Текст книги "Сказания и легенды"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Мифы. Легенды. Эпос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Этериани
Абесалом и Этери – бог свел подобных.
( Народная поэма, в основу которой положен сборный текст П. Умикашвили и П. Мирианашвили. Перевод поэмы, сделанный поэтом А. Кочетковым, опубликован в книге «Антология грузинской поэзии» (М., 1958 г.))
Муж с женой свой век бесплодный
Доживали без детей.
Говорит жена: «К гадалке
Собирайся поскорей!
Все, что скажет, что накажет,
Ты пойми-уразумей!
Принеси ты мне лекарство,
Пособи беде моей».
Поклонился муж гадалке.
Та, три яблока вручая,
Молвит: «Яблоков зачатья
Пусть поест она, страдая, —
Два – свой голод насыщая,
Третье – жажду утоляя.
Коль ребенок не родится,
Даром яблоки рвала я!»
Муж в пути проголодался, —
Свой у голода закон, —
Съел два яблока, и третье
Съел он, жаждой истомлен.
Вдруг зародыша-малютку
В голени почуял он {36}.
И полголени отсек он,
Окровавив горный склон.
Прилетел орел, что княжил
В отдаленной той пустыне.
Свежей крови человечьей,
Знать, не видел он доныне.
Он в гнездо унес добычу.
И на горной той вершине
Родилась в гнезде Этери —
Средь ветвей, где небо сине.
Стал орел ей нянькой верной.
Не щадя широких крыл,
С четырех концов вселенной
Корм отборный ей носил.
И росла в гнезде Этери,
Набираясь тайных сил, —
Так светла, что всю природу
Ясный лик ее затмил.
Жил Абесалом-царевич
В тех горах. Глухой долиной
Как-то ехал он с охоты,
Утомлен дорогой длинной.
Увидал гнездо, подумал:
Верно, выводок орлиный?
Чудо! Девичья головка
Там на шее лебединой.
Обезумев, стал царевич
День и ночь бродить кругом.
Вновь прекрасную увидев,
Крикнул ей Абесалом:
«Что красуешься, Этери,
В вышине своей зеленой?
Взять хочу тебя я в жены!
О, сойди на зов влюбленный!»
«Нет, – ответила Этери, —
Не гожусь тебе я в жены!
Ты велик и знатен родом,
Каждый бьет тебе поклоны,
У меня же, у сиротки,
Нет родимого угла.
Дочка голени отцовой,
В пыль я брошена была.
Здесь на дереве живу я
Под присмотром у орла.
Ты разлюбишь и покинешь,
Отойди, не делай зла».
Абесалом поклялся богом в вечной верности Этери.
С высоты огонь бросая,
Внемлет бог Абесалому:
«О Этери! Бог свидетель!
Коль отдам тебя другому,
Пусть доспех свой уроню я,
Внемля шуму боевому,
Пусть умру в степи безводной
По пути к родному дому!
Средь скитаний семилетних,
На исходе трудных лет
Пусть хурджин мой опустеет
И в глазах погаснет свет!
Пусть ружье, что подниму я
Злому недругу вослед,
Возвратит мне в сердце пулю,
Если правды в сердце нет!»
Тут доверилась Этери
Друга страшному заклятью.
К жениху она спустилась,
Вверив жизнь его объятью.
На коня с ним вместе села,
Всех затмив лицом и статью.
Дал он ей в знак обрученья
Нож с точеной рукоятью.
Мурмана к себе призвал он,
Лучшего из слуг своих,
Весть счастливую отправил
Он сестре своей Марих:
«Знай, Этери златокудрой
Я возлюбленный жених.
Сшив ей свадебное платье,
Жди, сестрица, нас двоих!»
Всяк склонялся пред невестой,
Пред лицом ее и станом.
Взяв перо свое, царевич
Всем князьям, купцам, крестьянам
Повелел сойтись на праздник:
Каждый будет гостем званым.
Мурман царские посланья
Развозил по дальним странам.
Вот пустыней скачет Мурман,
Вожделеньем обуян.
Он тоскует об Этери
Средь песков далеких стран:
«Как бы ею завладеть мне,
Хоть обманом? Пусть обман!
Чтоб достались мне в угоду
И лицо ее и стан!»
Вдруг ему навстречу дьявол.
Конь шарахнулся с испугу.
«Ты куда? Что нос повесил?
Все поведай мне, как другу!»
Мурман скорбь свою поведал.
«Окажу тебе услугу!
Сам отдаст тебе царевич
Новобрачную подругу.
Коль тебе открою средство,
Мне отдашься в вечный плен?»
«Лишь обнять бы мне Этери,
А потом хоть вечный тлен!»
«Раньше следует условье
Нам скрепить у адских стен».
Подписал условье Мурман,
Средство требует взамен.
Молвил дьявол: «Молодую
От престола провожая,
Просом ты ее осыплешь, —
Не заметит молодая.
В тот же миг ее облепит
Насекомых мерзких стая.
Сколько б девушка ни мылась,
От укусов чуть живая,
Знай, не справится Этери
С гнусной жалящей толпой.
Если ж ты к ней прикоснешься, —
Мигом сгинет адский рой».
Так сказав, вернулся дьявол
В лоно бездны огневой.
Мурман же, продавший душу,
Поспешил к себе домой.
Все свершил он, как заране
Злая воля начертала.
Горсткой проса он осыпал
Ткань святого покрывала.
В тот же миг на молодую
Стая мерзкая напала.
Как ни мылась там Этери,
Все больней язвили жала.
Обнял страх Абесалома.
Он Этери свел с крыльца,
Возгласил он: «Мы миджнуры {37},
Не достойные венца.
Веселитесь, злые силы,
Нам убившие сердца!
Отдаю свою Этери…
Пусть уходит из дворца!»
Мурман преклонил колена.
Так воскликнул он, ликуя:
«Я твой раб, слуга твой верный,
В дом изгнанницу возьму я».
Прикоснулся он к Этери —
Мигом сгинул мерзкий рой,
И в свой дом ее увел он
И нарек своей женой.
Жжет огнем Абесалома
Горький жар любви таимой.
Ищет с Мурманом он встречи,
Вечным пламенем гонимый.
Молвит: «Жизнью заклинаю!
Хорошо ль моей любимой?»
Тот: «Жену хвалить зазорно,
О царевич многочтимый!
Видел ты мой дом хрустальный,
Словно небо, он высок.
Там сидит моя Этери {38},
Свет зари струя со щек.
Чистый лоб, густые брови,
Убран золотом висок,
Нос точеный, зубы – жемчуг,
Рот – тюльпанный лепесток.
Рядом с ней свекровь. Золовки
Заплетают – девять разом —
Ей агатовые косы,
Теша слух певучим сказом.
Девять деверей у двери
Блещут, равные алмазам,
И, подобный гвелешапи,
Смотрит свекор зорким глазом».
Услышал это Абесалом и еще больше стал изнывать любви, и овладел им недуг.
Мурмана к себе призвал он.
Тот явился на призыв.
«Принеси воды бессмертной —
Может быть, останусь жив».
Сердце Мурманово сжалось,
Хоть и не был он труслив.
Дал он слово, на дорогу
Девять суток испросив.
Стал прощаться он с Этери:
«Пусть помедлит ночь глухая!
Дай к груди твоей хрустальной
Мне приникнуть, умирая!
Шлют меня к горе Алгетской,
В глушь невиданного края.
Метят в голову мне камнем,
Камень тот – скала седая.
Там проломят лоб мой львиный,
Вай ме! Горе мне, родная!»
Молвила Этери:
«Ты ко мне не прикасался,
Хоть живу в твоем дому.
Исцели Абесалома!
Как вернешься – обниму».
Мурман ей:
«Лишь не допускай дурного
Ты к порогу своему!
Что с луной он обнимался,
Примерещится ему».
И она в ответ:
«Шелк сменю я на отрепья,
Распрощусь с дворцом старинным.
За водою ключевою
Я пойду с ковшом, с кувшином,
От докучливого взора
Схоронюсь за ветхим тыном,
Речь не поведу ни с братом,
Ни с соседом, ни с единым!»
Утром, с матерью прощаясь,
Покидая замок свой,
В час разлуки неизбежной
Мурман восскорбел душой.
Он молил: «Храня Этери,
От врагов ее укрой, —
Чтоб ее не тронул ветер,
Не коснулся луч дневной!»
Близок час Абесалома, —
Гаснет он в разлуке с пери.
По селу Марих блуждает,
Слезы льет у каждой двери:
«Люди! Брат мой умирает.
Как спастись от злой потери?»
Говорят ей: «Верно, хочет
Брат твой свидеться с Этери.
Поскорей перо голубки
Отнеси ты к брату в дом,
Ворона крыло стальное,
Белый хлеб, кувшин с вином».
Принесла Марих подарки.
Поглядел Абесалом
И с одра своей болезни
Приподнялся он с трудом.
Взял перо, сказал: «Ты бело,
Но белей тебя Этери!»
Взял он хлеб, сказал: «Ты нежен,
Но нежней лицо Этери!»
Взял вино, сказал: «Ты ало,
Но алей уста Этери!»
«Ты черно, – крылу сказал он, —
Но черней глаза Этери!
Во дворец моей Этери
Ты ступай, Марих-звезда!
Ей про скорбь мою поведай,
Приведи ее сюда».
И пошла Марих к Этери.
Так упал на жизнь Этери
Грома божьего удар:
Ей недуг Абесалома
Был страшней небесных кар.
Убежала от свекрови
Под заветный свой чинар.
Там спала она, слезами
Утолив тревожный жар.
Подошла Марих, вскричала:
«Ты ли это в роще дальней?
Для чего ж тебя, Этери,
Я искала в княжьей спальной?
Вижу, пряжка расстегнулась
На груди твоей хрустальной.
Косы – волны золотые —
Стерегут твой сон печальный».
Не проснулась Этери, o снова окликнула ее Марих:
«О Этери! Весь твой замок
Исходила я одна.
Я заплакала над ложем,
Непорочным, как луна.
Быстро месяцы проходят,
Возвратилась к нам весна.
Встань! Идем! Спаси мне брата!
Коль умрет – твоя вина.
Я возьму лопату, заступ,
Щебень вымету с дороги,
Путь твой мрамором одену,
Праха не коснутся ноги.
Из прозрачных самоцветов
Возведу тебе чертоги,
Там цветистыми коврами
Застелю я все пороги,
Вставлю струганые доски
Меж узорных гладких плит,
Свод чинаров перед замком
В небо вскину я, как щит.
Обтяну его я шелком, —
Пусть и солнце не палит,
Обовью цветами землю, —
Пусть и ветер не пылит!»
Тихо молвила Этери:
«Лучше гибель, чем утрата,
Пусть же брат твой исцелится, —
Он, кто мне милее брата!»
И пошла с Марих Этери,
Страхом горестным объята,
Но к дворцу Абесалома
Не дойти ей до заката.
В этот час к Абесалому
Смерть ступила на порог.
Все же легкий шаг Этери
Не расслышать он не мог.
Приподнялся он и крикнул:
«Чую поступь милых ног!
Дверь и кровля зашатались,
Заглянул мне в сердце бог!
Меж ресницами своими
Развела ты сад прохладный.
О, хвалю тебя, Этери,
Что пришла ты в час мой страдный!
Но напрасно ты трудилась,
Суд свершился беспощадный:
Ухожу я в путь последний —
В час кончины безотрадной».
Вот Марих подходит к ложу:
«Братец! Слышишь ли меня?
Хочешь свидеться с Этери,
Не казнясь и не кляня?»
Отвечает он: «Пусть входит,
Если близко от меня.
За приход ее блаженный
Подарите ей коня!»
Так промолвила Этери:
«Ногу в стремя я не вдену.
Если некуда нам ехать,
Верный конь теряет цену».
Подошла к Абесалому,
Но, кляня ее измену,
Он спиной к ней повернулся
И глаза уставил в стену.
Ближе подошла, сказала:
«Юноша Абесалом!
Обернись ко мне, любимый!
Нет вины моей ни в чем».
Обернулся к ней царевич,
Вскрикнул, – жизнь погасла в нем.
Губы их слились впервые
В поцелуе гробовом.
«Вот клинок Абесалома,
Спутник верности постылой!
Жизнь мою над левой грудью —
Он пронзит с любовной силой.
Острие к себе направлю,
Рукоять – к тебе, мой милый!
Вместе мы умрем, любимый,
И сроднимся за могилой!
Нас землей, листвой засыплют,
Мир к умершим не суров.
В изголовье нашем роза
Встанет на рассветный зов,
Прилетать к нам будут птицы,
Гнезда вить, растить птенцов,
Будет мул глодать терновник,
Что обвил могильный кров.
Молодой родник студеный
Зазвенит над нашим кровом,
Будут страждущие черпать
Из него ковшом кленовым.
Пожелают нам прощенья,
Помянут нас добрым словом,
Скажут: умерли безгрешно,
Но воскреснут в мире новом!»
Услыхал и крикнул дьявол:
«Воскресенья не дано вам!»
* * *
Где Абесалом с Этери
Обрели свой вечный дом, —
Там могилу вырыл Мурман
И заснул последним сном.
Расцвели фиалки с розой —
Терн меж ними встал шипом:
Он не хочет, чтоб с Этери
Обнялся Абесалом.
Об отважных рыцарях Тариэле, Придоне и Автандиле
( Записал А. Сологашвили. Обработка Б. Корнеева. Сказание напечатано в книге «Народный сказ о витязе в тигровой шкуре», Тб., 1941 г.)
Жил на свете один простой человек. У него было три сына {39} – Тариэл, При дон и Автандил.
Когда пришло время старику помирать, он призвал своих сыновей и сказал каждому из них, как им следует жить без него и что они должны делать. Поделил он между ними и свое состояние, причем Тариэлу завещал коня и меч.
После смерти отца Тариэл поступил в школу, в которой воспитывалась тогда и дочь одного царя, по имени Нестан-Дареджан.
Тариэл и Нестан очень подружились. Они дали друг другу слово в верности и решили навсегда связать свою судьбу.
И вот, когда они кончили учение, Тариэл послал письмо отцу Нестан-Дареджан с просьбой выдать ее за него замуж. Царь был страшно возмущен этой просьбой.
– Никогда я не выдам свою дочь за простого человека, – сказал он.
Тогда Тариэл ответил ему:
– Если ты не согласен отдать мне Нестан по доброй воле, то я добьюсь своего силой.
Царь растерялся от такого заявления. Собрал он всех своих визирей и спросил их:
– Кто это такой живет в моем царстве, что грозит силой похитить мою дочь?
Визири ему ответили:
– Кто такой живет сейчас в твоем царстве, мы не знаем. Но прежде жил у нас могучий человек, которому ничего не стоило двинуть одну гору на другую. Возможно, что это кто-нибудь из его потомков. Будь осторожен, царь, береги свою дочь.
– Что ж мне теперь делать? – спросил царь визирей. Они ему сказали:
– Есть на свете каджетская страна, с которой ты не можешь получить ни дани, ни людей для своего войска и не знаешь, как обуздать этот народ. Пообещай Тариэлу свою Нестан, если он согласится идти на покорение каджей. Будь уверен, там он обязательно погибнет.
Царю понравилась такая мысль.
Он призвал к себе Тариэла и объявил ему:
– Поезжай к каджам {40}, покори их, получи с них дань, приведи мне десять пленников, и тогда я отдам тебе мою дочь.
– Не жить мне на свете, – ответил царю Тариэл, – если через три дня я не выполню твоего повеления.
Сел Тариэл на своего коня и отправился в поход.
Приехав к каджам, он вступил с ними в бой, многих убил, многих поискалечил и, взяв с собой десять пленников, пустился в обратный путь.
А в это время отец Нестан, будучи уверен, что Тариэл уже погиб, сватал дочь за царя Шарнауда.
Узнав об этом, Нестан сейчас же написала письмо Тариэлу, привязала к крылу голубя и сказала голубю: «Лети скорей к моему возлюбленному, где увидишь его, там и передай ему это письмо».
Голубь застал Тариэла в пути, на привале.
«Где б ты ни был, скачи, лети скорей ко мне, – писала Нестан своему возлюбленному, – не то меня выдадут замуж за Шарнауда».
Взбешенный коварством царя, Тариэл еще быстрей помчался в обратный путь.
Осадил он коня у дворцовых ворот, ворвался к царю и в возмущении бросил ему:
– Ты обманул меня! Ты желал моей гибели! Но вот я стою живой перед тобой. Десять пленников – непослушных каджей я доставил тебе.
Узнав о возвращении Тариэла, Нестан послала передать ему: «Тариэл, мой возлюбленный, я люблю тебя. Если нас разлучат, то жизни с Шарнаудол я предпочту смерть».
Разгневанный поступком царя, Тариэл ворвался к Шарнауду и убил своего соперника.
И тогда окончательно рассвирепел царь.
– Ни Шарнауду, ни тебе не видать Нестан! – воскликнул он. Затем он призвал мастеров и приказал им сколотить ковчег, да такой, чтоб недолго держался на воде, чтоб погибла в нем его дочь – непослушная царевна.
Мастера сколотили ковчег. Посадил в него царь свою дочь и вместе с нею трех змей – черную, красную и пятнистую – и приказал пустить ковчег по реке.
Долго плыл ковчег по реке, и наконец прибило его к берегу, на котором стояла крепость каджетская.
Девять дней и девять ночей искал Тариэл свою возлюбленную. Наконец устал, остановился, пустил своего черного коня тут же на луг пастись, а сам прилег отдохнуть.
В это время проходил по полю хромой молла.
– Здравствуй, человек, – обратился он к Тариэлу.
Но Тариэл не пожелал ответить на приветствие моллы.
Рассердился молла на гордого юношу и пошел жаловаться на него царю.
Царь вызвал лучших своих воинов Адама и Омана и приказал привести к себе человека, что лежал на лугу и обидел моллу.
Вместе с маллой воины пошли на тот луг, но Тариэл не подпустил их к себе. Когда же они подошли к нему и попытались его схватить, он расшвырял их, как мячи, – обоих убил. А молле сказал: «Сам стукни себя камнем по лбу. Так. А теперь убирайся отсюда и больше не попадайся мне на глаза».
Прибежал молла снова к царю и, запыхавшись, в страхе рассказывает ему:
– Клянусь тебе, царь, что с таким человеком никакое войско не совладает. Говорят, много стран, что лежат ниже, в Аравии, он уже покорил.
И тогда приказал царь всем, кто может оружием владеть, идти за ним, чтоб изловить дерзкого ослушника. Воинов своих он предупредил, что если не поймают его, то он всех их казнит.
Но и с таким большим войском не удалось царю пленить сказочного храбреца. Вскочил Тариэл на своего коня и орлом пронесся над головой царя. Сверху крикнул ему, что не вступает он в бой, потому что щадит крестьян и неповинный народ.
Опечаленный и разгневанный, возвратился царь из неудачного похода. А находившийся в его войске брат Тариэла, Автандил, рассказал о храбром юноше своей жене Тинатин.
– Уж не брат ли он твой, Тариэл? – спросила мужа Тинатин. – Пошел бы ты один к нему, умиротворил бы его.
– Так и быть, пойду я один, – сказал Автандил и отправился в путь-дорогу.
Догнал он на дороге Тариэла и крикнул ему:
– Черный витязь на черном коне, погляди-ка на меня, ты на брата моего Тариэла похож.
Тариэл ответил ему:
– Белый витязь на белом коне, не преследуй меня, если жизнь тебе дорога.
Стеганул он своего коня и поскакал дальше. Автандил же направился к своей тетке Асмат, которая жила в лесу.
Асмат, увидев Автандила, так крикнула от удивления, что голос ее услышал охотившийся в это время Тариэл. И он тоже поспешил к Асмат, чтоб узнать, что случилось с нею.
И вот здесь наконец встретились братья, узнали друг друга и крепко обнялись.
Поговорили они, пообедали и направились к третьему своему брату, Придону, владевшему лучшим табуном коней и уговорились всем вместе отправиться на поиски Нестан.
Ехали они, ехали, и приехали в Каджети.
Здесь они поселились у одной старухи, у которой были на выданье две дочери. Они спросили у старухи, не знает ли она, где здесь живет красавица по имени Нестан.
– Она находится у нашего царя, – сказала старуха.
– А не можешь ли ты нам рассказать что-нибудь о ней?
Тут одна из дочерей старухи сказала:
– Я принесу вам весть о ней прежде, чем бык успеет махнуть хвостом.
Вторая сказала:
– Я принесу перстень Нестан прежде, чем вы успеете осушить стаканы с вином.
И она пошла и вскоре вернулась с письмом от Нестан и ее перстнем.
Братья одарили ее деньгами, сели на коней и в полночь отправились освобождать Нестан.
Каджетская крепость, в которой жил каджетский царь, стояла на острове в море.
Подъехав к морскому берегу, братья стали обсуждать, как бы им перебраться на остров.
Обсудили и решили – забросить на остров канат с алмазным камнем на конце, чтоб он лучше там укрепился.
Потом по этому канату все трое перешли на остров, сломали железные ворота, перебили стражу и подошли к башне, где находилась в заточении Нестан. Но тут на них набросилось столько каджей, что они не успевали с ними расправляться. И чем больше они их убивали, тем все больше и больше их появлялось.
Оказывается, на потолке крепости сидела одна старуха, которая крутила жернов, и оттуда сыпались все новые полчища каджей.
Тогда Тариэл замахнулся мечом и убил старуху.
После этого они быстро расправились с каджами и вырвали из плена Нестан-Дареджан.
Автандил и Придон благословили Тариэла на женитьбу.
Две недели они праздновали свадьбу у Придона, две недели – у Автандила и, наконец, завершили свадебный пир в доме Тариэла.
Каихосро
( Записано Дж. Ногаидели в 1936 г. в Аджарии. Это – своеобразная версия сказания о «Витязе в тигровой шкуре». (См. «Сказки», Батуми, 1950 г.))
Некогда жил царь Каихосро. У него была дочь невиданной красоты. Эта красавица училась в школе. Звали красавицу Мелтон-Дареджан. Прислуживала ей Асмати.
В год раз Каихосро и Тариэл навещали Мелтон-Дареджан в городе.
Мелтон-Дареджан влюбилась в Тариэла. Написала она письмо Тариэлу, прося повидаться с ней.
Пошел Тариэл и повидал ее. Асмати устроила так, что Тариэл и Мелтон-Дареджан поговорили наедине.
Он дал бога порукой в том, что женится тальке на ней.
И Мелтон также поклялась, что только за Тариэла пойдет замуж.
Каихосро находился во вражде с одним царем, который, желая прекратить эту вражду, попросил для своего сына руку Мелтон-Дареджан. Когда посланник явился, Каихосро позвал Тариэла и сказал ему:
– Такой-то царь просит руки моей дочери. Как поступить, отдать ему дочь?
Отвечает Тариэл:
– Почему ты спрашиваешь меня? Поступай так, как подсказывает твой разум, кто может здесь указывать тебе?
Царь согласился отдать дочь за царевича и взял от посланника кольцо в знак помолвки.
Каихосро дал знать Мелтон-Дареджан о своем решении выдать ее замуж за сына такого-то царя.
Узнав об этом, Мелтон-Дареджан немедленно написала письмо Тариэлу – спешно явиться к ней.
Получив письмо, Тариэл сел на коня и помчался к Мелтон-Дареджан. Свиделись. Мелтон-Дареджан сердито обратилась к нему:
– Что ты сделал! Нет бога у тебя. Ты мне изменил и обманул, но как же ты решился изменить богу? Не с тобою ли посоветовался отец мой? Зачем ты разрешил ему выдать меня замуж за другого?
– Нельзя ли расстроить это дело? – спросил Тариэл.
Мелтон-Дареджан ответила, что жених собирается приехать в воскресенье вечером и надо так или иначе погубить его.
Встал Тариэл и ушел. Забрал с собой миску с солью и уздечку, будто ищет коня. Под этим предлогом думал встретить жениха с войском. При прощании Мелтон-Дареджан предупредила его, что жених будет отдыхать в красном шатре. Много ли, мало ли ходил Тариэл, наконец в чистом поле повстречал войско того царя. Воины сказали Тариэлу, что они идут к царю Каихосро и с ними едет жених.
Наступила ночь, и они раскинули шатры. Тариэл ходит по полю, будто ищет коня, а сам высматривает красный шатер.
Когда люди заснули, Тариэл подкрался и зарезал спящего жениха.
Убитый горем отец жениха упрекнул Каихосро:
– Желая прекратить вражду между нами, я решил породниться с тобою и послал к тебе своего сына. По твоему наущению его убили в дороге, теперь где скроешься от меня, смету с лица земли.
Каихосро, получив эту весть, немедленно призвал к себе Тариэла и сказал ему:
– Зачем не сказал мне прямо, что любишь мою дочь? Зачем подверг опасности мое царство?
Тариэл ответил:
– Убери свою дочь. Кто тебе сказал, что я хочу жениться на ней?
Каихосро в ту же минуту позвал палачей.
– Идите, зарежьте Мелтон-Дареджан, а окровавленный нож принесите мне.
Тариэл вскочил и побежал домой, а палачи направились к Дареджан, чтобы выполнить приказ царя.
Прибежали палачи, но, увидев красавицу, не зарезали ее, а, посадив в сундук, выбросили в море. Они так же хотели поступить и с Асмати, но подоспел Тариэл и спас ее.
Палачи зарезали курицу, вымазали в крови нож и рубаху и понесли Каихосро.
Тариэл, посадив Асмати к себе на коня, умчался.
Помутился разум у него от горя и пустился он на поиски своей Дареджан.
Идет, а сам не знает куда. Знает только Тариэл, что Дареджан жива.
Много ли ходил, мало ли ходил – очутился в чужом государстве. Тариэл и Асмати присели у моря. Моурави {41}того государства, увидев незнакомых людей, вздумал задержать их. Взял двух воинов и направился к ним.
Тариэл убил воинов, а моурави пощадил. Спасенный моурави рассказал своему царю, что какой-то юноша убил двух воинов, а его отпустил передать эту весть ему.
На другой день царь послал сто человек и велел им во что бы то ни стало поймать и доставить ему незнакомца. С ними вместе послал своего моурави – Ушкури. Придя на то место, увидели, что Тариэл все там же.
Тариэл перебил всех воинов, а моурави пощадил.
Вернулся Ушкури к царю и сказал:
– Всех перебил, только меня пощадил, чтобы было кому донести тебе о случившемся.
На другой день, посадив на коней четыреста человек, царь отправил их туда же, но Тариэла там не оказалось, он покинул это государство.
После долгих скитаний Тариэл очутился в одной безлюдной, дикой стране. В этой пустынной стране Тариэл нашел большой дом, принадлежащий девяти братьям-дэвам. Вечером, вернувшись домой, братья-дэвы застали у себя в доме Тариэла. Затеяли драку, причем Тариэл, перебив всех братьев-дэвов, завладел их домом. Асмати оставалась дома, а он ходил на охоту. Уходил утром и возвращался вечером.
Однажды, после охоты, пришлось ему переночевать в доме Придона, жившего на берегу моря.
Придон спросил:
– О чем горюешь? Расскажи про свою тоску-печаль…
Тариэл все рассказал. Придон в свою очередь сообщил ему:
– Была темная, непроглядная ночь. Вдруг со стороны моря показалась луна. Она постепенно приближалась… Но когда я подошел к берегу, светило повернуло обратно – это оказалась женщина. И вмиг красавица исчезла в морской дали. Вижу, ты в большом затруднении, подарю я тебе коня. Ветер-конь называется он. Только не знаю, справишься ли ты с этим конем!
Придон вывел коня. Тариэл поблагодарил его и сел на коня.
– А ну, – говорит Придон, – попробуй справиться с моим конем, взлети на небо и возвращайся обратно.
Сел Тариэл на коня. Понесся конь, как ветер. Взлетел ввысь, даже не коснувшись земли ногою.
Конь подумал: «Давай придавлю дерзкого седока к небу».
Почуяв беду, Тариэл залез коню под живот.
Не успел конь подумать о том, чтобы придавить его к земле, как Тариэл уже оказался на его спине. Не успеет конь в одну сторону броситься, как Тариэл окажется на другой стороне.
Сдался конь, видит – ловок Тариэл, и спустился к Придону. Говорит Придон Тариэлу:
– Теперь я вижу, что ты можешь ездить на моем коне. Поезжай искать свою красавицу.
Тариэл к вечеру вернулся к Асмати.
Тем временем Ушкури сказал своему царю, что он решил найти юношу, оказавшего им такое сопротивление и истребившего столько воинов. Царь разрешил.
Ушкури сел на коня и отправился. Много ли, мало ли ездил, но добрался до того дворца. Тариэл был на охоте. Встретила его Асмати и заговорила с ним. Ушкури сказал ей:
– Такой-де и такой человек проходил через наше царство, людей перебил, а сам исчез. Весь край я обошел, но тщетно, его и след простыл. Может быть, он здесь?..
– Да, он здесь, – сказала Асмати. – Но его сейчас нет дома. Три дня тому назад он ушел из дому и еще не возвращался. Возможно, он заблудился, скитаясь. Пойди поищи его, быть может, нападешь на его след. У него вороной Ветер-конь.
Ушкури пустился в поиски, нашел его и вместе с ним вернулся ввечеру домой.
Тариэл рассказал Ушкури про свое горе. Выслушав его. Ушкури обратился к нему со следующими словами:
– Не отходи от дома далеко. Скорбь тебя гнетет, и не можешь толком искать свою Дареджан. Я сам пойду искать ее. Не знаю, сколько понадобится времени на это, но, верь, без нее не возвращусь.
– Она жива, – молвил Тариэл. – Придон сам видел ее однажды ночью в открытом море, приняв за луну.
Много ли, мало ли ходил Ушкури, но прибыл в некий город, стоящий на берегу моря. Расположились купцы со своими товарищами у моря, но не решаются пуститься в плавание. Боятся они пиратов, которые грабят людей и топят корабли.
Ушкури говорит им:
– Дайте мне лодку и пустите меня вперед. Вы же следуйте за мной.
Отвязали лодку, посадили в нее Ушкури и пустили вперед.
Ушкури сопровождал только один лодочник, правивший лодкой. Доплыли до середины моря и видят – плывут пираты.
Ушкури, прыгнув к ним в лодку, перебил всех до одного. Удивляются купцы, поздравляют его. Через некоторое время достигли какого-то города, Ушкури простился с купцами и пошел один.
Ходит Ушкури, осматривает город. Потом нанял комнату, чтобы ночевать в ней, а днем продолжать поиски.
Ушкури был так пригож, что лучшего юношу в том городе нельзя было сыскать.
Управляла тем городом одна красавица. Понравился ей Ушкури, и вот зовет его к себе в гости, желая сделать его своим любовником.
Не очень-то обрадовался этому юноша, но все же обещал прийти. Ночью пришел к ней, поздоровался, присел.
– Если бы ты пожаловал ко мне завтра, а не сегодня, пожалуй, было бы лучше, – промолвила красавица.
– Почему? – спросил Ушкури.
– Так вышло… Но раз ты здесь, оставайся. Посмотрим, что будет дальше.
Тем временем в дом вошел какой-то мужчина. Окинув взором Ушкури, грозно обратился к красавице:
– Поплатишься за это! Собственное тело будешь рвать зубами.
Повернулся тот человек и пошел прочь. Ушкури спросил красавицу:
– Чем мы разгневали этого человека, зачем он угрожает тебе? Говори скорее, а не то здесь же прикончу тебя.
– Если обещаешь исполнить то, о чем я попрошу тебя, – ответила красавица, – скажу, в чем дело, в противном случае не скажу ничего.
– Исполню все, что ты прикажешь, – говорит Ушкури.
– В таком случае убей того человека.
Ушкури обещал ей это сделать.
– Скажи только, где я найду его. Сию же минуту отправлюсь и покончу с ним.
– А как узнать, вправду ли ты убил его?.. Он носит на среднем пальце правой руки кольцо. Принеси мне палец с кольцом, и я поверю, что ты исполнил мое желание.
Затем, показав из окна дом этого человека, красавица говорит:
– Если его не будет в нижних покоях, поднимись по лестнице в спальню.
Ушкури отправился, застал его в спальне, отрубил голову, отрезал палец, тело выбросил в море и вернулся к красавице.
– Ну, теперь сказывай, – обратился он к ней, – почему тот человек так сурово обошелся с тобою? Что было с ним у тебя?
Говорит женщина:
– Этим городом управляю я. Однажды в полночь в море показалась парусная лодка. Я вышла на берег взыскать пошлину с тех, кто причалит. В лодке оказалась невиданная красавица, спрятанная в сундуке: звали ее Мелтон-Дареджан. Три года жила она у меня. Спала на стружках – неприхотлива была.
Мой муж, чтобы вернуть расположение повздорившего с ним соседнего царя, послал ему в подарок эту красавицу.
Немного пробыв там, Мелтон-Дареджан украдкой опять вернулась к нам. Шесть месяцев скрывала я от мужа ее возвращение. Человек, которого ты убил, знал мою тайну. Он один мог выдать меня мужу, вот этим и угрожал мне он в тот памятный вечер. Когда скрываться у меня стало невозможно, Мелтон-Дареджан оделась нищенкой, села на осла и отправилась темной ночью куда глаза глядят…
– А не можешь ли ты сказать, в какую сторону направилась красавица?
– Приехав раз в соседний город, – отвечает женщина, – я слыхала, как у хлебной лавки приезжие чаны передавали друг другу, что в полночь каджи поймали какую-то красавицу, которая светила, как луна.
Говорит Ушкури:
– А нельзя ли как-нибудь отправиться в Каджетское царство и перекинуться несколькими словами с Мелтон-Дареджан?
– Я знаю одну фею. Спрошу ее.
Позвали фею. Женщина и говорит ей:
– В Каджетском царстве, в неприступной крепости томится в плену красавица Мелтон-Дареджан. Повидай ее и скажи, что пришел человек, который хочет ее освободить, пусть она сообщит, как это сделать.
Фея полетела. Повидала Мелтон-Дареджан и все рассказала ей. Красавица сняла кольцо и говорит фее:
– Передай кольцо моему возлюбленному Тариэлу и скажи, что освободить меня нет никакой возможности.
В ту ночь Ушкури остался у той женщины.
На другой день Ушкури, переплыв море, сошел на другой берег и направился к Тариэлу. Встретила его Асмати и, поздоровавшись, сообщила ему, что три дня не видать Тариэла, ушел и не возвращался домой.
Ушкури, не теряя времени, отправился в горы искать Тариала.
Поднялся Ушкури на высокую гору, посмотрел вниз, видит – стоит в поле конь, а возле коня что-то на земле чернеется.
Подошел к тому месту, видит, Тариэл убил двух зверей и сам лежит, как мертвый, тут же. Ушкури взмолился богу.
– Господи, если Тариэлу суждено ожить, я пущу стрелу в небо, пусть стрела эта пронзит какую-нибудь тварь, чтобы кровью этой твари я мог оживить моего друга.
Пустил стрелу. Пронзенная стрелою птица упала на землю. Исцелил Ушкури своего друга кровью этой птицы {42}. Тариэл рассказал своему другу о случившемся:
– Бродя по окрестности, увидел двух зверей. Они ласкались, обнимались и играли друг с дружкой. Я вспомнил свою возлюбленную красавицу – сердце заныло от тоски: эти звери так любовно играли, что я не пощадил и убил их. Затем я потерял сознание.
В свою очередь, Ушкури рассказал ему обо всем, что случилось с ним во время скитаний, и закончил следующими словами: