Текст книги "Поиграем? (СИ)"
Автор книги: Наталья Юнина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 11
Загруз. Причем полный. Кажется, у меня вся жизнь пронеслась перед глазами, от звука треснутых по швам штанов. Странно, но никакого издевательского смеха позади себя я не слышу. Медленно, будучи полусогнутой, поворачиваюсь к Зорину и только после этого выпрямляюсь во весь рост.
– Давай так, ты сейчас снимаешь свои кроссовки, а я дам тебе что-нибудь во что можно переодеться, – неожиданно произносит он. – Ты поешь, потом ляжешь спать, – на удивление спокойно и совершенно без издевок продолжает Зорин. – Утром, точнее к часам двенадцати, я достану подходящие для тебя брюки, и ты спокойно уедешь к себе домой. Насколько я помню, у тебя завтра нет смены.
– Вы серьезно думаете, что я останусь на ночь в вашей квартире и буду принимать от вас что-либо?
– А почему нет?
– Недавно вы предлагали мне стать вашей любовницей. А сейчас я ударила вас по лицу, потому что вы трогали мои ноги. И вы думаете я буду у вас ночевать? Я что, по-вашему, конченая дура? – все, конец перемирию.
– Точно не конченая. Про дуру сложно сказать. Помнишь, что я тебе недавно говорил?
– Что я шлюха? Да, определенно помню. Там еще было про то, что вы с ними не целуетесь, – брякнула первое, что пришло на ум. Сейчас во мне кипит злость на саму себя. За то, что надела штаны не по размеру, за то, что пошла в дом к Зорину, за то, что у него оказалась такая мама, черт возьми! А теперь еще и в такое время я здесь! Как?! Как добираться домой с дырявыми штанами?! Без денег! Все, маршрутки и общественный транспорт помахали мне рукой.
– Не стоит акцентировать внимание на том, что тебя тревожит. Этим ты показываешь собеседнику свою уязвимость. И этим же могут воспользоваться дабы добить. И да, я не ухажеры твоей матери, Женя. Поэтому бояться, что я вдруг начну тебя насиловать – не надо. Мне это неинтересно, – сволочь. – Так вот, я тебе недавно говорил про условия моего предложения. Там было про добровольность. И да, не надо делать вид, что ты меня не вспомнила. Ты трогала фоторамку. Она стояла немного левее.
– Все-то вы знаете. Прямо как бактерия из-под ободка унитаза.
– Хм, смело для человека, находящегося в весьма уязвимом положении. Но не умно.
– Ну, извините. Мне до вас далеко.
– Вот-вот, категории все же разные. Переодевайся.
– Нет, – грубо бросила я. – Вы предлагали мне такси к вам и обратно. Так вот, теперь я согласна на это самое обратно. У меня нет с собой денег, – зачем-то оправдываюсь я. – Точнее нужного количества денег, поэтому я воспользуюсь вашим предложением.
– Нет, – парирует он в ответ, но в отличие от меня совершенно спокойным тоном. – Я передумал, – спокойно отвечает он. – Такси нынче слишком дорого, – уходит из гостиной.
Стою как дура, не понимая, что делать. Даже если я поймаю попутку и мне вдруг хватит денег, мне страшно. Разум не дремлет – садиться к кому-то в машину тупо опасно. Идти пешком и подавно. Да еще и с порванными штанами. В конце концов, какими бы ни были намерения Зорина, он и вправду мне не делал ничего плохого. Правда, трогал меня, но… может, мне показалось. Да и не может он сделать мне реально чего-то дурного. Теперь, когда я понимаю чей он сын. Все-таки мама у него, как ни крути, хорошая. Я бы так и грызла себя мыслями, если бы в следующую секунду в меня не полетели штаны, вместе с футболкой.
– Завяжи потуже шнурок на спортивках, не спадут. И да, советую тебе быстренько принять душ, ну или хотя бы умыться. Все постиранное, так что можешь не брезговать. Не дури, Женя. Жду тебя через пятнадцать минут на кухне. Чистые полотенца на верхней полке в шкафу ванной.
***
Хотелось бы мне послать его в одно место за «дорогое такси», но впадать в истерические припадки – глупо. Хватило того, что дала слабину, когда вылила на него напиток. И да, он прав, нечего показывать ему свою уязвимость. Обойдется.
Когда я взглянула на себя в зеркало, поняла почему Зорин сказал про душ. На одной из прядей волос следы засохшей грязи. Мыть голову я не собиралась, но хоть как-то привести себя в порядок надо. В итоге душ все-таки наспех, но приняла. Голову не мыла, просто отмыла грязь.
Долго смотрела на предложенную Зориным одежду и все же решила надеть не только штаны не по размеру, но и футболку. Боже, как же вкусно она пахнет. Никогда не замечала в себе любви к мыльной и парфюмерной продукции, но здесь что-то невероятное.
– У тебя там все нормально? – резко вздрагиваю в ответ на голос Зорина.
– Да.
Быстро надеваю его футболку и перевожу взгляд в зеркало. Нормально. И уж точно не сексуально. Мешок обыкновенный. Потрогала еще раз голову на наличие каких-нибудь шишек – ничего. Как можно было так опрометчиво отрубиться в чужом доме? Ужас.
Выхожу из ванной и под громкие удары сердца все же направляюсь на кухню. Понимаю, что надо держать себя в руках, а еще лучше просто лечь спать, раз уж осталась здесь, но мне дико, просто до безумия хочется есть. Мой желудок, к чертовой матери, сейчас сам себя сожрет.
– Лицо попроще, Женя. Садись, – указывает взглядом на стул.
Куда улетучилась моя гордость и упертость? Судя по всему – в завывающий от голода желудок. На кухне так вкусно пахнет чем-то мясным, что я сажусь за стол. Зорин тут же ставит передо мной тарелку с мясом и овощами. Разочек. Я всего лишь еще один разочек возьму от него еду.
– Ешь.
Да плевать. Все равно он думает обо мне все самое худшее. И манерничать я перед ним не буду. Беру вилку и, не глядя на Зорина, начинаю поглощать содержимое тарелки. Гастрономический оргазм. Да, точно, это, наверняка, он самый. Очухалась я только тогда, когда тарелка опустела. Мне должно быть стыдно, учитывая с какой скоростью я смела еду, но нет, не стыдно. И да, я голодна. И совершенно точно Зорин в недоумении, хоть и пытается сделать вид, что нет.
– Запей, – указывает взглядом на стоящий справа от меня бокал, по всей видимости, с вином.
Я была так поглощена мясом, что не заметила ни того, как хозяин разлил вино по бокалам, ни того, что он поставил на стол тарелки с другой едой. Тоже что-то мясное, виноград, сыры и… тот самый просроченный вонючий. Вот сейчас я, кажется, окончательно пришла в себя.
– Спасибо, было очень вкусно.
– Но ты не наелась, – уверенно произносит он, нанизывая на шпажку виноград и… заплесневелый сыр. Святые профитроли, вот дебил…
– Говорят, что надо уходить из-за стола с чувством легкого недоедания. Извините, а вы часто едите просрочку?
– Что, прости? – отпивает вино.
– Просроченные продукты.
– Не задумывался. А что?
– Вы только что отправили в рот сыр с мхом.
– Мхом? – улыбаясь, спрашивает Зорин и вновь тянется к просрочке. – Ты часто смотришь телевизор?
– Я его вообще не смотрю. А это тут причем?
– Это плесень, Женя. Причем благородная. Специально выращенная. Это не просрочка, а продукт для гурманов. Не буду тебя грузить названиями. Ты просто попробуй. Это знаешь, как с оперой, я там никогда не был, но, говорят, если с первого раза не понравится, то дальше можно не пробовать. Думаю, такие сыры – аналогично. У конкретно этого слишком яркий вкус, поэтому оттени его немного виноградом или медом. Ну же, смелей, – напирает он. Тоже мне гурман, по сути, из деревни.
Может, это последствия удара, но я нанизываю на вилку сыр и отправляю его в рот. Рецепторы тут же взрываются от яркого вкуса. Я, черт возьми, ем мох, плесень, да плевать как она зовется и это чертовски вкусно. Сейчас во мне говорит отнюдь не голод.
– А теперь попробуй с виноградом.
– Чушь какая-то. Сладкое с соленым.
– Попробуй.
Пробую. На удивление, понимаю, что тоже вкусно, но по-другому. Вновь тянусь за сыром только уже без винограда.
– Ну как? – поднимаю на него взгляд. Да он же в очередной раз меня проверяет или играет. Или… да черт его пойми, что делает.
– Гадость редкостная. Видимо, я не благородная гурманка.
– Ладно, попробуй вот эти.
Так я пробую еще два вида и демонстративно кривлю лицо, хотя сыры вкусные.
– Как тебе этот сыр?
– Белая корка, точнее плесень все-таки смущает.
– А по вкусу?
– Нормально, но… козой отдает.
– Козой?
– Да. Если быть точнее – немытой козой, – совершенно серьезно произношу я.
И тут он начинает смеяться. Заливисто так. Выглядит он при этом расслабленным и вполне искренним, я бы сказала, даже приятным мужчиной. Все-таки если отбросить все нюансы, готова согласиться не только с Тамарой Николаевной, но и со всем женским коллективом отделения – он очень даже красив. Проблема в том, что он смеется надо мной и это его не красит. Да, мне по-девичьи обидно.
– Что смешного?
– Да так, извини, он реально козий.
– Супер. Знаете, странно, вы совсем не похожи на свою маму.
– Разве? – перестает наконец смеяться и отпивает залпом вино. Вновь наполняет бокал. – Она была красавицей, папа тоже. И я сочетаю в себе их общую красоту. Бывает же такое.
– Я имела в виду не внешность, и вы это знаете. Вы сказали была, она что… умерла?
– Да, через полгода примерно, после того случая.
– Извините, я не знала. Мы через пару месяцев переехали, с ней тогда все было хорошо.
– Сейчас хорошо, через минуту плохо. Это жизнь, Женя, – Зорин отпивает вино. Вот сейчас мне стыдно за то, что затронула его маму. – А ты?
– Что я?
– Похожа на свою маму?
– Я – копия моей матери. Вы же это хотите услышать?
– Как она? – игнорирует мой вопрос.
– Цветет и пахнет.
– А если серьезно?
– Я вполне серьезно. Про нее, – тут же уточняю я. – Счастливо замужем уже много лет. А вообще вы мне никто, чтобы я вам что-то рассказывала о себе и своей матери.
– А сестра? У тебя же она была. Ты за нее как-то особо переживала.
– Она у меня и есть, – весьма грубо произношу я.
– И ты по-прежнему с ней общаешься? Любишь ее?
– Конечно, что за вопрос?
– Обыкновенный вопрос. Не все сестры дружат.
– А я дружу.
– Это хорошо. Утоли мое любопытство. Представь, что твоя сестра заболевает. Серьезно. И денег ни у тебя, ни у государства нет. У вторых, конечно, есть, но они только о себе думают, стало быть, тебе не дадут. Тебе дадут кредит, ну его хватит разве что на четверть суммы на операцию. И вот тебе предлагают стать девушкой по вызову. Ну скажем, на месяц и вся сумма будет у тебя. Ты пойдешь на это ради сестры?
– Нет, – не задумываясь, отвечаю я. Понимаю, что это очередная провокация с его стороны и надо было ответить «да», чтобы он от меня отстал, но почему-то не могу.
– То есть ты дашь своей сестре умереть?
– Значит, да. Я спасу ее, но убью себя. Как-то странно выходит. Получается, я та еще эгоистка.
– Убьешь себя? Почему?
– А как я смогу жить нормально после того, как закончу проституточный месяц? Ни уважения к себе, ни выхода из сего ремесла. Так и останусь проституткой и закончится это так же плохо, как и у большинства. В какой-нибудь канаве или притоне с перерезанным горлом. Так что, нет, я выберу себя и свою жизнь.
– Какой интересный ответ, – задумчиво произносит Зорин. – Неожиданно. То есть ты ничего не предпримешь для спасения своей сестры?
– Предприму, конечно. Просто буду искать другие пути.
– Например, один клиент, а не толпа?
– Ну хотя бы.
– А в чем отличие?
– Проститутка – это когда со многими, – не задумываясь, бросаю я.
– Что, серьезно? Давай почитаем.
– Что вы мне пытаетесь доказать?! Что я продажная? Да, пожалуйста. Вам просто так проще думать и ни в чем переубеждать я вас не буду.
– Я не говорил, что ты продажная. Просто у каждого из нас есть цена. Вот и все. Это неплохо и нехорошо. Так есть.
– Нет.
– Что нет?
– Просто нет. Вам так удобно думать. Думайте.
– Знаешь, ты молодец. Без шуток. Не знаю, как тебе удалось продержаться и сохранить свои принципы, но все же, вынужден признать, что в тебе нет той жилки, которая поможет тебе стать успешной в будущем. Вероятнее всего, закончив институт, ты пойдешь работать в поликлинику, будешь сидеть тихо на месте, без каких-либо перспектив. Потом, возможно, ты, конечно, выйдешь замуж за какого-нибудь пациента, родишь ему детей, и вы будете выплачивать ипотеку до семидесяти лет. Дальше умрете, и ваши дети будут делить квартиру умерших родителей.
– Спасибо за перспективу. Вам бы романы писать, Алексей Викторович.
– Это удел неудовлетворенных женщин.
– А вы неудовлетворенный мужчина. Не вижу разницы, – на мой комментарий Зорин отрыто ухмыльнулся и откинулся на спинку стула, прихватив бокал с вином.
– Почему ты так решила?
– Ну а с чего молодому привлекательному мужчине, у которого имеется достаток проводить все свое время на работе, а в редких перерывах обращать внимание на какую-то беспородную девку, которую вы хрен знает кем считаете? Вам скучно, вы меня провоцируете, играете со мной. И вас это определенно забавляет.
– М-да…, – задумчиво протягивает он. – Этим ты мне и нравишься. Не хватает еще влюбиться в тебя. Ужас, – вновь ухмыляется, демонстративно прикладывая руку к груди. – Я не знаю чего от тебя ожидать, это и вправду вносит в мою жизнь толику краски. Хотя, конечно, кое-что все равно знаю.
– Что?
– Что у всех есть цена, Женя, о чем я уже сказал. И у меня, и у тебя, чтобы ты тут мне ни говорила.
– Я не собираюсь вас ни в чем переубеждать, – спокойно отвечаю я, потрепав за холку появившегося на кухне Гришу.
– И не надо. Время покажет. И да, как ни крути, в тебе реально нет женской хитрости и нужной степени стервозности. Тебя задавят.
– Вы? – молчит, пристально рассматривая меня. Отпивает вино, ставит пустой бокал на стол и встает с места. Берет стул и ставит его около моего. – Ловко вы перекинули тему от себя на меня, это кое о чем говорит. Так, для справки, у меня после вкусной еды, а если быть точнее мяса, всегда хорошее настроение, я тоже могу побить вас словами, даже на вашей территории, – весьма самонадеянно бросаю я, сама же начинаю откровенно сдавать позиции, как только Зорин садится впритык ко мне. – Вы вызовите мне такси?
– Нет, – спокойно произносит он, по-прежнему сканируя меня взглядом, и тут я конкретно даю слабину. Не могу. Просто не получается смотреть на него на равных.
Глубоко вздыхаю и тут же закрываю глаза, как только вижу, что Зорин тянет ко мне свою руку. Ничего он мне не сделает. Козел он, но не плохой. Не плохой – повторяю про себя и ту же ощущаю, как он проводит костяшками пальцев по моей щеке. Гадость сейчас какую-нибудь скажет. К гадалке – не ходи.
– У тебя глаза красные, – обескураживает меня он, от чего я моментально открываю глаза. – Иди спать.
Глава 12
Долго смотрю на постельное белье, небрежно кинутое Зориным на кровать в гостевой комнате, и понимаю, что несмотря на усталость и мое весьма уязвимое положение, я не могу остаться в его квартире на ночь. Так нельзя.
Спустя несколько минут, все тщательно проанализировав, я четко для себя решила, что лучше унизиться перед ним еще раз и снова попросить деньги на такси, нежели завтра просыпаться на его территории и плясать под его дудку.
Еще через некоторое время у меня начался психоз. Сколько нужно мужчине времени, чтобы помыться? Чем? Ну чем можно там заниматься двадцать три минуты? Ну, разве что, спину брить вместе с ногами. Пять минут на спину, пять на ноги. Точно, лицо же еще. Ну, тогда да, помыться он еще не успел… Хотя, маловероятно, что он избавляется от волос на теле, учитывая, что на лице у него растительность тоже имеется.
Чувствую себя какой-то воровкой, подкрадывающейся под дверь ванной комнаты. Трижды мои вылазки не дали никакого толка. Вода в ванной все равно продолжает литься. От безделья снова взяла в руки фоторамку и принялась в очередной раз разглядывать фотографию. Сейчас смотреть и понимать, что этой женщины уже нет в живых – тоскливо и неприятно. Но хуже всего, что я чувствую себя виноватой за то, что не успела с ней попрощаться, когда мы внезапно уехали на ночь глядя. А ведь я могла хотя бы записку оставить под дверью. Пошло с моей стороны. Очень пошло, учитывая, что я два месяца проводила достаточно много времени в ее квартире, причем по ее инициативе. Странно, что ни разу за проведенное с ней время, она не говорила о своем сыне. И фотографий там не было. Хотя, сейчас я вообще ни в чем не уверена. Может, это я была до такой степени «в себе» и ничего не замечала.
Удивительная вещь, но я совершенно не помню того Зорина. А ведь он не слишком-то и изменился за прошедшее время. И если бы не фото, я бы никогда и не вспомнила его. И все же дети у него и вправду есть, пусть Гриша и оказался собакой. Девочка, обнимающая Зорина и его маму на фотографии, совершенно точно его дочка. Она похожа на него. Правда красивее Зорина. Усмехаюсь собственным мыслям. Девочка реально безумно красивая, как куколка. И очень-очень напоминает мне мою Таю. Бывает же такое.
Совершенно не представляю Зорина в роли папы. Получается девочке сейчас лет десять, а то и больше. Неужели такой как он может кого-то любить? Как он общается со своей дочерью, если априори считает, что у всех женщин есть цена? Хотя, возможно, на свое это не распространяется. Но, учитывая, что в доме нет детских вещей, возможно, девочка вообще здесь не бывает и родитель он исключительно по алиментам или по выходным. А вообще не мое это дело. Не мое… Ставлю рамку на место и в это время я понимаю, что вода наконец-то не льется.
Быстро возвращаюсь в предложенную мне спальню, сама не понимая зачем. Считаю до ста, ходя по комнате туда обратно, и, собравшись с духом, открываю дверь спальни. Только ступаю за порог, как резко впечатываюсь в грудь Зорина. И если бы он не придержал меня за талию, то точно отлетела бы назад. Мало того, что я стою к нему впритык и касаюсь его, так он еще и почти голый. Прикрывает его низ, разве что, только полотенце, обернутое вокруг талии. Аккуратно убираю его руку со своего тела и наконец поднимаю взгляд на его лицо.
– Ты куда-то собралась?
– Да. К вам, чтобы поговорить. А вы?
– Что я?
– У двери стоите. Вы куда собрались?
– К тебе, конечно.
– Зачем?
– Ну, пусть будет что-то типа вежливой брехни аля – хотел узнать, как ты устроилась и не нужно ли тебе что-нибудь принести, – ухмыльнувшись, произнес он. – А ты о чем хотела со мной поговорить глубокой ночью. И точно ли поговорить?
– Точно, – еле слышно произнесла я и, не в силах выдержать его взгляд, опустила голову, уткнувшись взглядом в его грудь. Не волосатую, кстати. И он точно не брился. От природы гладкий. Боже, о чем я думаю?! – Я хотела попросить вас, – уже более четко произношу я. – Дайте, пожалуйста, деньги на такси. Я все верну.
– Не дам, – невозмутимо бросает он.
– Тогда отвезите меня сами, пожалуйста.
– Я не мандавошка, чтобы скакать туда-сюда. Ты ночуешь сегодня здесь, Женя, – безапелляционно произнес он.
– Я не могу. Мне это не нравится. Вам так сложно дать мне деньги?
– Легко, но так неинтересно. Иди обратно, – вновь кладет руку мне на талию.
Я же даже не успеваю толком сообразить, что делать, как в следующий момент Зорин подталкивает меня в комнату. Сам также заходит внутрь.
– За время моего отсутствия ты даже не перестелила постель?! – раздраженно бросает он, сдирая с кровати старое белье. – Не умеешь заправлять пододеяльник? Хреново для женщины. Так и замуж не выйдешь, хотя, конечно, можно другими навыками обладать.
Не успела ничего сказать, как в следующий момент прямо в лицо мне прилетает подушка, а вслед за ней наволочка.
– Уж с этим ты точно справишься.
– Я сама все умею. Не надо этого делать.
– Чего этого?
– Вы специально стоите здесь полуголый, чтобы меня смутить и возмутить. Вот чего! – взрываюсь я.
– Да. И видишь, это хорошо работает.
– Зачем вы меня провоцируете?!
– Сама знаешь ответ на этот вопрос. Я не скрываю от тебя своих намерений.
– Жаль, что вы совершенно не похожи на свою маму. Она… была другой. Хорошей.
– Очень странно сравнивать мужчину и женщину, но тем не менее я ее продолжение. И не надо делать из меня монстра. В твои-то годы, да при твоей жизни пора уже понять, что делить людей на плохих и хороших глупо. Приравнивать меня к говну только потому, что я честно тебе предложил взаимовыгодный союз, при этом не вешая лапшу на уши, вообще нечестно.
– Вы мне не предлагали союз. Вы предлагаете мне секс.
– Называй как хочешь. Кстати, во избежание дальнейших обид, и чтобы не вводить тебя в заблуждение, когда согласишься на мое предложение, знай, что в этой квартире мы встречаться не будем, – «когда», а не «если»! – Я сниму тебе хорошую однушку или двушку поближе к университету. И тебе удобно, и мне, – как ни в чем не бывало произносит Зорин, засунув одеяло в пододеяльник.
– Уверены, что потяните двушку?
– Уверен. Иди сюда. И положи уже подушку, раз и ее не умеешь заправлять. Держи за концы. Давай, не тормози, Женя, – подгоняет меня он, а я вместо того, чтобы хорошенько пульнуть в него подушкой, как послушная кукла кладу ее на кровать, подхожу к нему и беру концы одеяла.
– Кстати, я надеюсь, ты понимаешь, что во время нашего с тобой союза никаких других мужчин у тебя быть не должно?
– Вы всерьез думаете, что я когда-нибудь добровольно соглашусь на то, что вы мне предлагаете? – нервно усмехнувшись, произнесла я.
– Да, – спокойно бросает Зорин. – И еще тебе один совет, делай, что хочешь, но главное в меня не влюбляйся, – совершенно серьезно произносит он, поправляя одеяло. А из меня вырывается откровенный смех. Ржу как ненормальная до тех пор, пока Зорин не продолжил. – А то потом еще будешь страдать. Не хочу этого. Кстати, ты о чем-нибудь мечтаешь, Женя? – безэмоционально поинтересовался он, фактически вырвав одеяло из моих рук.
– Все о чем-нибудь мечтают, это же очевидно.
– А ты о чем?
– О том, о чем и большинство девушек, и женщин.
– Это слишком размыто. Многие из знакомых мне девушек мечтают о просвете между ног. Ты тоже?
– Я мечтаю о просвете в голове. От слова «светло», а не о дырке в ней. Ну а если вы так тонко намекаете, что у меня толстые ляжки, то спешу вас расстроить, мне чхать на ваше мнение.
– Прямо-таки чхать?
– Ну, может, косо чхать, если вам так угодно.
– У тебя отличные ноги, кстати, – усмехнувшись, произнес он. – Мне нравится. Так что там о мечтах?
– Если скажу, то они не сбудутся.
– Они и так не сбудутся. Ты еще не поняла?
– Вы много чего мне советуете и, знаете, я возьму с вас пример. Так вот, сбавьте вашу нездоровую самоуверенность и станьте более человечны и менее циничны, Алексей Викторович.
– У меня срок годности закончился, так что таким уже не стану, – безэмоционально произносит Зорин, кинув подушку на кровать.
– Черствеете с каждым днем?
– Плесневею.
– Я впервые встречаю такого человека как вы.
– Который не скрывает своих намерений и не хочет казаться лучше, чем он есть? – улыбнувшись, произнес он.
– Допустим.
– Но я все равно выгляжу лучше, чем я есть. Все-таки мне не чужды правила приличия и здравый смысл. Они не позволяют мне сделать всего того, что хочется.
– Например?
– Угадай с трех раз, – игриво произносит он, делая шаг вперед. Становится впритык ко мне.
Парадокс какой-то, полуголый мужчина, стоящий в паре сантиметрах от меня, открыто говорящий мне неприятные вещи и предлагающий мне секс за материальные блага, сейчас не вызывает во мне отвращения. Это очень странно, учитывая мое отношение к мужчинам в целом. Более того, в данную минуту я стала вообще сомневаться в своих убеждениях касательно Зорина. Он мне совершенно не нравится, но почему-то сейчас, смотря на его обнаженный торс, я всерьез допускаю мысль, что однажды он может привлечь меня как мужчина. Я не хочу секса в принципе, хоть и понимаю, что когда-то мне придется им заняться для рождения того же ребенка, но мне вдруг захотелось потрогать рядом стоящего мужчину. Боже, неужели я настолько примитивна, что меня может завлечь привлекательное мужское тело?
Стало неприятно от самой себя. Закрыла глаза, глубоко вдохнув, дабы избавиться от неприятных мыслей и тут же почувствовала, как губы Зорина коснулись мочки моего уха.
– Что вы сейчас делаете? – я всерьез промямлила такой тупой вопрос?!
– Я почувствовал недомогание, – шепчет мне на ухо, касаясь губами кожи.
– И? – резко распахиваю глаза, когда ощущаю его руку на своей талии.
– И решил все же домогаться тебя сам, чтобы не было этого «недо», – смеясь произносит Зорин. – Шутка. Спи. Иначе реально начну играть нечестно и буду тебя соблазнять, – вкрадчиво прошептал Зорин и тут же отпрянул от меня, вызывая совершенно противоречивые эмоции. – Спокойной ночи.
Смотрю на то, как он выходит из комнаты и в очередной раз становится стыдно за саму себя. Немного придя в себя, закрыла дверь, к сожалению, не на замок, в виду его отсутствия, и юркнула в кровать, накрывшись с головой одеялом. Это просто стресс, все пройдет.
***
Жарко. Очень жарко, несмотря на то, что на мне только футболка и трусы. Слишком быстро я позволила стянуть с себя штаны. Глупо. Опрометчиво. Но, как ни странно, хорошо. Чувствую, как губы Зорина скользят по моей шее и мне это нравится. Очень нравится. Неосознанно сама подставляю ему шею, чуть выгибаясь. Омрачает только то, что вскоре мне станет стыдно за свои действия. Как я посмотрю на него утром? Не хочу открывать глаза и встречаться с ним взглядом. Примитивно хочу и дальше ощущать его губы и руки на моем теле. Ведь потом можно сказать, что я ничего не соображала и сослаться на сон.
Как только я думаю о том, что хочу ощутить его губы на своих и попробовать то, чего никогда раньше не делала, я чувствую, как рука Зорина задирает мою футболку, оголяя живот. Шумно сглатываю и тут же чувствую его пальцы на обнаженной коже живота. Он вырисовывает какие-то узоры на моей коже, а после задирает футболку еще выше, обнажая грудь. Неосознанно покрываюсь мурашками, когда ощущаю как пальцы человека, который мне совершенно не нравится, проходятся по моим соскам. Как я могу позволять это делать с собой? Более того, не просто позволяю, мне это еще и нравится.
Я быстро забываю о стыде и морали, когда чувствую, как он начинает гладить меня между ног.
– Течешь как труба в хрущевке.
Как только смысл произнесенных Зориным слов доходит до моего чуть затуманенного рассудка, я резко открываю глаза.
