Текст книги "Убийца, ваш выход! Премьера"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 5
ПОКАЗАНИЯ ПОМРЕЖА

Записав только что прозвучавшее признание Симпсона, Найджел от волнения покрылся испариной, однако здравая мысль о том, что поддельные патроны никак не могут служить изобличающей убийцу уликой, сразу охладила его пыл.

Аллейн непринужденно продолжал расспросы:

– Прекрасно. И сегодня вы положили их туда?

– Да, в антракте после второго действия, перед самым началом третьего.

– Письменный стол уже вынесли на сцену?

– Да, все декорации были готовы к поднятию занавеса, в том числе и стол.

– Покажите точно, где он стоял. По-моему, вот здесь, верно?

Найджел услышал шаги Аллейна. Глянув в щелочку между створками двери, он увидел инспектора у правого от зрительного зала края сцены.

– Чуть ближе к заднику, – уточнил Симпсон.

– И стол был обращен ящиками в сторону кулис, не так ли?

– Да, так.

– А кто еще был на сцене, когда вы клали бутафорские патроны в ящик?

– Актеры, занятые в первой картине третьего действия: мисс Макс, мисс Эмералд и мистер… Сюрбонадье.

– Они видели, как вы это делали?

– О, да. Джанет даже сказала: «Джордж, почему вы откладываете это на самый последний момент? Я каждый раз боюсь, что вы забудете».

– Когда вы выдвинули ящик, он был пуст?

– Кажется, пуст, хотя присягать не стал бы. Я ведь только приоткрыл его, а вглубь не заглядывал.

– Не помните, кто-нибудь после вас подходил к письменному столу, садился за него в ожидании начала третьего действия?

– Не помню, – поспешил ответить Симпсон.

– Постарайтесь вспомнить!

Последовала пауза, после чего Симпсон недовольно повторил:

– Нет, не могу…

– Позвольте, я попробую вам помочь. Не исключено, что кто-то из актеров с вами тогда заговорил?

– Ах да, конечно! Ко мне обратилась мисс Макс, она стояла у правой кулисы. Пожаловалась, что дверь плохо открывается – мешает дорожка, и я все тут же исправил. После чего она села вон в то кресло и достала вязанье: по роли она в третьем действии вяжет.

– Так. Клубок шерсти и спицы мисс Макс держит в красной сумке?

– Верно! – зачастил Симпсон. – Она так и оставалась в кресле до начала действия. Хорошо это помню, она еще пошутила насчет вязанья, сказала, что закончит шарф недели за три, если пьеса до тех пор не провалится. Накинула мне его на шею посмотреть, не короток ли.

– Какое-то время она сидела в этом кресле после того, как занавес поднялся, и была при том, как Сюрбонадье заряжал револьвер, верно?

Найджел увидел в щелочку, что Симпсон изумленно таращит на инспектора глаза.

– У вас невероятная память, все именно так и было.

– На самом деле память у меня никудышная, – возразил Аллейн, – просто спектакль произвел на меня неизгладимое впечатление. Ну ладно, вы поправили дорожку, пошутили с мисс Макс насчет шарфа, а дальше что?

– Наверно, я прошелся по сцене, проверил, все ли на месте.

– А потом?

– Потом отправился в суфлерскую будку. Сюрбонадье и мисс Эмералд находились в этот момент возле окна в заднике.

Внезапно Симпсон смолк, точно споткнулся на скаку.

– Ну-ну, дальше?

– Это все.

– Позвольте вам не поверить, мистер Симпсон. Вы явно хотели еще что-то добавить.

– Если я что-то не договариваю, – запальчиво воскликнул Симпсон, – то не ради себя!..

– Не делайте глупостей, не пытайтесь кого-то выгородить. Это чревато большими неприятностями. Впрочем, как знаете.

– Вероятно, вы правы, – глухо произнес он. – Что касается меня, я способен доказать свою невиновность: патронов я не подменял.

– Тем лучше. Так что же вы собирались сообщить про мисс Джанет Эмералд?

– Признаться, ничтожный пустяк. Видите ли, Артур Сюрбонадье был явно чем-то расстроен. Он – это моя обязанность как заведующего сценой такие вещи замечать – был сам не свой.

– Если вы хотите сказать, что он был пьян, то мне это известно.

– О да, пьян, но это еще не все. Он был опасен, агрессивен. Ну вот, когда я пошел к суфлерской будке, Джанет Эмералд последовала за мной: «Джордж, – шепчет, – мне страшно. Артур под мухой». Я постарался ее успокоить, говорю: «Он, хоть и выпил, играет сегодня замечательно». Это сущая правда, вы и сами видели, сэр. Тогда она говорит: «Пусть так, но все равно он зверь, грязное животное!» И еще она шепнула… нет, мне не показалось, да только Бог свидетель, все это ерунда!..

– Что же все-таки она шепнула?

– Будто говоря сама с собой. «Так бы и убила!» – это у нее вырвалось с досады. Потом повернулась ко мне спиной и застыла, опершись руками о стол. Это ее манера, она в сердцах и не такое может сказать, но не надо принимать ее угрозу всерьез. Мне глазеть на нее было некогда, я глянул в свою тетрадь с текстом и объявил: «Все по местам, начинаем!»

– А потом?

– Потом подал знак осветителям и капельмейстеру. Третье действие начинается с полного затемнения.

– Да, помню.

– Ну вот, свет погас и по моей команде подняли занавес.

– Как долго длится затемнение?

– В течение нескольких первых реплик диалога. Минуты четыре в общей сложности, ведь мы выключаем свет еще до поднятия занавеса. Затем Сюрбонадье включал настольную лампу на сцене.

– Кто находился за кулисами, пока не было света?

– Технический персонал, бутафор и все прочие. Бутафор стоял радом со мной у суфлерской будки. Это он вручил мне поддельные патроны и оставался возле суфлерской, пока вновь не зажегся свет. Я это с уверенностью утверждаю, потому что он все время шептал мне на ухо, что одна гильза разболталась и соскакивает с пули. Он нервничал, как бы патрон не распался на части в тот момент, когда Сюрбонадье будет заряжать револьвер.

– Ясно. А остальные?

– Юный Говард Мелвилл, мой помощник, тоже все время был поблизости. Я следил за диалогом по тексту. Картина короткая, и важно вовремя позвать актеров, играющих следующую сцену.

– Еще один вопрос, и я оставлю вас в покое. Где вы раздобыли фальшивые патроны?

– Их изготовил наш бутафор, Хиксон. Он у нас мастер на все руки и не без основания гордится своим искусством. Насыпал песок в стрелянные гильзы, а затем воткнул в них пули.

– Подобному усердию можно бы сыскать лучшее применение.

– Вы правы! – Симпсон теперь уже пришел в себя и говорил непринужденно. – Но он весь в этом. Во время войны беднягу контузило, и он с тех пор не то чтобы тронулся, но слишком уж дотошен. Изготовив патроны, Хиксон радовался как дитя, все твердил, что их невозможно отличить от настоящих.

– А где они обычно хранятся?

– Бутафор после каждого спектакля сам разряжал револьвер, забирал патроны, а револьвер отдавал Феликсу Гарденеру. Дело в том, что револьвер этот принадлежал брату Феликса, и Гарденер очень им дорожит, в театре не оставляет. Хиксон хранит патроны в реквизитной и приносит их мне во втором антракте. Я сам кладу их в один и тот же ящик письменного стола – во избежание недоразумений.

– И сегодня положили в условленное место, не так ли?

– Да, так.

– Осмотрели их, прежде чем положить в ящик?

– Нет, пожалуй, не разглядывал… не помню.

– Вы могли бы отличить боевые патроны от подделки?

– Не уверен… Наверно смог бы. Конечно же, будь подмена, я бы обратил внимание.

– Несмотря на редкостное искусство вашего бутафора?

– Говорю же вам, я ни за что поручиться не могу.

– Ну хорошо, не нервничайте. Итак, Хиксона беспокоил тот разболтавшийся патрон…

– Да-да. Я уверен, что он передал мне, как обычно, пустышки.

– Благодарю вас, мистер Симпсон, мы с вами почти закончили. Я вижу, прибыл инспектор Фокс, он ждет, чтобы проводить вас. И пусть запишет ваш адрес. Вам ведь переодеваться не надо, вы в уличном костюме, верно? Фокс!

– Я здесь!

– Фургон прибыл?

– Стоит у выхода.

– Проводите мистера Симпсона в его комнату, пусть возьмет, что ему нужно. А вы, мистер Симпсон, позвольте инспектору Фоксу произвести ваш личный досмотр. Знаете ли, простая формальность. Впрочем, если вы против, я не смею настаивать. Об одном прошу вас – не волнуйтесь понапрасну.

Симпсон что-то неразборчиво буркнул в ответ. Найджел, приоткрыв створку пошире, увидел, как Фокс умело и быстро обыскивает заведующего сценой.

– Портсигар, два фунта стерлингов купюрами и мелочью, записная книжка, носовой платок, спички, никаких бумаг или документов. Будете сами смотреть, сэр?

– Нет, зачем же! Последний вопрос, мистер Симпсон. Гарденер в предыдущих спектаклях, делая вид, будто стреляет в Бобра, действительно нажимал на спусковой крючок, или же сделал это только сегодня?

– Нет, каждый раз, обязательно. Мы это тщательнейшим образом отрепетировали. Он сжимал левую ладонь в кулак за миг до того, как нажать на спусковой крючок, и по этому сигналу я производил холостой выстрел.

– Да, я видел. Большое вам спасибо, мистер Симпсон. Спокойной ночи!

Фокс увел помрежа. Найджел хотел кое-что сказать инспектору, воспользовавшись тем, что они одни, но Аллейн опередил его. Просунув голову в щель, он поднес палец к носу и скорчил потешную гримасу, что показалось журналисту в высшей степени неуместным. Аллейн прошел за задник, а на сцене тем временем появились санитары с носилками. Найджел поспешил захлопнуть дверь, чтобы не видеть, как будут уносить труп. Аллейн поглядывал на газетчика сочувственно и в то же время иронически.

– Надеюсь, вы все успели записать?

– На этот счет не беспокойтесь.

– Умница! Продолжайте в том же духе. Кто это там буянит? – Со стороны служебного входа донеслась перебранка.

– Черт возьми, да кто вы такие, чтобы тут командовать! – громыхал мужской голос. – Это мой театр, прочь с дороги!

Найджел вернулся на свой наблюдательный пункт. Бедного Сюрбонадье уже унесли. На сцену ворвался высоченный толстяк во фраке с гарденией в петлице и свирепо стал наступать на Аллейна, издавая грозные междометия.

– Вы, очевидно, мистер Джекоб Сэйнт, – вежливо произнес инспектор.

– А кто вы такой, черт побери?!

– Я из Скотланд-Ярда, мистер Сэйнт, в связи с этим прискорбным делом. Приношу вам искренние соболезнования. Для вас это такая потеря, ведь покойный был вашим племянником? Поистине трагическая судьба!

– Какой мерзавец его прикончил?

– Пока что мы этого не знаем.

– Артур был пьян?

– Раз уж вы сами об этом заговорили… да, он был нетрезв.

Джекоб Сэйнт свирепо глянув на инспектора, грузно опустился в кресло. Найджел, вспомнив о поручении инспектора, снова принялся за стенограмму.

– Я присутствовал на спектакле, – сообщил Сэйнт. – Смотрел из ложи.

– Я вас видел, – светским тоном отозвался Аллейн.

– Не думал, что все так кончится. Он нализался и сам все подстроил.

– Вы полагаете? – Аллейн сохранял полнейшую невозмутимость.

– До начала спектакля я был за кулисами и видел Артура. Он едва держался на ногах. Я объявил ему, что в конце недели он будет уволен из театра. Скорее всего он не перенес этого известия и покончил с собой.

– Требуется нечеловеческая сила воли, чтобы отыграть весь спектакль, самому зарядить револьвер и ждать, когда тебя из него застрелят, – заметил Аллейн тем же бесстрастным тоном.

– Пьяному море по колено!

– Однако он заранее, еще будучи трезвым, должен был запастись боевыми патронами.

– Вы куда клоните? А, понятно, это дело нехитрое. А где Джанет?

– Кто?

– Мисс Эмералд.

– Все актеры в костюмерной.

– Повидаюсь с ней.

– Пожалуйста, останьтесь, мистер Сэйнт. Я пошлю за ней. Пригласите мисс Эмералд, Фокс.

Сэйнт ошарашенно уставился в спину пожилого инспектора, затем протянул Аллейну портсигар.

– Курите?

– Нет, большое спасибо, – отказался Аллейн, – предпочитаю трубку.

– Учтите, – заговорил Сэйнт, – я не стану лицемерить и лить слезы по Артуру. Он не оправдал моих надежд, ничего из него не получилось. Если спектакль проваливается, я вычеркиваю его из памяти. Так и с Артуром. Растленный тип, к тому же трус и актер никудышный. Безумец, требовал, чтобы ему дали роль Каррузерса, а когда я наотрез отказал, посмел мне угрожать!

– Где вы виделись с ним сегодня?

– В его гримерной. Заехал по делам в театр и прошел за кулисы.

– Расскажите, пожалуйста, что между вами произошло.

– Я уже все сказал: он был пьян, и я его уволил.

– Какова же была его реакция?

– Я не стал слушать, что он на это скажет. Мне было некогда, на четверть восьмого у меня была назначена деловая встреча. Джанет!

Тон Сэйнта резко изменился, он поднялся с кресла навстречу появившейся из кулис актрисе. Мисс Эмералд вскрикнула и, стремглав выбежав на середину сцены, упала в его объятия.

– Джекко! Джекко! – глотая слезы, бормотала она.

– Бедная малютка! – заурчал Сэйнт, и Найджел подивился тому, с какой нежностью этот грубиян утешает весьма дородную «малютку».

– Ты не виновен, – внезапно, выпалила она. – Никто не посмеет заподозрить тебя.

Она запрокинула голову и Найджел увидел ее мертвенно бледное лицо, с которого уже был снят грим. Сэйнт вздрогнул при этих ее словах. Не размыкая объятий, он застыл как изваяние, а когда наконец заговорил, в его голосе уже не было и намека на недавнюю нежность:

– Бедняжка! – он совладал с волнением и вновь держался уверенно, как и подобает истому театральному магнату. – У нее истерика. Да при чем тут я! Я что, похож на убийцу?

– Нет, нет, Джекко! Я не соображаю, что говорю. Все это так ужасно, ужасно!..

– Ну-ну-ну, – снова заурчал Сэйнт, утешая ее.

– В самом деле, – вступил в разговор Аллейн, – крайне неприятно. Уверен, мисс Эмералд, вам хочется поскорее уйти отсюда.

– Я отвезу тебя домой, – предложил Джекоб Сэйнт. Он выпустил актрису из рук, теперь они стояли рядом, оба бледные как полотно.

– Прекрасная идея! – донесся до Найджела голос Аллейна. – Только сначала я задам вам несколько вопросов, мисс Эмералд.

– Я вам этого не позволю! – гаркнул Сэйнт. – Приходите завтра, если в этом есть необходимость. Понятно?

– Куда яснее! Только и завтра это не доставит удовольствия мисс Эмералд, так что уж лучше покончить с этим сразу. Произошло убийство, и кто-то должен понести за это кару. Образно говоря, в этом спектакле, мистер Сэйнт, ваша роль еще не определена. Ставите спектакль не вы, и будущее покажет, получите вы главную роль или второстепенную. Я позволю себе пофантазировать вслух. В нашем спектакле роли распределяет закон, этот шаркающий подошвами старикан будет у нас и взыскательным режиссером и беспристрастным рецензентом. Говоря языком героев нашумевших пьес, «я представляю здесь закон, милорды!» Так что соблаговолите сесть и помолчать, пока мы будем беседовать с мисс Эмералд.

ГЛАВА 6
НОЧЬ НАПРОЛЕТ…

Найджел записал слово в слово краткую речь Аллейна, доставившую ему немалое удовольствие. В конце он приписал от себя в скобках: «Театральный магнат с грохотом опускается в кресло». Но тут Аллейн приступил к допросу мисс Джанет Эмералд, и от журналиста потребовалось напрячь слух и сосредоточить внимание, чтобы ничего не пропустить.

– Вы позволите, мисс Эмералд, я закурю трубку? Спасибо. Не хотите ли и вы сигарету?

– Нет, спасибо.

– Итак, начнем. Расскажите, что вам известно о том, каким образом заряжался во время спектакля этот злосчастный револьвер. («Зачем, – удивился Найджел, – ведь Аллейн и так это знает!»).

– Мне… мне ничего об этом неизвестно, – ответила мисс Эмералд. – Я не имела к этому никакого касательства.

– Конечно, конечно. Но, может, вы ненароком обратили внимание, кто клал поддельные патроны в ящик письменного стола и когда?

– Нет, ничего я не видела и не знаю.

– В самом деле? Вас, стало быть, никогда не занимала мысль об этих патронах, вы ни разу не высказывали опасений мистеру Симпсону, что про них забудут?

– С какой стати? Откуда столь вздорные предположения? Джекко?! Я не понимаю, о чем речь? Прошу вас, позвольте мне уйти!

– Мистер Сэйнт, не вставайте, осталось совсем немного. А вы, мисс Эмералд, соблаговолите отвечать на мои вопросы как можно точнее. Поверьте, невиновному человеку бояться и скрывать нечего. Не прикидывайтесь простушкой. Вы, сколько я могу судить, весьма умная женщина…

– Джекко!..

– …и советую вам вести себя соответственно. Итак, видели вы или не видели, как мистер Симпсон клал сегодня патроны в ящик письменного стола? Говорили вы или не говорили, что опасаетесь, как бы про них не забыли?

– Нет, нет и нет! Все это ложь.

– Стояли ли вы затем, опершись на письменный стол руками, в ожидании начала третьего действия?

– Ничего подобного! Джордж Симпсон лжет. В тот момент я разговаривала с Артуром. Не верьте ему, все это выдумки.

– О чем же вы говорили с мистером Сюрбонадье? Вероятно, о чем-то весьма увлекательном, раз ничего вокруг не видели?

– Не помню.

– Так-таки не помните?

– Не помню, не помню!

– Спасибо. Фокс, пригласите сюда мисс Сузан Макс.

– Значит, мы свободны? – Найджел вздрогнул от громоподобного возгласа Сэйнта, позабыв о том, что хозяин «Единорога» все еще находится на сцене.

– Еще минутку. Что вы так торопитесь? Ведь время раннее… А вот и вы, мисс Макс! – воскликнул старший инспектор с искренней сердечностью. – Поверьте, мне в высшей степени неприятно причинять вам столько неудобств!

Сделав несколько шагов по сцене, мисс Макс оказалась в поле зрения сидевшего в засаде Найджела.

– Ничего, ничего, – беззлобно отозвалась старушка. – Ведь это ваша работа, не так ли?

– Ах, мисс Макс, если бы все проявляли к нам подобную терпимость, полицейским было бы легче жить на свете.

– Я к вашим услугам! – оживилась Сузан Макс.

– Тогда ответьте мне: что происходило на сцене перед началом третьего действия?

– Сузан, – вмешалась Джанет Эмералд, – подтвердите, что…

– Ни слова! – Аллейн заставил Джанет замолчать. – Я весь внимание, мисс Макс.

– Дайте-ка припомнить. Я сидела в кресле с правой стороны сцены, вязала шарф и бранила Джорджа Симпсона за плохо уложенную дорожку. «Джордж, – говорю я, – вы хотите, чтобы я сломала себе шею?» Ну, он все исправил. Зрители в партере, особенно в первых рядах, подмечают мельчайшие детали, а из-за этой чертовой дорожки я с трудом открыла дверь в предыдущей картине.

– Лично я в восторге от вашей игры, мисс Макс.

– Да, мой милый, мне удалось создать характер.

– Вы наделены острейшей наблюдательностью, я очень на вас рассчитываю. Итак, мисс Макс, мистер Симпсон поправил дорожку, а что было потом?

– Позвольте, позвольте, – старушка задумалась. – Ах, да! Джанет была чем-то расстроена, она беседовала с беднягой Артуром, а тот находился в легком… Ну это бывает от вина, если выпить сверх меры. Жаль беднягу. Так вот, стало быть, они о чем-то шептались, вдруг он ей говорит… нет, вру… не он ей, а она ему: «Вы в своем уме?», а он ей в ответ: «Конечно же, я рехнулся». И еще добавил довольно грубо: «Кто бы говорил о протекции! Вы сами, Джанет, в труппе благодаря своему покровителю». И снова оба перешли на шепот. Я не прислушивалась, попросила Джорджа Симпсона примерить мой шарф. Потом Симпсон отправился на свой пост у суфлерской будки – нет, погодите, я кое-что пропустила. Прежде чем уйти со сцены, Джордж положил патроны в ящик письменного стола. И Джанет тогда еще сказала, что каждый раз нервничает, как бы про них не забыли. Верно, дорогая, вы именно так и сказали? И еще пошли вслед за Джорджем Симпсоном к суфлерской и перекинулись с ним парочкой фраз. Вот теперь все! – с оттенком веселого торжества завершила свой рассказ Сузан.

– Браво! – воскликнул Аллейн. – Высший балл! Вам впору переходить в Скотланд-Ярд.

– Как знать, как знать! Если у вас все, полагаю, я свободна?

– Мне будет очень вас недоставать!

Найджел ждал взрыва: сейчас мисс Эмералд начнет все опровергать, объяснять, отрицать, закатит еще одну истерику, – но ничего такого не случилось, напротив, на сцене установилась мертвая тишина К сожалению, ему из укрытия не было видно ни Джанет, ни Джекоба Сэйнта.

– Ужасные события, – вздохнула Сузан Макс. – Никому не пожелала бы такой смерти. В его душе в последние минуты царила сумятица. Он, знаете ли, был зол, очень зол.

– А что за причина?

– Много разных причин. Его обидели при распределении ролей. И в других делах ему как будто изменила фортуна. Ведь он убит, не так ли, это же убийство?

– Похоже на то.

– И Феликс – бедняга! Надеюсь, у вас на его счет не возникает подозрений? Его вина лишь в том, что он спустил курок. Что, разве не так?

– А почему не Феликс? – взвилась Джанет Эмералд. – Очень может быть, что именно Гарденер все подстроил. Он стрелял, и револьвер – его! Отчего все уверены, будто он тут совершенно ни при чем? Стефани там, в костюмерной защищает его, как тигрица, все ему сочувствуют, будто он убогий. А меня… со мной обращаются, как с закоренелой преступницей. Возмутительно!

– Еще одно дело осталось, – продолжал Аллейн, пропустив мимо ушей тираду Джанет. – Увы, это совершенно необходимо, иначе я бы не настаивал. Хорошо бы всех, кто находится теперь за сценой, обыскать, прежде чем они уйдут из театра. Я не вправе требовать этого, однако, если вы дадите согласие, всем нам впоследствии будет меньше хлопот. Мисс Макс, вы, конечно, догадываетесь, что мы ищем?

– Боюсь, что нет.

– Бутафорские патроны.

– Вот оно что!

– Их так просто не спрячешь, это не иголка в стоге сена. Мисс Эмералд, будьте любезны, снимите шаль.

– Еще чего! – рассвирепел Джекоб Сэйнт. – Да вы в своем уме?!

– Не надо, Джекоб, помолчи!

До Найджела долетело шуршание, он вытянул шею и увидел, как мисс Джанет подалась вперед. На ней было плотно облегающее платье в блестках.

– Мисс Эмералд, выбирайте, либо я произведу лишь самый поверхностный осмотр, либо придется вас препроводить в участок, где этим займется наша сотрудница.

– Джанет, не разрешай ему. Не смейте к ней прикасаться!

– Ах, Джекко, не говори глупости. – В ее голосе уже не было истерических ноток, одно только презрение и усталость. – Делайте со мной что хотите.

Она подняла стройные руки и закрыла глаза. Тонкие пальцы Аллейна проворно побежали по поверхности платья, при этом он тоже закрыл глаза, от него повеяло жутковатой отстраненностью. Покончив с осмотром, он подобрал с пола шаль мисс Эмералд, ощупал и ее, потряс, потом учтиво подал хозяйке.

Джанет Эмералд, нервно и часто дыша, криво улыбнулась.

– А вы, мисс Макс, готовы подвергнуться подобной процедуре?

– Я потолще буду, – весело отозвалась старушка. – Так что вы особенно не церемоньтесь.

Сняв пальто, она с комическим вызовом предстала перед инспектором в кофточке и юбке.

– Вы чрезвычайно любезны, – посерьезнел Аллейн, – и на редкость благоразумны.

Он обыскал ее, затем Джекоба Сэйнта, который снес все молча, без возражений и комментариев. Аллейн внимательно изучил содержание его бумажника и записной книжки, но как будто ничего интересного для себя не обнаружил.

– Вот и все, – сказал он наконец. – Не смею больше вас задерживать. Как будете добираться до дома, мисс Макс?

– Я живу в Южном Кенсингтоне.

– Вероятно, последний автобус уже ушел. Фокс, сделайте милость, пошлите констебля за такси. Мы заплатим, мисс Макс.

– А вы добрый, – растрогалась старушка.

– Спокойной ночи! Всего наилучшего, мисс Эмералд. До свидания, мистер Сэйнт. Оставьте инспектору Фоксу ваши адреса.

– Вот что, инспектор, – внезапно заговорил Сэйнт. – Я, пожалуй, был излишне резок с вами и раскаиваюсь в этом. Вы выполняете свой долг, это заслуживает только уважения. Рад был бы завтра с вами повидаться.

– В одиннадцать утра жду вас в Скотланд-Ярде и готов выслушать ваши показания, мистер Сэйнт.

– Какие, к черту показания?..

– Вам виднее. Доброй ночи.

Найджел услышал удаляющиеся шаги.

– Вы не уснули, Батгейт? – спросил Аллейн.

– Уснешь тут, как же! – заворчал журналист. – Дайте мне хоть минуту – ноги размять.

– Выходите, выходите, дорогой мой. Что вы думаете о крошке Джанет? А дядюшка Джекоб каков?!

– Упаси Бог от подобных родственников! – Найджел зажмурился – сцена утопала в ярком свете софитов. – И крошка Джанет нагородила столько лжи.

– Да, уж, правдивость – не ее добродетель.

– А к какому выводу вы склоняетесь?

– Пока ничего определенного не могу сказать. Довольно запутанная история.

На сцену вернулся Бейли, специалист по дактилоскопии.

– Я обшарил весь театр, – доложил он устало. – Собрал все отпечатки, но никаких следов бутафорских патронов не обнаружил.

– Как же вам удалось собрать все отпечатки?

– Очень просто, сэр, – ухмыльнулся Бейли. – Подошел к каждому и попросил их дать, воспользовавшись тем, что вас поблизости не было.

– Что же, продолжим, дело не ждет.

– Нам эти бутафорские патроны позарез нужны, – заметил Бейли. – Инспектор Фокс, желая облегчить вам жизнь, обыскивает в костюмерной мужчин.

– Очень любезно с его стороны! Только он их не найдет.

Бейли удивленно на него уставился.

– Не найдет?

– Нет, если только убийца не совсем уж мстительный злодей.

– Это что-то новенькое, – буркнул Найджел. – Бывают, оказывается, и добродушные душегубы.

– Боюсь, вы меня не поняли, – терпеливо сказал Аллейн и затем обратился к Бейли. – Полагаю, патроны найдутся на самом видном месте.

– Ну, сэр, – вздохнул Бейли, – я сдаюсь. Что же это за «видное место»?

– Из вас, Бейли, не получится убийца, вы для этой роли не годитесь. Прежде чем уйти отсюда, давайте-ка заглянем в письменный стол. Его задвинули в кулисы. А ну-ка, помогите мне.

Найджел стоял на середине сцены. Он зашагал к кулисам, и тут сверху раздался хриплый, бесстрастный крик:

– Поберегись!

В тот же миг Аллейн бросился к Найджелу и оттащил его в сторону, но журналист, споткнувшись о кресло, повалился на пол. Что-то тяжелое грохнулось на сцену, взметнув столб пыли.

Найджел поднялся на ноги, дрожа от страха и растерянности. На полу громоздилась груда разбитого стекла. Аллейн, задрав голову кверху, глядел на колосники.

– А ну, спускайтесь! – крикнул он.

– Сию секунду, сэр.

– Вы кто такой, черт подери? – пробасил Бейли.

– Бутафор, сэр, рабочий сцены.

Все потянулись за кулисы и там столкнулись с инспектором Фоксом, который, заслышав грохот, выбежал из костюмерной. Все взгляды устремились на железную лестницу, пристроенную к боковой стене сцены, ее было едва видно в полумраке. Кто-то спускался по ней, мягко ступая по перекладинам, и вскоре на фоне кирпичной кладки возник темный силуэт. Железная лестница легонько вибрировала от его размеренных, неторопливых движений.