Текст книги "Второй шанс: Истинная для Хранителя (СИ)"

Автор книги: Наталья Нежданова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Наталья Нежданова
Второй шанс: Истинная для Хранителя

Глава 1

Уже не исправить... – эта мысль крутится у меня в голове с самого утра. Надо взглянуть, наконец, правде в глаза. Мне скоро 50, и в моей жизни ничего хорошего уже не будет. Муж умер, дочь уехала за границу и живёт своей жизнью. В ней нет места для старомодной и отсталой матери.

И даже начать сначала я не могу. У меня ни денег, ни сил. А я хотела бы! Например, получить новую профессию вместо опостылевшей бухгалтерии.

Я ведь в детстве мечтала о чем-нибудь романтическом, связанном с путешествиями, экспедициями, природой. Увлекалась биологией, ещё в геологический кружок ходила. Люблю всё настоящее – камни, деревья, звёзды.

Родись я чуть раньше, может, и удалось бы реализовать себя. Но увы, началась пресловутая перестройка, а потом самая настоящая катастрофа с разрухой и нищетой. В общем, мама сказала:

– Иди на экономиста, всегда кусок хлеба будет в руках!

А мы тогда родителей уважали и слушались. Не то, что теперь. И ничего уже не поделаешь.

Я медленно плетусь по заснеженной нечищеной улице. Главное – не упасть. Если вдруг что-нибудь себе сломаю – ухаживать за мной будет некому.

Внезапно над головой раздаётся громкий треск. Я поднимаю глаза и успеваю заметить оторвавшуюся от крыши ледяную глыбу. В сознании проносится вся моя несуразная жизнь.

Господи! Это конец?

Я ощущаю, что лежу на чём-то твёрдом. Открываю глаза и вижу перед собой самую обычную зелёную траву. Я трясу головой, чтобы прогнать наваждение. Зима же.

Трава никуда не исчезает. Что происходит вообще? Во мне зарождается самая настоящая паника. Я шевелю рукой и пытаюсь потрогать эту самую траву. Она настоящая!

И тут я обращаю внимание на свою руку. Что-то с ней не так. Во-первых, она загорелая! Во-вторых, кожа какая-то не такая. Так, а куда делся шрам у основания большого пальца?

Перевожу взгляд на запястье. Вместо куртки я вижу матерчатый рукав бежевого цвета.

Сердце начинает бешено колотиться. Неужели у меня галлюцинация?

Подношу руку к лицу и щиплю себя за щёку. Вроде всё нормально, чувствительность есть.

Я медленно поднимаюсь и сажусь. На глаза падает выбившаяся прядь волос. Но ведь я их не красила давно! Так почему они такого цвета? Я же не блондинка, а тёмно-русая, да ещё и с проседью.

Ещё раз оглядываю свои руки. Какая гладкая кожа! Провожу ими по волосам. Я никогда не ношу их распущенными. А почему они такие длинные?

Я замечаю, что одета в платье. Простое, почти без украшений, лишь тонкая полоска кружева обрамляет застёжку из костяных пуговиц на груди.

Встаю и ощущаю вдруг боль в ноге. Приподнимаю подол платья и вижу две красные точки чуть повыше щиколотки. И тут я обнаруживаю совсем рядом самую настоящую змею!

Мне бросаются в глаза два ярких жёлтых пятна по бокам головы. Ужик! Я перевожу дух. Но цапнуть меня он всё-таки успел. А ведь они мышами питаются, надо бы место укуса чем-то обработать, или промыть хотя бы.

Оглядываюсь и вижу чуть вдалеке речку с песчаной отмелью. Я иду туда, приподнимаю платье и захожу в воду. Речка совсем неглубокая, даже в середине вода не выше колена. Но зато абсолютно чистая. Такая прозрачная, что каждый камешек на дне видно.

Хорошенько промываю место укуса. Лучше так, чем никак. И тут я замечаю своё отражение.

Боже! Неужели это я? Вот эта большеглазая блондинка с изящным личиком и чуть вздёрнутым носиком? Жаль, цвет глаз не разобрать, но они явно светлые. Голубые или серые, а может, зелёные. Что происходит вообще?

Выхожу на берег и опять натыкаюсь на ту змеюку.

– Кыш! – кричу я.

Но ужик подползает ближе, приподнимает маленькую, словно лакированную, головку и замирает. Я вообще-то змей не особо боюсь, разве что ядовитых. А ужи – ну, ползают они себе и ползают, даже пользу приносят – грызунов уничтожают. Вот если бы это была гадюка, я бы точно её камнем приложила за такую наглость.

Странный он какой-то. Как будто пообщаться со мной хочет. Приполз зачем-то следом.

Я наклоняюсь и вглядываюсь в немигающие глаза. Такое чувство, что в них сквозит что-то мудрое и загадочное.

И тут наглый змеёныш бросается ко мне, ныряет в рукав и скользит вверх. Я вскрикиваю и трясу рукой. Но он уже вылезает из горловины платья и, обвив хвостом шею, тянется к уху.

– Тишшше! – слышу я вдруг.

Да это же просто сон! – осознаю, наконец, я.

– Ты сейчас не спишшшь! – доносится до меня.

Какое милое сновидение! – думаю я.

– В этом мире законы природы несколько отличаются от твоего прежнего!

Земля уходит из-под ног. Я медленно опускаюсь на траву.

– Не бойссся! – продолжает ужик.

Я изо всех сил пытаюсь вернуться в реальность. Вспоминаю заснеженную улицу и срывающуюся с крыши глыбу.

Наверное, прохожие вызвали скорую и меня увезли в больницу, – соображаю я. – А сейчас я на операционном столе и мне дали наркоз. Отсюда и это странное видение. Просто галлюцинация. И вообще, при черепно-мозговой травме такое бывает.

– У Творца Вселенной обителей много! – заявляет мой таинственный спутник.

Я решаю отдаться своему бреду и спрашиваю:

– А куда я попала?

– В твоём мире это место называют Туманностью Андромеды!

Чувствую, как у меня отвисает челюсть.

– Ты кто? – недоумеваю я. – В моём мире змеи не говорят!

– Я – Вестник.

– Это как?

– Тебе пока рано знать!

Ну, ничего себе загадочки...

Глава 2

– Как мне тебя называть? – спрашиваю я загадочного змеёныша.

Он ласково трётся о моё ухо:

– Выбери сама! Я тебе доверяю!

– Если я тебя буду просто Ужиком звать, тебя устроит?

– Вполне!

– Хорошо, Ужик! А что вообще происходит? Со мной ведь несчастный случай приключился, а потом я тут оказалась. И тело не моё!

– Прежней хозяйке тела пришло время его покинуть. Иначе она навсегда погубила бы свою душу. Мне разрешили ей немного помочь. А теперь буду помогать тебе! Только учти, я не всемогущий!

– Так ты её ужалил? Но ты же не ядовитый! Или как? Но я ведь ничего такого не чувствую!

– Она умерла от страха!

Да уж, – осознаю я. – Когда тебя кусает змея, запросто можно инфаркт получить!

– Не волнуйся, с телом всё в порядке!

– Ты что, мысли читаешь? – удивляюсь я.

– Не всегда! Лишь некоторые, сопряжённые с сильными эмоциями. Но со временем ты научишься полностью закрываться!

– Хорошо, а я-то здесь при чём? Почему я в её теле вдруг оказалась?

– Ты способна думать головой и признавать свои ошибки. Поэтому получила второй шанс!

Господи! – от всей души взываю я. – Пусть хоть в этот раз у меня всё получится!

– И что мне делать теперь? – спрашиваю я.

– Иди прямо, пока не наткнёшься на тропинку! Пойдёшь направо, выйдешь к старому дому. Там раньше жила одинокая женщина. Её считали колдуньей, но на самом деле она сделала много добра. Это добро и тебя ещё настигнет!

– А ты со мной?

– Сейчас нет. Я ведь не только тебе помогаю. Я приду, когда нужно будет. Пока!

– А позвать я тебя как-нибудь могу?

Но вместо ответа Ужик скрывается в густой траве.

Что ж, надо идти. В принципе, этот Ужик-Вестник мне и так всё объяснил. Думаю, дальше сама как-нибудь разберусь.

По дороге я подбираю валяющуюся в траве сумку, или, скорее, тканевый мешок, горловина которого стянута кожаным ремешком. Какая интересная модель! Его и через плечо перекинуть удобно, похоже на маленький рюкзачок даже.

Впереди показался дом. Старый, но выглядит внушительно. Стены из камня, деревянные ставни, крыша покрыта черепицей.

Поднимаюсь по скрипучим ступенькам на высокое крыльцо. Дверь наискосок забита доской. Я хватаюсь за неё и долго расшатываю, пока забитые в старое дерево косяков гвозди не подаются.

Берусь за ручку и тяну на себя. Ручка остаётся в моих руках, а дверь как стояла, так и стоит. Как же её открыть теперь?

Я опять беру оторванную доску и подцепляю торчащим из неё гвоздём выступающий край двери. Гвоздь соскальзывает, но я не оставляю своих попыток. Наконец, дверь приоткрывается. Захожу внутрь. Здесь царит полумрак, ведь ставни закрыты.

Я тихонько ступаю по рассохшимся половицам. Надеюсь, пол подо мной не провалится. Глаза начинают привыкать к темноте. Сколько же тут пыли и паутины!

Нет, так нельзя. Надо сначала ставни открыть. А окна высоко над землёй, мне не дотянуться. Но ведь кто-то же их закрыл. Значит, где-то должна быть лестница.

Выхожу из дома. Надо бы обойти его вокруг, но по сторонам от вымощенной камнем тропинки, что ведёт к крыльцу, стеной стоит бурьян. Высотой мне по грудь. И кто там может ползать, не имею ни малейшего понятия. А я, между прочим, босиком!

Ой, мамочки! Что же мне делать-то? Может, в доме старая обувь найдётся? Хоть лапти какие-нибудь, или что они носят тут.

Вот ведь балда, забыла Ужика спросить, на каком уровне развития находится этот мир. Хотя, если судить по моему платью, облику дома и отсутствию столбов с линиями электропередачи, тут наверняка какое-нибудь средневековье. Или, в лучшем случае, викторианская эпоха.

Я ещё раз присматриваюсь к дому. И замечаю, что два окна на фасаде находятся довольно близко к крыльцу. А ставни закрыты на лёгкие кованые крючки.

Я нахожу рядом с тропинкой отломившийся от дерева сук и очищаю его от мелких веточек. Теперь у меня в руках довольно ровная палка.

Опять поднимаюсь на крыльцо. Перегибаюсь через старые перила, молясь, чтобы они не сломались подо мной, и тянусь кончиком палки к крючку на ставнях. Наконец, мне удаётся его зацепить и сбросить. Ну, а поддеть палкой створки и распахнуть – дело техники. То же самое я проделываю со вторым окном. Уфф, даже вспотела.

Захожу в дом. Теперь, при льющемся из окон свете, можно ясно разглядеть, как тут всё запущено. Толстый слой пыли, клочья паутины свисают по углам и с мебели.

Мебель, кстати, неплохая – массивная, из натурального дерева. Я берусь за ручку двери слева. Моему взору открывается полутёмная из-за закрытых в ней ставень кухня-столовая. Ничего себе, даже посуда цела!

Похоже, этот мир населяют очень честные и законопослушные люди. А может, дело в том, что бывшую хозяйку дома считали колдуньей. И просто боятся сюда ходить и, тем более, что-либо отсюда брать.

Опять возвращаюсь в прихожую. Теперь я смотрю направо. В самом конце прячется небольшая лестница, ведущая на второй этаж. Интересно, что там? Я поднимаюсь по ступенькам. Некоторые потрескивают под моими ногами.

Наверху даже не темно. Свет падает из маленького окошка, которое ничем не закрыто. Просто стекло в раме.

Комнатка совсем маленькая. По сути, это даже и не комната, а что-то типа гардеробной. Вдоль стены напротив входа с лестницы дверь. По обе стороны от неё висят несколько платьев и какая-то хламида типа плаща. Рядом с каждой из боковых скошенных стен стоит по сундуку.

Я шагаю вперёд и открываю дверь. Передо мной небольшая уютная спаленка. Кровать рядом с кирпичной трубой, как бы протыкающей комнатку насквозь. Под маленьким окошком стол, застеленный ажурной насквозь пропылившейся скатертью. Сбоку от него изящный стульчик с вышитой подушечкой. Только что там вышито – не разобрать из-за слоя пыли.

Подхожу к кровати и поднимаю покрывало. Когда-то явно белое постельное бельё отдаёт желтизной. Поднятая пыль заставляет меня чихать.

Я выглядываю в окно. Солнце, точно такое же, как и в моём родном мире, ещё высоко. Но и дел у меня выше крыши.

Открываю сундуки. В одном из них я нахожу крошечные сапожки. Явно не мой 39 размер. Хотя...

Я примеряю их и они оказываются впору. Ах да, у меня же теперь новое тело. Молодое и красивое.

Я думаю о его прежней хозяйке. Интересно, кем она была? И за что с ней так обошлись?

Глава 3

Я спускаюсь вниз и захожу на кухню. Отыскиваю там два котелка из какого-то желтоватого металла, один большой, другой маленький, и такой же таз.

На полу стоит рассохшаяся деревянная кадка, видимо, для воды. А рядом с ней ведро, тоже деревянное. Я поднимаю его за ручку. Оно же дырявое!

Ладно, на первое время и котелок сойдёт. Теперь надо воду найти. Она явно должна быть где-то поблизости. Вряд ли в доводопроводную эпоху люди селились далеко от источников. На худой конец, дойду до реки. Ведь мне ещё и пить очень хочется.

Я раздвигаю палкой бурьян и обхожу дом. За ним нет ничего примечательного. И лестницы там тоже нет.

Чуть поодаль вижу что-то вроде сарайчика. А рядом с ним дерево с плодами, напоминающее яблоню. Значит, тут точно лето. Но чтобы туда подойти, надо сначала продраться сквозь заросли. А в них даже колючки попадаются.

Смотрю по сторонам и замечаю маленькую серую крышу из тоненьких дощечек, уложенных по принципу черепицы. Надо же, я в детстве такие в деревне у бабушки видела! Я устремляюсь туда.

Ветхая крыша на четырёх столбиках установлена над колодцем, обрамлённым увесистыми очень плотно уложенными камнями. Они оплетены зелёными побегами каких-то вьющихся растений. Я хватаюсь за них, обрываю и обнажаю тёмный провал, где внизу блестит вода.

Как же её достать? Я шевелю ворот с намотанной на него ржавой цепью. Он немилосердно скрипит, но крутится. Из глубины поднимается ведро цвета морёного дуба. Берусь за него, но тут же отпускаю, потому что оттуда прямо мне в лицо выпрыгивает лягушка. Ведро плюхается обратно.

Поднимаю его опять. Пить я такое не стану, а для уборки сойдёт. Я наполняю оба котелка, отношу к дому и выливаю в тазик. Потом иду с ними к реке, хорошенько начищаю песком и наполняю прохладной, кристально прозрачной водой. Утолив жажду, понимаю, что жутко хочу есть.

А из еды я пока только те плоды, напоминающие яблоки, видела. И ещё неизвестно, вкусные они или нет. Может, недозрелые, а может, и вовсе несъедобные. Хотя это вряд ли, раз рядом с домом растут.

Я оставляю котелки с водой на крыльце. Хорошо хоть на них крышки есть. От жажды теперь не умру. А вот от голода...

Я вспоминаю о найденной в траве сумке. Вдруг там что-нибудь найдётся?

Увы, там лишь кое-что из одежды и маленький кожаный мешочек с каким-то серым порошком. Интересно, что это? Может, какое-нибудь лекарство? А вдруг отрава?

Я вываливаю всё содержимое сумки на крыльцо. О, маленький ножичек! Это мне точно пригодится. А ещё крохотное, но самое настоящее зеркальце.

Ого, а глаза-то у меня теперь голубые!

Вот только красотой, даже собственной, сыт не будешь. Что ж, делать нечего. Я продираюсь через бурьян к той самой «яблоне». Дерево действительно очень на неё похоже. Разве что плоды немного отличаются, они как бы сплюснутые.

Срываю один и вгрызаюсь в мякоть. Есть можно. Кисловато, конечно, но сойдёт. Тянусь за вторым, но останавливаю себя. Надо подождать, не будет ли каких-нибудь нехороших последствий от того, что я съела.

Всё-таки не выдерживаю и срываю ещё три штуки. Не стану есть их сразу, но пусть будут поблизости.

Я поднимаюсь в гардеробную и беру одно из платьев. Оно тёмное и явно не новое. Для работы пойдёт. Выхожу на улицу и тщательно вытряхиваю из него пыль. Потом снимаю то, что на мне. Всё равно здесь никого нет.

Опускаю взгляд на свою грудь. Да я самая настоящая красотка! А ещё у меня тонкая талия и абсолютно плоский живот!

Ладно, некогда мне сейчас собой любоваться. Я надеваю старое, пропахшее пылью платье. Неприятно, но ничего не поделаешь. Ополоснусь в речке, как закончу уборку.

Нахожу подходящий бурьян и вяжу из него веник. Не самый лучший вариант, но за неимением ничего сойдёт. К тому же запах от травы приятный – напоминает полынь.

Я открываю окна и выметаю паутину и пыль из прихожей. Потом двигаюсь на второй этаж. Хочу провести первую ночь в новом мире в чистой комнате на нормальной постели! Хорошо, что я не оказалась посреди какой-нибудь тайги или джунглей.

Я выношу из спальни всё бельё, затем подметаю и мою. В одном из сундуков обнаруживаются постельные принадлежности. Хоть и слежавшиеся, но чистые. И даже пахнут приятно – чем-то цветочным. На всякий случай хорошенько вытряхиваю их во дворе и застилаю кровать.

Надо бы передохнуть. Да и желудок совсем взбунтовался, требует пищи. Я съедаю оставшиеся яблоки. Всё-таки придётся опять туда прогуляться.

На этот раз решаю заглянуть ещё дальше. Если бы только не проклятый бурьян. Я всё-таки отваживаюсь и огибаю яблоню. Какие-то кусты, а рядом с ними сиреневые цветы, напоминающие расцвётшие кустики лука-шнитта, что когда-то росли у меня на даче.

Наклоняюсь и срываю узкий листок. В нос ударяет знакомый запах. Я набираю целый пучок. Потом соображаю, что если я всё это съем просто так, без хлеба – расстройство желудка гарантировано. Кстати, интересно, где здесь уборная?

Она оказывается за узкой неприметной дверцей в торце прихожей. И очень напоминает то, что я видела в детстве в деревне у бабушки. А вот до туалетной бумаги тут явно не додумались.

Вспоминаю заодно и про предметы женской гигиены. Как я тут буду жить без них? Хи-хи, у молодого тела есть и свои недостатки.

Хорошенько отмыв прихожую, лестницу и второй этаж, я складываю грязное бельё в тазик и иду на речку мыться и стирать. Кухней и гостиной займусь завтра.

Наконец, я задвигаю кованый засов на входной двери и поднимаюсь в свою чистенькую теперь спаленку. С наслаждением вытягиваюсь на постели. Жестковато, но вопрос с матрацем или даже какой-нибудь периной решу позже. А сейчас мне надо хорошенько обо всём подумать. Вот только этого у меня не получается. Едва я начинаю размышлять о планах назавтра, как меня смаривает сон.

Я просыпаюсь посреди ночи. Я точно знаю, что мне что-то снилось. Но кроме каких-то смутных и волнительных образов, смазанных лиц, странных звуков ничего вспомнить не могу, как ни стараюсь.

Странно, что темноты, как таковой, нет, скорее, полумрак. Я даже думаю, что уже светает. А потом приподнимаюсь и выглядываю в окно. Ничего себе! На тёмном ночном небе сияют сразу две луны!

Глава 4

Я долго ворочаюсь, обдумывая увиденное, потом опять засыпаю. И встаю уже поздним утром, разбуженная солнечными лучами и щебетанием птиц. Как когда-то на даче.

Вспоминаю свои шесть соток, проданные после смерти мужа. Ну не могла я смотреть на яблони, которые он посадил своими руками! И на домик, который мы вместе строили и отделывали.

Была ли я счастлива тогда? Трудно сказать. Мы просто жили, как все. Работали, растили дочь, ездили на дачу, смотрели телевизор. В общем, делали всё, чтобы забыться и отвлечься.

Муж как-то обмолвился, что с детства мечтал защищать людей от разных злодеев и преступников. Он даже в полиции успел год отслужить, правда, она тогда ещё милицией называлась. А почему ушёл – так и не рассказал. И до конца жизни проработал скромным юристом, по сути, клерком, в одной бюджетной организации. Пока его не настиг инфаркт.

Я очень жалею, что мы с ним никогда не говорили о самом главном – о своих мечтах, о смысле жизни. Просто жили, как все.

Впрочем, мне некогда разлёживаться. Надо вставать и заканчивать с уборкой дома. А ещё мне есть хочется!

Я спускаюсь и снимаю с перил высохшее бельё. Надо поискать для него верёвку.

Потом иду к яблоне, чтобы подкрепиться. Нет, это невозможно! Организм настойчиво требует нормальной еды. Например, каши какой-нибудь. О, я бы сейчас всё отдала за один кусочек самого обычного хлеба!

Я подбираю свою палку, обхожу дом, и подпрыгиваю, чтобы сбросить ею крючки ставень. После долгих усилий мне это удаётся. Наконец, я подцепляю и распахиваю створки.

Захожу на кухню и начинаю её тщательно исследовать. Крупа на дне большой керамической ёмкости издаёт прогоркший запах. Лучше не рисковать. А вот соль пригодится.

Мамочки, как же я есть хочу! Даже думать ни о чём другом не могу.

И тут я вспоминаю одну детскую шалость, за которую мне в своё время сильно влетело от бабушки. Мы с подружкой тогда голубей ловили. Соседский мальчишка научил.

Обшариваю кухню и нахожу то, что надо: большой деревянный ящик. Теперь нужна верёвка. Гляну-ка ещё раз в сундуках. Если нет, порву на ленты что-нибудь из тряпок.

К счастью, на дне одного из сундуков я нахожу моток прочной бечёвки. Отрезаю ножом кусок нужной длины, беру ящик, крупу и выхожу на улицу. Я рассыпаю крупу на тропинке. Потом переворачиваю ящик вверх дном, приподнимаю одну сторону и подпираю палочкой, к которой привязана верёвка. Сыплю под ящик щедрую горсть крупы, разматываю верёвку и отхожу подальше. Сажусь на траву и замираю.

Птицы, кстати говоря, похожие на голубей, не заставляют себя ждать. Они садятся на тропинку и начинают клевать крупу. Вот одна ныряет под ящик, и я резко тяну за верёвку, выдергивая из-под него палочку. Есть!

Становлюсь на колени и просовываю под ящик руку. Птица мечется, но в конце концов я её всё-таки ловлю.

И тут я понимаю, что у меня намечается проблема. Её же надо убить, ощипать и выпотрошить. А я ни разу этого не делала! Когда бабушка в деревне рубила голову курице, я всегда пряталась в доме, а потом несколько дней далеко обходила окровавленный пенёк.

И что мне теперь, с голоду умереть? Я замираю с птицей в руке и думаю, что же мне делать. Но урчание и резь в животе заставляют меня закрыть глаза и свернуть добыче голову.

Вспоминаю, что бабушка ошпаривала тушку курицы кипятком перед тем, как ощипывать, чтобы легче отделялись перья. Но как я растоплю печь без спичек?

Начинаю соображать, чем пользовались для разведения огня древние люди. Трением? Ну, это что-то совсем первобытное. Я даже не знаю, как к этому подступиться.

Наконец, меня осеняет. Огниво! Это такая металлическая пластинка с мелкой насечкой и камешек-кремень. Который должен искрить при ударе о металл. Я видела, как это выглядит, когда водила дочку на экскурсию в краеведческий музей.

Осматриваю полочки на кухне. На одной стоит деревянная шкатулочка, а сверху на ней лежит припорошенный пылью камешек. Я аккуратно сдуваю пыль. Ага, вот и полоска металла рядом. А что в шкатулке? Открываю и обнаруживаю клочки тонких волокон, напоминающих паклю. Ах да, трут! То, что легко воспламеняется от искр.

Теперь надо найти дрова. Так, рядом с печью большая корзина без ручек, и в ней поленья. А печку топить меня бабушка в деревне учила. Сначала надо взять одно полено и расколоть на тонкие лучинки, ведь крупные дрова сразу не загорятся. Но мне повезло, кто-то уже это проделал.

Изрядно намучившись с огнивом и трутом и перемазавшись пылью и сажей, я, наконец, растапливаю печку и ставлю на неё котелок с водой. Пока она греется, подметаю и мою кухню. Ещё выношу на крыльцо посуду, чтобы помыть её во дворе и не разводить сырость в доме. Попутно нахожу множество полезных в хозяйстве вещей.

Потом я ощипываю и потрошу птичку и иду к реке, чтобы вымыться после этого пренеприятнейшего занятия. Бедные наши предки! Им ведь приходилось таким регулярно заниматься! Заодно приношу воду для супа и чая.

Маленький котелок начинает булькать, и из-под крышки распространяется восхитительный запах. Рот наполняется слюной. Я бегу в сад и рву пучок лука. Рублю его ножом на выщербленной деревянной доске, которую я тщательно отдраила с помощью песка, и кидаю в наваристый бульон. Пища богов! Если бы ещё хоть маленький кусочек хлеба...

А хлеб здесь точно должен быть. Потому что я нашла на кухне ручную мельницу с самыми настоящими каменными жерновами.

Я сижу на крыльце и смотрю на лениво проплывающие по небу облака. После более-менее сытного обеда мои мысли точно такие же. Ленивые и медленные.

Наконец, я поднимаюсь и иду отмывать гостиную. Кстати, в неё можно зайти не только через арку из прихожей, но и через дверь из кухни.

Отношу оставшийся в котелке суп в погреб, лаз в который с ведущей вниз винтовой каменной лестницей я нашла, когда мыла на кухне пол. А потом стираю скатерти и покрывала. Когда я заканчиваю с этим, на небе загораются звёзды. Я пью из глиняной кружки свежесваренный яблочный компот и ложусь спать.

Я опять просыпаюсь среди ночи. На этот раз удаётся уловить кое-что из того, что мне приснилось. Узкая улица, серые каменные дома. Стук копыт по булыжной мостовой. Но ведь в моей жизни такого не было! Получается, это не мой сон? Я снова думаю о прежней хозяйке моего тела. Как её звали хотя бы?

С этими мыслями я и засыпаю.