Текст книги "Внезапный удар"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

ВЪ АНГЛІИ НА РАЗСВѢТѢ.

Миссисъ Мери, у которой жилъ Тедди О’Коннель, съ трудомъ заставила себя открыть глаза. Оказывается, она такъ и заснула одѣтая въ креслѣ. Со вчерашняго дня она – старшая сестра автомобильно-санитарнаго отряда. Отрядъ этотъ сформировался изъ женскаго добровольческаго корпуса и работы было по горло. Миссъ Мери пріѣхала поздно домой, а потомъ еще долго сидѣла въ ожиданіи звонка. Но телефонъ молчалъ. На душѣ было тревожно... Такъ и заснула въ креслѣ одѣтой. Рядомъ въ комнатѣ, когда она вошла въ салонъ, проснулась Кетти и, растирая розовыми кулачками заспанные глаза, громко сказала, зѣвая.

– Мама, ты разбуди меня завтра рано утромъ. Я хочу видѣть войну.

Миссисъ Мери наспѣхъ привела себя въ порядокъ, разбудила Кегти, одѣла ее еще полусонной. Вчера въ отрядѣ сказали, что всѣхъ дѣтей нужно собрать въ газоубѣжищѣ дѣтскаго сада.

Рѣшительно хлопнула дверь. Каблуки гулко, какъ-то особенно настороженно застучали по лѣстницѣ. Миссисъ Мери съ непривычнымъ раздраженіемъ смотрѣла на спускающуюся дочь. Дѣвочка не спѣша, старательно переступала одной и той же ножкой со ступеньки на ступеньку.

На улицѣ было по осеннему свѣжо. Разсвѣтъ пробивался сквозь тяжелыя тучи, обложившія все небо. Онѣ разорваннымъ ватнымъ одѣяломъ мчались надъ притихшимъ городомъ.

Нѣсколько крупныхъ дождевыхъ капель упало на асфальть пустынныхъ улицъ.

Боби на перекресткѣ посмотрѣлъ вверхъ и развернулъ плащъ. На черномъ просторѣ проспекта полицейскій былъ непривычно одинокъ. Изрѣдка проносился автомобиль. Прохожіе, почти однѣ женщины, не задерживаясь шли по тротуарамъ. Несмотря на ранній часъ дѣловито хлопали двери.

Надъ подъѣздами щелкали по вѣтру бѣлыя полотнища. На нихъ непривычныя слова: «Лазаретъ для отравленныхъ газами», «Хирургическое отдѣленіе главнаго госпиталя», «Штабъ противовоздушной обороны второго района», «Дѣтскій садъ и ясли для женщинъ добровольцевъ».

Широкая стеклянная дверь дѣтскаго сада открывалась почти непрерывно. Одна за другой выходили женщины, оставившія тамъ дѣтей.

Кетти съ трудомъ поспѣвала за матерью. Она бережно прижимала къ себѣ куклу и подражала жестамъ матери. Кукла сидѣла на локтѣ прямо съ деревянно вытянутой спиной и растопыренными руками.

Дѣвочка озабоченно дернула мать за рукавъ и спросила.

– Мама, а куколъ въ дѣтскій садъ берутъ?

Мать не успѣла отвѣтить. Къ подъѣзду шурша шинами подошелъ санитарный автомобиль. Женщина-врачъ вышла изъ машины. Миссисъ Мери, улыбнувшись, кивнула ей.

– Я немного задержалась, – сказала она извиняясь. – Сейчасъ сдамъ Кетти и буду на мѣстѣ.

– Ничего, ничего, – добродушно сказала женщина-врачъ и присѣла передъ Кетти. – Ты тоже дочку принесла?

–Да. А куколъ берутъ или не берутъ?

Миссисъ Мерн выпустила ручонку Кетъ.

Взрывъ потрясъ улицу. Подброшенная воздухомъ дѣвочка ударилась головой въ дверь. Она выбила тѣльцемъ стекло и упала во внутрь дома. Обливаясь кровыо, она лежала на каменномъ полу. Одна ручка безпомощно вытянулась, другой она прижимала къ себѣ куклу. Мать лежала на тротуарѣ часто и неловко, судорожно перебирая руками. Извиваясь всѣмъ тѣломъ она пыталась освободить придавленныя перевернутымъ автомобилемъ ноги. Расширенные глаза искали исчезнувшую Кетъ.

Заваливая черный просторъ асфальта, посыпались камни, обломки бревенъ, штукатурка. Въ воздухѣ повисло бѣлое облако пыли.

Неподалеку грянулъ новый взрывъ. Канитель дома противъ яслей поклонилась улицѣ и обрушилась вмѣстѣ съ подкошенной колонной, карнизъ, описавъ въ воздухѣ траекторію, съ грохотомъ упалъ на миссисъ Мери. Изъ подъ обломковъ была видна бѣлая кисть руки.

АТАКА ГЕРМАНСКАГО ЦЕППЕЛИНА.

Въ дежурной комнатѣ штаба эскадры истребителей, охраны города, вспыхнула красная сигнальная лампа, и дробная трель звонка рѣзанула тишину.

– Слушаю, – коротко бросилъ въ трубку дежурный лейтенантъ и рванулъ рубильникъ. Одновременно онъ включилъ телефонный аппаратъ командира эскадры.

Въ казармахъ, въ столовыхъ, въ мастерскихъ, въ ангарахъ, на аэродромѣ визгливо стонали сирены.

Начальникъ эскадры истребителей принималъ сообщеніе штаба.

«Нашъ городъ подвергся воздушной бомбардировкѣ германскаго дирижабля. Изъ-за низкой облачности посты противовоздушной обороны ничего не видятъ. Фоническое наблюденіе тоже ничего не замѣтило и не слышитъ. Изъ штаба противовоздушной обороны тыла сообщаютъ, что были сдѣланы попытки бомбардировать крупные промышленные центры, заводы, аэродромы. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ дирижабли были вовремя обнаружены. Безшумно дрейфуя надъ облаками, они при помощи подвѣсныхъ стальныхъ корзинъ пытались вести корректированіе огня. Некоторые изъ нихъ уничтожены. Тѣмъ не менѣе они успѣли нанести большой вредъ...»

Уже сидя въ машинѣ, О'Коннель принялъ приказъ и сообщеніе объ обстановкѣ. Быстроходные истребители, ревя моторами, лѣзли вверхъ почти вертикально. Навстрѣчу имъ хлесталъ дождь. Капли перешли въ струи, онѣ стегали по колпакамъ кабинокъ какъ бичи.

Оторвавшись отъ аэродрома О’Коннель сталъ обдумывать задачу.

– Если всей эскадрильѣ заняться поисками затерянной подъ облаками маленькой наблюдательной корзины, то дирижабль, даже если онъ одинъ, успѣетъ сбросить еще много бомбъ, прежде чѣмъ удастся уничтожить его наблюдателя... – такъ думалъ лейтенаптъ, и поэтому О’Коннель раздѣлилъ эскадрилью, передавъ приказъ по радіо:

«Первому и второму звену искать гондолу наблюдателя подъ облаками. Третье и четвертое звено вмѣстѣ со мной пробиваютъ облака и атакуютъ воздушный корабль.»

Черезъ пятьдесятъ секундъ О’Коннель вошелъ въ густое молоко дождевыхъ облаковъ, пробилъ ихъ, и скоро надъ его головой засіяло голубизной осеннее небо. Плыли рѣдкія перышки разорванныхъ циррусовъ. Клубящееся море дождевыхъ облаковъ осталось внизу.

Альтиметръ показываетъ двѣ съ лишнимъ тысячи, но ни вокругъ, ни надъ головой попрежнему не было видно никакого дирижабля.

О’Коннель сдѣлалъ полный кругъ надъ городомъ, и, только замыкая его, замѣтилъ въ лучахъ восходящаго солнца, едва уловимый блескъ чего-то посторонняго среди нѣжныхъ мостковъ перистыхъ облаковъ. Пятнышко сверкнуло и тотчасъ же исчезло. Лейтенантъ настойчиво, методически, румбъ за румбомъ сталъ осматривать небо. Наконецъ, онъ нашелъ то, что искалъ, – полоска сверкнула снова. На этотъ разъ онъ не далъ ей исчезнуть и старательно навелъ оптическій прицѣлъ. Сквозь линзы онъ ясно увидѣлъ сигару дирижабля.

О’Коннель на глазъ опредѣлилъ его высоту. Она была на двѣ тысячи метровъ выше его.

– Дирижабль на такой высотѣ. Не можетъ быть, – удивленно подумалъ лейтенантъ и готовъ былъ протереть глаза, если бы онн не были закрыты стеклами скафандра.

Высота около четырехъ тысячъ, до дирижабля еще двѣ, итого шесть, – соображалъ онъ, – дѣла всего на двѣ минуты. – продолжалъ думать лейтенантъ и двинулъ секторъ. Стрѣлка тахометра дрогнула и пошла вправо. О’Коннель увѣренно лѣзъ въ высоту.

Въ наушникахъ радіофона послышался вызовъ командира одного изъ оставленныхъ звеньевъ подъ облаками;

«Нашелъ корзинку».

О’Коннель поднялъ глаза къ дирижаблю, чтобы смѣрить разстояніе и едва не вскрикнулъ отъ изумленія; сигара, до которой осталось уже не больше тысячи метровъ, быстро пошла вверхъ.

«Корзинка сбита» пронеслась мысль, и О’Коннель гнѣвно двинулъ секторъ еще дальше. Моторъ взревѣлъ, какъ осатанѣвшій. Стрѣлки приборовъ пришли въ движеніе. Увеличились обороты. Температура масла повышалась. Винтъ требовалъ все большаго и большаго угла.

Стрѣлка антиметра перешла уже за шесть тысячъ, на которыхъ только что шелъ дирижабль, а до него теперь было больше, чѣмъ прежде. О’Коннель съ трудомъ держалъ его въ полѣ зрѣнія. Дирижабль снова превратился въ маленькую серебряную черточку на ярко-голубомъ фонѣ неба.

Аппаратъ лейтенанта лѣзъ и лѣзъ. До дирижабля была опять не больше двухъ тысячъ. Альтиметръ подошелъ къ «12». Осталась одна тысяча до краснаго дѣленія «13» – потолокъ истребителя. О’Коннель могъ безошибочно сказать, что дирижабль находится за предѣлами этой красной черты.

На высотѣ двѣнадцати съ половиной тысячъ метровъ, одинъ изъ спутниковъ О’Коннеля доносилъ по радіо, что его моторъ задыхается.

Стрѣлка подошла къ «13», когда и второй летчикъ сообщилъ, что его аппаратъ проваливается.

Что могъ сдѣлать командиръ. Его собственная машина съ каждымъ метромъ высоты теряла устойчивость. О' Коннель хорошо зналъ симптомы потолка.

Лейтенанть свѣрился съ картой. Впечатлѣніе было вѣрнымъ. Дирижабль летѣлъ на востокъ. Городъ осталсл позади. Внизу должно было быть Сѣверное море.

Дѣло ясно: или О’Коннель теперь же доберется до дирижабля, или тотъ успѣетъ уйти къ себѣ. Лейтенантъ пожалѣлъ, что въ рукахъ его не отпиленная ручка его тренировочнаго аэроплана, на которомъ онъ поставила рекордъ. Здѣсь все на мѣстѣ, мало того: тутъ еще четыре пулемета въ крыльяхъ и орудіе на носу кабины.

До дирижабля больше тысячи метровъ, нужно преодолѣть метровъ двѣсти, чтобы имѣть возможность открыть огонь изъ пушки. Нужно значительно облегчить машину, но за счетъ чего? Двѣсти метровъ на такой высотѣ не шутка – мысли роемъ летѣли въ головѣ лейтенанта.

Пришло въ голову, что бензинъ нуженъ только на дорогу туда, – если удастся добраться до дирижабля, а внизъ можно спланировать и съ сухимъ бакомъ.

Потянувъ рычажокъ бензиновыхъ крановъ, онъ настороженно смотрѣлъ за стрѣлкой бензиномѣра, Она уже была близка къ нулю, когда О’Коннель отпустилъ рычажокъ. Бакъ былъ почти пустъ.

Машина легко преодолѣла пятьдесятъ метровъ.

Слѣдующіе пятьдесятъ метровъ она взяла черезъ силу и дальше идти отказалась.

При малѣйшемъ движеніи ручки на себя, аэропланъ проваливался. Стоило труда удержать ею на прежнейвысотѣ..

– Чортъ, дьяволъ, тысяча вѣдьмъ, – ругался О’Коннель. – Бензинъ далъ только сто метровъ, мало, но есть еще баки съ масломъ. – Въ головѣ мелькнула мысль «вѣдь баки нельзя опорожнить во время полета». О’Коннель оглянулся, ему на глаза попалась панель радіо. До нея легко дотянуться. Ее ничего не стоитъ сорвать, но весь передатчикъ – подъ сидѣніемъ, его не вытащишь. Кабинка такъ тѣсна, что невозможно повернуть плечи.

Что есть еще лишняго, – мучительно думалъ лейтенантъ. – ІІулеметы. Они далеко. Ага, – О’Коннель даже улыбнулся. – При пулеметахъ есть тысячи безполезныхъ патроновъ.

Сквозь гулъ мотора отчетливо прорвалась дробное таканье пулеметовъ. О’Коннель не снималъ пальцевъ со спуска до тѣхъ поръ, пока счетчикъ не показалъ, что у пулеметовъ не осталось ни одного патрона.

Стрѣлка альтиметра лѣниво отмѣряла десятиметровыя дѣленія.

Тысяча вѣдьмъ, – только два дѣленія. Мало, мало – на глазахъ у О’Коннеля показались слезы обиды.  Чѣмъ еще облегчить машину. Ба. Снаряды. Ихъ сто. Вѣсъ снаряда – семьсотъ граммъ, значить, еще полсотни метровъ. Если оставить себѣ десять снарядовъ можно подойти на дистанцію прямого выстрѣла.

О’Коннель рѣшительно потянулъ спускъ пушки. Четкій бѣлый слѣдъ каждаго третьяго снаряда чертилъ кривую троэкторію и, не дойдя до него, уходилъ въ пространство. При воздушной стрѣльбѣ каждый третій снарядъ оставляетъ за собой яркій слѣдъ, дающій возможность летчику провѣрить наводку.

[Журнал номер 46(1939) в публикации отсутствует]

АТАКА ГЛАВНЫХЪ ГЕРМАНСКИХЪ ВОЗДУШЫХЪ СИЛЪ МЕЖДУ ДВУМЯ И ПЯТЬЮ ЧАСАМИ.

Въ тотъ моментъ, когда эскадры англичанъ соединились, и раненый ген. Маккольмъ передалъ командованіе ген. Спенсери, его машина пошла за машиной новаго флагмана.

Маккольмъ лежалъ въ рубкѣ, лишенный силъ, – впадая время отъ времени въ забытье. Но онъ заставилъ себя одѣть поверхъ бѣлой чалмы бинтовъ наушники радіо. Не вмѣшиваясь въ распоряженія Спенсери, онъ старался не пропустить изъ нихъ ни слова.

Закончивъ составленіе сводки, капитанъ Уйтлей могъ слѣдить за перекличкой флагманскаго корабля съ колоннами и съ землей.

Развѣдывательный штабъ въ Лондонѣ сообщилъ, что имъ перехвачена шифрованная передача нѣмцевъ. Повидимому, противникъ знаетъ о намѣченномъ маршрутѣ обратнаго движенія остатковъ эскадры и готовитъ отрѣзать имъ путь.

Принявъ жалкіе остатки когда-то могущественной армады, Спенсери сдѣлался еще осторожнѣе. Онъ зналъ, что экипажи кораблей находятся на предѣлѣ переутомленія. Почти восьмичасовой полетъ съ рядомъ напряженныхъ боевъ не давался даромъ. Отъ эскадры остались лишь жалкіе остатки. Мало было снарядовъ, что еще болѣе снижало ея боеспособность.

Взвѣсивъ всѣ обстоятельства, Спенсери рѣшилъ сначала совершить обходное движеніе. Взявъ на югъ, онъ разсчитывалъ пройти подъ хвостомъ у брошенныхъ ему наперерѣзъ силъ противника. Но провѣрка содержимаго баковъ X. Л. Д. показала, что не хватитъ горючаго, чтобы дотянуть до Франціи. Запасы топлива оставляли возможность возвращенія домой лишь по кратчайшей линіи – прямой.

Естественна была въ такихъ условіяхъ попытка обойти заслонъ сверху. Водя облегченные отъ бомбъ бомбовозы, Спенсери вполнѣ могъ разсчитывать на нѣкоторое превышеніе надъ массой аэроплановъ противника. Если отдѣльные типы эскадрильи и достанутъ его, то справиться съ ними будетъ хотя и нелегко, но возможно.

Однако, старшій инженеръ доложилъ, что и этотъ путь закрытъ: расходъ горючаго для набора нужной высоты превыситъ запасы эскадры.

Спенсери передумалъ рядъ комбинацій, – всѣ онѣ упирались въ одно и то же – топливо, топливо и топливо. Генералъ продолжалъ упрямо изыскивать способъ, который позволилъ бы достичь Франціи безъ опасности встрѣтиться сь врагомъ, сохранить жизнь ввѣренныхъ ему людей, сохранить каждый X. Л. Д. для будущей работы. Теперь, когда на корабляхъ нѣтъ ни одной бомбы, они безсильны нанести врагу какой-нибудь ущербъ, и было бы преступно пойти на столкновенія въ воздухѣ.

Но, повидимому, средствъ къ тому, чтобы избѣжать этой встрѣчи, не было.

Обдумывая еще разъ свое положеніе, Спенсери, наконецъ отдалъ приказъ: «Всѣмъ машинамъ перейти на снижающій полетъ».

Плавно, теряя высоту при крейсерскихъ оборотахъ турбинъ, X. Л. Д. пріобрѣтутъ скорость шестьсотъ километръ. Это будетъ какъ разъ та полоса, гдѣ противникъ намѣренъ встрѣтить эскадру.

Но такъ какъ нѣмецкій генеральный штабъ разсчитываетъ на скорость X. Л. Д. максимумъ пятьсотъ двадцать километровъ въ часъ, то Спенсери съ остатками эскадры пройдетъ зону намѣченной встрѣчи раньше, чѣмъ ожидаютъ нѣмцы.

Если этотъ расчетъ не оправдается и нѣмцы будутъ уже на мѣстѣ, остается еще шансъ не бытъ замѣченнымъ патрулирующими на большой высотѣ истребителями. И, наконецъ, если нѣмцы его все-таки замѣтятъ, то имъ придется вступить въ бой съ X. Л. Д. идущими на высотѣ не больше двухсотъ метровъ. Иными словами истребители нѣмцев будутъ лишены всякой возможности маневрировать по вертикали. Спенсери останется защищать только верхнюю полусферу. Прифронтовую полосу зенитной артиллерiи онъ пройдетъ безъ малаго на бреющемъ полетѣ. Во-первыхъ, это дастъ ему шансъ неожиданности, во-вторыхъ, зенитныя пушки будутъ безсильны ему повредить.

Осталось преодолѣть одно большое препятствіе, – сумѣть провести эскадру низко надъ незнакомой гористой территорiей.

Расчеты Спенсери оправдались лишь во второй части. Появиться въ намѣченной зонѣ раньше противника ему не удалось.

Германскія эскадрильи были уже стянуты къ району столкновенія.

Но предполагая встрѣтить англичанъ на обычной для нихъ высотѣ, семь тысячъ, нѣмцы старались держаться какъ можно выше и прозѣвали первыя машины Спенсери. Только сигналы съ земли постовъ наблюденія обратили, наконецъ, вниманіе истребителей на идущія внизу колонны X. Л. Д.

Германскіе летчики бросились на обнаруженнаго врага. Они должны были во что бы то ни стало навязать англичанамъ бой, прежде, чѣмъ тѣ уйдутъ въ расположеніе зенитныхъ орудій «линіи Мажино», или подъ прикрытіе высланныхъ имъ навстрѣчу эскадрилій французскихъ истребителей. У нѣмцевъ уже не было времени для вступленія въ бой на параллельныхъ курсахъ. Нужно было использовать самую невыгодную атаку – изъ пикэ.

Наблюдая сверху, да еще при боковомъ утреннемъ солнцѣ, очень трудно было опредѣлять высоту полета X. Л. Д.

Нѣмцы стремительно пикировали на отдѣльные отряды бомбовозовъ англичанъ. Скорость ихъ сниженія доходила до восьмисотъ километровъ въ часъ. Инерція, пріобрѣтенная аппаратами, была огромная.

Слишкомъ поздно офицеры увидѣли свою ошибку. Англичане неслись въ двухсотъ метрахъ отъ земли.

Атакуя ихъ съ огромными скоростями, нѣмцы не имѣли возможности пройти мимо англичанъ. Они неизбѣжно врѣзались бы въ землю. Нужно было выйти изъ пикэ, не доходя до противника. Такой маневръ дѣлалъ невозможнымъ сколько-нибудь дѣйствительный огонь.

Германскіе командиры поняли, это, но было уже поздно. Остановить низвергающіеся истребители не было возможности. Командиры отдѣльныхъ отрядовъ пытались во время вывести свои части изъ атаки. Рѣзкимъ маневромъ они вырывали машины въ горку. Положеніе не оставляло мѣста для элементарной осторожности. Слѣдуя за командирами, летчики рѣзко выходили изъ пикэ. У нѣкоторыхъ машинъ отъ такой перегрузки, превысившей всѣ разумные запасы прочности, отваливались крылья. При мгновенномъ переходѣ отъ скорости сниженія въ восемьсотъ километровъ къ стремительному подъему, тѣла летчиковъ оказывались прижатыми къ машинамъ съ такой силой, что выдавливался металлъ сидѣнія, у летчиковъ ломались позвоночные столбы объ кромки сидѣній, кожа лопалась отъ чрезмѣрнаго давленія крови, кровь хлестала изъ ушей. Внутренніе органы въ силу инерціи смѣщались внизъ съ такой силой, что у многихъ легкіе были смяты, люди теряли сознаніе.

Нѣкоторыя эскадрильи истребителей, какъ коршуны, сверху ударялись о бомбовозы англичанъ и, сцѣпившись, вмѣстѣ падали внизъ горящими факелами. Центръ англійскаго расположенія былъ быстро прорванъ. Десятки аппаратовъ сбиты. Напрасно ощетинившійся бѣшенымъ огнемъ X. Л. Д. отбивались отъ нѣмцевъ.

Если первая атака могла считаться неудачной, то все же на сторонѣ нѣмцевъ было то преимущество, что англичане не могли переходить въ преслѣдованіе и вообще заниматься широкимъ маневрированіемъ. Они должны были спѣшить уйти изъ Германіи.

Поэтому у нѣмцевъ была возможность выйти изъ боя, перестроиться и повести бои на параллельныхъ курсахъ.

Они окружили растянувшіяся колонны X. Л. Д., и, не давая имъ ни на минуту опомниться, производили атаку за атакой.

Снаряды кончались у англичанъ, и ихъ положеніе становилось все болѣе и болѣе критическимъ. Нѣмецкимъ истребителямъ уже удалось разрѣзать эскадру пополамъ, при чемъ арьергардъ англичанъ былъ уничтоженъ.

Эскадра Спенсери истекала кровью.

Въ своей флагманской кабинѣ генералъ напряженно слушалъ. Онъ ждалъ, что вотъ-вотъ радіо принесетъ ему вѣсть о томъ, что уже близко истребители французовъ, что они идутъ спасать его эскадру. Но радіо приносило только извѣстія о гибели отдѣльныхъ эскадрилій.

Волна... Волна.. Волна... Здѣсь говорить генералъ Декруа. Говорить генералъ Декруа. Укажите точно ваше мѣсторасположеніе Съ двадцатью эскадрильями истребителей иду на помощь. Предполагаю быть черезъ двадцать минутъ. Декруа.

Генералъ Спенсери облегченно вздохнулъ.

Капитанъ Уйтлей, раненый въ руку, слышалъ какъ генералъ отдалъ приказъ.

Говоритъ волна... Говоритъ волна... Всѣмъ эскадрильямъ набирать высоту. Направленіе курса западъ. По мѣрѣ возможности уклоняться отъ боя съ истребителями. Маневрировать. Съ запада на помощь идутъ французскіе истребители подъ командой Декруа. Мѣсто встрѣчи на французскомъ аэродромѣ Дижонъ. Спенсери.

За этой телеграммой немедленно послѣдовала вторая.

Говоритъ волна ... Говоритъ волна... Декруа. Иду курсомъ на Дижонъ. Набираю высоту. Противникъ преслѣдуетъ. Жду вашей немедленной помощи. Спенсери.

Флагманскій самолетъ рванулъ вверхъ и пошелъ на подъемъ. Капитанъ Уйтлей видѣлъ внизу на землѣ голубую ленту какой-то большой рѣки. Въ его умѣ пронеслась мысль «неужели это Рейнъ». Страшный разрывъ качнулъ флагманскій корабль. Капитанъ больно ударился головой и потерялъ сознаніе.

Германское командованіе настаивало на полномъ уничтоженіи эскадры Спенсери. Оно не могло ждать, такъ какъ германскія эскадрильи истребителей были крайне нужны въ другомъ участкѣ. Только что въ главномъ штабѣ была получена тревожная телеграмма изъ штаба оккупаціонныхъ войскъ Голландіи, которая сообщала, что патрули миноносцевъ изъ Сѣвернаго моря донесли, что прошедшей ночью замѣтили эскадры тяжелыхъ десантныхъ англійскихъ аэроплановъ, направленіе которыхъ не удалось выяснить.

А черезъ нѣсколько минутъ пришла вторая телеграмма съ чрезвычайно тревожными вѣстями, что англійскому десанту удалось высадиться около голландскаго города Шнейкъ, и начальникъ округа генералъ Швереръ требуетъ срочно помощи.