Текст книги "Жертва"

Автор книги: Наташа Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 12

Не поднимаясь с подушки, Триш повернула голову и увидела, что Джордж все еще спит на спине, слегка приоткрыв рот. Он казался таким умиротворенным. Таким надежным. Приехал к ней вчера вечером, через пару часов после того, как она вернулась от Малкольма Чейза. Заявил, что деловой обед с коллегами был до невозможности нудным, и спросил, нельзя ли ему остаться. Они не стали выпытывать друг у друга причины своей задумчивости, а просто занялись любовью, после чего Триш уснула так крепко, как не спала уже несколько недель.

Проснувшись в замечательном настроении, она блаженно потянулась под легким пуховым одеялом и провела длинными ногами по простыням. Электронные часы показали шесть тридцать утра, и встроенный в них радиоприемник разразился музыкой. У Джорджа слегка дрогнули веки, но глаза он все-таки не открыл. Протянув руку к Триш, царапнул ей бедро. Она подвинула ногу чуть ближе.

– Вчера, в половине двенадцатого вечера, член парламента Малкольм Чейз был найден застреленным в прихожей своего дома в Пимлико, – сказал радиодиктор.

Триш подскочила на кровати, тонкое одеяло тут же соскользнуло с нее. Джордж закашлялся и что-то протестующе забормотал, пытаясь натянуть одеяло.

Затем открыл глаза и прислушался.

– Супруга убитого, Лора Чейз, обнаружила его, вернувшись из театра. Он лежал недалеко от входной двери, застреленный в голову. Детей у мистера и миссис Чейз не было.

Джордж обнял Триш за плечи и потянул обратно на подушки. Она вспомнила вчерашний вечер и прощальный поцелуй Чейза и стиснула в руках край одеяла. Джордж прижался лицом к ее шее. Его губы приоткрылись, и Триш услышала, как он что-то неразборчиво бормочет.

– Что-что? Я не поняла.

– У меня хватило глупости поблагодарить Всевышнего за то, что вчера ты вовремя ушла из дома Чейза.

Джордж отстранился, близоруко моргая. Потом надел очки и взял свой домашний халат.

– Пойду выпью кофе, – сказал он. – Тебе сделать?

Триш взглянула на часы, уже не обращая внимания на то, что говорит радио.

– Да, конечно. Все равно пора вставать. Только после завтрака мне надо сразу бежать на работу.

Джордж спустился вниз по витой лестнице, шлепая босыми ногами по ступенькам из кованого железа. Триш осталась одна и снова подумала о Чейзе – о том, как он умер и почему.

Через пару минут Джордж принес ее огромную белую кружку, почти доверху наполненную крепким кофе, и спросил:

– Чейз так сильно тебе нравился?

– Нравился? – Триш удивленно посмотрела на него. – С чего ты взял? Мы были едва знакомы.

– Ты выглядишь очень расстроенной, – ответил Джордж. – Глаза на пол-лица и пульс, наверное, бешеный. Я видел тебя такой потерянной только один раз – когда тебе позвонили из больницы и сказали, что у Пэдди сердечный приступ.

Триш покачала головой и взяла из рук Джорджа кружку с кофе. Сделав глоток, облизала верхнюю губу, чтобы снять с нее взбитые сливки.

– В принципе мне нравился Чейз, хотя я и не знала, можно ли ему доверять полностью, но дело совсем не в этом.

Несмотря на включенное отопление и горячий кофе, она дрожала, к горлу подкатывала тошнота. Наверное, именно так бывает во время беременности, подумала Триш. Она не понимала, как совсем недавно могла подумать, что с радостью родит и воспитает ребенка в таком ужасном мире.

– Наверное, у тебя просто шок, – сказал Джордж и присел рядом с ней на кровать.

К облегчению Триш, он не попытался к ней прикоснуться. Она стиснула зубы, стараясь взять себя в руки.

– Я совсем не хотел умалить то, что ты сейчас чувствуешь, – сказал Джордж, без труда прочитав ее мысли, – но у тебя действительно шок. Не успела встать с кровати, и сразу такая новость! Тут немудрено растеряться.

Триш поставила кружку на столик и прислонилась плечом к Джорджу, немного успокоенная его надежностью и теплом.

– Мне кажется, – сказала она медленно, – я просто испугалась. Вдруг его убили из-за того, что он добивался оправдания Деб?

Джордж немного отстранился от Триш и внимательно посмотрел ей в лицо.

– Что ты хочешь сказать? – спросил он. – Неужто вообразила, будто кто-то испугался, что Малкольм Чейз выяснит правду об убийстве того несчастного старика из Норфолка, и потому застрелил члена парламента?

– Конечно, в твоем изложении это звучит несколько мелодраматично, – сказала Триш.

Она потянулась за своей кружкой и с гордостью отметила, что ее рука нисколько не дрожит.

– Да брось, Триш. Малкольм Чейз был политиком. У него наверняка имелись целые толпы врагов.

– Возможно. Хотя, по-моему, такое совпадение подозрительно. Позавчера он публично объявил, что намерен доказать невиновность Деборы Гибберт, а через сутки его нашли застреленным. Он ведь не раз обещал добиться своего, чего бы ему это ни стоило.

– Дай-ка мне глотнуть кофе, – попросил Джордж и схватил ее кружку. – Триш, ты…

– Естественно, я буду осторожна, – сказала она и забрала свой кофе обратно.

– Ты пойдешь в полицию?

Она оценила тактичность Джорджа – он задал наводящий вопрос, хотя ему наверняка хотелось просто-напросто дать Триш указание.

– Черт подери! Джордж! Погляди на время! Ты будешь ванну принимать?

– Если не помешаю, то да.

– Вот и отлично. Тогда я пойду приму душ, а ты, будь добр, не мешайся.

Они так привыкли собираться на работу вместе, что двигались каждый в своем направлении и умудрялись не сталкиваться, встречаясь только у длинного платяного шкафа Триш, где на плечиках висели выглаженные рубашки, и на кухне, где варился кофе. Джордж брился почти столько же, сколько Триш делала макияж, и снова они встретились уже у входной двери – с портфелями в руках, безукоризненно опрятные и готовые к встрече с клиентами.

Когда Триш вбежала в контору, Дэйв уже маячил в дверях своего кабинета. В руке у секретаря не было секундомера, но Триш с легкостью могла его там представить. Ей захотелось напомнить своему помощнику, что это она его нанимает, а не наоборот.

– В чем дело, Дэйв? – спросила Триш, не останавливаясь, а просто слегка сбавив шаг.

– Мне срочно надо с тобой поговорить. Это касается дела Грир.

– Не сейчас, Дэйв. Сегодня утром у меня заседание суда.

– Я знаю, – горько проговорил Дэйв ей вслед.

Триш пропустила мимо ушей и слова, и их значение. Заскочив в кабинет, она захлопнула за собой дверь, чтобы собраться с мыслями и спокойно подготовить нужные бумаги.

День у Триш выдался не из легких. На процессе председательствовал судья, который давно ее недолюбливал и постоянно прерывал, не давая спокойно допросить свидетелей. Триш старалась думать о своем гневе как об избалованной комнатной собачонке, которой нельзя давать волю. Улыбаясь судье, она отвечала на пустые, не относящиеся к делу вопросы, терпеливо выслушивала его комментарии к собственным словам, а затем снова принималась за работу.

Наконец, оказавшись в раздевалке, она позволила своей комнатной собачке отвести душу, хотя и там старалась придерживать ее за поводок. Если когда-нибудь Триш придет в голову согласиться на предложение Хедер Бонвелл и претендовать на звание королевского адвоката, ей понадобится одобрение не только других членов коллегии, но и судей. Ругать одного из них там, где ее могли подслушать, было бы весьма неосмотрительно.

Один из знакомых барристеров свернул свою мантию и сунул ее в мешок из красной парчи.

– Не хочешь пойти в «Эль-Вино» чего-нибудь выпить? – спросил он и с несвойственным ему легкомыслием перебросил мешок через плечо.

Может, именно поэтому он выигрывал дела гораздо реже, чем Триш? Она объяснила, что ей надо бежать обратно в контору по срочному делу. Оставалось только надеяться, что барристер не станет рассказывать собравшимся в баре адвокатам, будто Триш Магуайр вчистую проиграла очередное дело.

Вскоре она уже сидела в конторе за своим столом и звонила в полицию Пимлико. Когда она попросила телефон отдела, который занимается убийством Малкольма Чейза, ее соединили с констеблем, принимавшим всю информацию от граждан. Триш терпеливо объяснила, что ей хотелось бы поговорить с кем-то, кто действительно участвует в расследовании.

Молодой, судя по голосу, полицейский так же терпеливо ответил, что у них есть три разных отдела происшествий, поэтому он сортирует все поступающие сведения, а потом направляет их нужному человеку.

– Кто из детективов расследует убийство Чейза? – спросила Триш, надеясь, что знакома хотя бы с одним из них.

Ей уже приходилось сталкиваться по работе с несколькими следователями, и вполне могло случиться так, что кто-нибудь из них занимается делом Чейза.

Констебль не желал давать Триш никаких имен, но она проявила настойчивость и использовала весь свой дар убеждения. Наконец констебль сдался и назвал три фамилии. Двое оказались суперинтендантами, и их имена ничего Триш не говорили. Третий был главным инспектором, которого она отлично знала. Он возглавлял самый маленький отдел, а звали его Уильям Фемур.

Услышав это имя, Триш чуть не издала радостный возглас. Фемур был тем самым полицейским, который когда-то отправил за решетку ее обидчика. Преступник получил пожизненное. Конечно, это Триш была обязана Фемуру, а не наоборот, однако она надеялась, что детектив все-таки найдет время ее выслушать.

Констебль так не считал, поэтому записал ее имя очень неохотно и попросил немного подождать. Через пару минут в трубке раздался знакомый скрипучий голос Фемура:

– Триш Магуайр? Неужели это действительно вы?

– Значит, вы меня помните?

– Ну еще бы. Вас забудешь, – произнес он немного язвительно, но в то же время с улыбкой. В этих двух составляющих в основном и заключались все их отношения.

– Вот и отлично. Я хочу заехать к вам, поговорить о Малкольме Чейзе.

– Только не говорите мне, будто он был вашим клиентом и вы имеете какие-то секретные сведения, которых нет ни у кого другого и которые доказывают, что его…

– Нет-нет, – быстро сказала Триш, уловив в голосе Фемура раздражение, которое он пытался обратить в шутку. – Ничего похожего. Просто я с ним вчера встречалась. Точнее, вчера вечером.

– Значит, мне не стоило вести себя так легкомысленно. Ладно. Признаю, что был не прав. Сейчас пришлю кого-нибудь к вам в контору записать показания.

– Может, я лучше заскочу к вам по пути домой? Мне хотелось бы поговорить с вами лично. Если не ошибаюсь, ваш отдел находится где-то недалеко от его дома?

Фемур тяжело вздохнул. Когда он снова заговорил, его голос звучал резко, без всякой веселости.

– Вы считаете, это обязательно? – спросил он.

– Если бы я так не считала, то не стала бы тратить время даже на то, чтобы сделать телефонный звонок. Мы с вами оба очень занятые люди.

– Ладно, уговорили.

Фемур продиктовал ей адрес.

– Подъезжайте где-нибудь через полчаса. Имейте в виду, я смогу уделить вам несколько минут, не больше.

– Договорились.

Фемур остался почти таким же, каким Триш запомнила его с последней встречи, – лет пятидесяти с небольшим, самой обычной внешности, в мятом темно-сером костюме и с жеваным, криво повязанным галстуком. Когда он увидел Триш, на его лице расплылась приветственная улыбка, а темно-серые глаза сузились и по форме стали напоминать ромбики. Теперь детектив Фемур уже не казался обычным и ничем не примечательным.

– Триш Магуайр, – сказал он вместо приветствия, – вы совсем не изменились.

– Вот и отлично. Я не отниму у вас много времени, – торопливо проговорила она. – Вы должны знать, что…

– Ладно, ладно, только давайте без всяких идиотских прелюдий. Короткий перерывчик мне не повредит. Чаю не желаете?

– Нет, спасибо. Вчера вечером я ходила к Чейзу, потому что мы с ним вместе работали над материалом для телевизионного проекта Анны Грейлинг о Деборе Гибберт. Это женщина, которую осудили за убийство отца. Вы помните ее дело?

Глаза-ромбики закрылись.

– Прошу вас, не надо. Это стандартное заказное убийство, скорее всего связанное с наркотиками. Не пытайтесь осложнить мне жизнь.

– Я здесь не для того, чтобы доставлять вам какие-то неудобства, – тут же сказала Триш. – В прошлый раз вы злились, потому что я утаивала информацию. Теперь я пытаюсь поделиться имеющимися у меня сведениями, а вы опять недовольны. Вам ведь необходимо знать, чем занимался Чейз последние недели перед убийством и кому он мог так сильно насолить. Разве я не должна рассказать все, что мне об этом известно?

– Ну, рассказывайте, раз должны.

Фемур устало положил перед собой толстый блокнот с линованными страницами и снял колпачок с фломастера.

– Я слушаю.

Триш описала, как Анна Грейлинг втянула ее в свою авантюру, подробно рассказала то немногое, что успела выяснить за последние дни, и повторила все сказанное Чейзом о Деборе и его кампании за истинное правосудие. По мере того как она говорила, лицо Фемура мало-помалу светлело.

– Честное слово, свидетель из вас получается прекрасный, – заметил он, когда Триш закончила, – но даже если ваша Дебора Гибберт действительно невиновна, я никогда не поверю, что настоящий убийца ее отца мог нанять для Малкольма Чейза профессионального киллера.

– Конечно, в таком изложении это звучит несколько неправдоподобно.

Триш вспомнила о Джордже и подумала, что эти двое могли бы неплохо поладить.

– Вы уверены, что убийство было заказным?

– Ну ладно. Думаю, можно и рассказать. Сегодня утром мы дали пресс-конференцию, и вечером информация будет во всех новостях. Соседи Чейза видели, как вчера вечером, около половины десятого, в его дверь позвонил посыльный. Приехал парень на мотоцикле. У нас есть показания нескольких независимых свидетелей и запись с уличной камеры наблюдения. На парня не обратили никакого внимания. Ко всем этим членам парламента посыльные приезжают в любое время дня и ночи. Чейз, по всей видимости, впустил парня в прихожую, а тот достал пистолет с глушителем и выстрелил. Потом закрыл за собой дверь, вернулся к мотоциклу с папкой в руках – здесь у нас опять несколько свидетелей – и уехал.

– Кто-нибудь запомнил номер?

– Нет, но он есть на пленке. В любом случае номер оказался фальшивым. На посыльном были шлем и кожаная куртка. Короче, ничего особенного. Таких в городе тысячи.

– Значит, никакой надежды его поймать у вас нет?

К удивлению Триш, ее голос звучал довольно уверенно.

– Скорее всего нет, – вздохнул Фемур, устало подперев голову кулаками. – Бог знает, зачем я все вам рассказываю. Не считая того, что здесь нет ничего секретного.

– В любом случае я не смогла бы извлечь из ваших слов какой-то выгоды, – сказала Триш, изо всех сил стараясь держаться холодно, как истинный профессионал.

Глупо было чего-то бояться, сказана она себе. Однажды на нее действительно напали, но это не значит, что подобное должно повториться снова.

– Есть еще одна вещь, о которой я хотела рассказать. Вчера вечером, когда я приехала к Чейзу домой, у него разыгрался жуткий скандал с женой.

Фемур снова прикрыл глаза. Его рот искривился, а губы сжались. Триш пожалела, что не видит его глаз.

Она не понимала, скучает он, о чем-то напряженно думает или просто злится.

Фемур снова взял фломастер и кивнул. Триш не торопясь повторила все, что смогла вспомнить из гневной филиппики миссис Чейз, разгневанной желанием мужа вызволить Дебору Гибберт из заключения.

– Значит, теперь вы предполагаете, будто Лора Чейз так разозлилась на своего мужа, что по пути в театр, на мюзикл «Прелестная Аида», позвонила знакомому наемному убийце и попросила избавить ее от надоевшего супруга. Я правильно вас понял?

– Разве мой рассказ не поможет вам составить картину того, что случилось за несколько часов до убийства? – спросила Триш.

Она презирала себя за трусость и все равно хотела снова услышать, что неведомый убийца, который ездит по Лондону на мотоцикле под видом посыльного, никак не связан с ней самой.

– Ну разумеется, – сказал Фемур.

Триш отвлеклась от воспоминаний о прошлом и мыслей об опасном будущем и вернулась к настоящему.

– Только сейчас мне нужно совсем другое, – продолжал Фемур. – Если бы вы слышали, кто заказал Чейза или хотя бы грозился его убить, я бы заинтересовался, а такие гипотезы, как у вас, мне ни к чему. Лишняя трата времени.

Триш отняла у него не больше пятнадцати минут, сделав то, что обязан был сделать любой законопослушный гражданин.

– Констебль Лайалт все еще работает с вами?

– Теперь уже сержант Лайалт. Да, мы работаем вместе. Только я не хочу, чтобы вы ее беспокоили. Она занята.

– Отлично.

– А чего я хочу, мисс Магуайр, так это чтобы вы повторили свои показания констеблю, который ждет за дверью. Его зовут Оулер.

– Отлично, – повторила Триш, удивленная враждебностью Фемура.

Оторвав взгляд от блокнота, он посмотрел на Триш и холодно улыбнулся.

– Спасибо, что не пожалели времени и заехали к нам сами.

– Не за что, – ответила Триш и оставила Фемура наедине с гложущими его мыслями, о чем бы они ни были.

ГЛАВА 13

Ночь у Фемура снова выдалась тяжелая. Он не переставая думал о Триш Магуайр, о ее худом лице и блестящих глазах, и о том, как она связана с Малкольмом Чейзом. Фемур не очень-то верил в такие совпадения и не знал, как к ним относиться. Нет, конечно, он не считал, будто Триш состоит с кем-то в сговоре и специально дала такие показания, чтобы запутать его и публично выставить дураком. Однако могло ли быть простым совпадением то, что она снова появилась в его жизни именно сейчас?

В прошлом году он вывел на чистую воду одного продажного полицейского, и хотя все хотят отделить зерна от плевел, никто не любит тех, кто отделяет их на практике. Именно во время того расследования он впервые встретил Триш Магуайр. Могла ли их нынешняя встреча оказаться простым совпадением?

В тот раз она долго утаивала от следствия важную информацию, и в результате погиб человек, который должен был остаться в живых. С тех пор Фемур так и не смог простить Триш Магуайр, хотя она сама чуть не заплатила за свою ошибку жизнью.

Немного поразмыслив, он понял, почему ее так сильно беспокоит убийство Малкольма Чейза и его возможные мотивы. За годы службы в полиции Фемур видел достаточно избитых до полусмерти женщин и знал, как на них действует пережитое. Особенно если они подвергались нападению в собственном доме. Некоторым, чтобы забыть пережитый кошмар, требовались годы. Другие до конца жизни ходили, оглядываясь через плечо. То, что Триш Магуайр пережила в руках убийцы-психопата, которого Фемуру все-таки удалось упрятать за решетку, все еще сильно влияло на ее суждения.

У самого Фемура такого извинения не имелось, поэтому ему предстояло решить, что делать с информацией, которую предоставила Триш. Полицию не настолько хорошо финансировали, чтобы он мог позволить себе тратить время попусту. Ему хотелось просто забыть о том, что смерть Чейза может быть как-то связана с делом Деборы Гибберт. С другой стороны, иногда случалось, что самые невероятные сведения, отвергнутые в начале дознания, оказывались правдой, и следователь садился в глубокую лужу. Сейчас Фемур не имел права совершить подобную ошибку.

Черт подери, давно он так не психовал! Точнее, с первых лет службы в департаменте уголовного розыска. Наверное, годы берут свое. Или все дело в выпивке? Последнее время Фемур прикладывался к бутылке слишком часто. Он не считал, сколько виски выпил вчера вечером, но сегодняшняя головная боль, тяжесть в желудке и мерзкий вкус во рту свидетельствовали, что много. Может, все его сегодняшние беспокойства – результат вчерашнего перепоя? Наверное, печень, пытаясь очистить кровь от алкоголя, разбудила весь организм и теперь порождает в мозгу самые безумные, бредовые мысли. Утром, когда пройдет похмелье, он снова сможет рассуждать логически и решит, что делать с Магуайр и ее показаниями.

Фемур постарался расправить простыню так, чтобы складки не врезались в спину в тот самый момент, когда он начнет засыпать. Слава Всевышнему, ему не приходилось беспокоиться о том, как бы не разбудить Сью, ворочаясь с боку набок. Неделю назад она уехала на отдых в Испанию. Якобы с какой-то подругой.

Он не был уверен, собирается ли она вернуться. Еще он не был уверен, что расстроится из-за ее ухода так, как следовало бы. Конечно, без нее жизнь становилась беспорядочнее, зато чертовски проще и спокойнее. Однако Фемура все-таки злило, что она соврала насчет подруги. Да, именно так. Его сердило не отсутствие Сью, а ее ложь.

Она сказала, что подругу зовут Стефани Уотсон. Фемур не понимал, с чего он вдруг решил проверить ее слова, но все-таки позвонил в авиакомпанию и выяснил, что никакая Стефани на тот рейс билета не покупала, зато среди пассажиров оказался некий Стефан Уотсон.

Фемур задал несколько вполне невинных вопросов соседям и сестре Сью и узнал, что одного из преподавателей на образовательных курсах для взрослых, которые посещала Сью, зовут Стефаном.

Их брак давно можно было считать распавшимся. Не осталось ни привязанности друг к другу, ни общих тем для разговора. Так стоило ли переживать? Слава Богу, есть такая вещь, как работа.

Фемур перевернулся на спину и уставился в темный потолок. С другой стороны, именно работа вернула в его жизнь эту чертову Триш Магуайр, которая могла вконец запутать спокойное, упорядоченное расследование. Фемур уже рассчитал, как он и его команда прощупают частную жизнь Чейза в поисках мотива преступления, личности убийцы и имени того, кто заплатил ему за работу.

Фемур решил, что сначала они допросят супругу убитого, а затем его подчиненных и близких друзей, включая недавних подружек, если таковые найдутся, и их рогатых мужей. Затем следует перейти к более отдаленным связям Чейза и его менее близким друзьям. Если расспросы ни к чему дельному не приведут, они начнут с самого начала, раз за разом проверяя всех знакомых и любовниц Чейза и все ниточки, которые ведут из его богатого событиями прошлого. Они будут проверять и проверять, копая все глубже и шире, пока не найдут ответы на свои вопросы или не исчерпают все возможные версии.

Фемур предполагал, что последняя альтернатива – самая вероятная. Известно, что большинство убийств в стране бытовые, но не в тех случаях, когда жертва застрелена в голову мотоциклистом. Такое убийство уже смахивает на заказное. Значит, тут почти наверняка замешаны наркотики или даже террористы.

К сожалению, ни тем, ни другим команда Фемура не занималась. Пока группа из первого отдела разбиралась с вещественными доказательствами, найденными на месте преступления, ребята из второго должны были копаться в возможной политической подоплеке дела. Повезло мерзавцам.

Малкольм Чейз избирался в палату общин несколько сроков подряд. Он никогда не был министром, но не раз работал в специальных комитетах, которые рассматривали довольно болезненные вопросы. Все, что Чейз мог тогда сказать или услышать, каждый секретный документ, к которому он имел доступ, следовало проверить на предмет возможной связи с убийством. Он работал по проблеме Балкан, участвовал в создании нового отдела по борьбе с организованной преступностью и какое-то время занимался антитеррористической программой. Любой из этих вопросов мог привести к его гибели.

Однако подобное расследование было самым лакомым куском, а Фемур таких больше не получал. Конечно, он не винил за это Магуайр. Правда не винил. Она ни при чем. Триш не виновата, что его отправили на скамью запасных, хоть и оказалась замешанной в том деле, с которого начались все беды.

Он посмотрел на часы. Уже пять утра. Валяться в постели и дальше не имело никакого смысла. В его теперешнем состоянии вредно ворочаться с боку на бок и есть себя поедом. Так же, как и пить запоем, мрачно пошутил Фемур про себя. Встав с кровати, он поджарил себе хлеб со взбитыми яйцами и налил большую кружку чая.

Несмотря на ранний час, в доме было так жарко, что Фемур вышел с завтраком в сад и хмуро уставился на нестриженую траву и кусты роз с увядшими бутонами. Будь дома Сью, она давно привела бы сад в порядок при помощи садовых ножниц и газонокосилки.

Наконец, разбитый и подавленный гораздо сильнее, чем стоило бы, он вышел излома и отправился в отдел с намерением поговорить со следователями, которые занимались делом Деборы Гибберт. Если повезет и эта ниточка благополучно оборвется, он сможет спокойно переключиться на миссис Чейз, которая, по словам одного из видевших ее вчера полицейских, горевала и вполовину не так сильно, как следовало бы порядочной вдове. Черт бы побрал этих баб!

– Если хотите знать мое мнение, – буркнул детектив Бен Хачетт из Норфолка пару часов спустя, чуть ли не выплевывая слова в телефонную трубку, – то эта их телевизионная программа о деле Гибберт – полное дерьмо. Мы уже слышали про нее и нисколько не волнуемся. Ни капли.

Фемур немного расслабился и устроился в кресле поудобнее.

– Убийство вашего политика не имеет к тому делу никакого отношения, – добавил Хачетт.

– Отлично. Но насколько я понимаю, – сказал Фемур, твердо настроенный развеять подозрения Триш Магуайр целиком и полностью, – неопровержимых доказательств против Деборы Гибберт у вас не было, верно? Мотив у нее вроде бы был. Возможность тоже имелась. Но доказательств вы не нашли.

– Не считая орудия убийства – полиэтиленового пакета, а этого более чем достаточно. Другие выигрывают дела, не имея и таких доказательств. Ну Бога ради, Фемур! На внешней стороне кулька были только отпечатки Гибберт и больше ничьи, а внутри – слюна ее отца. При таких убийствах ничего неопровержимее, как правило, не найти.

– А как же ее показания о том, что она брала пакетом вставную челюсть отца?

– Чушь собачья. Она посмотрела чересчур много телепередач про работу полиции.

– Ладно. Если так, то почему же она не избавилась от пакета? Насколько я понимаю, в деревне для этого масса возможностей. На соседней ферме наверняка держали каких-нибудь коз или свиней, а они жрут все подряд. Разве нет?

– Вы на чьей стороне, Фемур? – возмущенно спросил норфолкский полицейский.

– На вашей, – быстро ответил Фемур. – В смысле, я хотел сказать, на нашей. Просто мне надо как следует во всем разобраться. Вы ведь абсолютно уверены, что старик не мог покончить с собой?

– Ага, покончил с собой, а потом снял пакет с собственного трупа, – с сарказмом проговорил Хачетт.

– Ну да. Конечно. Тогда почему она не оставила пакет у отца на голове?

– Да потому, что, судя по показаниям других свидетелей, умом она не блещет. Слышали бы вы, что говорила по этому поводу ее сестра! Если хотите, я отправлю вам копии отчетов с места преступления и заключение патологоанатома.

– Было бы неплохо. Спасибо.

Фемур положил телефонную трубку и потер подбородок. Как все-таки интересно: если гладить щетину против роста волос, то она совсем не царапает мягкую кожу на кончиках пальцев. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Сначала гладко, потом колется. Интересно.

– Уилл, ты что делаешь?

Фемур перестал тереть подбородок и взглянул на жизнерадостное лицо Каролины Лайалт. Его угрюмая физиономия немного смягчилась.

– Ну, по крайней мере волосы у себя на ладонях я не искал, – ответил Фемур, заставив Каролину растерянно моргнуть. – Ты сегодня какая-то веселая.

– Да, веселая, хотя и не питаю особых надежд по поводу нового дела.

– Я тоже не питаю.

– Знаешь, я тут читала показания Триш Магуайр. Уилл, ты ведь не думаешь, что…

Он покачал головой.

– Нет, но проверить все равно надо. Надо проверить и связь с делом Гибберт, и тот скандал между Чейзом и его женой, который слышала Магуайр. Хотя ты знаешь, Келли, что лично я спокойно обошелся бы и без ее участия.

– Кстати, та секретарша, Сэлли Хатфилд, – как бы ненароком сказала Каролина. – Детектив Пеппер вчера разговаривал с ней. Я прочитала ее показания, и там говорится, что Триш Магуайр была последней, кого секретарша впустила в дом Чейза, перед тем как закончить работу. Так что, Уилл, нам в любом случае пришлось бы встретиться с мисс Магуайр.

Голова у Фемура по-прежнему гудела, а во рту, несмотря на завтрак и мятную зубную пасту, стоял мерзкий вкус. Детектив понимал, что Каролина права насчет Магуайр, но признавать этого вслух не собирался.

– А Чейз трахался со своей секретаршей? Если верить газетам, все политики только этим и занимаются.

Каролина усмехнулась.

– Только не в случае с Чейзом. По крайней мере на тот момент. Думаю, если бы он захотел, ее долго уговаривать не пришлось бы. Уж она-то точно была не против. Однако, насколько мне известно, дальше молчаливого обожания дело не зашло.

Несколько секунд Каролина колебалась, по всей видимости, пытаясь определить, стоит продолжать или нет. Наконец добавила:

– В отличие от Деборы Гибберт. Чейз когда-то работал вместе с ней в Лондонском университете.

Фемур обхватил больную голову руками и бессознательно закачал ею из стороны в сторону.

– Пожалуйста, Келли, не надо. Я-то думал, единственная связь, которая есть между ними, это попытки Чейза доказать, что Гибберт не убивала отца. По всей видимости, он просто хотел привлечь к себе внимание перед очередными выборами.

– Нет, не только. Они были старыми друзьями. Ты разве не читал этого в показаниях Магуайр?

– Я велел ей надиктовать показания Стиву Оулеру. Думал, прочитаю записи сегодня утром, когда будет время. Вообще-то мне казалось, я запомнил все, что было важного в ее рассказе.

– Если верить Магуайр, Чейз считал Гибберт невиновной в убийстве именно потому, что давно ее знал. Поэтому он и взялся ворошить ее дело.

Теперь во взгляде Каролины читалось сочувствие. Такое сочувствие, с каким она обычно смотрела на жертв преступления или их родственников. Фемур подумал, что пора взять себя в руки. Он не имел права распускаться до такой степени. Он не хотел, чтобы его жалели окружающие, пусть и такие чувствительные, как сержант Каролина Лайалт.

– Ты смогла бы убить мать или отца? – неожиданно спросил он.

– Как Дебора Гибберт? Нет, Уилл, не смогла бы.

– Даже если бы они умирали в страшных мучениях, а доктора не могли бы им ничем помочь?

– Даже тогда не смогла бы. Наверное, я просто трусиха.

– Законопослушная трусиха. – Он чуть заметно улыбнулся.

– Насчет законопослушной не уверена. Надеюсь, что не очень.

– Я тоже надеюсь.

– Кстати, Уилл, если отец Гибберт хотел, чтобы ему помогли умереть, он не обратился бы к Деборе.

«Выходит, – подумал Фемур, – ты очень внимательно изучала показания Триш Магуайр. Внимательно изучала и нашла в них что-то подозрительное. Вот дьявол!»

– Почему?

– Потому что он обратился бы к другой сестре, старшей. Все знали, что Дебору он не любил. Если человек хочет, чтобы ему помогли уйти из жизни, он попросит об этом того, кого любит и кому доверяет. Разве нет?

– Возможно, – ответил Фемур. – А что у нас имеется насчет личной жизни мистера Малкольма Чейза? В конце концов мы расследуем именно его убийство, а не чье-то еще. Наверное, он жутко кого-то достал.