Текст книги "Теневые игры"

Автор книги: Найджел Финдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 13

14 ноября 2053 года, 03.56

«Еще один индеец, – подумала Слай. – Из той же банды? Возможно. Меньше ростом, чем остальные, но вооружен чертовым АК-97». Слай нажала на курок. Лазерная точка заплясала на груди врага.

Он даже не попытался направить на нее свой автомат. Индеец поднял руки, словно защищаясь.

– Нет! – еле слышно произнес он.

Слай нажала на курок чуть сильнее. Еще секунда – и пуля будет у него в сердце.

И тогда она поняла, что перед нею ребенок.

Лет шестнадцати, не старше. Но достаточно взрослый, чтобы таскать автомат, – ах ты, убийца…

Но он даже не целился в нее. Палец Слай замер на курке. Если он попытается навести на нее свой автомат, она выстрелит первой…

– Нет… – Юноша всхлипнул.

Слай растерялась.

– Брось оружие! – крикнула она. – Сейчас же брось!

Автомат с грохотом упал на землю. В глазах юноши Слай увидела ужас, замешательство и множество других чувств.

Он не профессионал – да может ли быть такое?! И этот щенок, который вот-вот наложит в штаны от страха – в одной компании с теми хладнокровными индейцами-профессионалами. И с тем снайпером на кране – тоже. Чего ради опытные раннеры взяли с собой на дело зеленого юнца?

Дьявол! Что ей теперь делать? Как поступают с пленными во время огневого боя? Черт возьми, такого с ней никогда еще не случалось. Когда в воздухе свистит свинец, убивай врагов и уноси ноги. Любой, кто тебе не друг, тот мишень – все просто и ясно.

Но Слай не могла заставить себя прикончить этого мальчишку. Если бы он попытался шевельнуться – тогда другое дело, но он стоял, покорно ждал смерти и хныкал, как маленький.

Но не оставлять же его тут! Он же всадит ей пулю в голову, как только она отвернется. Черт!

Слай знала: Модал убил бы этого сосунка на месте – просто на всякий случай. Это был бы единственный логически правильный выход, а фиолетовые пилюли напрочь перекрыли бы Модалу все ненужные эмоции.

«Но я же не Модал», – подумала Слай.

– Руки за голову! – крикнула она. – Быстро!

Парнишка послушно сплел пальцы на затылке. В его глазах стояла мольба.

– Повернись, – приказала Слай, и он немедленно повиновался. – Посмотришь назад – убью. Двинешь руками – убью. А теперь – вперед!

Мальчишка покорно двинулся вдоль контейнеров. Слай заметила, что он хромает на левую ногу. Только сейчас Слай почувствовала, что у нее самой колено горит как в огне. Прекрасно! Двое калек. Она продолжала держать парня на мушке, точка лазерного прицела светилась у него на затылке. Слай держалась метрах в трех позади него. На таком расстоянии она успела бы выпустить несколько пуль, если щенок обернется и попытается прыгнуть на нее. Она подошла к брошенному автомату, присела и подхватила его левой рукой, не спуская глаз со своего пленника. Быстрым движением Слай затолкала свой «ворхоук» в карман и пристроила автомат на бедре. У него тоже был лазерный прицел. Световое пятно плясало по спине молодого индейца. Тяжелый автомат придавал Слай уверенности в себе. Колено сильно болело, а рана в левом предплечье, полученная от снайпера, горела и кровоточила. Но может, с этим автоматом она выберется из переделки. «Будем надеяться», – подумала Слай.

– Не останавливаться! – приказала она, но через несколько шагов крикнула: – Стой! – Мальчишка замер; он не обернулся, не переместил руки даже на миллиметр.

– Давай налево, – скомандовала Слай, – и двигайся быстрее.

Он послушно прибавил шагу, но захромал сильнее. Слай поняла, что ему очень больно, однако он не издал ни звука. Слай шла за ним, держась в трех метрах позади.

Перестрелка продолжалась. Слай слышала, что со всех сторон трещат автоматные очереди, но звуки раздавались достаточно далеко и пока можно было не беспокоиться. Пока. Судя по всему, стреляли из автоматов или легких карабинов. Бронированная куртка. Слай надежно защищала от автоматных пуль, но как быть с этим ужасным оружием, которое буквально разорвало того индейца? Что же это было? И насколько оно мобильно? Может быть, в эту минуту его владелец уже поджидает ее? Слай почувствовала, как у нее напряглись мышцы спины и живота.

– Быстрее! – опять скомандовала Слай.

Юноша безмолвно повиновался; хромая, он перешел на бег. Прицельное пятно автоматного лазера прыгало, но ни на мгновение не покидало его спины.

Еще один проход между контейнерами. Если Слай все правильно запомнила, место, где они с Модалом условились встретиться, было слева. Там ли Модал? Или его уже убили и она осталась одна? В любом случае гадание ничего не даст. Раз есть план, нужно придерживаться его до конца.

– Налево! – бросила Слай.

Новый проход оказался уже и темней. Они удалялись от дуговых ламп, освещавших район причалов. Контейнеры не были составлены вплотную друг к другу, как возле портовых кранов. Значит, между ними могли прятаться стрелки. Слай осмотрелась по сторонам, но это ничего не дало. Темнота была непроницаемой. Она узнает о стрелке, только когда в нее попадут первые пули.

– Быстрее! – крикнула Слай. Где, черт возьми, Модал?

Лазер полоснул по ее глазам. Она мгновенно направила в сторону источника свой автомат, хотя и понимала, что не поспеет вовремя, и напряглась, ожидая пулю, которая врежется в ее голову.

Удара не последовало. Слай нажала на курок.

– Это я. – Голос эльфа послышался откуда-то слева.

Свет лазера погас. Она отпустила курок и опустила ствол автомата.

Из темноты выступил Модал. В левой руке он держал свой «арес предатор». В его правой руке был автомат «инграм» с глушителем.

– А это еще кто? – кивнул он на Коршуна.

– Пленник, – ответила Слай.

По тому, как скривилось его лицо, Слай поняла: Модал сейчас убьет мальчишку.

– Мы возьмем его с собой. – Она говорила нарочито твердо, тоном, исключающим возражения. – Возможно, он нам расскажет, что произошло.

– Я тебе расскажу, – произнес эльф. – Это настоящее побоище, вот что это. По периметру было четверо бандитов. Я убрал одного и одолжил его передатчик. Теперь они дерутся с кем-то другим. Одна группа, может быть, даже две. Похоже, это силы безопасности какой-то корпорации.

Он умолк. Однако Слай не терпелось кое-что узнать.

– Может быть, он что-нибудь скажет дельное? – предположила она и мотнула головой в сторону паренька. Тот стоял как окаменевший, и все мышцы его тела были напряжены, пока эти двое решали его судьбу.

Модал обдумал это предложение и кивнул:

– Ты права.

– Где Монгус и Снейк?

– Я видел, как упал Снейк. Он мертв. Монгус? – Эльф пожал плечами.

– Тогда просто надо удирать отсюда к чертовой матери, – сказала Слай. – Мне кажется, что встреча окончилась.

Она вытащила пластырь и наложила его на свою рану на левом предплечье. Как всегда, пластырь сначала жег. Потом жжение прекратилось, пульсирующая боль утихла. «Что за чудо эти пластыри», – подумала Слай. Она уже чувствовала знакомый привкус оливок во рту по мере того, как лекарство из пластыря переходило в ее кровь, обезболивало, взбадривало и заживляло рану. Слай ненавидела этот привкус, но с годами привыкла к нему.

Они находились в тени виадука, где-то близ Университетской улицы. От причала и места сорванной встречи их отделяла улица. Это было слабое утешение – Слай знала, что за нею охотятся везде, но здесь было спокойнее.

Она взглянула на часы – с назначенного времени встречи прошло всего двадцать минут. «Ничего себе, деловое утречко!» – подумала Слай.

Модал сидел на корточках рядом с ней. Парнишка, на котором благодаря заботам эльфа красовались пластиковые веревки, сжался около бетонного столба в нескольких метрах от них. Модал рассматривал «фичетти», который вынул из кармана паренька.

– Неплохая машинка для уличного ничтожества! – бросил он Слай, отправляя пистолет в собственный карман.

Она понимала: это значит, мальчишка вовсе не так безобиден, как кажется, но решила не обращать на это внимания. Впервые после того, как они достигли виадука, Слай заговорила с пленником, а не о нем.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Деннис Корн, – ответил тот, – Коршун.

Слай окинула взглядом его кожаную куртку. Опознавательных знаков нет, но Слай была уверена: он должен принадлежать к какой-нибудь банде.

– С кем ты водишься?

– «Первая нация», – пробормотал он.

Все сходилось. «Первая нация» – это захудалая индейская банда, ее территория у доков, близ Королевского купола. Но как парень оказался на этом причале? Отправился по делам банды и просто наткнулся на засаду?

– Что ты делал на причале? И откуда у тебя это? – Она похлопала по лежащему у нее на коленях автомату.

Он посмотрел ей прямо в глаза. Испуг прошел, теперь в них светилась мысль. Он думал, что именно может ей рассказать.

– Лучше не ври мне, – тихо сказала Слай. – Помни: тебе неизвестно, сколько я знаю. Если ты будешь врать, я могу решить, что Модал прав насчет того, как следует поступать с пленниками.

Подыгрывая ей, Модал оскалил зубы в хищной усмешке.

Хороший полицейский, плохой полицейский. Это всегда срабатывало. Слай заметила, что во взгляде Коршуна исчезли следы замешательства.

– Что ты там делал? – повторила Слай.

– Я пришел вместе с ними, индейскими раннерами, – пробормотал Коршун.

Модал выразительно посмотрел на Слай.

«Все-таки он действительно враг», – подумала Слай. Она заметила, как Модал положил палец на курок принадлежавшего пареньку «фичетти».

Коршун продолжал:

– Я обнаружил, что это подставка. Ее и не планировали как встречу – с самого начала это была засада. Но я ничего не мог сделать: они бы убили меня.

– Подожди, – сказала Слай, обращаясь больше к Модалу, чем к пареньку, и Модал, недовольный, опустил пистолет. – Скажи честно: что у тебя общего с индейцами, которые подставили меня?

Коршун начал свой невероятный рассказ о встрече с раненым индейцем – как он помог тому увидеться с приятелями. А когда раннер загнулся, паренек присоединился к остальным, чтобы убедиться в исполнении последней воли погибшего друга.

Модал поймал взгляд Слай и покачал головой. Рассказ не вызывал доверия. Люди не ввязываются в серьезные дела только потому, что какой-то незнакомец умирает у них на руках.

Нет, может, и правда. Молоденькие парнишки – с них все станется.

Парнишки, которые знают о теневых вылазках только по тридеофильмам. Слай снова посмотрела Коршуну в глаза и решила, что тот говорит правду.

Юноша еще не закончил.

– Встреча с самого начала планировалась как засада, – повторил он. – Потом началась вся эта катавасия, и мой «телохранитель» решил, что это я их предал. Он собирался меня убить. Но я выстрелил первым и забрал его автомат. Потом я хотел просто исчезнуть. Я направлялся к забору, когда встретил тебя.

«Это тоже сходится», – подумала Слай. С самого начала было видно, что он неуверенно обращался с АК, как будто подобрал его несколько секунд назад.

– Так что же произошло, когда встреча провалилась? – спросила она.

Коршун пожал плечами:

– Прежде всего что-то выбило потроха у Бенбо.

«Это, наверно, тот одетый в тяжелую броню бандит, который охранял вожака», – подумала Слай.

– Слик думал, это ты стреляла, но я видел твое лицо. Ты удивилась, как и все остальные… – Он запнулся, а потом спросил: – Что это было? Магия?

– Кажется, я знаю, – произнес Модал. – Слай, ты когда-нибудь слышала о «баррет»?

Она подумала и покачала головой.

– Старинная штуковина, – продолжал эльф. – Наверное, из восьмидесятых или девяностых годов. Это великолепная снайперская винтовка. Здоровенная штуковина. Конечно, не автоматическая, но стреляет зарядами пятидесятого калибра. Проклятыми пулеметными зарядами пятидесятого калибра, дружище. Ей подходят любые боеприпасы – шариковые, трассирующие, взрывные, со смещенным центром, белый фосфор, и эта чертова винтовка – точного боя. Хороший снайпер может сделать из нее три выстрела еще до того, как первая пуля попадет в цель.

Слай вспомнила зияющую дыру в груди индейца и вздрогнула:

– Заряды пятидесятого калибра…

– Не думаю, что это были разрывные пули, – уточнил Модал, – больше похоже на бронебойные с наконечниками из урана. Абсолютный бронебойный заряд. Когда пуля врезается во что-нибудь твердое, выделяется кинетическая энергия и приводит уран в активное состояние. Начинается цепная реакция, уран горит при температуре свыше 2000 градусов по Цельсию. – Он отвратительно усмехнулся. – По-моему, более чем достаточно, чтобы испортить настроение любому.

Слай мысленно представила себе, как огненный шар прожигает насквозь грудь индейца.

– Да, это серьезная штука, – пробормотала она. Сделав над собой усилие, она снова переключила свое внимание на Коршуна. – Так кто перебил твоих приятелей?

– Они не были моими приятелями, – тихо поправил он Слай и добавил: – Я не знаю.

– Команды корпораций, – вставил Модал. – Я тебе уже говорил.

– Вернемся к индейцам, – сказала Слай. – Они тебе не рассказывали, почему охотятся за мной?

– А как же! – Коршун энергично закивал. – Ночной Бродяга мне рассказывал об утраченных технологиях.

Слай и Модал быстро переглянулись. Она собралась с духом и задала следующий, ключевой вопрос.

– А он не говорил, какая именно технология?

– А как же! – повторил юноша. – Волоконная оптика.

Слай, потрясенная, молча смотрела на него. «Не удивительно, что корпорации собираются начать войну, – подумала она. – Ведь это доступ к каналам связи конкурента, которые, как он считает, надежно защищены. Более того, можно будет управлять потоками данных».

Слай знала, как широко распространена оптико-волоконная связь. Она применялась всюду. В локальных коммуникационных сетях, в Матрице. В закрытых каналах правительственной связи и линиях связи корпораций. Все считали, что несанкционированный доступ к таким каналам невозможен. Оптическое волокно использовалось даже в военных каналах связи, потому что на него не действовал электромагнитный импульс при ядерном взрыве в верхних слоях атмосферы.

Сколько же триллионов нуен вложено в эту сверхнадежную технологию? У мегакорпораций и правительств не было никакой возможности перейти на другое средство связи – по крайней мере, быстро перейти. А пока то да се, обладатель новой технологии сможет контролировать буквально все каналы связи конкурента. Да, корпорации пойдут на что угодно, лишь бы заполучить такое преимущество или обогнать конкурента, – даже на войну!

Она взглянула на Модала. По его глазам Слай видела, что он тоже осознал всю грандиозность возможных последствий.

– Господи! – выдохнул Модал. – Шерон Луиза…

– Я знаю. – Минуту она смотрела на Коршуна.

Тот спокойно выдержал ее взгляд.

– Я хочу работать с тобой, – сказал он наконец.

Коршун явно старался не показывать свой страх и напряжение, но это ему плохо удавалось.

Модал было фыркнул, но Слай и ухом не повела.

– Почему? – спросила она Коршуна.

– Ночной Бродяга хотел правильно распорядиться информацией, когда она к нему попадет, – объяснил тот. – Он хотел ее уничтожить, чтобы никому не досталась. Он хотел донести на использующую ее корпорацию в Корпоративный суд в «Цюрих-Орбитал». Мне кажется, у Лезвия Ножа были другие намерения, – продолжал Коршун. – Думаю, он хотел ее присвоить и использовать. Возможно, он продал бы ее тому, кто предложил бы самую высокую цену. – Он покачал головой. – Ночной Бродяга этого не хотел.

Слай молчала.

– Информация у тебя, – тихо сказал Коршун. – Что ты собираешься с ней делать?

«Да, это вопрос», – подумала Слай. Лучше всего было бы уничтожить зашифрованный файл со всей содержащейся в нем информацией. Но для нее это не выход из положения. Ей будет известно, что файл уничтожен, но поверят ли в это корпорации? Она может заявить им об этом, но разве ей поверят? Как бы не так!

Слишком высокие ставки в этой игре. При малейшем подозрении, что файл не был уничтожен, что она сохранила копию, корпорации продолжат охоту. Со временем они ее схватят и замучают до смерти, прежде чем убедятся, что она сказала правду. И, даже поверив, что файл уничтожен, корпорации все равно не отстанут от нее по тем же причинам. После соответствующей «обработки» она могла бы вспомнить какие-нибудь детали о содержимом файла, которые дадут корпорациям преимущество перед конкурентами. Нет, уничтожение файла – это не выход.

– Что ты будешь делать? – снова спросил Коршун.

– Не знаю, – призналась Слай. – Пока я не нашла решения.

– Я хочу тебе помочь.

Модал снова фыркнул, и снова Слай не обратила на это внимания.

– Почему? Это же не твоя драка, – сказала она.

По выражению его лица Слай видела ответ на свой вопрос. Потому что его друг, Ночной Бродяга, хотел бы, чтобы так было. Восторженный, глупый мальчишка с башкой, набитой мусором!

Хорошо еще, что он не произнес этого вслух, а только пожал плечами.

– Потому что это важно, – медленно проговорил он. – И потому что тебе потребуется вся помощь, которую ты вообще сможешь получить.

На щеке Коршуна появилось красное пятно лазерного прицела. Это Модал поднял пистолет, чтобы снести ему голову.

– Нет, Модал, – отрывисто бросила Слай.

Он не опустил оружия, но и не нажал на курок.

– Мальчишка – обуза, Слай, – бесстрастно сказал эльф.

– Нет, я – сокровище. – Парнишка подчеркнул последнее слово, будто оно имело особое значение, и Слай вынуждена была с ним согласиться.

– Оставь его, – тихо приказала она Модалу. – До тех пор, пока я не скажу иное, он с нами.

– Ты совершаешь ошибку.

– Это касается только меня.

– Нет, если из-за нее меня тоже ухлопают, – сказал Модал, однако опустил пистолет и спрятал его в карман.

Слай должна была признать, что это одно из достоинств пилюль: никакого глупого мужского «я», никаких забот о том, чтобы «сохранить лицо».

– Пошли скорей отсюда, – сказала она. – Нам нужны колеса. Модал, ты можешь добыть для нас машину?

* * *

Модал вел украденную машину по направлению к «Шератону» и ворчал, что ему пришлось бросить свой мотоцикл, но Слай понимала: он просто успокаивает ее. Возвращаться за мотоциклом было слишком рискованно. Слай подумала: «Удалось ли Монгусу выбраться с пирса? При первой возможности нужно будет позвонить Аргенту и сообщить ему о том, что произошло. И сказать ему, что по крайней мере один из его мальчиков домой не вернется».

Парнишка, назвавшийся Коршуном, сидел вместе с нею на заднем сиденье. По приказу Слай Модал развязал его, но только после того, как самым тщательным образом обыскал.

Теперь машину бросили на подземной стоянке Вашингтонского атлетического клуба, напротив «Шератона». В багажнике остался автомат. Поначалу Модал заспорил и об этом, но не смог объяснить Слай, как он собирается контрабандой пронести автомат в гостиницу. Он прекрасно знал, что детекторы у входа в «Шератон» обнаружат их легкие пистолеты, и служба безопасности просто отметит, что гости, проживающие в номерах 1203 и 1205, имеют при себе личные оборонительные устройства. Но все окажется гораздо сложнее, если электронные приборы засекут автомат.

Часы на прикроватном столике в номере 1205 показывали 04.51. Всего два часа назад они покинули гостиницу, а казалось, прошло несколько дней.

Коршун плюхнулся в кресло. При ярком свете он выглядел еще моложе, чем думала Слай. Ему, конечно, не было шестнадцати. Он казался уставшим, будто не спал несколько суток.

– Спать хочешь? – спросила Слай. – Кровать в соседнем номере свободна.

Он кивнул, а потом нерешительно спросил:

– Нет ли чего поесть?

Она посмотрела на Модала:

– Почему бы тебе не заняться едой? Закажи ужин для всех нас. А я пока позвоню.

Она видела – эльф хочет возразить, он явно продолжал считать паренька обузой, но промолчал. Он продолжал слушаться ее.

Она ушла в соседний номер, присела на кровать и позвонила Агарвалу.

Он тут же спросил:

– Ты смотрела последние известия?

– Нет.

Модал включил радио в украденной машине, но ей было не до новостей. Теперь она пыталась вспомнить основные темы выпуска. Стычки между бандами, случайное насилие на улицах… Но что это Аргент сказал? Банды к этому не имели отношения, а насилие не было ни случайным, ни немотивированным. Она похолодела.

– Начинается, да? – спросила она Агарвала.

Тот не дал прямого ответа, но его серьезное лицо говорило достаточно.

– Уже пять минут, – тихо сказал он, – как нет никаких новых сообщений о том, что можно считать насилием со стороны корпораций. Кроме того, в базах данных по текущим событиям все описания подобных происшествий стерты. О чем это тебе говорит, Шерон?

О многом. Слай охватил страх, но она через силу усмехнулась:

– Наверно, это не означает, что все закончилось, не так ли?

– Мне это говорит вот о чем, – продолжал Агарвал, будто не обращая внимания на сказанное Слай. – Правительство мегаполиса, возможно при поддержке федеральной бюрократии, распространило «извещение Д», официальный приказ о применении кляпа. Кроме того, перед тем, как ты позвонила, по всем тридео и радиоканалам передали текст обращения губернатора Шульца. – Агарвал фыркнул. – Без пяти пять утра… Я полагаю, что голос губернатора был синтезирован. Все знают, что сиятельный губернатор редко встает раньше десяти часов утра.

– Так что же сказал Шульц? – спросила Слай.

– Что всякое насилие, как со стороны банд, так и на улицах, прекратилось. Что правительство приняло меры. Что все вернулось в нормальное состояние и ни у кого из граждан Сиэтла больше нет оснований опасаться за свою безопасность. – Он снова фыркнул. – Как будто правительство может это гарантировать при войне между корпорациями! – Он покачал головой. – Все члены правительства – лжецы. Мастера вешать лапшу на уши. Врут постоянно. Они знают, что мы это знаем, но все равно продолжают лгать. А потом разглагольствуют о своей чести.

Экс-декер криво усмехнулся.

– Прости мой экскурс в политику, – вздохнул он, – мне стыдно признаться, но я еще не полностью раскрыл файл.

– Думаю, это уже не столь важно, – призналась Слай. – Ты был прав, это утраченная технология. И теперь я знаю, какая именно.

Слай вкратце рассказала ему все, что узнала от Коршуна. Когда она закончила, Агарвал побледнел, вид у него был потрясенный.

– Значит, конвенция «Цюрих-Орбитал» вот-вот рухнет?

Она пожала плечами:

– Похоже, от нее всегда было мало толку. «Яматецу» продолжала работать вопреки конвенции, думаю, остальные корпорации – тоже.

– Да, да, – отмахнулся от ее аргументов Агарвал. – Но, Шерон, с конвенцией связано многое, и не только вопрос о волоконной оптике. Очень многое. Это, пожалуй, самое всеобъемлющее соглашение, когда-либо заключенное между мегакорпорациями. В конвенцию включены условия, охватывающие большую часть коммуникационных технологий. Тебе известно, что некоторые корпорации имеют собственные спутники связи? Так вот, считается, что эти космические жестянки оснащены весьма совершенными антиспутниковыми устройствами, позволяющими уничтожать средства связи конкурентов. Многие мегакорпорации продолжают исследования в области компьютерных войн и – да я уже тебе рассказывал – применяют против вычислительных систем конкурентов вирусные программы. Конечно, если бы какая-нибудь корпорация действовала в открытую, последовало бы возмездие. А это, в свою очередь, вызвало бы цепную реакцию, и вот тебе: конфликт налицо. События перешли бы на уровень, скажем, «денежного кровопролития», а такое корпорации боятся даже представить себе. В этом и состоит важность конвенции, Шерон, – заключил Агарвал, – чтобы предотвратить такое развитие событий. И это удавалось двадцать с лишним лет. В 2041 году размещавшаяся в Атланте корпорация «Ланри» – довольно незначительная, ее влияние ограничивалось пределами Конфедеративных Американских Штатов – заразила конкурента в Майами специально созданным вирусом. Каким-то образом ведущие корпорации узнали об этом. В соответствии с условиями конвенции «Цюрих-Орбитал» и с санкции Корпоративного суда, мегакорпорации полностью уничтожили «Ланри». Они разрушили ее финансовую структуру. Уничтожили ее сооружения и активы. Казнили членов ее правления. В качестве наглядного урока. С тех пор никто не занимался вирусной войной.

Слай была потрясена. Ей стало так холодно, будто по комнате пронесся ледяной сквозняк.

– И корпорации действительно готовы нарушить конвенцию? – спросила она.

Агарвал кивнул.

– Корпоративный суд пытается призвать их к порядку, – пояснил он. – Как охотничьим собакам подают команду «к ноге». Для того, конечно, чтобы напомнить им о существовании Корпоративного суда и о его значении. Но как я тебе говорил в прошлый раз, корпорации игнорируют эдикты суда. Слишком велика выгода для тех, кто будет обладать призом – утраченной технологией, – и это перевешивает потенциальную опасность, связанную с нарушением конвенции. По крайней мере, так считают мегакорпорации.

Слай задумалась.

– Они уже перешли роковую черту? Кто-нибудь уже зашел так далеко, что нет возврата?

– Пока нет. Но все находятся в опасной близости к этой границе. Ситуация меняется каждую минуту.

– И ничего нельзя исправить?

– Пока мегакорпорации не вцепились друг другу в горло, можно, – ответил Агарвал.

– Да? Но как?..

Он устало посмотрел на Слай.

– Если мы предположим, что корпорации останутся на краю пропасти и не перешагнут роковую черту прежде, чем ты сможешь что-нибудь предпринять, – медленно проговорил Агарвал, – то все будет зависеть от тебя. От того, как ты распорядишься информацией, которая попала в твои руки. С моей точки зрения, у тебя есть два пути. Первый – уничтожить файл.

Это предложение Слай не удивило. Она уже обдумала такую возможность.

– Это не сработает, – сказала она Агарвалу. – Никто не поверит, что я уничтожила файл.

– Ты права, – согласился Агарвал.

– А второй путь?

– Раз ты не можешь сделать так, чтобы информация наверняка ни к кому не попала, – то сделай так, чтобы все ее получили, – ответил он. – Разбей ее на части и опубликуй, сделай одинаково доступной для всех мегакорпорации. Единственное, что необходимо обеспечить, – это равные для всех условия, и чтобы все знали о том, что они равные. Если хоть одна корпорация будет иметь преимущество, снова возникнет нестабильность. Тебе это понятно, Шерон?

Она кивнула. На первый взгляд все было правильно и просто. Но…

– Как этого добиться? – спросила Слай.

Он красноречиво развел руками:

– Если бы я знал…

– А если я с этим не справлюсь?

– Война корпораций, – решительно ответил Агарвал, – и развал мировой экономики через несколько дней после ее начала. Первые голодные бунты через неделю. Весь вопрос в том, успеют ли гражданские правительства начать военные действия прежде, чем они рухнут. Я думаю, что обмен ядерными ударами будет достаточно ограниченным…

Он продолжал что-то говорить, но Слай уже не слушала.

«Что же мне делать?» – снова и снова спрашивала она себя.