Текст книги "Не учите меня, канцлер! (СИ)"

Автор книги: Наталья Варварова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

Сердце налилось тяжестью. Я чувствовала, как кровь пульсировала в закрытых глазах. Это даже не боль. Как будто оказалась в мешке с песком, сверху перевязанном веревкой.

– Корректно выражаться можешь? Не злословить. За сегодня нарушен запрет на аллейскую брань на год вперед. Все пологи порвешь… Слышишь? Нормальные слова нормальным тоном. Или еще подождем?

Голос Эмре звучал сдавленно. Еще бы.

Он не просто встал ко мне вплотную. Маг выставил вперед ногу и беззастенчиво прижимался к моим ягодицам. Одна рука проходила у меня под грудью, а другая фиксировала шею и подбородок.

От злости и обиды печатных слов во мне почти не было. Но я все равно кивнула. В какую-то секунду он потеряет контроль. Может, через три или через пять. Долго мы так не простоим.

– Ненавижу. Так нормально? Тебя устроит? Это для остальных ты теневой правитель, спаситель цивилизации. Для меня – лжец, манипулятор и садист.

– А ты говорила, что любишь, Ле-ти. Когда я входил в тебя, а потом, уже засыпая, всегда повторяла…

И почему я не умела врать? Сказать ему что-нибудь вроде того, что я притворялась, имитировала удовольствие. Нет, тогда заведется еще больше.

– Эй, приди в себя. Как тебе это удалось? Изуродовать все, что было между нами… Сначала вырвал мои чувства с корнем, а потом вернулся и уничтожил даже те светлые крупицы, что я умудрилась сохранить, – голос совсем упал. – Подсунуть мне эту девочку… Да лучше бы ты мне змею показал, я бы тебя, как ты выразился, подарила ей вместе с троном. А тут едва ли не ребенок. Как я могу согласиться на подобное уродство? Но ты и на этом не угомонишься. Начнешь настаивать, что я должна радоваться. Потом залезть к вам в постель и радоваться там. А дети без меня у вас получатся?

Из горла вырывались странные хриплые звуки, одинаково похожие на смех и на всхлипы. Эмре развернул к себе лицом и гладил по волосам.

Он справился с тем, что ни разу не получалось у учеников, их родителей и у министерства образования. Похоже, что у меня истерика.

– Или это такая шутка? Когда тебя сбивает ураганным ветром, волна швыряет о камни, то как бы к ним нет вопросов. Но ты, за что ты так со мной? Я же не делала тебе ничего плохого… Глаза закрыты, а руки связаны. Знаешь, на такую игру должны соглашаться оба. Ты меня ни разу не спрашивал.

Эйдан умел быть ласковым. Он сегодня это демонстрировал. Да и память услужливо подсовывала самые разные моменты… Ларг разминал мои плечи и время от времени касался губами крепко зажмуренных глаз.

– Тссс. Ты сейчас себя накручиваешь и не делаешь усилий, чтобы попробовать услышать. Это все равно, что я бы искал в этой комнате кровать, а вместо этого обращал внимание на то, что здесь есть стол, стул, подоконник. Да и стена, если на нее опереться…

– Эйдан!

Я опять попробовала освободиться. Еще одно бесполезное усилие.

Мы уже сидели на стуле. Точнее, он на стуле, а я тосковала у него на коленях.

– Поэтому я и говорю, тссс. Вот что такое компромисс. Ты перестаешь сгущать краски. Я глажу твои бесподобные шелковые волосы и не вспоминаю о губах.

– Эйдан, пальцы.

Он отнял указательный палец от моих губ. Вздохнул.

– И такая отработанная повелительная интонация. Конечно, ты лучше всех подходишь для Тайлерина, учитывая, что я должен был назначить именно женщину.

– Ты и сейчас всех обманул. Я не успела обругать тебя как следует. Ты закрыл разлом. Это не моя трещина.

По лицу струилось что-то влажное. Когда-то я была такой эмоциональной, что почти любая сильная сцена в книжке вызывала слезы. Но вот потом… По-моему, я разревелась впервые за десять лет, когда мне попался сборник сонетов Бланко.

– Ну, все, любимая, перестань. Я не снимаю с себя вину. Когда я впервые тебя встретил, то рассчитывал на приятный, ни к чему не обязывающий роман. Девушки с Лондиниума относятся к ним проще. Правда, обычно я заводил интрижки в свете Фересии, чтобы не вызывать болтовни на Элидиуме.

– Точно. Чтобы не волновать жену с ее слабым здоровьем…Иногда, ларг, лучше молчать, чем говорить.

Он слегка подбросил меня на коленях. Как добрый папаша, который изображал из себя лошадку. Я ухватилась за столешницу.

– Перестань, фересийские хищницы мало чем отличались от местных. Разве что не знали, кто я. Ну, и в целом вели себя более раскрепощенно… Ты же не походила ни на кого. Ни о чем не спрашивала, ничего не просила. Заставляла меня тренировать чары, как будто я подопытный образец… Каждую свободную минуту писала свой талмуд, либо корректировала уже написанное. Я даже не мог вытащить тебя поужинать. Ты соглашалась только на ласки, спала с черновиками и чуть ли не во сне делала пометки.

Мне пришлось открыть глаза, потому что иначе выходило слишком интимно. Он снова погружал меня во время, когда я считала себя легкой и беззаботной. При этом ведь всего единственный раз позволила себе быстрый роман, поддалась порыву – и вот что из этого вышло.

– То есть ты считал меня распущенной и сумасшедшей. Вместо того, чтобы требовать от профессора с Элидиума украшения и подарки, я просила выговаривать слова на разных языках Лондиниума… Сырой магии в тебе было с избытком, я не могла упустить такой шанс. Не проверить свою гипотезу.

Он снова провел по моим волосам.

– А потом ты заявила, что тебе пора. Каникулы через два месяца, но у тебя защита и времени тоже не будет.

– Я сказала, что ты мог бы мне писать. Рассказывать, работают ли те же приемы на Элидиуме. Я потратила на ту разработку больше десяти лет. Чего ты ждал? Что я вот так все брошу?

Эмре невесело хмыкнул.

– Чего я не ждал, это того, что перестану себе принадлежать. Если ларг встречает избранницу, то привязывается навсегда. Забвение ослабило эту связь, но все последние годы я продолжал терять себя. Много раз я мог не вернуться после погружения или вернуться, но не сюда, а случайно обрушиться на Лондиниум. Ваша атмосфера не предназначена для подобной магии.

Я молчала и перестала ерзать. Эмре спрятал лицо у меня на плече.

– Я просто отсрочил неизбежное. При этом оттолкнул от себя свою единственную женщину. Вероятно, такая сильная тьма и не нужна в подлунных мирах. Но ты меня вспомнила. Значит, есть шанс как-то разобраться со всем этим.

Уперлась взглядом ему в подбородок. Смотреть выше невыносимо. Он мог погибнуть. Промахнуться в этих своих эмпиреях… Но что это меняло? Положим, я соглашусь положить жизнь на его алтарь. Однако он никогда не требовал от меня жертвы. Только раствориться в нем целиком и добровольно.

– Подавать жаркое? – Айвар возник у стола. Наверное, просто забыл воспользоваться дверью. – Айна невеста ушла к себе. Двенадцать айвинов благополучно разместились. Леди директрисе необходимо поесть, чтобы восполнить потраченные за день ресурсы. А через полчаса ей надо лечь. Завтра по расписанию…

Мы с Эмре одновременно махнули, чтобы он сгинул.

– У нас еще тридцать минут. Давай про школу и все остальное. Я же вижу, что это заботит тебя сильнее, чем страдания обездоленного ларга.

Глава 21

Разговор о Тайлерине, однако, не ушел дальше правящей династии Эйданов.

– Я женился на Гюрай Ильгюн, когда в нашем мире насчитывалось тринадцать разных государств. Когда-то моя семья правила четырьмя. Потом границы много раз менялись. И на момент большой распри клан контролировал всего два. Я рассорился со своими сородичами, превратился в изгнанника и не собирался возвращаться на Элидиум. Только выбора мне не оставили. Родителей убили, в обеих наших странах кровь лилась рекой. Дядя сел на трон, а я сговорился с Гюрай, у которой, так или иначе, имелись права на то, чтобы царствовать еще в четырех странах.

В общем, по возвращении Эйдана его клан предъявил права еще на восемь государств, включая те, где могла бы наследовать его жена. Он вышел на схватку с другими семьями ларгов и, конечно, победил. Ведь сейчас я глядела на вполне живого Эмре.

Потом против него выступили гильдии магов, нанятые оставшимися в живых и пока еще законными правителями. Маги тоже не устояли.

Властители мерли, как мухи. Канцлер не останавливался на причинах той эпидемии. Последние два императора отказались от своих прав в пользу дядюшки Эйдана, которому уже тогда стукнуло более четырехсот лет. Этот ларг был не молод, но уважаем.

Эмре же ненавидели на всех трех континентах. Он чересчур бурно провел молодость, и его имя ассоциировалось с анархией. Отнюдь не с порядком.

Гюрай при заключении брака, хотя и была моложе супруга, но уже вышла из детородного ворзраста. Как я поняла, ей исполнилось более ста. Для мага-человека она находилась в приличной форме. Во всяком случае, не выглядела пожилой и на людях сопровождала своего красавца.

Она отказалась от трона в пользу семьи мужа и посвятила остаток жизни тому, чтобы объединить земли тринадцати государств в федерацию. Она же постепенно вводила Эмре в большую политику. А это тоже было необходимо, так как он умел решать дела лишь грубой силой. После этого договариваться оказывалось не с кем.

– Она успела увидеть Элидиум, на котором закончились войны. Мир, склонившийся перед единым правителем. Однако жена продолжала создавать выборную систему, хотя действовать приходилось с нуля. Сейчас у нас заседает парламент, где представлены аристократы из разных земель. Туда получили доступ также дельцы и ученые. Гюрай стала главным инициатором хартии, которую магической клятвой подтвердили все верховные семьи, включая нашу. В соответствии с документом, власть верховного правителя будет ограничиваться с каждым десятилетием.

Я вспоминала рассуждения Дэмиана о просвещенном диктаторе. И Эмре тут же ввернул.

– Правда, мне пришлось наложить на этот пункт вето, потому что обстановка снова накалилась. Это и сепаратистские настроения отдельных территорий, и в то же время естественный процесс. Кланы, потерявшие магический ресурс, с годами восстанавливают его – мы же перестали истреблять всех членов семьи, как это случалось в далекие эпохи – и жаждут реванша.

Однако Гюрай выступала не только за монархию с ограничениями в пользу парламента. Она добавилась свобод для женщин, как когда-то лучшие представительницы Аллеи и других государств Лондиниума.

– Жена взяла с меня слово, что я взойду на трон, а не исчезну, как это случилось перед смутой. Другим ларгам она доверяла еще меньше. Я также пообещал ей, что парламентская система будет внедрена окончательно. И, что имеет непосредственное отношение к тебе, я взялся изменить положение женщины в обществе. Она настаивала, чтобы начинал с образования. Когда-то Гюрай мечтала учиться в Тайлерине вместе с братьями… Но в нашем мире девочки могли постигать науки разве что у себя дома, под присмотром кого-то из взрослых мужчин.

Так и вышло, что последним подарком Эмре для умирающей магички стал приказ об открытии дверей Тайлерина для девочек разных рас. Параллельно в крупных городах заработали начальные школы. А средние еще только предстояло открыть.

По мере того как он говорил, мои щеки краснели сильнее. В ладонях появился характерный деятельный зуд. Тем более что ларг все же позволил мне сесть отдельно и переместил свои загребущие руки на безопасное расстояние… Да, я приехала сюда не потому, что верила в безразличие Эмре, а потому что отодвинула все личное на второй план. Невозможно остаться в стороне и не поучаствовать, если намечается такая реформа.

– Захочешь, и Айвар будет дублировать для тебя отчеты из школ. Сейчас их всего двадцать две. Но мы планируем через два семестра открыть подготовительные классы и вести занятия еще в сорока – уже с прицелом на следующий учебный год. Кроме того, я был бы признателен, если бы ты взглянула на наши проекты по среднему образованию. Даже предварительная программа этой системы пока не утверждена.

Попробуй я изобразить равнодушие, Эмре бы мне не поверил. Он внимательно наблюдал, как я загоралась все больше. Поэтому я просто кивнула. А потом еще раз.

– У меня в Тайлерине такой бедлам, что крак свернет шею. Я жду, что ты одобришь список нововведений, которые мы подготовили с Силкхом. Скорее всего он передал тебе их еще вчера… Если здесь все пойдет по плану, то у меня освободится время. Я проведу анализ; можно будет протестировать не один формат, а два или три.

Канцлер, держа руку на столе, протянул мне раскрытую ладонь. На Элидиуме это означало предварительное – ну, очень предварительное, принимая во внимание, что торговались здесь до последнего, – согласие.

Что скрывать, предложение заняться местной системой образования, это самое соблазнительное, что я слышала от него когда-либо. Все прочие, включая горячие и интимные, меркли на этом фоне. Мы оба понимали, что отказаться я не в силах.

– Тебе нужно мое согласие на второй брак? Мое тело? И то, и другое? Ты же не обещал мудрой Гюрай, что реализовывать ее планы явится одна из твоих пассий.

Ларг поморщился. Такой тон он выносил с трудом.

– Гюрай желала, чтобы этим занималась женщина. И лучшей кандидатуры нет, признай это. Ты амбициозна, в меру рискованна, помешена на педагогике, безумно талантлива и, главное, бьешься за доступность обучения для женщин более чем кто-либо.

Не дождавшись, что я вложу ладонь в его ладонь, он поймал мое запястье.

– Ты не видишь призвания в том, чтобы быть велейной. Даже когда речь идет о благополучии правителя и сотен тысяч его подданных. Зато открывать школы для девочек… ты первая. Настолько тебе это важно, что какой жених, какая семья… Зелье забвения не при чем, Ле-ти. Маверик не мог соперничать с предметными курсами, которые ты составляла, или с трудом о гендерном неравенстве в сфере бытовой магии. Ты увлеклась этой работой в последние два года и проводила выходные не с женихом, а в библиотеке.

Для того, кто вернулся на Элидиум всего шесть месяцев назад, канцлер знал поразительно много.

Глава 22

Полчаса истекли, а мы так и не поели. Нам даже не предложили напитки. Я продолжала потягивать свой морс и задаваться вопросом, что не так с местной прислугой. Верховного ларга никто не спешил обслуживать.

Потом вспомнила, как Оливия рассказывала, что некоторые представители династии Конрадов от личных слуг отказывались вовсе. С Эйданами они вроде как в родстве, но загадка с исчезновением жаркого все равно будоражила мозг.

У меня в комнатах еды не осталось точно. Разве что кисловатая пастила без сахара и мелкие чищеные орешки. К тому и другому Ниса была равнодушна.

Эмре поднялся, чтобы проводить в апартаменты.

– Кто бы мог подумать, что ты так четко следуешь предписаниям Силкха, – поддела я его, вставая следом.

– Нет, Ле-ти. Пользуясь тем, что уже поздно, а по Тайлерину бродят айвины, не знакомые с новыми школьными порядками, то есть с тобой, доведу прямо до спальни. Так надежнее.

Я без возражений шагнула за ним в портал и уже там взяла за рукав повыше локтя. Почти интимный жест.

– Эйдан, раз сегодня ты наконец посвятил меня, что здесь происходит, то я бы дополнила условия контракта. Платишь ты отлично, но, согласись, в эту сумму не входили ни необходимость терпеть твои выходки, ни общение с будущей женой, ни обещанные тобой женихи… И, что еще важнее, за все эти месяцы я не получила свободу реформировать Тайлерин.

– Заметь, дорогая, не только я мешаю личное с общественным, – хмыкнул ларг. – Ты так непоследовательна. Однако я бы сказал, что справляешься успешно. Смущает постоянный перерасход магического ресурса – результат того, что делаешь больше, чем твой организм способен обеспечить. Тебе нужны еще два-три помощника как минимум. Можно переписать расписание таким образом, чтобы образовались еще одни каникулы, и на это время отправлять детей по домам.

Он настолько фонил предвкушением, что можно не спрашивать, как он собирался организовать мой отдых.

Мы уже шагнули в спальню. Эмре совершенно спокойно принялся растягивать пуговицы на моем пиджаке, начав с самой верхней, под грудью. Его пальцы нарочить медленно поглаживали через плотную ткань. Он склонился к лицу и касался щеки губами.

Я слегка оттолкнула его и затем скрестила руки на груди. Маг считал этот универсальный жест, сигнализирующий о неготовности продолжать. Красноречиво пожал плечами – мол, к чему эта демонстрация.

– Девочка-двард спит за две комнаты отсюда… Что за глупости, Ле-ти. Ты сейчас помнишь все так же остро, как если бы мы расстались вчера. Зачем отказываться от естественной потребности. Ты же не думаешь, что между мной и Эминой что-то есть…

– Нет, – я чуть не рассмеялась от такого предположения. К тому же и по невесте было заметно, что она еще не считал этого мужчину своим. – Ты слишком большой сноб и, как все на Элидиуме, хотел бы, чтобы у матери твоих детей до первой брачной ночи не было мужчин. Чистота, непорочность, молчаливость, покорность… Я что-то пропустила из этого списка добродетелей для правильной супруги?

Ларг поморщился. Он-то надеялся, что все споры на сегодня закончены, и я пойду на поводу у своей тоски… Слабая женщина, измученная томлением по своему господину.

Эмре не давил на меня и не туманил мысли. Это ударило бы по его самолюбию, или он и, правда, не опускался до таких методов…. Это пока, напомнила я себе. Такие, как канцлер, пребывали в полной уверенности, что цель оправдывала средства.

– Ты же сам сказал, что у меня есть желания поважнее. И я намерена сконцентрироваться на них. Или же разорвать наш договор и вернуться в Фересию. Не надо так щуриться, милый, я помню про неустойку и про штрафы. Но даже если мы забудем об утреннем нападении, то сколько раз за день ты хватал меня без разрешения? Я не просила твоего внимания и не давала на него согласия.

Не предположу, как будет развиваться подобный спор между мирами, если дать ему ход. Возможно, Лондиниум просто подарит меня ларгу, выкатив подходящие дипломатические формулировки. Как ценное лекарство, залог стабильности. Эйдан сознавал это куда лучше меня.

От магички с гипертрофированными словочарами в родном мире проблем не меньше, чем пользы.

– Я же признался, Летиция, что у меня нет выбора, – с укоризной сообщил он. – Нет никакого средства против тебя. Я дам тебе все, что пожелаешь. Для женщины, что говорила о любви, ты ведешь себя откровенно цинично.

В такие минуты его глаза превращались в две темные пропасти. В них полыхало разочарование. Но глубже, еще глубже, пряталось ожидание.

Эмре умел терпеливо ждать. Хотя, глядя на чудовищные выбросы его магии или эмоций, такое можно было предположить с трудом.

Ему важно во что бы то ни стало сохранить меня, более-менее довольную им и своей участью, в пределах досягаемости.

– То, что я скажу, понравится тебе еще меньше. Сегодня ты находился в этой спальне последний раз. Интимные отношения между нами невозможны. Надоело страдать и мучиться. А с правителем мне ничего другого и не светит… Согласия на брак Эмине я сейчас тоже не дам. Пусть ждет девятнадцати, а то и двадцати лет. Взрослеет. В ее личную жизнь я не лезу, но если узнаю, что ты был с ней, что совратил ее, чтобы оставить за собой… Поверь мне, ларг, я найду способ провалиться в такой дальний мир…

Он не касался меня, но наступал. Теснил к постели. Не заметила, как уселась на нее, потому что отходить стало некуда.

– Не продолжай ради своей же безопасности. На угрозы я реагирую определенным образом. В твоем исполнении… хочется кинуть тебя на кровать, стащить эти жуткие шелковые брюки и отшлепать по наглой… Что же мне разрешено? Блудить с посторонними женщинами?

– Ты благополучно справлялся много лет. Да и я тоже провела эти годы с пользой. Сохраним в этом вопросе равноправие.

Последнее говорить явно не стоило. Но мне просто физически требовалось стереть с его физиономии наглую ухмылку… И ведь удалось. Ларг опрокинул меня на простыни. Из-под его пальцев, которые переплетались с моими, заклубился плотный пепельный туман. Нас будто окутывало облаком.

Как же плохо. Это его индивидуальная магия, покалывавшая кожу тысячами микроскопических кристаллов. С охлаждающим эффектом, как у мелиссы, с намеком на сладость. Если позволить себе расслабиться, то наслаждение превратится в пытку. Яд этого ларга давным-давно впитался мне в кровь, и тело рвалось к источнику удовольствия. Как же хорошо.

Под кроватью кто-то отчаянно раскашлялся. Несчастному не хватало воздуха, и он приложился головой о реечное дно. Почти сразу раздался звук, с каким человека тянет по деревянным панелям пола, хотя он пытается сопротивляться ногами и руками.

– Эмре, – простонала я, чувствуя, что маг каменеет. – Спокойно. Вдруг это один из учеников.

Из-под кровати еще не показалась голова, как случилась новая напасть. После щелчка, до жути напоминавшего открытие пространственного кармана, на стол что-то звонко шлепнулось. «Только не браслет», – взмолилась я про себя.

Голос Дэмиана в коротком послании развеял любые сомнения:

– Дорогая Летти, ты же не спишь и ждешь, не так ли? Верю, что торопился не зря, а мои старания будут вознаграждены так, как умеешь ты одна.

Дэм, наверняка, имел в виду одно из случайных проклятий, которыми ему иногда прилетало. Однако Эмре представил себе что-то другое. Теперь уже я вцепилась в него и оплела всем телом, не давая потянуться вслед за отправителем.