Текст книги "Сказки народов СССР"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Ку-да, ку-да, ясный хан, ку-да, ку-да, дивный султан, ку-да, ку-да, светлый шах, ку-да, ку-да, ку-да, пресветлый падишах, кому-нибудь с тобой равняться! Нет никого на свете храбрее тебя, нет никого на свете умнее тебя, нет никого на свете красивей тебя.

– Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! – запел ещё громче петух. – У кого на свете голос громче львиного? У кого ноги могучие, у кого платье пёстрое?

– У тебя, наш шах, платье пёстрое, у тебя, падишах, ноги крепкие, у тебя, султан, голос громче львиного, – запели куры.

Петух надулся от важности, поднял свой высокий гребень и запел изо всех сил:

– Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ближе ко мне подходите да громче мне скажите: у кого на голове корона выше всех?

Подошли курочки к самому забору, низко кланяясь важному петуху, запели:

– У тебя на голове корона, как жар, блестит. Ты наш единый шах, ты наш единственный падишах!

А толстый повар подкрался к забору и схватил петуха.

– Ку-ка-ре-ку! Ай, горе! Ай, беда!

– Куд-ку-да, ку-да-ку-да? – закричали куры. Поймал повар могучего падишаха за правую ногу, зарезал повар великого шаха острым ножом, ощипал повар со светлого хана пёстрое платье, сварил повар из непобедимого султана вкусный суп.

А люди едят да похваливают:

– Ай да вкусный петух! Ай да жирный петух!

КОМАРЫ

У комаров пропал их комариный князь. Полетел куда-то и не вернулся – пропал!

Собрались комары вместе, говорят друг дружке:

– Как же теперь будем жить без князя? У всех свои князья, а у нас нет… Позор нашему краю! Надо ехать искать нашего князя: может быть, он погиб от взмаха конского хвоста, может быть, его застигли ливень и буря… Надо найти, выручить князя!

И вот все, кто мог вложить ногу в стремя, сели на коней и поехали на поиски пропавшего князя.

Обыскали горы, долы, леса и болота, где их князь мог увязнуть, смотрели под всеми листьями и лопухами, обшарили все щели, но нет, не нашли князя.

Едут обратно невесёлые.

В пути их застигла ночь. Попросились на ночлег к старой мыши. Мышь охотно пригласила их в свой дом, угостила, как полагается по обычаю. Гости подкрепились, но при этом они не пели песен и не рассказывали старых рассказов, как это всегда бывает в таких случаях. Тотчас после ужина гости легли спать.

Утром опять в путь. Когда собирались, старая мышь спрашивает:

– Что это вы такие невесёлые, дорогие гости? Вечером не пели и не рассказывали старинных рассказов, а сейчас же легли спать. Или у вас случилось какое горе?

– Как же не горе! – отвечают комары, – Такое горе, такое горе!

И рассказали, что у них пропал князь и как они искали его под каждым клейким листочком, но не нашли и теперь возвращаются домой ни с чем.

– Пропал наш князь, совсем пропал… Какое горе!

Усмехнулась старая мышь, покачала головой:

– Разве это горе? Вот у нас горе! Было у нас со стариком двенадцать мышат. Двое утонули в бочке с брынзой^[38], троих засыпало просяной шелухой, остальных раздавило упавшей доской. Остался один-единственный мышонок, самый младший, самый любимый. И что же? Это страшное чудовище – кот – схватило его лапой и сожрало! Так мы и остались со стариком одинокими. Вот это горе! А потерять князя – это не горе: без князя-то лучше жить.

– В самом деле! – удивились комары. – Есть ли из-за чего беспокоиться! На что нам эти князья?

Приехали домой, созвали свой комариный народ и прогнали из своей страны всё княжеское семейство.

С тех пор живут без князей – и живут хорошо!

ОБЩЕЕ СЧАСТЬЕ

Жили-были муж и жена.

И родилось у них ни много ни мало – тринадцать сыновей.

Выросли сыновья. Отец и мать нашли им невест и сыграли не одну, сразу тринадцать свадеб.

И стали они жить да поживать.

Отец распоряжался, сыновья всё исполняли: кто работал в лесу, кто в доме, кто на лугу, а кто в саду. Всем дела хватало. Все были довольны. Все были при деле.

Сколько времени они так прожили, кто их знает. У каждого из тринадцати братьев родилось по тринадцати сыновей.

Маленькие дети росли, росли, да и выросли. Пришла пора женить их. И поженили. Сто шестьдесят девять невест привели в дом. Не одну свадьбу – сто шестьдесят девять свадеб сыграли они.

Пришло время, и у молодых тоже родилось по тринадцати сыновей. В хадзаре^[39] старика и старухи так много стало людей, что и не перечесть. Столько народу в доме, что большому селению впору.

Всего было вдоволь у старика и старухи: отары овец и коз, стада коров и буйволов, табуны лошадей; гусей, индеек, кур и уток без счёту; закрома полны ячменём и пшеницей; кадушки сыра девать некуда.

И все были счастливы. Смех и песни не умолкали в доме. Все называли друг друга «моё солнышко», говорили друг с другом ласково. Каждый старался лучший кусок отдать другому, каждый хотел, чтобы у другого лучшая одежда была.

Вместе они были богаты и сильны, но подели их на отдельные семьи – и куда всё уйдёт, не станет ни силы, ни богатства.

И вот пришла беда: разлад в семье. Бывало, никто не скажет: «это моё», а говорит: «это наше». А теперь, гляди, каждый норовит взять себе, отнять у другого. «Это мой бык», – говорит один. «Это мой конь», – говорит другой. «За этой козой я ходил, ты не трогай её», – говорит третий. «Кто выдоил мою корову?» – кричит четвёртый. И так во всём. И так каждый день.

Каждый только и делает, что прячет от других всё, что попадётся под руку, прячет в свой сундук. Каждый кормит и ласкает только своего ребёнка, а других не замечает вовсе. Случалось, что не своим детям и подзатыльники давали.

Самый старший в семье, старик отец, видит всё, что делается, и сердце у него сжимается от горя. Сидит он в своём кресле дубовом, будто окаменел. Никто и не вспомнит о нём, не покормит, извёлся старик. А жена его даже и сидеть не могла, всё лежала в постели.

Как-то под Новый год отец собрал всю семью: и старых и молодых, и мужчин и женщин, даже детей созвал и говорит:

– Слушайте, дети, что я вам скажу: пусть этой ночью ни один не выходит из дома. Если любите меня, исполните мою просьбу.

– Хорошо, – сказали все, – мы исполним твою просьбу, сами не выйдем и других не пустим.

Ночью выпал глубокий снег.

Когда день отделялся от ночи и петухи начали кричать, старик встал с постели, открыл дверь и выглянул на улицу. Видит, след взрослого идёт от двери в сторону леса.

Разгневался глава семьи, вернулся к себе в комнату, грузно сел в своё кресло и велел собрать всех домочадцев до единого.

Когда все собрались, отец вышел к ним и стал корить:

– Не стыдно ли вам обманывать меня? Все, как один, обещали мне, что никто не выйдет за дверь, а сами нарушаете своё слово.

– Клянёмся солнцем, землёй и небом, что ни мы, ни дети этой ночью не выходили.

– Ну ладно, посмотрим, – сказал отец. – Я узнаю, правду ли вы говорите.

Старик взял топор под мышку и пошёл по следу. Шёл он, шёл и пришёл в дремучий лес. След довёл его до высокого толстого дерева и оборвался. Под деревом лежали пышные сугробы снега. Там было теплее, чем в доме у старика.

Как же узнать, кто вышел из его дома? Закутался старик в шубу, остался под деревом на всю ночь, но никого так и не увидел.

Тогда решил старик свалить дерево. Не долго думая, сбросил шубу и стал подрубать его. Рубит острым топором, и щепки во все стороны летят.

Подрубил дерево уже до половины, вдруг кто-то сверху спрашивает его:

– Что ты делаешь, старик, зачем дерево валишь зря?

– А ты кто такой?

– Я – Общее Счастье твоей многолюдной семьи.

– Почему же ты сидишь в лесу?

– Где же мне сидеть? Пришлось бежать из твоего хадзара. Никто в семье больше обо мне не думает, никто со мной не считается. Позабыли меня, тебя тоже забыли. У них только и заботы о себе и своих детях. Сам посуди, как же мне оставаться в твоём доме? Где каждый думает только о себе, там мне места нет.

Старик согласился:

– Твоя правда. В моём хадзаре каждый думает о себе и часто даже во вред другому. Но ты уважь старика, вернись обратно. Сколько хватит сил, я помогу тебе, чтобы не о себе думали, а обо всех, о всей семье, о всём хадзаре.

– Не могу я вернуться в твой хадзар. Но зато я другим тебя уважу: я дам каждому из твоих домочадцев го, что он у меня попросит. Пусть только каждый просит что-нибудь одно.

Старик выслушал Счастье, подумал, подумал и сказал:

– Поклянись небом и землёй, что ты непременно дашь каждому из моих домочадцев то, что у тебя попросят.

Счастье поклялось в том небом и землёй.

Старик надел шубу, взял топор под мышку и отправился домой. Целый день шёл старик и только вечером пришёл, кинул топор в угол, а сам сердитый сел в своё кресло.

Забеспокоились, забегали его сыновья, внуки, правнуки, праправнуки и жёны их, и дети их.

– Что с нашим дедом? – говорят.

– Где он был ночью?

– Не болен ли?

– Не сердит ли на нас?

– Может быть, голоден?

– А может, нездоров?

– Не озяб ли?

– Заштопаны ли его носки?

– А рубаха как?

– Не холодна ли постель?

И каждый старается угодить старшему в семье – отцу всех, тому, кто всю жизнь провёл в труде больше думая о других, чем о себе. Какой сын, какая дочь или невестка не чувствовали заботы старого отца?

А старик рассказывает:

– Счастье наше ушло от нас. И просьбы не помогли: не хочет возвращаться. Хорошо ли это?

Никто не сказал «хорошо», но зато наперебой стали спрашивать:

– Почему Счастье обиделось? Что оно говорит?

А старый отец на это отвечает:

– Потому, что вы больше не слушаетесь меня, вашего старшего. Каждый стал думать только о себе. Пойдёт на охоту, тушу серны принесёт – себе, своей жене и своим детям, а не всей семье. Всё говорите: «моё», «моё», а не «наше». Нам большой дом нужно строить, ведь погляди, сколько вас стало, а строить никто не хочет, каждый говорит: «Себе я построю, другим не хочу». А Счастье так говорит: «Где не хотят общего добра, а один тянет себе, другой себе, там нет места счастью. Разве у вас есть место для меня?»

Все молча слушали слова старика. И каждый думал про себя: «Правду говорит Счастье».

– Сегодня утром Счастье сказало мне: «Иди домой. Я уважу тебя, дам каждому из твоих домочадцев то, чего у меня попросят. Пусть только каждый просит что-нибудь одно». Пусть и старый и молодой, и мужчина и женщина скажет, что он хотел бы попросить у Счастья.

И все наперебой стали говорить. Один хотел бы получить у Счастья двух быков, другой коня, третий оружие, Те хотят побольше ячменя или пшеницы, новых чувяков или одежды, меч или лук со стрелами.

Так все сказали старому деду, кто чего хочет. Только одна молодая невестка, ни слова не промолвила. Тогда обычай был такой: при старших невесткам нельзя было разговаривать. Вот она и стояла молча. Её тоже спросили, чего она хочет. Свою просьбу она прошептала мальчику, а мальчик сказал громко: «Пусть Счастье даст нам общую жизнь, общую работу и любовь друг к другу».

И все улеглись спать.

На рассвете, когда петухам петь, встал старик с постели, закутался в шубу, папаху надвинул на глаза, взял топор и отправился в дремучий лес.

Долго шёл старик – целый день. И к вечеру дошёл до большого дерева.

Хоть под большим деревом и тепло было, всё же он поплотней закутался в шубу и лёг спать.

На другой день рано утром старик снял шубу и опять принялся подрубать та дерево.

– Что тебе нужно от меня? – опять спросил кто-то с дерева.

Это Счастье говорило.

Старик передал ему слово в слово просьбу каждого, а под конец слова молодой невестки.

Голос с дерева так отвечает старику:

– Всё я исполню. Одно только не могу исполнить: просьбу твоей молодой невестки. Она просит общую жизнь, общую работу и любовь друг к другу. А это всё вместе – я само.

Сколько ни упрашивал старик, Счастье всё одно и то же: «Не могу исполнить просьбу твоей молодой невестки».

– Ты же мне поклялось небом и землёю, что исполнишь всё, о чём попросят мои домочадцы. Тогда почему ты не исполняешь просьбу молодой невестки? Клятву нарушаешь? А может, ты нарочно рассорило мою семью?

– Что с тобой поделаешь! – отвечает голос с дерева. – Я дало клятву и не в силах её нарушить. Ступай себе домой, а там видно будет.

– Будь здорово, – сказал старик, надел шубу, взял топор и отправился обратно.

Когда старик пришёл домой, усталый, сел он в своё резное кресло. Вся семья прибежала к нему: и старые и малые, и мужчины и женщины. Один тёплыми руками согревает ему лицо, другой тёплой водой моет его ноги, третий приносит есть и пить. Юноши запели песни, чтобы усладить слух старика, девушки пляски затеяли.

На другой день все до одного приступили к работам с самого рассвета. Кто рубит лес, кто возит бревна для нового дома. Кто корм задаёт овцам, быкам и коровам, буйволам, верблюдам и коням. Кто чистит хлеб, кто двор. Кто печёт пироги, кто шьёт, кто песни поёт, кто на фандыре^[40] играет, кто детям сказки рассказывает, а кто кормит маленьких.

Каждый старается сделать свою работу лучше и быстрее, чем другие.

Все стали говорить: «наша работа», «наше добро», «наши дети». А слово «моё» будто вовсе и не знали.

Радостью заблестели глаза всех; щёки порозовели – кровь с молоком. Дети толстенькие, чистенькие, весёленькие. Кони, овцы и козы, коровы и буйволы тучные и гладкие, шерсть лосниться на них, и ходят важно. Даже кошки, и те стали ласковее.

Днём вся семья работает не уставая. А как вечер наступит, новый большой дом наполняется людьми, весёлыми и бодрыми.

Счастье навсегда поселилось в большой семье. И было то счастье для всех единым. Общим Счастьем было оно.

ДОБРЫЙ ЭРТЭ-БЕРГЕН

Жили-были в дремучем лесу старик со старухой. Обоим им было по сто лет отроду.

Всего у них было вдоволь – и скота, и одежды, и мехов. Не было только детей.

Очень скучали старики.

Пошёл однажды старик в лес. Видит – на полянке стоит старая развесистая берёза.

Не простая это была берёза, а заколдованная. Жила в её стволе добрая волшебница. Звали её Ичитэ.

Подошёл старик к берёзе, постучал по белой коре и говорит:

– Добрая Ичитэ, помоги моему горю. Сто лет живём мы со старухой на свете, а нет у нас ни сына, ни дочки. Стары мы стали, слабы, скучно нам в одиночестве. Дай нам, добрая Ичитэ, сына.

И вдруг берёза с треском раскрылась. Вышла из ствола женщина-красавица с белоснежным лицом и длинными зелёными волосами.

Говорит Ичитэ:

– Жалко мне вас, стариков. Помогу я тебе. Ровно через три дня ты услышишь сильный шум в лесу: начнётся гроза, пойдёт сильный дождь и град. Спрячься и сиди дома. А через три дня приходи на эту поляну. Увидишь ты на ней большой чёрный камень. Собери своих друзей и перевези этот камень к себе в юрту^[41]. Положи его на соболий мех и жди три дня. Через три дня треснет камень, и выйдет из камня мальчик. Будет он красивее всех детей на свете. Волосы у него будут золотые, а тело серебряное. Возьми этого мальчика себе в сыновья.

Сказала так волшебница и спряталась в берёзу. Сомкнулись белые ветви, зашелестели зелёные листья. Смотрит старик – нет перед ним никого.

Пошёл старик домой и рассказал жене, что с ним случилось.

Ровно через три дня началась в лесу страшная гроза с ливнем и градом.

А когда она утихла, пошёл старик на поляну. Видит он – лежит на поляне большой чёрный камень, которого никогда тут прежде не было.

Созвал старик соседей и потащил камень к себе в юрту. Положил его на соболий мех.

Пролежал чёрный камень три дня в юрте. А через три дня камень треснул – и вышел из него прекрасный мальчик: волосы золотые, тело серебряное, лицом краше всех детей на свете.

Обрадовались старики и стали растить мальчика, как родного сына. Назвали его Эртэ-Берген.

Рос мальчик не по дням, а по часам. В пять лет стал ростом с двадцатилетнего юношу.

Не было во всей округе юноши сильнее и умнее его.

Как-то утром встал Эртэ-Берген, умылся, наелся, напился, подошёл к родителям и говорит:

– Батюшка, матушка, скучно мне в родном лесу. Дайте мне коня, чтобы через горы и лес скакал. Дайте золотую узду и плеть в девяносто пудов. Хочу я по свету побродить.

– Нет у нас, сынок, такого коня, – говорит старик, – пойди на поляну, попроси Ичитэ, чтобы она дала тебе коня. А золотую узду и тяжёлую плеть возьми у меня в кладовой.

Взял мальчик узду и плеть и пошёл на поляну.

Подошёл он к берёзе, постучал по стволу и говорит:

– Славная Ичитэ, дай мне коня богатырского, чтобы мог он скакать через высокие горы, через дремучие леса. Хочу я по свету побродить.

Раскололась берёза надвое, вышла из ствола красавица Ичитэ.

– Иди по тропинке мимо девяти ручьёв, мимо девяти оврагов, мимо восьми полян. На девятой поляне ищи себе коня.

Сказала так – и исчезла.

Замахали зелёные ветви, зашумели белые сучья. Смотрит юноша – нет перед ним никого.

Послушался он волшебницы и пошёл по тропинке. Прошёл девять ручьёв, прошёл девять оврагов, прошёл восемь полян.

На девятой поляне смотрит он – целый табун коней пасётся.

«Который же из них богатырский конь? – подумал Эртэ-Берген. – Брошу-ка я свою узду в табун. На какую упадёт она, ту лошадь и возьму».

Бросил он свою золотую узду и видит – упала узда на самого маленького, самого некрасивого жеребёнка. Рассердился Эртэ-Берген:

– Такого ли коня мне надо? Что я буду с этим жеребёнком делать?

А жеребёнок подбежал к нему и говорит:

– Не сердись, хозяин, а сведи меня к молочному озеру с золотыми берегами. Выкупай меня там – увидишь, каким я конём стану.

Взял юноша узду в руки, повёл жеребёнка в чащу леса к молочному озеру с золотыми берегами.

Бросился жеребёнок в озеро, нырнул три раза – и вышел на берег белоснежный конь. Грива – кольцами золотыми, из ноздрей пламя пышет, глаза искры мечут.

– Вот это по мне конь! – воскликнул Эртэ-Берген, вскочил на него, распростился с родителями и поехал куда глаза глядят.

Ехал богатырь лето, ехал зиму. Ровно семь лет ехал.

На восьмой год спохватился: вспомнил, что семь лет ничего не ел. Стал он размышлять, где бы найти чего-нибудь поесть.

Смотрит – стоит перед ним скала. Идёт из скалы дымок.

Ударил богатырь по скале плетью – расступилась она.

Видит Эртэ-Берген – сидит в пещере старуха и кашу варит.

– Здорово, бабушка. Дай мне поесть, – попросил богатырь.

– А откуда ты, сынок, взялся? – спрашивает старуха.

Рассказал ей богатырь о себе.

– Да ты, видно, и вправду богатырь, коли так, – говорит старуха. – Вот тебе богатырская еда. Покушай.

И ставит старуха на стол маленькую чашку. Засмеялся Эртэ-Берген:

– Что ты, бабушка! Да этого мне и на один зуб мало.

– А ты попробуй, сынок; скушай сначала, потом и говори.

Принялся богатырь кашу есть. Ел, ел, а всё никак маленькую чашку до дна вычерпать не может. Только на третий день съел всё, что было в чашке, и чашку вверх дном перевернул.

– Ну, спасибо, бабушка, накормила. Теперь во мне силы словно втрое прибавилось. Поеду я подвигов искать.

Распростился богатырь со старухой и отправился в путь. Ехал он по лесу, ехал, ехал ровно семь лет и попал наконец в такое место, где солнце и месяц только половинками своими светили.

А лес и трава росли в том месте железные. Как ветер повеет, – шумят, звенят железные листья, звенит железная трава.

Стал Эртэ-Берген из этого железного леса выбираться, продираться сквозь железные кусты и ветви. И выбрался на поляну.

Стоит на этой поляне серая скала, а вокруг скалы одноглазый и однорогий скот бродит, щиплет железную траву.

Попробовал он на скалу влезть, а Скала гладкая, розная, уцепиться не за что.

Обернулся тогда Эртэ-Берген белкой и взбежал на самую вершину скалы. Заметил он, что в скале есть отверстие, а из него дымок идёт.

Заглянул богатырь туда и видит – сидит на дне скалы девушка, сама светлая, словно серебряная, а волосы золотые.

Плачет она и жалуется:

– Звери и птицы на свободе живут, дикие волки на воле бегают, а я тут одна в плену у злодея Бекерденя томлюсь.

Жалко стало богатырю девушку. Обернулся он опять человеком, спрыгнул на дно и спрашивает:

– Кто ты, красавица? И как сюда попала?

А девушка отвечает:

– Я Ирюнь. Злодей Бекердень меня из дома отца украл. Видишь – вокруг серые скалы стоят. Во всех них пленники его томятся. А я уже семь лет в плену живу. Сейчас Бекердень на охоту ушёл, а вернётся он – не сдобровать тебе.

– Может быть, я с ним как-нибудь и справлюсь, – говорит Эртэ-Берген. – Не хочу я, чтобы ты в плену сидела.

Едва успел он эти слова кончить, как зашумели железные ветки, закачались железные деревья – появился на дороге злодей Бекердень. Голова у него была четырёхугольная, лицо одноглазое, чёрное, из глаза искры сыпались. Ехал он на железном коне.

Ударил богатырь своей плетью по скале – расступилась скала, и вышел богатырь навстречу злодею Бекерденю.

– Ты кто такой? – зарычал Бекердень.

А юноша отвечает:

– Я тот, кто тебе голову снесёт.

Зарычал Бекердень, засмеялся злобным смехом и кинулся на Эртэ-Бергена.

Начался бой.

Такой бой, что на небе тучи столпились, по земле вихри завыли, железные деревья к траве прилегли, все звери в лесные норы попрятались.

Девять лет дрались богатыри. Наконец стал уставать Бекердень и говорит юноше:

– Видно, на земле нам боя не кончить. Пойдём к огненному морю. Ты сделаешься золотой рыбой, а я – железной, и снова будем драться. Хорошо?

– Хорошо, – отвечает юноша.

Пошли они к огненному морю, обернулись рыбами и опять вступили друг с другом в бой.

Взволновалось огненное море, зашумели огненные волны, свистят вихри над морем – дерётся золотая рыба с железной.

Девять лет дрались богатыри.

Опять начал уставать злодей Бекердень, а сдаваться не хочет. Снова говорит он юноше:

– Видно, и в воде нам не победить друг друга. Давай поднимемся в воздух. Ты обернёшься соколом с золотой головой, а я – орлом с железным клювом. Согласен?

– Согласен, – отвечает Эртэ-Берген.

Обернулись они птицами, поднялись в воздух и снова стали друг с другом драться.

Девять лет дрались сокол с орлом.

Да, видно, конец был суждён злодею Бекерденю.

Ударил сокол орла крепким клювом в грудь – и упал орёл мёртвым.

Обернулся тогда сокол снова молодым богатырём. Подбежал к нему белоснежный конь с золотой гривой.

И поехал богатырь по железному лесу. Бьёт конь копытами по серым камням, а Эртэ-Берген приговаривает:

– Выходите, бедные люди, на свет, на свободу, на солнышко. Нет больше в живых злодея Бекерденя.

Стали пленники из скал выходить. Благодарят богатыря, радуются, вслед за ним толпой идут.

Вернулся Эртэ-Берген на поляну. А там на большом камне красавица Ирюнь, светлая, как серебро, с золотыми волосами, сидит, его возвращения дожидается. Посадил он её перед собой в седло к поехал обратно через волшебный лес.

Целых семь лет ехал богатырь с девушкой, пока в знакомые места приехал.

Остановил коня у родного чума, красавицу Ирюнь в чум повёл.

Обрадовались старики родители. Сыграли свадьбу. Стали они счастливой семьёй жить. Девяносто сыновей у Эртэ-Бергена родилось.

Были все богатырями, как отец.

КАК ХРАБРЫЙ ВАЙ МОРЕ ПОБЕДИЛ

Жил храбрый Вай на самом краю земли, в тундре, у моря.

А море страшное было: большое, широкое, волны по нему ходили, под волнами морские звери жили.

Выйдут охотники на промысел, за рыбой или за нерпой^[42], – а из моря выглянет морж, или морской медведь, или кит – перевернут лодку, а охотников на дно моря утащат.

Боялись охотники моря, а уйти некуда было: и деды и прадеды их в тундре жили, путей в другие края не знали.

Вот вышел как-то раз храбрый Бай к морю и сел на камешек.

Утро ясное было, тихое, в небе – солнце тёплое. Вышел из чума и старик отец – косточки на солнце погреть. Бай и говорит ему:

– Хорошо сегодня на море. Хочу я на промысел сходить.

– Что ты, Бай, не ходи, – отвечает отец, – у нас лодки хорошей нет. Наша узенькая, маленькая. На ней нельзя в море далеко пускаться.

– Нет, отец, ничего. Я всё-таки пойду, – говорит Бай.

– Ну, ладно, иди, – отец отвечает, – коли ты такой храбрый. Только смотри, далеко не отплывай от берега. Сейчас тихо, а поднимется ветер – унесёт тебя в океан, а оттуда не выплывешь.

– Ничего, у меня силы много, – сказал храбрый Бай.

Взял он свой лук и стрелы, ножик взял, сел в лодочку и поехал по морю.

Погода хорошая, тихая. Далеко отплыл Бай в море – берег уже еле-еле виден. Расхрабрился он и стал ветра просить:

– Ветер, ветер, подуй посильнее!

А ветер и услышал. Как подул, побежали по морю волны, закачало маленькую лодку, стало с волны на волну перебрасывать.

Схватился Вай за вёсла, гребёт, старается, а ветер его всё дальше и дальше от земли уносит. Скрылся берег из глаз, кругом только море – чёрное, страшное…

Три дня носило лодку по морю. На четвёртый день стал ветер стихать. А Вай сидит в лодке, крепко вёсла руками держит, сам песню поёт.

Утихло море, стали вокруг лодки нерпы носы из воды высовывать.

Убил Вай одну нерпу, убил вторую. За второй ещё две приплыли.

Десять нерп убил Вай, сложил их в лодку, гребёт и радуется:

– Ничего, что долго из дому пропадал. Зато промысел удачный.

А море словно услышало. Вдруг зафыркал кто-то возле самой лодки.

Глядит Вай, – а у борта большой чёрный морж показался. И клыков у этого моржа не два, а четыре.

Зацепился морж клыками за лодку, круглыми глазами на Вая смотрит. Неприятно стало Ваю.

– Отойди, не тронь меня, – говорит Вай моржу, – я человек сердитый.

А морж словно и не слышит, всей тушей на лодку наваливается, опрокинуть её хочет.

Схватил храбрый Вай моржа одной рукой за клыки, а другой рукой со всей силы по круглой голове стукнул. Шлёпнул морж лапами по воде и утонул.

Плывёт Вай дальше, хорошему промыслу радуется.

И вдруг снова слышит – фыркает кто-то возле борта лодки. Оглянулся Вай, – а это огромный морской медведь прямо к лодке плывёт. Подплывает медведь, кладёт лапу на борт лодки – опрокинуть лодку хочет, Вая в воду стащить и съесть.

Говорит храбрый Вай медведю:

– Отойди, голубчик, не дразни меня. Я человек сердитый: стукнуть тебя кулаком могу.

А медведь словно и не понимает. Лезет в лодку, ревёт, до Вая добраться поскорее хочет. Никаких слов медведь не слушает.

Видит Вай – делать нечего.

Схватил он медведя одной рукой за ухо, а другой как стукнет по мохнатой голове.

«Надо скорее домой торопиться, как бы ещё кто не пристал», – думает Вай. Изо всех сил налёг он на вёсла.

Вдруг вокруг Вая темно, как ночью, сделалось, солнце словно за тучу зашло.

Поднимает Вай голову и видит – в седой пене прямо перед ним громадный чёрный кит, да не простой кит, а с гребешком на голове, всем китам кит. Смотрит кит прямо в глаза Ваю и ревёт человечьим голосом:

– Пропал ты теперь, Вай. Не отпущу я тебя живым. Ни отец, ни дед твой никогда такими дерзкими не были, всегда моря боялись. Пришёл теперь твой конец.

Испугался храбрый Вай, только и виду не показывает. Смотрит на кита и говорит:

– Хорошо, только давай сначала с тобой поборемся. Коли ты меня одолеешь, – ешь меня, и отца, и всех наших оленей. А коли я тебя одолею, – перестанешь ты наше море волновать и охотников губить. Согласен? До трёх раз бороться будем.

Подумал кит и говорит:

– Согласен. А как же мы поборемся?

– А вот как, – говорит храбрый Вай. – Видишь, берег вдалеке и чум наш на берегу стоит. Кто первый до чума доберётся, тот и победит.

– Хорошо, – говорит кит, – попробуем.

И вот пустились они наперегонки. У Вая лодочка маленькая, узкая. Схватился Вай за вёсла, приналёг – полетела лодочка, как стрела.

А кит большой, тяжёлый, ему плыть труднее. Но всё-таки плывёт, не отстаёт от лодки.

Изо всех сил гребёт Вай, видит – обгоняет его кит. Приплыл кит к берегу первым. Лёг на песок, кричит:

– Проиграл Вай, я первый!

Взмахнул Вай вёслами, врезалась лодка носом в песок. Соскочил Вай на берег, встал на порог чума и отвечает:

– Не ты первый, а я. Уговор был: кто до чума доберётся, а не до берега. А тебе на берег и не выйти.

– Ну, хорошо, – говорит кит, – на этот раз пусть ты победил. Только наш спор с тобой не кончен. Ещё два раза с тобой встретимся.

Ушёл кит в море. А храбрый Вай вытащил нерп из лодки и побежал к отцу свою добычу показывать.

Долго ли, коротко ли – наступила весна. Отправился Вай вдоль по берегу, по льдинам, на промысел. Долго шёл, устал, лёг на мягкий снег отдохнуть, да и заснул.

Просыпается Вай – понять не может, где он. Плывёт он по морю на маленькой льдине.

Испугался Вай.

– Значит, это я на льдину лёг, а она от берега оторвалась и меня в море уносит.

Но не такой был Вай, чтобы плакать со страху. Сел он на лёд и стал думать, как теперь быть.

И вдруг потемнело вокруг, словно солнце за тучу зашло. Глядит Вай – встал перед ним из воды громадный чёрный кит, с гребешком на голове, не простой кит, а всем китам кит.

Смотрит он на Вая и ревёт страшным голосом:

– Вот ты мне и второй раз попался. Пришёл твой конец. Никак тебе теперь не спастись. Тебя съем, твоего отца съем, всех ваших оленей съем.

– А помнишь, мы до трёх раз бороться уговаривались? – говорит Вай.

– Помню, – отвечает кит.

– Смотри, вон там, в море, большой корабль с людьми плывёт. Разойдёмся мы с тобой по морю в разные стороны. Куда поплывёт корабль, – тот и выиграл. Согласен?

– Хорошо, согласен, – говорит кит.

Поплыл он в одну сторону, а Вая ветер понёс в другую.

Глядят люди на корабле в подзорные трубы – плывёт льдина, а на льдине человек. Один совсем, и оружия с ним нет.

– Смотрите, человек плывёт! – кричат матросы.

А другие отвечают:

– А с этой стороны кита видно!

– Человека спасать скорее надо! – кричат на корабле.

Повернул корабль к льдине, подплыл и снял со льдины Вая, к берегу направился.

Догнал кит корабль и говорит человечьим голосом:

– Хорошо, храбрый Вай. Ещё раз мы с тобой встретимся, – не уйдёшь от меня.

Нырнул кит и ушёл под воду. А Вай домой к отцу вернулся.

И в третий раз отправился храбрый Вай на промысел.

Сел он в лодочку, только успел большие камни у мыса обогнуть, как опять потемнело небо, словно туча солнце закрыла, и встал перед Ваем из воды чёрный кит, всем китам кит, пасть большая, глаза злые, на голове чёрный гребешок. Заревел кит изо всех сил:

– Вот мы с тобой и в последний раз встретились!

– Ну что же, будем в последний раз бороться, – говорит Вай. – Давай по морю гоняться. Кто первый устанет, тот и проиграл. Согласен?

– Да ведь ты проиграешь, – говорит кит, – ты долго грести не можешь. У тебя руки слабые, я сильнее.

– А вот посмотрим, – отвечает Вай, – ты только говори: согласен?

– Согласен, – говорит кит.

Повернулся и поплыл в море. А Вай выскочил из лодки, вскочил киту на спину и уселся.

Обернулся кит и говорит:

– Ты куда влез? Слезай.

– Да ведь не было уговору, что я в лодке буду по морю гоняться, – отвечает Вай, – вот ты плыви, а я на тебе кататься буду.

Рассердился кит, стал вертеться, хвостом воду бить, а Вай крепко держится, никак киту его со спины не сбросить. Таскал, таскал его кит по морю, наконец устал, замучился.

– Слезай, – говорит, – с моей спины, надоел ты мне.

– Устал? – спрашивает Вай.

– Устал, – говорит кит.

– Значит, проиграл?

– Ну, проиграл, – говорит кит.