Текст книги "Хозяйка Его Виноградников (СИ)"

Автор книги: Наталья Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

Глава 25

Фаб Корди решил, что настало время себя явить. Дело, которое ему поручили, требовало деликатности и конфиденциальности. И теперь, когда Виктория осталась одна, он счёл момент подходящим для того, чтобы начать разговор.

Виктории показалось, что двигающаяся по направлению к ней бесцветная и почти неразличимая в сумерках субтильная фигура не вышла из кустов, а словно бы отделилась от их тени. Она вскрикнула, прижав обе ладошки к губам. Рэй дернулся было на её защиту, но незнакомец тут же поднял руки вверх с раскрытыми ладонями, показывая, что он не собирается нападать. Кроме того, он остановился от Виктории на расстоянии в три больших шага.

– Добрый вечер, сеньора Виктория, – произнёс он тихим, вкрадчивым голосом. – Прошу прощения за… вот такое моё появление. Меня зовут Фаб Корди. Я частный сыщик, меня наняли разыскать вас ваши партнеры и, по совместительству, кредиторы…

– Мои партнеры, которые, по совместительству, кредиторы?! Какие ещё партнеры?! Я не понимаю, о чем вы?! – голос Виктории задрожал. Она отшатнулась от нежеланного гостя, готовая к бегству, но Фаб Корди, видя её испуг, продолжил говорить мягким, увещевающим тоном.

– Прошу вас, сеньора Виктория, не бойтесь. Я на вашей стороне. Я здесь, чтобы помочь вам.

Его слова не то, что не успокоили Викторию, наоборот, заставили испугаться ещё больше, однако она осталась стоять на месте. Она не доверяла этому чужаку, явившемуся из неизвестного ей опасного прошлого, от которого она сбежала. Точнее, попыталась сбежать… Но оно все равно настигло её. И теперь стояло перед ней в облике худого и долговязого шпика, говоря ей, что просто игнорировать его, как она это делала до сих пор, у неё уже не получится. Что означало: хочет она того или нет, а ей придется столкнуться с её неизвестным темным прошлым лицом к лицу.

Тело Виктории напряженно замерло, но в её глазах вспыхнула решимость. Она не могла позволить себе быть слабой. И, тем более, не могла позволить, чтобы слабой её посчитал этот Фаб Корди.

– О чём вы говорите? Я не понимаю вас! – повторила она, стараясь, чтобы её голос звучал холодно и ровно.

Фаб ответил ей насмешливым взглядом. Его проницательные черные глазки-буравчики внимательно следили за каждым выражением её лица и глаз. Он видел, что его присутствие вызывает у неё страх. И знал: она понимает, что ей некуда бежать.

Рэй из своего укрытия тоже неотрывно следил за выражением лица Виктории и готов был вмешаться в любой момент, как только того потребуют обстоятельства. Но ни в коем случае не раньше, поскольку он очень хотел узнать какого рода дело у частного сыщика из Корнуэлла к его сводной сестре.

Фаб сделал ещё один шаг по направлению к своей собеседнице, продолжая держать руки на виду.

– Вы с вашим покойным мужем оставили после себя одно довольно крупное незавершенное дельце… – начал он.

– Мы?! – удивленно переспросила Виктория. – Насколько я слышала, что-то кому-то был должен мой покойный муж! – возразила она.

Фаб одарил её гнусной, заговорщицкой улыбкой. Его улыбка говорила, что я на вашем месте утверждал бы то же самое, но мы то с вами знаем, как дело обстояло на самом деле…

– Все расписки действительно оформлены на имя вашего мужа, сеньора, но люди, которых я представляю, знают, что вы… очень активно помогали вашему супругу во всех его делах. А некоторые даже считают, что наоборот именно вы руководили вашим гммм… бизнесом, а ваш муж был у вас на подхвате.

– Бизнесом? – удивленно переспросила Виктория. – Каким ещё бизнесом?

Фаб снова гнусно улыбнулся, его глаза сверкнули:

– Довольно успешным, пока вы не пожадничали и не связались не с теми людьми, в процессе подставив моих клиентов, которым это обстоятельство очень не понравилось.

– Подставили ваших клиентов? Как именно подставили? – переспросила Виктория, всё ещё ничего не понимая.

Сыщик испытывающе посмотрел на неё и восхищенно пробормотал:

– Хммм… Вы просто неподражаемы!

– Что?! – сузив глаза и нахмурившись недоуменно выдохнула Виктория и враждебно вопросила: – К чему вы это сказали?!

– Меня просто предупредили, что вы разыгрываете потерю памяти и что вы великолепная актриса, – одарил её очередной гнусной усмешкой Фаб Корди.

И нервы Виктории не выдержали.

– Я не актриса! – зло вскричала она. – Я действительно ничего не помню! Поэтому будьте добры, говорите прямо, а не экивоками! – последние две фразы она произнесла уже уверенным и ровным голосом. И звучала она не как просьба, а как требование.

Фаб не поверил ей ни на секунду, поэтому продолжил говорить, не договаривая, надеясь в конце концов подловить её на том, что она лишь прикидывается, что ничего не помнит.

– Я о том, что вы взяли у моего клиента довольно крупный задаток, а обещанный товар так и не поставили.

Виктория почувствовала, как на неё волной цунами накатывает раздражение.

– О какой сумме денег идет речь? – процедила она сквозь зубы, решив выяснить сначала цену вопроса, а затем уже решать, что делать дальше: вмешивать отца или попробовать как-то договориться самой. Ведь, если они с мужем занимались довольно успешным бизнесом, то у неё должно было остаться какое-то имущество в Корнуэлле, так ведь? Вдруг его хватит, чтобы расплатиться с долгами?

Фаб расплылся в широчайшей улыбке.

– В этом-то вся и прелесть, сеньора Виктория. Именно для этого я вас и отыскал, чтобы сообщить вам, что вам не стоит беспокоиться о деньгах! Они готовы ждать их столько, сколько вам будет удобно. Ваши партнеры и мои клиенты люди мудрые и потому понимают, что деньги приходят и уходят, а партнёрские отношения остаются. Собственно, для этого меня и прислали, чтобы заверить вас, что ваши партнеры вас по-прежнему очень ценят и вы им очень нужны! Более того, сейчас, когда вы воссоединились с семьей, вы нужны им даже больше!

Учитывая то, насколько скользким был парламентер, Виктория подозревала, что ничего хорошего в ответ на свой вопрос она не услышит, и всё же она его задала.

– Нужна зачем? И почему сейчас, когда я воссоединилась с семьёй, моя ценность возросла?

Фаб всмотрелся в лицо собеседницы. Она действительно не понимает, о чем речь. Вынужден был он признать. Улыбка сползла с его лица. На подобный поворот он не рассчитывал. Одно дело сообщить мошеннице, что ей простили её прокол и что с ней желают продолжать сотрудничество, на некоторых условиях, разумеется, но, даже при этих условиях, это была бы скорее хорошая новость, чем плохая. А совсем другое сообщить ничего не подозревающей девице, что она мошенница и что неизвестные ей подельники нуждаются в её услугах. В самом лучшем случае, она ему просто не поверит, а вот в худшем… В худшем – она может сообщить об их разговоре своему отцу, а тот сообщит о нем дознавателям. Фаб, конечно, выкрутится, уйдет в несознанку и все, и ничего ему не сделают, но нервишек это ему попортит! Не говоря уже о потерянных двух сутках, как минимум.

– Ваше имя, сеньора Виктория! Речь идет о продаже вина! – сообщил он, начав издалека, умолчав пока, что речь идет о продаже дешёвого вина под видом дорогого, гарантом качества которого выступала её фамилия Сангедор-Луссильон, которую, как он подозревал, Виктория именно поэтому и не поменяла, когда вышла замуж за Диего Монтеро.

– Ах вот вы о чем, – с облегчением выдохнула Виктория.

И в Фабе Корди на миг зажглась надежда, что дальше разговор пойдет уже по плану, но тут она продолжила…

– Передайте вашим клиентам, что я поговорю с отцом и расскажу ему о невыполненном контракте на поставку вина.

«А вот этого не надо!» – мысленно взвыл Корди, но Виктория ещё не закончила.

– Кстати, он у вас с собой? – уточнила она. – Не подумайте, ни в коем случае, что я вам не доверяю, просто отцу и моему… брату наверняка понадобятся подробности вроде марок вина, количества заказанных единиц товара каждого наименования, цена за единицу, сроки поставки, сроки оплаты и, конечно же, размер суммы предоплаты, штрафных санкций и условия начисления пени, – сказав это, Виктория испытала мимолетный шок. На сей раз для разнообразия приятный: «Ничего себе! А я, судя по всему, в этом разбираюсь! Иначе откуда бы я знала все эти подробности?»

Не меньше её были шокированы и Рэй и Фаб. Правда, в отличие от неё, первый скорее неприятно, чем приятно, поскольку он подозревал, что дело с зависшим заказом вина – нечистое, а второй – определенно очень-очень неприятно.

– Ккконтракт? – переспросил Корди, резко начав заикаться, поскольку события приобрели именно тот поворот, которого он опасался. Он понимал, как только Виктория обратится к отцу, он натравит на него Виджелес и те возьмут его за жабры.

«Бежать! Срочно бежать из Арканции! Свою часть сделки я уже выполнил! Девицу нашел, послание передал! А всё остальное меня не касается!»

Однако, чтобы бежать ему нужно было выиграть время, поэтому он остался стоять на месте для того, чтобы попытаться минимизировать ущерб.

– К сожалению, прямо сейчас у меня нет с собой контракта, – солгал он, тщательно подбирая слова, чтобы его голос звучал как можно спокойнее и ровнее. – Видите ли, я действую исключительно в роли посредника и здесь я лишь для того, чтобы передать вам сообщение, что ваши партнеры и мои клиенты вошли в ваше положение и готовы продолжать сотрудничество. Моя задача в том, чтобы установить с вами контакт и договориться о встрече между вами и моими клиентами.

Виктория понимающе кивнула.

– Хорошо. Тогда давайте назначим встречу, – предложила она. – Когда вашим клиентам будет удобно встретиться с моим отцом и… братом? Мы, кстати, можем назначить её прямо на винодельне! – с энтузиазмом проговорила она. – Это будет замечательная возможность не только обсудить все детали сделки, но и показать вам весь наш товар, так сказать, лицом. Я уверена, что мой отец с удовольствием проведёт для ваших клиентов экскурсию по винодельне, покажет вам, где проходит отбор и переработка винограда. Вы увидите, как проходит ферментация, и сможете заглянуть в наши погреба, где выдерживаются лучшие вина. Само собой, – улыбнулась она, – экскурсия закончится в дегустационном зале, где они смогут снять пробу со всех наших вин и оценить их качество. Думаю, им особенно понравится наше новое вино «Туманный Рассвет Кьянти»! И наверняка захотят добавить его в заказ! Как вам такое предложение?

Фаб Корди с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. Рэй не сдержался просто потому, что он знал: его никто не видит. При этом и первый и второй опасались примерно об одном и том же.

Они опасались, что наблюдают представление не просто великолепной актрисы, но и умнейшей и хитрейшей из когда-либо виденных ими женщин!

Первый почти восхищался тем, как легко она поставила в крайне невыгодное положение прежних подельников.

Второй же думал о том, что хотя его клиенты и были весьма серьёзными людьми, даже им придется поломать голову, как заставить актрису такого ума, талантов и главное железной выдержки сотрудничать. Тем более, теперь, когда она не жена мелкого мошенника, а дочь и сестра весьма уважаемых в Арканции людей. Само собой, никто не отменял шантаж. Ведь чем уважаемей люди, тем дороже они готовы заплатить за своё доброе имя.

«В любом случае это не моя проблема, – сказал он себе. – Моя проблема выиграть время, чтобы успеть отсюда беспрепятственно смыться»

– Ваше предложение просто великолепно! – с энтузиазмом заверил он. – Я уверен, что мои клиенты будут просто в восторге от посещения вашей винодельни. Но, как вы понимаете, путь из Корнуэлла в Арканцию достаточно долгий. И, кроме того, они весьма занятые люди. Поэтому как насчет того, что я сначала переговорю с ними, а затем телеграфирую вам дату и время встречи?

Путь из Корнуэлла в Арканцию, и в самом деле, был не близкий, поэтому Виктория не увидела ничего подозрительного в таком предложении странного, безликого посланца. Где-то в глубине души её грызло смутное беспокойство. Почему он отловил её одну? И почему вылез из кустов? Однако и первому и второму она довольно легко нашла объяснение. Выше он упомянул, что их с мужем винным предприятием руководила именно она, так что, возможно, он просто проявил к ней уважение, как к особе, которая способна сама принимать за себя решения. Что же касается второго, то Фаб Корди вполне мог заметить её на параллельной дорожке сада и просто срезать путь.

Вспомнив, что предмет её размышлений всё ещё ждет её ответа, она кивнула.

– Договорились! Тогда я жду вашей телефонограммы с датой и временем встречи, – ответила Виктория. – Уверена, что мы будем готовы принять их в любое удобное для них время.

Фаб Корди низко склонился.

– С вами очень приятно иметь дело, сеньора фон Сангедор-Луссильон. Желаю вам всего наилучшего и до скорой встречи, – последние слова он проговорил, пятясь от неё назад в полусогнутом положении.

– И вам всего наилучшего, – улыбнулась Виктория. – И до встречи.

Фаб напоследок склонился ещё ниже, улыбнулся ей подобострастной улыбкой, затем выпрямился, развернулся и быстрым шагом направился к уже упомянутым ранее воротам сада.

Как только фигура сыщика скрылась в сумерках, Виктория развернулась, чтобы идти назад к замку, как вдруг…

Бывает же такое!

Снова услышала шорох в кустах!

Глава 26

Глава 26

Рей понимал, что являться из кустов, с точки зрения приличных людей, не просто не прилично, а совершенно возмутительно и что будь у этого его недостойного поступка свидетели, это наверняка бы пагубно отразилось на его репутации, поскольку породило бы массу вопросов и домыслов, которые бы передаваясь из одних уст в другие постепенно обросли бы такими подробностями и деталями, за которые ему была бы прямая дорога либо в сумасшедший дом, либо на каторгу.

Но ему нужен был эффект неожиданности. И потому наплевав на возможные репутационные риски, он отважно и важно выступил из кустов! Точнее, только отважно. Потому что сложно выступить важно, если при этом ты зацепился ногой за корень куста и летишь прямо в ноги той, которую хотел поразить своим «с ног разящим и вызывающим трепет во всех членах» явлением.

И тут бы ему и задуматься, а не пытается ли всегда тонко чувствующая его растительность, что-то ему сказать. Например, остановись, подумай! Не нападай на девушку! Ведь она, возможно, ни в чем не виновата! Но он не остановился и не задумался, а разозлился и исполнился ещё больших подозрений…

«Поверить не могу! Она что ещё и ведьма?!» – раздраженно подумал он, приземлившись на ладони в ногах сводной сестры.

– Дорогой братец, мне, конечно, очень приятно ваше почтение, но право слово, не стоило так низко кланяться, мне вполне хватило бы и кивка головы, – насмешливо «посочувствовали ему». – И из кустов, как я понимаю, ты выпал потому, что заметил меня на тропинке напротив и поспешил засвидетельствовать мне своё почтение?

– Как вы догадались? – язвительно поинтересовался Рей, выпрямляясь перед ней.

Виктория пожала плечами и развела руками.

– Ну а что я ещё могла подумать?

– А может я отдыхал! – недовольно буркнул Рей, не особо заботясь о том, чтобы его отговорка звучала правдоподобно, поскольку он не собирался скрывать, что слышал весь её разговор с Фабом Корди от начала и до конца.

– В кустах? И именно этих? – насмешливо изогнула бровь Виктория.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Рей. – Чем эти кусты хуже остальных? Разве они не настолько же тенисты?

Поскольку лавандовые, как и жасминовые кусты росли вдоль всех аллей, то конкретно эти кусты лаванды, разумеется, были ничем не хуже всех остальных. Они были не только настолько же тенистыми, но и настолько же цветущими и пахучими, как и все остальные.

– О они тенисты, – усмехнулась Виктория. – Они настолько тенисты, что отлично скрыли тебя в своих зарослях, позволив тебе, оставаясь незамеченным, наблюдать и подслушивать!

Теперь уже вопросительно изогнул бровь Рей.

– А тебе есть что скрывать?!

Виктория покачала головой.

– Нет. И даже более того, ты, конечно, мне не поверишь, но я рада, что ты подслушивал, потому что мне не придется пересказывать тебе мой разговор с этим Фабом Корди. Что ты, кстати, о нем думаешь?

Уверенный, что она пытается выкрутиться, Рей испытывающе посмотрел на девушку.

– О ком, о Фабе Корди или вашем с ним разговоре? – уточнил он.

– И о том, и о том.

«Умно, очень умно, – мысленно отметил Рей. – Прежде чем заговорить самой, пытается понять, что я понял из её разговора с посланцем от её бывших подельников. Правильнее было бы не самому с ней разговаривать, а сразу идти к Алессандро и пусть бы он с ней разговаривал, но если он так поступит, то Девид ему этого никогда не простит. Поэтому, нравится ему это или не нравится, но он должен сделать всё от себя все зависящее, чтобы выпутать Викторию из этой истории, ни разу не засветив её имени.

– Тори, ты ведь знаешь, как я обязан твоему отцу, – начал он издалека.

– В общем, да, – не понимая, к чему он об этом заговорил, удивленно кивнула Виктория.

– Я это к тому, что я пойду на всё, чтобы защитить имя Сангедор-Луссильон и репутацию марок наших вин, – объяснил Рей. – И поскольку ты не просто Сангедор-Луссильон, но и лицо компании, я пойду на всё, чтобы защитить и твою репутацию тоже. Я это к тому, что мне все равно, чем ты занималась предыдущие семь лет, но для того, чтобы оценить размах надвигающейся угрозы, я должен знать всё! Всё, что знаешь ты!

У Виктории вырвался нервный смешок, перешедший в истерический хохот, который затем перешел в слезы. Он не пробиваемый! Думала она. Он даже и мысли не допускает, что я могу говорить правду!

Она покачала головой. Подняла вверх раскрытую ладонь в протестующем жесте и развернулась, чтобы пойти прочь. Она не могла. Просто не могла опять и снова повторять то, что уже говорила много раз. Толку?! Он всё равно ей не поверит!

– Тори! Мы ещё не договорили! – зло крикнул Рей, хватая её за руку и разворачивая к себе.

В этот момент копившееся в ней все эти дни напряжение сорвало крышку её терпению и сдержанности, и она зарыдала навзрыд. Она очень не хотела, чтобы он увидел её рыдающей. Наверняка, ведь снова решит, что она играет. И станет ещё больше её презирать.

– О чем? – спросила она, сквозь всхлипывания. – О чем ты хочешь со мной поговорить?! Если ты не веришь ни одному моему слову?!

– Тори…

Рей не впервые видел свою сводную сестру плачущей. Вот только все те прошлые разы, она плакала красиво. Её слёзы текли по щекам аккуратными дорожками, глаза блестели, будто в них отражались звёзды, а её типа дрожащий от рыданий голос оставался мелодичным и мягким. Но сейчас всё было иначе. Её слёзы текли безудержно, размазывая тушь по казавшемуся маской отчаяния и боли лицу. Глаза и нос её покраснели, лицо исказилось, а из горла доносились весьма далекие от мелодичности хриплые, прерывистые всхлипывания. Это были слёзы человека, доведённого до предела, слёзы, в которых не было ни красоты, ни изящества. Они были полны настоящего, безутешного страдания.

Рей почувствовал, словно внутри него что-то оборвалось. Это была не та Тори, которую он привык видеть, не та, чьи слёзы он мог интерпретировать как игру или манипуляцию. Виктория, которая стояла и рыдала перед ним сейчас была в полном раздрае, беззащитная и отчаявшаяся.

– Тори… – снова тихо прошептал он, отпуская её руку и чувствуя, как слова застревают в горле.

– Я не могу так больше, – прошептала Виктория. – Просто не могу! – вскричала она. – Ты понятия не имеешь, каково мне?! Каково это не знать ничего о себе! Каково это, смотреть вокруг и понимать, что вокруг всё чужое! Каково это не просто чувствовать себя не на своём месте, а вообще из другого мира или даже другой реальности! Каково это, складывать мнение о себе самой по рассказам других людей! И удивляться! Каково это не доверять ни своим чувствам, ни суждениям, которые говорят тебе, что ты и человек, о котором тебе рассказывают совершенно разные люди!!! Это уже само по себе нелегко! А ещё ты?! Со своими подозрениями! Я тебя знаю всего два дня, но ты меня уже достал!!! Вот где уже ты у меня сидишь! – провела она ребром ладони поперек горла. Вслед за чем тяжело вздохнула и кивнула: – Хорошо. Ты победил! Давай прямо завтра пойдем к менталистам, пусть они просмотрят мне память. Возможно, хоть это убедит тебя в том, что я действительно ничего не помню.

Хотя уверенность Рея и пошатнулась, он усмехнулся.

– Ты прекрасно знаешь, что никуда мы не пойдем. Дэвид никогда не позволит, чтобы тебе взломали память. А без его согласия, ни один менталист и близко к тебе не подойдет.

– Что значит, Девид никогда не позволит, чтобы мне взломали память? – возмущенно уточнила Виктория, зло вытирая слезы. – Насколько я помню, я совершеннолетняя! Если уж я могу владеть виноградниками и замком, то могу и распоряжаться своими мозгами по собственному усмотрению!

– Не в том случае, если от них может остаться каша, – возразил Рей. – Полное ментальное сканирование либо проводится по распоряжению суда, либо с согласия самого реципиента и всех ближайших родственников.

– То есть, когда ты говорил, что согласишься на просмотр своей памяти, ты меня просто пугал? – испытующе глядя на собеседника, уточнила Виктория. По её щекам всё ещё текли слезы, но всхлипывать она стала реже.

– В моем случае, речь шла бы всего об одном эпизоде памяти, который к тому же находился бы на самой поверхности, – объяснил Рей. – Это процедура практически безопасная. Я специально узнавал. После этой процедуры, если и бывают негативные последствия, то, в девяноста девяти случаях из ста, обратимые. У всех, правда, по-разному. Кто-то живет с головными болями месяцами, а кто-то уже на вторые сутки чувствует себя прекрасно.

– Возможно, если я поговорю с отцом и объясню ему, как для меня важно вспомнить… Я ведь правильно понимаю, что полное ментальное сканирование поможет и мне тоже вспомнить? – уточнила она.

– Насколько я понимаю, не факт, – отрицательно покачал головой Рей. – По крайней мере, я ни от кого из тех, с кем общался по поводу ментального сканирования, не слышал, чтобы оно использовалось для того, чтобы помочь хоть кому-то что-то вспомнить. Так что если ты действительно ничего не помнишь…

Виктория тяжело вздохнула. Из груди её вырвался хриплый, судорожный всхлип. Испугавшись, что она снова примется рыдать навзрыд и рвать ему душу, поскольку он не выносил женских слез, Рэй выставил перед собой руки.

– Тори, я хочу, хочу верить тебе! И я пытаюсь, я искренен пытаюсь! Но и ты тоже пойми меня. Новую тебя я знаю два дня, а старую знал восемнадцать лет и все эти восемнадцать лет, ты каждый день убеждала меня в том, что ни одному твоему слову верить нельзя! Но я люблю Дэвида, а он любит тебя. И ради него я готов попытаться поверить тебе снова. И поэтому я готов допустить, что ты действительно потеряла память.

Виктория иронично усмехнулась.

– Это очень великодушно с твоей стороны, – саркастически заметила она. – Но я заговорила о ментальном сканировании не только потому, что мне нужно твое доверие, но и потому что я хочу вспомнить! Я хочу вспомнить, Рэй! Я! – она указала на себя. – Я тоже хочу понимать, кому я могу доверять, а кому нет! Ты не понимаешь, каково это – ничего не знать о себе! Это ад наяву! Каково это сомневаться в каждом человеке, которого встречаешь, в каждом слове, которое слышишь. Каково это даже саму себе не узнавать в зеркале! Это просто невыносимо!

Виктория нервно сжала кулаки и отступила на шаг назад. На её глазах снова появились слезы, и она снова зло их смахнула.

Рэй провел рукой по волосам, взъерошив их.

– Согласен, – кивнул он. – То, что ты описываешь – это ад наяву! Но рисковать слабоумием! Если даже я против, то Дэвид и подавно не согласится! Тем более, что есть менее радикальные методы, например, трансотерапия.

– Трансотерапия? – нахмурившись, переспросила Виктория.

– Да, трансотерапия, – кивнул Рей. – Это метод, при котором пациента вводят в особое состояние, что-то вроде глубокого сна или транса, что помогает ему вспомнить подавленные или забытые им воспоминания. Считается, что это состояние позволяет миновать защитные механизмы разума, которые блокируют доступ к неприятным или травмирующим воспоминаниям. В отличие от ментального сканирования, трансотерапия не вмешивается напрямую в твой мозг. Эта методика использует естественные процессы твоего сознания и подсознания для восстановления воспоминаний. По этой причине этот метод намного более безопасный, чем ментальное сканирование. По большому счету, единственный риск, которому подвергаются пациенты, это то, что их секреты с большой долей вероятности могут стать достоянием другого человека.