просто одиноко, и ты встречаешься не с теми парнями, – сказала Эм. – Ты найдешь себе кого-нибудь, Кэти. Кого-то, кто действительно тебя достоин.

– Ага, – я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.

– И что там с ней случилось? С Эффи?

– Боже, она там маялась какой-то хуетой со стариком Альфредо. Было ясно, что она в него втюрилась. Как только я это поняла, она сразу на меня обозлилась. Хотела меня заживо сожрать, блять.

– Ничего себе, – ответила Эмили. – А сколько ему лет?

– Сороковник. Не так уж он и плох, на самом деле. Выглядит хорошо. В разводе. Обаятельный вроде как.

– То есть, то, что она чуть не убила тебя там, в лесу, – сказала Эмили, – всё это было зря. Она явно больше не влюблена в Фредди МакКлейра.

– Я бы не была в этом так уверена, – сказала я. – Но хрен знает, что творится в голове у Эффи. Она такая унылая. Совсем на грани. Мне ее даже немного жалко.

Воцарилась тишина.

– Эм? Ты еще там?

– Да.

– Я так рада, что ты моя сестра, – счастливо сказала я. – Ты лучшая близняшка.

– Заткнись, – промолвила Эмили.

– Я серьезно. Мне никогда понять, почему тебе нравятся девушки. Но это ведь не так уж важно. Ты всегда будешь моей особенной сестричкой.

У меня даже начал срываться голос.

– И ты тоже всегда будешь моей особенной сестричкой, – ответила Эмили.

– Я ведь понимаю твои особые потребности, – пошутила я.

– Ой, заткнись.

Снова наступила тишина. Я вытерла нос платком.

– Ну что, снова друзья?

– Да, – сказала Эмили. – И теперь тебе так легко от меня не избавиться.

Я улыбнулась.

– Спасибо. Спасибо тебе, Эмили.

Она не ответила, сигнал пропал. Я свернулась на кресле калачиком, все еще держа телефон в руках. и глядя на стену. Первый раз за несколько месяцев я почувствовала, как хорошо быть мной.

Emily

Среда, 19 августа. Снова дома

Я открыла дверь прежде, чем она постучала, и несколько секунд мы просто стояли и смотрели друг на друга.

– Эй, – сказала она серьезно. – Как твои дела?

– Сейчас намного лучше, – ответила я, мои губы страстно желали поцеловать ее. – Сейчас, когда ты стоишь передо мной.

– Действительно? – Наоми приподняла бровь. – Я предполагаю, что я тоже рада тебя видеть.

– Сучка, – сказала я, смеясь, взяла ее за футболку и притянула к себе. – Тебе нужно вести себя лучше.

Я потянула ее внутрь и закрыла входную дверь. Затем сняла с себя платье и осталась в нижнем белье.

– Используй свое воображение, – сказала я, проводя пальцем по животу. – У тебя это хорошо получается.

– Я посмотрю, что смогу сделать, – сказала она мягко, притягивая меня к себе и наклоняясь, чтобы поцеловать.

Я закрыла глаза и почувствовала, как ее руки скользят по моей груди, затем по животу и забрались мне в трусики. Она опустилась на колени.

– Давай это снимем, – сказала она. Я застонала, когда она нежно расставила мои ноги и начала делать то, что мне нравится: ласкать бедра языком, дразня, пока она не добралась до моего клитора.

– У тебя хорошо получается, – прошептала я. – Продолжай.

Мы делали это везде, в каждой комнате дома, на кухонном столе, на диване в гостиной, напротив зеркала в комнате моих родителей, в ванной, используя наконечник от душа и все шампуни на полочке. К тому времени, как мы добрались до моей с Кэти комнаты, мы слишком устали и просто лежали в обнимку.

Мы немного полежали в тишине, наслаждаясь друг другом.

– Я тебя люблю, – сказала я.

Она поцеловала меня в голову.

– Я чертвоски по тебе скучала, – прошептала она мне в волосы.

– Больше не хочу с тобой так надолго расставаться, – сказала я.

Я приподнялась на локте и посмотрела на нее.

– Почему бы нам не провести следующее лето вместе?

– Звучит неплохо, милая.

Я ухмыльнулась.

– Можем взять год отдыха после школы и поехать путешествовать. Может даже и два года.

– Разве можно брать два года перед началом университета? – сонно спросила Наоми.

Я положила голову ей на грудь.

– Да, можно. Потом подадим заявления, когда вернемся.

Я подумала о брошюрах под моей кроватью, иллюстрирующие путешествия вокруг света: Южная Америка, Австралия, США, Юго-Восточная Азия. Может даже Россия или Китай.

Наоми и я путешествовали бы вместе. Это был бы именно такой опыт, который сплачивает людей. Наоми уснула, ее грудь ритмично поднималась и опускалась. Как обычно. Я нежно поцеловала ее в губы, потом прижалась к ней. Я помирилась с моими девочками. И это – самое главное.

Pandora

Четверг. 20 августа. Спальня Пандоры

– Панда?

Мама стянула с меня одеяло, но я не могла двигаться. Я так устала. Прошлую ночь Томас и я провели вместе на Брэндон Хилл, разговаривая, целуясь и куря травку. Под конец мы так развеселились, что начали танцевать как сумасшедшие, и так танцевали до тех пор, пока за мной не погналась собака и я не начала орать. Выслушав недовольства людей вокруг, мы ушли.

Ни у кого из нас не было денег, потому что мы потратили все на траву, пончики и сидр, поэтому Томас нес меня спине до дома, бедняжка. Он сам настоял на этом.

– Я же сильный, принцесса Панда, я лев.

Он рычал и кружился до тех пор, пока нам совсем не стало плохо. Тогда он опустил меня на почтовый ящик.

– Спокойной ночи.

Он поцеловал мою руку, а потом и губы. И крепко обнял меня.

– Увидимся завтра.

Уже было за полночь, когда я вернулась домой. И мама мне сегодня скажет пару ласковых. Она знает, что Эффи в отъезде.

Она пощекотала мою мою ногу и я захихикала.

– Мама, хватит! – я подскочила на постели. Мои волосы торчали в разные стороны, как у бешеного пугало, я видела это в зеркале на тумбочке. Мама взяла расческу и села возле меня.

– Панда, посмотри на себя.

Она начала расчесывать мои волосы, как я люблю. Я закинула ногу на ногу и закрыла глаза.

– Сегодня ночью ты вернулась очень поздно, – сказала мама спустя минуту. – Где ты была? Эффи ведь уехала вместе со своей мамой, если не ошибаюсь?

Я узнаю этот тон. Такой милый и нежный, но в тоже время и холодный. Кажется, это было подходящее время для разговора по душам с мамой, теперь, когда она вся внимание. Но важно подобрать нужные слова.

– Я гуляла с моим новым другом Томасом, – мои слова неловко повисли в воздухе, я наблюдала за тем, как ее лицо постепенно омрачалось. – Он милый и добрый, – продолжала я. – И он никого здесь не знает, совсем.

С этим я немного поторопилась. Но я не хотела давать ей время нарисовать в голове ее собственный образ Томаса.

– Он не такой, как ты думаешь.

– Подожди-ка минутку, Пандора... – медленно сказала мама. – Почему ты мне раньше о нем не рассказывала?

– Потому что ты не хочешь, чтобы я общалась с парнями. Ты так сказала.

– Я не говорила конкретно этого. Я не была бы рада, если бы у тебя появился настоящий молодой человек, вот и все, – сказала она. – Мальчик, который будет подстрекать тебя совершать вещи, к которым ты еще не готова.

Она многозначительно посмотрела на меня.

– Томас никогда не заставит меня ничего делать, – правдиво сказала я ей. – Он из Конго, и он живет в ужасной квартире со своей мамой и маленькой сестрой, потому что у них нет денег. Поэтому он работает днями и ночами, чтобы оплатить аренду и купить еды, потому что у них нет отца. Он действительно вежливый, но в то же время очень веселый.

Я остановилась перевести дыхание.

– Он правда тебе понравится.

Я заметила, что напряжение сошло с маминого лица. Она даже немного улыбалась.

– Звучит здорово, Панда, – сказала она. – Может быть, ты нас познакомишь?

– Круто! – Я вскочила с кровати и натянула носки. – Можно я приглашу его на чай? Сегодня вечером.

– Сегодня? – мама выглядела растерянно. – Ну, я... Сегодня вечером?

– Ага, я сейчас же ему позвоню и расскажу обо всем.

Я не могла поверить, как легко все прошло. Может быть, все будет окей в конечном счете. Я оставила маму сидеть на моей кровати, а сама побежала вниз по лестницу звонить Томасу.

Томас пришел в семь, с цветами и в галстуке.

– Ты выглядишь офигенно, парень, – завизжала я. – Мне нравится твой галстук.

Он поцеловал меня в щечку и прошептал:

– Это Оксфам.

Мои коленки аж задрожали.

Из кухни вышла мама, ее шея была покрыта большими красными пятнами, так обычно бывает, когда она нервничает. Томас протянул руку и сказал:

– Миссис Мун, очень рад познакомиться.

Мама улыбнулась так, как все обычно улыбаются при знакомстве с Томасом.

– Я тоже очень рада познакомиться, – ответила она.

– Это вам, – он протянул ей цветы.

– Как мило, – мама чихнула и передала их мне. – Поставь их в зеленую вазу, Пандора. Томас? – она повернулась к нему. – Я возьму вашу куртку?