Текст книги "Не учите меня, канцлер! (СИ)"

Автор книги: Наталья Варварова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

Канцлер не был монстром на вид. Во всяком случае, их я представляла себе иначе. Он как будто троился или четверился. Все потому, что мог находиться в нескольких мирах одновременно.

Темные волосы обрамляли спокойное, немного застывшее лицо – но при этом сзади зиял капюшон. Вокруг плечей угадывался плащ. Впрочем, если присмотреться, то это… Нет, никто не желал разглядывать его настолько пристально.

Сейчас это существо ровнехонько у меня за спиной. Достаточно один раз его увидеть, чтобы оценить во всех подробностях – как клубится вокруг ларга адский туман, как медленно и нехотя вздымается грудь, намекая, что до его следующего вздоха ты не доживешь… Все присутствующие в этой комнате мечтали о том, чтобы забыть это зрелище и второго взгляда никогда не случалось.

А я… Наверное, я контужена пожизненно. Маг не вызывал во мне нормальной в такой ситуации дрожи. Живое порождение тьмы дышало в спину, расправив гигантские крылья, а я лишь тихо радовалась про себя, что еще раз столкнулась с этим магическим парадоксом так близко. Уперлась в него затылком.

Мрак не должен жить или иметь сознание, но этот исполин нарушал все законы. Много лет назад, нежась в его объятиях, я уже спрашивала, как ему удалось нырнуть так глубоко и выбраться на поверхность. Ответом мне были только вспышки сверхновых в глазах-колодцах. Теперь же я могла убедиться, что и эти годы, и расстояние были лишь иллюзией.

Его имя вертелось на кончике языка, гладило губы. Я не в состоянии его вспомнить. Оно выжжено из сознания. Это совершенно невозможно.

– Эмре, – тем не менее, прошептала я куда-то себе в плечо. – Эмре, зря ты так разошелся. Я все контролировала. Это же дети. Пускай уже переростки. Возможно, толка от них не будет. Но ты всегда говорил, что шанс заслуживает каждый. Эмре…

Мгла позади меня наполнялась теплом и расцветала. Чернота – это не отсутствие красок. Это все цвета разом, спрессованные в один.

– Ты помнишь, – прошелестело у меня в голове. – Это невероятно. Я сделал все, как надо, но ты не забыла.

Пальцы, лаская, с двух сторон заскользили по шее. Я еще сильнее запрокинула голову. Как же это приятно. Мой Эмре – такой отзывчивый, самый нежный… Тьма вибрировала, окружая со всех сторон, как мурлыкающая кошка.

При этом я видела, что рука ларга так и лежала слева от меня. Значит, вторая была справа. Что за ерунда, что происходит? – вопило сознание, забившись в самый дальний угол.

Невидимые пальцы легонько сжали шею под подбородком. Отвлекая, заставляя сосредоточиться на его движениях. Я бы застонала, но он прижал их к губам.

Отрезвление пришло довольно скоро. Нечеловеческая ярость канцлера стихала, и окружающие тоже приходили в себя. Теперь они уже осторожно разглядывали нашу странную пару – блондинку в мужском костюме и в хозяйском кресле. И господина, который возвышался сзади, я уверена, с крайне невозмутимым видом.

Седовласая дама с тонкими хищными губами выбрала себе широкий диванчик с кучей подушек. Два одинаковых мужчины стояли справа и слева, как в карауле.

– Благородная айна Селестина Домари, мать двух балбесов-ларгов, – пророкотал маг у меня в мозгу, в районе мозжечка.

Его зовут Эмре Эйдан. За какие грехи я вспомнила это имя? Ведь вслед за ним вернется все остальное, что было замуровано тяжеленными кирпичами. Я и так-то была не совсем собой. Несколько лет после разрыва не чувствовала вообще ничего… Потом училась этому заново. Постепенно, шаг за шагом. Дружить, проявлять симпатию, влюбляться… А что же будет теперь?

Айна Селестина глядела на меня с чистой, ничем не замутненной ненавистью. Ее мальчики были куда более приветливыми и… игривыми.

Двое сопровождающих не походили на родственников. Юристы, высокопоставленные клерки, – безошибочно определила я.

– Не все семьи успели отреагировать на это… это происшествие. Но юридический клан Зейдан взялся представлять интересы пяти фамилий, – веско заявила госпожа Домари, заметив, что наше внимание сосредоточено на ней.

– Великий ларг, мы ни в коем случае не оспариваем ваше право карать смертью. Лишь нижайше просим разобраться. Это цвет Элидиума, надежда нации, – заговорил клерк справа. Ему не хватало только цилиндра, чтобы выглядеть точь-в-точь, как нотариусы в Аллее.

Еще две дамы занимали стулья чуть позади айны. Каждую из них сопровождал человечек в черном. Что же, в этом обществе не принято, чтобы женщины передвигались по одиночке. Даже если они имели вес и почет.

В отличие от Селестины, они напряженно кивнули мне. Почти синхронно.

Просить канцлера за своих детей пришли матери, несмотря на то, что на Элидиуме мужское слово значило куда больше. Это уже говорило само за себя. Возможно, отцы не желали унижаться. Нет, скорее, не это. Тот Эйдан, которого я помнила, скорее отреагирует на горе, чем станет самоутверждаться за счет поверженных, – тем более что эти семьи ему знакомы, – а уж кто поведает о горе лучше матери…

– Леди Айвори и леди Зарем, если смотреть от стены к окну, – беззвучно пояснил ларг.

– Тайлерин ждет открытия больших игр. Весь Элидиум их ждет. Сегодня же к замку прибудут наши родственники. Бабушки мальчиков, их сестры. Мы все падем на колени у стен и будем умолять, пока теплится надежда сохранить детям жизнь. Прошу вас, не омрачайтке своему народу праздник, не наряжайте восемь первых семей в цвета скорби. Дети совершили ошибку, но кто милосереднее, чем вы, – нараспев выпалила леди Айвори.

Женщина попробовала опуститься на пол, но ей мешала полнота и длинная, чересчур пышная юбка. Клерки бросились ей на помощь, а мне отчаянно захотелось заплакать.

Эйдан махнул, чтобы она вернулась на место.

Бесплотные пальцы снова прошлись от шеи к ключице, намекая, что от меня требовалось сохранять спокойствие.

Глава 14

– Я не способен разделить вашу боль, но и моя сильна, – начал Эйдан. На Элидиуме в верховной касте общались между собой высоким слогом. Я до сих пор привыкала к этой их манере. – Леди Браун приглашена сюда моей личной просьбой. Я отвечаю за нее перед правящим домом Фересии. Более того, эта дама представляет научное сообщество своего мира.

В другой момент я бы тоже прониклась собственной значимостью, но ларг, вот засада, втайне от всех ободряюще поглаживал за плечи. Не так я представляла работу здесь. Ой, не так… Он же правитель. А в Тайлерине ему словно медом намазано.

Под ногами разверзлась пропасть, в которую я, чего доброго, еще и сама шагну, не переставая улыбаться.

Надо отдать должное благородным дамам. Их мой высокий статус впечатлил мало. Впрочем, все они послушно кивали, включая айну Селестину.

– Великий ларг, мы ценим ваш выбор. Госпожа Летиция, несомненно, достигнет высот в директорском кресле, – подал голос один из клерков дома Зейдан.

Этот мистер стоял по левую руку от айны Домари и, похоже, возглавлял группу из четырех юристов. Все в кабинете уже сделали выводы, когда канцлер усадил меня на свое место. В его словах легко заподозрить двойное дно.

– Однако уверены ли вы, что нападение имело место? – продолжил он. – Директор, насколько я вижу, обладает редким даром другой природы и могла неверно истолковать поведение мальчиков. Они встретили нового мага, женщину, на столь высокой должности – и, естественно, подошли познакомиться.

Да, парни были сама доброжелательность. Ни одного грубого слова не сказали. Только глушили и прессовали… Со стороны, для системы наблюдения и для проходивших мимо, могло выглядеть вполне невинно.

– Молчи, дорогая. Не надо нервничать, – молча приказал канцлер.

Когда это закончится, я напомню, что категорически против таких вот приватных бесед у меня в голове. Сейчас же главное, чтобы его руки не опускались ниже плеч.

Это безумие. Ладонь соскользнула мне на лопатки. Прожигала прямо через пиджак.

– Мистер Айзели, если не ошибаюсь, – заметил Эмре. – Ваша версия имела бы смысл, если бы наш директор не отличалась редким хладнокровием.

Все так. Я держала себя в руках. По моему лицу ни одна из милых дам не поймет, что происходило прямо у них на глазах.

– Кроме того, рядом находилась моя кошка. Она же дух-привратник моего клана. На леди набросились с таким рвением, будто отрабатывали заклинания на деревянном болванчике. И подчинение, ипринуждение к близости, и – в подарок от двоюродных племянников – навязывание рабской покорности.

– Что?! – хором выдохнули я и Селестина.

– Это же, это же… Сколько лет этим мальчишкам? Они здоровы? Они никогда не видели женщину и нападают на каждую, которая еще дышит? – не вытерпела я. – Больше похоже на диагноз.

Айну Домари волновал другой вопрос:

– Эйдан, как ты можешь? Произносить такое в присутствии приличных женщин… Совершенный абсурд. У этих юношей не было недостатка в доступных подстилках.

Спорим, айна собиралась сказать "более доступных", но передумала. Значит, эта злющая особа – родственница канцлера. Однако он ее проигнорировал и обратился ко мне. Теперь уже вслух.

– Простите, Летиция. У ларгов ролевая модель «рабская покорность» весьма популярна. Если бы атака увенчалась успехом, вы бы бросились на шею одному. Или двоим-троим сразу. Ваша репутация была бы уничтожена. Школу пришлось бы покинуть. Мне стало не по себе. Его руки больше не успокаивали. Своим здоровьем, в том числе душевным, я дорожила куда сильнее, чем добрым именем. Но тут и от физического ничего бы не осталось.

– И все? Они бы на этом успокоились? Или… Я желаю услышать правду.

Эти ребята меня толкали. Ментальный удар не прошел, и они попытались додавить иначе. Неужели наиболее отвратительная версия и была ближе всех к действительности?

– Поверьте, леди, на этом тему лучше закрыть, – вздохнул Эмре. – Теперь вы в состоянии оценить, что мое наказание не являлось чрезмерным. Главный юрист, хотя и дрожал, как осиновый лист, тем не менее, не сдавался. Учитывая местные нравы, его не только лишат премии, если канцлер к нему не прислушается… Могло случиться и что-то похуже. – Соревновательный дух и азарт в этом возрасте затмевают разум. Мальчики, такое тоже вероятно, собрались прозондировать нового мага, главу школы. Это же принято среди старших учеников. Вместо этого выяснилось, что перед ними женщина, – и на стихийную магию она реагировала не так, как они привыкли, – начал он. – Поэтому они напали на нее вшестером, а четверо сидели в засаде. Вы вообще себя слышите? – перебил Эйдан. – Вы, как и я, знаете нашу историю и обычаи. Таким способом когда-то охотились на ведьм. Еще в лихие времена, когда можно было не бояться суда, измывались над женами врагов или уничтожали магичек на захваченных территориях… То варварство давно в прошлом, считал я. И встретил его снова – в своей школе, по отношению к своей гостье. – Но она оказывала сопротивление, – замычали клерки, стоявшие при двух других матерях. Затем слово взял один. Тот, который постоянно вытирал со лба пот. – Юные лорды его не ожидали, и применили магию другого порядка. Запутались. Никто и в мыслях не держал те ужасы, о которых зашла речь. Нужно тщательное расследование – наказание неизбежно. С этим согласны все семьи… – Вы хотите сказать, что мне следовало не сопротивляться? – воскликнула я. Эмре усадил меня обратно, не стесняясь своего гостеприимства.

И в этот момент, глядя на нас, вмешалась леди Айвори.

– Теперь ясно. Они увлеклись запугиванием. Это не уменьшает их вину… И все равно не верю, что наши мальчики повели себя так с приличной женщиной, чьей-то невестой. Я не вижу обозначений, что вы замужем. Тем не менее, даже невеста – статус достаточный, чтобы оградить от домогательств. Покажете ваши браслеты?

Глава 15

Повисло наэлектризованное молчание, когда каждый думал о своем. Отряд по спасению юных дарований, кажется, нащупал брешь в позиции канцлера. Однако пространство позади меня снова наполнялось отрезвляющим холодом.

То, как Эмре чеканил слова, мне, например, рассказало о многом:

– Госпожа Летиция не принадлежит к нашей культуре. В их мире несвободные девушки не носят браслеты. Достаточно того, что она под моей защитой и у нее есть личные обязательства.

После всех событий я уже не должна была испытывать возмущение. Однако услышанное задело не меньше, чем все остальное.

– Что значит, личные? У меня был жених, но это в прошлом. Сомневаюсь, что он бы спокойно дожидался, пока я отработаю свой контракт. Слова я никому не давала. Однако вернусь и выйду замуж на Лондиниуме. После того, что я наблюдала в ваше мире, у нас почти рай на земле.

– Хватит. Перестань голосить о своем женоподобном Маверике. Это неубедительно. Ты вспоминаешь о нем исключительно, чтобы позлить меня.

Между нами и прочими возникла завеса молчания. Но ведь не стеной он от них отгородился. Все видели, как канцлер развернул кресло к себе, не убирая руки и почти прижав меня к спинке.

– Это тоже в культуре твоего мира? Зажимать даму, которая на тебя работает. Уважение этих леди, точно, у меня в кармане… Почему ты не в состоянии держать руки при себе? Сначала ты был женат. Теперь, особо не соблюдая траур, ты помолвлен – а обязательства вдруг оказались у меня.

Эйдан уже не отличался от человека. Разве что глаза регулярно вспыхивали, и настроение опасно колебалось. Пусть бы и дальше злился на своих соплеменников, а не на мои попытки отстоять независимость.

– Твое положение в Тайлерине не предполагает, что ты можешь заводить романы…

– Я вообще не соображу, что у вас здесь происходит. С чего ты разрешил объединение магов и магичек под одной крышей, если у вас любой может напасть на девочку только потому, что он, или они, сильнее? Учебный процесс все-таки предполагает безопасность жизни и здоровья.

– Летти, опомнись. Мы же это проговаривали в самом начале. Учениц никто не трогает. На них распространяется защита клана Эйдан. И более того, мужская половина школы несет за них личную ответственность. Новые правила этого учебного года.

– Так если все в порядке, с чего ты вышел из себя и отправил десять человек в кому?

Мы смотрели друг на друга, задыхаясь от злости. И то, что память о стертых чувствах вернулась, никак не выравнивало мое состояние.

Не знаю, чем бы закончилась эта стычка, но перед нами возник Айвар, ожесточенно размахивающий руками. У леди Зарем не выдержали нервы, и она лишилась чувств. Скорее всего бедняжка пришла к выводу, что раз ларг отвлекся, то и аудиенция завершена.

Силкх и один из юристов вынесли ее в приемную, чтобы организовать призыв лекаря. Леди Домари и леди Айвори тоже могли ощущать недомогания из-за магии канцлера. Но, очевидно, что обе не уйдут, пока не свалятся, – или пока не добьются, чтобы Эйдан смягчился.

– Эмре, ты видел, как росли мальчики, – все-таки взмолилась айна, оставив официальный тон. – Это страшное недоразумение. Я убеждена, что они, балуясь, применяли разные виды магии, а потом попробовали отзеркалить чары госпоже директрисе.

Мы с канцлером снова были обращены к окружающим лицом. Но теперь он, не таясь, держал меня за руки.

– Она не прикасалась к женским чарам, Селестина. Посмотри на нее. Она ровно такая, как ты видишь. Упрямая до потери связи с реальностью… Надо быть полным кретином, чтобы вообразить, что можно напасть на нее, то есть на мою служащую, и это нападение пережить.

– Одинокая женщина, вызывающе одетая, – видны ноги, а также зад и грудь – передвигается без сопровождения… Моих детей ты уложил, восемь чужих детей тоже. Но сейчас начнется турнир, прибудут маги, представляющие куда более дикие территории. Там женщин вообще из дома не выпускают… Этих воинов тоже погубишь или все-таки решишь свою проблему как-то иначе? – айна едва переводила дыхание. – Убей и меня, если сочтешь себя оскорбленным. Разве своей Эмине ты бы позволил разгуливать в таком виде?

Женщина вызывающе подняла голову, готовая ко всему. Трое клерков предусмотрительно передвинулись поближе к двери. Леди Айвори, напротив, приблизилась к нам, поравнявшись с Домари. Эйдан молчал, постукивая по столу.

– Великий ларг, это вообще не наше дело. Однако ваша невеста скромна и воспитанна. Она бы не стала возражать, если бы вы держали гарем, как ваши предки. Если назначите иномирянку своей фавориткой, то никто и слова не скажет. И все вопросы отпадут. Нас же волнует только судьба детей. Назначьте расследование, молю. Пускай получат право высказаться.

Айвори снова попробовала бухнуться на пол. Эмре чуть двинул глазами, не позволяя ей упасть. Айвар же поспешил перехватить леди и стал теснить к выходу.

Последние две минуты канцлер зажимал мне рот невидимой рукой. Я не только вспомнила его имя, но и запомнила, как звали невесту. Он же воспользовался случаем и вообще забыл про дистанцию. Прямо сейчас заботливо и незаметно поправлял на мне пиджак.

– Вы сможете передать ваши комплименты Эмине лично. Этим вечером она прибудет в Тайлерин, чтобы сопровождать меня на встречах перед турниром. Заодно познакомится с госпожой директрисой. Вам же с айной я бы советовал остаться. Айвар проводит вас в гостевые.

– А мальчики? Эйдан, богиня тебя не забудет, – забормотала Селестина, тоже поднимаясь.

– Выпускников будут постепенно выводить из стазиса и через несколько дней отправят в изолятор. Если их вина подтвердится, пощады не ждите. Последнее слово в этом вопросе за леди Браун.

Женщинам пришлось изобразить любезность. Обе заверили, что не сомневаются в моем великодушии и справедливости.

Однако момент, когда в кабинете не осталось никого кроме нас двоих, все же наступил.

– Руки, Эмре. И отойди на несколько шагов.

Глава 16

– Зачем? – он по-прежнему растягивал звуки. – Мы вернулись к тому, на чем закончили, и теперь оба можем погрузиться в сладкую горечь загубленной любви.

Канцлер почувствовал мое настроение и хотя бы перестал гладить плечи.

– Ни сладости, ни кислинки. Между нами пропасть, – напомнила я. – После того, что ты со мной сделал, я еще меньше готова стать твоей спутницей сейчас, при второй жене. Впрочем, я отказалась от этой чести еще при первой.

Он почему-то перестал сердиться. Появились бархатно-задумчивые нотки, от которых меня так накрывало:

– Если точнее, тогда ты попросила день на раздумья, но я решил, что сомнения – это не то, что должно испытывать к своему мужчине, и разорвал нашу связь. Я совершил ошибку.

– Нет, ты окончательно открыл мне глаза. В один день я узнала, что тот, в кого я влюбилась, женат, да еще собрался увезти меня в чужой мир. Но ты так складно расписывал про измученную болезнью мудрую королеву, на которой женился, чтобы остановиться гражданскую войну. Про то, что любишь меня и я стану велейной, единственной в твоей судьбе… И я задумалась – может, и, правда, все бросить и отправиться с тобой в неизвестность… Но ты и там разобрался за меня. Подсунул то зелье, и я на несколько лет превратилась в истукана, не умеющего улыбаться… Какого своего мужчину? После смерти жены, не способной родить, ты тут же нашел вторую. Я же правильно помню, что велейны не имеют детей от повелителя, чтобы не вносить династическую смуту?… Это не моя история, не мой мир. И ты, Эмре, не мой.

Я держалась за стол, потому что пошатывалась. От истощения меня избавили, но беседа в одном кабинете с ларгом, полыхающим тьмой прямо за спиной. Точнее, вплотную к моему телу… От этого немели ноги.

Маг же преспокойно уселся на краешек стола и наблюдал за мной почти с умилением.

– Ты все такая же. Спешишь, торопишься с выводами, игнорируешь, насколько наши законы отличаются. Быть фавориткой владыки – это честь для любой женщины. Его женой – значит разделить с ним бремя ответственности. Но велейна это другое… Его солнце. Та, без которой его нет… Ты оказалась не готова, а я слышал тебя больше, чем себя, и отпустил. Зря. Ты бы все равно приняла меня… Но что сделано, то сделано. Умолять тебя во второй раз не стану. Ты хочешь нормальную семью, и я это уважаю. Что касается невесты, то во втором браке мне следует выполнить свои обязательства перед народом и кланом. Ее выбрал оракул – и потом подтвердили медики. Идеальная совместимость, почти сто процентов.

Он говорил вроде бы ровно. Красиво, чувственно. И ни к чему не придерешься. Однако неправильность происходящего зашкаливала. Я не должна была находиться здесь, с ним рядом. Это как повторно сдирать с себя кожу.

Когда-то он даже объяснял мне, почему не мог жениться. Наша совместимость не достигала даже минимально допустимой отметки. Я не относилась к знатному роду, не была носительницей мощной стихийной магии. Со мной он автоматически лишался трона и надежды на потомство – только любовь… Для Элидиума это было бы равносильно катастрофе.

Так что я могла бы стать велейной. Звездой на его небосклоне. Но осталалась профессором Летицией Браун, живущей в далекой-далекой Фересии. И никогда об этом не жалела. Разве что просыпаясь в промежутке между ночью и утром, когда сознание замутнено, а постель холодна.

– Зелье, разумеется, имело побочные эффекты. Но его пьют вдвоем, и без него я бы тебя уже не выпустил. Оно притупило боль, разорвало контакт между нами. Я не смог забыть тебя, но существовал и функционировал. Строил города, добил несколько древних маразматиков, которые пытались насаждать прежние порядки.

– Ты имеешь в виду, помнил, что случилось, или помнил – как это было?

– Как ты вздрагивала, когда я начинал тебя целовать. Как приоткрывала рот и…

– Нет, Эмре, стой, где стоишь. Это безумие. И время лечит. Не только твоя отрава.

Он лишь улыбнулся, будто предлагая мне утешаться этой аксиомой в одиночестве.

– Я не совсем человек, Ле-ти. Поэтому и снадобье подействовало на тебя слабо, а на меня – скорее никак.

Уфф, до меня все же дошло, где его логика провалилась в глубокую яму. Я потянулась за соломинкой, чтобы вытащить хотя бы себя.

– Хорошо, дорогой, тогда следи за моей мыслью. Допустим, приняв твой спасительный яд, я вернула себе свободу. Высокая цена, потому что лишилась не только воспоминаний об эмоциях, но и самих эмоций. Да и как узнать, вернулись ли они потом полностью или частично? Я бы, наверное, вышла за Маверика, а не отдала его своей подруге.

– Летиция, – прогремел канцлер у меня над ухом. – Ты можешь перестать упоминать это имя? Иначе в Гретхеме станет на одного преподавателя меньше.

Ларг опять маячил сзади. От его нежной грусти не осталось и следа. И он утверждал, что поддержит мое намерение создать семью с другим мужчиной…

Мне пришлось побыстрее закончить свою мысль, чтобы отвлечь этого ранимого носорога.

– Несмотря на все трудности, в основном мои, и переживания, в основном твои – это же ты не находил себе места и посещал многочисленных любовниц, – мы провели эти годы, занимаясь каждый своим призванием. А что теперь? Ты ведешь себя, как помешавшийся от ревности верховный ларг. Я… вообще есть какие-то исследования, что происходит с женщинами после подобной встряски? Чего хотя бы ждать от ближайшего будущего.

Я устало прикрыла глаза. Можно представить, что его нет сзади и нет в этой комнате. Запрокинуть голову посильнее, немного расслабиться. Почти невесомые касания в области подбородка мне мерещатся, или это он опять?

Как же я устала, однако заставила себя продолжить.

– Люби, не люби, снова люби. Велейна тебе не нужна. Директрису ты бы запросто нашел другую. Я, без ложной скромности, подхожу на это место, но, учитывая все вышесказанное… Зачем ты все это устроил? Как я позволила себя убедить и приняла твое предложение возглавить школу?

Силы иссякли внезапно. Я еще не договорила, но Эмре меня и не торопил.

Дверь приоткрылась. К нам вернулся мистер Силкх. Он замер в нерешительности, глядя, как я засыпаю, уперев голову Эйдану в солнечное сплетение, а он поглаживает меня по волосам.

– Я набросал список потенциальных кандидатов в женихи, – бросил ларг моему секретарю. – Посмотри, есть там кто живой. Все-таки самому молодому сто пятьдесят лет.

– Но, господин, леди Браун будет открывать и закрывать с ним турнир, а эти маги передвигаются только на носилках.

Какие же утомительные. Вели себя так, словно я уже спала и похрапывала.

– Оба вон. Только перенесите меня на кушетку и оставьте в покое на пару часов. Потом я сама представлю вам своего жениха. Есть у меня на примете один шикарный. Раз Эйдан дает добро, надо пользоваться.

Канцлер был так любезен, что не стал напоминать, что разговор шел в его кабинете. Он донес, уложил и даже укрыл своим плащом, который тут же обернулся в тончайшее и вместе с тем ласковое угольное покрывало.

В мое обещание представить жениха в сжатые сроки он, разумеется, не поверил.