Текст книги "Русалочьи сказки (СИ)"

Автор книги: Наталья Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17 Затишье перед боем.

Как ни странно, с ПалЮричем мы прекрасно сошлись, быстро нашли общий язык, и в работе, и во всем другом. Я его подкармливала, он сначала отказывался, потом уговорился на один пирожок, и стал фанатом моей выпечки. А в благодарность (и такое бывает!) он носил мне разные приятности – то шоколадку, то – вот сегодня – букет астр.
Я растаяла. Мне миллион лет никто не дарил цветов. Аж слезы навернулись. Ваза в кабинете нашлась, я поставила букет на свой стол и теперь любовалась прекрасными цветами, и наслаждалась ароматом. Даже унылый осенний пейзаж за окном не казался таким серым на фоне этих разноцветных помпончиков.
Настроение улучшилось настолько, что я потеряла бдительность. И когда хохотала над какой-то его шуткой, запрокинула голову.

– Что это у вас? – изумленно спросил коллега.


Я поспешно закуталась в шарф.


– Да ерунда, не обращайте внимания.

– Ничего себе ерунда, – возразил он, подошел и безапелляционно оттянул шарф.

– Да не стоит внимания, – слабо возразила я, и неохотно пояснила:

– Бывший муж.

– Помощь нужна? – сразу предложил ПалЮрич.

Я умилилась: ну какая помощь от этого птенчика? Милый мальчик, и ты думаешь, я опущусь до того, чтобы почти ребенка выставлять перед собой как щит?
Покачала головой.

– А это? – спросил ПалЮрич, показывая на лоб.

– А, это вообще не это. Бытовая травма.

Он покачал головой, явно сомневаясь, но ничего не сказал и принялся стучать по клавиатуре. Ну, и я занялась работой. Прерываясь только на блаженное вдыхание непередаваемого аромата астр.

Казалось, вопрос исчерпан.
Однако новая реальность продолжала менять мои правила. Выйдя после работы по направлению к остановке, я увидела ухмыляющегося Санька рядом с потрепанной машиной. Я в них не разбираюсь, но явно не иномарка. Увидев меня, он разулыбался, но лучше бы этого не делал, меня только затошнило снова.

– Привет.

– Что надо? – без экивоков ответила я. Попутно пытаясь пройти мимо него.

– Да подожди ты. – Он схватил меня за руку. – Давай поговорим.

Я беспомощно огляделась вокруг. Ни полиции, ни какого рыцаря на белом, сером или каком угодно коне не наблюдалось.

⁃ Обидел тебя? Ты прости, не хотел, – он потянулся рукой к моей шее.

Я отбила его руку и отступила назад.

⁃ Понимаю. Имеешь полное право ненавидеть меня. Я мудак, признаю. Ну чем я могу искупить свою вину? Хочешь, сходим в кафе?

Я по-прежнему молчала, обдумывая, как реагировать.

⁃ Помнишь, мы с тобой любили ходить в чебуречную у вокзала? Хочешь, давай туда?

Я чуть не заржала. Да, помню эту чебуречную и свои глупые мечты, как мы поднимемся, окрепнем и начнем ходить в приличные заведения с чистыми столами, мягкими стульями и красивой и вкусной едой на презентабельной посуде. Поднялись, окрепли настолько, что успели разойтись и пожить сами по себе почти двадцать лет, а до приличных заведений не доросли.

Первый шок прошел, и я начала обретать остроту восприятия.

⁃ Май, давай хотя бы побудем просто друзьями? – донеслось до меня в потоке его красноречия.

⁃ Стоп! Друзьями? Значит, как друг, ты не приходишь без приглашения, не распускаешь руки и вообще, не нарушаешь моих личных границ?

⁃ Не-е-е, – осклабился он. – Насчет переезда я не передумал. Но не хочется жить как враги под одной крышей.

⁃ Вот и весь разговор. Никакой дружбы не будет. И жить мы вместе не будем. Ты мне никто, и я тебе никто. Расходимся.

⁃ Подожди. – подтянул он меня обратно. – Хрен с тобой, не хочешь любви – не надо. А в квартиру меня пустишь как миленькая.

⁃ Не пущу! – я рванула руку, хоть и безрезультатно.

⁃ Ты еще не знаешь, как я могу тебе испортить жизнь, – прошипел он. – Хочешь по-плохому? Окей, будет по-плохому.

⁃ Майя Филипповна, у вас проблемы? – ПалЮрич возник, как из-под земли.

⁃ Все нормально, мужчина уже уходит, – я, наконец, освободила руку.

Санек развел руками, улыбнулся, типа, ничего не происходит. Сел в машину и уехал.

⁃ Чем он вам угрожает? – спросил коллега, вглядываясь вслед машине бывшего.

⁃ Да ничем конкретным, – глотая слезы, сказала я.

⁃ А чего хочет?

⁃ Да, неважно, – махнула я рукой, попрощалась и поспешила уйти. И за первым же углом дала волю слезам.

Вечером все рассказала Таньке и Машке.

Первой реакцией, конечно, было идти бить морду. Потом – порывы звонить участковому. Также прозвучало предложение переехать к Таньке, пока все не уляжется, и как вариант – ей ко мне.

И все это было не то.

⁃ Он же абьюзер! – жарко доказывала Машка. – Ему главное морально подавить жертву, а потом навязать свою волю.

⁃ Уже почти есть, – кисло заметила я. – Это я тут такая смелая. А как его вижу, так коленки подкашиваются. И действительно, кто его знает, на что он способен?

⁃ Да набить ему морду! – взревела Танька.

⁃ Ага, а он на нас напишет заявление, и нас посадят!

⁃ Значит, нанять того, кто набьет!

⁃ Ну так посадят его, а он нас сдаст! Еще больше получим, за бандитизм! Опять же, на что нанять? Кредит возьмем, на устранение бывшего?

⁃ Поменяй дверь? – предложила Машка.

⁃ Во-первых, на какие средства? Во-вторых, это месяц займет, не меньше. В-третьих, и что, дома потом сидеть безвылазно?

Все замолчали, засопели. Судя по выражению лиц подруг, каждая из них мысленно убивала Санька, Танька делала подергивающие движения кулаками, а Машка шевелила пальцами, как бы подсыпая ему крысиный яд в стакан с пепси.

– А что делать с Лупитой? – спохватилась я. – Он ведь вполне может сидеть с ней чаи распивать!

– Давай я ей позвоню! – Танька схватила телефон и набрала номер. Поворковала пару минут, и пояснила нам, закрыв рукой трубку:

– Все нормально, она гуляет с девочками с института. Я сказала, чтоб потом к нам шла.

– Ну, итак! – начала я. – План такой. Надо как-то узнать, что у него с женой. Почему она его выгнала, и можно ли это завернуть обратно. Для этого надо как-то узнать ее контакты, а там война план покажет.

Девки закивали, видно, план понравился.

– Как это осуществить?

– Насчет контактов я разузнаю, есть у меня человечек... – протянула Танька, задумавшись. Очевидно, перебирала всех своих поклонников, вспоминая, кто именно тот человечек.

– Общаться с ней разве что только тебе, – обратилась я к Машке. – меня она вычислит на раз-два, я бесхребетная.

Машка кивнула и преисполнилась гордости за возложенную на нее миссию. Я вздохнула. Опять ведь все испортит. Ее надо к конкурентам как троянского коня засылать. Хотя! Это мысль!

– Вот бы тебе с ней как-то познакомиться и втереться в доверие!

– Я подумаю, – уклончиво ответила Машка.

Танька взяла телефон и ушла звонить кому-то.

– Сказать Толику? – спросила Машка.

Я покачала головой. Толик хороший, он может и пойти выяснять отношения с этим козлом. И нарваться на неприятности.

– Сами справимся.

– Все в порядке! – Танька вернулась с новостями. – Скоро у нас будет на них вся информация, кто такие, что, чего, где состояли и в какую синагогу ходили.

– Ого, – присвистнула я, – откуда такие возможности?

– Общаться надо с кем надо, – любовно ответила подруга. Ну конечно, кто-то из бывших. Везет же человеку! И тут не совсем понятно, какому именно – ему или Таньке.

Вскоре пришла Лупита, и мы как заправские клуши-наседки, принялись наперебой заботиться о ребенке, кто чаю нальет, кто пирог в тарелочку положит, кто заботливо плечико отряхнет. Так и просидели весь вечер у Машки. Если Санек и приходил, то никого дома не застал.

Глава 18 Немного рефлексии и копания в чужом грязном белье.

Назавтра, действительно, меня ждал на емейле внушительный файл от Таньки.

Открыв его, я увидела фото Санька, его жены и двоих его детей.

Жена его оказалась весьма дородной крашеной блондинкой, с пухлыми губами, пышной грудью, высокими дугами черных (как ни странно), татуированных, очевидно, бровей, так что казалось, она постоянно пребывала в состоянии удивленного презрения. Презрительно же поджатые губы говорили о том, что дамочка знала, чего хотела и как это получить. Но почему-то не получила, и находилась в перманентном раздражении от этого.

– Ну зато вкус у нее явно не очень, если ей хватило Санька, – ехидно вставил внутренний голос.

Откинув предвзятость, я попыталась посмотреть на них взглядом детектива.

Может, конечно, я далека от настоящих профайлеров, но многие годы общения с психологом (хоть и воображаемым), приучили меня анализировать разные детали, докапываясь до причин происходящих со мной явлений. Почему бы не попробовать это сделать для других?

Итак.

Вернемся на девятнадцать лет назад.

Вот жила-была такая девушка Марина. Приехала, разумеется, из деревни в областной центр в поисках богатого Прынца. Все эти сказочки с одним началом.

Ну так не будем отвлекаться. В чем тогда принято было искать Прынцев? В леопардовых лосинах, наверное. Челка-козырек (или это раньше было?), стрелки чуть ли не до ушей, декольте до пупа, (благо было, что показать), каблуки по одиннадцать сантиметров, и вагон самоуверенности. И вот такое чудо попадается на глаза водителю-логисту довольно средней компании, с окладом в несчастные десять тыщ. Дома его ждет беременная жена – влюбленная дура, зато с собственной квартирой. Супруга так погружена в свои переживания, что не видит дальше собственного носа. Не чует чужих духов на его коже, не видит отпечатков помады, не замечает, что он перестал ее обнимать перед работой, а после – и вовсе сразу идет в душ, и спать.

Я вспомнила свои распухшие на последних месяцах беременности ноги, одышку и слабость, бессонницу – то ли от потери мамы, то ли от приближающихся родов. Да, мне было ни до чего.

Тогда у них все и началось. Что он ей врал? Что обещал? Ей, вчерашней доярке, хватило пустых слов женатого ловеласа? Или она выбирала из многих, и он одержал победу в честной борьбе?

Я снова вгляделась в ее пустое кукольное лицо, и поняла: не было никаких других. Все нормальные парни сразу понимали, что перед ними жадная хищница, одной ногой стоящая на панели, другой – на постели любого, кто пообещает красивую жизнь.Очевидно, он пообещал. Взамен на красивое тело, жаркий секс, любование собой, таким везучим – будучи женатым и нищим, отхватить такую красотку и уболтать на секс – дорогого стоит. А она повелась. На что именно? Поездки за границу, шубы, айфоны, золото-бриллианты? Только на словах. Поначалу ведь у него просто не было возможности. Нет, что-то он дарил, конечно. Цветы, наверное. Телефончик. Колечко. Да и всю мебель и мое приданое, включая всю мамину посуду, скатерти-салфетки, вилки-ложки, унитаз и раковину. Так мелко?

Пробежала глазами текст в файле. Да, так мелко. Долги, долги, кредиты. Скандальное увольнение с одного места, со второго. Правильно, чем-то нужно было оплачивать эту «красивую» жизнь. Воровал у своих же работодателей. Возил спиртное, кто там посчитает, сколько реально разбилось оп дороге, а сколько было продано без документов?

И тут я задумалась. Как интересно. Со мной бы у него была бы другая жизнь? Ведь при мне он не воровал. Или воровал? Уже ничего нельзя сказать точно. Но нет, я бы увидела. Значит, она его сделала таким. Настолько ослепила его эта новая любовь, что отключила в нем и стыд, и совесть, и банальную порядочность.

Ну так ладно. Что там еще? Кредит на машину. Таксовал. Разумеется, жить-то на что-то надо. А она? Работала сиделкой, хм, интересно. Ага, уголовное дело, подозрение в краже у подопечной старушки. Не доказано, уголовное дело прекращено. К тому же беременность, так вовремя. Не удивлюсь, если она подумывала продать и ребенка, чтобы слетать в очередной «отпуск».

«Фу, как цинично, МайФилиппна!» – укорила меня совесть.

Я устыдилась.

Итак, родился сын. На пять лет моложе моей Амальки. Сейчас ему четырнадцать. Что в этом возрасте может быть в голове у пацана? Игрушки на компьютере, глупости типа адреналиновых покатушек на скейтах, самокатах, курение в подъездах, первые затяжки дурман-травы – после клея лет в десять выжил, значит, ничего не страшно. Опять-таки, поиск легких денег. Папа с мамой вряд ли дают, им самим мало, значит, вариантов два: или тоже воровать, или работать. Смотрим в файл, так и есть, стоит на учете.

Второй сын родился спустя пять лет. До этого ожидаемо подавали заявление на развод, но примирились перед судом. Что еще? А-а-а, интересно, бытовое насилие. Вот когда ты научился бить женщин, дорогой. За что? Изменяла? Пилила? Разумеется, было за что.

Диалог родился сам собой в голове.

– Я на тебя, крысу, горбачусь , чтобы ты хвостом крутила перед другими мужиками?!

– Да кому ты нужен, нищеброд вонючий! Если бы не ты, я бы уже в шоколаде жила где-нибудь в Монако. Польстилась на твое вранье! Где твоя обещанная квартира? С какого это хрена ты ее оставил бывшей?

– Да ты еще спасибо скажи, что она на алименты не подала! Пришлось бы отстегивать ей каждый месяц по копеечке, а тебе бы пришлось работать, как всем нормальным людям.

– Все нормальные люди живут за счет своих мужей! – (переходит на визг).

– Я мало для тебя сделал??? Чего тебе, сучка, не хватало? Айфоны твои только успевал менять, чтобы ты голую жопу в инстаграмах выкладывала! Ни образования, ни профессии, воровка и шваль!

– Да ты сам, урод, почти сел, чудом отмазался! Таскали бы сейчас передачки тебе на зону! Что, не так, скажешь?

– От тебя дождешься! Сразу бы нашла себе другого терпилу, и звать бы забыла, как!

– Да уж точно, одна бы не осталась! И нашла бы получше, не такого лоха, как ты!

И-и-и, бац! В нос? Глаз? В ухо?

Наверное, серьезная была драка, раз соседи полицию вызвали. Санька арестовали, правда, потом выпустили. Не убил же. А она заявление написала, да через пару дней забрала. Может, испугалась, что не найдет никого лучше, а может, того, что при разводе он ее оставит ни с чем. Факт есть факт. Примирились и родили второго пацана.

Мальчику девять. Взгляд исподлобья, злой, как волчонок. Странно, их дети совсем не похожи на старшую сестру. Может, потому , что мальчишки? Не видно проблеска интеллекта в лицах. Очевидно, детство их выдалось малоинтересное, родители вечно выясняли отношения, может, пили, может, и били, так что примера нормальных взаимоотношений не было.

Мне даже жалко стало этих случайных жертв нашей странно переплетенной истории. Потому что она еще совсем не закончилась.

Эта женщина отдала моему бывшему мужу девятнадцать лет своей жизни. Свою молодость, красоту, фертильность. Сейчас ей тридцать восемь. Не старость, конечно. Расцвет, можно сказать. Но если уж она не ушла от него тогда, то и сейчас ушла недалеко и ненадолго. Одна с двумя сыновьями-подростками не справится, а другого мужчину (особенно нормального) с ними же не завести. Разве что отправит к матери в деревню на воспитание, а сама тут же пустится в разгул. Но найти в сорок лет хорошего мужика – все равно что, зайдя в переполненный автобус, увидеть пустое место, которое ждет именно тебя. С ним явно что-то не то.

Да и ему рассчитывать особо не на что. Не рассматривать же меня в качестве замены этой хамоватой бабищи. Да и я не хочу. И не захочу. Так что, ему или искать новую – а что он ей предложит? Кучу долгов и алименты? (Которые, разумеется, не будет платить). Сейчас таких дурочек уже нет, инстаграммные коучи научили женщин ценить себя. А те, кто не научились – уже нахлебались горькой баланды из оскорблений и побоев. Желающих получать по роже мало.

Меня осенило. А не пытается ли бывший муж, в качестве примирительного дара, отжать у меня квартиру, чтобы исполнить влажные мечты своей бывшей женушки? В свете того, что поведал мне о них файл-досье, это было бы вполне логично.

Значит, все будет обстоять так. Однажды он придет с чемоданами, найдет способ проникнуть в квартиру, а там уже уговорами ли, враньем и шантажом, заполучит ключи и начнет меня выживать из дома. А то и просто прикончит. Завернет в полиэтиленовую пленку, положит на балкон, буду лежать там до весны, пока он со своей новой-старой женой станет праздновать Новый Год в моем родовом гнездышке.

Я поёжилась.

То ли детективов перечитала, то ли...

За окном кружился в воздухе первый, преждевременный, слабый и робкий, снег. Эти снежинки – они ведь в курсе, что у них не получится побороть всю осеннюю грязь? Они бесславно растают, пополнив холодные наглые лужи, возомнившие себя хозяевами тротуаров. И пройдет немало времени, прежде чем их белые колкие собратья тупо завалят числом мерзкую жижу, будут засыпать, пока не станут сначала кашицей, потом утоптанным настом, а только потом – пушистым белым ковром.

А потом придет дворник и посыпет их реагентом.

Глава 19 Дартаньян и три мушкетерки.

Машка позвонила ближе к концу работы, заговорщическим шепотом сообщила, что есть новости. Я коротко ответила, что буду у нее вечером.

Положила трубку и занялась работой. Как вдруг телефон снова ожил, завибрировал, и я ответила, не глядя на номер.

– Привет! – хохотнул из трубки уже такой знакомый мерзкий голос. Я похолодела.

– Как ты узнал мой номер?!

– Нет ничего невозможного для человека с интеллектом! – весело ответил бывший.

Я, наверное, побледнела. ПалЮрич покосился подозрительно.

– Ты же в курсе, что телефон можно заблокировать? – спросила я, прикрывая трубку рукой.

– В курсе, в курсе. Так что пока не клади трубочку, удели времечко. Слушай, ты как жила все эти годы? Ну монашка, ей-богу! Ничего интересного на тебя нет.

Я чуть не брякнула: «Зато на тебя много есть интересного!», но вовремя сдержалась.

– Из твоих уст звучит как комплимент.

– Ну да, ну да. Хотя, кое-что нашел. Где тебя жамкает мужик перед камерой. А ты в одном белье. Такая секси!

В очередной раз подкатила тошнота. Где он нашел? Как?

– С чего такой интерес к моей жизни?

– Да так, просто, – протянул он. – Надо же понять, что ты такое, чем дышишь.

– Не надо понимать! – отрезала я. – Надо забыть и жить как жил все эти годы.

– Увы, так уже не получится, – притворно вздохнул он. – Крепко ты мне засела в башку.

«Да ладно врать! – мысленно возразила я.– Тебя только и заботит, где бы урвать то, что плохо лежит!»

А вслух сказала, что меня это не волнует.

– Ты еще не поняла, что не получится просто так соскочить? – его тон поменялся на агрессивный.

– Не боишься, что я заявление напишу в полицию?

– Ой, я тебя умоляю! На что? Да я сам напишу, что ты меня преследуешь, проходу не даешь. Сама захотела жить вместе, а теперь артачишься, цену себе набиваешь. У нас ведь дочь, не забыла? Мы семья. А в семейные дела никто не лезет. Я ж не лох какой-то, подставляться. Ничего не докажешь. А вот я много чего могу. Будешь пищать – увидишь.

– Твоя жена, как видно, справилась, чем же я хуже? – не удержалась, брякнула.

– Ты мою жену не трожь, поняла? – голос в трубке приобрел металлический оттенок. – Тебе до нее как до Луны. Вобла сушеная. Фригидная тварь. Еще ноги мне целовать должна, что я вообще внимание тебе уделяю. Никому в хрен не впиралась, швабра безмозглая.

Я убрала трубку от уха, готовясь отключить.

– Слышь, ты! У меня терпение кончается! – донеслось до меня. – Готовь второй комплект ключей, вечером зайду.

И бросил трубку сам.

Я же, едва сдержавшись, выбежала из кабинета и юркнула в туалет, рыдать.

Надо ли говорить, что домой мне идти совершенно не хотелось. Я тянула, как могла. Вот уже во всем здании стало тихо, свет почти везде повыключали, только мы с ПалЮричем возились, он тоже что-то доделывал. Но, как ни крути, уходить пришлось. Я нарочито медленно надела сапоги, пальто, подвязала шарф, грустно попрощалась и поплелась к остановке.

Все мои мысли были о бывшем. Удивительно, как несколько дней перечеркнули годы моих воспоминаний о нем. Какая же я дура! Неудивительно, что именно меня угораздило так вляпаться! Было бы странно, если бы не произошло какого-нибудь казуса, уж больно спокойной и хорошей была в последнее время моя жизнь. Наверное, ангел, отвечавший за мое неблагополучие, съездил в отпуск. И вот вернулся, и с новыми силами принялся за работу. Что еще он мне уготовил?

В автобусе прижалась к окну и с тоской думала, что чем ближе я к дому, тем страшнее. Он добился своего: мне уже даже и не хочется домой. А что будет дальше? Продавать квартиру? Бежать в другой город?

Дорожка от остановки до дома мне показалась путем в Мордор. Прохожих не было, тьма непроглядная, только у мусорки одинокий фонарь проливает желтый ядовитый свет на тротуар.

Я закрыла глаза, собралась с духом и пошла.

– Успокойся, Майя, он же не дурак караулить тебя в такую погоду у подъезда! Наверняка сидит где-то в тепле, или таксует на своей развалюхе!

Аутотренинг помогал слабо, меня била дрожь.

Проходя мимо мусорки, с грустью вспомнила свое знакомство с соседом. Оно ведь тоже началось здесь, с той самой легендарной теперь уже тумбочки. Шла, задумавшись, даже успокоилась немного, вспомнила его теплые глаза и наше короткое, но бурное общение.

Разумеется, Санек ждал меня у подъезда. Он уже, что называется, закусил удила, и живьем с меня слезать не собирался. Я повертела головой, но никого не увидела.

– Ну что, привет, что ли? – осклабился он.

– Послушай, – голос слабо дрожал. – Давай решим все мирно. Как мне избавиться от твоего общества?

– Легко! – заржал он. – Я тебя не принуждаю жить со мной. Отдавай ключи, подпиши доверенность и вали на все четыре стороны.

Сердце колотилось как сумасшедшее.

– Квартиру я тебе не отдам. Ты на нее не имеешь никаких прав.

– Я на нее имею желание и стремление. А у меня так: вижу цель – не вижу препятствий.

– Ты понимаешь, что совершаешь преступление?

– Ой, я тебя умоляю! Какое преступление? Где свидетели? – он огляделся и развел руками. – Ты же сама все подпишешь и отдашь. Это же несправедливо, что жилплощадь тебе одной? Нас вот четверо, нам нужнее.

– И что же ты не заработал себе квартиру, если она тебе так нужна?

– Так ведь и ты не зарабатывала. Тебе от матери досталась. А у меня, к сожалению, не хватило мозгов тогда, взять с тебя документик малый, чтоб сразу все решить и зажить как человек.

Я вскипела.

– Какая же ты мразь! Убирайся!

– Или что? – жестко процедил он. – Что ты мне сделаешь?

Он двинулся в мою сторону, явно собираясь ударить. Я зажмурилась.

– Не она, я сделаю, – раздался знакомый голос.

Я не могла поверить глазам. ПалЮрич перехватил руку Санька и встал между нами.

– Ты кто есть вообще? Че надо? – Санек поубавил пыл.

– Считайте меня ее телохранителем, – отчеканил коллега.

– Чего? Какой еще телохранитель?! Ах, ты...

Дальше все было как в кино. Санек замахнулся на ПалЮрича, а он неуловимым движением руки крутанул моего бывшего мужа в воздухе и обрушил на грязный асфальт.

– Да ты что, козел! – взревел бывший и, вскочив, попер на моего защитника.

Спаситель легко и пружинисто отпрыгнул, встал в боевую позицию, и встретил Санька ударом ноги. Пока тот летел по направлению к земле, крутанулся на месте и догнал его еще одним ударом, подбросив весьма не тощее тельце бывшего, как тюк с вещами.

–Ы-у-ы, – только и выдавил, приземляясь, экс-супруг.

Я зааплодировала.

ПалЮрич же, нисколько не запыхавшись даже, поднял с земли уроненные перчатки, отряхнул, подошел ко мне и протянул руку.

– Пойдемте, МайФилиппна, я вас до дома провожу. И буду провожать каждый день! – добавил уже громче, глядя на копошащегося на земле противника.

– Еще встретимся! – донеслось до нас откуда-то из темноты.

Я захлебывалась от восторга. Конечно, никуда его не отпустила, притащила к Машке, заставила зайти, и только что не обнимала и не целовала, все ахала, охала и пыталась рассказать подругам, что произошло. Он улыбался, смущался, и в целом мне казался самым обаятельным, мужественным, прекрасным человеком на земле.

Немного придя в себя, я стала задавать вопросы.

– А что это было вообще?! Как вы тут оказались?

Он пожал плечами.

– Я за вами шел.

– С ума сойти! – восхитилась я. – Но как? Зачем? Почему?

– Да все понятно же. Приходите с синяками, заплаканная. Еще я вас с ним видел же, помните? Вот и решил проводить. И как оказалось, не зря.

– Еще как не зря! Я никогда не видела, чтоб так дрались! Но как?! Такие умения и бухгалтер?!

– Да я спортом-то всю жизнь занимался. Но мама настояла, чтобы я нашел нормальную профессию. Вот, ради нее...

– Понимаю! Мама это святое!

Тут уже пришлось все снова рассказывать Таньке и Машке, и мой прекрасный спаситель снова собрал все восторги и самые лестные слова от моих подружек. Танька, не сдержавшись, обняла его. И потом смотрела на него весь вечер влюбленными глазами. А глаза у неё, как вы помните, изумительно красивые.