Текст книги "Игра в детектив (СИ)"

Автор книги: Наталья Стадлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

   – Итак, на каком основании вы не допустите вскрытия?

   – Я племянница Веры Яковлевны и ее единственная родственница.

   – Простите, я не знал. Примите мои соболезнования. Только почему вы сразу не сообщили об этом?

   – Я не сообразила в этой суматохе... Это был такой удар для меня. Понимаете? Шок!

   – В таком случае, пройдемте со мной. Нам надо побеседовать с вами в более подходящей обстановке. И доктор вывел Аллу из аудитории, пожелав нам на прощание успокоиться и продолжать занятия.

   Занятия... Какие уж тут занятия! До конца урока оставалось минут десять. Тягостное молчание постепенно переходило в нарастающий гул. Все окончательно проснулись и бурно обсуждали случившееся. Ибрагим Моисеевич пытался призвать всех к вниманию, постукивая ручкой о краешек стола, но собравшиеся здесь (по выражению Клавдии Петровны) конкуренты, как никогда, стремились к общению. В конце концов, лектор сдался, махнул рукой и объявил перерыв. Вошел Олег. Естественно, наши взоры устремились на него. Олег обратился к отцу достаточно громко, чтобы его услышали все:

   – Все нормально, папа, не переживай. Если бы Алла Викторовна сообщила сразу, что у тети больное сердце... Абисалон задал вопрос, который интересовал многих в этот момент:

   – Ты был в курсе, что она её племянница?

   – Представь себе, нет. Узнал только что. Алла Викторовна об этом не говорила, а лишних вопросов я не задавал. Вернее сказать, меня это, вообще, не интересовало.

   Говоря это, Олег посмотрел мне прямо в глаза.

   – Какая-то таинственность есть, в том, что они не афишировали свою родственную связь, – заметил Слава.

   – Ничего удивительного не вижу. Наоборот, было бы странным рассказывать об этом посторонним людям, – оспорил Виктор.

   – Согласен. Тем более что Вера Яковлевна была довольно замкнутым человеком. У нее, наверное, не было ни друзей, ни подружек, ни мужчин. Царство ей небесное! – добавил Малыш.

   – Зато Алла – болтушка, каких поискать! Неужели, действительно, ни с кем не поделилась? – спросила Клавдия Петровна, подозрительно ощупывая взглядом каждого из нас. Мне почудилось, что сама «Мисс Марпл» взялась за дело, и сейчас непременно кто-нибудь расколется. И признание прозвучало.

   – Я знала.

   За последним столом сидели две женщины: одна лет тридцати пяти, другой было примерно за сорок. Это была реплика одной из них. Та, что помоложе, продолжала:

   – Это выяснилось случайно, в день приезда. Администратор хотел поселить меня в номер вместе с Аллой, так как мы подходим друг другу по возрасту, но Вера Яковлевна настояла, чтобы племянницу оставили при ней.

   – В таком случае, почему администратор не сообщил милиции о родстве? – продолжала допрос Клавдия Петровна.

   – Помилуйте, господа! – вмешался Ибрагим Моисеевич, – дежурные администраторы работают по сменам. По-моему, через трое суток на четвертые. Тот, кто вас встречал, еще не вышел на работу. Это, во-первых. Во-вторых, вы находитесь здесь всего три дня. Очевидно, что за такое короткое время вам не удалось выяснить, кто кому является родственником среди присутствующих. Тем более, позволю напомнить, не эта задача была целью вашего приезда, а курс, семинар, который, вами же и оплачен. В-третьих, какая теперь разница, кто знал, кто не знал? Неважно. Вера Яковлевна умерла от сердечного приступа. Прискорбно, конечно, но ничего не поделаешь. Если и остались некоторые вопросы, милиция разберется, будьте спокойны! А мы займемся нашим непосредственным делом. Давайте, наконец, продолжим занятия!

   Ораторское искусство Ибрагима Моисеевича произвело впечатление, и все согласились с тем, что он прав. Наступило временное затишье, преподаватель удовлетворенно объявил тему лекции. Я не была уверена, что все сразу забыли о случившемся и хладнокровно заострили внимание на законах страхового бизнеса. Как мучились остальные, не знаю. Мне сосредоточиться не удавалось, мысли путались, время тянулось невыносимо долго. Когда в класс зашел уже знакомый капитан Гурзо, в воздушном пространстве я ощутила всеобщий вздох облегчения. Как, все-таки, люди ненасытны в поглощении «жареных» новостей! Сколько фантазий порой возникает у них по поводу даже очевидных фактов! Анатолий Дмитриевич, привыкший к тому, что население предпочитает обходить его стороной, не подозревал, каким желанным гостем предстал перед нами в этот момент.

   – Простите, что прерываю учебный процесс. Прежде чем откланяться по долгу службы, должен сообщить вам: Алла Викторовна получила легкое нервное расстройство, ей будет оказана квалифицированная помощь в местной клинике. Я понимаю, что некоторые из вас после случившейся здесь неприятной истории, захотят преждевременно уехать домой. Поэтому убедительная просьба – не покидать города в течение двух-трех суток до окончания судебно-медицинской экспертизы.

   Когда милиционер закрыл за собой дверь, Ибрагим Моисеевич, опасаясь очередной бурной реакции, не дав нам опомниться, нарочито громко начал излагать правила, которые, мы с его слов обязаны были записать. Выглядело это очень забавно: маленький человечек размахивал руками, привлекая наше внимание, словно трибун, призывающий сплотиться за общее дело. Раскусив тактику хитроумного еврея, мы впервые за все это время дружно рассмеялись. Таким образом, обстановка разрядилась и Ибрагиму Моисеевичу удалось с триумфом завершить свое выступление под наши аплодисменты. Таких преподавателей советской школы обучения, которые вкладывали не только знания, но и душу в своих учеников, оставалось все меньше и меньше. Ибрагим Моисеевич оказался одним из них. Заслужив наше почтение, он таки заставил выслушать себя до конца. Зато на перемене всех будто прорвало: каждый спешил поделиться своей версией. Среди новоявленных детективов развернулась целая дискуссия. Молодая женщина Светлана, которую хотели поселить в один номер с Аллой, обиженно поджав губки, первая заговорила на волновавшую всех тему:

   – Я, конечно, домой не собиралась ни сегодня, ни завтра, но сам факт... Почему нельзя уезжать из города? Мы что находимся под арестом? Малыш, посмотрев на Светлану, как на пришелицу с другой планеты, небрежным тоном ответил:

   – Никто не говорил «нельзя», прозвучало иначе: «убедительная просьба». Чувствуете разницу? Если вскрытие покажет, что смерть была естественной, нас оставят в покое. В противном случае, будут опрашивать, как свидетелей. В чем можно подозревать людей, которые до этой поездки не пересекались. Или я ошибаюсь? И что-то милиция, видимо, нашла подозрительное в номере усопшей.

   – Судя по вашему тону, вы никогда не ошибаетесь. Может, подскажете тогда, куда пропал ваш дружок – эффектный брюнет? Убил даму и скрылся? – съязвила Светлана.

   – Достоевщина какая-то... Евгений Борисович пошел ночью прогуляться и до сих пор не вернулся. Сам теряюсь в догадках. Сказав это, Малыш смутился.

   Тут Слава высказал догадку:

   – А если Вера Яковлевна сама наложила на себя руки? Мучительные боли, депрессия...

   – Ну, о чем ты? – одернул напарника Виктор, – вряд ли бы она отправилась в путешествие в таком состоянии. Что гадать? Лично для меня мотив очевиден – свести с тетей счеты и помочь ей отправиться в мир иной, мог быть у племянницы.

   Клавдия Петровна гневно посмотрела в сторону Олега и возразила:

   – Это неизвестно. Я предполагаю, кто-то из нас что-то не договаривает или вовсе умалчивает.

   Сохранявший до сих пор молчание, Олег, не сдержался:

   – Становится все интересней! Мы что теперь будем друг друга подозревать?! Может, еще и к допросам приступим?

   – Непременно! И начнем именно с вас.

   – Я уже имел честь, Клавдия Петровна, более тесного контакта с правоохранительными органами, чем все остальные. С меня довольно! Вам вижу по душе роль сыщицы. Только давайте не будем заниматься самодеятельностью, дождемся результатов экспертизы. Считаю, подобные разговоры преждевременными и не желаю в этом участвовать. Он встал, подошел ко мне:

   – Наталья Владимировна, вы не против выйти со мной из этого душного помещения. Надо кое-что обсудить.

   Я послушно последовала за ним в холл.

   – Наконец-то, можно поговорить наедине. С нетерпением ждал этого момента. Я заметил ваше желание отвести от меня подозрение. Поверьте, это излишне, но мне приятно видеть в вашем лице союзника. Надеюсь, я не ошибаюсь, Может, перейдем на «ты»? И Олег предложил мне присесть за тот же журнальный столик, где он недавно беседовал с представителем милиции. Я кивнула головой и тут же поинтересовалась:

   – О чем вас, то есть тебя спрашивал капитан?

   – Ничего особенного, что и положено в таких случаях: заметил ли я, сколько времени было, когда провожал Веру Яковлевну; заходил ли к ней в номер; не показалось ли мне что-либо необычным в ее поведении; была ли она чем-то взволнована? Да и еще: не употребляю ли я «Люминал»?

   – А причем здесь «Люминал»? Это, кажется, снотворное или успокоительное?

   – Вот и я думаю, причем? Наверное, нашли таблетки или пустой пузырек возле трупа. В некоторых случаях, насильственная смерть, например, при отравлении, может быть ошибочно расценена или умышленно представлена как скоропостижная от заболевания, если известно, что человек страдал от какой-нибудь болезни.

   – А, что люминалом можно отравиться? Я не очень в этом разбираюсь, Олег. Никогда не задумывалась об этом.

   – Ну и, слава Богу, Наташа! А отравиться можно любыми таблетками, все зависит от дозы. Продолжительность судебно-химического анализа, как раз, и составляет 2-3 суток. Так что раньше понедельника мы ни о чем конкретном не узнаем, и наш курс обречён в ближайшие дни погружаться в бездну невероятных домыслов и догадок.

   – Если не секрет, откуда такая осведомленность? – удивилась я познаниям Олега.

   – Я юрист по образованию.

   – От юриспруденции к страхованию? Какая связь?

   – Никакой. Просто в наше время рискованно работать в сфере закона. Я бы даже сказал, опасно для жизни. Вот я и решил переквалифицироваться после некоторых трагических событий – сменил вывеску на более безобидную.

   – А что произошло?

   – Не будем сейчас о грустном. Поговорим лучше о тебе.

   Мы не успели поговорить. Ибрагим Моисеевич, который во время паузы удалился из класса, видимо для того, чтобы поберечь нервы и не распылять свой творческий потенциал на сомнительные дебаты, появился на горизонте и пригласил нас на следующую лекцию.

   Глава восьмая

   Борода не появился и на следующей паузе, и внимание директоров переключилось на его персону. Забыв о правилах хорошего тона, перебивая друг друга, они говорили почти одновременно, поэтому уловить, что конкретно инкриминировали Евгению Борисовичу, было нелегко. Абисалон не выдержал и вслед за лектором вышел на воздух. Мы с Олегом переглянулись, одновременно встали, направляясь к двери. Но Клавдия Петровна, как полководец на поле боя, решительно преградила дорогу дезертирам:

   – Вам придется остаться, друзья мои! В зале воцарилась тишина. Никто не ожидал от пожилой дамы подобного натиска. Я замерла на месте и пока соображала, как оценить ее поведение, на передовую вышел Олег:

   – Что вы себе позволяете, Клавдия Петровна!?

   В ответ прозвучала нелепица, явно сшитая на ходу белыми нитками:

   – Господа! Олег Абисалонович видел последним Веру Яковлевну в живых, а Наталья Владимировна удалилась с презентации в компании с человеком, который после пропал. Куда вы его спрятали и зачем?

   Глаза мои округлились. Я не знала, как мне реагировать на эту бессмыслицу, растерялась и с надеждой на подсказку взирала на Олега, который снова принял огонь на себя:

   – Прекратите ваши беспочвенные нападки, неподдающиеся логическому объяснению! Не понимаю, что у нас здесь происходит? Снимается очередная серия из цикла «Следствие ведут знатоки»? Или....

   – Или новое кино «Игра в детектив», – иронично продолжила я.

   Мысль, которая внезапно меня осенила и непроизвольно вырвалась наружу, понравилась Клавдии Петровне, и она воскликнула:

   – Голубушка, а почему бы и нет? Все просто сгорают от любопытства в ожидании экспертизы. Разговоров все равно не избежать, так может, направим нашу фантазию в нужное русло и поможем раскрыть преступление.

   – Вы так уверены, что это преступление, а не несчастный случай? – поинтересовался Виктор. На что «мисс Марпл» отвечала:

   – При любом раскладе, нам нечем заняться в перерывах между занятиями, а страсти накаляются все больше и больше. Недавно смотрела старый фильм «Авария». Забавная история: четверо веселых старичков, вышедших на пенсию, занимались на досуге тем, что из прохожих, случайно забредших к ним на огонек, выуживали компрометирующую их информацию и устраивали условный самосуд.

   – Знаю, о чем вы говорите, – подхватил Олег, который все больше удивлял меня своей компетенцией чуть ли не во всем. – Фильм создан на основе произведения швейцарского писателя Дюрренматта. Веселые старички, как вы изволили выразиться, в прошлом были не простыми смертными, а профессионалами в своем деле. Компания пенсионеров состояла из прокурора, адвоката, судьи и палача. Они развлекались тем, что разыгрывали судебные процессы, собираясь за ужином. В советской кино-версии главному герою, волею случая, попавшего к ним в ловушку, старики-юристы выносят смертный приговор, естественно, условный. В конце фильма герой попадает в аварию и погибает по-настоящему, разбившись на автомобиле. А в финале повести оригинала главный герой, потрясенный смертным приговором, хотя и условным, повесился в отведённой ему для ночлега комнате, испортив старикам их «невинную» игру. Меня подобные забавы не интересуют!

   – Отказываетесь принимать участие? Что, рыльце в пушку? – отреагировала своеобразно Клавдия Петровна.

   Теперь её неприязнь к Олегу, стала очевидной не только для меня, но и для всех остальных. Я встала на его защиту:

   – Вы, Клавдия Петровна, не можете взять на себя миссию прокурора, тем более, судьи, так как предвзято, не знаю почему, относитесь к Олегу Абисалоновичу.

   – Предвзято?! А у вас, Наталья, можно подумать, отношение к нему объективное! Именно поэтому вы взяли на себя роль его адвоката!

   – Думаете, вы, являясь инициатором процесса выведения на чистую воду, остаетесь вне подозрений? Ошибаетесь! – вскипела я. – Помните у Агаты Кристи в «Десять негритят»? Там как раз судья оказался массовым убийцей. Если и играть в детектив, то Олег Абисалонович, как юрист по образованию – первый претендент на роль Шерлока Холмса. Ведь прежде чем обвинять, защищать, судить и, наконец, наказывать кого-то, надо найти этого кого-то и доказать его виновность. Или кто-нибудь из вас, господа, хочет стать добровольной мишенью?

   Директора еще не до конца понимали, как им воспринимать разыгравшийся спектакль – в шутку или всерьез? Кто-то из них добродушно посмеивался, кто-то ядовито острил... Но Клавдия Петровна не сдавалась:

   – Это правда? – обратилась она к Олегу, – вы юрист?

   Олег достал из нагрудного кармана красные корочки. Беспардонная дама продолжала с усмешкой:

   – Небось, купили по случаю? Ищите любителей дешевых эффектов в другом месте! Да мало ли чем каждый из нас занимался в прошлой жизни! Может быть, кто-то еще имеет соответствующее образование или работал в следственных органах?

   Вопрос остался без ответа.

   Почувствовав прилив уверенности, я неожиданно для самой себя, предложила:

   – Кто за то, чтобы Олег Абисалонович возглавил следствие? Прошу голосовать! Почти все, поддавшись моему азарту, с воодушевлением подняли руки, за исключением Клавдии Петровны и пары незнакомых лиц, на которых я не заострила тогда своего внимания. Гораздо важнее для меня в этот момент было то, что подавляющее большинство поддержало выдвинутую мною кандидатуру. Торжествуя, я смотрела на Олега, который, похоже, не разделял моего восторга. Тем не менее, он с улыбкой пожал мне руку и выступил с ответной речью – краткой и лаконичной:

   – Как говорится – спасибо за доверие, хотя... я ещё полон скептицизма. Но если Наталья, автор идеи игры в детектив, согласится на роль Ватсона, тогда вместе с ней я возьмусь за частное расследование.

   – Я согласна! – тут же ответила я.

   В зале послышалось одобрение. Но такой ход дела взбесил Клавдию Петровну, и она выразила протест, заявив, что не собирается сидеть сложа руки. Тогда я заверила соседку:

   – Не беспокойтесь, в стороне не останетесь. Вам непременно подойдет роль палача.

   Наступило время обеда. Солнце томило теплыми лучами, но ничуть не умаляло этим аппетита у участников шоу, жаждущих «хлеба и зрелищ». В ресторане, где еще за завтраком, каждая пара из соответствующего номера сидела за отдельным столиком, произошла грандиозная перемена. Кажется, Светлана, первая предложила сдвинуть столики, и бывшие конкуренты сплотились в круг единомышленников. Я заняла почетное место по правую руку Олега, Абисалон слева от сына, Клавдия Петровна, как наш главный оппонент, устроилась напротив. Официанты, не задавая лишних вопросов в связи с перестановкой (хозяин-барин), подали напитки, затем свежий ранний салат с тонкими ломтиками белого мяса цыпленка, с кусочками сладкого красного перца, зеленью, луком, заправленный лимонным соком и подсолнечным маслом. Не чудесный ли это сон? Я на минуту закрыла глаза, чтобы вновь представить себя королевой за трапезой в дворцовой столовой, и услышала рядом, как мой король пожелал всем приятного аппетита. В ожидании первого блюда Олег огласил правила игры:

   – Друзья, не хочу допросами и подозрениями омрачать истинные цели нашего приезда сюда: учебу и приятный отдых, лишь позволю себе, как режиссеру действия, руководить и задавать некоторые вопросы. Мы будем просто беседовать, как цивилизованные люди в том порядке, как сидим, по движению часовой стрелки, слева направо. Поэтому, отец, начнем с тебя. Ты раньше всех выразил желание уйти, примерно в одиннадцать часов вечера и...

   – Я протестую, коллеги! – взвизгнула Клавдия Петровна. – Извините, что перебиваю, но пусть каждый отвечает за себя.

   – Олег, Клавдия Петровна права. Я сам расскажу, как было в случае со мной. Итак, согласно возрасту, около одиннадцати, изрядно утомившись, я попросил сына проводить меня спать. Он подождал, пока я улягусь, и пошел обратно на банкет, так как пообещал Вере Яковлевне и Алле Викторовне вернуться. Он заверил меня, что не будет долго задерживаться, уделит немного внимания женщинам, доставит их «домой», потому что Алла тогда уже выглядела достаточно нетрезвой. Сплю я очень чутко. Через час-полтора сын, как договорились, был уже в номере, и мы проспали, как обычно, до звонка будильника.

   – Этой парочки теперь нет вместе с нами, некому подтвердить выше сказанное!

   – Клавдия Петровна, придется верить всем на слово, – повторил Олег.

   – Какой смысл в данной ситуации в абсолютном доверии? – не унималась та, но «Холмс» терпеливо разъяснял:

   – Смысл – восстановить картину в хронологическом порядке. В результате обязательно всплывут нестыковки по времени или другие важные детали.

   Принесли овощной суп, сваренный на курином бульоне. Аппетитные запахи, распространявшиеся по всему залу, перебили начатый разговор, и все с аппетитом приступили поглощать чудесную смесь фасоли, мелко порезанных кубиками: картофеля, моркови, помидоров и посыпанную сверху зеленым луком и петрушкой.

   – Кухня здесь отменная, – резюмировал Олег, – Светлана, вам тоже по вкусу первое горячее?

   – Да, мне очень нравиться. Непременно выражу благодарность поварам в книге отзывов и пожеланий.

   – Не забудьте о шедеврах кулинарного искусства, которыми нас потчевали на банкете. Помните?

   Светлана оказалась сообразительной женщиной. Сидевшая за Абисалоном, она сразу поняла, что настал ее черед воспоминаний.

   – Память меня никогда не подводила. Я все помню. Кстати, мы с Ольгой Николаевной, (Светлана кивнула головой в сторону соседки по номеру), ушли с торжества почти самые последние в районе часа ночи. В зале оставались только Виктор Иванович и Вячеслав Александрович. Под конец эти двое очутились у стойки бара и были решительно настроены попробовать весь ассортимент спиртных напитков. Наши аргументы, что им давно пора идти отдыхать, не произвели должного впечатления. Не знаю, как вам самим удалось добраться до номера, или кто помог? – обратилась Светлана к Славе, сидящему рядом.

   Он сконфуженно развел руками:

   – Простите... Но мы, к сожалению, ничего не помним.

   – Да уж, праздник удался, – добавил Виктор, виновато взглянув на Ольгу Николаевну, оказавшуюся между двумя лихими дегустаторами. Ольга Николаевна, презрительно фыркнув, подвела итог:

   – Вряд ли эти два товарища могли кого-нибудь убить в этот незабываемый вечер. Удивительно, как они сами остались в живых!

   За столом раздались смешки в адрес Виктора и Славы, которых после супа совсем разморило и, сославшись на то, что дедуктивный метод в настоящий момент им не по зубам, извинившись еще раз, они удалились на послеобеденную дрему. Несомненно, для чудом «оставшихся в живых» крепкий сон сейчас был гораздо важнее, чем запеченные на гриле лосось с картофелем под пикантным сметанным соусом.

   Пока мы наслаждались вторым горячим, Ольга Николаевна продолжала:

   – У меня на алкоголь аллергия с тех пор, как в подростковом возрасте однажды перебрала и чуть «не отдала концы». Соответственно, не танцую на трезвую голову, благодаря комплексу полноты: уродилась толстушкой. Обычно, таких, как я в компании не любят, шепчутся за спиной: «...сама не веселится и другим мешает, сидит тут на страже нравственности – кто, где, с кем и зачем...» Зато в данном случае мои наблюдения весьма уместны. Клавдия Петровна, Вы, удивили меня своей стойкостью! Несмотря на преклонный возраст, продержались почти до самого конца вечера, постоянно оглядываясь по сторонам. Вы искали или ожидали кого-то?

   – Я ждала того, кто ко мне подойдет и спросит: мадам, вы танцуете? На что бы я ответила: нет, я пою, – Клавдия Петровна наигранно рассмеялась. – Моей чести уже никто не угрожает, остается блюсти моральный облик других. Довожу до общего сведения, что я никого не искала, а наблюдала за Натальей Владимировной, и ждала с нетерпением, когда та угомонится, бессовестно флиртуя со всеми подряд. Она, конечно, не ребенок, сама знает, что делает. Но уж больно не хотелось, чтобы по неопытности наделала глупостей. И тут прямо из-под носа совершенно неожиданно мою подопечную красавицу уводят сразу двое мужчин! А теперь меня не оставляет в покое вопрос – куда испарился один из них? Хотя и суток не прошло, не пора ли сообщить в милицию, что Евгений Борисович отсутствует по неизвестной причине?

   – Не сомневайтесь, капитан в курсе.

   – Какая оперативность! Уж не вы ли, Олег Абисалонович, постарались?

   – Какая разница? Главное, пропавший уже в розыске.

   Обед подошел к концу, и все, умиротворенные сытостью, разбрелись на покой кто куда.

   – Милый «Ватсон», не желаете прогуляться к морю?

   – Буду рад составить вам компанию, любезный «Холмс».

   Вновь мы спускались по крутой лестнице, теперь уже вместе, рука об руку. Солнце освещало на наших лицах загадочные улыбки. Олегу и мне еще предстояло проникнуть в чужие секреты, а друг другу доверить тайны собственной души... Когда где-то рядом с тобой смерть забирает в свои холодные объятия человека, начинаешь ценить жизнь во всех ее проявлениях. Просто жить – счастье: в удовольствие лениться, в удовольствие трудиться, в удовольствие плакать, в удовольствие смеяться... А в самое большое удовольствие – любить – хочется броситься напролом и без оглядки.

   Уединившись на пустынном пляже, мы присели на одинокую скамеечку, будто специально поджидавшую гостей в эти часы. Легкий ветерок кружил голову ароматом расцветающей весны и доносил до нас запах свежести прибрежной волны. Вода тихим плеском, украдкой шептала слова любви. Первые минуты мы просто молчали, боясь прервать эту мелодию признаний...

   В миноре музыка звучала,

   Переходя от вздохов в плач...

   Мажорной страстью искушая,

   Не смел надеяться скрипач...

   – Ты замужем? – первым нарушил молчание мой друг.

   Насколько мне было известно из рассказов о курортных романах, мужчин на «охоте» мало интересует семейное положение потенциальных партнерш.

   – Это так важно для следствия? – прозвучало несколько вызывающе с моей стороны, на что Олег отреагировал совершенно спокойно:

   – Нет, это важно для меня.

   – Муж имеется и двое детей, – ответила я, отстраняясь от Олега, – наверное, ты тоже не холост?

   – Моя жена погибла два года назад в автомобильной катастрофе, после того, как я отказался помогать бандитам. Детей завести не успели.

   Спазм сдавил горло. Несколько секунд я молчала, потрясенная признанием, прежде чем выдавила из себя:

   – Прости... Могу себе представить, что ты обо мне думаешь!

   Заметив мое смущение, Олег поспешил меня успокоить:

   – Думаю: повезло же кому-то!

   Я не уловила и капли иронии в этих словах, но все же переспросила с недоверием:

   – Правда? А моему «везунчику» так не кажется.

   – Бывает. Начинаем ценить, когда теряем... Поверь мне – твой муж не исключение из правил, исключением, как раз, являешься ты с обостренным чувством долга, взращенным на идеалах тургеневских героинь, для которых гораздо важнее не нарушать свои принципы, чем жалеть о несовершенных проступках.

   – Как ты догадался? Значит, я, к сожалению, плохая актриса. Весь этот дешевый маскарад...

   – Ну почему же, вчера на банкете было сыграно все натурально! Я, даже, поймал себя на мысли, что жутко ревную. Вы пользуетесь успехом, Ватсон! А теперь скажите, что вы отметили для себя интересного из сказанного сегодня за обедом?

   Немного подумав, я уверенно ответила:

   – Ничего!

   – А вот тут вы не правы, – возразил Холмс.

   – И что же такое необычное от меня ускользнуло?

   – Вот именно – необычное! Необычная позиция Клавдии Петровны тебя не удивляет?

   – Удивляет. С самого начала она взялась за мое воспитание, но тогда все ещё были живы.

   К делу это не пришьешь – мы все не без странностей.

   – Почему тебя поселили в один номер с Клавдией Петровной, а не со Светланой, например, которая тебе больше по возрасту подходит? Нет, здесь что-то не так... Всех расселили согласно возрастной категории, только меня с отцом и Веру Яковлевну с Аллой, как родственников, разместили вместе. А Клавдия Петровна ведет себя так, будто ты ей не посторонний человек.

   – Ну и что? Может, она одинокая женщина, хочет о ком-то заботиться, а тут я – овца приблудная. Понять можно.

   – И всё-таки, – продолжал Олег, – интуиция мне подсказывает, что ключ к разгадке происшествия находится в её руках. Заметь, никто, кроме неё, не нападает и не оправдывается, все ведут себя адекватно. Спокойны те люди, которые ни в чем не виноваты.

   – Мы еще не всех выслушали, – возразила я, – да и Борода пока не объявился. Как ты думаешь, что могло с ним случится?

   – Cherchez la Femme! В начале первого ночи, окончательно расстроенный, я покинул театральные подмостки, где ты, блистая в роли обольстительницы мужских сердец, так увлеченно танцевала с Евгением Борисовичем, что тебе лучше знать о его дальнейших планах!

   – Я была не менее расстроена, когда заметила твое с Аллой отсутствие. Воспользовавшись моим замешательством, Борода и Малыш буквально захватили меня в плен и похитили в свой номер, где предложили в их компании продолжить вечер за бокалом шампанского. Не знаю, какие планы были у них на мой счет, только с моими планами они явно не пересекались. Я задержалась у них ненадолго и в час ночи уже спала крепким сном. И к чему был весь этот стремительный маневр? Может быть, хотели обеспечить себе алиби?

   – Слава богу, Ватсон, вы начинаете мыслить в нужном направлении! Чем эти двое после того, как вы с ними расстались, занимались? Это следует выяснить первым делом за ужином. Все равно, чувствую, что без женщины здесь не обошлось. Что касается алиби, то в нем в первую очередь нуждается Алла Викторовна. Если оно у нее отсутствует, боюсь, на лицо ситуация «DOLO MALО».

   – А это еще что такое? Олег, рядом с тобой ощущаю себя полной невеждой.

   – Не стоит переживать по этому поводу, Наташа. Женщины уже рождаются более совершенными созданиями, чем мужчины...

   – Не каждый мужчина с этим согласиться, – прервала я размышления Олега, – но мне эта теория импонирует.

   – Конечно, это мое субъективное мнение. Но я доволен, что могу тебя чем-то удивить. Итак, ты спросила, что такое «DOLO MALO»? Так вот Dolo malo – судебный термин, в переводе с латыни означает – злой умысел, со злым умыслом. В нашем случае, убийство с целью получения наследства.

   – Признаться, я думала, вы вместе с Аллой коротали время до рассвета, и поэтому в ее невиновности не сомневалась... или...

   – Или я являюсь ее соучастником? Браво! Остроумная версия! Но Вы ошибаетесь, Ватсон. Мы ушли не вместе. Алла Викторовна ненадолго вышла в туалетную комнату, и я поспешил скрыться, пока она не вернулась обратно. Наверное, это было некрасиво с моей стороны, но я очень устал от ее общества, тем более мне есть за кем присматривать, кроме нее. Не могу надолго оставлять отца одного.

   – Ошибаетесь, учитель! Подобная идея, хотя и имеет право на существование, родилась, замечу, в вашей голове, а не в моей! Не узнаю вас. Разве не в ваших правилах выслушивать собеседника до конца, не перебивая? Я хотела продолжить: «... или вы разошлись в разные стороны, и чем занималась Алла в оставшуюся часть ночи тебе неизвестно». Разочарована, не скрою. Наивно полагала, что мы доверяем друг другу, и это не обсуждается.

   – Бред какой-то... Прости, сказал, не подумав. Но меня можно понять – просто теряю голову, находясь с тобой в такой близости. Я, ведь, живой человек.

   Олег взял меня за плечи и, развернув к себе лицом, притянул к себе. Сердце мое затрепетало, как при первом свидании и, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, выставляя мои чувства напоказ. Ну и пусть! Капитулируя, я начала погружаться в желаемый сон... И вдруг, совсем рядом кто-то громко откашлялся. Я открыла глаза. Перед нами стоял Борода, собственной персоной – живой и невредимый.

   – Извините, если помешал. Мне сказали, что меня разыскивают. Спешу сдаться в руки частного сыска.

   Глава девятая

   Наверное, мы должны были обрадоваться внезапному появлению одного из подозреваемых, но оно оказалось так некстати, что только испортило нам настроение. Я натянуто улыбалась, пытаясь скрыть свою неловкость. Олег сухо спросил: