Текст книги "Skins (Молокососы) (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Она встала и начала быстро скатывать коврик для йоги.

– Теперь, я предлагаю пойти, выпить чашку чая и навсегда забыть об этом разговоре.

Она взяла меня за руку и повела на кухню. Она поставила чайник, а я села за стол. Всё коту под хвост. Мне следовало придумать что-то получше. Я такая никчемная, когда нужно постоять за себя.

– Ну, Пандора, – сказала мама. – Чая Эрл Грей? Или, может, шоколадного молочка?

Thomas

Вторник, 4 августа. По пути к Панде

После работы я пошел в магазин мистера Шармы, чтобы купить Панде пончики. Он склонился над прилавком, читая газету и ковыряя в носу. Звук открывавшейся двери заставил его подпрыгнуть. Я сделал вид, что ищу что-то в кармане, и когда я поднял глаза, он уже прятал свои сигареты.

– Ты в порядке, Томас? – спросил он.

– Все отлично. мистер Шарма, спасибо. А вы?

– Наслаждаюсь погодой. Тебе как всегда?

Я кивнул. Мистер Шарма самый что ни на есть пессимист. Для него хорошие вещи – просто маленькое утешение для этой ужасной жизни.

– А где Пандора сегодня? – спросил он, положив ириски и пончик с заварным кремом в бумажный пакет.

– Я как раз иду встречать ее.

– Я так и подумал. Ты счастливчик, не так ли?

– Да, так и есть, – я не смог сдержать улыбку.

– Ну, пока, будь молодцом.

Я не обратил внимание на это. Мистер Шарма в порыве страсти – это не та картина, которую мне хотелось бы видеть. Даже он считает, что у нас с Пандорой секс. Все наши друзья так считают. Мне кажется, единственные, кто НЕ считает, что мы совокупляемся как кролики – это моя мама и мама Пандоры. Хотя я не совсем уверен, что они так считают.

Не то чтобы я не хочу заниматься с ней сексом. Я просто хочу, чтобы это было идеально. Меня не привлекает делать это в любом месте, как животное. Это для таких как Кук. Но не для меня.

Я шел навстречу Пандоре с новыми убеждениями. Девушка, которую я люблю, достойна большего, чем быстрый перепихон после обеда. Но как только я подошел к месту нашей встречи на автобусной остановке, я увидел, что Панда ходит взад и вперед, как сумасшедшая. Я ускорил шаг.

– Привет, Панда! – я улыбнулся моей девушке, но не смог вызвать улыбку в ответ. Она была очень расстроена. – Что случилось?

– Все плохо, Томас, – сказала Пандора, вытирая слезы со щек. – Все охуеть как плохо!

– Да что случилось?

Я сел на скамью под крышей и попросил Панду сесть рядом.

– Ты поссорилась с мамой?

– Не совсем, – Панда шмыгнула носом. – Ну что-то вроде того. То есть... – она на секунду прикрыла глаза, – она даже не слушает меня. Я пыталась рассказать ей о тебе. О том, что я уже выросла. Что уже достаточно взрослая, чтобы у меня был парень и чтобы я могла заниматься с ним всякими штуками. Понимаешь?

– Пандора! Ты разговаривала со своей мамой о сексе?

– Я хотела, – Пандора взяла меня за руку. – Но, видимо, у меня никогда этого не получится.

– Слава Богу! – я громко вздохнул. – Неуважительно говорить о таких вещах с матерью. Она просто не хочет об этом знать.

– Но она должна знать! – закричала Пандора, отпустив мою руку. – Давно пора уже, Томас. Я готова.

Я посмотрел на пончик в моей сумке.

– Дело в том, Пандора, что я не знаю, готов ли я. Не с тобой. Ты особенная. Я не хочу все разрушить.

– Ты больше не любишь меня? – Пандора выглядела испуганной. – Ты меня точно разлюбил.

– Вовсе нет. Это все только потому, что я не хочу торопить события, – ответил я. – У нас есть время, Панда. И когда-нибудь это время придет.

 Effy

Среда, 5 августа. Кафе в Венеции

Блять, как же тут жарко. Вчера я все-таки решилась снять свои сапоги и переобуться в шлепки. Зеленые вьетнамки, которые купила мама за смешную цену. Поначалу я чувствовала себя в них голой. Мы с моими сапогами пережили дофига дерьма. Они будто бы мои доспехи, что ли.

Я встала рано-рано утром. Но я просто не могла сидеть за старинным пластиковым столом, не могла есть отвратительный, жесткий итальянский хлеб с джемом, на пару с мамой, притворяющейся счастливой, старающейся придумать, чем бы мы с ней могли бы заняться вместе. Она, наверное, читала этот чертов путеводитель по Венеции задом наперед, и вот теперь ей взбрело в голову поехать на экскурсию вместе. Будьте уверены, ни одна часть Венеции не останется непосещенной нами.

Она старается. Я знаю, что она старается, но все, что она делает, меня раздражает. Начиная с первого дня, я надеюсь, что столкнусь с Альдо снова. Я даже ходила супер медленно мимо его этажа, останавливалась на лестничной клетке, прислушивалась, не открылась ли его дверь. Но у меня не хватило смелости, чтобы туда постучаться.

Но сегодня утром мы столкнулись возле почтовых ящиков. Он перебирал свою почту. Мои шлепанцы издавали даже больше шума, чем мои сапоги, когда я шла к нему.

Я не растерялась и подошла ещё ближе. Альдо посмотрел на меня и улыбнулся.

– Доброе утро, – сказал он. – Как вы с мамой устроились?

– Хорошо, спасибо.

Я посмотрела на письма, которые он держал.

– А у тебя много писем.

Альдо вздохнул.

– Да-да... Как всегда: оплата счетов, деньги на адвокатов моей жены. Деньги для моих детей... И счета за эту квартиру. Бесчисленное количество бумажек.

Жена. А кто кого кинул? Мне интересно. Он или она?

– У тебя есть дети? – невинно спросила я, оттягивая время. – Ты не живешь с ними?

– Я развожусь с их матерью, – сказал Альдо. – Мне пришлось с ними расстаться. Но я не хочу. Это очень тяжело.

Он помахал передо мной коричневым конвертом

– И к тому же очень дорого.

– Извини, – сказала я. – Должно быть, дерьмово тебе живется.

Альдо пожал плечами и засунул в карман письма. Он косо посмотрел на меня.

– А где же твой отец? – спросил он напрямую.

– Понятия не имею, – тут настала моя очередь пожимать плечами. – Они разошлись.

– Мне очень жаль. Бедняжка, – сказал он. – Дети это трудней всего переживают.

Мы помолчали. «А он хороший парень», – подумала я. – Добрый и не слишком любопытный".

– Итак, Эффи, – сказал он, немного погодя. – Что собираешься делать сегодня?

– Не знаю. Может быть. осмотрюсь получше, – сказала я. – И, вероятно, потеряюсь.

– Этот город – как лабиринт, и, конечно, есть риск потеряться, если ты его не знаешь.

Он помолчал.

– Но иногда потеряться бывает полезно.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Ты так не думаешь?

Ну, пойдем же со мной.

– Может быть... Ты мог бы помочь мне тут осмотреться?

Он посмотрел на часы, а затем я впервые за все время знакомства увидела, как его взгляд оценивающе скользит по моему телу. Он помолчал немного.

– Почему бы и нет? – наконец сказал он. – Было бы неплохо.

Он открыл передо мной дверь.

– Пошли.

– И куда же? – спросила я.

– Святая Мария де Марколи, – сказал он, и эти слова как будто катились по его языку. Я представила этот язык в совершенно других местах. На моей груди, для начала.

– Иии.. Что же это?

– Церковь.

– Просто супер.

– Тебе понравится, – сказал он.

– Я атеистка, – сказала я.

Он покачал головой, слегка морщась.

– Пойдем. Ты ведь выше всего этого.

Господи. Я, кажется, превратилась в Кэти Фитч. Королева толстых дур.

– Я пошутила, – сказала я неуверенно. – Это у нас шутки такие.

Альдо ободряюще улыбнулся мне.

– Ах, это английское чувство юмора! Я думаю, что мне нужно время, чтобы к нему привыкнуть.

Мы прошли через лабиринт улиц и переулков, где наверху сушат одежду на перилах балконов, послали к черту всех этих итальянских сварливых теток и, наконец, прибежали к небольшой грязной площади. Громко звенел колокол.

– Вот, – сказал Альдо, указывая на здание с плоским фасадом. – Это самое красивое место в Венеции.

Меня же это здание ничуть не впечатлило. В отличии от той церкви, куда папа тащил меня и моего брата Тони каждое воскресенье, когда мы были детьми. Да, были времена, когда папа воображал себя «духовным человеком». Но, конечно, всё это было полнейшей херней.

Та церковь была большой, внушительной, в готическом стиле. А эта снаружи выглядела не очень.

Альдо понял, что ему не удалось поразить меня.

– Подожди, – прошептал он, улыбаясь так, как будто собирался открыть мне какой-то удивительный секрет.

Я почувствовала, как он взял меня за руку и спокойно повел через огромные деревянные двери внутрь по всем этим многовековым плитам мрамора. И тогда я наконец смогла увидеть то что он хотел до меня донести.

Стены были буквально покрыты коричневыми узорами из слоновой кости и мрамора. Они вели к безумно выскокому резному деревянному потолку.

Это было потрясающе. Я могла бы полностью раствориться в этом восхищении, если бы не руки Альдо на моей спине, прямо между лопаток, которые не давали мне совсем потонуть в этом великолепии.

– Ну? – сказал он. – Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что это просто охерительно потрясающе, – прошептала я.

Альдо наклонился поближе ко мне и прошептал на ухо.

– Твои ругательства неуместны, Эффи, а вот твоё сердце в правильном месте.

– Спасибо, – сказала я, как ни странно, волнуясь.

Он ошибался. Мое сердце совершенно точно было совсем не в правильном месте.

Cook

Четверг, 6 августа. Автобусная остановка

– Ну ё-моё! – я вытащил косяк изо рта и передал его Фредди. – Что это за херня? Откуда ты это взял, чувак? Он же протух.

Фредди одарил меня одним из его лиц а-ля «маленький-потерянный-мальчик». Пожал своими скейтерскими пидорскими плечиками.

– Не знаю. По-моему, от приятеля Карен.

Он посмотрел на меня, а я в ответ послал ему свой скептический взгляд.

– Нет, не от Джонни Уайта. Я ж, бля, не тупой!

Он выбросил косяк в сточную канаву.

– Рад слышать, друг мой. – Я взял его руку, поднял её и начал махать ею в воздухе. – Ты что, подрабатываешь на автопогрузчике, Фредстер? У тебя бицепсы чистое железо, ёпта.

Джей Джей улыбнулся своей безмятежной улыбкой. Не пьет, совершенно не курит, наш печально известный друг на краю безумия. Как он вообще, блять, расслабляется? Он указал на наш сырой косяк.

– Вы стремитесь найти себе приключений на жопу в лице этих двух унылых полицейских, идущих к нам? Или вы оба ебанулись?

Он нагнулся, подобрал косяк и бросил его через плечо.

– Маленький ублюдок, – послышался позади нас визгливый голос какой-то старой карги. – Прямо в мой пакет с покупками попал!

Фредс, Джей и я одновременно пожали плечами. Фред и я ухмыльнулись. Не знаем ее. Плевать.

– В наши дни никакого уважения, ни к чему.

Ведьма двинулась дальше. Она всё базарила, хотя Джей стоял к ней спиной:

– Вы, юноша. Я знаю вашу маму... Она собирает книги для моей библиотеки. О, я видела вас в ее машине. Не думайте, что я не скажу ей, что видела, чем вы тут занимаетесь...

– Я не... Я ничего... – бессвязно пробормотал Джей Джей, покраснев, как чертова свекла. Мы с Фредом рассмеялись. Я не смог удержаться от того, чтобы не повернуться к старухе лицом.

– Не хочешь по-быстрому? – сказал я, подразнив ее языком. – Автобус еще долго не придет.

Как только карга заткнула свой морщинистый старушечий рот, три мушкетера зашагали к Фредди. У меня было для него предложение.

Freddie

В гараже

– Итак, Фредс, – сказал Кук, потирая руки, словно старый развратник. – У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Мне его тон сразу не понравился, хотя во многом Кук был прав. У него всегда такие предложения, отказаться от которых ну просто невозможно.

– Тебе понравится. Маленькая игра, чтобы скоротать время, только ты и я.

– А как насчет Джей Джея? – спросил я.

– Джею я уже всё объяснил, правда, Джейкинс?

Кук подался вперед в, как он считал, ЕГО кресле (оно стояло в моем гараже, но, конечно, ему насрать) и указал сигаретой на меня.

– Ты ведь перепихнулся с кем-то вчера?

– Ну да, и?

– Это было круто, да?

– Да, было довольно приятно. Это важно?

– Так вот: 4 недели, ты и я, и кто закадрит больше девочек. Петтинг в счет не идет, только трах, чувак. И одну и ту же второй раз – не считается.

– Отлично, – сказал я с сарказмом.

Но идея Кука показалась мне не такой уж плохой. В ней нет ничего противозаконного. По крайней мере, на первый взгляд. К тому же, по разным причинам у меня было подходящее настроение, располагающее к бессмысленному сексу с разными девчонками. А, была не была.

– Да, я согласен.

– Правильный ответ, друг мой. Гей Джей будет нашим рефери, но мы должны стащить какие-нибудь доказательства – женские трусики, использованный презик... или что-то вроде.

– Это звучит омерзительно, – сказал я сухо.

Хотя... Мне все равно. Как я уже говорил, у меня было настроение для бездумного траха. Я любил одну девушку. А она поимела меня и бросила. Я больше на эту приманку попадаться не собираюсь. Хотя я все еще каждый час проверяю мой телефон на присутствие СМС от неё. Интересно, что она сейчас делает?

– Итак, – Кук протянул мне свою руку. – Пусть победит сильнейший.

Я сощурился. «Это твоя игра, не так ли?» – подумал я. Что ж, к черту всё.

– Именно, – сказал я, проигнорировав его руку. – Начнем!

JJ

Кебабная

– Отъебись, тупорез, – сказал Кук. – С Эффи эта гонка никак не связана. Итак, ты собираешься вести счет?

Было 2 часа ночи, а Кук и я были за стойкой «Абракебабры». Мы уже побывали в «Пещерах», где, кстати, Фрэдс и Кук оба занимались сексом (не друг с другом. Даже Кук соблюдает какие-то границы. И секс был не прямо в клубе, они не пали так низко: Кук сделал это со своей чуть ниже по переулку, а Фредди отправился в апартаменты девушки).

Пандора, Томас и Наоми тоже там были, так что эта была хорошая ночка, даже при том, что я просто танцевал и пытался не думать о том, что я единственный, кому не перепадет секс после клуба. Я присел отдохнуть, выпить газировки и увидел, что Кук вернулся.

– Я думал ты занимаешься сексом. – крикнул я.

– Да, я уже закончил. Слушай, Джей, у меня есть план. Пошли.

Он потащил меня в кебабную и купил мне питу с картошкой. Он объяснил мне правила, почти все из которых имели смысл. Правда, они были немного аморальные.

Сейчас объясню, почему Кук затеял эту игру. Я, конечно, не поклонник идиотской психологии, и, на самом деле, я – чайник в сочувствии-разбитым-сердцам, но в этом случае даже я всё понял. Эффи хотела быть с Фредди все то время, когда была с Куком. Кук проиграл.

И поэтому он придумал то, во что он смог бы выиграть, ведь половой акт для Кука – то же самое, что желтое солнце Земли для Супермена. Он бессилен без этого. Ну, или просто думает, что бессилен. (Тут конечно, аналогия с Суперменом рушится, потому что до 1986 года он действительно бессилен без солнечной энергии. А сердце Кука продолжит качать кровь по телу, даже если у него не будет больше регулярного траха с красивыми чикулями).

Я поделился своими рассуждениями с Куком. Он не был удивлен. Зато назвал меня тупорезом.

– Ладно. Я буду вести счет, – сказал я наконец. – Так, просто интересно, почему вы мне не предложили принять участие в игре?

Кук засмеялся как ребенок.

– Да потому, что ты бы проиграл, Джейкинс.

– Я думаю, что главное – не победа, а участие, – сказал я немного хмуро.

– Так и есть. Но, понимаешь, это такая сфера, где тебе не достигнуть успеха, мой девственный друг.

– Пошел ты! Я не девственник!

– Был бы им, если бы не доброта Эмили.

Справедливо, с этим я не мог поспорить. Учитывая все обстоятельства, мне даже понравилось, что Кук придумал эту игру. Значит, они с Фредди снова друзья, значит, они снова будут счастливы, следовательно, я тоже.

Effy

Четверг, 6 августа. Венеция ночью.

– Итак, Эффи. Как ты относишься к Вивальди?

Мы с Альдо возвращались с прогулки. Я шла, как Тони это обычно называл, походкой качающегося пони. Покачиваясь и чуть-чуть толкая его. Обе его руки были в карманах. Наплевать. В конце концов, он оттает.

– Вивальди, – повторила я медленно. – Четыре сезона, да?

– Точно, – ответил он. – Он был венецианцем. Тут постоянно проводят его концерты, но сегодня вечером будет особенно хороший. Может, ты хотела бы сходить? Вместе с мамой, конечно.

– Думаю, она терпеть не может всю эту классическую фигню, – сказала я. И это, к счастью, было правдой. – А вот я бы сходила.

Бля. Старые церкви, Вивальди. Даже Пандора на это бы не купилась.

– Прекрасно, – сказал Альдо. – Это будет «Глория». Его небольшое произведение для хора. Красивое.

Мы шли некоторое время молча, я ощущала его близость как грёбаное излучение. В холле он остановился забрать оставленную почту.

–До вечера, Эффи. Я зайду за тобой в 7.

Мама ошеломленно посмотрела на меня, когда я сказала ей, что иду на концерт с мужчиной средних лет.

– Скажи мне еще раз, кто он такой? – сказала она, щурясь сквозь облако сигаретного дыма.

– Он живет в нашем корпусе. Я помогла ему попасть в свою квартиру, когда он забыл ключи. – ответила я. – Слушай, это просто от нечего делать. В этом нет ничего плохого.

– Хорошо. Но мне интересно, какие у вас могут быть общие интересы? – сказала она совершенно блин сухо.

– Даже не знаю. Поклонение дьяволу? Спроси у него, когда он закадрит меня.

К счастью, я знала, что она этого не сделает.

Когда Альдо пришел, я только вышла из душа, поэтому крикнула маме, чтобы она впустила его. Когда я была готова, я увидела их сидящими за кухонным столом, они болтали, у обоих в руках было по бокалу вина. Он осушил свой бокал и встал.

– Приятно было познакомиться, Антеа. – сказал он – Я точно не смогу уговорить вас пойти с нами?

– Точно, – ответила мама. – В любом случае, спасибо. Развлекайтесь.

Я пошла за Альдо по коридору, обернулась и увидела что она снова сидит за своим путеводителем. Жалкая корова.

Я не возлагала больших надежд на концерт, и ближе к концу я уже не слушала. Было сложновато сосредоточиться на музыке, когда я сидела рядом с Альдо, ощущая аромат Дольче & Габбана или Версаче или еще чего-то там. Его рука прикасалась к моей. И только. И он не смотрел никуда, кроме как перед собой. Даже когда я так вызывающе перекрещивала ноги.

В начале, когда играл оркестр, музыка нагнеталась, а потом вдруг присоединился хор, я почувствовала звук, отразившийся эхом от потолка. Это было странно. Как будто всё вокруг меня двигалось. "Помни, Эффи, – подумала я. – Тобой никто не должен помыкать".

– Потрясающе. – сказал Альдо, как только мы вышли из зала на эту сырость. Было уже 10:30 и 28 градусов. Он смотрел на меня с легкой улыбкой.

– Надеюсь, ты не проклинала каждую секунду концерта?

– Нет, я... Мне понравилось, – сказала я. – Я приобрела драгоценный опыт.

Это была правда. Я наслаждалась, сидя с ним рядом. Я, конечно, предпочла бы, чтобы он положил свою руку ко мне на бедро или даже сунул ее мне между ног, но эти взрослые парни, очевидно, не слишком решительны.

– Ладно, пусть будет так, – сказал Альдо – Так, что мы будем делать дальше? Пойдем домой?

– Хорошо.

Конечно, я не хотела возвращаться назад. Мне и так хорошо.

– Нам надо придумать что-нибудь для следующего раза, чтобы развеселить твою маму, – размышлял Альдо, пока мы мы медленно шли вверх вниз по маленьким мостикам. Может, лучше не надо?

– Дело в том, что она не очень... склонна к общению, на данный момент, – сдала я маму. – Всякие личные проблемы вгоняют ее в депрессию, понимаешь?

– Оу... – Он взглянул на меня. – Но я умею сопереживать.

Отлично.

– Очень неприятные личные проблемы, – добавила я – Тебе не захочется всё это выслушивать.

– Я всё понимаю. Ты её защищаешь. Для вас обеих это очень сложно.

– Что сложно?

– Ну... – он сконфуженно посмотрел на меня. – То, что твой отец сейчас не рядом с вами.

– Не думаю, что это для нее это тяжело, – сказала я. Я почувствовала на себе его взгляд.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что это то, чего она хотела. Она всегда получает то, что хочет. А потом начинается ебаная путаница, и она начинает ныть по этому поводу, – я спокойно посмотрела на него. – Мне нисколько ее не жаль.

Даже если Альдо ошеломила моя бессердечность, он не подал вида. Он взял меня за руку, как будто мы уже пара, которая превращается в "НАС". Я почувствовала, что он постепенно притягивает меня к своей груди, почувствовала тепло, исходящее от него.

– Судя по моему опыту, не все так просто, – тихо сказал он.– Может быть, стоит попытаться понять ее?

– Вот не похуй, – я чуть не рассмеялась ему в лицо, но вместо этого приложила руку ко лбу и закрыла глаза.

– Эффи, ты в порядке?

– Просто голова немного кружится, – соврала я. – Это всё от жары.

Он прикоснулся к моей щеке тыльной стороной ладони.

-Ты чуть-чуть горячая. Вы, англичанки, такие хрупкие существа, – сказал он, покачав головой.

Наши глаза встретились. Я выдержала его взгляд. Глядя на его полные мягкие губы, смуглые скулы, глаза с тёмными ресницами, мне захотелось, чтобы он поцеловал меня. Но он взял меня за руку и повёл через мост вниз по мостовой, назад к дому. Войдя, я застала маму за столом на кухне, пьющей самбуку с какой-то старушенцией.

– Это Флоренс, – сказала мама. – Она из соседней квартиры. Флоренс, это моя дочь Эффи.

Она выглядела совсем древней (старушка, не мама, хотя последние месяцы взяли своё), кожа была сплошь покрыта морщинами, но сидела она прямо, крепко сжимая кружку в руке.

Она была худая как щепка, а её белоснежно-белые волосы были собраны в пучок на затылке. На ней было серо-голубое платье и тройная нить чёрных бусин в том месте, где была бы ложбинка, будь у неё хоть какие-то сиськи.

– Рада познакомиться, – сказала Флоренс.

– Я тоже. Классные бусы.

Она потянулась чтобы пощупать их.

– О, спасибо. Милые, правда? Натуральное чёрное дерево. Полагаю, сейчас бы это не одобрили, но мне они достались в 70-х. Натуральное ведь ничем не заменишь, правда, Эффи?

– Нет, наверное, – ответила я.

Пиздец, мы проехали тысячи миль, чтобы попасть в Италию, а мама умудрилась подружиться здесь с дряхлой сплетницей-англичанкой. По её словам, Флоренс переехала сюда из Лондона 10 лет назад.

– Мой муж был итальянцем, но всю жизнь прожил в Уимблдоне, – сказала Флоренс. – Когда он умер, мне страшно захотелось пожить в Италии. Это был эдакий мой каприз.

Мда.

– Я выбрала Венецию, потому что это место, где мы впервые занимались любовью. Второго сентября, за день до объявления войны. Экстаз перед агонией, так сказать. Бенито был потрясающим любовником. И пальцы у него были красивые.

Окей, возможно, она начинала мне нравиться.

– У тебя есть любовник? – спросила Флоренс, едва я села за стол. Мама прыснула со смеху. Я на мгновенье вгляделась в лицо старушки: она это серьёзно?

– Не совсем, Флоренс, – ответила я. – А у вас?

Флоренс засмеялась и в конечном итоге зашлась кашлем, хрипя как десяток мотоциклистов. Постучав себя по груди, она сказала:

– Ха-ха, твоя взяла, Эффи. Увы, те времена минули. Боюсь, ни душа, ни тело не хотят больше этого. Теперь, чтобы уснуть, я играю в судоку.

– Неплохой совет, Флоренс, – сказала я, не в состоянии больше сдерживать улыбку. – Я попробую как-нибудь на досуге.

Ночью я никак не могла уснуть, лежала без сна часами. Что-то среднее между Альдо, Фредди и Куком, какой-то гибрид, бесцеремонно вторгся в мои мысли, в мое тело. Я ласкала себя пальцами.

Я хотела, чтобы он был везде. Я хотела проснуться рядом с ним.

Emily

Пятница, 7 августа. Курортный городок Бордо, Франция

– О, привет, – громко сказала Кэти, тряхнув волосами, как игривая Шотландская пони. – Что это тут у нас?

Это был четвертый день нашего веселого семейного отдыха, но первый день здесь, на Батлинс-де-ла-Мер. Мы остановились в Лионе у Сесиль и Эда (друзей мамы и папы) на несколько дней. И нам с Кэти отлично удавалось избегать друг друга.

Помогло то, что девятнадцатилетний сын Сесиль по имени Фабьен трахал её в своей спальне большую часть времени. Джеймс, конечно, не самая лучшая компания, но, по крайней мере, я могу ударить его, когда он раскрывает свой рот.

Теперь мы с Кэти толерантно терпели те редкие моменты, когда мы находились рядом. Мы сидели на декоративном холме из камней за пределами нашего коттеджа, наблюдая за вновь прибывшей семьей, которая поднималась по направлению к нам. Симпатичный паренек с кудрявыми темными волосами и длинными загорелыми ногами нес надувной матрас и огромный рюкзак.

Кэти откинулась назад, облокотившись на руки, вытянув ноги так, чтобы они казались длиннее и тоньше, чем на самом деле. Паренек продолжал подниматься по ступенькам. Кажется, он не слышит ее, даже ни разу не взглянул. Непруха, Кэти.

– Эй! – резко сказала она. – Ты ослеп и оглох, или как?

Он остановился и покосился на нее.

– Что?

– Забей, – ответила Кэти. Она встала и отряхнула песок с задницы. – Неудачник.

С высокомерным видом она спустилась с камней на пляж.

– Какая прелесть, – он глянул на меня, присмотрелся и поднял брови от удивления. – Господи, да вас двое!

Впервые за четыре дня я рассмеялась.

– Не обращай на нее внимания, – сказала я, протягивая свою руку. – Мы совсем не похожи. Я Эмили.

– Джош.

Он такой привлекательный, даже я так думаю, пусть я и лесбиянка. А Кэти упустила такого парня, хотя и трясла тут перед ним своими пышными формами.

Он оглянулся на нее, сердито шагавшую по песку.

– Твоя сестра знает, что сквозь ее юбку видны стринги?

Он мне уже нравился.

– Да, она знает, это так и надо, – сказала я, и тут моя мать вышла из нашего коттеджа, сияя так, как будто я стала гетеро. Я вскочила.

– Мне надо идти. Может, позже увидимся.

Я хотела избежать встречи с мамой, которая, без сомнения, уже уже обдумывала, в чем пойдет на нашу с Джошем свадьбу.

– Конечно, – ответил Джош. – Пока, Эмили.

– Ну? – сказала мама, как только мы все сели ужинать – У тебя появился новый друг, солнышко?

Надо отдать ей должное, ей удалось сдерживать себя от расспросов целый час, пока она готовила.

– Что? Кто? – невинно сказала я и и положила в рот кусок баранины.

– Мальчик. Джош вроде. Он очень симпатичный.

– Ах он! – я потянулась за красным вином, чтобы налить себе бокал. – Да, мам, он действительно хорош собой. Я думаю, Кэти он нравится. Правда, Кэти?

– Еще чего! – огрызнулась Кэти, размазывая еду по тарелке. – Такие милые парни, как он, не в моем вкусе.

Пиздит как дышит.

– И не в моем, – сказала я, многозначительно посмотрев на маму. – Это я так, к слову.

Мама закатила глаза и улыбнулась мне своей «посмотрим-посмотрим» ухмылочкой.

– Обратите внимание на этого паренька, – сказала она. – Вы обе.

Она собрала тарелки и унесла их на кухню.

– Кто-нибудь хочет яблочного пирога?

Пошло-поехало.

– ЭЭЭЙ! Я ЛЕСБИ! – громко прошипела я.

– Как скажешь, дорогая! – выпалила мама, раскладывая порции пирога. Господи. Я лучше предпочла бы, чтобы она на меня наорала. Еще целых две недели этого дерьма.

– Я не буду десерт, – сказала я, схватив мой телефон. – Мне надо позвонить.

Я продефилировала мимо мамы, которая открывала и закрывала рот, отчаянно пытаясь оставить за собой последнее слово.

– Да, – сказала Кэти. – Я тоже не буду. Нужно следить за своей великолепной фигурой.

– Да кому твоя фигура нужна, – прошипела я.

Язвительно улыбнувшись, я быстро добежала до спальни, захлопнув дверь прямо у Кэти перед носом.

– Кисколизка ебаная! – крикнула она, с яростью дергая ручку двери. Я дала ей ещё 5 минут, чтобы она вдоволь настучалась в дверь и впустила её. Затем я решила найти место поспокойнее, чтобы позвонить Наоми. Пляж прекрасно подойдет. Я оставила Кэти наедине с самой собой, чтобы она могла себя раскрасить как клоунесса. Накладные ресницы, тонна тональника на лице, юбка, практически не закрывающая жопу. Но я точно знаю, что найдется какой-нибудь мудак, который захочет заняться с ней сексом.

Она собиралась на «Пенную вечеринку», местную дискотеку, куда ходят одни мудилы. Я скорее сдохну, чем схожу туда.

Я спустилась на пляж. Ночь была ясная. Небо становилось все темнее и темнее. Начали появляться звезды. Я лежала на песке, смотрела на них и думала о Наоми. Я чертовски скучала по ней. Я посмотрела, сколько времени: для звонка вроде бы ещё не поздно. Она сразу же ответила.

– Привет, любимая.

Было настолько здорово услышать ее голос, что я чуть не расплакалась.

– Привет! Как ты? – сказала я.

– Ой, знаешь... Потрясающе. Я раньше недооценивала маму и Кирана. Смотреть на то, как они целыми днями спариваются – прекрасное развлечение.

Я никогда не догадывалась, как это возбуждающе – смотреть как два старых идиота ежесекундно лапают друг друга каждый гребаный день.

– Пиздец, милая. Это же просто ад.

– Да, дерьмово. Но сейчас без тебя вечера всегда будут слегка дерьмовые, – она вздохнула. – Ну а ты как?

– Так же. Скоро сойду с ума. Мама уже попыталась свести меня с парнем.

– О, Господи! С кем?

– Какой-то парниша, живущий по соседству. Но он вроде ничего.

Молчание в ответ.

– Но он мне совершенно неинтересен, это очевидно, Наоми.

– Плевать. Думаешь, меня это волнует?

– Бля, ну я надеюсь, что хоть чуть-чуть волнует!

Хоть она и не отвечала, я знала, она улыбается.

– Если бы ты была здесь, со мной, прямо сейчас, на этом пляже, смотрела бы на эти звезды, – сказала я. Наоми тихо застонала.

– А как я хочу этого... Я просто не могу не думать о нас, лежащих в моей постели.

– Понимаю Напомни-ка мне... Чем мы занимались в твоей постели?

– Хорошо, – начала Наоми, но тут я услышала чьи-то шаги за спиной.

– Черт, кто-то идет, – прошептала я в трубку. – Я перезвоню тебе.

Я повернулась, чтобы посмотреть, кто это подошел ко мне. Это был Джош.

– Ты что, маньяк что ли? – сказала я, глядя на него.

Я плохо видела в темноте, но могла с уверенностью сказать, что он ухмыльнулся.

– Эмм, нет, – сказал он. – У меня просто слух хороший. Ветра нет и звуки до меня хорошо доходят.

– Аа, понятно, – я уставилась на него, вцепившись в мой телефон.

– Ясно. Ну... Извини. Ну, не буду тебе мешать. – ответил он и поплелся по пляжу. Я почувствовала себя немного неловко.

– Эй! – крикнула я ему вслед – Если ты не занят завтра... Может, мы могли бы, типа, прогуляться или что-нибудь в этом роде?

Джош ухмыльнулся.

– Конечно, – ответил он, идя задом наперед. – Я буду рад. Только постучись к нам в коттедж.

– Вот и прекрасно, – я на прощание помахала ему рукой. Я смотрела на него до тех пор, пока он не скрылся в своем коттедже, затем посмотрела на телефон и снова позвонила Наоми.

– Привет, – сказала я. – Я уже было расстроилась, думала, ты спишь.

– Ни за что не засну. По крайней мере, до тех пор, пока не прекращу мысленно тебя раздевать.

– Ого?

– На тебе белые хлопковые трусики, и я целую тебя во внутреннюю сторону твоих бедер...

– Надо ли мне снять трусики?

– Нет, я и так это делаю. Сначала медленно...затем..

– Быстрее, – сказала я, задыхаясь. – Делай это быстрее.

– Тебе нравится это, – сказала она.

– Мне охренеть как это нравится. Ты видишь мои сиськи?

– Да, и ты трогаешь их..твои соски такие твердые. И я трусь вверх и вниз по твоему бедру.

– Боже... – моё сердце бешено билось, вырывалось из груди. Я засунула руку в трусики, водя там пальцами, представляя, что это был язык Наоми.