Текст книги "Армянские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Я ими пользуюсь только во время очень

больших боев. Что же касается слуг, то на что они

мне? Мои слуги – весь мир. Видели же вы, что

я с одной дубиной, гоня перед собой корову*

добрался до этих мест. Я – Дижико, одним

взмахом укладываю семерых.

День ото дня братья все больше и больше

ухаживали за Дижико и наконец они решили

выдать за него свою единственную

сестру-красавицу. Дижико, конечно, знал, что он

недостоин ее, но делать было нечего, пришлось

сказать:

– Так уж и быть, из уважения к вам —

согласен.

Когда весть о пышной свадьбе Дижико

разнеслась повсюду, на братьев пошли войною

четверо пашей, давно желавших жениться на

красавице, но получивших отказ*

Дижико-ага от испуга еле держался на ногах,

хотел провалиться сквозь землю и размышлял

о бегстве, но убежать не было никакой

возможности. И вот, в то время как Дижико раз-

мышлял о бегстве, пришли к нему братья ir

сказали:

– Враги приближаются. Как прикажешь: нам

сначала биться или сам изволишь вступить

в бой?

От испуга у Дижико стучали зубы, но братьям

это показалось зубным скрежетом, – видно, до

того он обозлен, что хочет всех врагов

уничтожить одним взмахом.

– Бейтесь сначала вы, – сказал он.

Слава о храбрости семи братьев гремела

всюду. Трусили их враги. Теперь же, узнав, что

у братьев есть зять, одним взмахом

укладывающий семерых, струсили еще больше. Но во

время битвы, когда враги стали одолевать,

братья послали за Дижико, чтоб тот подоспел

на помощь, выбрав себе вороного коня и

лучшее оружие.

Дижико опешил. Ему ничего не оставалось,

как дать свое согласие: «Пусть уж лучше

погибну и избавлюсь от позора», – подумал он.

Конь под Дижико сейчас же почуял, что

ездок неопытен, и помчался как стрела, не

обращая внимания на усилия Дижико сдержать

его. Со стороны же казалось, будто он нарочно

так гонит коня, чтобы подоспеть на помощь

братьям. Его появление в рядах врагов вызвало

замешательство. Но душа Дижико от

испуга превратилась в зернышко

проса. На свое счастье, он зацепился за

сучья гнилого дерева, дерево повалилось, и

конь выскочил из-под него. Когда Дижико

очутился на земле, со стороны показалось, будто

он вырвал дерево с корнем. Увидя это, враги

обратились в бегство, решив, что им никак не

справиться с великаном, вырывающим одной

рукой дерево с корнем.

Братья, подбежав к Дижико, окружили героя,

упали к его ногам и с большими почестями

доставили домой.

Враги же стали размышлять: как быть, чтобы

Дижико не выместил на них своей злобы?

Паши, захватив по тысяче овец, по десятку

жеребцов и много других подарков, явились к

Дижико и обещали быть его верноподданными.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов».

Записана в Турецкой Армении.

Жили-были три сестры. Однажды их мать

пошла купить платья для своих дочерей, но

забыла купить для младшей. Она вспомнила об

этом лишь на обратном пути, когда села у

пригородного родника, и испустила вздох: «Эх!»

Немедленно из родника выскочил старик.

– Почему ты воскликнула: «эх»?

– Да вот я забыла купить младшей дочери

платье, а сейчас вспомнила и пожалела.

– Поди приведи сюда свою дочку, скажи:

«эх!»—и я дам ей платье.

Мать пошла, привела дочку и сказала: «Эх».

Немедленно выскочил из родника старик, взял

дочку и увел ее к себе. Мать осталась одна

у родника, но сколько ни говорила «эх!»—не

показались больше ни старик, ни дочка. Мать

вернулась домой.

Спустя месяца два пришла она опять к

роднику и сказала: «Эх!» Услышав это, старик

обратился к сыну!

– Пришла твоя теща повидать свою дочку.

– Поведи, отец, свою невестку к ней, и

пусть она пойдет к матери в гости, – сказал

сын и, обратившись к жене, обещал навещать

ее у матери.

Вышла девушка из родника принаряженная,

поцеловала руку матери и пошла с ней. Доро-

гою она попросила у матери отвести ей

отдельные сени. Та исполнила желание дочери.

Ее муж каждый день, с наступлением

темноты, прилетал к девушке в образе куропатки,

проникал к ней через отдушину и до

наступления рассвета улетал обратно.

Сестры позавидовали ее счастью. Они

достали бритвы, расставили их вокруг отдушины,

и когда вечером муж в одежде куропатки,

прилетев, хотел проникнуть к жене, он наткнулся

на бритвы и поранил себя. Весь в крови, он

повернул обратно, поклявшись отомстить жене:

он думал, что это ее дело.

Молодая, видя, что уже прошло пять-шесть

дней как не показывается ее муж, решила

пойти к себе домой и, взяв мать, отправилась

к роднику.

Мать сказала: «эх», и немедленно появился

старик. Увидя обеих, он вернулся и сказал

сыну:

– Пришли, сынок, твоя теща и жена.

– Надень, отец, свой орлиный наряд, —

ответил сын, – возьми на крылья жену и сбрось

ее в пустыню.

Отец исполнил поручение сына и сбросил

невестку в пустыне. Но та упала на песок и

осталась жива.

– Боже ты мой, в чем я провинилась? —

сказала она в слезах и стала бродить по

пустыне. Вечером, легши спать и зарывшись в

песок, она вдруг заметила двух дервишей,

которые пришли и уселись неподалеку от нее.

Дервиши начали свистеть, собрали вокруг

себя множество змей и стали совещаться. Они

расспрашивали друг у друга о средствах

против тысячи болезней, ран и, между прочим,

заговорили о средстве против ран, причиненных

бритвой.

– Если раненому бритвой полить на рану

молоко женщины, родящей мальчиков, да

посыпать порошком высушенной крови, взятой из

жилы молодой женщины, – он исцелится.

Услышав это, женщина чуть свет пустилась

в путь и после долгих блужданий добрела до

своей земли. Тут она стала ходить по домам и

молить, чтоб ей дали молока женщины,

родящей мальчиков. Собрав сколько нужно молока,

сама она выпустила из своей жилы кровь,

высушила ее, приготовила из нее порошок и, взяв

все с собой, пошла к роднику.

– Эх! – сказала она у родника.

– Чего тебе надо? – спросил ее

выскочивший из родника старик.

– Я врач, позабыл свои лекарства в селе

и потому вздохнул про себя: «эх».

Старик, вернувшись, сказал сыну, что к

роднику пришел врач и что, если сын хочет, он

приведет врача.

– Ладно, приведи, – ответил сын.

Женщина пошла со стариком, осмотрела

больното и сказала:

– Я тебя исцелю. – И взяла молока, обмыла

им раны мужа, посыпала их порошком сушеной

крови, и тот исцелился.

– Что же я дам тебе за твой

труд?—сказал он.

– Мне ничего не надо, – ответил врач,—

прошу у тебя лишь одного, вспоминай «мое имя.

Невеста родника

(>:*

– А как тебя зовут?

– Имя мое – Хнкапрак.

– Да ведь так звали мою жену!

– Я и есть твоя жена!—воскликнула она,

со слезами бросилась в объятья мужа и

рассказала ему все, что случилось. Они снова

полюбили друг друга и доныне живут счастливо.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов».

Записана в Турецкой Армении.

Одна старуха усыновила бедного мальчика:

одевала, обувала, кормила его, но мальчик все

время водился с озорниками и научился от них

всему дурному. Старуха решила его женить,

думая, что, может быть, он поумнеет. Юноша

обзавелся женой, у него родились дети, но он

каждый вечер колотил и жену и детей. Старуха

говорила ему:

– Сынок, поумней, будь человеком и не

мучай жену, не то превращу тебя в осла, станешь

таскать тяжести, и будут тебя гнать и бить.

Сын не угомонился.

– Молчи, не то и тебя прибью, – отвечал

он старухе.

Выведенная из терпения старуха достала

зеленую палочку, ударила сына, и сын,

превратившись в осла, выбежал из избы. Один

крестьянин, схватив его за ухо, повел к себе, и он

семь лет под ряд таскал ему ношу.

По прошествии семи лет у осла сошла кожа,

и он, превратившись в прежнего человека,

вернулся к себе и постучал в дверь. На стук

выбежала жена и дети и, увидя его, закричали

старухе:

– Бабуся, бабуся, твой сын вернулся/

Но сын старухи пуще прежнего стал мучить

домашних и поносить старуху.

– Сынок, лучше поумней, – говорила

старуха, – не то превращу тебя в зверя, и тебя

будут травить люди и собаки.

– Молчи, не то и тебя исколочу!

При этих словах старуха ударила его

зеленой палочкой, и он превратился в волка.

Сельчане натравили на него собак и прогнали

дубинами в горы.

Семь лет спустя с него сошла волчья шкура,

и он вернулся к жене. При виде его жена и

дети обрадовались. Но он не унялся и попреж-

нему колотил домочадцев. Видя, что нет

надежды на его исправление, старуха ударила

его зеленой палочкой, и он, превратившись

в ворона, с карканьем вылетел из избы. Потом

он, найдя своих товарищей-озорников,

карканьем объяснил им все, что с ним случилось.

Товарищи, собравшись, пришли задушить

старуху. Она стала молить их бросить злую затею

и не трогать ее, но те не унимались. Тогда

старуха подняла на них зеленую палочку, и все

они превратились в черных воронов, вылетели,

догнали своего товарища и составили стаю.

Это вот они до сих пор летают по городам

и селам и занимаются кражей. Потому-то люди

любят всех птиц, но при встрече с воронами

гонят их камнями.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов».

Записана в Турецкой Армении.

Армянские сказки

Когда-то некий царь повелел построить

церковь, Строили семь лет. Освятили. Отправился

царь помолиться. Поднялась буря. Царь уже

стал задыхаться, вдруг пред ним предстал

отшельник.

– Царь, – сказал он, – многие лета.

Прекрасный храм построил ты, но одного ему

недостает.

Буря усилилась, отшельник исчез.

Царь велит разрушить церковь. Принимаются

сызнова, строят семь лет, прекрасней

прежнего. Освящают. Отправляется царь помо*

литься. Поднимается неописуемая буря. Снова

тот же отшельник является царю.

– Царь, – говорит он, – многие-лета. Пре-

светлый храм воздвиг ты, одного лишь ему

недостает.

Опять царь велит разрушить церковь.

– На этот раз работайте девять лет, —

велит он, – воздвигните такой, чтобы ему

подобного не было на свете.

Выстроили. Освятили. Отправился царь

помолиться. Поднялась буря. Пред ним предстал

отшельник.

¦– Царь, – сказал он, – многие лета.

Бесподобен воздвигнутый тобой храм. Жаль только,

что одного ему недостает.

Схватил царь отшельника эа ворот.

– Так скажи же, чего недостает моей церкви?

Вот уже третий раз ты заставляешь меня

разрушать.

– Этому храму нужен соловей Хазаран.

Отшельник исчез. Царь веряулся домой.

У него было трое сыновей. Дети заметили,

что отец огорчен, и спросили:

– О чем ты тужишь, батя?

– О том я тужу, – сказал он, – что

состарился. Для церкви понадобился соловей

Хазаран, а как мне за ним поехать?

– Мы поедем, – сказали юноши.

Сели на коней и поехали.

Через месяц они добрались до перекрестка.

Видят – дорога расходится в три стороны. Они

в смущении остановились.

Навстречу им тот же отшельник.

– Куда, удальцы? – спросил он.

– За соловьем Хазаран, да не знаем, по

какой дороге ехать.

Отшельник сказал:

– Кто по этой дороге, по широкой, поедет,

тот вернется назад. Тот, кто по средней дороге

поедет—либо вернется, либо нет. А кто по

нижней дороге поедет – тому нет никакой

надежды на возвращение.

– Почему?

– Поедешь, – сказал он, – повстречается

река. Обладательница соловья Хазаран

отравила его колдовством и не пьет из нее. А ты

должен испить и сказать: «Ох, живая вода!»

Переедешь реку, встретишь цветок. Она

превратила его в колючку. А ты должен сорвать,

.ч*

понюхать, сказать: «Ох райский цветок!»

Поедешь дальше – увидишь привязанного волка

и подле него ягненка. Перед волком трава,

перед ягненком – мясо. Ты должен мясо

переложить волку, траву – ягненку. Поедешь

дальше – увидишь большие ворота: одна

створка притворена, другая – растворена.

Притворенную ты должен раскрыть, а

растворенную – притворить. Войдешь и увидишь

спящую обладательницу соловья Хазаран. Она

семь дней спит, семь дней бодрствует. Сумеешь

выполнить все сказанное – привезешь соловья

Хазаран, а нет – ни проехать не сумеешь, ни

вернуться.

Старший брат поехал по широкой дороге.

Ехал, ехал и доехал до дворца. «Зачем мне

ехать на убой, – подумал он, – поступлю-ка

в этот дом на службу, послужу да поживу».

Средний брат поехал по средней дороге.

Объехал гору и по другую сторону увидел

дворец, горящий как факел. Слез с коня.

Привязал его. Отправился в роскошный сад и сел на

зеленую траву. Видит – между небом и землей

идет черный араб. Дошел до парня, ударил его

хлыстом – превратил его в круглый камень,

который и покатился под скамью.

Младший брат поехал по нижней дороге. Ему

повстречались: река, цветок, волк, ягненок,,

ворота. Он проделал все, как сказал отшельник.

Вошедши во дворец, он видит: лежит

прелестная, как лань, девушка. Выпорхнул из своей

клетки соловей Хазаран, спустился к сердцу

девицы и защелкал-залился на тысячу ладов.

Задремала девушка, царевич поймал соловья

Хазаран, поцеловал девушку и по той же

дороге пустился в обратный путь.

Проснулась девица, видит – нет соловья

Хазаран.

Она сообразила, что его украли, и крикнула:

– Ворота, поймайте!

Ворота в ответ:

– Бог с ним, мою растворенную створку он

притворил, а притворенную – растворил.

Она крикнула:

– Волк, ягненок, ловите вора!

Те в ответ:

– Бог с ним, он траву дал ягненку, а мясо

волку.

Она крикнула:

– Колючка, лови!

Та в ответ:

– Бог с ним. Ты меня превратила в

колючку, а– он – в райский цветок.

Она крикнула:

– Река, поймай вора!

Та в ответ:

– Зачем мне ловить? Ты меня превратила

в отравленный напиток, а он – в живую воду.

Пусть себе едет, бог с ним!

Делать было нечего: девушка села на своего

коня.

Между тем юноша доехал до отшельника,

поздоровался и сказал:

– Вот тебе соловей Хазаран.

Осведомился о братьях. Тот в ответ:

– Не проезжали.

Парень отдал отшельнику соловья Хазаран

Ни хранение, а сщ поехал пд ишрояой дороге,

Доехал до большого города, отправился

пообедать к стряпчему. Видит: старший брат – слуга,

Тайком дал ему энать о себе, взял его с собой,

вернулся, оставил его у отшельника, а сам

поехал к младшему брату. Ехал,* ехал, объехал

гору, видит – дворец, горящий как факел. Слез

с коня, привязал лошадь, отправился в

роскошный сад, уселся на зеленой скамье. Явился

черный араб, крикнул:

– Гей, разве это место свободно, что ты

уселся?

И размахнулся хлыстом, чтобы ударить. Но

юноша оказался ловчей, вырвал из рук араба

хлыст и ударил его самого. Араб тут же

превратился в камень. Юноша подумал: «Верно,

моего брата так погубили». Ударил он хлыстом

по круглым камням – все камни превратились

в людей и побежали. А своего брата среди них

не заметил. Видит: под скамьей еще камень.

Ударил хлыстом. Поднялся брат и побежал.

Он окликнул:

– Брат, не беги!

Тот вернулся и узнал младшего брата. Вместе

поехали к отшельнику.

Взяли три брата соловья Хазаран и доехали

домой. Захотелось им пить. Подошли к

колодцу. Спустили младшего брата за водой. Воду

вытащили, а брата оставили в колодце. Два

старших брата между собой сказали: «Если он

будет с нами, как же мы покажем отцу?» Взяли

они соловья Хазаран и поехали дальше.

Доехали до дому, сказали отцу:

– Нащ младший брат погиб, Мы добыли и

привезли, T?tJe соловья,.

Повесили соловья Хазаран в церкви, а он не

только не поет, а даже и не дышит.

Девушка на коне доехала до царя.

– Кто тот удалец*—сказал она, – который

увез моего соловья Хазаран?

Два брата ответили:

– Мы.

– Что вы видели по дороге?

– Ничего.

– Не вы добыли, – сказала она, – вы воры.

И* схватив их, посадила в темницу и царя,

и двух братьев, сама захватила город и

осталась в нем.

– Пока не явится тот, кто добыл соловья

Хазаран, вам свободы не будет.

Между тем жницы вытащили юношу из

колодца. Одна старуха приютила его как

приемного сына. Прошло несколько недель.

Распространилась молва и дошла до юноши, что

прибыли два брата с 'соловьем Хазаран, а за

ними – сама владелица. Юноша попросил

позволения у старухи:

– Дай мне съездить в город посмотреть на

новую церковь.

Отправился. Приехал к себе домой. Видит:

ни отца, ни братьев.

Он спросил:

– Где они?

Отвечают:

– Прибыла владелица соловья Хазаран,

схватила их и посадила в тюрьму.

Юноша отправился в тюрьму, освободил отца,

и братьев.

Девир воскликнула?

– Я владелица соловья Хаэаран, ты меня не

боишься?

Он в ответ:

– Я добыл соловья Хаэаран, чего мне

бояться?

Она говорит:

– Что ты видел по дороге?

Парень рассказал про реку, колючку, волка,

ягненка, ворота – все, что сделал, все, что

видел.

– Если не веришь всему этому – мой

поцелуй на твоем лице. Ты – моя невеста.

– Ты достоин меня! – воскликнула девушка.

Справили свадьбу. Отправились в церковь

венчаться. Соловей Хаэаран защелкал, залился

на тысячу ладов, уж как он заливался!

С неба упали три яблока.

Г. С р в а н д з т я н. «Манана».

Записана в Турецкой Армении. Сказка

переведена П. Н. М а к и н ц и а н о м.

Как-то раз ослеп царь Мысирский. Сколько

ни старались врачи – не помогло. Царю

сообщили, что в инглизской стране живет

трехсотлетний врач, который может его исцелить, и

царь велел написать владыке инглизской земли

следующее письмо:

«Августейший великий государь, умоляю вас

послать ко мне живущего в вашей стране

старика врача Джинджина, чтобы тот исцелил мои

глаза. Ваше благодеяние не будет забыто моими

семью коленами, и я стану считать его

равносильным тому, как если бы вы мне подарили

Лондон.

Царь Мысирский»

Инглизский царь послал врача Джинджина,

и тот. приехав и осмотрев царя, сказал:

– Поймайте в океане златоглавую рыбу, я из

ее крови приготовлю лекарство и исцелю ваши

глаза.

Врач Джинджин дал изображение этой рыбы

а предупредил:

– Я не могу тут ждать более ста дней. Если

не поймаете рыбу к этому времени– я уеду.

У царя был один-единственный сын. Взял

царевич с собой сто рыбаков, сел на корабль и

пустился в океан. Бились они долго, наловили

множество рыб, но златоглавой рыбы не

оказалось. Между тем срок приходил к концу, и

врач должен был уехать обратно. Тогда сын

царя попросил бросить невод в последний раз

на его счастье. Бросили – и поймали

златоглавую рыбу. Ее впустили в стеклянную банку,

наполненную водой, и вернулись домой.

Царевич, смотря на рыбу, сжалился над ней и, когда

приближались к суше, взял и бросил ее обратно

в море, сказав:

– Пусть себе живет.

Вернувшись, люди рассказали/ царю о

поступке царевича:

– Значит, сын мой хочет моей смерти, чтобы

самому царствовать? Палачи, идите и отрубите

ему голову!—воскликнул разгневанный царь.

Но так как царевич был единственный сын,

народ не решился его убить. Палачи надели

одежду царевича на другого и повесили того

человека. Мать же царевича, дав ему много

денег, устроила так, чтоб он убежал на дальний

остров, заклиная его, что если он будет

нанимать слугу, взял бы такого, который не станет

просить помесячной платы.

Прибыв на остров, царевич нанял себе дом,

но не мог нанять слуги: все приходившие

требовали помесячной платы.

Однажды явился к нему араб и сказал, что

хочет наняться в слуги.

™ А сколько тебе дать за тврю работу?—?

рпросил у араба царевич.

– Денег мне не надо, дай мне только жить

у тебя.

Нанял его царевич, и араб стал жить с ним

вместе.

На том острове находилось страшное

чудовище. Жители острова трепетали перед ним и

не могли выходить из дому; а поэтому там

прсократились все дела – торговля, полевые

работы,– и люди думали только об одном: как

бы выбраться оттуда на другую землю. Вали

(губернатор) того острова обещал большие

деньги тому, кто убьет этого дракона – но не

находилось смельчаков. Араб, слуга царевича,

пошел к вали и сказал:

– Мой хозяин убьет дракона, но скажи, что

ты ему дашь за это?

– Я отдам за него свою дочь и дам в

приданое все, что он захочет.

– Хорошо, выдай за него свою дочь, отдай

все свое богатство и половину того, что ты

будешь наживать после их свадьбы.

Заключив это условие, араб пошел и убил

чудовище, отрезал у него уши, передал царе»

вичу, а тот понес их к вали. Вали сделал его

своим зятем, передал ему свое богатство, а после

его смерти царевич занял его должность^ К этому

времени у него родился сын. Однажды араб

сказал своему хозяину:

*—• Посади сына вместо себя губернатором,

а мы с тобой поедем в Париж.

Понакупили они массу дорогих вещей и

пустились в путь. В Париже араб сказал хозяину:

– Поди проси себе царскую дочку,

Когда царевич исполнил это, франкский царь

сказал:

– Дочку свою, вали, я выдам за тебя, но

мне тебя жалко. Сто девяносто юношей

сватались за мою дочку и погибли.

Царевич испугался, но араб посоветовал не

робеть и жениться. Тогда он женился. Устроили

маленькую пирушку; слуги же царя стали

приготовлять для царского зятя смертный саван

и рыть ему могилу. Вечером, когда настал

брачный час, араб залез в стенной шкаф. Не успели

молодожены уснуть, как он вышел из шкафа

и стал у изголовья, держа в руках щипцы

и меч.

В полночь изо рта царевны вышла черная

змея и хотела было ужалить царевича, но араб

мигом схватил ее щипцами, искромсал мечом

и спрятался в шкаф. Царские слуги пришли

поутру, чтоб взять труп молодого супруга, но,

найдя его живым и здоровым, побежали и

поздравили царя. В следующую ночь также

появилась змея, но араб убил и ее. С тех пор

молодые зажили в мире и согласии.

Так как у парижского царя не было

наследника, после его смерти престол достался зятю.

Прошло много времени, и однажды из Мы-

сирской земли получилось письмо от матери

царевича. Мать писала, что отец его умер, и

звала сына, чтоб тот приехал и занял

отцовский трон. По совету араба царевич посадил на

свое место франка и, взяв жену и сына,

поехал в Мысир и занял отцовский трон.

Однажды араб попросил у него разрешения

рернуться к себе,

– Ты мне оказывал так много услуг, —

сказал царевич, – что не знаю, как вознаградить

тебя. Все, что я имею – твое. Бери, что

хочешь, и уезжай.

– Я ничего у тебя не возьму, но давай

поделим меж нами твоих жен.

– Бери из них какую хочешь.

– Нет, – сказал араб, – я этак не возьму.

Чтоб после не говорили, что лучших взял я,

я должен каждую из них поделить пополам.

Царевич сначала хотел было перечить, но

мог ли он отказать в чем-нибудь подобному

человеку?

– Сделай, как хочешь, – ответил он.

Араб повесил вниз головой парижскую жену

царевича и, взяв меч, хотел было ударить, но

жена со страху так сильно закричала, что изо

рта ее выпала еще одна черная змея. Араб

убил ее и освободил жену.

– Пусть будет тебе на радость твоя жена

и все твое добро, я заплатил свой долг, —

сказал араб. – Больше тебе ничего не грозит.

Живи с миром. Ты даровал мне жизнь, и я все,

что сделал тебе—считаю еще недостаточным.

Я не араб, я – златоглавая рыба.

Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов;

Записана в Турецкой Армении.

Жил был царь. Было у него сорок сыновей.

Каждого из них, как только он достигал

зрелости, царь отправлял в далекие страны

проявить мужество и подвигом добыть себе

подходящую жену. Так поступил он с тридцатью

девятью сыновьями, но какие они подвиги

совершили, сказка об этом умалчивает. Дошел,

наконец, черед и до последнего сына, которого

звали Бадиканом. Отец дал ему свой меч, лук

и стрелы, наделил деньгами и благословил

в путь-дорогу. Царевич сел на коня и пустился

в путь.

Долго странствовал он по чужим землям,

попал в темное и светлое царства и кого только

не повстречал на пути – Гога-Магога,

Азнавура, разных диких зверей. Со всеми ими он

бился, всех он поборол, но и из слуг его никто

не уцелел. Наконец, спустив все свое добро и

оставшись гол как сокол, он добрался до одного

чудесного, невиданного дворца. Дворец этот

был построен в незапамятные времена из

больших каменных глыб и железа. Бадикан обошел

его со всех сторон, но не встретил ни одной

живой души.

– Боже ты мой, куда это я попал?

Подождав наступления вечера, он увидел, как

ко дворцу подходит стальное чудовище в мед-

ной шапке и в медной обуви, а лук его и стрелы

иэ прочнейшего железа, и когда ступало оно,

то дрожала земля.

Подойдя ко дворцу, оно понюхало воздух

и сказало:

– Человечиной пахнет. Я рыщу по горам и

по долам в поисках дичи, а дичь сама пришла

в мой дом. Эй, кто здесь, явись немедля, не то

поймаю и сотру в прах!

Бадикану ничего не оставалось, как

предстать перед чудищем, так как его меч и стрелы

не могли бы сразить этого зверя.

– Кто ты такой, что осмелился показаться

в этих местах, неужто не слыхал ты имени Хан-

Боху?

– Как же, слышал, потому-то и явился, чтоб

поглядеть на него. Я—Бадикан, исходил весь

свет, бился с дэвами и чудищами – и всех

поборол; пришел, чтоб и с тобой померяться

силами.

Хан-Боху, посмотрев на Бадикана, чихнул,

отчего Бадикан отскочил на целую десятину,

а потом и говорит Бадикану:

– Вернись, Бадикан, не бойся, вижу ты тоже

храбрец, я тебя не трону. Если хочешь,

оставайся у меня, прислуживай мне. А что до твоего

меча и стрел – они мне не страшны,

продолжай их носить – на охоте пригодятся.

Бадикан согласился и на время поступил

к нему в услужение.

Однажды Хан-Боху сказал Бадикану:

– Видишь, братец, мне смерть и болезни не

страшны, но сердце мое гложет одно горе:

У восточного царя имеется дочь – она краше

солнца; семь раз пробовал я ее похитить – не

удалось. Достань мне ее, – дам тебе все, чего

ни попросишь. Бери из казны моей денег,

бери лошадь и оружие и отправляйся в путь.

Бадикан согласился и поехал за царской до<

черью. Добравшись до города, где сидел ее

отец, он переоделся в тамошнюю одежду,

поступил в работники к садовнику и работал при

царском дворце. Царская дочь, смотря из своего

окна в сад, приметила, как Бадикан в свободное

от работы время, принарядившись,

расхаживает по саду, и он приглянулся ей. И стал

Бадикан сниться ей во сне. Снилась и она

Бадикану.

Не раздумывая долго, царевна послала

служанку сказать Бадикану о своей любви.

Бадикан же дал ей знать о том, что он —

царевич, совершил много подвигов и, услышав об

ее славе, явился сюда поглядеть на нее.

Поглядев – полюбил и ждет ее приказа.

Город тот охранялся строго, так как царь

ожидал нападения. В этом городе бились с

врагами женщины наравне с мужчинами. Царевна

дала знать Бадикану, чтоб он вышел погулять

за черту города, куда выйдет и она, и если он

храбрец, пусть похищает ее.

Как только царевна с сорока служанками

появилась на берегу моря, Бадикан,

прискакавший на коне, схватил ее, посадил за собой,

ударил коня и улетел как орел. Служанки

растерялись от неожиданности. Пока докладывали

царю о случившемся, и стар и млад собирались

на выручку царевны. Бадикан успел спрятать

девушку в укромном месте, вышел навстречу

царской рати и перебил ее. Потом он .снова

вэял девушку к себе на седло, помчался,

переплыл море и стал у дворца Хан-Боху.

– Бадикац, да чтоб я стала твоей

жертвой, – промолвила девушка, – за всю

дорогу ты мне ничего не сказал – умоляю,

скажи, – для себя ли ты меня похитил?

– Уж раз называешь имя бога, я должен ска-,

зать тебе правду. Я тебя похитил для Хан-

Боху,– ему я дал слово.

– Сколько бы ни старался Хан-Боху, не мог

бы завладеть мною. Не думай и ты, что меня

мог бы похитить, если бы я сама не пошла ла

это. Да чтоб в черном ходили де-.

вушки – они рабыни своего сердца. Я ради

тебя дала себя похитить, если ты меня не

возьмешь, утоплюсь в море, брошусь со скалы,

стану кормом рыб и хищников.

И стала девушка проклинать мужчин за их

жестокость и коварство, дав себе слово живою

не даться в руки Хан-Боху.

Сжалился над царевной Бадикан и поклялся

освободить ее из рук Хан-Боху и жениться на

ней. Но тут пришел Хан-Боху, поблагодарил

Бадикана за услугу и повел девушку в свои

покои. Он обращался с царевной очень ласково,

боясь, как бы не наложила она на себя руки.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя,

чего бы тебе хотелось, чтобы я мог утолить

твое желание?

– Будь здоров, я хорошо чувствую себя

у тебя, но знай – отец и мать с меня взяли

слово, что семь лет я должна оставаться

непорочной, иначе они проклянут меня.

Армянские сказки

– Хорошо, .– ответил Хан-Боху, – уж раз

ты у меня – вытерплю не семь, но и

семнадцать лет.

Заключив такое условие, оба они попросили

Бадикана остаться у них во дворце и быть

посаженным отцом на свадьбе.

Так жили они некоторое юремя. Но царевна

и Бадикан были в смущении. Замышлять

убийство Хан-Боху они и думать не смели, так как

стрела и меч против него были бессильны;

а если бы тайком убежали от него, все равно

он бы их настиг.

Однажды, когда Хан-Боху, положив голову

на колени девушки, беседовал с ней, царевна

попросила его:

– Расскажи-ка мне, как это ты умудряешься

оставаться в живых, когда на тебя нападает так

много врагов? Где же хранишь ты свою душу?

Значит не любишь меня, если скрываешь.

Нечего мне тогда и жить на белом свете!

Хан-Боху не мог устоять перед этими

словами девушки.

– На семь дней пути отсюда есть белая гора.

Там живет белый, непобедимый бык, он не

допускает к себе ни человека, ни зверя. Раз

в семь дней он поднимается на вершину горы,

утолить из родника жажду. Выпив семь

глотков, бык возвращается вниз. В животе этого

быка живет белая лисица, в животе белой

лисицы есть белый ларец, а в ларце живут семь

белых птичек. Они-то и есть моя душа, – тайны

моих семи сил. Нельзя ни быка побороть, ни

лисицу поймать, ни раскрыть ларец, ни

изловить птичек. Если убьют быка, убежит лисица;

поймают лисицу–не откроется ларец;

откроют ларец – улетят птички.

Девушка, выведав все эти тайны, рассказала

Бадикану и прибавила:

– Я свое сделала, если ты мужчина —

сделай свое.

Выждав время, Бадикан отпросился у Хан-

Боху на месяц, чтоб поехать в дальние: места

поохотиться. Хан-Боху согласился. Бадикан

поехал к дервишам и ворожеям и спросил:

– Как побороть чудище, ничем не уйзви^

мое?

– Если оно мужчина – значит, женщиной;

а если зверь – так вином, – ответили те.

Бадикан, захватив семь нош семилетнего

вина, повез их и вылил в водоем белого

родника, находящегося на белой горе, а сам

поблизости вырыл яму и притаился в ней; Вскоре

он заметил, как белый бык подошел к роднику

и, услышав запах вина, подпрыгнул на высоту,

равную высоте семи тополей, и с ревом отошел.

Изнуренный жаждой, он явился к роднику на

следующий день и, выпив вина, опьянел,

потерял рассудок и упал наземь. Бадикан стремглав

подбежал к нему и одним ударом меча снес

ему голову. Хан-Боху в это время охотился.

Как только отлетела голова быка, у Хан-Боху

голова упала на грудь, и он весь задрожал:

– Будь проклят я, что выдал девушке свою

тайну... белого быка зарезал либо Бадикан, либо

кто другой... но раз мне она не досталась, не

достанется никому!..

Произнеся эти слова, он побежал к себе, чтоб

убить царевну.

Но в это время Бадикан распорол живот быка

и, вынув оттуда обезумевшую лисицу, зарезал

ее. У Хан-Боху сейчас же стал омрачаться

рассудок и потекла кровь из носу. А Бадикан,

обмакнув ларец в горячую кровь лисицы, открыл

его. У Хан-Боху из ушей и изо рта стала литься

густая кровь. Но, напрягая последние силы, он

все же добрался до своего замка и так заревел,

что кругом вздрогнула земля. Обезумевшая от

испуга девушка, увидя приближающегося Хан-

Боху, быстро поднялась на! крышу, чтоб

броситься оттуда и не достаться ему живой.

Бадикан же в это время раздавил двух из лтичек —

и подогнулись колена Хан-Боху. Бадикан