Текст книги "Жизнеописание султана аз-Захира Бейбарса"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Между тем Харб, сын Азаира, юноша смелый и, не в пример отцу своему, умный, сумел вызволить Азаира из темницы. Очутившись на свободе, Азаир, кипя злобой, вознамерился немедля отомстить султану. «Боюсь, что, потеряв руку, ты не справишься с ним», – отвечал Харб. «Напрасно коришь ты меня за то, что я лишился руки, – промолвил Азаир. – Я еще покажу, на что я способен». Ночью он прокрался в стан– противника и только было приблизился к шатру султана, как стражники заметили его и громко закричали. Султан проснулся, выскочил из шатра и булавой сшиб Азаира на землю. Тут подбежали стражники, схватили злодея и связали крепко-накрепко. Утром султан приказал вбить в землю столб и привязать к нему Азаира. А потом призвал двадцать лучников и велел им стрелять в Азаира из луков. И лучники стреляли до тех пор, пока Азаир не испустил дух.
А король Джунш послал письмо своим министрам и военачальникам с приказом приехать к нему по важному делу. Когда министры и военачальники явились, Джунш сказал им: «Да будет известно вам, что отцом моим оказался Исмаил Абу Сибаа, посему отказываюсь я править вами. Возвращайтесь в свою страну и изберите себе другого короля. А сейчас идите и передайте мои слова воинам». Министры и военачальники поспешили в. свой стан и донесли обо всем Хуану. «Мой совет вам, – сказал Хуан, – изберите себе короля без промедления, начните войну с султаном и захватите его земли». Но военачальники не стали слушать Хуана и приказали воинам собираться в обратный путь. Воины обрадовались, ударили в походные барабаны, и войско Джунша двинулось на родину.
Когда Харб, сын Азаира, узнал о том, что воины Джунша покинули Халеб, понял он, что не выстоять ему и часа против армии султана. В горестных раздумьях лег он спать, и явился ему во сне султан ас-Салих и сказал: «О Харб, завтра ты уверуешь в аллаха и будешь сражаться во имя ислама. Радуйся, ибо достигнешь ты высоких постов и званий». Харб проснулся, удивленный этим сновидением, и сказал себе: «Поеду-ка я в поле и вызову на бой Ибрагима аль-Хаурани. Посмотрим, сумею ли я одолеть его». Он так и сделал. Ибрагим принял его вызов, и начался между ними бой. Противники сражались мечами и копьями, и мало было сказано слов, но много нанесено ударов. Когда солнце дошло до середины неба, Харб увидел, что не одолеть ему Ибрагима, но поединка не прекратил и оборонялся, как герой. А Ибрагим почувствовал, что противник его обессилел, вырвал Харба из седла и привез его к султану. «Отруби ему голову, Ибрагим», – приказал султан. Но Харб вскричал: «За что хочешь ты казнить меня, о господин? Ведь я не убил ни одного из твоих воинов и не заслуживаю мести». – «Если бы ты мог, ты лишил бы жизни многих», – ответил султан. «Но я чувствую в себе желание принять вашу веру», – промолвил Харб. «Тогда скажи: «Свидетельствую, что нет бога, кроме аллаха, и что Мухаммед – пророк его», – приказал султан. Харб произнес слова священной формулы и уверовал в аллаха. «Поздравляю тебя, – проговорил султан; – пусть сопутствуют тебе счастье и удача. А теперь скажи мне, чего б ты желал?» – «Я желал бы стать помощником мукаддама Ибрагима и служить твоему султанскому величеству, и пусть считают меня Бану Исмаил своим братом». – «Да будет так», – согласился султан.
А воины Харба, увидев, что их предводитель попал в плен, подняли белый флаг и сдались на милость победителя. Тогда Ибрагим сказал султану: «Окажи мне честь, господин мой, будь гостем в моей крепости аль-Хауран вместе со всеми эмирами и мукаддамами». Но султан ответил: «Благодарю тебя, сын мой, однако долг правителя повелевает мне торопиться в Каир. Ты же пригласи к себе мукаддама Сулеймана аль-Джамуса и воинов Бану Исмаил».
Султан выступил в обратный путь, в Египет, а Ибрагим отправился с Бану Исмаил в свою крепость аль-Хауран. Там устроил он пышный праздник, и Бану Исмаил приняли Харба в свое братство. А потом вое вместе поехали они в Каир.
Прошло время, и однажды увидели приближенные, что лицо султана печально. Верный телохранитель его Ибрагим, отставив в сторону секиру, подошел к своему господину и ласково спросил, что зa печаль терзает его. прошлой ночью видел я дурной сон, – ответил султан. – Мне приснилось, будто гуляю я вместе с Арнусом по саду. Вдруг выросли у него крылья. Я испугался, что он улетит, и посадил его в клетку. Тут появились черные птицы, стали кружить вокруг клетки, а потом набросились на Арнуса и растерзали его на части. Видно, случится с ним беда». – «Судьба человека в руках аллаха», – сказал Ибрагим.
Поведал мухаддис: в скором времени Арнус приехал в Каир вместе со всей своей семьей. Султан встретил его радушно и беседовал с ним ласково, и Арнус сказал султану: «О повелитель правоверных, недавно я видел сон и хочу рассказать его тебе». – «Бог даст, твой сон к добру, – промолвил султан. – Поведай же, что тебе приснилось». – «Я видел отца своего мукаддама Мааруфа, и он говорил: «Я соскучился по тебе, сын мой, и жду тебя к себе». А я ответил: «Я готов оставить своих детей и поселиться там, где живешь ты». – «Дети твои, – сказал мой отец, – последуют за тобой. Тебя ждут здесь красавицы жены. Не беги сражений, и ты познаешь сладость вечного блаженства». Он прижал меня к своей груди, и я проснулся». Выслушав рассказ Арнуса, султан промолвил: «Человеку следует стремиться к воздержанию в этом мире, дабы насладиться блаженством в ином». Тут прибыл гонец и привез письмо от наместника Халеба Амад ад-Дина Абуль Хайша. Амад ад-Дин писал:
«Такого-то дня увидели мы вдали густое облако пыли. А когда пыль рассеялась, показалось несметное войско короля Румана аль-Азрака. Мы укрепили город и приготовились к осаде. Не оставь нас в беде, о повелитель правоверных».
Султан тут же приказал собирать войско и выступать на Халеб, но тут прибыл гонец из Дамаска и донес, что город окружен неверными и ждет помощи от султана. Вслед за ним прискакал гонец из Латакии с известием о том, что Латанию осадили враги. И тогда Арнус сказал: «Позволь, господин мой, я первым вступлю в бой во имя аллаха, и если одержу победу, значит, такова милость всевышнего. Если же погибну в бою – а это венец моих желаний» – то с радостью займу место, уготованное, мне аллахом в загробной жизни». Султан заговорил о другом, чтоб отвлечь Арнуса от мрачных мыслей, а когда подошло время обеда, пригласил мукаддама разделить с ним трапезу. Только Арнус пригубил свою чашу, как у него закружилась голова, и он потерял сознание, ибо по приказу султана слуги подсыпали ему банджа. Султан велел отнести Арнуса в тюрьму и там разбудил его. Очнувшись, Арнус воскликнул: «Зачем ты заточил меня, господин мой? Или не хочешь, чтобы сражался я с врагами?» Султан заплакал и сказал: «Я всей душой любил отца твоего за ум и храбрость. Не было для меня большей радости, чем беседа с ним. Но смерть похитила его и лишила меня друга. Ты же – его сын и наследник, лишь взгляну на тебя – вижу мукаддама Мааруфа, потому и не хочу отпускать тебя на войну». – «Позволь сразиться мне с врагом, – взмолился Арнус, – ведь от судьбы не уйдешь. Кому написана на роду долгая жизнь, тому не страшен меч». – «Ты прав, – сказал султан, – но лучше тебе остаться здесь». Султан покинул Арнуса, поспешил в диван и стал держать совет с визирем Шахином, куда прежде повести ему войско. «Сначала разбей неверных, что осадили Дамаск, – сказал Шахин, – потом с помощью аллаха захвати Халеб, и тогда уж ступай в Латакию». На том они и порешили.
Между тем сын султана Саид как-то пришел навестить Арнуса и развеять его печаль. Стали они беседовать, и вдруг Арнус сказал ему с горечью: «Султан заточил меня в тюрьму, словно преступника, хотя я ни в чем перед ним не провинился». Саиду стало жаль Арнуса, и он промолвил: «Поклянись мне, что не выйдешь на поле боя, и я отпущу тебя». Арнус воскликнул: «Клянусь не идти на войну, пока ты сам не пошлешь меня». Саид освободил Арнуса, но желание мукаддама сразиться с врагом и помочь султану было столь неодолимо, что он в тот же день сказал Саиду: «Вели мне идти на войну, не то я убью тебя». – «Незачем нам убивать друг друга, – ответил Саид. – Поспеши на помощь султану и да благословит тебя аллах». Арнус вскочил на коня и понесся, как ветер, догонять войско султана.
А султан аз-Захир, подойдя к Дамаску, стал лагерем напротив войска врагов. Хуан, завидев армию мусульман, сказал королю Руману аль-Азраку: «Не мешкая начинай бой, чтобы захватить врага врасплох». Руман тотчас же приказал своим воинам наступать, и начался жестокий бой. Засверкали мечи, зазвенели копья, раздались стоны раненых. Много полегло храбрых воинов. Когда стемнело, противники стали расходиться на отдых, но тут Хуан поднял над головой знамя и воскликнул: «О сыны франков, будьте тверды, не давайте пощады врагам!» И франкские воины снова устремились в бой. Тогда султан крикнул своим воинам: «Бейте врагов! Отточите ваши мечи об их шеи! Только храбрецам уготовано райское блаженство!» Мусульмане обрушились на врагов с новой силой, и султан был впереди всех. Меч его летал, словно птица, и головы врагов падали с плеч. Опустилась темная ночь, туман окутал поле битвы, и воины сражались, не видя друг друга. А когда забрезжил день, подоспел Арнус и бросился в толпу врагов с криком: «Я Арнус, победитель неверных!» Мусульмане воспряли духом и отогнали врагов от крепостных стен, потом вернулись они в свой лагерь, и только Арнус по-прежнему преследовал вражеских воинов, поражая мечом отставших. Султан испугался за него, поскакал следом и крикнул: «Сын мой, вернись! Битва не кончена, и завтра снова будет бой!» Арнус послушался и вернулся с султаном в лагерь. Когда они уселись в шатре, султан сказал: «Вкус смерти одинаково горек и для раба и для свободного». Арнус ответил: «Но смерти никому не избежать. Кто не погибнет в битве, умрет на мягком ложе». Потом слуги принесли еду, и султан пригласил Арнуса разделить с ним трапезу. Но Арнус ответил: «Всем яствам на атом свете я предпочту плоды из райского сада». Султан понял, что не уберечь ему Арнуса от сражений, и стал советоваться с визирем Шахином, как поступить, и Шахин дал совет посадить Арнуса в тюрьму и держать там до окончания войны. Султан приказал схватить Арнуса, а сам сказал ему: «Нет у меня никого дороже тебя. Я не перенесу, если ты погибнешь от руки врагов». Он велел наместнику Дамаска посадить Арнуса в крепость и содержать там как почетного пленника.
А король Руман аль-Азрак увидел, что ему не одолеть султана, и решил повести своих воинов на Халеб, чтоб могли они отдохнуть и набраться сил для нового сражения. Узнав об этом, султан послал королю с Ибрагимом письмо и написал в нем следующее:
«Знай, о Руман, что бегство не спасет тебя. Но если ты выдашь нам Хуана – виновника всех войн, я пощажу тебя и твое войско и потребую лишь уплаты выкупа. А послушаешь Хуана и будешь продолжать войну – пеняй на себя».
Прочитав это письмо, король Руман сказал Хуану! «Если не придумаешь ты, как погубить султана, я выдам тебя ему, а сам заплачу выкуп и спасу себя от смерти». – «Есть у меня, – ответил Хуан, – двадцать неустрашимых воинов, которые владеют мечами лучше всех на румийской земле, от ударов их сотрясаются скалы. Богатыри выйдут на поле боя и принесут нам победу». А мукаддам Ибрагим все ждал ответа на письмо султана и, потеряв терпение, крикнул Руману: «Где ж твой ответ? Давай его побыстрей да не забудь заплатить мне за службу!» Руман написал ответ, вручил его Ибрагиму вместе о вознаграждением, и Ибрагим доставил письмо султану. Султан прочел дерзкий ответ короля Румана и в ярости разорвал письмо в клочки.
Тут забили боевые барабаны, и на поле брани выехали воины Хуана. А Хуан напутствовал их словами: «Дети мои, вы единственная моя надежда и опора. Так не посрамите же меня. Докажите, что и впрямь нет вам равных среди воинов». – «Слушаем и повинуемся», – ответили богатыри, и один из них, выехав вперед, стал вызывать противников на поединок. Султан приказал Айдемиру аль-Бахлавану принять вызов. Вдруг пыль поднялась столбом до самого неба, а когда рассеялась, показался всадник, с ног до головы закованный в латы. Молнией обрушился он на богатыря и одним ударом снес ему голову с плеч. Против него выехал второй, но тут же пал бездыханный. Так уложил он десятерых и стал вызывать одиннадцатого. Тогда Хуан сказал оставшимся богатырям: «Выезжайте против него все разом и отомстите за ваших товарищей. Он утомился в бою, и вы легко с ним справитесь». Богатыри ринулись на Арнуса, – а это был он, – но один за другим пали, сраженные могучими ударами. Когда убил он последнего, султан, изумленный столь великой силой и храбростью героя, вгляделся в него и увидел, что это Арнус. Тогда приказал он Ибрагиму: «Ступай приведи его ко мне». Но тут Хуан, размахивая знаменем, закричал: «О сыны франков, хватайте злодея!» Франкские воины кинулись на Арнуса и окружили его со всех сторон. А султан крикнул своим волнам: «Вперед, герои! Во имя пророка, избранника божия!» – и бросился на врага, а следом за ним устремились эмиры и мукаддамы. Кони взвились на дыбы, искры посыпались из-под копыт. Арнус же разбросал окруживших его франков, пробился к вражескому знамени и убил знаменосца. С громким кличем ринулся он на короля Румана аль-Азрака и ударил его мечом. Но лишь ранил королевскую лошадь, и та упала, увлекая за собой короля. Тут неверные все, как один, навалились на Арнуса, но Бану Исмаил бросились на помощь своему предводителю и защитили его от врагов.
Наступил вечер, барабаны пробили отбой, и султан с Арнусом и другими воинами вернулись в лагерь, все покрытые вражеской кровью. Когда сменили они свои одежды и уселись в шатре, Арнус спросил султана: «За что держишь ты меня в заточении и не позволяешь сражаться во имя аллаха?» – «Ты знаешь, что побудило меня поступить с тобой столь жестоко, – ответил султан. – Но скажи мне, кто выпустил тебя из дамасской крепости?» – «Мне помогла бежать рабыня, которая носила мне еду. Ее имя Джавхара. Я обещал жениться на ней, если она меня освободит, и взять с собой в ар-Рухам, где будет она жить в почете». – «Так выполни же свое обещание, – промолвил султан. – Однако не забывай, что покорность султану – долг всех подданных». – «Это так, – ответил Арнус, – но священная война – долг всех мусульман, и потому не удерживай меня от битв во имя аллаха».
Поведал мухаддис: король Руман аль-Азрак обошел свое войско и опечалился. Стал он упрекать Хуана: «Это ты всему виной. Слышишь, как стонут раненые? Мертвые же умолкли навсегда. Нам не выстоять против армии султана и лишь одно остается – незаметно от врагов уйти в Латакию». Хуан не стал перечить, и они поспешили увести войско в Латакию.
Утром воины султана проснулись и увидели в стане врагов всего несколько палаток с ранеными. Султан приказал седлать коней и двинулся вдогонку за франками. Арнусу же велел оставаться в Халебе, в доме наместника. Но когда воины султана достигли Латакии и сошлись с неверными в бою, впереди всех сражался Арнус, который и на этот раз нарушил повеление султана. За ним устремились Бану Исмаил, ибо велено им было защищать Арнуса. Натиск, их был так велик, что леденящий страх обуял врагов, и они бросились бежать. Тогда султан сказал Арнусу: «Клянусь аллахом, ты неисправим. Разве не обещал ты мне, что останешься в Халебе? Зачем же ты явился сюда и ввязался в бой? Ты надрываешь мне сердце». Тут вмешался Шиха Джамаль ад-Дин и сказал: «От судьбы не уйдешь. Но мой совет тебе, повелитель правоверных: перед каждым сражением заковывай ему руки и ноги и оставляй в шатре». Султан так и сделал. Он приказал заковать Арнуса в цепи, посадил его в свой шатер и приставил к нему стражу. А все это видел вражеский лазутчик и донес Хуану и королю Руману о том, что Арнус сидит закованный в султановом шатре. Хуан промолвил: «Если бы не Арнус, мы давно победили бы султана. Вот удобный случай убить проклятого мукаддама. Завтра, когда я дам знак начинать сражение, ты, король, возьми тысячу всадников и скачи тайными тропами в лагерь султана. Перебей там стражу, а потом прикончи Арнуса».
На следующий день, когда оба войска сошлись и начался бой, король Руман взял тысячу всадников, обошел стороной армию султана и ворвался в лагерь мусульман. Стражники защищались не на жизнь, а на смерть, но все полегли в неравном бою. Руман вошел в шатер к скованному по рукам и ногам Арнусу, и мукаддам воскликнул: «Проклятый франк! Не будь я в оковах, не сносить бы тебе головы». Тогда Руман изо всех сил ударил Арнуса мечом по голове и рассек его надвое. Так погиб Арнус. А Руман поспешил на поле боя и сражался вместе со своими воинами до самого вечера. Когда вечером вернулись мусульмане в лагерь и увидели страшную картину, бросился Исмаил на тело мертвого племянника и горько заплакал. А мукаддам Насир ан-Нимр воскликнул: «Почему не умер я раньше тебя?! Клянусь аллахом, всему виной этот недоносок Шиха!» Султан горевал больше всех, и слезы потоком струились по его щекам. Потом он совладал с собой, отер слезы и обратил ко всем речь, преисполненную твердости. Он призывал воинов отомстить за Арнуса. «Не берите пленных, – говорил он, – ибо мы не станем хоронить Арнуса, пока сполна не отплатим проклятым франкам за их злодейство». Воины пришли в неистовство и возгорели желанием скорей отомстить врагам. Они не стали дожидаться утра и, предводительствуемые султаном, бросились к лагерю франков, как разъяренные львы. Был среди них и уста Осман со своим отрядом. Он ехал и кричал: «Эй, мамлюки, сил не жалейте! Неверных бейте!» Франки не успели оседлать коней, как мусульмане налетели на них с мечами и копьями, и боевой клич их потряс горы и долины. Султан в гневе своем был подобен льву, терзающему жертву. На полном скаку он врезался в ряды врагов и стал рубить им головы и рассекать тела. Потом пробился он к вражескому знамени и убил знаменосца. А после приблизился к королю Руману и крикнул: «О проклятый, ты убил Арнуса и надеешься остаться в живых?!» Султан ударил короля по голове своей дамасской булавой, вырвал его из седла и швырнул Сааду со словами: «Охраняй проклятого злодея, пока не казним мы его на могиле Арнуса». Воины Румана, узнав, что их король попал в плен, устремились ему на выручку, но Бану Исмаил мечами преградили им путь. Ибрагим взял в плен еще одного франкского короля, а двоих убил. Всего в этом сражении пало сорок тысяч врагов и пять тысяч воинов султана аз-Захира. Уцелевшие франки обратились в бегство, а мусульмане преследовали их и перебили почти всех. Затем вернулись на поле битвы и собрали богатую добычу.
Султан приказал построить для Арнуса гробницу. Тело героя обмыли, завернули в саван и похоронили, а на могиле его предали смерти Румана аль-Азрака и короля, плененного Ибрагимом. Исмаил Абу Сибаа, выслушав ото всех слова утешения, отправился в крепость Бара и поселился там. Дети же Арнуса вернулись в город ар-Рухам. А султан дал клятву – если впредь попадется ему Хуан, растерзать его в клочья. Всем королям разослал он грозное предупреждение:
«Да будет вам известно, что всякому, кто приблизит к себе Хуана и станет слушаться его советов, уготована смерть».
Узнал об этом Хуан и испугался, что короли выдадут его султану. Он надел платье жреца-огнепоклонника и отправился в страну аль-Аджам, в город Тавриз. Придя в храм огня, он сказал тамошнему жрецу: «Я несчастный страдалец по имени Хуан. Мне ведомы все религии, но самой великой почитаю я поклонение огню. Я бежал от христиан, ибо они, узнав о моей вере, хотели выдать меня мусульманам, а мусульмане жаждут моей смерти за то, что я убил их героя Арнуса. Долго скитался я по пустыням и степям и вот пришел сюда, в дом огня, и прошу вашего покровительства. Я сказал тебе всю правду и заклинаю тебя огнем и светом, помоги мне и отведи меня к царю Халауну». Выслушав рассказ Хуана, жрец сказал: «Раз ты ищешь покровительства у огня, я помогу тебе». – «Клянусь огнем, клянусь тем, кто зажег его, и тем, кто ему поклоняется, – воскликнул Хуан, – я исповедую эту веру и ничто не может отвратить меня от нее!» – «Хорошо, – ответил жрец, – пойдем же, я отведу тебя к царю Халауну, сыну Мункатима». Они пришли к царю, и жрец рассказал ему историю Хуана. Выслушав ее, царь спросил: «Чего же ты хочешь и зачем пожаловал в нашу страну?» – «Я хочу помочь тебе завоевать земли арабов' и румийцев», – отвечал Хуан. Царь Халаун обернулся к своему визирю Рашиду ад-Давля и спросил: «Что скажешь ты на это?» – «Я, – сказал визирь, – не вижу нужды начинать войну против султана, который не нападал да нас и не причинил нам никакого вреда. Разумней было бы прогнать Хуана, ибо он сеет повсюду войны и междоусобицы». Тогда Халаун обратился к визирю по имени Саклуи аз-Заман и спросил его: «А что ты скажешь?» – «Прими совет Хуана, – ответил визирь, – ты завоюешь обширные земли и приобретешь множество новых подданных из персов, арабов и румийцев». Однако царь не стал сразу принимать решения, а велел жрецам поместить Хуана в храм огня и следить за ним. Но Хуан знал все обычаи огнепоклонников и, когда его привели в храм, сначала семь раз обошел вокруг, огня, а потом пал перед ним ниц и стал проникновенным голосом читать молитвы, записанные в магических книгах. Служители храма пришли в великое изумление и сказали Халауну: «Мы не встречали человека, более сведущего в наших обрядах. Он такой же огнепоклонник, как и мы». Тогда Халаун поверил Хуану и решил послушаться его сонета. «Я снаряжу, – сказал ему царь, – армию в сто тысяч всадников при полных боевых доспехах и начну войну против арабского султана».
Он разослал письма правителям всех подчиненных ему областей и велел им готовиться к войне. Когда сборы были закончены, забили походные барабаны, и огромное войско со всем снаряжением, припасами, палатками и знаменами выступило в поход через степи и пустыни и шло, пока не достигло Халеба. Увидев несметные полчища врагов, наместник Халеба приказал закрыть крепостные ворота и установить на стенах метательные орудия. Он дослал лазутчиков, и лазутчики донесли, что то идет армия огнепоклонников во главе с самим царем Халауном. Наместник спешно послал гонца к султану, прося его о помощи, и султан не мешкая стал собирать армию. Он вновь поклялся аллахом, что не примет ничьего заступничества и растерзает Хуана, если тот попадет ему в руки, а царя Халауна казнит мученической казнью.
Когда войско огнепоклонников стало лагерем возле стен Халеба, Хуан сказал Халауну: «Напиши письмо наместнику города и пригрози ему, что возьмешь город силой и разоришь его, если не захочет он сдаться». Халаун так и сделал. Вскоре гонец принес ему ответ;
«От наместника повелителя правоверных султана аз-Захира ослепленному гордыней Халауну. Знай, тебе придется жестоко раскаяться в том, что послушался ты советов Хуана, ты лишишься не только войска, но и всей страны. А от желания твоего захватить Халеб и до осуществления сего дерзкого замысла так же далеко, как от земли до неба. Стены крепости неприступны, припасов и воды предостаточно, а жители славятся во всем свете своей храбростью. Возвращайся восвояси и не проливай понапрасну кровь своих воинов. Ты предупрежден».
Прочитав это письмо, Хуан сказал Халауну: «Немедля бери город приступом!»
Халаун приказал окружить Халеб со всех сторон, выставил вперед пушки и начал приступ. Пушки ударили по крепостным стенам тяжелыми камнями, а лучники Халауна обрушили на защитников города тучу стрел. Но мусульмане были уже наготове. Они ответили врагам градом камней и стрел и целились так метко, что перебили множество воинов Халауна. Когда же жители города, все, как один, пришли на помощь воинам, враги отступили от стен Халеба.
Хуан послал лазутчиков с приказом следить за дорогами и немедля известить его, как только покажется войско султана. Через десять дней лазутчики донесли, что султан подошел к Халебу и ищет место для лагеря. Тогда Хуан сказал царю Халауну: «На войне не обойтись без хитрости, и потому не следует нам упускать столь благоприятный случай. Сейчас воины султана утомлены и обессилены долгам переходом. Напади на них врасплох, и ты легко одержишь победу».
Между тем воины султана, выбрав место для лагеря, стали разгружать тяжелые припасы и снаряжение. Всадники спешились, расседлали коней, задали им корму, не помышляя об опасности, которую уготовила им судьба, Хуан же неотступно следил за мусульманами и, выбрав подходящий момент, поднял над головой знамя и закричал: "Именем огня искрящегося приказываю вам напасть на врагов без промедления!» Воины султана не успели и глазом моргнуть, как огнепоклонники набросились на них со всех сторон. Напрасно султан призывал своих людей держаться твердо и дать врагам отпор. Мусульмане еще не сели на коней, как удары обрушились на них, подобно ливню. Не устояли правоверные, кинулись бежать и рассеялись по холмам и долинам.
Лишь через два дня султану удалось остановить и собрать их неподалеку от Маарры ан-Нуаман. И тогда увидел султан аз-Захир, что потерял большую часть воинов, коней и снаряжения. Сперва пришел он в уныние, но потом сказал: «Таков закон войны: в бою побеждаешь или ты, или твой противник». Он спешно разослал гонцов во все подвластные ему области и велел прислать воинов, коней, оружия и припасов, а еще написал письмо сыну своему Саиду с приказом оставить вместо себя правителем Египта брата Шаламиша и, снарядив новое войско, идти в Сирию. Султан призвал шейхов бедуинских племен, живших на землях Сирии, Аравии и по берегам Евфрата, всячески досаждать огнепоклонникам набегами. А наместнику Халеба Амад ад-Дину Абуль Хайшу наказал в письме стойко держаться, обещая в скором времени подмогу. Затем он отправился; в Дамаск, чтоб испросить у улемов ислама фетву, разрешающую призвать в армию всех мужчин, способных носить оружие, и обложить население податью на священную войну. Улемы благословили его на святое дело и дали такую фетву.
Поведал мухаддис: когда Халаун разбил армию султана, Хуан сказал царю: «Теперь со всем своим войском иди на приступ и не мешкая овладей Халебом». Огнепоклонники бросились на крепостные стены, чтобы взять их приступом, но халебцы мужественно оборонялись и отбивали удар за ударом. Так прошло десять дней, а на одиннадцатый вдали показалась армия султана. Она отогнала огнепоклонников от Халеба, и султан созвал шейхов племен на военный совет. Он сказал им: «Враги хитростью победили нас в бою, теперь же мы должны перехитрить их. Но для этого каждому эмиру и военачальнику следует точно выполнить мой приказ. От завтрашней битвы зависит исход нашей войны с огнепоклонниками».
Султан решил разделить войско на две части. Одна из них затаится поблизости, а другая начнет с противником бой. Вскоре мусульмане станут отступать, будто сломленные натиском врага, a огнепоклонники бросятся преследовать их и окажутся в кольце. Тогда те мусульмане, что отступали, повернут коней назад, а те, что прятались, выскочат из засады. Бедуинам султан тоже велел разбиться на два отряда и одному отряду напасть на лагерь огнепоклонников, когда их армия выйдет в поле, а другому – преградить путь бегущим врагам и перебить их всех.
Утром ударили боевые барабаны, и начались поединки между правоверными и огнепоклонниками. Когда мусульманский герой убил десять врагов, Халаун пришел в ярость и приказал своему войску начинать бой. А дальше все произошло так, как задумал султан. Сжалось кольцо вокруг неверных, и птица смерти распростерла над ними крылья. Поникли их знамена, мертвые тела фарисов усеяли землю. Султан аз-Захир сражался рядом со своими воинами, и немало врагов пало от его острого меча. Между тем царь Халаун с Хуаном сидели в лагере, ожидая исхода боя. Вдруг раздались воинственные клики, и бедуины на конях и верблюдах ворвались в лагерь огнепоклонников, сметая все на своем пути. Завидев их, Хуан понял; что на этот раз султан перехитрил их, и сумел скрыться; ибо был ловок и изворотлив, как дьявол. Бедуины перебили отражу Халауна, схватили царя и привязали, его к спине осла. А потом поспешили на поле боя, чтобы помочь султану одолеть врагов. Но мусульмане уже одержали победу, и те огнепоклонники, что остались в живых, побросали оружие и запросили пощады. Тут с радостными криками появились бедуины, гоня перед собой, как стадо баранов, визирей царя Халауна и его вельмож. А самого царя поставили перед султаном и сказали: «Мы выполнили твой приказ, господин наш». Султан воздал хвалу мужеству бедуинов и воскликнул: «Да благословит вас аллах, о львы пустыни!» Потом он велел привязать Халауна к доске и распилить нечестивца пополам.
После султан приказал привести к нему визиря Рашида ад-Давля (а был тот визирь мусульманином). «Как мог ты, мусульманин, помогать огнепоклоннику Халауну и сражаться против своих братьев по вере?» – грозно спросил султан. «Господин мой, – ответил визирь, – я но помогал ему. Напротив, я отговаривал царя воевать с тобой, но он послушал не меня, а визиря Саклуна аз-Замана». Султан потребовал привести Саклуна и спросил его: «Ты зачем подбивал Халауна идти войной на пас?» – «Господин мой, – ответил Саклун, – виной всему Хуан. Он принял нашу веру и соблазнил царя щедрыми посулами». – «Но ведь царь спрашивал твоего совета, – воскликнул султан, – а ты подстрекал его захватить нашу страну». И Саклуну нечего было сказать в оправдание. «Казните его той же казнью, что и царя Халаупа», – приказал султан, и Саклун умер в страшных мучениях. Потом султан стал допрашивать остальных визирей и эмиров, и те в один голос сказали: «О повелитель правоверных, царь не спрашивал нашего совета. Мы лишь выполняли его волю, и нет в том нашей вины». Этих султан приказал заковать в цепи и держать в плену, А Рашида ад-Давля и еще двоих эмиров отпустил и велел передать сыновьям Халауна, чтоб прислали они двенадцать сундуков золота за те убытки, которые понесли мусульмане в войне, и еще двенадцать сундуков золота в выкуп за пленных визирей, эмиров и воинов. А сроку им султан дал три месяца. Если ж не исполнят они его требования, то велит он перерезать всех пленных и нападет на их страну, а их самих прогонит, чтоб освободить подданных от жестоких тиранов. Потом повелитель щедро одарил шейхов бедуинских племен, и они довольные вернулись в свои становья. Султан же отправился в Дамаск, и жители встретили его с ликованием и радостью, а повелитель правоверных приказал помочь деньгами и имуществом тем, кто пострадал от нашествия врагов, а еще отменил налоги и освободил заключенных из тюрем. Через некоторое время армия султана двинулась в обратный путь, в Египет, и впереди нее брели тридцать тысяч пленных, закованных в цели. Жители Каира украсили город и вышли встречать султана-победителя и его войско. А воины торжественно прошли по улицам под приветственные крики толпы.
