Текст книги "Величайшие в мире ошибки"

Автор книги: Найджел Бланделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Не все то золото, что блестит

Алчность возобладала над коммерческим здравым смыслом – и выстроилась целая очереди желающих набить деньгами карманы двух германских трюкачей, Франца Таузенда и Гейнриха Кюршалдгена. Шутка сказать – эти двое заявили, что могут производить золото.

Таузенд и Кюршалдген никогда не работали вместе, но пользовались схожими методами, чтобы выкачивать наличные из кошельков легковерных.

Таузенд был когда-то странствующим лудильщиком; он немного учился химии в Цюрихе. Его уверения в том, что он может производить золото, сплавляя свинец с припоем, были настолько убедительны, что вполне благоразумные бизнесмены и даже аристократы принялись вкладывать деньги в организованное им Химическое исследовательское общество.

Среди первых вкладчиков были влиятельный промышленник Альфред Маннесманн из земли Рейн, он внес в общество 5000 фунтов стерлингов, и знаменитый полководец Первой мировой войны генерал Эрих Людендорфф, который видел в открытии Таузенда путь к выплате германских военных долгов.

Некоторое время Таузенд платил вкладчикам дивиденды, чтобы они не заподозрили, что их водят за нос. Но скоро алчность одолела этого двуличного лудильщика. На собранные им 125 000 фунтов стерлингов он купил два великолепных замка близ Бользано в Италии и обставил их всем самым лучшим, что только можно купить. Его жена, бывшая официантка, даже приобрела титул баронессы.

Слухи о роскошных приемах, устраиваемых в замках, достигли вкладчиков, и они предприняли расследование. Таузенда арестовали и доставили в Германию, где он был приговорен к трем годам и восьми месяцам тюрьмы за мошенничество.

Пока Таузенд роскошествовал в Италии, Кюршалдген тоже наслаждался жизнью, объявив, что может производить золото и даже радий. Кюршалдген никогда не занимался химией после школы, и он полагался только на свое красноречие и внушительное химическое оборудование, с помощью которых он завлекал богачей северной Германии и не только, заставляя финансировать свою работу.

Для того чтобы убедить твердолобых бизнесменов в том, что он умеет производить золото, мошенник использовал простой метод. Во время демонстрационных сеансов в его лаборатории вкладчики наблюдали, как он смешивает в колбах воду с песком. С помощью электрического тока смесь превращалась в золото. Позже выяснилось, что он добавлял в воду мелкие золотые крупинки.

Считают, что Кюршалдген выкачал из обычных вкладчиков 10 000 фунтов стерлингов. Он облапошил некую британскую организацию, и она платила ему 50 фунтов в месяц, а один американский миллионер предложил 50 000 фунтов за секрет его изобретения.

Но как и Таузенда, Кюршалдгена одолела алчность. Он стал широко жить и проболтался. Его судили в Дюссельдорфе в 1930 году и приговорили к 18 месяцам тюрьмы.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Победители и побежденные

Японцы атаковали Перл-Харбор и застали защитников вопиюще плохо подготовленными.

Седьмая кавалерийская бригада США атаковала лагерь Сидящего Быка в Литл-Бигхорне и застала защитников на удивление хорошо подготовленными.

История войн изобилует ошибками – ошибками, оплаченными ценой множества напрасно загубленных жизней.

Взлет и падение генерала Кастера
Тщеславие привело его к гибели на злополучном последнем рубеже

Генерал Джордж-Армстронг Кастер был известен среди индейцев как Пахуска, или Длинноволосый, – благодаря своим ниспадающим на плечи соломенного цвета локонам, предмету его особой гордости. Другое его прозвище было – Крепкие Ягодицы, благодаря долгим погоням, которые он выдерживал, сидя в седле. Но главным образом он пользовался известностью среди индейцев североамериканских равнин как жестокий убийца, вырезавший целые племена.

Командир знаменитой 7-й кавалерийской бригады Кастер приобрел свою кровавую репутацию, когда в 1868 году генерал Филипп Шеридан, «ярый медведь» прифронтовых крепостей, поручил ему усмирить равнинных индейцев, которые отказались поселиться в приготовленных для них резервациях. Почему надо было для такой важной задачи выбрать именно Кастера – остается только догадываться. Ведь его воинская карьера была отнюдь не гладкой.

Кастер родился 5 декабря 1839 года в Нью-Рамли, штат Огайо; окончил военную академию в Вест-Пойнте и на волне гражданской войны, где он отличился при преследовании главнокомандующего войсками конфедератов генерала Роберта Ли, был возведен в ранг бригадного генерала в возрасте всего лишь 23 лет.

Успех вскружил ему голову. Кастер сделался честолюбивым, неукротимым искателем славы. Он отрастил до плеч свои светлые волосы и украсил стены своей комнаты собственными изображениями. Но в 1865 году гражданская война закончилась и самолюбию бригадного генерала Кастера был нанесен болезненный укол – ему вернули прежний ранг капитана. Кастер сделался посмешищем в глазах подчиненных, однако всего лишь за год сумел пробиться в чин подполковника.

Тогда-то его едва не погубила собственная самоуверенность. Не оповестив старших офицеров, Кастер решил взять отгул и оставил лагерь, чтобы навестить свою жену Либби. Его привлекли к военному трибуналу, который отстранил его от службы на год без выплаты содержания. Кастер использовал свободное время для того, чтобы в самых героических тонах описать на бумаге свои приключения. При этом у него накопилось немало неоплаченных счетов, часть из которых, следуя потом за ним при его перемещениях из форта в форт, так, похоже, его и не настигла.

В 1868 году его восстановили в должности; ему сразу же поручили работу, требовавшую большого такта, дипломатического таланта и дара сострадания. Новоиспеченный генерал Джордж-Армстронг Кастер не обладал ни одним из этих достоинств, и тем не менее он был послан разрешить раз и навсегда проблемы, связанные с равнинными индейцами.

В течение десятилетий жадные до территорий белые люди постепенно оттесняли индейцев, главным образом племен шайен и сиу, все дальше на запад. В 60-х годах 19-го века этот процесс ускорился благодаря тому, что кочевые отряды индейских охотников на буйволов стали причинять властям неудобства, хотя их свобода передвижения была гарантирована соответствующими договорами о землепользовании. Теперь властям понадобились земли, на которых водились буйволы. Было решено, что тех индейцев, которые не осели до сих пор в резервациях, чтобы существовать на жалкие правительственные подачки, надо наконец заставить ходить по струнке.

Кастера сочли человеком, способным донести до индейцев эту глубокую мысль.

Осенью 1868 года миролюбивый старый вождь южных шайенов по имени Черный Котел стал со своим племенем на зимнюю стоянку на берегу реки Уашита, примерно в 150 километрах от ближайшего военного передового поста, форта Кобб. Он попросил, чтобы двумстам семьям из его ветви племени шайенов разрешили перезимовать под защитой форта, но ему отказали. Генерал Уильям Хейзен, командир форта, велел Черному Котлу и сопровождавшей его делегации вернуться на реку Уашита, где им было позволено оставаться, пока не сойдет снег.

И даже это разрешение оказалось пустым обещанием. Уже в декабре 1868 года Кастеру поручили примерно покарать народ Черного Котла в назидание другим. В предрассветном тумане Пахуска-Длинноволосый приказал своим людям окружить стоянку Черного Котла. Когда солдаты появились из мглы, Черный Котел уже сидел в седле, готовый в одиночку выехать на переговоры с ними. Он не знал, что задачей Кастера было, проследовав к реке Уашита, месту стоянки враждебных племен, уничтожить их поселения и всех их пони, расстрелять или повесить всех воинов и взять в плен всех женщин и детей.

Едва успел Черный Котел выехать из лагеря, как кавалерия пошла в атаку. Согласно индейской легенде, он поднял руку в миролюбивом жесте, чтобы остановить надвигающихся солдат, и тут же был застрелен наповал. Началась настоящая резня под руководством Кастера. Несмотря на приказ уничтожить только воинов, казнили всех без разбора. Из более ста расстрелянных шайенов только десять процентов были воины. Остальные – старики, женщины и дети. Чтобы уцелевшие не могли скрыться, перебили несколько сот пони. В плен взяли 50 женщин и детей.

По мере того как Кастер в последующие за тем месяцы совершал все новые безжалостные набеги на прочие местные племена, страх и ненависть к нему разрастались.

Вот что такое был этот Кастер, человек, назначенный Вашингтоном для того, чтобы сделать Запад безопасным для цивилизованных христиан, человек, который путем убийства и обмана заставлял сдаваться одного за другим вождей индейских племен – пока не встретил достойного противника в лице Сидящего Быка.

Тотанка Йотанка, или Сидящий Бык, был вождем хункпапа, самой воинственной и независимой ветви племени сиу. Сиу – это Северная Дакота, и именно в этом штате и в граничащей с ним Монтане суждено было Кастеру убедиться в том, что он отнюдь не неуязвим.

В 1868 году Черные Горы штата Северная Дакота были навечно предоставлены жившим там индейцам. Во многих племенах эти холмы, Паха Сапа, считались священными горами, центром мира духов. Договор 1868 года устраивал белого человека, потому что эти холмы были ему не нужны. Но уже шесть лет спустя он его больше не устраивал, потому что Кастер, возглавлявший туда экспедицию, докладывал: «Это – золотое дно». Про договор немедленно забыли, и Кастер пробил в Черные Горы тропу, чтобы открыть их богатства. Индейцы назвали ее Разбойничьей тропой.

Вашингтон выслал комиссию для переговоров с сиу, арапаго и шайенами, заявлявшими свои права на Черные Горы. Племена не соглашались продать священную землю или поменять ее на другие территории. Сидящий Бык ответил членам комиссии: «Мы не продадим ни пяди нашей земли, ни даже щепотки пыли с нее. Черные Горы – наши. Мы не хотим здесь белых людей. Если белый человек попытается отнять у нас горы, мы будем сражаться».

Потерпев неудачу в попытках заполучить драгоценные холмы справедливыми методами, белый человек прибег к грязным. Военный департамент издал ультиматум, что с февраля 1876 года индейцы, которые находятся вне официально отведенных для них резерваций, будут рассматриваться как вражеские группировки и против них будет применена военная сила. Сидящий Бык получил этот ультиматум всего за три недели до истечения его срока; он выразил протест, мотивируя тем, что его племя не может и думать о переносе лагеря в разгар зимы. Седьмого февраля генерал Шеридан, тот самый, кто когда-то сказал, что хороший индеец – это мертвый индеец, получил приказ наступать. И для нанесения решающего удара по наиболее могущественному противнику, Сидящему Быку, он избрал своим верным палачом Кастера.

За первые несколько месяцев 1876 года подвижные отряды конницы оттеснили миролюбивые индейские племена из бассейна рек Пайдер и Тонг близ границы Монтаны с Вайомингом. Уцелевшие группы сражающихся индейцев во главе с Сидящим Быком собрались в гордый, хотя и оборванный, без запасов теплой одежды, отряд в Долине немытой травы, Литл-Бигхорн-Валли. Их вигвамы были сожжены, лошади перебиты.

По мере выявления подлинных намерений армии, все больше индейцев вне лагеря Сидящего Быка оказывались в изоляции и ощущали угрозу своей жизни. Члены племен, прежде предпочитавших оставаться в стороне, теперь присоединялись к Сидящему Быку. Даже те из них, кто давно уже подчинился необходимости жить в резервациях, тысячами бежали из них и стекались в долину Литтл-Бигхорн.

Вот что рассказывал разведчик из числа белых людей Льюис Дьюитт: «Сидящий Бык обладал огромной властью над сиу. Он знал, как управлять ими. Он много раз повторял им, что не рожден быть индейцем резервации. Великий Дух даровал ему свободу передвигаться, куда ой захочет, охотиться на буйволов и быть вождем своего племени».

К июню 1876 года в долине собрались, кроме собственного племени Сидящего Быка, хункпапов, также ветвь оглалов во главе с его союзником Диким Конем, черноногие сиу, арапаго, безбровые, брули, миннеконжи и шайены; целый лес вигвамов и палаток тянулся вдоль западного берега реки Литл-Бигхорн на четыре с половиной километра. Из более чем 10 000 собравшихся индейцев три-четыре тысячи были воинами.

Все понимали, что приближается большое сражение. Для сиу это был последний шанс удержать земли своих предков и своих богов. И они устроили танец солнца.

Это был самый великий праздник в истории сиу. Молодые травы были пышными и мягкими, буйволов было во множестве – и индейцы набивали себе животы, плясали и куражились. У Сидящего Быка, чье тело и так пестрело шрамами от предыдущих танцев солнца, на этот раз отрезали по 50 кусочков плоти с каждой руки. После этого он плясал целый день, не останавливаясь, вокруг священного столба, не отрывая глаз от солнца. Стемнело, а он все танцевал; танцевал всю ночь и с наступлением нового дня. Через 18 часов он потерял сознание. Придя в себя, он сообщил своему племени, что ему было чудесное видение. Он видел белых солдат, падавших, как кузнечики, в его лагере, и слышал голос: «Я даю тебе этих, потому что у них нет ушей».

Сомнений в победе не оставалось!

Кастер тоже имел видение – видение своей собственной славы. В то время как сиу исполняли танец солнца, он двигался к долине Литл-Бигхорн из форта Авраама Линкольна, далеко к востоку, в Северной Дакоте. Каждый вечер он посылал самовосхвалительные депеши в нью-йоркскую газету. Кроме того, он поверял свои потаенные мысли дневнику – с тем, разумеется, чтобы впоследствии опубликовать их для потомства.

Кастер писал: «Все долгие годы моего прошлого я вынашивал честолюбивые замыслы. Не богатым хотел я быть, не ученым – но великим. Я желал, чтобы имя мое связывали с такими деяниями и с такими мужами, чтобы оно стало символом чести не для одного только настоящего, но и для будущих поколений».

Таков был человек, прибывший в ночь на 24 июня 1876 года на противоположный от лагеря Сидящего Быка берег реки Литл-Бигхорн. С Кастером было всего 611 солдат, 12 эскадронов кавалерии США – лишь небольшая часть наступавших войск. Но, оставаясь верным своему стилю, он обогнал все прочие отряды и ушел далеко вперед, готовый к бою.

Далеко к югу сражался генерал Джордж Крук во главе 1000 солдат и 250 индейцев, племен ворон и шошони, враждебных сиу, из форта Феттерман. Их задержали – едва ли не нанесли поражение – оглалы во главе с Диким Конем, устроившие им засаду и дерзкую вылазку из своего лагеря с целью задержать белого человека в долине реки Роузбад. По сути дела, войско под бездарным командованием генерала Крука было бы полностью уничтожено, если бы не мужество его индейских союзников. А так его колонна была полностью разметана и оказалась неспособна соединиться с другими войсками, спускавшимися в долину.

Ничего этого Кастер не знал. Но он знал, что находится далеко впереди двух других командиров, мечтавших о славе победителей враждебных индейцев. Это были генерал-майор Джон Гиббон, продвигавшийся к востоку из форта Эллис, и генерал Альфред Терри, шедший на запад из форта Авраама Линкольна с целью соединиться с Гиббоном на реке Йеллоустоун. Теперь эти двое шли к долине Литл-Бигхорн с полуторатысячным войском.

Терри был начальником Кастера, и двум этим генералам следовало бы ехать вместе. Но Терри, имевший мало опыта в индейских войнах, уступил настояниям Кастера и позволил ему выдвинуться вперед и провести рекогносцировку стоянки сиу. Опасаясь, что кто-нибудь достигнет лагеря раньше его, Кастер отверг предложенные Терри дополнительные войска и пушки. Он воскликнул: «Одной лишь 7-й кавалерийской бригадой я смог бы выпороть всех индейцев на континенте», – и помчался вперед.

Самоуверенность ни разу не оставила Кастера. Он безжалостно погонял свои 12 эскадронов – за два дня они прошли почти 100 километров – и, даже узнав об истинной численности противостоявшего ему противника, не потерял присутствия духа. Первым признаком того, какой военной силой обладали сиу, были обнаруженные солдатами Кастера следы, оставленные индейцами, когда несколькими днями раньше они перемещали свою стоянку. Эти следы, пробитые копытами пони и прорытые столбами вигвамов, тянулись полосой более чем полуторакилометровой ширины.

Затем поступили сведения от кастеровских лазутчиков-индейцев. Они умоляли командира подождать пару дней до прибытия Терри и Гиббона. Но Пахуска, этот надменный стяжатель славы, не мог ждать – и это тщеславие его и погубило.

Кастер намеревался разбить свои 12 эскадронов на три батальона и ими атаковать индейский лагерь одновременно с трех сторон. Итак, на рассвете 25 июня он вверил три эскадрона капитану Фредерику Бентину, три – майору Маркусу Рено, пять взял себе и один оставил с обозом.

Лазутчики Сидящего Быка внимательно следили за медленным продвижением Кастера с его основной ударной силой в 225 человек, которые шли вдоль речной долины, заслоненные от самой реки высоким длинным обрывом. Кастер высматривал удобный брод, чтобы внезапно напасть на лагерь, – но индейцы знали, что ничего подобного он не найдет.

На другом конце лагеря бдительность индейцев была не так высока. Основное внимание было направлено на главный отряд Кастера, и скромный батальон майора Рено в составе 140 конников пересек реку и в назначенный час, довольно-таки неожиданно для индейцев, атаковал их лагерь с тыла. Ведя свою конницу в атаку, Рено с полным основанием ожидал, что в это же время с другого направления лагерь будет атаковать Кастер. Он не мог знать, что батальон Кастера все еще пробирался вдоль речной долины где-то в шести километрах оттуда.

Рено налетел на стоянки оглалов, хункпапов и черноногих сиу, расположенные на южной границе огромного лагеря. Под свист пуль из вигвамов повысыпали женщины и дети и бросились наутек. Молодой хункпапа по имени Желчь, сирота, усыновленный Сидящим Быком, его старший помощник, видел, как его жена и дети были скошены наповал, пока он не успел еще собрать своих воинов для контратаки.

Желчь повел своих воинов в обход флангов Рено, и когда атака на мгновение приостановилась, напал с тыла. Без поддержки с флангов, подавляемые численным преимуществом противника, к тому же обессиленные долгим маршем, солдаты Рено отступили в сравнительно безопасный близлежащий лес, чтобы там дождаться атаки Кастера, которая отвлекла бы на себя основной порыв индейцев.

Но Кастер не атаковал. Не атаковал и третий отряд под командованием капитана Бентина, все еще находившийся в нескольких километрах от цели. Всего лишь за 30 минут боя отступление майора Рено обернулось полным поражением. Индейцы могли теперь сосредоточиться на ненавистном Пахуске…

Сидящий Бык стоял у входа в свой вигвам и, рассылая вестовых на пони, управлял сражением. Желчь, Дикий Конь и вождь шайенов Две Луны скакали вдоль и поперек лагеря, растянувшегося на 4,5 километра, собирая воинов к предстоящей битве.

Дикий Конь кричал: «Хока-эй! Время сразиться! Время умереть! Вперед, крепкие сердца, храбрые сердца! Назад, слабые сердца и трусы!»

Колонна Кастера все еще скрывалась от Сидящего Быка за холмами. Генерал двигался осторожно, но самоуверенно, выискивая наиболее удобный пологий спуск с обрыва, где можно было бы перейти реку и напасть на индейский лагерь. Но он не знал, что Желчь со своими людьми уже перешел реку. Они проскочили через овраг и напали на кавалерийскую колонну с тыла. Кастер был застигнут врасплох. Он приказал своим солдатам скакать к ближайшему холму и там занять оборонительные позиции. Но преодолев подъем только наполовину, генерал увидел нечто такое, что впервые заставило его усомниться в собственной неуязвимости.

Там, на вершине холма, который ныне называется именем Кастера, появился Дикий Конь с тысячей всадников. Несколько секунд они с брезгливостью смотрели на беспорядочную толпу обессиленной кавалерии и затем с воплями, завываниями и криками бросились в атаку вниз по склону холма.

За несколько секунд конница Кастера оказалась в окружении. Солдаты спешивались и защищались врукопашную на голой земле, где почти негде было укрыться. Они храбро сражались, стараясь удерживать своих лошадей. Но кольцо орущих сиу все смыкалось, и им было уже не до лошадей. Гордые всадники были сведены до жалкой кучки. На краю битвы раненые вздымали руки и молили, чтобы их взяли в плен. Но пленных в тот день не брали. Раненых пристреливали или закалывали.

Кастер пал в числе последних. Его строй таял, индейцы смыкали круг – и вот только теперь они увидели, что у него больше нет длинных, до плеч, волос. Он их остриг, оттого-то они и не распознали его сразу.

Генерал стоял в центре горстки остававшихся в живых солдат. Сидящий Бык рассказывал: «На своем последнем рубеже Длинноволосый стоял, как кукурузный сноп с осыпавшимися вокруг него початками». Наконец волна индейских воинов захлестнула Кастера.

Не один индеец впоследствии гордо похвалялся тем, что именно он убил ненавистного Пахуску. В Вашингтоне же последний рубеж Кастера был объявлен варварской резней. Против индейцев бросили свежие силы, и они были скоро рассеяны.

Дикий Конь бежал в резервацию, где и сдался властям. В 1877 году при попытке к бегству из форта Робинсон он был пойман и заколот штыками. Последними его словами были: «Отпустите меня, друзья мои. Вы уже достаточно меня наказали».

Сидящий Бык бежал с 3000 воинов в Канаду, «страну великой крестной матери», королевы Виктории. В 1881 году он вернулся в США и сдался властям. Два года индеец провел в тюрьме, и затем ему разрешили воссоединиться со своим племенем в резервации Стэндинг-Рок, штат Северная Дакота. Какое-то время он участвовал в качестве звезды в знаменитом шоу «Дикий Запад», устраиваемом Биллом Коди, но потом снова вернулся в свое племя и был обвинен армейским начальством в подстрекательстве к беспорядкам. Когда 15 декабря 1890 года в резервацию прибыла полиция, чтобы препроводить его в тюрьму, он оказал сопротивление при аресте и был убит выстрелом в спину.

Побежденному же Кастеру было оказано гораздо больше чести, чем подвергнувшимся преследованиям победителям. Его тело подобрали и похоронили с геройскими почестями в Вест-Пойнте. Единственный выживший в кровавой бойне – конь, по иронии судьбы носивший имя Команчи, – был даже удостоен чести стать живым талисманом 7-й кавалерийской бригады. Его выводили на все парады под седлом, но без всадника.

Кастер оставил потомству полную самовосхвалений книгу «Моя жизнь на Равнинах», фальшивую легенду о героизме автора – понадобилось целое столетие, чтобы ее развеять. Соками его памяти питается также одно небольшое предприятие в Литл-Бигхорне. Оно продает в бутылках прах, в который был повержен Кастер.