Текст книги "Предавая любовь (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Из подъезда в машину мы выбрались бегом. Брок закинул затормозившего парня в машину, как куль. Я успела прыгнуть на переднее сиденье самостоятельно. Взвизгнув шинами, мы вылетели со двора. И минут через пять пересели в другую машину.
– Судя по всему, – Брок внимательно отслеживал дорогу, – дело Алеззи намеренно не торопятся расследовать. Пока что все факты указывают на то, что фотографа убили по приказу кого-то из клики Адвизора. Но кому-то другому, а именно конторе, выгодна отмена поправки. Вот и получается, что убийца ходит безнаказанным.
Я тяжело вздохнула. Такое хорошее дело – отмена рабской поправки – и то осквернили.
– Как думаешь, сенатор знает? – спросила я.
– Да он небось и заказал, – дрожащим от злости голосом произнес Лир. – Я доберусь до него.
– Доберешься, но вначале – поправка. Иначе до нас доберется контора, – вздохнула я. – Брок, а зачем это конторе?
– Щелчок по носу оборотням – раз, работать проще – два, набирать персонал проще – три. Там есть как тренированные люди, так и полукровки, и четвертькровки. Но последние часто попадают под удар истинной пары. И я тебе скажу, счастливых среди них замечено не было. Так что я не удивлюсь, если этот Адвизор выходец из конторы. Или ее выкормыш.
– Куда мы?
– Туда, где нам помогут, невзирая на мнение конторы, – серьезно ответил Ламертан. – Если я прав, то Ордвич уже нашел и машину, и фото Лира, и даже примерно догадался, в каком направлении движутся мои мысли.
– У нас только домыслы, а мы все равно бежим, – хмыкнула я.
– Ничего, у меня на этот счет четкие указания.
Когда машина остановилась я не без опаски вышла наружу. И обомлела. Это здание я знала слишком хорошо. Очень хорошо.
– Здесь?!
– Непобедимая сила, – ухмыльнулся Брок и подтолкнул в спину Лира, – шевели косточками, малыш.
Мы стояли перед огромным зданием с кричащей вывеской «Институт моды и красоты», здесь находился огромный и навороченный офис модельного агентства «Виайр», чьим владельцем является мой друг. Но помимо него здесь еще несколько десятков аналогичных агентств, с полсотни клетушек-кабинетиков горе-фотографов и еще несколько сотен совершенно непонятных личностей обещающих златые горы и ровную кожу.
– Ух ты, – выдохнул Лир. – Это правда, что первая студия Алеззи была именно здесь?
– Да, – кивнула я, – он потом, когда стал более известным, отказался от нее. Дорого и неудобно – мало места, мало света, мало всего. Но зато адрес впечатляет заказчика. Только настоящий, признанный мастер может позволить себе снимать на заброшенных заводах.
По пути Лир отвлекался на все. На золотых рыбок в колонных-аквариумах, на шедевры авангардизма, коими были увешаны стены. На полуголых девиц, что интересно, он внимания не обращал.
– Без фотошопа, – вздохнул юный ценитель, – не очень красиво.
– Как же ты фотошоп пощупаешь-то? – добродушно посмеялся Брок.
– А они дают? – встрепенулся парень и тут же сник, – явно не таким, как я.
– Ничего, – утешила его я, – через пару лет все изменится.
Как оказалось, Вик нас уже ждал. Его офис занимал два этажа – вопрос принципа, говорил Вик; расточительство, ворчала Лайра. Но он ее не слушал. Вообще, взаимоотношения этих двоих одной из излюбленных тем персонала: оба одинокие, нетерпимые, острые на язык и влюбленные в свою работу.
Приемная в офисе поражала своим простором и захламленностью: несколько низких столиков, бесчисленное количество стульев разных форм и размеров, коробки со всякой ерундой, которую использовали в показах. Лайра иногда устраивает аукцион – продает через интернет особенно безумные вещи. И да, здесь всегда присутствует парочка моделек, которым уже отказали, но еще не выгнали. Жалостливые ассистенты нет-нет, да нальют чай, посочувствуют и подбодрят.
– Почему сразу ко мне не пришли? – недовольно буркнул Вик, подошел ко мне, поцеловал в щеку и отвесил шутливы подзатыльник Броку. Причем последнему ради этого пришлось нагнуться.
– Мозги отключились, – покаянно произнесла я. – Знакомься, это Лир – юный гений фотографии.
– Мозги, детка, у тебя и не включались. Здравствуй, Лир. Вон там стайка недо-моделек, а там – старый фотик Алеззи. У тебя есть час чтобы меня удивить. Удивишь – будет у Алеззи толковая памятная выставка. Не удивишь – не будет.
Лир подхватил с низкого столика камеру и трепетно прижал к груди. Кажется, для счастья ему больше ничего не нужно. Но я решила немного подкорректировать реальность. И, подхватив парнишку под руку, сама подвела его к девочкам.
– Отсеяли? – коротко спросила их, и, получив судорожные кивки, продолжила, – есть шанс. И для вас, и для него. Можете взять вон те коробки – там может оказаться какая-нибудь ерунда. Дерзайте. И, Лир, Вик запустил таймер. Советую и тебе завести, реально у вас на все про все сорок минут. Потому что тебе еще нужно будет найти Вика и показать ему фото.
– Тиль! Ради всего святого, ну что ты там делаешь? – рявкнул Вик. – Не разберутся сами, значит – не надо. Это – отбор профессионалов.
– Удачи, – шепнула я.
Мне бы хотелось посмотреть, как будет работать Лир. Наверняка это будет впечатляюще, по парню было видно, что право самому оформить памятную выставку Алеззи он выцарапает у кого угодно. А снимать он умеет. Алеззи редко кого подпускал к себе, а уж из фан-зоны и вовсе единицы удостаивались разговора. Фотограф искренне считал, что люди должны интересоваться его творчеством, а не устраивать культ личности. Потому, время от времени, особо назойливые неслабо отгребали от Алеззи. Удивительно, но Титану можно было почти все. А то, чего нельзя было делать, он как-то угадывал сам.
– Она опять витает в облаках, – проворчал Вик, – Брок, открой мой кабинет и сообрази нам что-нибудь. Я пока воспитаю свою заразу.
– Прости, шеф, но это теперь моя зараза, – непреклонно произнес Ламертан. – Так что все воспитательные процессы теперь пойдут через меня.
– Оу, – Вик смешно приоткрыл рот. – Кхм, ты же знаешь…
– Вик, твой кабинет, – я ущипнула агента за пухлый бок. – Там все обсудим.
– Предвкушаю, – промурлыкал Вик и поспешил к своему рабочему месту.
Кабинет моего друга поражал неподготовленного зрителя – полное отсутствие рабочей зоны и нагромождение неподходящей друг к другу мебели. Стены были украшены фотографиями с показов, причем эти фотографии были пришпилены обычными канцелярскими кнопками.
Гостям предполагалось устроится в мягких объятиях кресел-груш или же попытаться усидеть на жестких дизайнерских стульях. А для меня с некоторых пор было оборудовано удобнейшее место – подоконник. Широкий и удобный, он обзавелся «личным ковриком топ-Тильсы» и подушечками. Но подушечки постоянно менялись. Вик посмеивался и отмалчивался, а Лайра ругалась, что подушечки уносят посетители-просители.
– Итак, дети, я вас внимательно слушаю, – Вик устроился сразу на двух кресло-грушах. Иногда мне кажется, что он эту мебель любит за опровержение поговорки о двух стульях, на которых нельзя усидеть.
– Я старше тебя на год, – напомнил Ламертан.
– Моя душа, – патетично напомнил Вик, – пережила столько, что… Ну ладно, шутки в сторону. Мне нужны факты. А то еще немного, и вы станете козлами отпущения. Тем более, что вы теперь пара. Тиль, он точно все знает о существовании Эверарда Штерна?
– Я обратилась в звериную форму и почуяла в Броке свою истинную пару, – коротко отрапортовала я.
– Так, сначала о преступлении, потом подробности личной жизни. Но я рад, рад. Всегда знал, что Ламертан не просто так ко мне устроился. Да. Кто там?!
– Лир, господин Вик.
– Час не прошел, – буркнул мой друг.
– Снимки готовы, лучше не будет. И мне обещали участвовать в расследовании.
Я кивнула, подтверждая слова парня.
– А я думал мы его спасти хотим, – проворчал Вик и, дотянувшись до смартфона, разблокировал двери. – Заходи. Сначала фото, а то вдруг ты бесполезный?
Лир притащил даже ноутбук, судя по логотипу – старье из запасов Лайры.
Фотографии поражали. Ничего супер-оригинального, никаких выдающихся наворотов или наоборот, безумств. Просто четыре черно-белых снимка. Просто четыре портрета одной и той же девушки. Выражение лица почти не менялось, но игра тени и света создала четыре разные эмоции – страх, боль, счастье и равнодушие.
– Я потрясен, – серьезно сказал Вик. – Это высший класс. Конечно, шлифовать и шлифовать. Но! Самое главное, когда есть сердцевина. У тебя – есть. Все, выбирай себе кресло и оно станет только твоим. Вон, Тиль за собой застолбила подоконник.
Осмотревшись, Лир подтащил фиолетовую кресло-грушу к моему подоконнику и устроился в нем. Что интересно, он продолжал удерживать при себе камеру.
– Брок, мы все тебя внимательно слушаем.
Ламертан встал и подошел к белой доске. Поискал маркер, выбрал несколько и изобразил три кривоватых кружка. Каждый из них он подписал: Алеззи, Штерн, Тильса.
– Мы имеем двух активных участников и жертву. По замыслу преступника, Штерн убивает фотографа сразу по нескольким причинам: первое, о чем думает следователь – политика. Отмена поправки, месть фотографу за съемку самки оборотня. Глупый следователь закрывает дело и сажает Штерна. Умный копает дальше и находит еще один мотив – истинная пара. Алеззи в скандальном проекте замарал истинную пару Эверарда Штерна и тот взял кровью за позор.
– Из шерсти оборотня невозможно вычленить ДНК, но вполне реально узнать возраст зверя, – напомнила я.
– Именно. И это возвращает нас к причине номер один – убийство по политическим мотивам. Сейчас сеть полна хэштегов #оборотни_нас_убивают и #узаконенное_насилие. И еще с десяток, но эти – самые популярные.
– Как-то они плохо проработали момент с шерстью. Да и с запахами, – я нахмурилась, – не понимаю.
– Потому что им не нужно навсегда замалчивать это преступление, – уверенно произнес Вик. – Поправка будет отменена сегодня, в силу она вступит уже через три дня. Им был нужен резонанс, короткий общественный резонанс.
– Но зачем? Ведь не люди решают, – я подтянула колени к груди, – не голосование же!
– Конечно, – кивнул Брок, – но поправку пытались отменить и до этого. Совет отклонял все иски или как там это называется?
– Петиции? – Вик пожал плечами, – сам не знаю.
– Пусть так, – согласился Ламертан. – Но скандальная фотосессия и последующая гибель известного фотографа, а так же успешный пиар его смерти – люди разорвут Совет, если те рискнут отказать в отмене поправки.
– Я видела фото с акций и пикетов, – тихо сказала я. – Мне казалось, там не так много людей.
– Истинный масштаб стараются скрыть, – Вик криво улыбнулся, – но, увы, нас, полукровок и четвертькровок очень много. И чаще всего мы оказываемся в подчиненном, угнетенном положении. А еще есть наши родители, братья и сестры, дяди и тети, не имеющие оборотнической крови. Покинутые возлюбленные и просто неравнодушные люди.
– И люди которым пофиг в чем, лишь бы поучаствовать, – буркнул Лир. – А также фанаты, не способные простить смерть своего кумира.
– А также заводилы, проплаченные Адвизором или кем-то из его команды. Они находят очень правильные, грамотные слова, и люди идут вперед. Они пока еще удерживают толпу в рамках закона. Но одна искра…
– И этой искрой мог стать отказ в отмене поправки, – подхватил за Ламертаном Вик. – Нам нужен тот, кто мог знать про связь Тиль и Штерна.
– От меня – все здесь, – я развела руками.
– Значит, нужно вытащить на разговор Штерна, – подытожил Вик. – А ты работаешь сверхурочно. Тело будет готово к погребению через три дня. Иди к Лайре, у нас были макеты памятных стендов. Делай, что хочешь, она скинет тебе информацию о том, что и как ты можешь взять и сколько потратить.
– Не исключайте меня из расследования, – попросил парень.
– Не собираюсь. Поэтому и говорю – сверхурочно.
– Вик, ему бы пожить у тебя, – вмешалась я. – Мы нашли на его снимках человека из окружения Адвизора.
– Ясно, что ж, идем. Где два, там и три. Потому что вы двое тоже здесь останетесь.
Надо признать, что для меня это было, как нырнуть в прошлое – крошечная комнатушка, две постели и передвижная стойка с одеждой.
– Я год здесь жила, – с улыбкой поделилась я с Броком. – Так понимаю, нас, как семейных, вместе поселили.
– Если пересчитать количество свободного пространства на одну личность, то похоже на нашу казарму.
– Ты жил в казарме? – удивилась я.
Ламертан удивленно на меня посмотрел и хмыкнул:
– Я служил в регулярной армии, затем брал контракты, потом уже перешел в Особый Отдел. Конечно я жил в казарме.
– Сдвинь кровати, – коротко сказала я. – Удобнее будет.
Не дожидаясь его ответа, я вышла поискать белье. У хозяйственной Лайры было все, но это самое «все» еще надо выпросить. Что являлось весьма и весьма сложной задачей. Не потому что ей было жалко, а потому что она тащила на себе работу всего этого огромного улья моды. Империя Вика, отчасти, держалась еще и на Лайре.
Мне пришлось пробежать с ней по мелким офисам, разнять драку двух моделек, поучаствовать в разгрузке макетов и, наконец, получить заветное постельное белье.
– Не новое, но чистое, – улыбнулась Лайра. – Я сама здесь частенько сплю.
– Почему?
– Потому что однажды, по дурости, отказалась от своего счастья, – серьезно ответила девушка.
– Ты же оборотень, да?
– Полукровка, – кивнула Лайра. – Вик рассказал тебе о нашем прошлом?
Мне не сразу удалось вернуть себе самообладание:
– Не совсем. Он не стал называть имя или как-то особо распространяться. Просто обозначил как было.
Лайра прикрыла глаза:
– В этом он весь. Под маской цинизма доброта. Но прощать он совсем не умеет.
– Почему ты так поступила?
Она зябко обняла себя за плечи и тихо ответила:
– Я испугалась. Это же больше рабство, чем семья. Честно, я уже не помню, что ему говорила. Я думала только о том, что это конец моей нормальной жизни. Что больше не будет прогулок с подружками, что не будет учебы и будущего. Что меня закроют где-нибудь, и я буду бесконечно рожать щенков и…
Всхлипнув, она разрыдалась.
– К-кто мог зн-нать, что он другой? Он ведь пришел как настоящий оборотень, властно поставил меня в известность о нашей парности. Шоколадку я, кстати, съела потом. Да и цветок не выкинула. А он больше не пришел. Я радовалась несколько лет. А потом заметила, что мужчины мне не особо нравятся.
– И присмотрелась к девушкам? – поддела я ее. – Ходят такие слухи.
– Да ну, глупости. Ты, когда Лиске предложила кровати сдвинуть, сильно рисковала. Хорошо соседка у тебя с мозгами оказалась. Но и мне тоже повезло – моя соседка, хоть и распустила сплетни, но зато сбежала. И я царствовала на двух постелях.
А я уже несколько минут ощущала запах Вика. Лайра с утра жаловалась на начинающуюся простуду.
– А если бы он решился еще раз тебе предложить руку и сердце? Ты бы согласилась? Уже не боишься?
– Я пыталась с ним поговорить, – Лайра бледно улыбнулась.
– Но его можно понять. Вы ведь встретились после того как он стал богат и знаменит.
Лайра сердито сверкнула глазами:
– Я сама была богата! И сейчас тоже! Во-первых, Вик платит мне достаточно, а во-вторых, у меня свой косметический салон. И толковый руководитель – деньги капают на счет, а я здесь. Потому что только так могу быть рядом с ним. Ладно, прости. Что-то я разоткровенничалась. Иди, стели постель. Но знай, даже Брок Ламертан не выбьет из твоей души истинную пару.
– Я тебе так скажу, Лайра: надо только захотеть, – я подмигнула ей. – Запах Штерна с недавних пор вызывает у меня только отвращение. А от мысли, что он может меня коснуться, я впадаю в ярость. Так что все, абсолютно все зависит от тебя.
Громко уйдя, я выждала пару минут и на цыпочках вернулась обратно. Что ж, мой друг не зря стал самой зубастой акулой в мире шоу-бизнеса.
Лайра рыдала на груди Вика и даже их небольшая разница в росте нисколько ей не мешала. А мой друг, с непередаваемо счастливым лицом гладил ее по голове.
«Надо будет через пару дней спросить Вика, сколько лет они потеряли».
И не забыть покрепче обнять Брока. Я не хочу терять с ним ни минуты.
Вернувшись в комнату, я неприятно удивилась – кровати сдвинуты, но матрасов на них нет. И Брока нет. Он что, погнался за злостным расхитителем матрасов и где-то в царстве красоты и моды сейчас идет жестокая битва? Только самый геройский герой получит матрас?
Тряхнув головой, я постаралась выбросить из головы глупости. Но, нет-нет, да начинала подхихикивать, представляя, как мужественный Ламертан отмахивается от женоподобных красавчиков-моделей. Тех, которые как бы мужчины, но не совсем.
Время шло, а Брок не возвращался. Я уже успела раздобыть для нас перекус, а небо начало темнеть. Что происходит?
По счастью, Ламертан вернулся до того, как я успела себя накрутить. Он вошел быстро, коснулся губами моих губ и стащил с тарелки бутерброд.
– Я за нормальным матрасом ходил, – улыбнулся Брок. – Нам тут спать как минимум неделю. Не хочется мучиться.
Коротко кивнув, я смотрела как он расправляет на постели тонкую пленку, как пленка становится упругим матрасом. Он отошел, а я напротив, встала. Надо заправить постель.
– Лайра и Вик держатся за руки, – Брок сел на прислонился к стене, – ты постаралась?
– Не совсем, – я улыбнулась, – мы с Лайрой говорили, а Вик подслушал.
Перекусив, мы устроились на постели. Я, уже с уверенностью, прижалась к теплому боку Ламертана, а он погладил меня за ухом. Хорошо. Еще бы не слышать, как за тонкими стенками кипит жизнь – было бы совсем прекрасно.
Но если я была готова игнорировать жизнь, то она меня – нет. По ощущениям мы едва-едва заснули, как открылась дверь, и счастливая Лайра принялась тормошить нас.
– Кто-то умер? Что происходит? – у Ламертана сна не было ни в одном глазу, но выглядел он не слишком довольным.
– Маленький семейный праздник, – рассмеялась Лайра.
– Идем, – я зевнула, – это нормально. Я уже успела подзабыть, что живущие здесь отсыпаются по утрам и до обеда.
– Что ж вы делаете ночью? – проворчал Брок и потер подбородок, – только уснул.
– В основном работаем, возвращаемся с работы. Модели должны не только позировать фотографам, но и мелькать на разных мероприятиях, – я перелезла через Ламертана и встала.
Лайра успела натащить нам одежды, не забыла и мои старые шмотки. Так что я втиснулась в золотистый комбинезон, у которого вместо брючек были очень короткие шортики. Да и верх он закрывал не так чтобы уж очень сильно.
– В этом ты рекламировала отель-остров «тропический рай», – припомнил Ламертан. – Я тогда с ума сходил от желания прижать тебя к себе и провести ладонью по изгибу спины. Губами проверить так ли нежна твоя кожа, как выглядит.
Он смотрел на меня темными, безумными глазами, а я таяла. И тихо ненавидела Лайру, которая и не подумала отойти от двери.
– Голубки, у вас вся жизнь впереди. Уж почтите нас своим присутствием, – крикнула смеющаяся зараза и поцокала куда-то в сторону.
Брок медленно, давая шанс отстраниться, привлек меня к себе. Но все, чего мне хотелось это прижаться губами к его губам. Выпить его поцелуй и принять все, что он сможет мне дать.
Желание было велико, а достался мне целомудренный поцелуй в лоб и мягкое подталкивание к двери.
– У нас все будет. Но не здесь, – он усмехнулся, – слишком много чутких ушей.
– С тобой я схожу с ума, – рассмеялась я и прижала ладони к пылающим щекам. – Ужас.
– Нет, это хорошо. Мне нравится сводить тебя с ума. Я бы посвятил этому несколько драгоценных бесценных часов. Я бы изучил все грани твоего сумасшествия, Тиль.
Облизнув пересохшие губы я коротко выдохнула:
– Скорее бы.
Стол бы накрыт в кабинете Вика. А собрались только самые близкие, в число которых вошел и Лир. Который, к слову, продолжал прижимать к себе камеру. Слово взял мой агент:
– Не буду тянуть оборотня за яйца. Мы с Лайрой выкроили время и узаконили свои отношения.
Тишина. Вот это скорость. Сколько времени прошло с их первого поцелуя?
– То есть, букет не полетит? – педантично уточнила. – Поздравляю.
– Поздравляю, – откашлявшись, произнес Лир.
– Поздравляю, – оттаял Ламертан. – Отчего так спешили?
– Как эта ерунда закончится, рванем на пару дней на острова. Все присутствующие присутствуют обязательно, – скаламбурил Вик. – А пока… мне так спокойней. Если со мной что-то случится, и дело не рухнет, и Лайра не останется одна. Мало ли что. Не удивлюсь, если женщин-оборотниц начнут похищать. А главу «Виайра» похитить никто не рискнет.
– Давайте уже покушаем, – перебила новоиспеченного мужа Лайра. – Потому как время для регистрации мы нашли, а вот поесть не получилось.
Как ни странно, но я тоже ощутила зверский голод. И накинулась на крохотные бутербродики наравне с Лайрой. Несколько минут в кабинете был слышен только шорох, редкие позвякивания ложек и шелест упаковок из-под чипсов. Как выяснилось, Лир питался именно ими.
Я осмотрела свою семью: Вик и Лайра, Брок, теперь еще и Лир. Все же я очень богатый человек, ведь где-то далеко сейчас спит моя крохотная сестренка и мама. И все у нас будет очень хорошо. Обязательно.
