Текст книги "Предавая любовь (СИ)"

Автор книги: Наталья Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

Я проснулась завернутая в одеяло и с завязанными глазами, но испугаться не успела – все было пропитано запахом Брока и сам он тоже был рядом.

– Проснулась? Лежи тихо, почти приехали. Это сюрприз. Приятный, – проворчал он.

Прикрыв глаза и прислушавшись к урчащему мотору суизи, я вновь уплыла в сон. Напряжение последней недели меня почти покинуло. Убийца Алеззи мертв, поправка вступила в действие. Мы с Броком вот-вот вернемся домой. И я обязательно научусь жить в его крошечной квартире. Потому что не хочу ставить своего мужчину в неловкое положение, ведь у меня денег куда больше, чем у него.

Я пребывала на грани сна и яви. Ленивые размышления прерывались короткими сновидениями и наоборот. Наконец машина остановилась, и Брок выбрался наружу.

Он вытащил меня и куда-то понес. Пахло так же приятно, как рядом с моим прошлым, оскверненным Штерном домом. Цветами и медом. Любимый снял с меня повязку, но открывать глаза я не спешила.

– Смотри.

Открыв глаза, я недоуменно таращилась на широкое просторное поле с несколькими клумбами.

– Я купил нам землю, – шепнул он. – Твой прежний дом выше по улице. Я так понял, что ты оставишь его матери?

– Да, – зачарованно кивнула я.

– Просто купить дом я не мог, надо ведь выбирать его вдвоем. И тогда я купил землю. А чтобы не прогадать, выбрал твой район.

– Да, – кивнула я, даже не слыша, что он мне говорил. – Только я в майке и трусах, Брок. Я не могу подойти к клумбе.

– А это еще не все сюрпризы, – рассмеялся мой невозможный мужчина. – Поехали дальше?

– Брок, на мне обычные, даже не кружевные трусы, – терпеливо напомнила я. – Не получится выдать их за мини-шорты.

– Верь мне, – шепнул он, и я сдалась.

Мы приехали к огромному пафосному отелю, и Броку с одеяльным свертком на руках никто не удивился. Почему свертком? Потому что я слишком стеснялась и завернулась в одеяло полностью.

Но даже ничего не видя, я чутко отслеживала происходящее. Скоростной лифт, подобострастный тон портье, провожавшего Брока. Его уверение, что «все выполнено в точности с вашим заказом, господин Ламертан». Любопытство поднималось во мне трехглавой змеей.

И едва портье открыл перед нами дверь и убрался, я сразу выглянула.

– Что это? Это для меня? Для нас?

Большой светлый номер был заставлен цветами. Самыми разными, от сирени и жасмина до голубых роз и лилий. Мерно гудела вытяжка – Брок подумал о моем тонком нюхе. От входа куда-то вглубь номера вела дорожка из шелковых лент.

– Я знаю, что обычно дорожку выстилают лепестками роз, – смущенно произнес Брок, – но у меня рука не поднялась их ощипать.

– О, знаешь, продают пакетики с лепестками, – улыбнулась я. – Но ленты оригинальней. И мне нравится. Я такая счастливая.

Ленты привели меня в гостиную где царил полумрак, разбавленный огоньками свечей. Окна были закрыты плотными ролл-шторами, так что ни единого лучика света не нарушало романтичную обстановку.

– Тебе нравится? – Брок выглядел уверенным. Но через нашу связь я могла ощутить, как он все сильнее смущается. И как он начинает чувствовать себя дураком и жалеть, что все это затеял.

– Я люблю тебя, – просто сказала я. – Так сильно люблю, что сильнее просто невозможно. И мне все нравится. Особенно часть с лепестками роз. Ты самый лучший мужчина в этом прогнившем насквозь мире. Ты невозможное делаешь осуществимым и никто другой мне не нужен.

– Ты выйдешь за меня? – выдохнул он и вытащил из кармана штанов коробочку.

А я уже видела, что золотое кольцо лежит на дне бокала с шампанским. Потому не удивилась пустой коробочке.

– Я ни на что не годен, – с легким отвращением произнес Брок. – Теперь ты должна выйти за меня из жалости. Тиль, я люблю тебя. Я лучший оперативник, первый в полевой работе. И… я абсолютно отвратителен во всем этом.

– Ты тот, кто мне нужен. А кольцо в бокале. Просто подай мне его.

А вообще, мы друг друга стоили. Я не люблю шампанское, поэтому постаралась поскорее его проглотить. Вот только это оказался грушевый компот и я, от неожиданности, его выплюнула вместе с кольцом. Которое закатилось под диван и мы вместе его двигали. Попутно выяснилось, что даже в люксе горничные не считают нужным пылесосить в трудно доступных местах.

Наконец, кольцо оказалось у меня на пальце.

– Ты не любишь грушу? – спросил Брок.

– Я готовилась мужественно выпить шампанское, – смутилась я.

– Хэй, я же помню, что ты его не любишь. Пузырьки газа и все такое, – запротестовал Ламертан. – У меня хорошая память, в этом можешь не сомневаться. Я прочитал досье на твою семью и теперь знаю когда и у кого день рождения. На тебя досье я тоже прочел.

– И теперь знаешь, что я воровала яблоки в саду мэра? – ужаснулась я.

– И не только это.

На некоторое время мы отвлеклись на вкуснейшие суши и ароматный грушевый компот. Когда первый голод был утолен, я осторожно спросила:

– Зачем такой дорогой отель? Брок, совсем не обязательно…

– Я хочу и могу баловать свою женщину, – уверенно перебил он меня. – Тиль, я полюбил самую известную, самую востребованную фотомодель. Неужели ты думала, что я только водитель? Все это время я пахал как проклятый, чтобы не стать содержанцем. Не повиснуть аморфной массой на твоих тонких плечах.

А я смотрела на него, сжимала бокал и боялась даже рот раскрыть. Вдруг проснусь? Не бывает таких мужчин в реальности. Не бывает. Но если это сон – введите меня в кому на всю оставшуюся жизнь.

Мы спустились на пол и сидели, прижавшись спинами к мягкому дивану. Вокруг горели свечи, за стенами отеля бурлила жизнь. А мы вслушивались в тишину и свои чувства.

Я не знаю кто к кому потянулся первым. Но я точно знаю, что отныне мое счастье имеет грушевый привкус.

Брок целовал меня, прижимал к себе и гладил, гладил мое тело. Кожа горела от смеси ощущений: горячие губы, мягкий язык и колкая щетина.

Как мы оказались в спальне, я не знаю. Просто вместо ворса ковра под моей спиной вдруг оказался прохладный хлопок. Но это было не важно. Совсем не важно. Значение имело только сильное тело надо мной. Только теплая гладкая кожа под ладонями. Только уверенные губы и руки, знающие, как доставить удовольствие.

Я потерялась в ощущениях. Вновь и вновь сгорая от страсти, я крепко держалась за Брока. За самого надежного человека. За своего мужчину.

В гостинице мы провели три дня. Три восхитительных, наполненных любовью и страстью дня. Брок вытворял со мной такое, на что я не решилась бы ни с кем другим. Но он моя пара, а значит между нами возможно все.

Но хорошее кончается быстро. Так вышло и с нами. Сегодня утром он получил короткое сообщение – ряд цифр – и вот мы уже сидим в суизи.

– Иногда я хочу закрыть тебя дома и не выпускать, – признался Брок и завел мотор. – Это желание мимолетное, но очень сильное.

– Поверь, я тоже этого хочу, – улыбнулась я. – А еще я хочу пометить тебя. Чтобы каждая моделька знала чей этот восхитительный мужчина.

– Они вешались на меня всегда, – равнодушно отозвался Ламертан. – И никогда не были мне нужны.

А я была вынуждена согласиться. Ведь раньше вокруг моего мужчины вертелись стайки девчонок. Они подносили ему кофе, салфетки, пирожки. Кто-то даже таскал ему домашнюю еду.

– Ты ел то, чем они тебя угощали? – насупилась я.

– Тиль, – никогда еще мое имя не звучало так укоризненно.

– Я просто так спрашиваю.

– Ты в любом случае готовишь лучше. Ты не хочешь знать, куда мы едем?

– Я верю тебе.

– На ту квартиру, помнишь?

– Где мы жили, когда я первый раз превратилась? Надо купить продукты.

– Мы ненадолго.

Устроившись поудобней, я замолчала. И просто рассматривала своего, наконец-то, мужчину. Который уверенно вел машину и время от времени поглядывал на меня. Все закончилось. Теперь только безоблачное счастье. Ведь закончилось же?

– А что было в той смс?

– Новости, – хмыкнул Брок. – Умеренной паршивости. Через шифр многое не передашь. Так что сейчас посмотрим подробней.

***

Квартира встретила нас запахом чего-то прокисшего. Сморщившись, я закрыла за собой дверь и окликнула Брока:

– А мы мусор выносили перед уходом?

– Нет, – отозвался он.

– А зря.

– Согласен.

Ламертан включил вытяжку и запустил свой супер-навороченный компьютер. Я же, найдя плотный пакет, отправилась на охоту за чем-то гниющим. Оно нашлось в раковине – остатки тушенки и что-то черное, уже почти разумное. Фу, гадость.

Поплотнее завязав пакет, я поставила его у двери – так точно не забудем. И подошла к Броку.

– Ну что?

– Две минуты. Я там кофеварку включил, разольешь по чашкам?

– Все также с привкусом плесени? Оставлю все тебе, дорогой, – передернулась я.

– А любящая женщина запретила бы своему ненаглядному пить каку, – поддел он меня, но взгляд от экрана не оторвал.

– Ты большой мальчик и следить за тем, что ты тащишь в рот, я не буду, – фыркнула я.

Кофе занял место у правой руки Брока с точным расчетом – он дернет рукой и все, нет ни гадкой чашки (ее лапал Штерн), ни мерзкого кофе. Я никогда не буду походить на занудных, потерявшихся женщин, которые только и знают, что обихаживать своих мужчин. И пилить их: туда не ходи, здесь не играй, это не ешь. Нет, я все делаю иначе.

Присев на подоконник, я взглядом нашла старое полотенце. Брок им вытирал морду мне-собаке. Три, два, один…

– Твою мать! Тиль, найди полотенце, оно там где-то должно валятся. Что за невезение.

– Ты не обжегся? – заботливо спросила я, спрыгнула с подоконника и подала ему полотенце. – Не вставай, я соберу осколки.

– Кружку жалко, подарок.

Мне стало стыдно, но совсем немного.

– Можно склеить, – пожала я плечами, – хорошая керамика. Всего на две части развалилась.

– И то верно. Положи к себе в сумку, пожалуйста.

Подобрав чашку я тщательно ее отмыла и, промокая бумажными салфетками, гадала, можно ли спросить о том, откуда этот подарок взялся. Но тут мне на глаза попалась гравировка и я поняла, что склейке быть. «На память от особого отдела».

– Ты там где?

– Упаковала получше, – крикнула я и вышла с кухни.

Брок уже успел поставить рядом с собой второй стул. Усевшись, я прижалась к его крепкому плечу и всмотрелась в экран. Там на яркой фотографии был Кортклифф с какой-то очень красивой девушкой. И если бы меня спросили, я бы с уверенностью сказала – девочка оборотень. Сильные ноги, развитые мышцы плеч, чуть крупноватые клыки и отливающие желтизной карие глаза. И пепельно-седые волосы. Либо оборотень, либо из восхищающихся.

– Ты сейчас смотришь на невесту нашего мертвого злодея, – негромко произнес Брок. – А теперь ты смотришь на счастливую супругу покойного господина Лайнена.

Оного господина я знала – ближайший и мерзейший помощничек Штерна. Был им. А вот девушка рядом с ним… Нет, ее узнать было решительно невозможно. Похудевшая, осунувшаяся женщина в роскошнейшем свадебном платье. С такими мешками под глазами, что их не исправил даже макияж. А он был почти идеален. Он почти убирал ее недостатки. Но все потуги стилистов разбились о выражение лица девушки. Она смотрела с обреченностью загнанного зверя. Опущенные книзу уголки губ, взгляд в пол, безвольно опущенные руки.

– Он выставил эти фото в общую сеть? – удивилась я.

– Нет, в сети другие фото. Там явно модель, лица не видно – скрыто вуалью, – Брок тут же вывел несколько фото.

Действительно, кто бы ни скрывался под плотной вуалью, к смертельно запуганной девчонке он отношения не имел.

– Лайнен продемонстрировал роскошь и счастье: дорогие машины, дом, остров и невеста в платье, которое стоит как последняя модель суизи, – протянула я. – Но Кортклифф на это не купился. Почему?

– Потому что вот эти фото, – Брок вернул на экран запуганную невесту, – нашли в его компе.

Неужели мое слащавое предположение оказалось правдой?

– Он сделал это ради нее? – тихо спросила я. – Неужели?

– Однозначно, – Штерн вывел на экран скан записки. Точнее, письма.

Кортклифф просил прощения. У всех. В особенности у своей «родной девочки». За то, что ей пришлось так долго ждать спасения. За то, что он не смог ее отстоять, спрятать, уберечь. Свежими чернилами он просил прощения у Алеззи. «Ведь мы с тобой не увидимся на том свете. Такому как я дорога только в адское пламя».

– Мой хороший друг, – Брок притянул меня ближе к себе, – вытянул эту информацию из компа Кортклиффа. И передал мне, с условием: «Перед прочтением уничтожить».

– Ты прочитал?

– Я уже почти все стер. Кортклифф создал сенатора с нуля. Нашел в меру глупого мелкого политика и обработал. Все его деньги ушли на продвижение Адвизора вперед. Он торопился как мог, но его вычислили. Именно поэтому Кортклифф устроил провокацию – скандальный фотопроект и смерть кумира миллионов.

– Он что, дневник вел? – нахмурилась я.

– Почти. Он собирал компромат. Тиль, он не собирался умирать. Он собирался вырвать свою невесту из лап Лайнена и зажить спокойной тихой жизнью. Просто не справился. Может, кто-то предал.

– Да не может, а скорее всего, – вздохнула я. – Странно, что Адвизора не убрали.

– Тогда протолкнуть поправку было бы еще проще, – покачал головой Брок. – Оборотни, все же, не умеют убивать, как люди. Их бы вычислили. Уловки, ужимки, характерные следы – эксперты всегда отличат удар нанесенный оборотнем, от удара человека. Кортклифф очень постарался, но все равно в вину Штерна верили недолго.

– Но Кортклиффу удалось так накалить обстановку, что никто не рискнул объявить о невиновности Штерна, – медленно произнесла я. – И что теперь?

– Теперь я дотираю остатки информации, и мы живем зная, что убийца Алеззи уже в земле. Хотя, конечно, сейчас он еще морге.

Я помолчала и тихо сказала:

– Но ведь это как-то неправильно?

– Оборотни шли по следу Кортклиффа, но никого убить не успели. Сам Кортклифф неудачно оступился на стройке.

– Дело об убийстве Алеззи останется незакрытым. Как и о смертях многих других известных людей, – я криво улыбнулась. – Это гадко.

– Это наша жизнь, Тиль. И я готов поспорить, что в скором времени нам придется отобедать с Адвизором. Так что думай, как подать эту новость для своего журнала.

– Почему ты так думаешь? – удивилась я.

– Потому что у Кортклиффа был такой компромат на сенатора, что мы с Генри решили все стереть, – Брок отстранился и посмотрел мне в глаза, – Тиль, ты ничего не знаешь о роли Кортклиффа в становлении Адвизора влиятельным сенатором.

– Но если он плохой человек, значит, ему не место у власти.

– Пусть пройдет время. Иначе это будет слишком подозрительно. Большую часть документов Генри, мой хороший друг, уже уничтожил. Мне же переслал только сухую выжимку. Адвизор сам попытался продаться оборотням. Но не смог – Кортклифф не позволил. Так что как ты и сказала, предатель был. Высшей пробы. И я не удивлюсь, если компромат еще всплывет. Но мы с тобой всего лишь случайные свидетели и очень, очень сочувствуем сенатору.

– Хорошо.

На душе было погано. Как бы, по факту, убийца Алеззи мертв. Но главные ублюдки на свободе. И что-то я сильно сомневаюсь, что потеря истинной пары ударит по оборотням. Во-первых, не каждая уйдет. Во-вторых, не стоит забывать о привязанности жертвы к палачу. Очень многие останутся из-за этой извращенной связи круто замешанной на истинном притяжении. А в-третьих, многим будет некуда пойти.

Да и истончилась связь между оборотнями. Магия уходит из нашего технологичного мира. А с ней уходит и духовная связь. Да и скорей бы уже ушла. Всем бы стало легче.

Но с другой стороны, наша с Броком связь меня более чем устраивает. С ним я счастлива. Как сытая кошка, хотя я и собака. Но собаки сытыми не бывают.

Мы остались в квартире до ночи. Да и ночевать решили там же. Настроение плавало от «очень плохо» к «немного хорошо». Мы были друг у друга, и это многое искупало.

А ночью мне приснился пугающе странный сон. Я, та женщина, что объясняла мне мою природу, и еще несколько не знакомых мне человек, шли по клеверному полю. Мы держались направления на закат, и я чувствовала, как натягиваются нити связывающие меня с Броком. Натягиваются так, что вот-вот порвутся.

– Я дальше не пойду.

– Зря. Твой второй облик будет слабеть, ты проживешь обычную человеческую жизнь, – это сказал высокий лысый мужчина. У него под глазом была странная татуировка, будто третий глаз.

– Как и мой Брок, – улыбнулась я.

– Магия окончательно покидает этот мир, – вступила совсем молоденькая девочка с пронзительно-голубыми глазами. – Ты пожалеешь, но будет поздно.

– Разве можно сожалеть о близости своей пары? – удивилась я. – Неужели вы не пожалеете? Что оставили их?

– В другом мире будут другие половинки, – уверенно сказала моя знакомая.

– Что ж, тогда хорошо, что вы их оставляете. Значит, не любили, – резко произнесла я и развернулась спиной к закату.

Оставив предателей за спиной, я быстро и уверенно шла назад. Домой. Туда где тепло, где любят, где не оставят погибать от одиночества и холода. Туда, где мой Брок.

Вынырнув из кошмара, я теснее прижалась к нему и закрыла глаза. Я подумаю об этом позже.

***

На следующее утро мы проснулись в обнимку. У меня затекла шея, а Брок массировал плечо. Что ж, за ночь в объятиях любимого нужно платить. И иногда в процесс расплаты вмешивается кровоток.

– Ты не думал о том, чтобы, – я чуть помялась, – закончить дело Кортклиффа?

– В плане, обнародовать компромат? – Брок колдовал над кофеваркой. – Думал. Но пока не вижу, как это сделать и действительно не спалиться. Это только в фильмах, Тиль, инфа сбрасывается в сеть с левого адреса. В реальности все левые адреса вычисляются, поднимается видеонаблюдение, и уже через сутки о нас будут знать.

– Нет, это я и без тебя понимаю. Я про пару Лайнена. Он ведь, как и я, посещал Балы при магистрате.

– Ты уверена? – нахмурился Брок.

– Абсолютно, – я даже кивнула несколько раз. – По крайней мере, последний и предпоследний Бал он точно посещал. Вместе со Штерном. А как ты должен знать…

– Парных оборотней туда не пускают, – кивнул Брок. – Они ждут своих младших родственников в ресторане при магистрате. Что ж, стоит проверить.

Кофеварка пискнула, выдала отвратный кофе, и Ламертан, прихватив огромную чашку, устремился к компу. А я, кусая губу, стояла и думала, как же уничтожить эту плесневелую гадость? В итоге, не оставалось ничего, кроме похода в магазин.

– Я возьму твою карту? Моя где-то у Вика осталась.

– Бери. Код сорок один ноль шесть. Ни в чем себе не отказывай, – буркнул Брок и сделал щедрый глоток из чашки. Меня передернуло, и я поспешила прихватить его кошелек и выскочить на улицу.

Тут уже не до пафоса. Любой растворимый кофе лучше, чем-то, что выдает эта кофеварка. Нет, не так. Лучше, чем-то, из чего она варит. Иногда я думаю, что тонкий нюх скорее боль, чем радость.

На улице меня не оставляло какое-то странное ощущение. Последнее время мы прятались, скрывались, таились и постоянно были на чеку. Ну, Брок точно был. А я полагалась на него. Сейчас же я иду одна, по залитой солнцем улице, у меня в кармане кошелек Ламертана, а в планах обычный забег по супермаркету.

Едва я подошла к супермаркету, как ко мне подбежала какая-то девчонка, поцеловала в щеку и подарила ленту.

– С праздником! – крикнула она и умчалась.

Сжимая в руках розово-золотую ленту я пыталась вспомнить, что у нас есть из государственных праздников. Но ничего в голову не приходило.

Люди в магазине тоже все были как-то преувеличенно счастливы. Практически у каждого в корзинке был алкоголь и сладости. Что за… Ох, может, это вакханалия по поводу отмены поправки двадцать девять?

Подумав, помимо кофе я взяла кремовый торт, стейки и яблочный сок. Надо и нам как-то отметить окончание всего этого безобразия.

Вернувшись, я оккупировала кухню. И с удовольствием заметила остатки кофе в сливе раковины. Все же Брок не стал пить эту гадость. Ура.

– Давай-ка я помою кофемашину и загрузим новый кофе?

В итоге намывали мы ее вместе. А вот зерна засыпал Брок. Похоже, он очень трепетно к ней относится. Что ж, мне же проще.

Спонтанный праздничный завтрак заставил Ламертана отвлечься от компьютера. И негромко произнести:

– Мне на почту агент сбросил четыре варианта нашего будущего дома. У всех есть детские площадки и высокая изгородь. На этом я настаиваю.

– Я и вокруг своего бывшего дома так хочу сделать, – кивнула я. – Рядом дорога, машины проезжают редко, и это дает ощущение ложной безопасности. А маленькие дети… это маленькие дети, они не бояться ничего, кроме как гнева родителей.

– Ну уж. Гнева.

– Я упала с дерева, ударилась головой и сломала руку в двух местах. Мои первые слова были: «Только не говорите маме». И это при том, что на тот момент меня вполне себе любили в семье. Как могли, конечно. Но мне хватало.

– А потом?

– А потом – по мнению отца – я начала торговать своим телом, и любить меня стало нельзя.

– Тильса – это ведь не твое имя, – утвердительно произнес Брок.

Наверное, он хотел знать, стоит ли звать меня прежним именем. Но все дело в том, что меня, настоящую меня, зовут Тильса. Я родилась под светом софтбоксов, под сдержанные команды фотографа и под экспрессивную речь Вика Вайгера. Слепила себя из качественной косметики, блесток, пайеток и ненатурального шелка. Увы, натуральный на фото смотрится отвратительно.

– Ты слышал, как меня зовут – Алиса Ферран-Толминсон. Но весь смысл в том, любимый, что я – Тильса.

И мне не потребовалось ему это объяснять. Он понимал. Кстати, о понимании.

– Ты не знаешь такого мужчину, – я прищурилась, вспоминая, – лысого, с серыми глазами. И татуировкой закрытого глаза под правым глазом.

– Знаю, – потянулся Брок. – певец, не слишком популярный.

– Откуда знаешь тогда? – полюбопытствовала я.

– Так я пока вас с Виком в машине ждал, всякую ерунду читал. Вот там было про него что-то, в связи с той смешной татуировкой. А что?

– Надо поискать кое-что в сети.

Устроившись за компом, я минуть пять подбирала всякие вариации поисковых запросов, но тщетно. И уже отчаявшись, я собралась было уступить место Броку, как появился баннер: «Тихая смерть во сне».

– Он умер сегодня на рассвете, – негромко произнесла я. – Что ж, надеюсь, новый мир встретит его неласково.

– Тиль, – осуждающе произнес Брок, – о мертвых так нельзя.

– А он не мертв, – зло фыркнула я. – Он сбежал от своей пары. В поисках лучшей. Искренне надеюсь, что лучше он не найдет и всю жизнь будет сожалеть о своем предательстве.

Рассказав Броку про свой сон, я меланхолично просматривала фотографии. Понятно, почему этот трехглазый ушел. Его жена была старше него лет на пятнадцать и на фоне молодых и прытких совсем не смотрелась. Хотя оставалась привлекательной, но этому гаду, видимо, было мало.

– Спасибо, что осталась, – сдавленно произнес Ламертан. – Не пожалеешь? Вдруг тебе там принц мог достаться.

– Зачем мне принц, если у меня уже есть бог, король, император и еще с десяток всяких красивых слов и титулов? – улыбнулась я. – Люблю-то я тебя, а не кого-то еще. Так-то и в нашем мире есть свои принцы и короли. Вон, открой любой бизнес-журнал и посмотри топ-10 обеспеченных мужчин. Кстати, Лайнен со своим островом был из той же клики. Ты для меня не лучший из многих, ты – единственный.

Стоит ли говорить, что Брок притянул меня к себе, поцеловал и без слов убедил предаться разврату на узком и неудобном диванчике?