Текст книги "Рожденные волшебницами (СИ)"

Автор книги: Наталья Кириллова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Ух ты! – не удержалась я. – А она настоящая?

– Конечно, – ответили от стола.

Я протянула руку. От гладкой поверхности исходил свет и неожиданная прохлада, пальцы будто обхватил игривый ветерок. Я вздрогнула, отшатнулась.

– Сфера не только светит, но и освежает.

Я повернулась к столику. Женщина и впрямь походила на одноименный цветок: миниатюрная, изящная, с тоненькой фигурой-стебельком, подчёркнутой длинным синим платьем. Густые чёрные волосы, печальные карие глаза, грустная улыбка тронутых кармином губ – с таким красивым нежным лицом рождаются не гадалками, истинными леди, чьи задумчивые лики остаются на холсте в назидание потомкам. И вдруг простенький наряд, широкие браслеты на хрупких запястьях, коралловые бусы, интимный полумрак шатра. Я с опаской покосилась на колоду карт в её руке.

– Прошу, – Фиалка указала на подушки.

Я села и ещё минуты полторы потратила на попытки устроиться поудобнее среди непривычных скользких подушек. Женщина заняла положенное гадалке место напротив клиента и принялась разглядывать меня со сдержанным интересом.

– Значит, ты Вэллариана?

– Да. – Я кое-как поджала ноги, угнездившись на голубенькой подушке. – А откуда вы знаете?

– Тера и Лили сказали.

– А-а?.. Ну да. – Я внезапно почувствовала себя глупо. Разумеется, Тера и Лили сказали, не видение же её посетило…

Фиалка положила колоду на стол, снова улыбнулась:

– Ты уже успела познакомиться с Лиландрой, как я заметила.

– Да… Послушайте, я хотела бы узнать об одном человеке…

– – –

Впервые за многие годы у Скара случился приступ бессонницы. Вернувшись ночью в тёмное подземелье и обнаружив Мерси мирно спящей, он с облегчением вздохнул, скинул излишки одежды – какой кретин придумал этот дурацкий костюм?! – и завалился рядом с девушкой. Но уснуть не удалось. До самого утра Скар ворочался с боку на бок под натужное поскрипывание старой кровати. Во мраке спальни ему мерещились астральные проекции, назойливые как оголодавшие блохи, неумолимый высверк наконечника арбалетного болта и толпы волшебниц и эненов, озабоченных его затянувшимся существованием в этом мире.

Перестроив зрение с человеческого на звериное и посмотрев на карманные часики, которые Мерси хранила под подушкой, Скар понял две вещи. Первое – сейчас почти девять утра. Второе – у него, похоже, развивается паранойя.

Плохо.

Скар протянул руку и отточенным движением пальцев зажег фитиль свечки, стоящей на тумбочке возле кровати. Дальше его таланты в области пирокинеза не пошли – ни эффектных огненных шаров, ни убойных огненных струй, ни банальной манипуляции уже имеющимся пламенем. И так с самого рождения: не вампир, не оборотень, не колдун. Всего понемножку и ничего толком…

Мерси тихо посапывала на своей половине кровати. Просыпалась она поздно, не раньше полудня, так что времени на общение с самим собой хоть отбавляй… Скар глянул на часы, небрежно брошенные на одеяло. Потом на свою руку, только что сотворившую искру.

А почему бы и нет?.. Заодно проверит, сколько практических знаний родом из детства сохранила въедливая память…

– – –

«Кто он? – задалась вопросом Фиалка, глядя на разложенные «рубашкой» вверх карты. Сидящая напротив девушка молчала, опустив ресницы. – Любимый? Безответно любимый?»

Собственно, больше половины клиентов приходили именно с вопросами о любви и любимых. Молодые девушки вообще только об этом и спрашивали, так что, казалось бы, ничего удивительного…

Только чем Лиландра точно никогда не занималась, так это сводничеством.

Молодая женщина перевернула первую карту, всмотрелась в изображение, чувствуя, как знакомые образы рождают нужные ассоциации, а те словно по волшебству оформляются в слова и предложения. Она заговорила, медленно, нараспев, будто читая заклинание. Она складывала из четырех карт рассказ, составляла, прилаживала друг к другу кусочки открывшейся ей мозаики. Легчайшими мазками Фиалка набрасывала портрет неведомого человека, чей смутный лик карты, разумеется, никак не отображали. Молодая женщина могла сообщить девушке лишь о некоторых чертах характера, некоторых особенностях…

А Вэллариана молчала.

Никаких традиционных «ой, это про него!», «ой, так и есть», «а он правда меня любит?» и прочее, прочее, прочее…

Вэл же молчала.

– – –

Интересно, Фиалка говорит правду или сочиняет по ходу? В любом случае вряд ли мне представится возможность в обозримом будущем проверить её слова-напевы.

Я поглядывала на карты из-под полуопущенных ресниц. Что там рассказывала молодая женщина? Что ОН готов отдать весь огонь своей страсти лишь той единственной, которую полюбит? Какая прелесть! Прямо как в знаменитых сиамских романах! Мне удалось отыскать в библиотеке Дэнна один, я прочитала запоем и весь вечер рыдала над сентиментальной концовкой. Но в правдивость истории, само собой, не поверила.

Не верила и сейчас. Кого Фиалка описывает – слащаво-идеальный образ героя наивных девичьих грез (дабы юная клиентка не потребовала свои деньги обратно и ушла в полной уверенности, что ей досталась лучшая особь мужского пола в мире) или загадочное существо с клыками точь-в-точь как у вампира (назвать коего подарком судьбы у меня как-то язык не поворачивается)?..

…Сдержан в проявлении чувств…

Хм-м…

Умён, решителен…

Ну да. До сих пор рука болит.

Четыре ипостаси…

Что-о?!

Я вскинула ресницы.

– Четыре что? – вопросила я с благоговейной дрожью в голосе.

– Ипостаси, – повторила Фиалка и указала ноготком на третью карту. – В его сущности сплелись четыре разных создания, четыре символа четырех стихий. Не могу сказать наверняка, идет ли в данном случае речь о человеческих противоречиях в целом или же о двойственности натуры в прямом смысле слова. – Гадалка бросила на меня испытующий взгляд.

Не дождетесь! Ничего я не скажу! Потому что сама не знаю.

– Что это за ипостаси? – вместо пояснений полюбопытствовала я.

– Все мы принадлежим к определенной стихии, огня ли, воздуха, земли, воды. Это восходит к древним астрологическим традициям и выражается в определённых особенностях характера. Но есть расы, не просто ассоциирующиеся с конкретной стихией, а буквально дети её. Наибанальнейший пример: русалки – дети воды. Или джинны – порождение огня.

– А вампиры?

Фиалка внимательно посмотрела на меня. Потом на карты и снова на меня.

– Спорный вопрос. Одни теоретики считают, что к стихии воздуха, другие склоняются к мнению, что стихия вампиров – земля.

Я нервно рассмеялась, чувствуя, как по спине стройными колоннами шествуют мурашки.

– Наверное, воздух им ближе. Перекинулись в летучую мышь – и вперёд, в ночные дали…

В карих глазах полыхнуло недоумение.

– Вампир не может превратиться в летучую мышь или вообще в кого бы то ни было. Вампир не оборотень, трансформации не подвержен и рождается уже с клыками.

Разве?.. А как же детские страшилки? А как же истории о монстроподобных «вомпэрах-убивцах»?

И самое главное – как же мои воспоминания, где зловещими призраками витали жёлтые глаза с бездонными чёрными зрачками, выщеренные клыки, срывающийся на голодное рычание хриплый голос?.. Я видела потом его глаза – в подземной опочивальне и на танцах, – и они были вполне человеческими. Ведь не померещилось же мне тогда, в первый раз…

Я уставилась на Фиалку.

– Вы уверены?

– Более чем. – Молодая женщина помолчала, глядя на четвёртую карту. – Большинство оборотней, в том числе и дикарки, владеют так называемой частичной трансформацией. Например, дикарки могут, не превращаясь в катуса, изменить ногти на когти хищника, зрачки, зубы… – она опять посмотрела на меня, ожидая внятного – или не очень – комментария.

Я стоически выдержала её взгляд, решив бороться до победного.

– А оборотни интересуются нежными девичьими шеями?

– Оборотни? – Фиалка явно растерялась. – Не знаю. Нет вроде…

И то верно. Оборотень загрызает целиком.

– Знаешь, – внезапно добавила она, – когда-то давно мне довелось встретить человека… колдуна, который был отчасти и тем и другим.

– – –

– Кейси?

– М-м?

– Ты кого-нибудь из особняка Аид знаешь?

– Конечно. Дейру и Брета.

– Их все знают. Я говорю о прислуге, особенно горничных.

– Ну-у… – Черноволосая катесса в серебряном платье пожала плечами. – Крутилась тут одна блондиночка, сварливая как базарная торговка. Всё приворотным зельем интересовалась. Мы с Терой её и отворотили… задним ходом до особняка. Ещё рыжая катесса появлялась, спрашивала, будет ли у неё что с каким-то Феликсом… Тера ей популярно объяснила, что этот Феликс думает только об одном, та расстроилась и обозвала Теру шарлатанкой…

– В общем, к Фиалке никто из Аида не ходил, – подвела итог Жасмин.

– Нет. Денег, видно, не хватило. Фиалка берёт, конечно, умеренно, но и не один же золотой за час.

– Ясно. – Жасмин глянула на шатёр подруги. – То есть Ио в лицо там не знают.

– Нет. Не должны, по крайней мере. А в чём дело?

Жасмин загадочно улыбнулась.

– – –

Многие считали, что, раз дикарки являются, по сути, хищниками, то, соответственно, ведут ночной образ жизни и раньше, чем к вечеру, не встают. На самом деле так бывало крайне редко, особенно в жизни Фелис и потому поутру на кухне она всегда оказывалась первой.

Наслаждаясь уютным безмолвием спящего дома, Фелис устроилась за обеденным столом с не слишком объемными трудами некой Даниель Оресты, волшебницы, жившей пятьсот лет назад и наваявшей на досуге нетленку, посвященную эненам. Книга называлась «Мы и энены. Возможно ли взаимопонимание?» и состояла из суммированного опыта общения автора с вышеозначенными. Дикарка пролистала её, выделила несколько отдельных глав, прочитала. Потом надолго задумалась.

Как Вэл описала арбалетчика – молодой, светловолосый, худощавый? Уже с оружием и один…

На клочок бумаги, служивший Фелис закладкой, дикарка меленько, аккуратно выписала: «энены ВСЕГДА работают в паре».

– – –

– Правда? – я искренне изумилась. Я знала, что некоторых тянет на «горяченькое», в результате чего впору объединять всевозможных полукровок в отдельную расу, но чтобы вот так… – И как же он дошёл до жизни такой?

Фиалка неожиданно печально вздохнула.

– Сказались ссылка в места, находящиеся за пределами нашей реальности, и общение с существами, о которых мы не имеем ни малейшего понятия. До этого он был простым колдуном. Вернулся то ли оборотнем, то ли вампиром, то ли вообще неизвестно кем.

Любопытство – штука страшная. Раз меня посетив, уходить оно уже не торопилось.

– А-а… Очень давно это было?

– Ещё до твоего рождения, – прищурилась молодая женщина. – Задолго до оного.

Я глянула на Фиалку. Вот вам и молодая… Хотя по виду и не скажешь… Что же получается, встреча с этим, э-э, человеком состоялась, вполне возможно, ещё до рождения моих родителей?.. О-о!..

Однако я где-то читала, что вампиры бессмертны, а значит, и человек этот мог дожить до наших дней. Вдруг он и есть?..

Фиалка молчала, больше не выказывая желания осчастливить меня фактами своей биографии. Я пытливо всмотрелась в нежное лицо, но оное демонстрировало лишь выражение спокойного ожидания. Я кашлянула, разом ощутив укол неловкости. В конце концов, кто я такая, чтобы расспрашивать её о прошлом, которое – будем надеяться! – не имеет ко мне никакого отношения?

Фиалка улыбнулась одними губами и, указав на четвёртую карту, начала что-то рассказывать о реализации личности…

– – –

Первые полчаса Скар искал пишущий инструмент и хоть сколько-нибудь завалящийся лист бумаги. Желательно чистый с обеих сторон. Вторые полчаса он мучительно сочинял мало-мальски внятный текст, четко осознавая, что все его писательские потуги благополучно загнулись ещё в прошлой жизни. Затем неожиданно проснулась Мерси, и Скару пришлось спешно сметать всю деятельность в ящик секретера, чувствуя себя озабоченным подростком, торопливо прячущим картинки эротического – а то и порнографического! – содержания подальше от бдительного ока родителей.

Остаток данного крайне содержательного утра Скар провел за выцарапыванием по памяти нужного заклинания прямо на стене (чтобы перед уходом на дело быстренько освежить). А когда закончил, прикрыл столбик убористого текста, едва заметного на сером камне, уголком выцветшего гобелена.

– – –

Меня перехватили на выходе из шатра, когда я, заполненная вопросами как кувшин водой, шагнула из освежающего полумрака на стремительно нагревающуюся площадь. Кто-то тронул меня за рукав, я повернулась и не без удивления узнала Джессику.

– Привет, – улыбнулась она.

– Э-э… привет, – неуверенно отозвалась я.

– В прошлый раз я не успела представиться. Жасмин.

Жасмин? Ещё одна представительница «Цветочной» группы? Но ведь Тера вроде говорила, что она и Лили – половина оной…

– Я уже давно работаю одна, – сказала Жасмин, проницательно прищурив серо-голубые глаза.

Я вздрогнула. Неужели она эта… как их… чтица мыслей?..

– Нет, я не телепат, – невозмутимо добавила она. – Просто у тебя лицо выразительное.

Всего лишь? У-уу… Кажется, я начинаю разочаровываться в магии…

– Послушай, Вэл… тебя ведь так зовут?

Я кивнула.

– Хорошо. – Жасмин, как старая подружка, по-свойски подхватила меня под локоть. – Тут вот какая история. В годы, когда на этом месте были лишь несколько полуразрушенных, заброшенных особняков, Фиалка, будучи тогда волшебницей, а не простой гадалкой, спрятала в одном из них драгоценный камень. А камень был с секретом…

– Каким? – спросила я, отчего-то представив маленький тайник внутри камня.

– Он энергетически заряжен. Наполнился энергией во время наложения очень могущественного заклятия.

Я заморгала. Интересно, сколько может быть заклятий на сию не шибко примечательную местность?

– Лес? – осторожно уточнила я.

Жасмин внимательно на меня посмотрела и кивнула.

И дабы не ходить слишком далеко, Фиалка, представления о возрасте которой плавали у меня на трехзначной отметке, превышающей двести, спрятала наверняка очень важный предмет в ближайших руинах. Угадайте с трех раз, в каких именно!

– И она не боялась, что его могут найти и сты… украсть?

– Только я и Фиалка знаем, где он спрятан. Но, хоть я и наложила защиту, со временем она, похоже, деактивировалась и теперь, я думаю, опытный маг запросто вычислит его местоположение.

Ну, я-то на такового не похожа даже издалека.

– Камень не артефакт, заряженный, он излучает энергию, а не глушит её… – Жасмин начала активно лезть в дебри, мне неведомые.

Тем не менее я послушно напрягла мозги, вычленяя из туманных терминов смутные образы. Раз камень что-то там излучает, я – чисто теоретически! – могу это почувствовать… А я вроде ничего не чувствовала… Если не считать подозрительного молока вчера за завтраком, меня потом так прихватило, что непонятно стало, осилю ли я танцы?.. Но, хвала богам, пронесло…

Счастье Жасмин, что она не телепат!

– Вы уверены, что ваш камень на месте? – спросила я, отбросив непотребные мысли. Откуда только берутся?

– Да уверена я, уверена. Я его почувствовала, так сказать. – Жасмин повела меня в сторону от шатра, к напевно журчащему фонтану.

– И что требуется от меня? – А в том, что меня сейчас о чем-то попросят, я даже не сомневалась. – Найти камень?

– Не совсем, – покачала головой Жасмин. – Не обижайся, но вряд ли на данном этапе ты сможешь правильно идентифицировать свои ощущения, если таковые вдруг появятся. Поэтому от тебя потребуется не найти, а провести в дом ту, кто сможет.

– Вас?

Жасмин неожиданно рассмеялась.

– Нет, конечно. Иначе, боюсь, нас выгонят обеих.

Вот этого не надо. Я проработала всего ничего, а на грани увольнения уже находилась шут знает сколько раз…

– Фиалку в особняке в лицо не знают.

– Значит, её?

– Если спросят, представь как подружку или, ещё лучше, родственницу…

Я погрустнела. Водить кого-то – пусть бы даже и настоящих родственников – в особняк Дейры на экскурсию чревато ба-альшими неприятностями. Я покосилась на спутницу:

– А может, вы сами? – Надежда, как известно, умирает последней, и моя изо всех сил сопротивлялась преждевременной кончине.

– Сами и собирались. Собственно, именно ради данной благой цели я пришла наниматься в горничные, – спокойно заметила Жасмин.

Я хотела было возразить, но вспомнила рассказ Норики, за что конкретно попросили горничную Джессику, и прикусила язык.

«Всё из-за меня, получается.

Что, мне теперь и отдуваться?!»

А-ааа…

Надежда почила с миром. Хорошо хоть, мучилась недолго.

Мы остановились возле фонтана. Жасмин присела на бортик, скрестила ноги, изучающе глядя на мою потерянную физиономию снизу вверх.

– Я думаю, лучше утром. Дейра и Брет наверняка в это время ещё спят, Данаида уходит в пансион, а остальным можно выдать историю о кузине из дальней деревни.

Честно говоря, я с трудом представила Фиалку в вышеозначенной роли. Плюс я сильно сомневалась, что она сойдет за мою кузину. За родственниц нас можно принять либо сослепу, либо находясь в изрядном подпитии, а за обитателями Аида я пока не заметила ни того, ни другого.

– А подумать можно? – робко подала голос моя решившая воскреснуть надежда.

– Можно, – улыбнулась Жасмин. – Но недолго. Давай-ка встретимся завтра часиков… в семь утра? Детали обсудим, угу?

– Э-э… ладно. Только завтра меня вряд ли отпустят…

– Ну что ты, не надо отпрашиваться. Просто выйди в сад, я сама тебя найду. Договорились?

Боги, на что меня подбивают? А я, дура такая, ещё киваю согласно как сиамская кукла-болванчик. Мамочка родная, кого же ты воспитала?..

– – –

В полдень того же дня, презрев все коллективные представления о скоростях и сроках работы отдела кадров Эсмеральды (то есть почти вовремя!), на захламленном туалетном столике Фелис возник белый конверт.В отличие от предыдущего он был тонкий словно кончик остро заточенного грифеля и компактный до неприличия. Примерно через час конверт обнаружила хозяйка комнаты, большую часть утра просидевшая в компании книг с поисковыми заклинаниями, кристаллами того же назначения и картами-схемами. Результат оказался убогим, то есть близким к нулю: эненов не брал ни один «поисковик». Либо они находились слишком далеко, либо за гранью этой реальности, либо имели настолько мощную защиту, что дикарке было не под силу её пробить.

«Демоны! Вот же замаскировались, – думала Фелис, переступая порог комнаты. – Энен с арбалетом хуже разъяренного колдуна с дюжиной огненных шаров наготове. От этого хоть знаешь, чего ожидать…»

Белый конверт с немым укором в ровных строчках взирал на дикарку с высоты книжной стопки, опасно положенной на самый край стола. Фелис замерла. За спиной гулко хлопнула дверь, ножом отрезая целый кусок жизни.

Глава 7. Связь

Мое дело любовь, а не война!

Найитта Кассандра

Дураков на свете много и распространены они повсеместно. Надо лишь немного подождать, и кандидат на сию незавидную должность обязательно появится.

Впрочем, Скару даже особенно и ждать не пришлось. Тянущаяся вдоль каменной рыночной ограды дорога наполнилась звуками твёрдых, уверенных шагов.

Мужчина.

Скар на всякий случай осторожно выглянул из-за угла дома по другую сторону дороги, оценил шансы. Высокий, широкоплечий человек, одет прилично, но без излишеств, один. Сойдёт.

Скар потянулся за ножкой от стула, сейчас прислоненной к грязной стене дома, а до того отломанной от вышеозначенного предмета, найденного на ближайшей помойке. Поудобнее перехватил импровизированное оружие, пропустил человека вперёд…

Однако здоровенный детина… и падает уж больно громко. Но, опять же, сгодится и такой. Для всех пунктов программы.

– – –

Двое, мужчина и женщина, поднесли к губам друг друга белые кубки, пригубили осторожно…

Той ночью были хрустальные бокалы, графин с вином, жаркое пламя огня в камине и зыбкое марево, очень скоро поглотившее реальность, размазавшее её на клочки вспышек-видений. Даже сейчас, спустя сто пятьдесят два года, Фиалка не могла вспомнить не то что деталей, но то, что происходило вообще – помимо наиболее очевидного факта. И отнюдь не огромный для простого смертного срок давности был тому виной. Банальная донельзя ситуация: разгульная вечеринка, слишком много алкоголя, мужчина, имя которого не знаешь… последствия, не заставившие себя долго ждать.

Фиалка повертела карту в руке. Разговор с Вэлларианой всколыхнул туманные воспоминания, выловил из омута забытья печальный облик мужчины, по велению судьбы ставшего отцом её единственного ребёнка. Она встречалась с ним потом, лишь раз, незадолго до свадьбы с Берндом. Стоя на почтительном расстоянии, прятала заметно округлившийся живот под складками просторной накидки. Он уверял, что любит, потому и, по его словам, не смог воспротивиться искушению… Большое искушение – пьяная девушка в запертой комнате и немного более трезвый мужчина! Глубоко возмущённая жалкими оправданиями, она велела ему убираться прочь и никогда не возвращаться… О ребёнке не сказала. Позже она пыталась выяснить, что стало с мужчиной, но он словно провалился в мир, о котором даже волшебницы предпочитали знать поменьше.

Кубки, символ эмоций… А было ли что-то, похожее на истинные чувства? Вряд ли… И всё же от этого неожиданного соединения родился Джейми…

Фиалка посмотрела на карту, символизирующую любовь, эмоции и связь двоих, и сунула её в колоду.

– – –

– Чем могу быть полезна?

Скар обернулся, смерил невысокую найитту задумчивым взглядом.

– Мне бы что-нибудь… – он повертел в руках тёмно-синюю бутылочку с жидкостью неизвестного назначения, – пахучее, способное усыпить человека на несколько часов. Знаете, на платочек, к носу и бессознательное тело в вашем полном распоряжение. Это возможно?

– Конечно, – кивнула Лиландра. – Подождите минуточку. И…

– Что? – спросил Скар, уловив паузу за многозначительным «и».

– Поставьте, пожалуйста, настойку на место.

– Извините. – Скар водрузил бутылочку обратно на полку.

Найитта зашелестела платьем. Скар выглянул из-за стеллажа, наблюдая, как Лиландра остановилась перед следующим, провела рукой вдоль полки. Напасть на найитта в целом и Лиландру в частности мог либо дурак, либо самоубийца, либо чересчур самоуверенный болван – хотя чем один отличался от другого, не ведал никто. Тем не менее, Скар предпочитал считать себя представителем последней категории (звучало благозвучнее!), ибо, когда Лиландра только-только открыла свой магазинчик, ему хватило самоуверенности сунуться сюда. В результате Лиландра располосовала его так, что Скар насилу ноги унёс. Два дня провалялся в ближайшей подворотне, пока всё та же найитта не нашла его, не перетащила в помещение за магазином и не выходила. Они ни о чём не спрашивали друг друга, общаясь односложными фразами, но Лиландра не сдала его Священному Кругу, и с тех пор Скар иногда захаживал в «Белую магию» – мало ли что потребуется?

Тонкие пальцы сняли с полки флакончик фиолетового стекла. Найитта обернулась и бросила его Скару. Тот поймал, глянул на этикетку. «Поцелуй Морфея».

Очень символично.

– Безопасен?

– Вполне. Можешь и себе накапать, если вдруг бессонница случится, – хмыкнула Лиландра.

Скар перекривился.

Стерва.

Найитта подняла руку, пошевелила пальцами в одном из наиболее узнаваемых жестов. Скар усмехнулся, выловил из кармана плаща золотую монету и кинул Лиландре. Она никогда не спрашивала о происхождении денег, просто молча брала и улыбалась. И правильно. Меньше знаешь – крепче спишь.

Скар отправил покупку во второй карман, с кривой ухмылкой отсалютовал найитте и двинулся на выход.

Дверь распахнулась прежде, чем он взялся за ручку. Звякнул колокольчик, пахнуло травами. Скар инстинктивно отшатнулся, едва не выщерив удлинившиеся клыки – типичная реакция на возникающую перед твоим носом дикарку. Дикарка же, одетая очень просто – чёрные брючки, чёрный корсаж, чёрные волосы собраны на макушке, лишь вскинула на него тёмно-карие глаза.

«Да это же та самая, с танцев! Зараза…»

– Прошу прощения, – пробормотал Скар, пропуская девушку в помещение.

– Всё в порядке, – негромко отозвалась дикарка, скользнув мимо.

Уф-ф, вроде не узнала… Скар поспешно вышел на улицу, но дверь не закрыл, придержал плечом, вслушиваясь в тихие голоса.

– Фелис! Какой сюрприз!

– Добрый вечер, Лиландра.

– Что-то я давненько тебя не видела… Как Анна и Алин?

– Алин уезжает. Сегодня пришёл ответ на её заявление. Принято и подтверждено.

Молчание. Шелест платья. Лёгкие шаги.

Скар удовлетворённо вскинул брови.

Тем лучше.

– Лиландра… у тебя есть амулет, определяющий сущность человека или катесса?

Скар недовольно поморщился. Это ещё зачем?

– Волшебную сущность?

– Да.

– Чью, например?

– Энена.

Ого! Скар беззвучно присвистнул.

– Проблемы с эненами?

– Пока нет, но вполне могут быть.

Дробь коготков по прилавку – старая привычка Лиландры.

– Увы, ничем не могу помочь – ничего лучше дикарской интуиции ещё не изобрели. И знаешь, не связывайтесь с ними. Энены страшные зануды.

– Поздно. Один сам… связался. А где-то бродит его напарничек, о котором мы не имеем ни малейшего представления.

Скар осторожно прикрыл дверь. Значит, эненов двое? Демоны! Что им тут, кормушка? Слетелись, мать их…

Сплюнув, Скар окунулся в сплетение улиц и улочек, коротким путем направляясь к площади Фонтана. Он умел передвигаться достаточно быстро – быстрее простого смертного, но значительно медленнее вампира, – и незаметно, особенно когда вечерние сумерки готовились перейти в ночные, а переулки и подворотни заполняла чернильная темнота. Площадь Фонтана Скар обошёл по большому кругу – то есть через задний дворик пансиона. Выломился из кустов на освещённую фонарями Еловую аллею, отряхнулся, огляделся. Тихо тут…

Скар принюхался, прислушался. Двинулся налево по аллее, однако через несколько десятков метров передумал. С того конца так разило магией, что мгновенно стало ясно, кто там обретается. Развернулся, пошёл обратно. На прощупывание каждого дома не хватало ни талантов, ни знаний, поэтому Скар предпочёл удалиться на предельно почтительное расстояние от опасной зоны и затаился за изящными ёлочками, тянущимися вдоль аллеи против особняков.

Чем ближе к объекту, тем лучше. Он не настолько хорошо знаком с потенциальным получателем и местом его жительства, а горничные имеют дурацкую привычку бегать взад-вперёд.

Леди Дейра… В какой из этих «хибар» оная может наблюдаться?.. Было бы неплохо знать наверняка – больше шансов попасть по адресу…

Спустя пятнадцать минут и одну сигарету посиделки под ёлочкой увенчались успехом. За фигурной оградой ближайшего владения появился молодой рыжеватый катесс, неспешно направлявшийся к воротам.

Скар выбросил окурок подальше, выпрямился и молниеносным прыжком оказался перед решёткой, постаравшись не попасть в ровный круг света фонаря, как раз торчащего возле голубых створок.

– Эй, любезный!

Катесс вздрогнул, оторвался от созерцания плиток под ногами и тупо уставился на тёмную фигуру за причудливыми завитушками ограды.

– Где живёт леди Дейра?

– Э-э… Тамочки, – катесс ткнул пальцем в конец аллеи. – Особняк Аид, самый последний тама…

– Благодарю, – буркнул Скар и слинял прежде, чем извилины в голове катесса зашевелились, переваривая неожиданное видение.

– – –

Их была целая коллекция. Всевозможных цветов и форм, они возлежали на мраморной каминной полке длинным аккуратным рядком. Интересно, похож ли хоть один на загадочный камень Фиалки?

«И почему я не догадалась спросить, как он называется?» – подумала я, изучая слабо мерцавшие или матово блестевшие камни Данаиды. Глазами поискала своего старого знакомого… а, вон он, сверкающий и золотистый, лежит возле чёрного, точно волосы Лиландры, шарика на тёмно-зелёной подставке. Не помню, как называется это похожее на маленькое солнце чудо… То ли дар, то ли дор…

– Посмотри-ка! – Возникшая из глубин гардеробной комнаты Данаида сунула мне под нос пучок мелких жёлтых цветов на длинном стебле. – Неплохо, да?

Я вздрогнула и едва не выпустила тяжёлый, оттягивающий руку утюг прямёхонько на ногу единственной.

– Что это? – охнула я, от греха подальше водружая утюг на специальный раскладной столик для глажки.

– Девясил, – гордо заявила Дана, словно она сама посеяла, взрастила и собрала неприметное с виду растение. Особенно невзрачным оно казалось на фоне ярких, пёстрых цветочных букетов, рассыпанных по всей спальне.

– И что с ним надо делать? – спросила я скорее из вежливости.

– М-м… с его помощью можно приворожить любимого, – сообщила Дана с сияющей улыбкой.

Я недоверчиво покосилась на девушку, перевернула её платье-униформу и продолжила разглаживать складки на мятой синей юбке.

– Как?

– Секрет. Вдруг и ты захочешь кого-нибудь приворожить?

– Не думаю, – пробормотала я, но Дана, повернувшись ко мне спиной, неторопливо двинулась к кушетке перед камином.

– К тому же для ворожбы нужен особый девясил, собранный в ночь Летнего Солнцестояния. Я свой собрала вчера.

Случаем не в том изумрудном микро-платье, которое она взяла с собой?

Дана оглянулась, хитро прищурила мерцающие серовато-зелёные глаза:

– Не в платье, конечно. Сначала мы потанцевали, пофлиртовали с парнями, а затем, согласно старинному обычаю, отправились на поиски обнажёнными и с распущенными волосами…

Одну вещь я всё-таки упустила. Свою челюсть.

– – –

Хорошо, что Скар не имел идиотской привычки, подобно некоторым дуракам, разевать рот в момент сильного или не очень удивления. Хотя желание на мгновение возникло.

Строго по периметру владения леди Дейры стояла защита. Бело-серебристое свечение невидимой обычному глазу дымкой окутывало решётку, судя по всему, наложенное прямо на ограду. Подобравшись поближе, Скар протянул руку, почувствовал укол в ладонь, отдёрнул и спешно забился за местные елки по другую сторону аллеи. Тщательно растёр немеющую руку. Свеженькая, зараза, и трех дней, поди, нет… Ориентирована явно на всякого рода недоброжелателей магического происхождения, в частности вампиров и оборотней, скорее предупреждает… Скар зло уставился на расплывчатый силуэт особняка, безмятежно подмигивающий ему освещёнными окнами. Ну, и какая сволочь установила это энергетическое дерьмо?!

«У Вэл не хватило бы силёнок, руку даю на отсечение… Тьфу! – он потряс пострадавшей конечностью. – Ладно, демоны с ней, защитой… Дом вижу, девчонка должна быть там, а защита телепочте не помеха. Простая бумажка не воспринимается как угроза…»

Скар извлек из внутреннего кармана плаща аккуратно сложенный желтоватый прямоугольник, мысленно уточнил координаты, добавил их в заклинание…

– – –

Вольготно, словно сытый катус, устроившись на кушетке, Дана как ни в чём ни бывало продолжала, глядя на цветы, а не на ошарашенное лицо горничной:

– У Марго проверенная служанка, она сторожила наши вещи, дожидаясь в условленном месте… Сама понимаешь, если бы местные увидели нас в чём мать родила… – единственная хихикнула, – шуму было бы многовато.

Я припомнила нашу соседку, катессу по имени Маргарет, представила её и Данаиду без единой нитки на холеных телах, простоволосых, рыщущих по кустам в поисках вожделённой травки, и закрыла рот. Причуды богатых, что с них взять?..