Текст книги "Теневые игры"

Автор книги: Найджел Финдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 21

14 ноября 2053 года, 14.00

«Ну и погано же я себя чувствую, – подумала Слай. – Мне нужно выспаться».

Она потянулась к кнопкам управления сиденьем и еще дальше откинула спинку.

Сиденье было удобное, насколько оно может быть удобным после шести часов непрерывной езды. Низкий гул двигателя и шелест шин по дороге уже должны были усыпить ее, но Слай не могла заснуть, хотя была на грани нервного истощения.

Несколько раз ей это почти удалось, но даже и в полудреме мысли ее все время возвращались к пережитым кошмарам. Модал, выплевывающий с последними вздохами кровавую пену. Изуродованное тело Агарвала. Она просыпалась, не успев заснуть.

Они наконец-то выбрались и из Сиэтла, и вообще из ЮКАС. Пришлось пережить пару тяжелых минут, когда пересекали границу. Слай была совершенно уверена, что данные, которые она нашла в компьютере Агарвала и потом записала в оптические схемы двух кредиток, пройдут любой досмотр. Но быть совершенно уверенной и знать – разные вещи. Когда Коршун – теперь Дэвид Корнуэл – передавал пограничникам кредитки, Слай всю скрутило от страха. Если пограничники не поверят поддельным идентификаторам и паспортам Дэвида Корнуэла и Синтии Югоровски, то не отпустят Слай и Коршуна, пока не узнают их настоящие имена. А когда эти имена попадут в Матрицу, кое-кто может ими заинтересоваться.

Но все прошло гладко. Патрульный офицер вставил их кредитки одну за другой в машинку, укрепленную у него на поясе, сканировал через разъем их данные. Задал пару стандартных вопросов: цель поездки (хотя она и была записана в разрешении на проезд), домашний адрес – Коршун отвечал довольно уверенно. (Еще бы он не ответил, после того как Слай как следует натаскала его!) И только она подумала, что их уже пропускают, как чертов патрульный решил поболтать о машине.

Слай заставила себя расслабиться. Все это бывало и раньше. Задав пару вопросов о литраже и лошадиных силах – Коршун тут же придумал что-то в ответ, – патрульный махнул им и перешел к следующей машине.

На шоссе почти не было транспорта. Коршун и Слай ехали к одному из перевалов Каскадных гор через местность, которая называлась раньше Сноквилмским Национальным парком. Небо было затянуто тяжелыми черными тучами, но дождь пока не начинался.

Хотя дорога была мокрой, унылые пятна снега лежали только на траве у обочины. Слай знала, что для середины ноября в Каскадных горах это необычно. В Сиэтле снега уже давно не видели – спасибо индустриальному микроклимату и локальному парниковому эффекту, – но в горах сугробы достигали нескольких метров в высоту. Дороги через перевалы вроде Сноквилми часто оказывались непроходимыми, особенно с тех пор, как совет Сейлиш-Шайд решил, что снегоочистители – это неподобающая технология. Вот почему Слай радовалась, что снега нет. Такая легкая машина, как их «коллоуэй», не прошла бы через сугробы.

Вокруг возвышались покрытые лесом горы Каскадной гряды. Из-за ограниченного обзора можно было не заметить, что перевал Сноквилми на километр выше окружающих его равнин, а вершины рядом возвышаются еще на километр. Слай заметила вдали вулкан Рейнир, нависавший над соседними вершинами.

Рейнир потерял свою верхушку в 2014 году, во время войны, когда один из индейских вождей, Даниэль Воющий Койот, начал операцию под кодовым названием «Великий танец теней», но все равно вулкан был высотой более четырех тысяч футов. Кроме коротких деловых поездок, вроде той, когда она посетила Токио, Слай никогда не покидала Сиэтла. До этого она ни разу не была в Каскадах, хотя до них было всего два часа езды.

Слай всегда думала, что они похожи на Скалистые горы, которые она видела, когда ездила по делам на Аляску. (Там было логово великого дракона Дункелзана, но к ее работе это не относилось – и слава всем богам, какие там были!) Скалистые горы ей понравились. Они были такие красивые, величественные и даже немного пугающие. Слай вспомнила, как слева от шоссе возвышались вершины, вонзающиеся в низкие облака. Одну она запомнила особенно хорошо – массивный скальный выступ с совершенно плоской вершиной. Эта гора показалась ей ступенькой лестницы богов. С южной стороны она обрывалась зазубренным уступом, откуда ветер сдувал длинный шлейф снега. Слай тогда еще подумала, что это обрывки облака, зацепившегося за острую скалу.

Каскадные горы казались старше Скалистых и были закутаны в покрывало из деревьев.

Она взглянула на Коршуна. Если он и устал от дороги, то этого не было заметно. Он выглядел вполне спокойным и даже улыбался, когда мощная машина проходила особенно крутые повороты.

– Как устанешь, скажи, и мы остановимся, – предложила Слай.

Коршун кивнул в ответ.

Слай наконец нашла удобную позу, закрыла глаза и попыталась уснуть.

Удивительно, но ей это наконец удалось.

Прибрежные горы давно остались за спиной, их сменила сухая полупустыня на юго-востоке Сейлиш-Шайд. Тучи тоже остались за горами, и теперь раннее вечернее небо было чистым и ярко-голубым. Здесь тоже не было и следов снега, а это значило, что нарушения климата не ограничивались Сиэтлом. Когда Слай была ребенком, снег в ноябре выпадал всегда. В это время земля уже должна была промерзнуть и сделаться как каменная.

Был уже шестой час вечера, солнце садилось, а температура все еще оставалась выше нуля. Наверное, градусов десять по Цельсию. Слай лениво размышляла, придерживаются ли еще в Сейлиш-Шайд древней системы Фаренгейта. Погода была явно необычной. Температура, вероятно, очень быстро упадет с приходом темноты, но вряд ли их ожидает снегопад.

Им необходимо будет заправиться вскоре после выезда на равнины, и Слай слегка забеспокоилась. На многих станциях машины заправлялись метанолом или природным газом – бензиновые автомобили теперь встречались редко. И что еще хуже – Коршун был в этом уверен, – им нужен высокооктановый бензин без свинца, очень редкий вид топлива.

Однако беспокоиться было практически не о чем. Они находились на 90-м шоссе – главной магистрали между Сейлиш-Шайд и Алгонкин-Маниту.[14]14
  Алгонкин-Маниту – название одного из североамериканских индейских племен. Здесь: одно из государств, которое входит в Корпоративный Совет Пуэбло, индейскую конфедерацию.


[Закрыть] Видимо, поэтому на дороге было много транспорта, в том числе и «дальнобойных» бензиновых машин. На первой же заправке они нашли топливо для своего автомобиля. (Разумеется, по сумасшедшей цене, но выбирать не приходилось.)

Вскоре они свернули на юг. Карта, которую Слай купила на заправке (она была напечатана на настоящей бумаге), помогла им уточнить маршрут. Главная проблема – сохранить скорость, а для этого надо как можно дольше оставаться на старых шоссе с хорошими покрытиями. И при этом не соваться на территорию Алгонкин-Маниту или Тир Таирнгир. (Чем меньше чертовых пограничников, тем лучше.)

Но единственная крупная дорога проходила через Юту, поэтому пришлось перейти на голубые шоссе – второстепенные дороги, пока Слай и Коршун не доехали до Рок-Спурс. Оттуда уже был прямой путь на восток, прямо в Чиенн.

«И что потом?» – думала Слай. Пришла ли она к какому-нибудь решению или поездка была только способом оттянуть время?

«Нет! – резко оборвала она себя. – Ты не должна так думать».

Она взглянула на Коршуна.

– Мы можем ехать быстрее?

В ответ он только ухмыльнулся и еще сильней нажал на акселератор.

ГЛАВА 22

15 ноября 2053 года, 00.10

Этот чертов мотель был слишком близко к чертову шоссе, а его, Коршуна, чертова кровать стояла слишком близко к чертову окну!

Каждый раз, когда один из длинных грузовых трейлеров громыхал рядом, юноше казалось, что от грохота у него повыпадают зубы. А когда все эти тонны металла проносились мимо, ударная волна била по окнам и стенам, сотрясая их, как будто за окном взорвалась фаната. «И считается, что мы в это время спим?» – ворчал про себя Коршун.

Он посмотрел на соседнюю кровать, где, свернувшись, как маленький ребенок, лежала Слай. На мгновение он так разозлился, что ему захотелось со всей силы пнуть ее ногой. Какого черта она смеет спать, если он глаз не сомкнул? Они кидали монетку, чтобы определить, на какой кровати кто спит, но эта чертова монета была ее и это она ее подбрасывала!

Но злость прошла. Неужели он бы заснул на несколько шагов дальше от шоссе? «Не будь идиотом», – сказал он сам себе.

Может быть, им вообще не стоило останавливаться. Когда Слай показала на мотель, Коршун уже очень устал и решил, что это неплохая идея. А теперь ему казалось, что это была величайшая глупость в его жизни.

«Курорт „Чистые Ключи“». Он фыркнул. Курорт? Черта с два! Старикан при входе даже не взглянул на экран компьютера с личными данными, когда Слай вставила кредитки для оплаты. (Они сохранили свои новые имена – Дэвид Корнуэл и Синтия Югоровски, но Слай поменяла легенду: теперь они оба были из Биллингема.) Коршун благодарил Бога за то, что они оба похожи на индейцев. Им задают меньше вопросов. Например, служащие мотеля.

Но по косому взгляду старикана Коршун сразу понял, о чем тот подумал. Женщина снимает комнату вместе с парнем, который вдвое моложе ее. Коршуну хотелось сразу вышибить мозги у этого типа, однако в глубине души он почему-то желал, чтобы тот оказался прав.

Но, конечно, он был не прав. Слай и Коршун поделили между собой кровати и легли спать – хоть на несколько часов.

Тут-то и проехал первый трейлер.

Рассуждая здраво, Коршун должен был радоваться, что они решили остановиться. Первое знакомство с огромным мультитрейлером, эдаким дорожным поездом, перепугало его так, что он почти лишился способности здраво мыслить. Коршун вел машину все быстрей – почти двести километров в час, и впереди дорога казалась абсолютно пустой. Встречные автомобили ехали с выключенными передними фарами: на скорости двести в час шофер вряд ли успел бы отреагировать на машину с включенными фарами, он просто врезался бы в нее прежде, чем осознал, что происходит. Так, заметив впереди созвездие крошечных огоньков, Коршун не обратил на это внимания, посчитав зрительной галлюцинацией. Потом вдруг рядом возникла огромная ревущая масса металла. Она со свистом пронеслась мимо, прежде чем Коршун понял, что случилось, и его машина затряслась в потоке воздуха. Теперь Коршун лишь усмехнулся, вспомнив, как мгновенно проснулась Слай. Трейлер уже пролетел мимо, только две красные точки остались в зеркале заднего обзора, когда Слай испуганно вскрикнула.

Где-то через десять минут Коршун уже подготовился к встрече со следующим мультитрейлером. Сбросив газ, он снизил скорость до ста пятидесяти, чтобы получше его рассмотреть. На этот раз юноша заметил его метров за двести. Поезд двигался, не включая передних фар, только крошечные, бегущие вдоль бортов огоньки, позволяли догадываться о его размерах. Теперь Коршун успел разглядеть трейлер получше.

Пять сцепленных друг за другом огромных трейлеров составляли внушительную колонну длиной почти сто метров. Они двигались со скоростью около ста двадцати километров в час, так что встречная скорость составляла двести семьдесят. Не удивительно, что «коллоуэй» трясло, как самолет, летящий сквозь ураган.

«Какого черта они едут без переднего света? – вышел из себя Коршун. – Идиоты чертовы!»

Он успел рассмотреть единственную деталь. Вместо ветровых стекол у огромного тягача были какие-то щели. Ни один водитель не смог бы увидеть, где он едет и что происходит на дороге, сидя за такой стеной металла. Позже Коршун вспомнил, что успел заметить странные, похожие на шишки устройства на радиаторе тягача. И наконец он понял.

Водители грузовиков в Сиэтле, да и во всем ЮКАС страшно не любили эти штуки. Тридеорепортажи об этом не произвели на Коршуна особого впечатления, но сейчас он все вспомнил. Одна из наций коренных американцев экспериментировала с системой, которую приспособили для дальних грузовых перевозок австралийцы. В автоматизированных грузовиках использовались автопилоты с экспертными системами и искусственным интеллектом. Грузовики обходились без единого человека экипажа. Ехали без передних фар потому, что датчики в темноте видят лучше, чем опытный водитель днем. Автоматы куда надежней людей – автопилоты не пьют и не употребляют наркотики, не дремлют на работе и, самое главное, не бастуют, требуя повысить зарплату или улучшить условия труда.

Коршун поймал себя на том, что рассуждает, насколько эффективны эти автопилоты. «Что, если бы я случайно пересек разделительную полосу?» – подумал он. Смог бы большой грузовик увернуться от «коллоуэя»? И смог бы затормозить? Или просто протаранил бы его машину? «Скорее всего, последнее», – решил Коршун. Учитывая разницу масс, лобовое столкновение с трейлером будет смертельно для любой машины, но тягач лишь поцарапает. И стоимость покраски будет, вероятно, меньше стоимости задержки. Эта мысль привела Коршуна в ужас.

Еще один шоссейный поезд прогрохотал мимо, и мотель затрясся до основания. Ни единой живой души на дороге, а груз сам себя везет.

– Как ты узнал?

От звука голоса Коршун вздрогнул и посмотрел на Слай. Она лежала, повернувшись к стенке.

– Что? – спросил Коршун.

Слай повернулась к нему, села и положила голову на поцарапанный подлокотник.

– В «Шератоне». Как ты узнал о налете?

Он уже задавал себе этот вопрос, ночью, на дороге, когда Слай задремала, оставив Коршуна наедине с его мыслями. Он пожал плечами.

– Я что-то услышал. – Коршун явно чувствовал себя неловко.

– Что ты слышал? Как кто-то взводил курок? Что?

Он колебался. Если сказать ей правду, не решит ли она, что он свихнулся? А может, так оно и есть?

– Я слышал голос, – медленно сказал он.

Слай недовольно тряхнула головой.

– Мы его тоже слышали, – напомнила она. – Сказали: «Обслуживание».

– Нет. То есть это я тоже слышал. Но… – Голос у Коршуна сорвался.

Слай не стала больше выспрашивать, а только пристально посмотрела на него. Свет от неоновой рекламы мотеля пробивался в комнату сквозь неплотно прилегающие жалюзи и ложился прямыми красно-желтыми линиями на пол и на кровати. Свет отражался в зрачках Слай, делая ее похожей на чудовище с горящими глазами из фильма ужасов.

Коршун постарался объяснить еще раз.

– Я слышал… Я слышал мой собственный голос, но в голове. Я не слышал его ушами. Мой собственный голос… Он сказал: «Опасность!» И я знал. Я знал, что это налет.

К его удивлению – и облегчению, – Слай не назвала его ни лжецом, ни идиотом. Она просто медленно кивнула.

– Ты колдун, Коршун? Шаман? – быстро спросила она.

Он покачал головой и криво улыбнулся.

– Нет, – ответил он. – Еще нет.

Но тут Коршун засомневался. Знал ли он, как на самом деле звучит зов тотемов? Как голос извне? Или это голос внутри тебя? Шел ли он, Коршун, по пути шаманов, сам того не зная? Он пожал плечами, отгоняя эти мысли. Он подумает об этом, когда все уже будет позади. Если это когда-нибудь будет позади.

– Ты в Сиэтле родился, Коршун? – спросила Слай. Ее голос был мягким и спокойным. Она выглядела полусонной, и казалось, совершенно не волнуется – впервые с тех пор, как они встретились. Ее лицо было гладким, без морщинок. Слай будто стала моложе.

– В Пьюрити, – ответил он. – В Барренс.

– Я знаю Пьюрити, – сказала Слай. – А твоя семья? Все живы?

– Думаю, мама жива.

– Она и сейчас в Пьюрити?

Коршун кивнул.

– А почему ты уехал?

Коршун промолчал. Он вспомнил мать – женщину, которая вырастила его и братьев, которая заботилась о них, работала до изнеможения, преждевременно состарилась, старалась дать им все что нужно, чтобы у них была лучшая жизнь, чем у нее. Он вспомнил свое чувство вины, когда впервые осознал, чего стоило ей прокормить еще один рот, обеспечить сносную жизнь еще одному ребенку.

– Я должен был уйти, – наконец произнес он и застеснялся своей жалости к матери, проявленной перед чужим человеком. – Я просто хотел самостоятельности, понимаешь?

Теперь он напряженно ждал, попытается ли Слай узнать что-то еще, затронет ли больную тему, поставит ли его в тупик своими вопросами. Но она молчала.

Коршун взглянул на нее. На лице Слай была мягкая грустная улыбка. Улыбка понимания.

– А твой отец? – тихо спросила Слай. Юноша снова пожал плечами.

– Он… он ушел, когда я был маленьким. – Удивительно, но выговорить это оказалось не так тяжело, как он ожидал. – Он был раннером.

– Ты помнишь его?

– Нет. Он ушел, когда мне было шесть, но и до этого не часто появлялся. Но моя мама много рассказывала о нем.

– Что с ним произошло?

– Не знаю, – честно ответил Коршун. – И мать тоже не знает. Она сказала, что он ушел на дело и не вернулся. Она говорила нам, что это было серьезное дело, с какой-то крупной корпорацией. Мама решила, что ему сильно досталось, и он ушел в подполье, чтобы не подставлять семью. Она говорила: когда все уляжется и корпорации перестанут за ним охотиться, он вернется домой. И заберет нас из города.

Он ждал следующего вопроса: «Ты веришь этому?» – но Слай не задала его. Она просто посмотрела на Коршуна и кивнула.

«А сам-то я верю? – спросил он себя. – Верил ли я этому когда-нибудь?»

Какое-то время – да, конечно. Когда ты еще маленький, ты всегда веришь своей матери. Она рассказывает тебе про Санта-Клауса, про фею, про чертова Кролика Истера. И про твоего отца, первоклассного раннера, ставящего на уши корпорации.

Таким ли был Рик Корн, который тоже имел уличную кличку Коршун и где-то затерялся? Ожидал ли он возвращения старых времен, чтобы вернуться в Пьюрити – наверное, в шикарном лимузине «роллс-ройсе» – и увезти свою семью к счастью, о котором они даже мечтать не смели? Думал ли он каждый день и каждую ночь о своей жене и детях, оставшихся вдалеке?

Что за странная нелепость? Его отец умер девять лет назад, и это была правда. Он пошел против большой корпорации, и корпорация прихлопнула его, как Коршун мог бы прихлопнуть москита. Такова была правда.

Каков отец, таков и сын?

– Я устал, – сказал он Слай, свернулся калачиком и закрыл глаза.

Мимо прогрохотал очередной дорожный поезд, рев его мотора и ударная волна, казалось, потрясли до основания весь мир.

ГЛАВА 23

15 ноября 2053 года, 19.45

Город Чиенн оказался больше, чем ожидала Слай, но, конечно, гораздо меньше Сиэтла. Центр города примерно такой же, но прилегающие территории значительно меньше. Не было огромных пригородов, разлагающихся и превращающихся в ад. Пока они ехали по шоссе, а потом по Главной авеню в центр города, Слай заметила, что тут когда-то были большие спальные районы, кемпинги, гаражи и кафе, пешеходные улочки и лужайки, но все это было до геноцида, до «Великого танца теней» и до Денверского договора. Теперь коренные американцы покончили с этими признаками «угнетения бледнолицыми», и земля снова была в руках тех, кому принадлежала испокон веков. Низкорослые деревья и кустарники закрыли остатки разрушенных зданий и фундаментов.

В самом городе было нечто непривычное. Здания высокие, тщательно отделанные и гораздо красивее, чем в Сиэтле. Была какая-то гармония в облике города, некая общность, в которой каждое здание играло свою роль. Вместо обычной разношерстной сумятицы – архитектурная гармония, единый ансамбль. Слай это сперва показалось странным, но потом она решила, что именно так и должен выглядеть настоящий город. Не мегаполис.

Они проехали через весь Центр насквозь. Город кипел и бурлил, улицы были полны людей и машин. Но почему-то Чиенн не казался взвинченным и сумасшедшим, как Сиэтл. Или как Токио.

За аэропортом Коршун и Слай отыскали небольшой мотель, расположенный почти рядом с огромной военной авиабазой. «Раньше ее называли авиабазой Уоррен», – припомнила Слай. Сейчас, как гласила надпись над воротами, она называлась просто авиабазой Совета («Только сила принесет мир»).

Мотель «Настоящий отдых» оказался обычным двухэтажным зданием, построенным в виде буквы U вокруг затененного деревьями бассейна. Видимо, большую часть постояльцев составляли путешествующие бизнесмены, которым нужно было остановиться близ аэропорта, но не слишком далеко от города.

С регистрацией проблем не возникло. Женщина за стойкой была бдительнее, чем старик в «Чистых Ключах», и действительно прочитала с монитора их личные данные. Однако фальшивые документы выдержали проверку. В конце концов женщина выдала им электронный ключ от комнаты 25Д. Это был номер с крошечной кухней в стенной нише и видом на бассейн.

Теперь Слай сидела за маленьким столиком, подключив кибердек Смеланд к телефонному разъему. Коршун развалился на одной из двуспальных кроватей, забавляясь с массажером, и вертел головой, пытаясь размять затекшие мышцы шеи.

– Что теперь? – спросил он.

«Хороший вопрос», – подумала Слай.

– Я собираюсь подключиться и посмотреть, что творится в Матрице, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Присмотри за мной, пока я там, хорошо?

Он кивнул и похлопал по пистолету, лежавшему на тумбочке.

– Будь осторожна, – спокойно сказал он ей в ответ.

«Да, осторожна!» – Слай вставила штекер в разъем у себя на виске и на мгновение почувствовала неуверенность. «Я не собираюсь лезть глубоко, – напомнила она себе. Только поверхностное обследование. В общественных сетях нет льда. Волноваться не о чем». Затем, не давая себе больше ни секунды на размышления, Слай нажала на кнопку «старт».

Через полчаса она отсоединила кабель от разъема, уселась в какое-то ужасно неудобное кресло и потянулась. В спине у нее закололо и заныло. Черт, неужели она, Слай, становится стара для такой работы?

Коршун пристально смотрел на нее.

– Что ты узнала? – спросил он.

– Ничего, – ответила Слай, потянулась и вздрогнула от боли в перенапряженных сухожилиях. – Мы вне подозрения. Никаких ордеров или заявлений на Шерон Янг и Денниса Корна. Или на Синтию Югоровски и Дэвида Корнуэла.

Коршун удивился.

– А ты думала, заявления будут? – недоверчиво спросил он. – ЮКАС и Сиу слишком заняты междоусобной войной, чтобы поддерживать хоть какое-то сотрудничество.

Слай кивнула:

– Да, знаю. Официального договора о выдаче преступников не существует, но, боюсь, как бы не было неофициального сотрудничества. Например, какая-то крупная корпорация из Сиэтла сделала подарок благотворительному полицейскому фонду Сиу – доверила им поимку головорезов Янг и Корна.

– Они могли бы так сделать?

Его наивность показалась ей смешной, но Слай сдержалась.

– Да, конечно, – сдержанно ответила она. – И то, что они не сделали этого, вероятно, означает, что просто никто еще не знает, где мы.

– Вероятно, – повторил Коршун.

– Иногда и это неплохо.

Они помолчали.

– Сколько это может продолжаться? – спокойно спросил Коршун. Только взгляд выдавал его напряжение.

– Пока они не выследят нас здесь! – Слай выразительно пожала плечами. – Наверное, не очень долго. Рано или поздно кто-нибудь заметит, что исчезла одна из машин Агарвала, а затем нас выследят через пограничников.

– Нам надо было стащить какую-нибудь другую машину.

Тут она засмеялась.

– И что хорошего из этого получилось бы? – спросила она. – Сколько здесь «коллоуэй» 1991 года выпуска?

Коршун угрюмо промолчал, и Слай оставила его наедине со своими мыслями.

– Так что же нам теперь делать? – спросил он наконец.

И как всегда, это был сложный вопрос.

Слай знала, что ей хотелось бы сделать – умотать в Карибскую Лигу, и пусть корпорации разнесут друг друга на куски. Похоже, это единственный выход. Позволить остальной части мира катиться в ад собственной дорожкой и надеяться, что никому не придет в голову взорвать Барбадос…

Но все равно оставалась старая проблема. Слай могла решиться выйти из игры, но как убедить в этом ее преследователей? Никак. А значит, у нее только один выход, независимо от того, насколько ей неприятна сама мысль о нем.

– Ты собираешься снова полезть в «Цюрих-Орбитал»?

Слай сжала кулаки, чтобы подавить неожиданную дрожь, отвернулась и сделала вид, что сворачивает оптоволоконный шнур кибердека. Наконец она взяла себя в руки и ответила:

– Не думаю, что сейчас подходящее время для этого.

Коршун пожал плечами.

– Матрица – это твоя игра, – уверенно произнес он. – Твое дело.

Несколько минут оба молчали.

«Я должна сказать ему правду, – решилась наконец Слай. – Я слишком многим ему обязана».

– Я боюсь, Деннис, – выпалила она, – боюсь снова входить в Матрицу.

– Почему?

– Пять лет назад я нарвалась. Я действительно серьезно срезалась. Меня поймал какой-то черный лед. Он не убил меня, но подошел достаточно близко и поджарил мне мозги. Чтобы вылечиться, я потратила годы. И это лишь физическое повреждение, – подчеркнула она. – А психологическое? Я до сих пор его чувствую. Я чувствую… – Слай остановилась, затем продолжала чуть медленнее. – Я убеждена, глубоко убеждена: в следующий раз, когда я встречу черный лед, он меня убьет. Все.

– Ты же входила в сеть там, в Сиэтле, – заметил Коршун.

– Да, но под прикрытием Т.С. – Она подавила очередной приступ дрожи. – И даже тогда… – Она постаралась отогнать образы огромных фигур из черного льда справа и слева от Юргенсена.

Слай замолчала. Коршун пристально глядел на нее. «Понял ли он хоть что-нибудь из моих слов?» – спрашивала себя Слай.

– Я знаю, что должна буду вернуться и еще раз померяться силами с «Цюрих-Орбитал», – сказала она, и эти слова потрясли ее саму до глубины души. – У меня нет выбора, но я еще не готова. Мне нужны кое-какие приборы. И я должна психологически подготовиться к этому. Ты понимаешь? – Она взглянула на Коршуна.

Он все еще лежал, растянувшись, на кровати, но что-то в положении его тела изменилось.

– Твое право, – сказал он.

Он вдруг скатился с кровати.

– Ты сделаешь то, что должна сделать, – уверенно произнес юноша, – но я должен выйти отсюда, Слай. Если я здесь останусь, то просто свихнусь.

Она поняла и улыбнулась. Сколько времени прошло с тех пор, как она была такой же энергичной и испытывала потребность делать хоть что-нибудь? Десять лет? Больше? Не похоже.

– Возьми машину, если хочешь, – сказала она. – Но будь осторожен, хорошо?

На его лице заиграла улыбка.

– Осторожность – это мое второе имя.

«Да, это так», – подумала Слай.

Коршун сгреб со стола ключи и направился к двери.

– Не тяни, слышишь? – Он помолчал. – И будь осторожна.

С этими словами он вышел из комнаты.