355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Найджел Финдли » Теневые игры » Текст книги (страница 5)
Теневые игры
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:51

Текст книги "Теневые игры"


Автор книги: Найджел Финдли


Жанр:

   

Киберпанк


сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Наверное, вот так они и получили Луиса. Она не могла допустить, чтобы нечто подобное случилось с Терезой. Сама Слай могла исчезнуть из поля зрения: нет ничего, решительно ничего, что удерживало бы ее в Сиэтле. Но у Терезы был «Армадилло», и, конечно, она вложила в свой бар кучу денег. Быстро исчезнуть для Смеланд было тем же, что для Слай решиться расстаться с ее пенсионным фондом. Смеланд может унести кое-что с собой – имущество там, деньги, – но ее бизнесу будет положен конец. Тяжелая ноша – воздать должное другу, чтобы он оставался другом.

А тут еще Модал, дьявол его побери!

Он все еще пристально смотрел на нее – твердо, спокойно. Но в его глазах было еще что-то, хотя Слай не могла уловить каких-либо эмоций. Он смотрел трезво, понимающе.

«Он знает, – поняла она. – Он знает, о чем я думаю!» Слай не могла себя заставить встретиться с его пристальным взглядом и смотрела в сторону. Смотрела на неровную почву, покрытую мусором. Смотрела на стену бесхозного склада, на городские огни, видневшиеся вдалеке. Она сжала рукоять пистолета. Черт побери, неужели придется пролить его кровь?..

– Мне кажется, это будет самым легким выходом, – спокойно сказал эльф, будто прочел ее мысли. – Но это не единственный путь.

Слай снова взглянула на него.

– Говори, – резко сказала она.

– Ты не можешь позволить мне свободно уйти, – сказал Модал. Его голос был спокоен, как если бы они обсуждали погоду. – Ты думаешь, что я Пойду в «Яматецу» с тем, что мне известно. Я знаю твои ходы, Шерон Луиза, я знаю твои привычки. Я знаю многих твоих помощников. И я знаю, что ты здесь. Если ты позволишь мне уйти, даже если ты разденешь меня догола, я смогу позвонить по телефону через две минуты. «Яматецу» потребуется еще пять минут, чтобы наводнить это место уличными бойцами. И как далеко ты сможешь уйти за эти семь минут? Не слишком далеко, правда?

Она подавленно кивнула. Эльф точно излагал причины, по которым она должна была его убить. Рассчитывал ли он на какие-нибудь чувства, которые она испытывала к нему, чтобы оставить в живых? (Были ли вообще какие-либо чувства? Да, черт возьми, они были.) Но если это так, то он недооценивает ее. Она возненавидит себя, после того как убьет его, но сможет это сделать. Если возникнет необходимость. И сделает. Ее палец лег на спусковой крючок. Лазерная точка задрожала на груди коленопреклоненного эльфа.

– Но есть и другое решение. – Даже под угрозой смерти его голос не выражал ничего – ни страха, ни мольбы.

– Говори! – потребовала она, и ее голос понизился до шепота.

– Используй меня, Шерон Луиза, – ответил Модал, не замечая, что это имя причиняло ей боль, как от вонзающегося ножа. – Перевербуй меня. Сделай так, чтобы я не смог работать на «Яматецу». Сделай так, чтобы у меня не было другого выбора, кроме как работать с тобой.

– Как? – От этого призыва у нее перехватило горло.

– Я могу сказать: «поверь мне». – Он усмехнулся. – Подставь меня «Яматецу». Скомпрометируй меня. Сделай так, чтобы Блейк решил, будто я продал их тебе. Он купится на это. Он не верит никому и знает, что мы были… – Он замолчал.

Слай думала. Она не чувствовала своих онемевших до локтей рук, но по движению светящейся лазерной точки видела, что они дрожали. То, что сказал эльф, имело смысл. Она хотела верить ему. Очень хотела…

– Я объясню как. Я буду работать, Шерон Луиза.

– Слай!

– Я буду работать, Слай.

Ярость вспыхнула в ней, всепоглощающий огонь гнева. Она отвела пистолет в сторону, и нажала на курок. Большой револьвер выстрелил, тяжело прыгнув в ее руке. Слай услышала, как пуля вонзилась в землю около ног эльфа. Он вздрогнул, услышав свист тяжелой пули, рассекшей воздух возле его уха. Но пристальный взгляд по-прежнему был устремлен на нее, и в глазах и на лице Модала не отразилось… ничего.

– Да почувствуй ты хоть что-нибудь! – заорала на него Слай. – Почувствуй что-нибудь! Ты выглядишь как какой-то чертов зомби. Что, черт возьми, с тобой происходит? Я ведь могу тебя убить!

– Знаю. – Он отвечал спокойно, безо всякого следа эмоций в голосе.

Ее ярость утихла. Слай провела лазерным лучом по лицу эльфа, зная, что это должно ослепить его. Его зрачки сократились, но это была только реакция.

– Что это? – шепнула она. – Ответь мне.

– Ты, как всегда, эмоциональна, – рассудительно ответил он. – Позволяешь чувствам захватить себя. Я мог бы использовать это в своих целях. Не хочешь ли ты освободиться от них? Время от времени вырываться из их пут? – Не дожидаясь ответа, он задал другой вопрос: – Ты слышала что-нибудь о «мертвой голове»?

Преодолевая сомнения, Слай молча пожала плечами.

– Это наркотик, – бесстрастно объяснил Модал. – Он снимает эмоции. Они присутствуют, но здравое сознание для них недоступно. После этого наркотика ты избавляешься от своих чувств. Нет ни страха, ни раздражения. Более того, нет печали. Можно мне? – Он слегка двинул рукой.

Слай надавила на курок, чувствуя, как он поддается. Нажать еще немного – и все кончится пулей, пущенной ему в голову. Она кивнула.

Медленно, осторожно Модал опустил одну руку, извлек что-то из внутреннего кармана кожаного пиджака и протянул ей. Маленький пластиковый пузырек с дюжиной черных пилюль.

– «Мертвая голова». – Пояснение было лишним. Он поставил пузырек на землю и снова заложил руку за голову. – Я получил это три года назад.

Слай пристально посмотрела на пузырек, затем перевела взгляд на Модала.

– Когда ты начал? – с трудом выговорила она.

– Примерно тогда же.

– И что?.. – Она не смогла закончить вопрос.

– Первое время было именно то, что мне требовалось, – объяснил эльф. – Ничем не нарушаемая тишина во всех ощущениях. Эмоциональные реакции как бы… выключены. Я мог делать все что угодно без эмоций. Прекрасно для раннера, верно? Вот что я тогда думал. Нет боли, нет сожалений, нет мучений, когда нужно решиться на что-то… – Он пожал плечами. – Конечно, наркотик отрезает все эмоции. Я не могу чувствовать печали, но и радости тоже. Для этого есть другие пилюли. Существуют, правда, побочные эффекты. Они всегда связаны с сильнодействующими препаратами. Это как лента вокруг лба, временами тугая, иногда посвободнее, но она есть всегда. И если уменьшить дозу, то человеческие голоса временами слышатся, как… какой-то металлический перезвон. Но это ведь небольшая цена, как ты думаешь?

«Нет! – Ей хотелось закричать. – Неправда! Это не жизнь. Эмоции – это то, что отделяет нас от животных, или не так? Мы не просто совершаем поступки, мы думаем. Но… Но, может быть, в этом что-то есть? Конец эмоциональным страданиям. Не будет больше ночей, когда просыпаешься в темноте и мучаешься по всему несбывшемуся и навсегда потерянному. Конец страху, сжимающему внутренности, перекручивающему все внутри».

Она тряхнула головой. Нет. Некоторые эмоции малоприятны. Но, черт возьми, это ее эмоции.

– Почему ты не остановился? – спросила Слай, и тут ей пришел в голову вопрос, который действительно следовало задать. – Ты можешь остановиться?

Он улыбнулся, глядя на нее. Слай знала, что эта улыбка была маской, пустым выражением лица. Привычкой, которая у него была и которую он еще не потерял, подобно желанию почесать ампутированную ногу.

– Уличный доктор, который навел меня на этот наркотик, сказал, что он дает привыкание, – тихо сказал Модал. – Только привыкание. Позже я обнаружил, что он вызывает физическую зависимость. Большую зависимость, чем героин, чем никотин, чем обжорство… Нет, Слай, я не могу остановиться. И не захочу этого, даже если смогу. Я говорил, что эмоции при мне, они только на меня не влияют. Тебе бы понравилось целых три года видеть все свои эмоции? Эмоции, которые не имеют выхода? Все сразу? – Он покачал головой. – Будет лучше, если ты нажмешь на курок, я буду только благодарен.

Слай перевела взгляд на свой пистолет, представила звук короткого выстрела. С трудом она расслабила палец на курке. Посмотрев вниз на Модала, она не увидела даже тени облегчения оттого, что она опустила оружие. Ее почти тошнило от отвращения.

– Я выдам тебя «Яматецу», – твердо заявила Слай. – Расскажи мне, как это сделать.

ГЛАВА 6

13 ноября 2053 года, 02.30

Пока они шли, Коршун вертел в руках свой пистолет. Твердый на ощупь, он оказался тяжелее, чем думалось, – хорошо сработанный кусок металла и керамических композитов. Гладкие плавные линии, без лишних выступов, которые могли бы зацепиться за кобуру или за карман. Даже выступ лазерного прицела, установленный под стволом, – гладкий, закругленный. Это оружие давало Коршуну спокойствие и уверенность – совсем иначе, чем его неуклюжая самодельная «пушка». Казалось, самопал должен быть гораздо опаснее, чем этот пистолет, потому что поражал большую площадь, но Коршун всегда подозревал, что самопал опаснее для него, чем для мишени. Не то, что «фичетти».

– Что, не держал еще в руках такой игрушки?

Коршун кивнул. Ночной Бродяга взглянул на него и слабо улыбнулся – похоже, снисходительно.

Юношу бросило в жар, он понял, что краснеет.

– Конечно, держал, – быстро соврал он. – Всегда беру на дело.

Спутник ничего не отвечал, только не отводил от него взгляда. Его улыбка не изменилась, но теперь Коршун понял ее по-другому. Он видел уже не снисхождение, а одобрение, – совсем другое дело.

– Вообще-то, – спокойно уточнил Коршун, – у меня только самопал. Я думаю, это не в счет.

– В самую точку, – согласился Ночной Бродяга, – Самопалы – это для уличных пацанов, – и прежде чем Коршун успел ответить, он протянул руку: – Давай-ка его сюда.

Коршун уставился на него с изумлением и подозрением.

– Зачем?

Бродяга вздохнул.

– Я его просто проверю, – терпеливо объяснил он. – Хочу убедиться, что тебя не надули. Сколько ты за него отдал?

Коршун ответил, и его спутник покачал головой.

– Изрядно, но не переживай. У тебя не было времени ходить по магазинам. Просто возьми на заметку.

Коршун кивнул и протянул пистолет. «Так и знал, что эта гадина торговец обманет меня», – подумал он.

На ходу, даже не взглянув на оружие, Ночной Бродяга обнажил ствол. Проверил затвор, попробовал, свободен ли канал ствола.

– Почти новый, – заключил он, собирая пистолет. – Пристрелян, все части притерлись. Ты заключил неплохую сделку, парень.

Раннер проверил патроны, вынул магазин и с треском поставил его на место.

– Ты вообще-то стрелял из этого своего самопала?

Коршун кивнул в ответ.

– Стрелял в кого-нибудь?

Юноша снова кивнул, на этот раз не так решительно.

– Забудь, – мягко сказал Ночной Бродяга. – Лучшая операция – когда возвращаешься, не истратив ни одного патрона. – Он протянул «фичетти» Коршуну и засунул руки в карманы. Остановившись, раннер прислонился к стене. – Давай-ка его опробуем.

– Что? – У обычно смышленого Коршуна словно язык к небу примерз – так удивило его предложение спутника. – Здесь?

– А почему бы и нет? – Ночной Бродяга пожал плечами. – Лучше проверить его сейчас, чем дожидаться, когда припрет, верно?

– А как насчет шума?

– Мы в глухом переулке, – устало сказал Бродяга. – Думаешь, кто-нибудь высунется, если ты немножко пошумишь? Давай!

Коршун взглянул в лицо своего спутника. Глаза его были серьезны, лишь на губах можно было угадать полуулыбку.

«Он что, считает, у меня не хватит духу сделать это?» – подумал юноша. Он усмехнулся, стараясь подражать спокойствию Ночного Бродяги.

– А что, почему бы и нет? Где цель?

Толстый палец Ночного Бродяги указал на мусорный ящик в дюжине метров от них.

– Давай туда, – сухо сказал он.

Еще один проклятый мусорный ящик. Видно, сегодня от них никуда не деться. Без лишних слов Коршун поднял пистолет и принял позу, которую считал позицией для стрельбы с обеих рук. Его палец лег на спусковой крючок – в последний момент Коршун вспомнил, что нужно снять пистолет с предохранителя – и слегка нажал на него. Лазер включился, нарисовав красную точку на темно-синем ящике. Точка заплясала, но потом застыла, когда Коршун сильнее стиснул ручку пистолета. Он глубоко вздохнул, задержал дыхание и нажал на курок. Ствол пистолета дернулся влево.

Ничего не получилось. Ни выстрела, ни толчка, ни резкого металлического «клак».

Тут же Ночной Бродяга сграбастал пистолет и навел его на новую мишень.

– Эй! – закричал Коршун.

– Ты промазал, парень, – сухо сказал Бродяга, держа пистолет своей железной рукой, – взгляни, где прицел.

Коршун взглянул. Лазерный луч уперся в стену дома по крайней мере в метре от злополучного ящика.

– Видел? – повторил Бродяга. – Ты не рассчитал отдачи и сбил линию прицела, нажимая на курок. Дошло? – Он опустил пистолет.

– Но он же не выстрелил, – обиделся Коршун. Бродяга только усмехнулся. Он сунул руку в карман, пошарил там и вынул десяток патронов, которые перекатывались в его большой ладони. Раннер протянул их Коршуну.

«Он вытащил их из магазина, когда проверял пистолет», – понял Коршун.

– Зачем? – резко вскричал он.

– Вот тебе два урока сразу, – серьезно ответил Бродяга, уже без улыбки. – Во-первых, почему-то все думают, что рассчитать реакцию на отдачу – это пара пустяков, но этому стоит научиться. Ты сам в этом убедился. И во-вторых, никогда – слышал? – никогда не принимай на веру, когда тебе будут говорить или даже клясться, что оружие заряжено или разряжено. Проверяй это сам, всегда. Дошло?

Коршун медленно кивнул и посмотрел на своего индейского спутника с еще большим уважением. Совершенно ясно, что он совершил обе эти глупости.

– Спасибо.

– Не стоит. Все новички делают одни и те же ошибки. – Бродяга крепко обнял Коршуна за плечи, и слова его не показались юноше обидными. – Заряжай свою «пушку», и потопали.

Коршун последовал за Бродягой, на ходу запихивая в магазин скользкие от смазки патроны. Ему пришло в голову, что в этом занятии – стрельбе – гораздо больше тонкостей, чем казалось, и это открытие было не из приятных.

Было уже часа четыре утра, когда они добрались до угла Восьмой авеню и Уэстлейк. От Парка «Денни» их отделял всего квартал.

Спутник не жаловался, но Коршун видел, что выглядит он неважно. Дыхание Бродяги было частым и неглубоким, а глаза светились лихорадочным блеском. Движения его замедлились, хотя и не так сильно, как сразу же после стычки с троллями. Левая рука была плотно прижата к ребрам – зажимая рану, он пытался ослабить кровотечение. Правый рукав стал бурым от крови. Раннер еще держался на стимуляторах, но на сколько хватит их действия? Коршун не мог помочь, но воспользовался военной хитростью.

– Давай остановимся на минутку, – попросил он Бродягу, старательно отводя глаза. – Мне нужно передохнуть.

Если Бродяга и раскусил его хитрость, то не показал виду. Он просто прислонился к стене и закрыл глаза.

– Я слишком стар для таких дел, – сказал он. – Давно уже надо было выходить на свет.

Коршун сперва не понял, что он хотел сказать, но сообразил: речь идет об отказе от теневых операций. Он видел, как его спутник заставляет себя глубоко дышать, стиснув зубы от боли.

Прошло несколько минут. Наконец Бродяга с трудом оторвался от стены и провел по лицу рукой. «Ему бы еще отдохнуть», – подумал Коршун. Но это была операция Бродяги, его дела. Они тронулись в путь, и Коршун старался идти поближе к раннеру, чтобы поддержать его, если потребуется. Но у того по мере приближения к цели как будто прибавлялось сил. Шел он по-прежнему медленно, но уже не казалось, что вот-вот споткнется.

– Кстати, что будешь делать потом? – спросил Коршун.

– Надо перегруппироваться, – ответил Бродяга. – Собраться вместе и умотать отсюда. За стену, подальше от этих городских джунглей. У нас есть убежище в дальних землях, там можно отсидеться и зализать раны.

Коршун кивнул.

– За чем я должен следить? – спросил он.

Бродяга бросил на него быстрый взгляд.

– О чем ты?

Парень пожал плечами.

– Ты же сказал, что в парке нужно быть настороже, – напомнил он спутнику. – Похоже, ты не очень доверяешь своим товарищам.

Бродяга вымученно улыбнулся.

– Ну, хорошо. – Он задумался на минуту. – Я полагаю, особых проблем не будет. Только не расслабляйся. Будь рядом со мной, когда туда войдем. Чтобы другие поняли, что мы вместе.

Коршун кивнул и с невольной дрожью сообразил, что иначе его просто возьмут на прицел.

Парк «Денни» лежал примерно в пяти кварталах от центра Сиэтла. Коршун уже видел огни «космической иглы», вонзившейся в небо. Этот небоскреб был меньше, чем небоскребы корпораций в центре города, но стройная, изящная конструкция делала «иглу» зрительно выше.

Сам парк был оазисом зелени в мешанине городского железобетона. Он занимал около двух кварталов – места достаточно для двух рощиц, газонов и даже пруда с рыбками. Парк был результатом новшеств, проведенных в городе два года назад. Его проектировали люди, незнакомые с уродливой реальностью городских джунглей – они, видимо, пытались создать место, где могли бы играть дети, гулять влюбленные, и тому подобное. Но дети и влюбленные не приходили в этот парк. Он кишел бездомными, гангстерами, торговцами наркотиками, хиппи, уличными ворами и торговцами вразнос. А насчет этого чертова пруда с рыбками – через пару месяцев в Сиэтле прошел такой кислотный дождь, что все рыбы передохли. Тогда Коршун боялся даже палец сунуть в этот чертов пруд, опасаясь, что вынет оттуда только кости.

Они с Бродягой подходили к парку с востока – по улице, почти безлюдной в этот час. Мимо проносились группы мотоциклистов, но им не было дела до двух пешеходов. Они сошли с выщербленного тротуара на замусоренный газон, и Коршун инстинктивно прижался к Бродяге, левым плечом неосторожно задев раненую руку спутника, тот невольно вскрикнул от боли. Коршун быстро отодвинулся.

Фонарей в парке не было. Когда-то их поставили, но уличная шпана быстро все переколотила, и после пятой или шестой замены инженерным службам наскучило это занятие. Да фонари и не были нужны.

Света от соседних домов хватало, чтобы Коршун увидел, что газон пуст. Прямо перед ними, примерно в тридцати метрах, в стороне от пруда росла небольшая рощица. Пройдя еще метра два, Бродяга остановился в ожидании.

Коршун огляделся. «Мы как на ладони, – подумал он. – Это глупо…»

Но через минуту он сообразил, что это не так уж и глупо. Конечно, у них не было под рукой никакого укрытия, кроме нескольких машин, припаркованных рядом, на улице, но зато и возможный противник не мог нигде спрятаться и никто не мог исподтишка наблюдать за ними. Коршун сунул руку в карман куртки и ощутил солидный вес пистолета «фичетти».

От группы деревьев около пруда отделился человек. «Еще один индеец, – подумал Коршун, – человек с длинными прямыми черными волосами. Одет в такой же черный костюм, как и Ночной Бродяга. Еще один член группировки?»

– Танцующий Кот, – пробормотал Бродяга себе под нос, явно узнавая его.

«Один из его товарищей», – с облегчением подумал Коршун.

Бродяга шагнул вперед, и парень последовал за ним.

Приглашающим жестом Танцующий Кот поднял правую руку, одновременно резко махнув перед собой согнутой левой.

Бродяга застыл, словно его ударили.

– Стой! – рявкнул он Коршуну. – Смываемся!

Он резко бросился в сторону, повернулся и выскочил на улицу.

Коршун остолбенел только на мгновение, но успел заметить вспышки выстрелов из рощицы около пруда, увидеть, как череп Танцующего Кота разлетается на части, прошитый пулями. Потом темная рощица осветилась новыми вспышками. Пули свистели вокруг Коршуна, вонзались в землю и вспарывали дерн газона. Коршун завопил от ужаса, повернулся и выбежал на улицу.

Где Ночной Бродяга? Индеец куда-то пропал. Коршун подбежал к ближайшей автомашине – потрепанному «форду». Пуля звякнула, угодив в автомобиль, и пробила в дверце отверстие размером с палец. Другая пуля разнесла боковое окно. Что-то дернуло Коршуна за куртку, прожужжало прямо мимо уха. Коршун рванулся вперед, под защиту «форда», стараясь упасть на плечо и прокатиться по земле.

Приземление было не слишком удачным – он сильно ударился, сбив дыхание. Мгновение он лежал на дороге, приходил в себя и слышал, как пули впиваются в машину. Переднее стекло разлетелось, осыпав его осколками.

Коршун с трудом хватал воздух – горло вдруг пересохло и сжалось. Распластавшись на земле и стараясь, чтобы голова не высовывалась из-за машины, он вытащил свой пистолет. Где же Ночной Бродяга?..

Оказалось, тот присел на корточки за другой машиной, в дюжине метров от Коршуна. В его руках был большой автоматический пистолет, но он не стрелял. Коршун понял почему. Бродяге было невыносимо больно. Неужели в него попали?.. Нет, не похоже: он слишком быстро двигался, чтобы стать легкой добычей. Но, наверное, от бега и падения наземь раны открылись!

В машину угодило еще несколько пуль. С громким шипением лопнула шина, и «форд» начал оседать.

Глубоко вздохнув, Коршун отважился выглянуть, быстро приподняв голову. Красный свет полоснул по глазам. Лазер! Юноша мгновенно упал, и как раз вовремя. Пуля прожужжала над его головой, так близко, что он ощутил ветерок. Желудок свело от страха, и на Коршуна накатил приступ тошноты. О духи и тотемы…

Послышались отрывистые команды, но слишком далеко, и он не смог различить слов. Пули зачастили по машине. Разлетелись еще два окна, еще одна шина. Они разносили машину на части!

Почему они не подходят? Мысль, холодная как лед, привела его в ужас. А может быть, они уже…

Он должен выглянуть. Нельзя торчать здесь, ничего не зная. Иначе он увидит убийцу, лишь когда тот подбежит прямо к машине и размажет его мозги по тротуару. Коршун снова приподнял голову. На этот раз он выглянул через разбитое лобовое стекло.

Еще одно пятно лазерного луча, на этот раз на дверном косяке, рядом с его головой. Он даже не успел отреагировать, а три пули уже звякнули о косяк, каждая прямо в рубиновое пятно. Да чтоб их всех!.. Коршун снова упал, но успел сделать два выстрела – слепо, наугад, в сторону темной рощицы.

Ночной Бродяга тоже стрелял, но с лучшим результатом, чем у Коршуна. Из парка раздался пронзительный крик, и Бродяге тоже пришлось лечь ничком – сплошной ливень пуль забарабанил по машине.

Коршун видел, как раннер откатился, высунул голову и плечи из-за багажника машины для очередного выстрела и тут же нырнул назад, чтобы не нарваться на ответную пулю; потом вынырнул из-за машины, уже в другом месте, и сделал еще несколько выстрелов. Даже раненный, он двигался быстрее, чем любой здоровый человек.

Ободренный его примером, Коршун снова поднял голову. И как раз вовремя. Всего в двадцати метрах от него показалась темная фигура. Человек бежал прямо к его машине. Красный луч лазерного прицела резал темноту, подбираясь к Коршуну. Еще секунда – и он будет рядом!

Вскрикнув от ужаса и накатившей слепой ярости, Коршун вскинул пистолет и несколько раз нажал на спуск. Ослепленный вспышками своих выстрелов, он уже не видел нападавшего, но это было и неважно. Он наугад палил в ту сторону, где должен был быть человек, пока не кончились патроны. В отчаянии Коршун полез в карман за вторым магазином и с ужасом понял, что потерял его, когда падал за машину.

Он опять выглянул, нажал на курок, чтобы включить лазерный прицел. Вспомнив леденящий ужас, охвативший его, когда рядом заплясали красные лазерные лучи, он надеялся, что его лазер насторожит противника и Бродяга сможет покончить с ним.

Но в этом уже не было нужды. Человек лежал на тротуаре бесформенной кучей, мертвый, мертвее не бывает, в трех метрах от его машины. Так близко… Снова Коршун почувствовал спазмы в желудке и тошноту. Собрав все силы, он взял себя в руки.

Из рощицы больше не стреляли. Коршун снова услышал отрывистую команду, но на этот раз уловил смысл: «Отходим!»

Последний выстрел со стороны деревьев, последний бессильный жест. Пуля звякнула о кузов машины, за которой прятался Ночной Бродяга. И тишина.

Нет, тишины не было. Вдали уже раздавались сирены. Патрульные уже спешили на звуки перестрелки. Пора было отсюда сматываться. Коршун оглянулся на Бродягу.

Раннер все еще сидел за машиной, сжавшись в комок. Его голова и руки бессильно свесились, и он выглядел безумно уставшим. Коршун хотел броситься к нему, но страх приковал его к месту. А что, если это только уловка? Если противники только и ждут, когда он высунется, чтобы прикончить?

Нет, он должен добраться до Бродяги. Ему нужна помощь, и раннеры помогают друг другу, если могут.

Ведь Коршун тоже стал раннером? Хоть немного, чуть-чуть? Он же был в перестрелке. И впервые убил человека…

Эта мысль, напоминание о том, что он сделал, сломали хрупкий самоконтроль. Мышцы желудка напряглись и скрутились. Коршун наклонился вперед в непреодолимом приступе тошноты. Рвота выворачивала его наизнанку снова и снова, пока внутри не осталось ничего, кроме черной желчи.

Он не знал, сколько времени прошло, пока его дружески не потрепали по плечу. Коршун поднял глаза, вытирая рот тыльной стороной ладони.

На него смотрел Ночной Бродяга. Его покрытое ссадинами лицо было бледным и усталым, зрачки расширились от боли и изнеможения… и может быть, от чего-то еще.

– Надо смываться, парень, – пробормотал он, с трудом выговаривая слова. – Пошли.

– Кто это был?

Бродяга не отвечал, было похоже, что он раздумывает над вопросом. «А может, он уже снова отключается?» – с ужасом подумал Коршун.

…Они сидели возле заброшенного магазина, в нескольких кварталах от парка, и добрались они сюда с огромным трудом – не из-за того, что за ними гнались, просто Ночной Бродяга уже почти не мог идти. Вся его одежда с левой стороны была в крови, до самых ног. Повязка на правой руке вся пропиталась кровью, и рука висела как плеть.

Коршун поторапливал его, поддерживал, когда Бродяга терял равновесие. И еще он пытался заставить раннера говорить. Он где-то вычитал, что один из способов справиться с шоком – не давать пострадавшему провалиться в темноту. Заставляй его разговаривать, и ты заставишь его жить.

Может быть, это помогало, а может, и нет. Ночной Бродяга отвечал на вопросы почти безжизненным голосом. Иногда он называл Коршуна другими именами – Марси, Танцующий Кот, Лезвие Ножа… Надо было идти дальше, но Ночной Бродяга, похоже, не мог сделать ни шагу без отдыха. Раннер потерял много крови и продолжал терять. Коршун подумал, что любой другой уже давно бы умер. Он должен был что-то делать, но не знал, что именно.

– Кто это был? – Коршун почти кричал, стараясь пробиться через туман, заволакивающий мозг раннера. – Твои дружки?

Ночной Бродяга открыл глаза, словно пытался понять, кто перед ним. Потом с видимым усилием ему удалось поймать ускользающую мысль.

– Нет, не они, – медленно ответил он. Голос был все еще слабым и безжизненным, но, похоже, мозг уже заработал. – Они схватили Танцующего Кота, использовали его, чтобы заманить меня. Кот дал мне знак, спас мне жизнь. Заплатил за это своей.

Коршун кивнул. Это ему было понятно. Но…

– Тогда кто? – настаивал он. – Кто это был?

– Корпорация, должно быть.

– Корпорация, против которой вы сделали вылазку?

– Возможно, она.

– Какая именно корпорация?

Раннер внимательно глянул на него. Его глаза были еще затуманены болью и шоком, но в них уже явно светилась мысль.

– Э, нет, – спокойно сказал он. – Что это за почемучки? Ни к чему тебе это знать.

Коршун фыркнул:

– Ты просто дерьмо! Я тебе помог, и ты должен…

Бродяга перебил его:

– Именно поэтому я тебе и не говорю. Ты узнаешь – и тебя пришлепнут, как Кота и Марси. Я помню, что обязан тебе жизнью. И не хочу в качестве благодарности втягивать тебя в неприятности. Дошло?

Коршун минуту помолчал.

– Дошло, – ответил он наконец. – Но все-таки расскажи мне о вылазке. Что случилось? Что все это значит, черт побери?! Кот дал себя пристрелить, спасая тебя. Выходит, это важно. – Он наклонился вперед. – Что важно?

– Тебе ни к чему это знать, – ответил Бродяга. – Кончаем дискуссию.

– Ублюдок! – взорвался Коршун. – Прекрасно, можешь не говорить об этой чертовой корпорации. Я пойму. Можешь не называть имена, но расскажи об остальном. Ты должен мне рассказать, Бродяга. Ты просто обязан.

Не перегнул ли он палку?..

Ночной Бродяга размышлял над его словами. Наконец раннер устало кивнул.

– Что ж, может, ты и прав… – Бродяга вздохнул, закашлялся, и лицо его исказилось от боли. – Наверное, я должен это сделать.

Он откинул голову, оперся о стену и снова закрыл глаза. Коршун со страхом подумал, что тот снова готов отключиться.

Но раннер заговорил. Тихо, так что Коршуну пришлось ближе придвинуться к нему.

– Ты когда-нибудь слышал о конвенции «Цюрих-Орбитал»?

Коршун на несколько секунд задумался. Конечно, он слышал о «Цюрих-Орбитал». Кто о ней не слышал?

Этой корпорации принадлежали самые старые и наиболее известные ОЗС – околоземные станции, вращающиеся вокруг Земли на высоте нескольких сотен километров, над верхними слоями атмосферы. «Цюрих-Орбитал» учредила Корпоративный суд, который ведает отношениями между поделившими мир мегакорпорациями. «Объединенный цюрихский банк» – это финансовый центр мира мегакорпораций. Но конвенция «Цюрих-Орбитал»?

– Я ничего не слышал об этом, – признался Коршун.

– Не удивительно. Об этом знают немногие. – Ночной Бродяга сделал несколько глубоких вдохов – он потерял много крови, и ему не хватало кислорода. – Сейчас расскажу. Еще в прошлом веке… В восьмидесятых – девяностых, а может, семидесятых годах – я не силен в древней истории – начали использовать для связи стекловолокно. До этого пользовались радио или медным проводом. Варварский метод, – добавил он, – и рискованный. По радио любой может перехватить твое сообщение и узнать всю твою подноготную. А с проводов можно считывать данные по изменению электромагнитной индукции. Следишь за моей мыслью?

Пока Коршуну почти все было понятно. Кое-кто из его друзей в «первой нации» соображал в электронике и научил Коршуна основам физики.

– Электричество, идущее по проводам, производит электромагнитное поле, правильно? – рискнул он вставить слово.

Ночной Бродяга открыл глаза и с удивлением взглянул на него.

– Да, верно, – сказал он.

– Поэтому когда появилась волоконная оптика, все подпрыгнули до потолка. Свет, идущий по волокну, не похож на электроны в проволоке. Он не дает магнитного поля. Его нельзя перехватить, нельзя отвести или изменить. Полная безопасность. Все примерно так и считали. Но потом ученые кое-что придумали. Они работали на одну из тогдашних больших корпораций – «ЗМ», или «4F», или как они там назывались. Ученые сообразили, что есть способ проникнуть в волоконно-оптические коммуникации. Ты можешь считывать с них информацию на расстоянии, ты можешь даже вставить пару битов туда и сюда, изменить информацию, которая передается по оптическому волокну. – Он хмыкнул. – Конечно, это было непросто. Насколько мне известно, ученые использовали два суперкомпьютера «Крей», большие электронные мозги, самые большие, какие были в то время, да еще трейлер со всяким высокотехнологичным барахлом, да еще целую команду из этих фирм, чтобы запустить систему. Я не знаю, как все это действовало, я не инженер. Но разрази меня гром, если это не заработало!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю