Текст книги "Чужая (СИ)"

Автор книги: Наталья Семенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 29. Ева/Никита

Ева

– Привет, – держа руки в карманах модных брюк, прохладно бросает Никита и переступает порог.

– Привет, – выдыхаю я, заставляя себя закрыть за ним дверь.

Никита осматривается, кивает самому себе и спрашивает:

– Так ты теперь живёшь одна?

– С братом, – поджимаю я губы, не зная куда себя деть. – Он сегодня ночует у друга.

Настроение, с которого началось наше общение после долгой разлуки, мне совсем не нравится.

– Ясно. Угостишь кофе?

– Если ты пьёшь растворимый.

– Плевать.

Ну да. Ему на многое плевать, как я могла об этом забыть.

Я иду в кухню, включаю свет, а затем чайник. Оборачиваюсь к Никите, отмечая, что он не разулся, как ранее и Стас с Оксаной. Непривычные к маленьким квартиркам, в которых убираться приходится самим хозяевам.

Впрочем, сейчас это не важно.

– И кто помогает тебе оплачивать квартиру? – садится Никита на диванчик за столом, облокачиваясь на столешницу. – Друзья, которые не прочь развлечься криминалом?

Ясно. Думает, что я, вернувшись к прежней жизни, не смогла найти иного способа, чтобы жить честно. И я его не виню.

– Всё не так, – качаю я головой и тоже сажусь за стол с другого края. – Эта квартира, как и многие другие, принадлежит знакомому родителей Эльвиры. Она договорилась, чтобы я снимала её, оплачивая лишь коммунальные услуги. И моей ассистентской зарплаты будет хватать и на оплату квартплаты и на всё остальное.

– Работаешь?

– И параллельно учусь, чтобы поступить на машиностроительный, – киваю я. – Огромное спасибо за это Игорю Олеговичу, он помог мне и с тем, и с другим.

– Выходит, скучать тебе не приходится, – усмехается он, откидываясь на спинку.

– Ник... – непроизвольно дёргается моя рука с желанием прикоснуться к нему, но...

– С отцом как дела? – поднимает он глаза к потолку, словно не хочет на меня смотреть.

Чувствуя, как в горле собирается горький на вкус ком, я прокашливаюсь:

– З-звонил мне вчера. Видимо, с работы, потому что голос был трезвый. Наконец потерял нас с Ромкой, интересовался, всё ли с нами в порядке. Я сказала, что да.

– А я сегодня узнал, что моя мать дошла до той точки, где пришла к отцу и заявила, что хочет вылечиться. Сама, без принуждения. Отец ради меня согласился ей помочь. Я ездил к ней. Держится неплохо.

– Это отличные новости, Никит, – улыбаюсь я искренне. – Я уверена, что твоя мама справится, раз сама захотела вылечиться. И я очень рада, что твой папа помогает ей ради тебя. Это значит, что он тебя любит.

Никита опускает взгляд на меня, смотрит долго и неотрывно, а затем выдыхает:

– Почему ты не захотела попрощаться, Ев?

Я сглатываю дурацкий ком и шепчу:

– Я написала тебе о причине...

– Пустые обещания? Серьёзно? – бьют наотмашь его вопросы. – После всего, что между нами было?

– Я... Ник, я пожалела о своём решении, как только села в машину. Прости меня.

– Я чуть не возненавидел Жевнова! – рычит он. – А он, оказывается, ни при чём. Признайся, что по-прежнему боишься наших отношений вне стен городка!

– Конечно, боюсь! Но...

– Ясно, не продолжай!

Никита резко встаёт на ноги и идёт в коридор.

Я бросаюсь за ним.

– Ник! Пожалуйста, не уходи!

Я цепляюсь пальцами в его руку, вынуждаю его остановиться. Грудь больно царапают обида, сожаления и страх.

Если он сейчас уйдёт, я умру! Без него мне не жить!

– Просто ответь мне, – резко разворачивается он ко мне, – сколько ещё так будет продолжаться? Я к тебе, ты от меня? Снова и снова? Как чёртов замкнутый круг!

– Нисколько, Никит! Всё! Я больше не буду убегать... Теперь только к тебе, рядом с тобой... Если... Если ты позволишь...

– Знала бы ты, как я хочу тебе верить, – глухо произносит он.

– Пожалуйста, поверь, – шепчу я, со слезами в глазах. – Да, мне страшно, но боюсь я не нас, а мира вокруг. Ты сам знаешь, каким жестоким он может быть. Ник, но я готова бороться за нас. С тобой. Потому что без тебя моя жизнь неполная. Потому что с тобой я живу по-настоящему. Потому что я... я люблю тебя всем своим нутром...

– Любишь?..

– Так сильно, что и не помню, – всхлипываю я, глотая слёзы, – как раньше могла жить без этого тёплого чувства внутри...

– Ева... – выдыхает он, касаясь ладонью моей щеки. – Моя Веснушка...

– Плевать на то, что уготовил нам этот чёртов мир, слышишь? – цепляюсь я пальцами в его рубашку. – Плевать на всех вокруг! Ты нужен мне, как воздух, Ник. Эти две недели вдали от тебя... были невыносимыми! Я больше не хочу так!

– И я не хочу! – порывисто сгребает он меня в свои руки, целует невпопад и шепчет, как в бреду: – Не хочу без тебя... Не хочу прежней жизни... Не хочу чувствовать себя ненужным...

– Ник, я так скучала по тебе... Так скучала...

Я как слепой котёнок, потому что глаза застилают слёзы, ищу его губы. Хочу быть только с ним. Хочу, чтобы он никогда не уходил. Хочу, чтобы он был нужным мне всегда. А я была нужной ему.

Наши губы соединяются в жадном поцелуе.

Но что ещё прекрасней – соединяются и наши души.

Миг, который решает наши судьбы, происходит здесь и сейчас. Он случился и тогда, когда мы только-только заглянули в глаза друг друга. Он незримо был с нами каждое мгновение наших жизней. Чтобы мы могли обрести себя один в другом.

– Можно мне остаться сегодня у тебя?

– Нужно.

* * *

Никита

Два месяца спустя...

– Неревнивая совсем у тебя девчонка, а, сын? – хлопает меня по плечу отец, улыбаясь. – И бровью не повела, когда тебя со всех сторон обступили эти молоденькие хищницы.

Я усмехаюсь, вспоминая, как подружки невесты пытались заполучить моё внимание. Сын, у которого когда-нибудь будет неплохое наследство – желанная добыча. Это даже лучше, чем богатый старикан, которого отхватила себе сегодня главная хищница.

– Ева знает, что, кроме неё, мне никто не нужен, – хмыкаю я, глядя, как моя девочка кружится по танцполу с маленькой дочкой моего двоюродного брата. – А вот твоя молодая жена тебе не доверяет, несмотря на то, что глубоко от тебя беремена. Давал повод?

– Тебе показалось, Ник, – снисходительно посмеивается он. – Показалось. И знаешь, сын, – поворачивается он ко мне, – я горжусь тобой. Я никогда этого тебе не говорил, но это так. Да, я могу не одобрять то, чем ты занимаешься, но... Ты мой сын, и я тебя люблю.

– Не хочу, чтобы ты стал зависим, – усмехаюсь я, – но ты бы почаще выпивал, глядишь, мы и станем настоящей семьёй.

– Мы и есть семья, Ник.

– Угу.

– И пусть тебе плевать, но мне нравится твоя девушка. Нравится, что с ней ты стал не таким колючим, как был прежде. И её бойкий характер мне очень даже по душе. Вы отличная пара, Никита.

– Знаю, – бросаю я и желаю напоследок: – Развлекайся, пап. Это ведь твой день, твоя свадьба! Сколько ещё у тебя таких будет?

Отец качает головой, а я снова усмехаюсь.

Да, наши отношения постепенно налаживаются, но совсем обойтись без подколок я не могу.

Зажигательная песня сменяется более спокойной. Ева и Кристинка смеются, заканчивая свой головокружительный танец. Мою племянницу перехватывает её отец, а я перехватываю свою Веснушку.

– Теперь покружись со мной.

– Я только «за», – улыбается она, восстанавливая дыхание. – Только чур прыгать не будем!

– Чёрт, а я так рассчитывал на это! – смеюсь я в ответ.

Ева тоже смеётся, а затем укладывает свою голову на моё плечо:

– Знаешь, эта свадьба так похожа на свадьбы в зарубежных фильмах. Цветочная арка на открытом воздухе, регистратор в роли священника, столы и танцпол в окружении благоухающего сада.

– Всего лишь невеста, которая гонится за модой, – улыбнувшись, целую я Еву в волосы.

– Но красиво же, правда? – заглядывает она мне в глаза.

– Ты – красивая, – касаюсь я ладонью её щеки. – А на остальное мне...

– Плевать, ну конечно, – закатывает она глаза. – Перестаешь удивлять, Никит.

– Да ладно? – усмехаюсь я и подхватываю её на руки, чтобы покружить на месте.

Ева громко хохочет, вцепившись в мою шею, я тоже смеюсь, а затем ставлю её на ноги и предлагаю:

– Сбежим?

– Зачем и куда?

– Покажу тебе одно место, которое ещё не показывал.

Я перехватываю свою Веснушку за руку и веду её вглубь сада. Туда, где он через несколько метров кончается обрывом с красивым видом на закат. И сейчас как раз его время.

– Вау... – выдыхает Ева, когда нас обдувает осенний ветерок, свободно разгуливающий по открытой местности.

– Что, тут красивее, чем пафосная свадьба там? – подначиваю я её, направляя нас к мягкой лавке на самом краю.

– Мне оба этих места нравятся, – лукаво улыбается она. – Как и ваш огромный дом, в котором при случае можно заблудиться.

– Со мной не заплутаешь. Просто будь рядом и всё.

– Всегда.

Мы садимся на лавку, я тут же притягиваю Еву к себе и крепко её обнимаю.

– Помнишь тот заброшенный дом у пригорка, на котором мы ловили сеть?

– Подпрыгивала опять я, так что...

– Помнишь?

– Как вчера, – выдыхает она.

– Ты тогда накричала на меня насчёт моей матери, а я только и мог думать о том, как сильно хочу тебя поцеловать.

– Я не позволила... Всегда считала себя смелой, а тогда струсила, – прижимается она носом к моей шее. – Я столько глупостей натворила, Никит...

– На следующий день у меня был сложный разговор с Жевновым. А тут ты. Я не выдержал, сорвался на тебе, забрал твой первый поцелуй силой...

– Если не помнишь, то я не особенно и сопротивлялась...

– Но это активировало подлость Тани...

– Вот только не будем о ней, – передергивает моя девочка плечами.

– И потом в твоей спальне, помнишь? – улыбаюсь я, поражаясь тому, что мне тогда хватило выдержки. – Нам обоим чуть не сорвало крышу.

– Да, в комнате, где не закрываются двери, – хихикает Ева. – Чёрт, я так счастлива, что Эля предложила мне исправляться вместо неё!

– И я счастлив. Как, кстати, она провела свой сезон? Понравилось?

Ева смеётся пару секунд, а затем отвечает:

– Она почти на протяжении всего месяца пыталась отбить у нашего Цветочка Станислава Викторовича. Он был и её куратором. Вернулась домой расстроенная из-за того, что не вышло. Говорит: старалась, драила курятники, и всё зря.

– Бедняжка, – усмехаюсь я.

Мы некоторое время молчим, наблюдая, как солнце медленно опускается за верхушки далёких сосен.

Я думаю о маме, которая хорошими темпами идёт на поправку. О своём отце, который, кажется, по-настоящему счастлив в роли молодого мужа и будущего отца моей сестрёнки. Думаю о Ромке, брате Евы, с которым интересно проводить время. Об их отце, взявшемся за ум после их отъезда от него.

И наконец думаю о том, что смог себя простить за то, что натворил, злясь на отца. Смог, потому что хотел двигаться дальше. Вместе с Евой.

«Золотой городок» меняет судьбы. Ну или заставляет их менять своих временных жителей.

– Я люблю тебя, Ева, – тихо говорю я. – И хочу каждый свой закат и рассвет встречать с тобой. Согласна?

– Это предложение пресловутых руки и сердца? – лукаво сужает она глаза на меня.

– Я предлагаю разделить одну жизнь на двоих.

– Мы уже её делим, глупый, – нежно улыбается она.

Я склоняюсь к ней ближе и шепчу у её губ:

– Тогда будем продолжать в том же духе.

– У наших чувств есть глубина, и не страшна нам любая волна, – шепчет она в ответ строчки из той далёкой песни и соединяет наши губы.

Да, неважно, какая волна.