Текст книги "Русская Прага"

Автор книги: Наталья Командорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Сопровождать будет…

– Летом вы едете в Прагу!.. – объявил, улыбаясь, заведующий кафедрой. – Целых десять дней будете наслаждаться этим замечательным городом. Но не забывайте про учебу: чтобы после возвращения – в зачетках по чешскому языку были одни пятерки!.. А еще в плане поездки предусмотрены экскурсии по городу, встречи в Союзе чехословацко-советской дружбы и других общественных организациях, работа в архивах. Наши коллеги-преподаватели из пражского Карлова университета прочтут вам несколько лекций по истории Праги и Чехии… Не сомневаюсь: уж их-то вы помучаете своими каверзными вопросами!..

Радость от услышанного была несколько омрачена последующей фразой профессора о том, что сопровождать студентов в поездке будет доцент Чебусов, Петр Иванович…

Доцента Чебусова студенты на кафедре за глаза называли просто «Петькой» и не то что не любили, а относились к нему с настороженностью. Слишком уж подобострастно он вел себя и с деканом, и со всем университетским руководством! А еще пристальное студенческое око подмечало его неоднократные визиты в комнату без опознавательных табличек, где царствовала «платиновая блондинка» Маргарита Николаевна – начальник «первого отдела»…

Однако молодость не умеет долго печалиться и расстраиваться: победила блестящая перспектива воочию увидеть город и страну, знания и представления о которых были получены из литературы и учебных курсов преподавателей. Влюбленные заочно в Прагу, мы засобирались в дорогу.

Приветливость и доброжелательность

…Время в поезде пролетело быстро: в разговорах, предчувствиях чуда, анекдотах, студенческих байках. Главный вокзал Праги встретил нас теплым ласковым солнцем и, несмотря на людскую толчею, каким-то удивительным спокойствием и умиротворением.

На перроне нашу делегацию встречали двое: представитель Карлова университета по связям с зарубежными студентами, представившийся Вацлавом, и Лидия – референт Дома советской науки и культуры в Праге. Как потом выяснилось, Лидия была родом из Москвы, где во время учебы в Московском университете познакомилась со своим будущим мужем – чехом по национальности, а после замужества переехала вместе с семьей на постоянное жительство в Прагу.

Вацлав и Лидия излучали приветливость и доброжелательность. С доцентом Чебусовым они уточнили план пребывания студенческой делегации в чешской столице. Кстати, чеху Вацлаву не понадобился переводчик: он неплохо владел русским языком. Закончив с формальностями, мы уже было направились к стоянке, где нас дожидался чистенький, комфортабельный автобус, как вдруг всеобщее внимание переключилось на внезапно возникшую суету возле стоящего у перрона поезда, только что прибывшего из Советского Союза.

«Август – не лучшее время…»

Пока обеспокоенный кондуктор лихорадочно дул в свисток, вызывая обслугу вокзала, мы успели рассмотреть на одном из вагонов несколько приклеенных белых листов ватманской бумаги, на которых черной краской жирными большими литерами было выведено одно слово «ОККУПАНТЫ!..» с орфографической ошибкой: без второй буквы «К».

Студенты встревоженно переглянулись: это нас, что ли, назвали оккупантами?..

Подбежали люди в униформе вокзальных служащих с ведрами и щетками и начали лихорадочно соскабливать с вагонов листы с обвинительными надписями.

Исчезли улыбки, настроение испортилось.

Когда мы уже сидели в автобусе и направлялись к студенческому общежитию, подруга прошептала мне на ухо:

– Август – не самое лучшее время для посещения Праги… Надо было соглашаться на июль…

На Сметаново набережной, 18

Утром следующего дня пребывания в Праге, 21 августа, за нами заехала Лидия и сообщила, что сегодня группа должна посетить Союз чехословацко-советской дружбы и Дом советской науки и культуры. А затем она передаст нас другим гидам, которые будут сопровождать делегацию до конца поездки.

Беседа на Сметаново набережной, 18, в Союзе дружбы народов Чехословакии и Советского Союза, была насыщенной и оживленной. Здесь мы узнали массу новой и интересной информации. Улыбчивые и приветливые сотрудники учреждения подробно рассказали о том, какую неоценимую помощь оказали советские друзья в восстановлении народного хозяйства Чехословакии, разрушенного фашистской оккупацией. Особое внимание было уделено комплексному строительству жилья, в котором принимают непосредственное участие тысячи строителей, архитекторов, дизайнеров из братской советской страны. Русские специалисты консультировали чехов по вопросам реставрации уникальных памятников чешской культуры.

С каждым годом возрастало число совместных предприятий, объединяющих усилия чехов и русских в экономике, торговле, спорте, туризме, культурном обмене, здравоохранении. Ежегодно в 60–80-х годах прошлого века в Прагу приезжали десятки тысяч людей из Советского Союза: дипломаты, ученые, работники творческих профессий, специалисты разных отраслей экономики и народного хозяйства, банкиры, функционеры разного уровня Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), студенты, туристы, военнослужащие. Кто-то здесь проводил немного времени, другие работали по долгосрочным контрактам.

С особой гордостью нам поведали, что одно из самых красивых и современных в мире Пражское метро строится при значительной технической и материальной помощи Советского Союза. При этом в качестве яркого примера чехословацко-советского сотрудничества архитекторов и строителей двух стран называлось начало работ по прокладке и оформлению двух станций метро: в Праге – «Московской», в Москве – «Пражской». К слову сказать, обе станции Московского и Пражского метрополитенов были открыты в 1985 году.

«…C целью оказания… помощи»

Лишь в заключение беседы в Союзе чехословацко-советской дружбы прозвучали стандартные фразы, которыми в 70–80-е годы прошлого века были напичканы не только исторические трактаты, официальные документы, но и советская пресса тех времен:

– Сегодня мы отмечаем годовщину события, которое в очередной раз убедило народ Чехословакии в искренности дружеских чувств со стороны СССР и других стран социалистического содружества. Пять лет назад, 21 августа 1968 года, «с целью оказания интернациональной помощи трудящимся ЧССР и защиты социализма от контрреволюции» у нас в стране, на территорию Чехословакии были введены войска стран Варшавского договора (СССР, Венгрии, Германской Демократической Республики, Польши) (Варшавский договор – военно-политическая организация так называемых стран «соцлагеря», созданная после Второй мировой войны, в противовес аналогичной «капиталистической» – НАТО). Благодаря решительным действиям друзей страна сумела выстоять, и жизнь вошла в нормальное русло…

^{«Пражская весна». Фотограф Й. Куделка}

При этих словах, словно по заранее расписанному сценарию, распахнулась дверь, и в комнату вошел молодой человек лет двадцати пяти с усталыми глазами. Поздоровался по-русски, извинился за опоздание и присел на свободный стул возле стола заседаний.

Капитан-«интернационалист» В штатском

Вошедший в комнату человек оказался капитаном Лукашевым, офицером советского контингента интернациональных военных сил в Праге, десантником, по совместительству политработником, одним из участников событий 21 августа 1968 года.

– А почему вы не в форме? – последовал внезапно простодушный вопрос доцента Чебусова.

Лукашев смутился, однако быстро взял себя в руки и почти весело заявил, что военное обмундирование надевать сегодня ему запретила жена!..

А потом, уже серьезно, объяснил, что в августе нежелательно появляться на улицах Праги в советской военной форме. Не все чехи с одобрением восприняли приход сюда в 1968 году советских войск, так что зачем лишний раз задевать их чувство оскорбленного национального достоинства?.. А что касается жены капитана, Ганки, – он успел здесь за пять лет проживания жениться на пражанке, – то она лучше знает настроения местных жителей и плохого не посоветует!.. Вот только не знал Лукашев, что будет делать, когда у него закончится контракт на армейскую службу. Придется тогда решать: либо ему самому оставаться в Праге, либо чешской жене придется ехать с ним в Россию… И таких смешанных браков, как у капитан Лукашева, оказалось, было немало среди его коллег – не только советских офицеров, но и солдат…

Помимо воинской службы

Воспользовавшись паузой, Лидия попросила капитана рассказать, как служится русским воинам в Праге.

Лукашев поведал студентам, что Центральная группа войск располагается на территории Чехословакии, согласно договору между правительствами СССР и ЧССР, подписанному сторонами в октябре 1968 года. Советские офицеры и солдаты находятся не только в Праге, но и в ряде других населенных пунктах. Помимо воинской службы они пытаются, как могут, помогать местному населению. Так, к примеру, в сельских районах практикуется безвозмездная помощь крестьянам в уборке урожая…

При последних словах капитана студенты переглянулись и весело прыснули, очевидно, вспомнив опостылевшую свою, добровольно-принудительную, безвозмездную помощь на городских овощных базах.

Они еще какое-то время пообщались, а напоследок капитан Лукашев обратился к студентам:

– Как я понял, все вы ориентированы в своей учебе на Чехословакию, и многие из вас, – кто в меньшей, кто в большей степени, – в будущем будут связаны с этой страной. Мой вам добрый совет: не учите чехов жить!.. И тогда все у вас получится. Уж поверьте моему богатому опыту. Как говорится, «в чужой монастырь со своим уставом не стоит соваться»…

КРАСНАЯ «ШКОДА», РВАНЫЕ ДЖИНСЫ…

Первое «Ахгой!»

После Союза чехословацко-советской дружбы мы с Лидией побывали в Доме советской науки и культуры, посетили музеи главного коммуниста Чехословакии Клемента Готвальда и вождя российских большевиков В. И. Ленина.

К вечеру нас, совершенно уставших, автобус подвез к общежитию. Лидия вместе со всеми направилась ко входу в здание, но ее вдруг окликнули. Возле красной «шкоды», припаркованной в торце строения, стояла и улыбалась красивая девушка в светлом свободном платье и красных туфельках-«лодочках» на небольшом каблучке-«шпильке» – мечте любой юной модницы начала семидесятых годов прошлого века.

– Ахгой! – еще раз крикнула девушка свой «привет» по-чешски, обращенный уже ко всей компании, взяла с сиденья какую-то папку, захлопнула дверцу машины и легкой походкой направилась в нашу сторону.

Пока прекрасное создание приближалось, повеселевшая Лидия объяснила, что это новый гид – Алэнка. Она назвала также ее фамилию и, увидев молчаливый вопрос в наших глазах, подтвердила догадку. Алэнка оказалась дочерью одного известного в те времена руководителя Коммунистической партии Чехословакии. Мы внутренне подобрались и затосковали: доцент Петька уже надоел со своим неусыпным контролем, а тут – еще и дочь высокопоставленного чешского партийца!.. Шаг влево, шаг вправо…

Интуиция или… информированность?

Словно прочитав наши мысли, Алэнка подошла и, все так же улыбаясь, обратилась сначала к доценту Чебусову – на чистом русском языке, практически без акцента:

– Мне трудно произносить ваше имя – Пъетрж… Можно, я вас буду называть просто доктором?

Раздался смех, так как ее произношение слова «Петр» так напоминало наше студенческое «Петька»! А еще надо было видеть, как гордо вскинулась голова доцента, когда его назвали «доктором». Ему, оказывается, и невдомек было, что понятия «кандидат наук» в западной системе образования вообще не существовало.

Как бы там ни было, но хитрая Алэнка сразу же «растопила» сердце Петра Ивановича и вызвала к себе его безграничное доверие и уважение. Он даже не стал возражать, когда новый гид попросила у него разрешения сегодня же вечером повозить его трех подопечных студенток и Лидию по ночной Праге на своей машине и доставить нас обратно в общежитие до полуночи. При этом она нарочито-виновато извинилась, что в «шкоде» всего четыре посадочных места…

Вечерние беседы

Алэнка подвезла Лидию домой, а мы совершили удивительную вечернюю автопрогулку по вечерней Праге.

Перед возвращением в общежитие заехали в пивную «У чаши» («У калиха» – чешек.). Алэнка рассказала, что это место тесно связано с именем известного чешского писателя Ярослава Гашека, с героем его романа бравым солдатом Швейком, а также с русской женой писателя Александрой Львовой.

Мы смаковали замечательное чешское пиво и говорили о Праге. Именно в этот вечер я впервые узнала от Алэнки, что в чешской столице побывало много известных русских людей. Если о великом Петре I, полководце Михаиле Суворове, композиторе Петре Ильиче Чайковском и их посещении Праги советские студенты были наслышаны, то совершенным откровением оказались рассказы о «Русской акции» первого чешского президента Томаша Масарика. Семья Алэнки по отцовской линии в свое время была хорошо знакома и с Масариком, и с другим неутомимым борцом за независимость Чехии Карелом Крамаржем. А о красоте и уме русской жены Крамаржа Надежде Николаевне Алэнка говорила только в превосходной степени.

Слушая рассказ девушки, я непроизвольно сравнивала впечатления от встречи с чехами в Союзе чехословацко-советской дружбы и общение с Алэнкой. Доброжелательные по содержанию и форме изложения, как же они разнились по сути, эти высказывания! Государственный официоз ценил Советский Союз за помощь и поддержку существующего тогда режима, а подобные Алэнке чехи просто уважали страну Россию, сила и мощь которой заключалась прежде всего в ее талантливом народе.

Троекратное «Ахгой!»

Тем временем Алэнка приподнялась из-за столика и помахала каким-то парням, вошедшим в пивную.

– Ахгой! – почти одновременно выдохнули подошедшие к нам три молодых человека.

Пока парни разыскивали свободные стулья, чтобы присоединиться к нашему застолью, девушка объяснила, что это пражские студенты, которые вместе с ней будут сопровождать нас по городу.

Йозеф учился в Пражской Высшей художественнопромышленной школе, пробовал себя в живописи и даже внешне напоминал вольного художника: длинные волосы, борода, очки, потертый замшевый пиджак. Друзья его называли Ёжшкой. Он сразу же включился в разговор о русских в Праге и тут же вспомнил эмигранта – сына великого русского живописца Васнецова, который тоже был художником-священником и жил когда-то в Праге.

Стеснительный Павел, словак по национальности, собирался после окончания физико-математического факультета Карлова университета вернуться в родную Братиславу. Он испытывал искренние дружеские чувства к России и при этом утверждал почему-то, что русским людям по духу ближе словаки, чем чехи. В подтверждение своих слов он привел пример, когда русская королева Венгрии Анастасия и русская жена Карела Крамаржа Надежда, имея неограниченные возможности в своем выборе, все же покупали в собственность замки и земли не на чешских территориях, а в Словакии.

Не поддерживал разговор лишь Якуб – высокий, статный студент юридического факультета Карлова университета. Он угрюмо потягивал свое темное пиво, закусывая аппетитными колбасками с горчицей и соленой сдобой.

Идиллия нарушена

Алэнка не выдержала и сделала замечание:

– Куба (уменьшительное от имени «Якуб»), неприлично так долго молчать в обществе…

В ответ Якуб словно взорвался от негодования.

– Это я неприлично себя веду?! – закричал он так громко и неожиданно, что за соседними столиками в момент стихли разговоры, и головы посетителей пивной повернулись в нашу сторону.

Видимо, не желая привлекать к себе лишнего внимания, Куба перешел на полушепот, но свой гневный монолог продолжил:

– Простите, что нарушаю вашу идиллическую беседу о «хороших и талантливых русских», но я лично считаю их оккупантами и агрессорами. Они нагло вмешиваются в наши внутренние дела. Вы что, уже забыли Прагу 21 августа 68-го? Забыли, как в аэропорту Рузине приземлялись советские транспортные самолеты с десантниками и тяжелой бронетехникой? Вам нравились чужие танки и солдаты, которые ночью, словно воры, пробрались в дома и на улицы нашей столицы? Из-за советско-чехословацких коммунистических репрессий вынуждены эмигрировать сотни лучших сыновей Чехии, в том числе и мой брат… Их опустевшие места в обществе теперь заняты русскими коммунистами и другими чехами, угодными теперешнему режиму. Поэтому последние сегодня разъезжают на автомобилях, а такие, как я, пешеходы, ходят в рваных джинсах!..

Сбили спесь…

Речь пламенного чешского патриота внезапно смолкла, но не потому что иссяк запал оратора, а ее перебил наш дружный смех: слишком нелепо звучали слова праведного гнева на фоне пивных кружек, вкусных шпикачек, уютного полумрака окружающей обстановки, располагающей к задушевным беседам.

Умная Алэнка окончательно сняла напряженность, предложив одолжить Якубу денег на покупку автомобиля, а Ёжшка продолжил шутку и сказал, что сегодняшние откровения помогли ему решить большую проблему: что же подарить другу Кубе на день рождения? Теперь все прояснилось: новые джинсы!..

После этих признаний не смог сдержать улыбки и Якуб, а также начал сбивчиво просить прощения у присутствующих русских гостей за некорректность своих высказываний.

– Кстати, – внезапно посерьезнев, обратилась к Якубу Алэнка, – знаешь, почему я изучила несколько иностранных языков и решила продолжить, после окончания факультета кино в Карловом университете, образование за рубежом? – И сама же ответила: – Потому что я уверена: за первой Пражской весной последуют и другие. Так может случиться, что власть переменится, мой отец потеряет влияние, а мне… придется эмигрировать, как твоему брату после 68-го года… – Девушка заговорщицки подмигнула Якубу: – Надеюсь, когда ты и твой брат станете в будущем хозяевами Праги, ты поможешь мне вовремя уехать из Праги?.. Ведь мои друзья-коммунисты тоже рисковали, когда через меня предупредили твоего брата о предстоящем аресте?..

Это была последняя в тот вечер маленькая месть коммунистки Алэнки, которая окончательно сбила спесь с мученика-правозащитника Якуба.

«Оставшиеся навечно в Праге»

Все последующие дни, вплоть до отъезда нашей делегации на родину, в дружной компании русских и пражан пикировок по политическим мотивам больше не было. Мы посетили Карлов университет и другие учебные заведения Праги, библиотеки, архивы, музеи, галереи, театры. Старе Место, Карлов мост, Мала Страна, Пражский град, Градчаны, Нове Место, Вышеград, Смихов, Карлин… Их достопримечательности, замки, костелы, храмы навсегда останутся в памяти.

В один из последних дней пребывания в Праге мы отправились на Олынаны. Здесь располагалось кладбище, некогда находившееся за городской чертой. В далекие времена здесь существовал старинный поселок Ольшаны, на месте которого жители Старого Города заложили кладбище для погребения жертв эпидемии чумы. После 1784 года Олыианы стали главным пражским кладбищем, где хоронили видных общественных деятелей. Многие из надгробий и сегодня представляют собой историческую и культурную ценность.

– Оставшиеся навечно в Праге русские воины покоятся здесь… – сказала Алэнка, когда мы подошли к Мемориальному кладбищу советских воинов, павших в боях за освобождение Праги в 1945 году.

Посередине кладбища мы увидели памятник в виде фигур двух бойцов с надписью на постаменте: «Вечная слава воинам Красной Армии, павшим в бою за честь и независимость Советской Родины и освобождение славянских народов от фашизма в 1941–1945 гг.». Здесь же находилось кладбище павших в мае 1945 года за свободу Чехословакии английских летчиков и чехословацких военнослужащих Первого чехословацкого армейского корпуса, сформированного на территории Советского Союза.

Все имеющиеся у нас, заранее купленные, красные гвоздики мы возложили на могилы и подножия постаментов погибших соотечественников.

То, что показывали не всем…

А потом чешские друзья повели нас в ту часть Ольшанского кладбищенского комплекса, которая была известна далеко не всем приезжающим в Прагу в те времена. Здесь были похоронены эмигранты, покинувшие Россию после Октябрьской революции 1917 года. Мы увидели православный храм Успения Пресвятой Богородицы, спроектированный русским архитектором-эмигрантом Владимиром Брандтом, стены которого были украшены мозаикой по эскизам И. Билибина.

На еще одном памятнике, выполненном в ампирном стиле, находилась надпись на русском и немецком языках: «Памятник храбрым российским офицерам, которые от полученных ими ран в сражениях под Дрезденом и Кульмом в августе месяце 1813 года в городе Праге померли. Да пребудет священ ваш прах сей Земле, незабвенны останетесь вы своему Отечеству».

Всезнающая Алэнка объяснила, что этот монумент был сооружен по инициативе русского генерал-майора П. Кикина, который надзирал в Праге за раненными в военных баталиях начала XIX века русскими воинами. С его же помощью в Чехии и России была организована широкая подписка на сбор средств для памятника. Вначале памятник установили у подножия Жижковой горы, а в начале XX века его перенесли на Олыпанское кладбище.

Десятки, сотни, тысячи имен наших соотечественников значились в этом скорбном месте. Некоторые фамилии были знакомы, но большинство – не говорили нам в то время, к сожалению, ни о чем…

– А я знаю вашего Аверченко, – внезапно тихим голосом произнес непримиримый бунтарь Куба. – О нем мне рассказывал брат до своей эмиграции из Праги. Он восхищался также и Бальмонтом…

– Ничего удивительного, – подытожила неожиданные познания Алэнка. – Ведь твой брат – тоже талантливый журналист и литератор, способный по достоинству оценить своего собрата по перу, независимо от его национальности и политических приверженностей…