Текст книги "Армянские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

эриванец Мартирос родился, у него не было одного

глаза. Я у них дома был слугой—достал свой

глаз и вложил в него. До сих пор я обходился

одним глазом – теперь я хочу, чтобы он вернул

мой глаз. /

Староста вызвал эриванца и спросил:

– Ты этого человека знаешь?

– Он, видимо, у нас бывал, но я его не

знаю, – ответил купчик.

– Вот он говорит, что один из твоих глаз —

его. А сейчас он хочет получить свой глаз

обратно: вынь его и верни ему.

Купчик попросил у старосты срок на один

день и пошел за советом к старику-лавочнику.

Тот послал его вновь к стряпчему, добавив:

– Один лишь он может помочь тебе в этом

деле, и больше никто.

Когда он пришел к стряпчему, тот успокоил

его и посоветовал вновь приложить ухо к дыре

очага и подслушать разговор Хромого,

Безбородого и Косого с Хер Сойламазом. Приложив

ухо к дыре, он услышал следующие слова:

– Теперь эриванец с нас ни гроша не

возьмет, мигом уберется, как только узнает, что

у него хотят выколоть глаз.

– Ничуть не бывало. Эриванец скажет —

ладно, выньте у меня один глаз, но выньте и

у Кривого. Взвесим оба эти глаза, если они

будут равны по весу, дайте ему мой глаз.

Когда у старосты эриванец повторил слова

Хер Сойламаза, Кривой, захватив Хромого и

Безбородого, пустился наутек. Они и до сего

дня не могут слышать без содрогания имя эри-

ванца.

Освободившись от этих злодеев, эриванец

продал по сходной цене свой товар, подарил

стряпчему один тюк самшиту и пустился

обратно к себе на родину.

Они достигли своей цели, да достигнете и вы

вашей цели.

С неба упали три яблока: одно мне, другое

тому, кто слушал, третье тому, кто услышал.

«Маргаритнер», кн. II. Записана

в араратской деревне (Парпи).

Жили-были муж и жена. Было у них двое

детей – мальчик и девочка. Да еще была у них

красная корова. Спу.стя некоторое время у этого

человека, занимавшегося пастушеством, умерла

жена, и он женился во второй раз. Мачеха

невзлюбила детей. Когда муж спрашивал у жены,

почему она не смотрит за детьми, та отвечала:

– Ты уж лучше молчи, детей родила не я,

и нечего мне за ними смотреть.

Видя, что жена бьет, мучает детей, пастух

стал посылать их со стадом в поле, чтоб они

не оставались дома. Красная корова сказала

детям:

– Не бойтесь, детки, за стадом буду

смотреть я.

И впрямь, корова днем смотрела за стадом,

а к вечеру собирала его, и дети гнали стадо

домой. Мачеха давала детям каждый день по

кусочку черствого хлеба. Но всякий раз, как они

собирались есть хлеб, корова подходила к ним,

давала им себя доить, и дети ели хлеб с молоком.

Прошло некоторое время, и мачеха родила

дочку. Когда ей исполнилось десять лет, мачеха

стала посылать со стадом и свою дочь, но,

посылая ее, наказывала сиротам:

– Что вы сами едите, того давайте есть и

моей дочке, чтоб она также добрела, как и вы.

Каждый день мачеха давала своей дочке че-

тыре-пять хлебов.

Тогда красная корова сказала деткам:

– Не беда, пусть эта девочка тоже пьет мое

молоко. Оно ей будет горько, а вам сладко.

Дочка мачехи все хирела, а дети пастуха —

добрели. Пастух по старости не ходил больше

со стадом. Однажды мачеха спросила свою

дочку:

– Как же это, я даю тебе каждый день пять

хлебов, а им обоим по лепешке – они добреют,

а ты чахнешь?

– Мама, молоко красной коровы мне горько,

а они говорят, что им сладко.

– Ах, так!—сказала мачеха. – Пусть-ка

вернется красная корова!

На следующий день рано утром мачеха

сказала мужу:

– Видишь, как чахнет моя дочка. Ночью мне

снился святой, который сказал, что если мы

зарежем красную корову и принесем ее в

жертву дочке—она поправится.

– А чем же мы будем жить, если зарежем

красную корову? Кто будет давать нам мадэун

и тан *?

¦– Ну, уж как хочешь, а красную корову ты

должен зарезать.

Жена до тех пор приставала к мужу, пока

тот не решил зарезать красную корову. Узнав

об этом, красная корова опечалилась.

– Что ты такая печальная, коровушка? —

спросили дети, когда она пришла накормить их.

– Дорогие детки, проклятая ваша мачеха

требует, чтобы меня зарезали и принесли в

жертву ее дочери.

– Матушка-коровушка, мы вечером упросим

ее, будем целовать ей руки, ноги, чтоб тебя не

резали.

– Нет, детки, не делайте этого, а то она

изобьет вас, и от этого мне будет больно.

А вот что я вам скажу: когда меня зарежут,

вы тайком намажьте себе лица моей кровью —

от этого лица ваши будут блестеть, как золотая

парча; потом соберите мои кости и копыта и

заройте в яслях. Они вам когда-нибудь

понадобятся.

Дети стали горько плакать.

Тяжело стало красной корове, она подошла

к ним и спросила:

– Почему вы плачете, дети мои?

– Кто же будет ходить за нами, кормить

нас, если тебя зарежут, коровушка?

– Пойдемте со мною, тут есть старуха, я вас

поручу ей.

Повела красная корова деток к старухе,

вызвала ее и спросила:

– Знаешь ли ты, что меня хотят зарезать?

– Знаю.

– Вот этих моих деток я поручаю тебе.

Именем бога заклинаю – полюби их.

– Хорошо, хорошо, коровушка.

Возвращаясь от старухи, красная корова

велела детям срезать с ее головы один рожок.

– Когда захочется вам есть, пососите его,

и вы насытитесь. А в поле за вами будет

ходить старуха эта..

Утром зарезали корову. Сироты взяли чашку

ее крови, тайком унесли к себе, помазали свои

лица и стали неузнаваемы: точно были сотканы

из золота—до того блестели.

Когда мясо коровы стала есть дочь мачехи,

оно ей показалось до того невкусным, словно

она ела солому. Когда же попробовали его

сироты, им казалось, что они едят мед,—до того

оно было вкусно. Потом дети, как им наказала

корова, собрали ее кости, голову и копыта и

зарыли их в яслях. После этого они всякий раз?

как чувствовали голод, шли к яслям, сосали

там рожок и насыщались. Мачеха же кормила

вдоволь свою дочь, а сиротам не давала даже

кусочка хлеба.

Когда настала зима, пригласили однажды их

на свадьбу. Мачеха пышно нарядила свою дочку

и взяла ее с собой, а сирот бросила дома. Из

ясель раздался голос красной коровы; пришла

из пещеры старуха, разрыла ясли, достала

оттуда роскошные платья и, нарядив сирот, взяла

их с собой на свадьбу.

Увидев их на свадьбе, мачеха не узнала сирот

и сказала про себя: «Боже, что за счастье иметь

таких детей! Что бы я дала, если бы родные

этого молодчика женили его на моей дочке!»

Когда гости расходились, старуха во-время

увела сирот, сняла с них чудесное платье и

спрятала, а на них опять надела старое. После

ее ухода детки побежали к себе и легли спать.

Мачеха вернулась домой, разбудила сирот и

сказала падчерице:

– Да что ты спишь, такая-сякая... Если бы

ты была на свадьбе, каких двух деток увидела

бы там. У девочки туфли были, серебряные,

у мальчика – золотые. Не могу» рассказать, до

чего они были прекрасны. Платье обоих нельзя

было бы купить за миллион.

– Зачем же, нани, ты не взяла нас на

свадьбу?

– Вас только недоставало там! Да приди вы

туда – вы бы попали кому-нибудь под ноги, и

вас бы раздавили.

На следующий день мачеха поставила перед

сиротами котел; всыпала в него пол-литра проса

и сказала им:

– Поплачьте-ка, да так, чтоб просо в котле

покрылось вашими слезами.

Сама же опять нарядила свою дочку и пошла

вместе с ней на свадьбу.

После свадьбы гости стали расходиться, и

старуха во-время увела детей. Когда они

проходили мимо пруда царевича, у девочки

соскочила с ноги туфелька и упала в пруд.

– Нани, милая, как же быть, туфелька моя

упала в воду.

– Не беда, детка, пойдемте поскорее, покуда

мачеха не вернулась. Не то – увидит она вас

и отнимет ваше платье.

Старуха опять сняла с детей новое платье,

припрятала в яслях и надела на них старое;

дети же, придя домой, легли спать. Немного

времени спустя вернулась мачеха и разбудила

сирот:

– Да что вы спите, такие-сякие... Вчерашние

дети были на свадьбе в других платьях. Но

потом так быстро исчезли, будто они были

огненные.

Утром, когда царевич послал своего коня на

водопой к пруду, сколько ни бились, конь не

хотел подойти к воде. Доложили об этом

царевичу. Пришел царевич и, увидя в пруду

светящуюся вещь, велел бросить крюк и достать ее.

Когда достали туфельку, царевич долго смотрел

на нее, потом понес к царю и сказал:

– Царь-батюшка, либо ты должен отыскать

мне девушку, носившую эту туфельку, либо я

наложу на себя руки.

Царь послал во все стороны гонцов и велел

вызвать во дворец всех женщин, какие были

в стране. Явились все женщины, кроме сиротки.

Мачеха сказала:

– Куда тебя, такую голенькую, во дворец!

Лучше я пошлю свою дочку, – и, взяв свою

дочку, пошла во дворец.

Царь примерил всем туфельку, но она никому

не подошла. Узнав, что одной женщины

недостает, – царь приказал ее разыскать. Разыскали

падчерицу и привели ее во дворец; примерили

ей, и туфелька так подошла, будто девушка

в ней родилась. Увидев это, царевич сказал:

– Она моя—и другой я не хочу!

Царь, царица, визири, гости стали

отговаривать его.

– Нет, я должен жениться на ней, – твердил

царевич.

Стали выспрашивать девочку – она

рассказала:

– У меня старик отец, мачеха, не родная

сестра и родной брат^

– А где же другая туфелька?

– Не знаю, об этом знает моя старуха нани.

Девушка вернулась домой, а мачеха осталась

во дворце и все отговаривала царевича. Но

царевич твердил свое. Вызвала девочку к себе

голова красной коровы:

– Детка, пошли своего брата к царевичу, и

пусть он скажет ему, что вечером придет

старуха нани и выдаст за него свою дочку.

Когда это было сделано, царевич пришел

к девочке. Старуха принарядила ее и отпустила

с царевичем. Царевич женился на ней. Спустя

неделю пришла мачеха повидать свою

падчерицу и попросила царя отпустить невестку с ней

на два дня. Царь отпустил. Через Два дня

мачеха нарядила свою дочь в платье падчерицы

й повела к царю, а сама вернулась домой.

Когда вечером царевич зашел к своей жене

и увидел, что эта |не его жена, он рассказал

царю о проделках мачехи и ее дочери. Царь

велел привязать мачеху и ее дочь к хвостам

двух кобыл, посадил на них двух парней и

сказал им:

– Гоните кобыл, пока от этих женщин не

останутся одни лишь головы.

Парни исполнили приказ царя, доставили ему

головы женщин, и царь велел написать на

бумаге об их проступках, прикрепить бумагу к их

головам и выставить эти головы напоказ*

Они достигли своей цели, да достигнете и

вы своей.

«Маргаритнер», кн. III. Сказка

рассказана в араратской деревне

выходцем из Маку (Персия).

Была у старухи единственная дочка. Старуха

наряжала ее в мужскую одежду, чтоб она могла

играть с мальчиками соседей.

Как-то раз пропала царская дочь. Ее нашла

дочь старухи и привела домой.

– Матушка, родная, – сказала она, – эта

девочка заблудилась, и я ее привела к нам.

Старуха взяла девочку к себе.

Вскоре стали разъезжать царские гонцы

с криком:

– Исчезла царская дочка, кто ее найдет —

получит большую награду.

Услыхав об этом, старуха дала знать царю,

что нашла его дочку и что она у нее в доме.

Назир сел на царского жеребца Люлизар и

приехал за царской дочкой. Дочь старухи

попросила назира взять к царю и ее.

Дорогою Люлизар, по велению бога,

заговорил человеческим голосом и тайком сказал

дочери старухи:

– Если царь спросит тебя, чего бы ты

хотела – отвечай: хочу одного лишь Люлизар —

и ничего больше.

Когда она предстала перед царем, то на

вопрос царя, что бы ей дать в награду– ответила:

хочу одного только Люлизар.

– Как же я расстанусь с Люлиэар? Ведь

он стоит всего моего царства. Если я его дам

тебе, то заодно должен буду выдать эа тебя и

мою дочь.

Тут царь выдал за нее свою дочь и

отпраздновал свадьбу в течение семи дней и семи

ночей.

Вскоре дочь царя заметила, что ее муж —

женщина, и пошла сказала матери в сердцах:

– Да чтоб провалилось ваше царство! Муж

мой не мужчина, а женщина – что же я буду

с нею делать?

Царица сообщила об этом царю.

– Как же теперь нам быть? – сказал царь.—

Если велю убить зятя, то мало толку из этого.

Лучше пошлю я его в такое место, откуда он

не сможет вернуться.

Сказав это, он велел вызвать к себе зятя.

– Сынок, ты должен поехать и доставить

мне брата Люлиэар.

Когда зять грустный вернулся к Люлиэар,

тот успокоил его:

– Не горюй, поди к царю, потребуй у него

бурдюк старого вина и немного шерсти. Мы

отправимся и доставим моего брата.

Девушка, получив от царя вина и шерсти,

села на Люлиэар и пустилась в путь. После

долгих скитаний они очутились у берега морн,

где журчал родник. Тут Люлиэар сказал

девушке:

– Заткни третью дыру родника, вылей из

бассейна родника всю воду и налей туда вина,—

сама же спрячься. Брат мой выйдет из моря,

выпьет вина и опьянеет. Тогда ты вскочишь

на цего. Он повернет к морю, но ты скажешь:

«Люлиэар эовет тебя», – и он побежит за мною.

Девушка поступила так, как посоветовал ей

жеребец, и доставила царю его брата.

Увидев своего мужа, дочь царя вновь

вскипела г

– Избавьте вы меня от него!

Царь вызвал назира и стал советоваться с вдгм

о том, как бы сплавить зятя, чтобы тот больше

не вернулся.

– Царь, – сказал назир, – давай-ка "пошлем

его к дэвам. За ними семилетняя недоимка.

Пусть твой зять поедет за недоимкой – дзвы

его обязательно укокошат.

Царь вызвал зятя и велел ему ехать к дэвам

За недоимкой.

Когда девушка пошла к Люлизар за советом,

тот успокоил ее:

– Не бойся, мы доставим и недоимку.

Села девушка на Люлизар и поехала в страну

дэвов. Тут Люлизар велел привязать его хвост

к мраморному камню, который он рванул, и из-

под мрамора открылся ход.

Девушка вошла внутрь и нашла там сорок

дэвов.

– Вот так дело!—сказали дэвы с радостью.—

К нам пришла хорошая пища.

– Да о чем вы думаете? – ответила девушка

дэвам. – Лучше бы позаботились вы о вашем

мраморе. Царь явился и эабрал его за недоимку,

а я пришла дать вам об этом знать.

Услышав это, дэвы всполошились. Девушка

же, оставшись одна, схватила недоимку, которая

была сложена в узел и висела на столбе.

Не успели дэвы опомниться, как Люлизар исчез

с девушкой.

Прибыв в страну царя, девушка доставила

ему семилетнюю недоимку дэвов.

Дочь царя опять вышла из себя, и тогда царь

по совету назира послал зятя к матери дэвов

за ее четками.

– Царь, – сказал назир, – даю слово, что на

этот раз зять твой уж не вернется.

– Не бойся, – обнадежил девушку

Люлизар,– доставим и четки.

Девушка села на Люлизар и прибыла

в землю матери дэвов. Дом ее находился на

краю крутого оврага.

– Войдя в дом матери дэвов,– сказал

девушке Люлизар, – ты старуху застанешь

спящей у. столба, на столбе же увидишь качающиеся

четки. По истечении часа четки падают на руку

старухи. Ты следи – как только четки упадут,

немедленно схвати их, выйди из дому и прыгни

в овраг, – я там буду ждать.

Девушка поступила так, как ей посоветовал

Люлизар, и, бросившись со скалы, пряхмо попала

в седло, которое подставил ей Люлизар.

Мать дэвов, проснувшись, заметила, что

исчезли ее четки, и промолвила:

– Другого проклятия нет у меня для тебя:

если ты мужчина – будь женщиной, если

женщина – будь мужчиной.

В тот же миг девушка превратилась в

мужчину.

Доставив четки, зять царя поспешил к своей

жене. Немного спустя царевна вышла, сияя

улыбкой, и сказала родным:

– Моего мужа я ни на кого не променяю!

Царь подарил дочери и зятю целый город,

сказав:

– Живите там в свое удовольствие.

С неба упали три яблока: одно рассказчику,

другое тому, кто слушал, третье тому, кто

услышал.

«Маргаритнер», кн. II. Рассказана

в араратской деревне (Ошакан).

Жили-были муж и жена. Однажды муж

нашел на улице яйцо и, принеся домой, положил

на окно. Когда жена стала разводить тондир, он

говорит ей:

– Жена, я нашел на улице яйцо и положил

на окно, поди раздобудь и ты два яйца, сделаем

яичницу и поедим.

Жена подошла к окну, но вместо яйца видит

большую змею, которая при виде жены с

шипением исчезла.

– Ну что, нашла? – спросил муж.

– Да обрушится твой кров, ты

сказал, что на окне яйцо, а там – большущая змея.

Когда муж подошел посмотреть, змея уже

обратилась в прекрасного отрока. Очень

обрадовались ему бездетные супруги и решили его

усыновить.

Спустя десять дней сын сказал отцу:

– Поди проси для меня руку царской

дочери.

– Сынок, – ответил отец, – мы люди

бедные, царь не выдаст своей дочери за тебя.

Когда отец увидел, что трудно уломать сына,

он пошел и сел на стуле, предназначенном для

свах. Сейчас же дали знать царю, что какой-то

бедняк сел на стуле свах. Царь велел вызвать

его к себе. Он пришел, поклонился и стал. Царь

спросил:

– Чего ты хочешь?

– Дочь твою, государь, в жены моему сыну.

– А знаешь ли ты, что свою дочь за

бедняка я не выдам? Вот встану завтра утром и

приеду к тебе. Если увижу, что дом и богатство

твое не меньше моего, выдам свою дочь за

твоего сына, – а иначе прикажу отрубить голову

тебе и твоему сыну.

Когда отец вернулся, сын спросил:

– Что ответил царь?

Тот передал ему слова царя. Сын сказал:

– Поди, отец, на то место, где ты нашел

яйцо, и скажи: «Хабрмай говорит, чтобы завтра

наутро он увидел свое имущество вдвое

большим, чем богатство царя, и чтоб царь

согласился выдать свою Дочь за него замуж».

На следующее утро царь проснулся и, когда

хотел умыться, видит, что в городе появились

новые дома, вдвое прекраснее, чем его дворец-

Сын сказал отцу:

– Ну, отец, поди проси для меня руку

Царской дочери.

Отец пошел, поклонился царю и стал.

– Первое мое желание исполнилось. —

сказал царь,– а вот исполни другое: исполнишь —

сын твой возьмет себе в жены мою дочь; не

исполнишь – отрублю обоим вам головы.

– Каково твое второе желание? – спросил

отец.

– Я хочу, чтобы завтра утром, встав, я

увидел неподалеку от города гору, справа от

которой была бы зима, слева – лето, сзади—осень.

сжереди – весна. Если сбудется это мое

желание, выдам дочь за твоего сына.

Отец вернулся и сообщил сыну желание царя.

Сын сказал:

– Поди туда, отец, где ты нашел яйцо, и

скажи: «Хабрман велел, чтобы наутро царь,

встав, увидел у города гору, справа от которой

была бы зима, слева – лето, сзади – осень и

спереди – весна».

Утром царь, в>тав, увидел большую гору,

справа от которой стояла зима и шел снег,

слева – лето: люди собирали жатву, а там, где

стояла весна – люди горячо работали.

Царь воскликнул:

– Получил-таки мою дочь!

Когда вновь отец представился царю, царь

сказал:

– Два моих желания ты исполнил, а вот

исполни-ка третье, и тогда сын твой получит

себе в жены мою дочь, – иначе отрублю вам

обоим головы.

– Каково твое третье желание?

Царь сказал:

– Видишь ли ты, – я царь^ а ты человек

простой. Мне не к лицу, чтобы сын твой под

руку с моей дочкой пошел к венцу. Я хочу,

чтобы по той дороге, по которой сын твой

с дочкой моей пойдут к венцу, стояли два ряда

тополей и таких густых, чтобы народ не видел

дочери моей, идущей с твоим сыном, и чтобы

был постлан ковер от моего дома до церкви и

от церкви до твоего порога.

Сын сказал отцу, когда тот сообщил ему

третье желание царя:

– Поди вновь на то место, где нашел яйцо,

и скажи, что Хабрман говорит,, чтоб от порога

царя до порога церкви, от церкви до нашего

дома стояли два-три ряда густых тополей, да

так, чтобы с одной стороны не было видно, что

делается на другой, и чтобы по той дороге, по

которой я с царской дочкой пойду к венцу —

был постлан ковер.

Наутро царь, встав, увидел, что исполнилось

и это его желание. Тогда стали готовиться

к свадьбе, У царя было еще два зятя, и эти

два зятя вместе с Хабрманом три дня под ряд

должны были джигитовать.

Хабрман сказал своей невесте:

– Эти три дня, что мы будем джигитовать,

твои сестры будут говорить, будто я – их

нареченный. Ты смотри, не проговорись, что я

твой.

Начали зятья царя джигитовать. Два с

половиной дня под ряд две старшие дочери царя

грызлись меж собой: одна говорила, что

Хабрман ее нареченный, другая настаивала, что

он ее нареченный. Когда прошло два с

половиной дня, младшая не выдержала и сказала

в сердцах:

– Да чтобы вы ослепли! Хабрман

мой, что вы зря спорите!

Тогда Хабрман повернул коня и стал перед

невестой*

– Да ослепнете вы все три. Я уезжаю.

Если придется тебе очень туго,– обратился он

к своей невесте, – ты придешь ко мне: сначала

попадешь в Медный город, потом в Серебряный,

наконец, в Золотой, где найдешь меня. Но ты

найдешь меня, не раньше, чем износишь свои

железные туфли ж сотрешь стальной посох.

Сказав это, Хабрман удалился.

Сообщили царю об отъезде ?ятя. Царь

разгневался и сказал своей дочери:

– Я требую у тебя моего зятя. Что бы

такое ты могла сказать ему, что он уехал?

Младшая дочь царя надела мужскую одежду,

обулась в железные туфли, взяла посох и

пустилась в путь. Бог один ведает, сколько она

шла, – не то неделю, не то месяц, а то, может,

и год, – ив конце концов, когда износила

железные туфли, пришла она к роднику и села

у его края.

Тут она заметила людей, пришедших за

водой с медными кувшинами.

Она спросила их:

– Что это за город?

– Медный город,—был ответ.

– А за этим городом какой город?

– Если выйдешь отсюда до рассвета, так

к вечеру попадешь в Серебряный город.

–*– А что за тем городом?

– Если оттуда пройдешь еще целый день до

вечера–попадешь в Золотой город.

Поблагодарила она бога за эти сообщения

и в ту же ночь направилась в Серебряный

город, а на следующий день вечером дошла до

Золотого города. Сев тут у родника, она

увидела сорок девушек с золотыми кувшинами,

пришедших за водой. Сколько она ни просила

у них дать ей напиться – они не дали. Тогда

она спросила ту, которая особенно сильно

противилась;

– Кому вы песете так много воды?

– Сын нашего царя*—ответила она,—

пошел в страну людей л женился там на дочери

царя. Теперь он вернулся и горит от тоски по

жене. Мы, сорок девушек, без устали носим

воду, обливаем его, а он все не успокаивается.

Царская дочь сняла с пальца кольцо своего

жениха и незаметно бросила его в один из

кувшинов. Когда обливали царевича, кольцо

выпало.

Увидев его, царевич сказал:

– Я успокоился, полно обливать меня. —

И затем спросил:—Из какого кувшина выпало

кольцо?

Девушки показали на ту, в кувшин которой

было брошено кольцо.

– Кто был у родника, когда ты черпала

воду?

– Какой-то юноша, – ответила та.

– Поди и приведи его сюда, – приказал

царевич.

Та пошла и привела его. Хабрман, увидев,

что это его жена, незаметно спрятал ее. Но отец

Хабрмана узнал об этом. Тогда Хабрман сказал

своей жене:

– Отец мой узнал о твоем приходе, завтра

утром он вызовет тебя и попросит, чтобы ты

чесала ему пятки. Смотри, не подставляй колена

под его ноги: он ударит тебя, и ты на семь

локтей провалишься в землю. Там есть бревно,

положи на него подушку и подставь ему под

ноги, сама же стань поодаль, да так, чтобы

едва доставать руками до ног отца; вот так и

будешь чесать. Отец незаметно поднимет ногу,

ударит тебя, и бревно с шумом провалится

в землю. Он скажет: «Ты извела моего сына,

убирайся, чтоб мой сын от тебя избавился». Ты

тотчас же беги ко мне.

Утром царь вызвал невестку:

– Иди, посмотрю, какая ты, что сын мой так

тосковал по тебе.

.Невестка пришла, поклонилась и стала

поодаль.

– Почеши мои пятки на твоих коленях,—

сказал царь.

Невестка тайком подставила ему под ноги

бревно; сверх него положила подушку, взяла

пятки царя и стала чесать.

Царь внезапно ударил, и бревно с шумом

провалилось в землю.

– Убирайся, – сказал он, – чтобы душа

моего сына избавилась от тебя, ты его извела!

Невестка прибежала к Хабрману.

Спустя два дня узнала об этом царица.

– Дорогая моя, – сказал Хабрман жене,—

узнала о твоем приезде моя матушка. Скоро

она вызовет тебя к себе. Войдя к ней, ты

увидишь ее лежащей на тахте, а перед ней, у тон-

дира, женщину, мешающую огонь в тондире

ногами, очищающую тондир грудями и пекущую

хлеб руками. Ты возьмешь жердь, помешаешь

огонь с тондире, тряпкой оботрешь стенки тон-

дира, натянешь на рапату тесто, испечешь

несколько хлебов. Когда после тебя возьмется

за выпечку хлеба женщина, ты уйдешь. Мать

моя закричит тогда женщине: «Скорей, поймай

ее и брось в тондир, чтоб избавилась душа моего

сына». Женщина скажет: «Пусть идет,, бог

с ней. Вот сколько лет пеку я хлеб, обжигая

руки, ноги и грудь, а она меня научила, как

нужно печь хлеб».

Дня через два мать вызвала невестку. Та

явилась, испекла несколько хлебов так, как

наказал ей Хабрман, и, когда повернулась итти,

мать закричала, чтоб ее поймала женщина, но

та сказала:

– Пусть себе идет с богом. Вот уже сорок

лет, как я пеку хлеб, обжигая руки, ноги и грудь,

а она научила меня, как следует печь хлеб.

Освободившись от матери Хабрмана, девушка

пришла к нему.

– Ну что, избавилась? – спросил Хабрман.

– Да, – ответила та, и они вместе

пустились в путь.

Дали знать царю, что земная женщина увела

его сына.

Отец пустился за ним вслед. Сын, видя, что

ей несдобровать, превратил невесту в горячий

и холодный родники, а сам превратился в

старика, продающего воду. Царь настиг их и

спросил у старика:

– Не видел ли тут парня и девушки?

– Я продаю воду, – ответил старик.

– Парня и девушки в этих местах не видел?

– Стакан холодной воды – копейка,

горячей– две копейки, какой тебе нужно?

– Да говорят тебе – парня и девушки не

видел здесь?

– Если у тебя денег нет, пей даром, —

ответил старик.

Отец оставил старика, вернулся домой и

рассказал жене, что видел.

– Д-а обрушатся твой кров! —

сказала мать Хабрмана. – Старик тот был наш сын

родники – его невеста. Выпил бы ты стакан

воды, погибла бы она, а мы вернули бы

нашего сына. Поди опять, все, что ни увидишь – -

захвати с собой и возвращайся.

– Я проголодался, дай поесть, – сказал отец.

– Не дам, пока не вернешь сына.

Отец опять пустился за ними. Узнав об этом,

сын превратил девушку в храм, а сам сделался

дьяконом и стал читать. Царь спросил:

– Дьякон, ты не видел тут парня и девушки?

– Только начал читать, – ответил тот.

– Парня и девушки не видел? – повторил

отец.

– Мое дело – служба в храме.

– Парня и девушки не видел? – спросил он

еще раз.

– Читаю все, что приходится.

Царь опять вернулся и рассказал жене

о встрече с дьяконом,

– Да провалится твой очаг! Если

бы ты из храма принес щепотку земли и

кусочек камня – девушка бы погибла, и наш сын

избавился бы от нее.

Вновь послала царица за сыном, наказав мужу

во что бы то ни стало вернуть сына. Тут Хабр-

ман сказал невесте:

– На этот раз уж тебе несдобровать, отец

убьет тебя наверняка, а меня вернет. Как мне

теперь быть, чтоб избавить тебя?

Хабрман превратил девушку в молодую

яблоню,, а сам превратился в длинную тонкую

змею и обвил своим телом яблоню так, что не

оставил на ней открытого места. Когда пришел

царь и увидел это, он сказал:

– Как мне быть, Хабрман, по корню ударю —

пострадаешь ты, ударю по верхушке—опять-

таки ты пострадаешь. Знаю я, ты идешь в страну

людей, высунь язык, поцелую его и вернусь.

Когда царь открыл рот, Хабрман влил туда

свой яд, и царь высох. После этого Хабрман

опять превратил яблоню в невесту, сам принял

образ человека, и они пошли дальше. Один бог

ведает, сколько они шли, пришли, наконец, в

город царя. Царь очень обрадовался, устроил

свадьбу, пировали семь дней и семь ночей.

С неба упали три яблока: одно рассказчику,

другое тому, кто слушал, и третье тому, кто

услышал.

«Маргаритнер», кн. III. Рассказана

в араратской^ деревне выходцем из

Турецкой Армении.

Жил-был царь. У него было три сына: два

умных, третий дурак. Дурака звали Ало Дино.

У царя был прекрасный сад, а в нем – яблоня,

на которой висели три яблока. Как-то раз

пришел в этот сад странник-нищий за

подаянием.

– Назови какой хочешь плод, я сорву и дам

тебе,– сказал ему садовник.

– Одно из трех яблок, – ответил нищий.

– Нет, – сказал садовник, – их трогать

нельзя, эти яблоки берегутся для царя, а изо

всего остального я дам тебе, что захочешь.

Но нищий-странник, видя, что ему не дают

одного из трех яблок, проклял сад, и сад

тотчас же засох.

– Неужто сад никогда больше не

зацветет?– спросил садовник нищего.

– Пока не добудете Азаран блбула, сад не

будет цвести, – ответил старик.

Царь, придя в сад и увидев его засохшим,

вызвал садовника и разгневанно говорит ему:

– Как это ты ходил за моим садом, что оп

весь засох?

Садовник рассказал про странника-нищего.

– Как же теперь быть, кто достанет Азаран

блбула? – воскликнул царь.

Пришел тогда к нему старший сын и говорит

отцу:

– Батюшка, я достану Азаран блбула.

Вызвался и средний сын.

– Так поезжайте за птицей вы оба, – решил

отец.

Два брата, сев на коней, отправились в путь.

Ало Дино, вернувшись домой, попросил у

матери поесть. Видя что братьев нет, он спросил

у нее, где они.

– Да чтоб ты подох! – сказала мать. – Тебе

все как с гуся вода: братья твои уже шестой

день как поехали за Азаран блбулом.

Ало Дино, не долго думая, побежал к

старшему конюшему.

– Выбери мне хорошего коня, я собираюсь

в путь-дорогу,– сказал он ему.

– Вот кони, выбери какого хочешь, —

ответил конюший.

Ало Дино подошел к лошадям, но какую он

ни тронет по спине – все приседают под

тяжестью его руки. Выйдя из конюшни, он

заметил у подворотни облезлого коня, за

которым никто не смотрел. Похлопал его по

спине Ало Лино, конь ничего – выдержал.

Тогда он велел конюшему купать его трижды

в день и через каждый час давать ему по

пуду изюму.

Спустя три дня Ало Дино сел на этого коня

и поехал. Вскоре он догнал братьев.

При виде Ало Дино старший брат

рассердился.

– На какого чорта ты нам дался, осрамить,

что ли, хочешь нас! – вскричал он и дал ему

пощечину.

Тут вмешался средний:

– Полно, зря ты его бьешь. Что с тото, что

он приехал – будет нам служить.

Все трое пустились в путь вместе. Ехали они

долго, пока не доехали до перекрестка, где

дорога расходилась на три стороны, на распутье

же сидел старик.

– Здорово, дед! – сказали ему братья,

подъехав к нему.

– Здорово, царевичи!

– Куда ведут эти дороги? – спросил

старший.

– Одна, – ответил старик, – ведет в Тифлис,

другая в Эривань, но тот, кто поедет по

третьей—не вернется: она так и называется—

«гедан гялмаэ» (идущий не вернется).

– Вы оба поезжайте по этим двум

безопасным дорогам, я же поеду по дороге «гедан

гялмаэ»?—говорит младший брат.

– Пусть его поедет, – пропадет, так

избавимся от дурака, – обрадовавшись, решил

старший брат.

Уезжая, они попросили старика, чтобы он

задержал у себя того, кто раньше вернется,

чтобы домой– вернулись все три брата вместе.

На пути старший и средний братья испытали

много бед. От голода спустили они коней,

одежду и, наконец, поступили к банщику – один

в истопники, другой в терщики.

АлоДино же поехал по пути «гедан гялмаз».

Неизвестно, как долго он ехал, наконец, дог

брался до Красной земли: деревья, камни, земля

тут были красные. Здесь его конь заговорил

человеческим языком:

– Ало Дино, куда ты меня гонишь? Ведь это

земля трехглавого Красного дэва,

К вечеру приехал Ало Дино в дом Красного

дэва и увидел у ворот женщину. Женщина эта

сжалилась над ним:

– Дай, я спрячу тебя, паренек.

– Брось глупости, дай лучше мне поесть —

я голоден.

Жена дэва пошла и принесла Ало Дино два-