Текст книги "Предавая любовь (СИ)"
Автор книги: Наталья Самсонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Я говорила и говорила, перемежала свою речь шутками, не моими, а написанными каким-то гением. И меня слушали. Затем вступил Алеззи, и я ушла в сторону, в тень. На сегодня я свое «отсияла».
– Быстро в машину, – на моем запястье капканом сжались пальцы Штерна.
– Я еду домой.
– В мой дом. Там и поговорим.
– Если ты вдруг не понял, то поправке двадцать девять осталось всего ничего, – процедила я, не пытаясь вырвать руку. – Так что остынь и подумай над тем, как тебе убедить меня наладить с тобой отношения.
Он разжал пальцы только тогда, когда к нам шагнул Брок. Готова поспорить, что его послал мой всевидящий Вик.
– Все в порядке? Госпожа Тильса, я должен отвезти вас домой, – негромко произнес мой спаситель.
– Мы с Тиль давние друзья, – включил «обаяшку» Штерн, – сам отвезу и даже одеялко подоткну.
– Сожалею, господин Штерн, но я наемный работник и не могу манкировать своими обязанностями, – склонил голову Брок.
– Приятного вечера, господин Штерн, – мило прочирикала я.
И, уже на улице, привстала на цыпочки и чмокнула Брока в щеку:
– Ты мой спаситель. Спасибо, что настоял на своем. Тебя Вик послал?
– Я увидел, как он тебя тащит, – буркнул он. – И не только я. Вас даже щелкнули пару раз. Садись, домчу до дома и вернусь за Виком.
А я наконец вспомнила фамилию своего спасителя – Брок Ламертан, отставной военный. Награжден за мужество, но что конкретно он совершил – неизвестно.
Удобно устроившись на переднем сиденье, я наблюдала за тем, как по каменно-неподвижному лицу скользят блики вывесок мимо которых мы проезжали. Как-то мимоходом отметила, что мышцы у него на руках не меньше Штерновых. Да и вообще, довольно привлекательные руки, особенно жилы и… Стоп. Окстись, Тиль. У тебя слишком много проблем в жизни, и вообще, ты почти замужняя женщина.
Мысли плавно перешли на Эверарда. Есть ли надежда, что он одумается? Просто… Просто я не знаю, но ведь не зря же эта истинность нам дадена? Да, взаимопонимания нам судьба не отсыпала. Но бескомпромиссная радость бывает только в TV роликах.
Так ни до чего и не додумавшись я попрощалась с Броком и поднялась к себе. И не сразу поняла, что дом обесточен. Постояв на пороге своей ранее неприступной крепости, я опрометью бросилась к соседу. Благо, что он приглашал меня заходить в любое время. Кажется, рановато я отпустила Брока Ламертана.
– Тиль?
– Закрой дверь!
На улице прозвенело разбитое стекло, а вот шума падения мы не услышали. Неужели это был Штерн? В звериной форме? Кажется, глупо ждать его поумнения.
Равно как и того, не придет ли ему в голову вломиться в дом. По сути, между мной, моим соседом и зверем стоит лишь тонкая фанера, стекло и закон. И если бы о нашем с Эверардом партнерстве было объявлено официально, он имел бы право разметать здесь все в клочья.
Будто издеваясь надо мной, он появился на садовой дорожке. Огромный, угольно-черный волк с желтыми-желтыми глазами. Он шел к стеклянной двери уверенной походкой победителя. Мне же оставалось только пятиться и молиться чтобы он передумал.
– Тильса, соседка, – а вот мой неунывающий сосед молиться и не собирался, – я уже вызвал особый отдел. Понимаю, ты трепетная барышня, но я-то нет. У меня силовое поле вдоль всего периметра дома и голова на плечах. Сейчас этого урода подвергнут принудительной кастрации.
«Урод» понял, о чем говорит мой нежданный спаситель, и исчез. Но его угольная морда осталась в памяти камер слежения. А я без сил опустилась на диван и разрыдалась.
Мой сосед (как же его зовут? И как спросить, чтобы он не обиделся?) принес воды и стопку коньяка. От последнего отказалась, первое выпила залпом.
– Я забыла, как тебя зовут. И как меня зовут, – вдруг произнесла я.
– Ты Тильса, а я Стерек, – захохотал сосед.
– Точно. Я еще и олениха. Отпустила водителя.
– Где ты оборотня-то подцепила? – он сел с противоположного конца дивана и выпил коньяк.
– Сегодня была выставка. Он там на меня окрысился, но мой агент разрулил ситуацию. А потом… вот. И как он умудрился оказаться здесь раньше?
Стерек посмотрел на меня с искренним сочувствием и спросил:
– Соседка, ты же оборотень. Неужели про собственную расу ничего не знаешь?
Я секунду рассматривала соседа и ругнулась. Точно. Оборотень в истинной форме способен следовать особыми тропами. Их в нашем мире становиться все меньше, и староверы кричат, что в этом повинны технологии. Мол, из-за них уходит магия. Да всей той магии – жалкий телекинез, после которого старовер неделю пластом лежит и кровью харкает. Я не хочу променять свой телефончик или комфортабельный суизи на голубиную почту, карету и телекинез в нагрузку. А так же медицину и TV, и …Да вообще все не готова променять. Особенно смущает то, что женщин не держали за разумных существ. У оборотней и сейчас с этим проблемы, а уж тогда…
– Ты чего там гневно пыхтишь?
– Да про магию вспомнила, – буркнула я.
– Одно вытесняет другое, – пожал плечами Стерек, – я так мыслю: где-то убыло, а где-то прибыло. Ушла магия от нас, пришла в другое место. И это нормально. Если есть круговорот воды в природе, почему не быть круговороту магии?
Вот бы еще оборотней с собой забрало, подумалось мне. И тут же передумалось, вдруг и меня за собой утянут? В чисто оборотническом доле я долго не проживу. Либо сама убьюсь, либо меня порешат.
– Можно еще воды?
– Хочешь апельсиновый сок? – радушно предложил Стерек.
– Я хочу есть, – честно призналась я. – На открытии выставки мне не удалось попробовать ничего, кроме шампанского. Но я его не стала, во-первых, бокал был не мой, а во-вторых, пузырьки так гадко бьют в нос. Но выдохшееся холодное шампанское – превосходно. Жаль.
Но пояснять, чего именно мне жаль, я не стала. Как объяснить, что я давно не пила такого шампанского? Ведь нет никакой сложности в его приготовлении. Открой утром бутылку и поставь в холодильник. Вечером будет готово.
– Держи, сандвичи «все, что было в холодильнике» и выдохшееся красное вино. Вообще, оно, наверное, даже скисло, но вдруг тебе понравится.
Вино не скисло, да и вкус был терпимым. Но пила я его только для того, чтобы порадовать Стерека. Собственно, мы и познакомились из-за моих странных (с его точки зрения) вкусовых предпочтений. Это была местная ярмарка, и я ела стейк средней прожарки с фисташковым мороженым.
– Спасибо. Очень вкусно.
Постепенно я успокоилась. И к приезду вызванных оперативников у меня в голове билась только одна мысль: я больше никогда не останусь наедине со Штерном. Нельзя жить с тем, кого боишься. Что бы ни произошло дальше, я всю жизнь буду помнить его желтые глаза и его же медленные шаги. И свой панический страх. Сегодня я полностью осознала, что мне нечего ему противопоставить. Нож, пистолет, да господи, особый отдел – и тот запаздывает. Будто дает зверю возможность расправиться с нами.
– Странно, они задерживаются, – Стерек подошел к окну. – Не типично.
– Думаешь, он их мог подкупить?
Сосед пожал плечами и подлил мне вина.
– Что будешь с домом делать?
– Перестраивать, но для начала вкачу охранной компании … иск, – я позволила себе крепкое словцо. И Стерека оно не шокировало:
– Думаешь, накосячили?
– Неет, не накосячили. Выдали аварийный код, – я немного опьянела и потихоньку начинала ненавидеть весь мир.
Поэтому стоит написать Броку. Пока я при памяти.
«На меня покусился Штерн. Сижу у соседа, жду особый отдел. Тильса».
«Еду».
Наверное, Броку можно выдать медаль за немногословность. Вот только куда он денет Вика? Хотя, он что-то говорил о том, что водитель моего агента теперь Лайра. Вот и славно. Я бы к Броку еще и переехала, если честно. У него наверняка со времен службы в армии завалялось пара пистолетов.
Особый отдел отличился: они вынесли дверь.
– Где тварь! – рявкнул какой-то молоденький, чуть прыщавенький мальчик.
– В лесу, – глубокомысленно выдала я и допила вино. Стерек тут же подлил мне и шепнул:
– Пей-пей, у меня много его. Ненавижу красное вино.
– Стажер Чилрок, снимите показания с камер, – устало произнес огромный, нет, не так, огромнейший мужчина, вошедший в дом. Несчастная дверь под его ботинками жалобно захрустела. Стерек приложился к моему вину.
– Рассказывайте. Нет, госпожа, пусть говорит господин.
– Мое имя Давид Олтарн Стерек, я сосед госпожи Тильсы. Сегодня она прибежала ко мне с перекошенным от ужаса лицом. А следом за ней примчался угольно-черный оборотень. Я вызвал вас. Но хочу заметить, что если бы не защитное поле, вы могли найти здесь менее красивую картину, чем Тиль с вином.
– По всему городу отказали платные полосы, – коротко ответил оперативник.
А мне лениво подумалось, что в роду этого человека определенно были медведи. Обычные, не оборотневые.
– Госпожа? Вы можете ответить на наши вопросы?
– Могу, – я широко улыбнулась. Потому что по разбитой двери шел мой герой.
– Ламертан, – человек-медведь встал и протянул руку Броку.
– Ордвич, – отозвался он. – Что здесь произошло? Тиль, ты же не пьешь!
– Тут запьешь, – философски выдала я.
Но увы, вино у меня отобрали, выдали чашку крепкого кофе и заставили отвечать на вопросы. Зато Брок надежной скалой сидел рядом и держал меня за руку. Это как-то сглаживало… все сглаживало.
– Что ж, – Ордвич что-то высмотрел в своем планшете, – волк господина Штерна действительно имеет черный окрас.
– Угольно-черный, – наставительно поправила я.
– Хорошо, угольно-черный, – покладисто кивнул человек-медведь. – Сейчас мы осмотрим ваш дом и сад.
– Лужайку, – поправила я.
– Лужайку, – согласился Ордвич.
– Только не заглядывайте в ящик с нижним бельем, – вдруг попросила я. – Оно абсолютно обычное. Нет, вы ничего не подумайте, но просто был один обыск в моей жизни… Так потом меня еще и обвинили, что в моем белье рыться не интересно. А вот обувь… вы знаете, у меня много обуви…
– Ламертан, увози-ка ты свою подопечную спать. А завтра привезешь ее в отдел.
И, когда он уходил, я услышала, как он проворчал: «Во дела, в жизни пьяного оборотня не видел». Это кто здесь пьяный, я?!
– Тиль, ты выпила почти всю бутылку вина, – укоризненно заметил Брок. – Пойдем, я отвезу тебя в гостиницу.
– Ты останешься со мной?
– Пока нужен – всегда, – серьезно ответил он и поднял меня на руки.
Раньше я не верила в такое понятие как светлые слезы. Это казалось смешным, ведь люди плачут от боли. Душевной или телесной, но боли. «Мне было так хорошо, что я заплакала. – Да? А может ты заплакала потому что тебе было очень плохо, но нужно держать марку?»
А сейчас сама прижималась к сильной, надежной груди Ламертана, слушала ровное, размеренное биение его сердца и смаргивала редкие слезы. Хотя, возможно во мне плакало вино? Все же Стерек влил в меня целую бутылку. Если верить Броку. А не верить ему я не могу. Мне сейчас необходимо поверить хоть кому-то. А Вик слишком далеко. Хотя ему я верю всегда. Ну, кроме тех моментов когда он говорит: «Тиль, закрой глаза и открой рот». Никогда не верьте Вику в такие моменты, неизвестно, какую пакость вам закинут на язык.
Глава 7
Квартира у Брока оказалась маленькой и тесной: одна комната, кухня, совмещенные ванна и туалет. Почему мы оказались у него дома? Позвонил Вик и в категоричной форме велел «переждать бурю» у Ламертана.
– Какую бурю? – сонно вздохнула я.
– Возможно, скандал вокруг выставки. Новостные сайты обновляются круглосуточно, – равнодушно пожал плечами Брок. И мрачно воззрился на единственную кровать. – Ляжешь в постель. Сейчас принесу свежее белье.
Перестелив постель, я посмотрела, как Ламертан пытается устроиться в кресле. Которое даже не было раскладным.
– Брок, бери одеяло и укладывайся рядом. Клянусь, что твоя честь останется нетронутой, – проворчала я, опустила голову на подушку и уснула.
Половину ночи мне снилось, как я убегаю от высокого и тощего человечка, а вторую половину – как догоняю Алеззи. И, догнав, натыкаюсь на чуть насмешливый и добрый взгляд маэстро:
– Тебе сюда нельзя.
– Только для мальчиков? – неловко пошутила я, – вроде бы не туалет.
Маэстро рассмеялся и поцеловал меня в кончик носа:
– Все будет хорошо.
Больше я из своего сна ничего не запомнила. Но зато когда проснулась, сразу ощутила аромат жарящегося бекона, чуть подтаявшего сыра и чего-то восхитительно-коричного.
– М-м-м, а где корица? – вчера я уснула в белье, и сегодня вышла на кухню, завернувшись в одеяло.
– Кофе с корицей, – чуть скованно улыбнулся Брок.
– Ты какой-то странный. Я домогалась тебя ночью?
Он немного смутился и покачал головой.
– Бро-ок, не томи. Я же такого навыдумываю!
– Я думал, что задавил тебя, – признался Ламертан. – Проснулся, а ты подо мной. Ничего пошлого, просто вот так вот неудачно перекатились.
Я рассмеялась и поняла, откуда мне снились такие сны. Видимо, полночи я пыталась выбраться из-под Брока, а потом смирилась.
– Мне Алеззи снился, – вдруг сказал Ламертан. – Так странно. Я уже четыре года не вижу снов. А тут все помню, как будто наяву.
– А что снилось?
– Попросил беречь тебя, – ответил Брок и поставил передо мной тарелку с омлетом и беконом. – Будто я и так этого не делаю.
– Вероятно, это игры подсознания, – важно произнесла я. – Ты же спас меня вчера. Мне тоже снился наш маэстро, я его догоняла-догоняла, а потом он чмокнул меня в нос и сказал, что все будет хорошо.
Смартфон пискнул.
– Что это?
– Звук входящего сообщения, – хихикнула я. – На сайте эта мелодия называется «мышкин крик».
– Больше похоже, что твою мышку кто-то раздавил, и это звук того, как воздух покидает мертвое тело.
Пофыркивая от смеха и непривычной болтливости Ламертана я достала смартфон и открыла сообщение. От Вика.
«Алеззи убит оборотнем. Жду в главном управлении Особого Отдела».
Сил произнести это вслух не было. Я просто повернула смартфон экраном к Броку. Ответом мне стала тяжелая, злая тишина.
– Твари. До политика не добраться – убили творца, – произнес Ламертан. – Ешь и выезжаем.
– Я перехотела.
– Ешь. Твой организм вспомнит о еде в самый неподходящий момент.
Вкуса не почувствовала. Просто заглотила все положенное на тарелку, выпила залпом кофе и поднялась.
– У меня есть твоя старая сценическая одежда. Вик привез.
– Зачем?
– Я ее, по распоряжению Вика, молодым моделям одалживаю. Из перспективных. Якобы оберег на удачу.
– А почему ты?
– Потому что Вик суровый шеф с каменным сердцем и ему не положено быть добрым и понимающим.
В этот раз Брок пошел на откровенное превышение скорости, но я была только «за». Мне так хотелось, чтобы эта смс оказалась дурновкусной шуткой. Да, Вик не играет с такими вещами, но пусть он потеряет телефон, и какая-нибудь дура-завистница окажется виновной. Видит бог, я куплю ей туфли от Ойлэ Диттора.
Мне никогда не приходилось бывать в Особом Отделе. Экзальтированные личности, фанатеющие от боевиков и шпионских саг, называли это место Конторой. И да, пусть кто угодно говорит, что нельзя произнести какое-либо слово с большой буквы – у этих получалось. С придыханием, трепетом и выразительным закатыванием глаз. Или, что еще хуже, с заговорщицкими ухмылками псевдопричастных людей.
Нет, не то чтобы я не люблю оную контору. Просто слишком часто они не вмешиваются, когда надо, и влезают – когда не надо. И к нам со Стереком опоздали. Ходят упорные слухи, что в конторщики идут пострадавшие от оборотней. Мол, именно оттого они так хорошо тренированы – личные обиды на подвиги толкают.
– Алиса Ферран-Толминсон, творческий псевдоним – Тильса, – коротко отчиталась я на проходной.
– Брок Ламертан, капитан в отставке, личный номер 3322, – сухо произнес Брок.
– Ваш временный пропуск, – за пуленепробиваемым стеклом сидела очаровательная блондиночка. – Вас ожидают на седьмом этаже, в семьсот тринадцатом кабинете.
Пока мы добирались до указанного кабинета, не встретили ни единой живой души.
– Здесь вообще есть люди?
– Повсюду камеры, – пожал могучими плечами Ламертан. – Конторе не нужны «просиживальщики задниц». Аналитики беспрестанно работают, если нет дел касающихся непосредственно Особого Отдела, то берутся за полицейских. Или за социальную аналитику. Через час обед, тогда в коридорах будет не протолкнуться.
– Ты здесь служил? – тихо спросила я.
– Недолго. После… после их гибели я стал нестабилен, – Ламертан не смотрел на меня, – психологи со мной были не согласны. Но я себе доверять не мог. Ушел. Встретил Вика, мы учились вместе с ним. Он нанял меня водителем и охранником.
После этого короткого экскурса в собственное прошлое Брок замолчал. И даже когда мы вошли в семьсот тринадцатый кабинет, все равно продолжил молчать. А ведь с нами поздоровались. Точнее, с ним. Но Ламертан встал у дверей, сложил руки на груди и остался глух к предложению «быть нормальным человеком и сесть за стол».
А я вдруг подумала о том, что у него есть какая-то тайна. Что-то большее, чем «я перестал доверять себе». Может, он перестал доверять им?
– Вик, я надеюсь, ты пошутил? – наконец мы все расселись, и я смогла обратиться к своему агенту. Хотя по красным, опухшим глазам Лайры прекрасно поняла: не шутил.
Вместо ответа Вик стиснул мою руку:
– Эверард Штерн был задержан сегодня утром. Ты можешь сказать им, девочка.
Легкий, почти незаметный нажим в голосе Вика подсказал мне, что все не так просто. Поэтому я закрыла лицо руками и сгорбилась. Меня начало немного потряхивать. Смерть Алеззи, задержание Штерна и «ты можешь им все рассказать». Что именно?
– А я предлагал подготовить ее к этому, – сокрушенно вздохнул Вик. – Эверард Штерн ее истинный партнер, и он причинял своей паре боль. Как физическую, так и душевную. Вы ведь уже побывали в той, с позволения сказать, квартире?
Меня затрясло еще сильней. Что происходит, они хотят обвинить меня в смерти Алеззи? В пособничестве Штерну?
– Как вы понимаете, в этом и состоит причина участия Тиль в скандальной фотосессии. Она как никто другой заинтересована в отмене поправки двадцать девять.
Это верно. После того как Штерн показал мне свое истинное лицо, я даже думать о нем боюсь. Боюсь оставаться с ним наедине. Что он мог бы со мной сделать? Любая другая на моем месте вошла бы в дом. Там, между первым и вторым этажом пульт управления с которого можно перезагрузить охранную систему.
– Госпожа Ферран-Толминсон, расскажите, как вы познакомились с господином Штерном.
– Какое это имеет значение? – я выпрямилась и положила руки на подлокотники офисного кресла. – Алеззи мертв, вот что сейчас важнее всего.
– Нам интересен этот случай с точки зрения психологии, – спокойно произнес один из конторщиков.
Я оглядела серое помещение, таких же серых людей и поделила их чисто по внешним данным на две группы: силовики и аналитики. И, немного успокоившись, процедила:
– Я не подопытная крыса. Если вас интересует вчерашний день, то пожалуйста.
– Вся выставка восстановлена нами поминутно, – спокойно произнес один из аналитиков.
– Никто из вас представиться не хочет?
– Мы не называем имен.
– Ясно.
Они пытали меня на тему нашего со Штерном знакомства и нашей же жизни, я открещивалась от всех вопросов и попеременно посылала всех к прародителю оборотней.
– Госпожа Ферран, возможно, вы не понимаете, но мы пытаемся установить психологический портрет господин Штерна. Отношения в семье могут рассказать о нем куда больше, чем все тесты.
– Я не помню, как мы познакомились, – честно сказала я. – Там каким-то боком замешан фотограф Гвориан. Но как именно – не помню. Я была счастлива, у меня появился сильный, любящий мужчина. Целых три дня он носил меня на руках, мы планировали свадьбу и совместную жизнь. А на четвертый день он узнал, что я модель. Такому видному бизнесмену позорно связываться с той, чьи разнообразные фото давно разлетелись по сети. С тех мы встречались по воскресеньям на тайной квартире. Занимались сексом, иногда очень грубым и расходились.
Я стиснула пальцы. Поверить не могу, что всего лишь неделю назад собиралась воспитать Штерна. Найти в нем что-то хорошее и надавить на светлые струны его души. Или как там выразился Вик?
Нас тиранили еще несколько часов. Затем отпустили. Вик попросил Ламертана подержать меня у себя, что-то было не в порядке с моим домом. А я вдруг поняла, что не хочу туда возвращаться. Что не смогу доверять собственной крепости. Я ведь выбирала охранную систему именно с учетом нападения оборотня. И даже была уверена в своей безопасности.
– Останови у гостиницы «Серый Дол», – глухо попросила я Брока.
– Вик сказал…
– Я совершеннолетняя девочка, Брок. А ты слишком выразительно молчишь.
Ламертан остановил машину и, не глядя на меня, спросил:
– Почему не сказала?
– А что ты мог сделать? Или не так, а почему я должна была думать, что ты что-то будешь делать? – я провела пальцем по стеклу. – Я верила, что он изменится. Что пройдет немного времени, чуть-чуть, и все будет хорошо. На женщин притяжение истинной пары почти не влияет, все же мы продолжательницы рода. И если волчица не сможет принять другого самца, такая раса быстро вымрет. Ведь с истинным может произойти все что угодно. А вот самец, напротив, зависим от самки. Ученые предполагают, что это нужно для пущей заботы и защиты как волчицы, так и общего потомства.
Замолчав, я смотрела, как мимо нас идут люди. Как начинает накрапывать мелкий дождик.
– Хреновая система, – бросил Ламертан и завел машину. – Ты останешься у меня.
Меня так и подмывало сказать какую-нибудь гадость, но я мужественно сдержалась. Все равно сейчас во мне говорит страх и боль. А это не лучшие советчики.
Очень давно, когда небо было синее, трава зеленее, а папа меня еще любил (кошмар, как давно это было), я изучала дыхательную гимнастику. У нас считалось, что оборотни по природе более вспыльчивые существа, чем люди. И тогда, о, тогда меня это очень обижало. Сейчас-то я понимаю, что поселковые доброжелатели были правы. Но не об этом речь. А о том, что нас учили дыхательной гимнастике. Которая начала действовать лишь спустя годы.
Так что через десять минут сосредоточенного пыхтения я попросила Брока остановиться у торгового центра.
– Зачем? – спросил он, съезжая с платной полосы на парковку.
– Мои повседневные вещи отличаются от тех, в которых я снимаюсь. У тебя дома только сценическая одежда и мне в ней некомфортно. Да и нижнее белье, – я вдруг подмигнула ему, – нет, если ты поделишься со мной трусами, то…
Честно говоря, я надеялась его смутить. Но не вышло.
– Я поделюсь с тобой не только трусами, но еще и веревкой – будешь подпоясывать, чтобы не свалились, – отозвался Ламертан, и я вспыхнула.
– Не рой другому яму, – повинилась я. – А потом за печеньем!
У Ламертана уже был опыт походов по магазинам. Поэтому, едва мы зашли в бутик Черри Тотарро, он устроился на диванчике и вытащил свой смартфон последней модели. И я, откровенно говоря, была удивлена. Брок не был похож на того, кто следит за гаджет-новинками. Однако же против фактов не попрешь.
– Чем я могу вам помочь? – ко мне подошла молоденькая девушка. На ее бейджике было старательно выведено «Тарин». Старательно, потому что у Черри Тотарро все было эксклюзивным. В том числе и бейджи продавцов-консультантов.
Я не гонюсь за «чтобы не как у всех». Но Черри единственная, кто использует стопроцентно натуральные материалы. Поэтому и процветает, ведь оборотни закупаются именно в ее бутиках.
– Ох, мне нужно все. От носочков до нижнего белья. Плюс пара платьев, две пары джинс и три футболки. Очки и сумочку, – чем дальше я перечисляла, тем в больший ужас приходила. Ведь если Штерн уничтожил все мои вещи, то я потрачу половину состояния чтобы все это восстановить.
С нижним бельем определились быстро. Стреляя глазками в сторону невозмутимого Брока, Тарин упаковала мне исключительно эротические комплекты. Еще один восхитительный момент в творениях Черри: она умеет совмещать эротику с удобством.
Хотя, конечно, те трусики – две полоски, крохотный лоскуток ткани и кружевной бантик над попой – я не надену. Буду трепетно хранить и краснеть, вспоминая, что у меня есть такое белье.
Два строгих темно-серых платья. У меня все же траур. Алеззи был моим другом, не самым близким, но все же я уважала его и, по своему, любила. Любила как изумительного фотографа, как творческую личность. Как непревзойденного гения. Стоп. Плакать на людях – фу-фу и моветон.
Настроение упало и разбилось. Джинсы и футболки я взяла без примерки.
– Вы уверены?
– Я работаю моделью, – криво улыбнулась я, – знаю свои параметры.
Тарин только в этот момент поняла, кого обслуживает. И бросилась на меня поцелуями.
– Спасибо, – проникновенно произнесла она. – У моей сестры появился шанс.
– Шанс?
– Истинная пара и любовь до гроба, – консультант хмыкнула, – вопрос в том, до чьего. Нет, я и сама полукровка и нашла своего истинного. У нас стабильные, ровные отношения. Мы уже год живем вместе и пришли к выводу, что пора регистрировать брак. А вот Малинке не повезло. Дело-то ведь не в том, что у оборотней есть власть, а в том, что среди оборотней есть те, кто этой властью злоупотребляют. Мой Мариус про две недели притирки и не заикнулся даже. Скулил, выл, ночевал в волчьем облике под дверью, но с момента знакомства до секса прошло больше полугода. Я просто хотела знать, что меня ждет.
Я кивнула, действительно, вся беда лишь в том, что оборотни, как и люди – разные. Есть Мариус, а есть Штерн. И этот таинственный владелец Малинки. И какой-нибудь другой хороший парень. Да тот же Вик, он ведь ушел от своей истинной. Не приняла его нищебродом, и он не стал ее неволить. А мог. Жаль только… А ничего не жаль. Поправку примут, а Штерн сгниет за убийство Алеззи. Будь я родственницей маэстро, настаивала бы на смертной казни.
Все мои покупки уместились в два пакета. Ламертан встал, убрал смартфон и забрал их у меня. После чего мы зашли в «Мир Печенья». Частная пекаренка, чей владелец решительно отказался от расширения бизнеса. Как он говорил: «Пока я на кухне хозяин – в рецепте свежие натуральные сливки. Когда я поставлю управляющего, хорошо, если это будут разбавленные сливки. А то и вовсе порошковые. Нет. И мне, и детям денег хватает».
Ламертан вырулил на платную полосу и вскоре парковался у своего дома.
– Чтоб меня, – буркнула я, – подушку забыла купить.
– А что не так с моей запасной подушкой? – удивился Брок.
– Пахнет.
– Она стираная, – возмутился он.
– Так порошком и пахнет. Я бы даже сказала ужасающе смердит «горными вершинами», – вздохнула я. – Нюх у меня волчий, а резкие химические запахи – мешают. По счастью, ты спал рядом, я бы даже сказала, на мне, так что меня отвлекал твой запах. Природный.
Он придержал для подъездную дверь и, когда я прошла мимо, спросил:
– И как я пахну?
– Хорошо пахнешь, – я рассеянно пожала плечами. – Молодым здоровым мужчиной без отклонений и заболеваний. Все внутренние органы работают как часы.
Ламертан как-то странно закашлялся и поблагодарил меня за такую оценку.
– В смысле? Это тебе самому себе надо сказать «спасибо», – удивилась я. – Ты же себя блюдешь, в спортзал ходишь. Питаешься неправильно, но метаболизм хороший. Ты прекрасный самец, если выражаться как оборотень.
– Я сейчас начну краснеть, – хмыкнул Брок. – Надо тебе ключи сделать.
– Я без тебя никуда не пойду.
Серьезно посмотрев на меня, Ламертан кивнул, мол, принято. И открыл дверь. Я сразу же скинула обувь и пошла ставить чайник. Есть не особо хотелось, а вот печенья – очень. Рассыпчатое, жирненькое, оно привлекало меня своим неповторимым ароматом. И искушало в машине, так и хотелось запустить в кулек руку. Поэтому я положила его в пакет от Черри. Кулек непроницаемый, ничего не испачкается. А тянуться далеко и неудобно.
Дальнейшее я могу охарактеризовать только одной фразой: закон всемирного свинства. Потому что Ламертан внес в кухню пакеты, я попросила его достать печенье, а к чертовому кульку прицепились те самые трусики с бантиком на попе. Так этот поганец их не просто отцепил, а еще и растянул на пальцах, рассмотрел и спросил:
– Не натирают?
– Убью, – нежно произнесла я и соврала, – это подарок от фирмы. Я постоянно там покупаю.
– Потому что ткань натуральная?
– Да. Брок, может ты положишь трусы в пакет?
– Слишком большое слово для этого количества ткани, – хохотнул Ламертан, но убрал.
Единственное, что меня немного примирило с ситуацией – у него чуть-чуть покраснела шея. Я бы не заметила, если бы его запах не изменился. Ага, не только я смутилась. Ну и славно.
Впрочем, краска с шеи Ламертана сошла быстро. И вот он уже выставляет на стол две кружки, банку с чайными пакетиками. И щелкает кнопкой чайника.
– Что ты на самом деле думаешь о произошедшем? – скупо спросил он.
Да, с трусами оно как-то проще было. Брок тем временем ложка за ложкой насыпал сахар в чашку.
– Ты так нервничаешь или это твоя обычная доза? – спросила я. И не знаю, чего больше было в вопросе: желания узнать ответ или оттянуть разговор.
– Обычная.
– Но ведь печенье тоже сладкое.
– Ты боишься, что тебе не хватит? – по-доброму поддел меня Брок. – Так у меня запас есть.
А мне стало понятно, что отвечать на поставленный вопрос придется.
– Это не похоже на Штерна. Он так боялся за свою репутацию, что не рискнул предъявить меня общественности. А тут убийство, – я говорила быстро и не смела поднять глаза на Ламертана. – Это окончательно похоронит его как бизнесмена.
– Я рад, что ты нашла в себе силы это признать, – серьезно сказал Брок и отставил чашку в сторону. – Я посмотрел его прошлые психо-тесты, он зациклен на контроле.
– Психо-тесты? – я не понимала, о чем он говорит.
– Они не афишируют это. Все чистокровные оборотни и все полукровки способные к обороту сдают психо-тесты. Никому не нужен обезумевший оборотень посреди города.
– Значит, последняя война окончилась не так, как нам сейчас рассказывают? Оно и логично, по одиночке люди слабее. Без оружия человек оборотню не противник.
– Да и с оружием – не каждый успеет выстрелить. И не каждый сможет спустить курок, – кивнул Ламертан. – Стычки с дикими оборотнями происходят до сих. До сих пор особые отряды зачищают целые стаи. И чем дальше, тем виднее разницу между теми, кто стремительно очеловечивается и теми, кто стремится к природе. И я не знаю, кто лучше.
Я шумно отхлебнула чай. Хотела сделать это изящно и небрежно, но, увы, кипяток немного подпортил мне эту идею.
– Алеззи мог погибнуть от руки дикого оборотня?
– Когда дикий выходит на охоту, он не возвращается в человеческий облик, – задумчиво произнес Ламертан. – А камеры не зафиксировали никого крупнее кошки. И сбоев в работе камер тоже не было. А когда оборотень выходит на тайные тропы – сбоит вся техника.
– В любом случае, скоро будет готов генетический анализ. Там ведь нашли шерсть? Иначе не смогли бы задержать Штерна. Он не новичок в бизнесе и у него репутация. Таких не просто посадить.
