Текст книги "Не учите меня, канцлер! (СИ)"

Автор книги: Наталья Варварова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Встречей высокопоставленных гостей этим вечером, видимо, занимались люди Торстонсона. Меня больше никто не беспокоил.

Всю эту неделю ежедневно во второй половине дня я принимала менторов младших классов. Еще пара часов отводилась на разбор форс-мажоров. Мой рабочий день официально длился десять часов, однако я с самого начала махнула рукой и работала по двенадцать – с девяти утра и до девяти вечера.

Вдобавок совершала три обхода школы в течение дня – спрятавшись под невидимостью и каждый раз выбирая новый маршрут. Это помогало видеть и слышать Тайлерин вживую, не через призму артефактов. Последний раз я проходила по полутемным коридорам уже после занятий. Где-то с шести до восьми, чтобы успеть до закрытия учебного и административного корпусов.

Все школьники обязаны разойтись по своим комнатам к восьми вечера, а преподаватели – покинуть рабочее место и запечатать его до утра. Ближе к ночи жутковатая магия ларгов усиливалась и могла смешиваться со стихийной. Вероятность нестабильности возрастала.

Вся территории школы превращалась в запретную зону, за исключением общежития и личных покоев, над которыми стояли дополнительные щиты

Похоже, кроме меня, никто не находил это странным. Мальчишки уже привыкли тусить на своем первом этаже, соединенным с подвалом, – с его отдельными входами, лестницами, террасами (!) и спортивными площадками. Школа же, будто всегда так было, начиналась со второго, парадного, этажа и оккупировала все остальное здание – вплоть до пятого и чердака.

Девочек три месяца назад поселили в большом особняке-пристройке. Подозреваю, они были далеки от того, чтобы возмущаться, как мало Тайлерин напоминал уютную, построенную для учебных целей школу, а не замок-тюрьму.

Я отлично изучила бесконечные переходы со второго по пятый этаж и теперь могла бы кружить по ним вместо школьного призрака.

Сейчас я пробиралась через лабиринты галерей, погруженная в мысли и не глядя по сторонам. На втором чисто, на третьем… Вот и четвертый. Магическое зрение, слава краку, тренируемый навык; оно не зависело от силы ресурса.

На сколько меня еще хватит в таком режиме? Рано или поздно придется признаться Торстону, что организм не справлялся. Я подпитывалась магией из браслета, утром и вечером, – вопреки инструкциям, – а дел все равно не переделать.

Со следующей недели начнутся встречи с родителями. По-хорошему, мам и пап стоило бы принимать с прошлого месяца. Тогда бы список фамилий, который составлял Айвар, не растянулся на несколько страниц.

А ведь я даже не вела уроков и отчаянно скучала по своим предметам – по магтеории, основам чароплетения, по истории магической литературы. По живым восторженным глазам и дебатам в конце каждого часа… Я превратилась в вечно занятого администратора, хотя еще недавно считала себя теоретиком и практиком магической науки.

Количество происшествий только росло. Разбирались с текущими, одновременно отыскивая новые, скрытые от постороннего взгляда. Буквально вчера мы с Силкхом пресекли торговлю самодельными артефактами в младших классах – самые безобидные из них «всего лишь» не срабатывали.

Но свою главную задачу я видела не в том, чтобы предотвращать чрезвычайные ситуации. Мне нужно добиться, чтобы школа работала, как часы. Происшествия, когда все налажено, – вариант нормы, особенно если понятно, как реагировать.

Нам катастрофически не хватало людей. Нужны три или четыре заместителя. Предметники, занятые на каждом уроке. Менторы – по одному на класс, а не на пять-шесть классов.

Попытки надавить на канцлера заканчивались одинаково:

– Эта система функционирует на Элидиуме веками, она отлично себя зарекомендовала. Не ты ли хвалила наших выпускников?… Все, не ворчи, лети-лети. Я же не виню тебя в том, что ты не справляешься. Обречена сама идея новой школы. Разнополые маги разнесут Тайлерин за полгода. Но зато я попробовал. Ты попробовала. Вернешься к себе, напишешь еще одну научную работу, встанешь во главе какого-нибудь респектабельного пансиона…

В такие минуты мне хотелось его убить сильнее, чем в среднем за день. Ларг не мог не замечать, что я ничего не делала вполсилы и в Тайлерине ради результата готова была стены пробивать собственной головой.

Как минимум вопрос женского образования нельзя задвигать куда-то в сторону. Да, объединить детей в одной школе, в одном классе, это радикальный метод. Однако девочки, как и мальчики, точно заслуживают учиться все одиннадцать лет, а потом – дополнительно, если к тому возникает склонность.

Пока же в этом мире стандартное образование для магичек ограничивалось тремя годами. Тремя!

На верхнем этаже я сразу свернула к библиотеке. Дверь запечатана; все по регламенту. Беззвучно вскрыла ее и двинулась в дальний конец, в читальный зал.

На диванчике под торшером с тяжелой энциклопедией на коленях сидела та, кого я и ожидала здесь найти еще будучи на третьем этаже… У Нисы Вернер необычные, спутанные в тугой узел, потоки, а у меня высокая чувствительность к чужой магии. К тому же я постоянно отлавливала ее в школе после отбоя.

Девочка тоже среагировала на постороннее присутствие.

– Леди Браун? Я целый час сидела в туалете. Но потом мне надоело, а вы обычно завершаете свой обход пораньше… – она зевнула на середине слова. Вот у кого магическое истощение можно диагностировать без всякого лекаря.

Нисе одиннадцать лет. Она успела поучиться в классе с девочками, потом в смешанном классе, сейчас же занималась пока одна – и теперь не могла ужиться с соседками по комнате. Везде ситуация повторялась. Нису начинали травить из-за редкой расы, к которой она принадлежала.

Я скинула полог. Некомфортно разговаривать с пустотой, даже если уверен, что это не пустота.

– Пойдем ко мне. Положу тебя там же, где в прошлый раз. Только сегодня, возможно, будет шумно. Я жду посетителя.

– Поругались с господином Властителем, опять? – тут же угадала Ниса. – Будет обидно, если вы все-таки нас покинете. Он не найдет себе места. Стогалитский ледник точно растает. Ларги такие нервные.

Обход был завершен. Я открыла портал в свои апартаменты, пропустив второклассницу вперед.

На самом деле нервные – это директрисы большого заведения, когда не дают персонала. Некому даже ученицу поручить. Искать свободную комнату бесполезно. В общежитии все заняты. Взрослого, который находился бы там круглые сутки и под чью ответственность я бы передала Нису, тоже нет. У собственного секретаря – свободный график и квартира в городе.

Попробовал бы Торстонсон управлять целым миром, если бы везде натыкался на таблички «закрыто», «не принимаем», «обед», «ушел покурить». Этот ларг дал мне школу и оставил без рук.

Глава 10

Личные покои меня вполне устраивали. Несколько комнат. Причем две из них с диванами; словно так и задумано, что я стану оставлять гостей на ночь. Кабинет с широченным столом, какого не было у меня в Гретхеме.

Просторная спальня. Матрас, пожалуй, мягкий на мой вкус. Бытовых умений хватало на то, чтобы поддерживать в нем жесткость два-три дня. Потом он снова превращался в перину, в которой я тонула, и заклинание требовалось обновить.

Стены в каждой комнате обиты дорогим эбеновым деревом, не покрытым лаком. Большая часть мебели из него же. Черная матовая поверхность блестела сама по себе при дневном и при искусственном свете. На Элидиуме черный означал богатство и власть.

Ниса сидела в кресле с низкой спинкой и уплетала еду с заставленного тарелками подноса. Для этого девочке приходилось тянуться к такому же низкому столику. Если ей, с ее ростом неудобно, то что говорить обо мне, довольно высокой по местным меркам.

Но дело не в мебели. Меня расстраивало, что девочка, похоже, целый день нормально не ела. Она умудрялась подхватывать в ладошку по три мясных шарика в обсыпке из шафрана. Закидывать их в соусницу, которую держала в другой руке, и необычайно ловко переправлять себе в рот.

Когда мясные кончились, она переключилась на овощные. И не было никаких сомнений, что до слоеных лепешек с козьим сыром и зеленью очередь дойдет всенепременно.

Я незаметно переместила на сундук под столом большое блюдо с десертами. Прерывать ее не следовало. Вдруг застесняется.

Девочка так увлеклась, что не сразу заметила у своих ног Элежберту, а, заметив, вытерла пальцы салфеткой и отвлеклась от ужина на целых пять минут. Кошка не только позволяла себя гладить и тарахтела, как кузнечик на выгуле, – она ожесточенно терлась о шерстяные колготки ученицы.

Меня зверюга, как обычно, игнорировала. И никаких объяснений, как сюда попала. Захотела, и наше вам здравствуйте.

– Ты не собираешься ничего мне рассказать, Ниса? – сдалась я. Нет, понятно, что этих двоих все устраивало. Но взрослая здесь я, и принимать меры тоже мне.

– Они сказали, что я отравляю воздух, когда они спят. Яд выделяется у меня из ушей, – вздохнула девочка. – Выставили мои вещи на улицу, а их разметало ветром. Я просидела ночь в умывальне на этаже, а утром не стала собирать тетрадки и носки по всему двору. Это унизительно.

Дварды, раса Нисы, почти вымерли на Элидиуме. Девочку доставили в школу из Одинокого дома, где содержались дети, лишенные родителей. До школы ее обучали и обеспечивали всем необходимым на средства государства. То есть эти ее носки, банты и блокноты стоили копейки. Если запросить у родителей соседок компенсацию, то их семьи даже не заметят.

Никаких денег не жаль, чтобы избавить деточек от унизительного сосуществования с двардом.

– Какая это по счету комната? Третья или четвертая? И почему тебя не пускали поесть?

Ниса молчала. Она все же подняла на меня глаза, в которых большими буквами читалось: «Вы иномирянка и ничего не понимаете». Зато Элежберта продолжала оглушительно мурчать, вернее тикать. Погромче, чем часы в главном зале.

Наше знакомство с девочкой состоялось, когда во время дневного обхода я нашла ее, напуганную, привязанной к чану с серой в лаборантской. Мою первую реакцию несложно было представить. Тем более, когда выяснилось, что это устроили ее собственные одноклассницы.

Четыре приятных, вежливых девочки на голубом глазу утверждали, что Ниса – ведьма, и они отправили ее «снять излишки негативных эманаций».

– Вы бы видели, как она пялилась на парней. Ворожила. Даже когда смотрела себе на руки. Двардихи всегда так делают – чтобы затмить всех остальных и продолжить свой грязный род, – сообщила мне самая бойкая. – Вы не подходите к ней близко и не прикасайтесь.

Айвар повис у меня на руках и умолял не открывать рот. А их почти Императорское величество тут же организовал сеанс связи. Торстон заявил, что если я начну вмешиваться в межрасовые отношения, то развяжу новую войну – из-за меня погибнут тысячи ни в чем не повинных граждан.

– Твое дело позаботиться о ее безопасности и обеспечить условия для обучения. Только не смей набрасываться на других детей с лекциями о толерантности и принятии тех, кто не похож на нас. В твоей Аллее это нормально, на Элидиуме – разрушительно и безответственно. Летишь? В смысле, ты поняла меня, Лети? – даже сквозь разные магические выпрямители звука канцлер на той стороне прямо-таки орал.

Я столкнула блюдце, по которому он выступал, со стола и выскочила из кабинета. Однако четырех охотниц на ведьм не наказала. И дальше лишь вытаскивала Нису из разных передряг.

Айвар отдельно наблюдал за девочкой и каждый вечер отчитывался, что у нее и как. Он, по-моему, ее страшной магии ничуть не чурался.

Все это привело к тому, что второклассница снова ночевала у меня. Кстати, сейчас она уже не выглядела смертельно измученной. Возможно, потому что наелась, или, – тоже версия, – подлая Элежберта ластилась не просто так, а с пользой.

О том, что я спасала ее не далее как этим утром, кошка даже не вспоминала.

Я постелила Нисе на «ее» диване, попрощалась и ушла к себе. Приближалась полночь, а разгневанный канцлер так и не появился. Я убрала отчеты в сторону, кракнула пару раз про себя и переоделась ко сну… Торстона не было.

Еще час я провалялась в постели с томиком Бланко под правой щекой:

«Когда же приступ меланхолии падет// Внезапно и с небес, как плачущее облако// Питая все цветы с поникшими бутонами//Скрывая твой зеленый холм апрельским саваном//Тогда печаль свою ты розой утра утоли».

Уайт прекрасен, однако ночь еще желаннее. Выходило, что ларга задержали настолько срочные дела, что разбирательство со мной он отложил… Если даже повелитель заболел, я не расстроюсь.

Но стоило мне выключить свет, как луна обрисовала мужской силуэт у портьеры. Я ойкнула. Ларг сделал шаг в мою сторону.

Выставила вперед руку с растопыренной пятерней, а другой смяла рубашку на груди. Ну, прямо напуганная девственница.

– Ты псих, Торстонсон. Звезданутый об звезду. Не нашлось другого момента? Я подам на тебя жалобу. Есть у вас орган, разбирающий служебные споры?

Глаза мага светились в темноте, а за спиной колыхались, не поймешь, прозрачные крылья или безразмерный плащ, исчезая за пределами комнаты.

Когда-то я находила его ночные метаморфозы жутко привлекательными, а сейчас лихорадочно вспоминала наиболее забористое проклятье из всех возможных.

– Как же меня достало это омерзительное имя. Но я уже придумал, как с этим быть, Летиция.

Он чересчур растягивал слоги. Это особенность их языка, однако от того, как он произнес мое имя, по позвоночнику вверх прокатилась жгучая волна. Ступни, наоборот, окоченели.

– Ч-ч-что? Зачем?

Я поднялась, но не переставала обвиняющие тыкать в его сторону, а он пялился на мою грудь – словно изголодался по ней, как Ниса по мясным шарикам… Ну, а меня в этой комнате просто не было.

– Уходи.

Проклятье буквально жгло язык.

– Айвар сообщит подробности нашей встречи утром. Ты прекрасно выглядишь в темноте. Для твоего возраста очень…

С этими словами канцлер исчез, а я грохнулась обратно в кровать.

– Вот же нелюдь, – пыхтела я, заматываясь в одеяло.

Поэзии больше не хотелось. Меня трясло от злости и облегчения.

Глава 11

– Госпожа директор, не желаете ли размяться? Я слышал, вы любите тренировки.

Сегодня я выбрала тихую зону во дворе школы, чтобы выпить кофе перед началом рабочего дня. Старшеклассники, семеро дюжих ребят, занимались в стороне, на спортивной площадке. Они кидали мяч в кольцо, подвешенное на уровне третьего этажа. Трое, в дальнем углу стрельбища, били из магического лука огненными стрелами.

Парни из обеих групп отрядили ко мне по одному человеку. Два наглеца подошли и встали всего в трех шагах от плетеного кресла, в котором я отдыхала. Разглядывали они довольно бесцеремонно – и чашку с напитком, и мой аккуратный маникюр с бесцветным лаком, и коленки, обтянутые плотными брюками.

До сих пор не пойму, как на Элидиуме умудрялись сочетать железную дисциплину и то, что в моем мире классифицировали бы как полное отсутствие такта.

– Не желаю, – оборвала я симпатичного наглеца со светлыми не очень длинными волосами. Пряди свешивались ему на глаза, придавая озорной вид. – У меня есть еще десять личных минут, и я намерена провести их в тишине.

Однако молодые маги не двинулись с места. Они проигнорировали мотивированный отказ, и это совсем уж выходило за рамки приличий.

Второй молодой человек, на мой вкус, еще более интересный, чем первый, – шатен с ямочками на щеках – буквально ввинчивался взглядом в мои глаза.

На миг его радужки заволокло тьмой. Ничего себе, да это ларг! Еще и в процессе воздействия. А на кого, позвольте спросить? Не на своего же приятеля…

Сзади прошли колебания пространственного перехода. Те, кто сейчас стоял за моей спиной, полностью скрывали свои потоки.

Я встала с видимым сожалением. Кофе завис на уровне груди, готовый опрокинуться на того, кого укажу. Из-за этого движение получилось еще более плавным. Обступившие маги не должны были заметить у меня даже намека на беспокойство.

– Какой класс? Ваше поведение вызывает вопросы. Приближаться к учителю или к существу женского пола ближе, чем на пять шагов, не спросив разрешения, запрещено внутренней директивой. Приближаться группой…

– А мы выпускники, – хмыкнул шатен. Впрочем, он уже почуял неладное. Меня не трясло и не колотило. Когда ларги давили магией, более слабому оставалось только упасть ниц. – Прибыли сдавать дипломы, сроки которых пропустили перед каникулами. Исключительно по уважительной причине. Отбывали боевую практику.

На мне был темно-серый костюм, который еще два месяца назад сидел в обтяжку, а сейчас… Ну, разве что чуть обтягивал сзади.

Как раз на это «сзади» уставились несколько магов. Я их не видела, но ощущала вполне отчетливо. Мало мне буйного Торстонсона… Я повернула голову. Так, еще четверо. И я не сомневалась, что остальные тоже подтянутся.

На Элидиуме до сих пор жива традиция стайной охоты. Юноши окружали меня, как животное, рассчитывая вогнать в панику. А дальше дело техники – сломить сопротивление перепуганной магички, не применяя к ней грубую силу… Только что же после?

Воображение подкидывало разные варианты. И все они казались одинаково абсурдными.

– Мы не расписывались под вашей директивой, леди Браун. Нас в этот момент не было в школе, – ласково улыбнулся брюнет с блестящими белыми зубами.

Глаза у него сверкали им под стать. Еще один ларг, крак его раздери.

Воздух потрескивал от подавляющих чар. Они отлично действовали на стихийников – но я всего лишь чароплет. Во мне нечего теснить и зажимать. Слово невесомо. В этом мире с такой магией мало кто сталкивался.

И что мне ментальная мощь ларгов? Со мной уже поупражнялся самый сильный из них. Эти два мальчика вмешивались в мои мысли не больше, чем два жужжащих комара. Тем не менее, ощутимый толчок в спину застал врасплох. Меня отбросило к растрепанному блондину, который, не переставая улыбаться, развел руки. Я удержала равновесие, применив всю накопленную за ночь энергию на торможение. Но то ли блондин, то ли шатен легко отпихнул меня назад. Без рук, разумеется. Все без рук… А вот сзади уже должны были встретить…

По газону мелькнула полосатая молния и вцепилась в брючину ловившего меня чернявого ларга. Элежберта повисла на его ноге повыше колена, ухватившись всеми четырьмя лапами, как вчера в дерево. А уж куда она достала его зубами…

Всего час назад я обнаружила кошку на полке с нижним бельем и погнала из своих комнат, угрожая спустить шкуру. Однако у нее проснулась совесть. Пора и мне включиться и разогнать эту свору молодых шакалов.

– Casse-toi, pauvre con, – тихонечко пробормотала я на аллейском, приложив кулак ко рту.

Нецензурная брань на родном языке – это посильнее, чем просто рифмованные строчки. Катаклизм последовал незамедлительно. Причем, как и было задано, он оказался ограничен в пространстве.

Между мной и двумя первыми красавчиками образовалась воронка, откуда показался гигантский слизень с распахнутым зевом. Он открыл его еще шире, и раздался отвратительный всасывающий звук.

Но и это еще не все. Сверху на нас опускалась воронка пылевого смерча… Впрочем, я все-таки молодец. Площадь поражения обоих элементов заключалась ровно в квадрате десять на десять. Примерно так я свой кулачок и оценивала.

Оторвала Элежберту вместе со штаниной и потрусила в безопасную сторону – противоположную той, куда обращались мои слова. За моей спиной торстонсоновские сети пеленали слизня из другого измерения. Сирена выла так же противно, как и вчера.

Парней раскидало в разные сторону. Кажется, слизень и воронка их несколько проредили.

Зачем нужна система безопасности, если для нее нет работы? Канцлеру не на что жаловаться.

Однако настоящие неприятности дали о себе знать, когда мир вокруг принялся терять краски. Парк из зеленого стремительно превращался в грязно-бурый. Чернело и серело все, сколько хватало глаз.

Элежберта издала отчаянное «мр-я-я-я-яуав». Я прижала кошку к груди. Над школьным двором захлопали крылья. И вой, обрушившийся на нас сверху, не имел ничего общего со всеми звуками, которые мне доводилось слышать.

– И чего он орет, Элежберта? – ворчала я, сжимаясь в комок под черно-белым кустом и продолжая баюкать до полусмерти напуганную животину. – А если бы полудурки вот так же окружили кого-то из девочек? По-моему, нам надо запросить систему защиты от его защиты.

Глава 12

Ларг устроил настоящее светопреставление. Основной удар пришелся на двор. Пропали не только цвета, но звуки и запахи. По-моему, даже страх смерти, и тот исчез. Я лежала, уставившись в одну точку и дремала. Однако кошку из рук не выпустила. Так нас и нашел Айвар.

Тщедушный с виду секретарь вынес обеих на себе. Конечно, в кабинет доставил через портал, но это все равно был подвиг. Пока он крутился рядом, то прыская на меня розовой водой, то пихая пиалу с некрепким чаем, я выслушала один из самых коротких докладов на своей должности.

Его представила Ниса. Девочка примостилась под кушеткой, на которой улеглась я, и сообщила, что учителя заканчивают эвакуацию.

– Школьников вывели через специальные выходы. Я их только на схемах видела. Но они и, правда, существуют, все работают. Мальчиков отправили на их минус первый, а мегер, то есть девочек повели обходным путем. Ведь центральный вход в общежитие – как раз через двор.

Элежберта, сидевшая у меня на животе, тут же перебежала к Нисе. Вспрыгнула к ней на колени, и сделала вид, что мы не знакомы.

Впрочем, я еще долго не смогу на нее обижаться. Если бы не ее отменная реакция, то я бы, наверное, потеряла несколько дополнительных секунд. А вдруг кто-то из подонков догадался бы заткнуть мне рот?

Надо уточнить у Силкха, что это было такое. Откуда эта ничем не спровоцированная агрессия и какую преследовала цель. Но думать и говорить я сейчас могла только о канцлере.

– Его надо изолировать. Он чуть нас всех не убил. Что за невыносимый звук – на нижней границе слышимости и вместе с тем оглушительно громкий?

Секретарь успел почистить и привести в порядок мой костюм. Сначала возился с пиджаком, потом вынудил постоять в сорочке с (моя любимая, с воротником-стойкой) и вернул рубашке идеальный вид прямо на мне.

– Что вы, наш будущий император лишь выразил неудовольствие. Намекнул, не больше. Теперь вы понимаете, почему многое у нас устроено так, а не иначе. Такому ларгу сложно противоречить.

– Да, – согласилась я. – Проще сдохнуть на месте. Если он так глушил противников на поле боя, то, наверное, следом шли люди, которые топориками обрывали страдания несчастных… Хотя зачем такие сложности. Раз он мог еще громче, то и добивать бы никого не пришлось. Полное поле некогда несогласных, но позволивших себя переубедить.

Айвар удостоил меня тяжелого вздоха. Ниса же прислушивалась к нашей беседе с огромным интересом.

– Повторяю, канцлер просто расстроился. Он каждые пять минут спрашивает, как вы себя чувствуете.

Чувствовала я себя странно. С одной стороны, вроде сделала все правильно. Парни бы от меня не отстали, их остановила бы только грубая сила. Однако с учетом вмешательства Торстона ее вдруг оказалось чересчур много. Школа на сегодня закрыта.

Я несколько раз порывалась пойти к ларгу. Но Айвар и Ниса укладывали обратно. Причем секретарь намекал, что мой работодатель еще не вернул себе человеческий вид и по-прежнему рвал и метал. Беседа обещала быть сложной.

Но я давно к ней готовилась. Я столько всего имела ему сказать. И про его безумное поведение и, главное, про перемены, которые он обязан разрешить в заведении… И тут такое, эвакуация школы.

Пережив нашу встречу, которая произошла полгода назад – спустя пятнадцать лет после короткого романа, – я думала, что более фееричного провала со мной уже не могло случиться. Мы схлестнулись с ним на конференции по бытовой магии. Канцлер заявился туда как ни в чем не бывало. Хмурый, весь в черном, уселся в президиуме. На меня не глядел – будто я пустое место. И хоть бы капельку постарел за это время, как все нормальные люди… Когда наступила моя очередь читать доклад, то меня сразу понесло не туда.

Я была не в духе из-за разрыва с женихом, и тут Торстонсон, который ковырялся в своих бумагах и даже не делал вид, что слушает… Меня сразу понесло не туда. Я бросилась обличать мужской шовинизм, а потом подняла всех уважаемых коллег с их кресел и… Лучше не вспоминать. В меня будто вселилась богиня, проснувшаяся не с той ноги. А ларг тогда отправился купаться в фонтане.

Потом он долго носил меня на руках, закрыв рот заклинанием. От кого-то отбивался, кому-то угрожал. Я вообще первый раз слышала, как он смеялся. И еще маг перестал корчить из себя ржавую металлическую статую.

Однако то выступление имело грандиозные последствия. Меня вынудили покинуть Лондиниум. Для моей же пользы, разумеется. Фактически отправили в ссылку. Хотя Оливия всячески успокаивала, мол, – какой грандиозный опыт, невероятные карьерные перспективы… И кому я всем этим обязана? Профессору, крак его, Торстонсону, который снова перевернул мою жизнь, помахав перед носом не по-мужски пушистыми ресницами.

Теперь я из принципа должна навести здесь порядок всего за один год. Сделать из Тайлерина заведение, которое нестыдно будет передать другому директору. Не школу для мальчиков и не школу для девочек – а место, где и те, и те будут в одинаково комфортных условиях получать знания. Тайлерин даст ученицам возможность сделать карьеру. Ведь мир не ограничивался женской половиной дома; он огромен и полон перспектив…

Айвар сновал туда-сюда, бросая на меня озабоченные взгляды. Ниса с Элежбертой ушли обедать.

– Ну что там канцлер? Мне нужно к нему. Я все объясню.

– Он сейчас занят, – замялся Силкх. – Эти мальчики принадлежали к самой верхушке. Трое из них являлись единственными наследниками чрезвычайно знатных родов. Их родители и представители кланов отчаянно умоляют верховного господина…

– Как это понимать, «являлись»? Червяк отвратителен, сама терпеть его не могу. Но в этом измерении он не способен кого-то сожрать по-настоящему, только обслюнявить.

Айвар захлопал глазами. Он опять искал правильные слова.

– Все десять магов сейчас дышат при помощи аппарата. Это еще не означает наступление смерти. Возможно, господин и вернет их к жизни. Он умеет быть милостивым.

– Десять?! Он положил всех, кто был во дворе. Айвар, я тоже иду туда. Отчаянно умолять вашего верховного… Это мои ученики, пусть я их и не учила. Но школа-то точно моя.

Задержалась у зеркала. Благодаря секретарю никаких следов утреннего происшествия. Даже волосы уложены правильно.

– Не слишком светлый костюм? Надеть что-то более строгое, как думаешь?

– Нннне надо. Господин еще не до конца человек. Чем нежнее, тем лучше, госпожа Летиция.

Он повел меня коридорами и коридорами. Просто так сигануть в кабинет к канцлеру не имела права даже я. Перед той самой дверью, что я вчера пыталась разнести, мы замерли оба. Однако она тут же распахнулась.

В приемной толпились какие-то люди. Пахло страхом. Такой спертый запах с примесью плесени возникает, если одновременно в твоем присутствии боятся сразу несколько магов.

Я растолкала их всех, пользуясь локтями и немного посвистывая. Толкнула еще одну дверь… Здесь вообще отсутствовали запахи. Несколько женщин и мужчин стояли или сидели, боясь пошевелиться.

Фигура у окна заполняла собой все. Поглощала слова, всхлипы и даже сам воздух. Ларг смотрел в окно, развернувшись к нам спиной. Назвать его Торстонсоном язык сейчас бы не повернулся.

– Летиция, дорогая, усаживайся в мое кресло. Теперь все представители школы в сборе. Давайте начинать.

Я без разговоров залезла на высокое сидение. Чуть опустила его под свой рост. Протест, с которым я явилась, потерялся где-то в горле. Ущипнуть себя что ли.

На меня уставились шесть пар глаз. Не помню, чтобы когда-нибудь смотрели с таким ужасом, хотя в своей жизни я вытворяла всякое. Через мгновение дошло, что глядели присутствующие вовсе не на меня, а на того, кто вырос позади.

Ларг сложил обе руки на спинку кресла, будто заперев между ними. Пальцы неестественно длинные, с перепонками посередине, а кожа слишком темная и твердая – как на боевом щите.

Я прикрыла глаза. Мы с ним на одной стороне. И если он забудет, то я напомню.