Текст книги "Идеальный любовник (СИ)"

Автор книги: Наталья Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Ты врешь, демон, – с трудом проговорил Морис, отводя взгляд от гипнотизирующего пламени. – С Силой ты переборщил. Не мне тебе объяснять, что только одна Сила может быть доминантной.

– Морис, Морис. Не ты ли пил внука? Тебе ли не знать, как это делается? – с укоризной протянул незваный гость.

– Как я смогу туда попасть? Вы меня убьете? – старик стал медленно-медленно передвигаться вдоль стеночки к двери.

– Зачем, Морис? – демон сделал вид, что не заметил маневров своего подопечного. – Ты проведешь Ритуал, тот, который проводил для Дэна. Проведешь для себя и для внука. А мы поможем.

Линтенгейл нащупал рукой ручку двери и потянул на себя. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр, старик дернул сильнее с тем же результатом.

– У меня есть выбор? – задал Морис вопрос, ответ на который уже знал.

Демон усмехнулся, протянул руку, ставшую живым пламенем, к жертве, и гулко произнес:

– Ты не сможешь отказаться. Ты давно наш. Или ты уходишь к нам грешной душой, которой место в чистилище, или ты уходишь к нам живым. Выбирай, Морис. Этот выбор у тебя есть.

– Я, – старик следил расширившимися глазами за пляшущим перед самым носом пламенем и не отдавал себе отчета в том, что говорит сейчас.

Каждое слово падало с губ тяжелым, осязаемым грузом, но не долетало до земли. Звуки поглощало что-то невидимое глазу, оно пришпиливало каждую букву, каждый звук, запечатлевало в вечном, нерушимом камне, не давая шанса откреститься в будущем от сказанного.

– Я согласен.

Демон весь целиком вспыхнул жарким пламенем, от которого занялись занавески в комнате и скоро пылали окна, пылала мебель. Тяжелый удушливый дым заполнял пустое помещение. Ни людей, ни не людей здесь уже не было и некому было услышать то обещание, что прозвучало последним.

– Я отомщу, – и эти слова упали вниз и остались выбитыми на невидимой стене будущего.

Сначала мы все-таки решили побывать с визитом у мамы. Дэн сказал, что это можно будет сделать легко. Достаточно капли моей крови. Поколебавшись, дала согласие на процедуру поиска. Мне хотелось посмотреть в глаза матери и понять, как она могла так поступать. Обманывать отца, подставить его, спереть деньги... Как она вообще могла додуматься до такого? Собиралась я на задушевную беседу с матерью, а попала на очную ставку.

Первый человек, которого увидела, когда мы с Дэном вывалились из ниоткуда в комнате захудалой гостиницы, был дядя Леша. Мой идеальный любовник устало прислонился к стеночке, с беспокойством оглянулась на него – совершенно не понравилась его бледность. Нахмурилась и глянула на своего биологического отца, тот и бровью не повел, просто рассматривал нас с Дэном со спокойным интересом естествоиспытателя.

– Вовремя вы. Можно сказать только вас и ждали, – мрачно прокомментировал он наше появление.

– Ты-то мне и нужен, дядя Леша, – процедила сквозь зубы и смерила мужчину недобрым взглядом.

Он ответил мне не менее тяжелым взором, но не выдержал, первым отвел глаза в сторону.

– Присаживайтесь, гости дорогие. Что же вы стоите? В ногах правды нет.

Не сразу поняла, что обращается он не к нам. То, что изначально прошло мимо моего внимания – люди, в комнате доставало людей. Лешка – с трудом удержалась о того, чтобы подбежать к нему и спросить его о самочувствии, выглядел неважно. Андрей – недобро зыркал взглядом туда-сюда и молчал, набычившись. По двое амбалов возле окна и двери, которая открылась, пропуская еще одного очень знакомого мне человека. Мама, это была она, выглядела подавленной, все время прикладывала платочек к глазам и всхлипывала время от времени.

А еще были стулья, да тяжелый, прямоугольный журнальный столик.

– Что происходит? – подала голос, когда оценила обстановку.

– Ты же хочешь знать правду? – ответил Алексей Палыч. – Вот ради нее мы сегодня и собрались такой теплой компанией. Присаживайтесь. Ты и твой... спутник.

– Напоминает дешевый детектив, – фыркнула и снова оглянулась на Дэна.

Желание задирать нос пропало. Мужчина выглядел усталым, и вспомнила про то, что он голоден.

– А еду здесь выдают? – задала насущный вопрос. – А то мы не ели давно.

Дядя Леша подумал и кивнул амбалу у двери. Тот ее приоткрыл, что-то сказал кому-то невидимому нам и снова захлопнул. Встревоженным взглядом проводила Дэна, когда он тяжелым шагом направился к ближайшему стулу. Поспешила устроиться с ним рядом. Славненько присели. Дэн на самый крайний стул, а я на тот, что рядом с ним.

– Вот теперь все в сборе. Твоего отца, Андрей, ждать не будем. Хоть и придет он, куда денется, за тобой придет, а начнем без него, – Алексей Палыч взял со стула за своей спиной черную папку, открыл ее, просмотрел какую-то бумажку и закрыл. – Ну что ж вы все как неродные, устраивайтесь, и ты, Оксан, садись. Предстоит долгий разговор.

– Зачем этот цирк, Лешенька? – плаксиво ответила мать, но перестала мяться в углу и устроилась на одном из стульев, стоящих полукругом.

– Надоело ходить в потемках, хочется луча света в темном царстве, – усмехнулся дядя Леша.

Мой одноклассник еще раньше уселся на стуле рядом со мной. Андрюха же не захотел садиться, только зло ожег взглядом нас всех, когда дядя Леша предложил и ему устроиться с относительными удобствами.

Наше заседание прервало появление очередного амбала, который принес поднос с бутербродами. 'Шкаф' среагировал на кивок дяди Леши и отдал поднос мне. Для вида взяла один из бутербродов, остальное подсунула Дэну. Тот неуверенно повертел хлеб с колбасой в руках и осторожно откусил, медленно, задумчиво прожевал кусок и проглотил.

– Как вы все поняли, вы не просто так находитесь здесь. Мне давно не давала покоя ситуация, которая сложилась на сегодняшний день. Слишком много вопросов и вертятся они вокруг одних и тех же людей. Так как добровольно никто не готов идти на откровенность, придется рассказать все самому, – так начал 'пародийную' речь на известных сыщиков из детективов дядя Леша. – Считайте сегодняшний день днем откровений. Каждому из вас придется рассказать нам сказку, а выводы мы сделаем. Начну я, с далекого начала. Много лет назад я был влюблен в хорошую, так мне казалось тогда, девушку. Поссорился из-за нее с лучшим другом.

– Ну да, ну да, – горько протянула я. – Любовь правит миром. Можете опустить эту вводную часть. Я все знаю. И как долго ты отцу моему, мамочка, с папиным лучшим другом рога наставляла? Как ты думаешь, стоит сделать анализ ДНК чтобы прояснить все возникающие в связи с этим вопросы, или ты сразу все сама расскажешь?

– Лера! Что ты такое говоришь? – вскочила со стула маман, театрально комкая платочек и всхлипывая. – Как ты можешь? Ты не понимаешь! Я всегда верна твоему отцу была.

– Которому из? – жестко спросила эту лицемерку.

– Хватит, – негромко сказал Алексей Палыч.

Сказано это было так, что желание что-либо еще добавлять на время пропало, только фыркнула, закинула ногу на ногу, посмотрела вызывающе в глаза так называемому папиному другу и елейным тоном произнесла:

– Конечно, конечно. Для вас все что угодно, папочка.

– Лера, – Алексей Палыч что-то хотел сказать, но передумал.

Только тяжело сглотнул и отвел взгляд в сторону. Так и знала что рыльце в пушку. Но это неправда, это не может быть правдой. Как же мне плохо, но лучше продолжу улыбаться, зачем кому-то знать, как скребутся на душе кошки.

– Лера! – снова соло досталось маман. – Как ты можешь так вести себя?

– Хватит, – устало повторил Алексей Палыч. – Лер, этот вопрос мы обсудим с тобой потом.

– Почему же не сейчас? – встрял Андрей и передвинулся по стеночке поближе к нам. Так что теперь мне не нужно было выворачивать шею, чтобы лицезреть его великолепную персону. – Общественности будет любопытно послушать. Такие тайны мадридского двора – закачаешься!

– Заткнись, – буркнула и зло зыркнула глазами в его сторону.

Гостеприимство, оказанное им и его папашей, до сих пор было живо в моей памяти.

– Занятный балаган, – теперь в разговор вступил еще и Лешка. – Это и есть день откровений? Тогда я лучше домой пойду, – и приподнялся со стула.

– Прекратить, я сказал! – рявкнул, выведенный из себя, Алексей Палыч. – Если не готовы слушать молча, тогда прикажу выдать всем кляпы. Это и тебя, Лера, касается.

Захлопнула рот, обиженно насупившись. Воспитатель, тоже мне.

– Итак, дамы и господа, бегать за вами по городу, для того чтобы взять интервью, слишком долго, хлопотно и утомительно. И раз уж так получилось, что мы все здесь случайно собрались...

– Ага, – злорадно перебил мужчину Андрей. – Мы все мимо проходили.

– А как же, – не утерпела я. – Ты же наверняка любишь лазить по чужим квартирам, случайно в гости заходить.

Дядя Леша только собрался попробовать снова прекратить этот цирк, но не успел, влез Дэн:

– Можно? – приподнялся он со стула и немного выдвинул поднос вперед. – Мешает.

– Давай я, – попыталась помочь мужчине, когда увидела что он все еще выглядит бледным и стоит на ногах как-то неуверенно.

– Я сам, – упрямо сказал он и вымученно улыбнулся.

Сделал несколько неуверенных шагов к Андрею, Дэну нужно было пройти сзади стульев, чтобы передать поднос охраннику у дверей. Хотя Дэн прекрасно мог обернуться и сидя на стул да протянуть поднос охраннику, сделал бы тот несколько шагов, не надломился бы. И уж точно все случилось бы не так, как случилось.

Андрюха подобрался и резко ударил, проходившего мимо Дэна. Мужчина попытался сгруппироваться и уклониться. Но усталость ли, либо что-то другое, не дали ему возможности избежать столкновения с кулаком парня.

– Давно хотел это сделать, – с ненавистью произнес Андрей, потирая тыльную сторону ладони.

А я смотрела как падает Дэн. Всегда сильный и уверенный, сейчас он не смог удержаться на ногах. Возможно я кричала, не помню. Я пыталась предотвратить падение. Но не успевала. Катастрофически не успевала. Я только видела и понимала, что Дэн падает, падает на острый угол стола и ничего не изменить. Нелепо, так не бывает, нелепых и непонятных случайностей не бывает, не должно быть. Нелепых и смертельных. Это неправильно.

Мой одноклассник так же вскочил со стула, отпинул его в сторону и ринулся на Андрея. Но это было все неважно. В этот момент весь мир для меня сосредоточился на Дэне, на его бледных губах, закрытых глазах, на том, чтобы лихорадочно пытаться нащупать на его руке пульс, на том, чтобы припасть к груди ухом и слушать, слушать, надеясь, что все еще можно исправить. Сердце билось слабо и глаза мужчины оставались закрытыми.

– Жив, – выдохнула, но тут же дало о себе знать другое беспокойство. – Но почему он?..

Вопрос повис недосказанным в воздухе, меня отодвинул дядя Леша и склонился над Дэном:

– Нужно вызвать скорую.

– Скорой нужны документы, а..., – вовремя остановилась и потом неуверенно продолжила. – А я не уверена что они у него с собой.

– Сейчас проверим, – Алексей Палыч залез за обшлаг куртки, порылся в потайном кармане и извлек на свет божий паспорт.

Открыл дубликат бесценного груза и прочитал:

– Герман Антонов, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. О, и полис имеется, – достал он из-под обложки зеленый, пластиковый прямоугольник.

– Вызывай неотложку, – отдал приказ одному из охранников Алексей Палыч.

Второму кивнул на Дэна и сказал:

– Надо перенести в другой номер. Мне не нужны пока лишние вопросы. Приедет скорая, доложите. Разговаривать с ними буду сам. А ты, Андрюха, попал. На тебя теперь можно повесить покушение на убийство и папочка не отмажет. Это организовать легко.

Но я не слушала разглагольствования Алексея Палыча. Все мое внимание было занято Дэном, который так и не приходил в себя. Когда мужчину подняли, на полу обнаружилась небольшая лужа крови. Сглотнула тут же набежавшие слезы и тихо сказала:

– Я с ним. И в скорую с ним.

Дядя Леша отвлекся от Андрея:

– Ты уверена?

Кивнула, слов не хватало.

– Хорошо, – и добавил для охраны. – Проводите девушку.

Морис Линтенгейл стоял у черных врат и никак не мог решиться:

– Я хочу выторговать дополнительные условия, – обернулся старик к человеку в черной хламид.

– Их надо было обговаривать раньше, – невозмутимо отозвался демон, который снова был в человеческом облике.

– Тогда я не стану читать заклинание. Я нужен вам, а значит могу торговаться, – нагло усмехнулся Морис.

– Ты переоцениваешь свое значение, смертный, – равнодушно ответил демон.

– Я хочу смерти Дэна, и хочу видеть его мучения в аду. Это небольшая плата за услугу, которую я окажу аду, – старик кровожадно облизнулся.

– Он принадлежит не нам. После смерти он уйдет в свет. Ты уверен, что хочешь его смерти? Нам она не нужна. Ты слишком веришь в то, что нужен именно ты. Нам нужно знание в твоей голове, а его легко заполучить даже если ты перейдешь в ад мертвым. Тогда придется искать еще одного живого исполнителя. Но эта не та задача, которая может оказаться невыполнимой. Что нам сейчас совершенно не нужно, так это вмешательство той стороны. Вот и выбирай, живым ты перейдешь, или мертвым. Твой внук Дмитрий с радостью согласится помочь нам в наших экспериментах. Ты поздно спохватился, Морис. Читай заклинание.

– Но я нужен вам! – Линтенгейл не мог поверить, что так легко его обвели вокруг пальца.

– Живой или мертвый, не велика разница. Меньше возни если ты жив, это верно. Но это не тот факт, который может глобально помешать, если ты передумаешь. Ты наш в любом случае, как бы не сложились обстоятельства. На правах гостя, или на правах нагрешившей души. Мы толчем воду в ступе.

– Я буду иметь возможность вернуться когда захочу?

– Конечно, – радушно улыбнулся демон.

– Вы обещали...

– Прописку в аду? Да, обещали. Я жду, Морис. Жду выполнения обещания, от которого уже нельзя отказаться. Ты сам сказал, что согласен.

– Я помню, – перестал сопротивляться Линтенгейл.

Неуверенно, дрожащей рукой провел по волосам и медленно начал говорить. Слова слетали с губ тяжело, лоб старика чем дальше, тем больше покрывался испариной. Линтенгейлу пришлось опереться на демона и прерваться:

– Силы не хватает, – просипел Морис. – Не выдержу.

– Выдержишь, я тебе помогу, – на темной траве у врат стало проявляться бесчувственное тело Димы. – Возьмешь у него. Не в первый раз. И я еще переброшу.

– Тяжело, дышать тяжело.

Возле врат появился еще один демон, который выглядел обеспокоенным:

– Кто-то донес свету. Его срок истек. Ты знаешь принципиальность Той конторы.

– Планы меняются, – первый демон отпустил Мориса, который тяжело рухнул на черную траву.

Похожие как братья близнецы демоны безразлично смотрели на то, как Линтегейл корчится и задыхается, на то как синеют его губы.

Один из демонов, подошел к Диме, нарисовал пальцем у него на лбу черный знак, который быстро впитался под кожу и скоро стал невидимым. Молодой человек, не приходя в себя исчез. Ему предстояло очнуться с головной болью на кровати в номере, который снял его дед.

А перед демонами, на темную траву опустилось белое облачко. Белые волосы мужчины, в которого превратилось облачко, сияли ярким светом. Белые одежды были так девственно чисты, что казалось одно соприкосновение с необычной травой способно уничтожить это совершенство и внести диссонанс в облик пришельца.

– Он принадлежит тьме, – безэмоционально произнес один из демонов.

– Его срок истек давно, – голос беловолосого, бледного незнакомца звучал хрусталем. – Я доложу о факте нарушения куда следует.

– Мог бы и не предупреждать, – пожал плечами демон, второй его собрат испарился.

– Так положено, – заявил беловолосый и, обернувшись белым облачком, исчез.

Демон повернулся к телу Линтегейла от которого отделилась душа и тихо произнес:

– Все несколько усложнилось. Но у нас достает времени.

Мне хотелось бы знать, о чем будет говорить дядя Леша с моей матерью, с Лешкой и Андрюхой. Но еще больше мне хотелось быть уверенной в том, что с Дэном все будет в порядке. Поэтому я не колебалась в выборе, когда приехала скорая. Когда меня спросили кем я прихожусь пострадавшему – Алексей Палыч что-то там наплел про несчастный случай – сказала что девушкой.

Дядя Леша выделил мне двух охранников, машину и шофера. Мне хотелось бы вместе с Дэном, но почему-то не решилась попроситься вовнутрь машины скорой. Потом ела себя поедом, переживая как там мой идеальный любовник поживает. И недоумевала почему удар Андрея оказался роковым для Дэна. Уж кто-то кто, а Дэн всегда мог постоять за себя. Никак не вязалось все что я знала о нем с тем, что его сейчас в бессознательном состоянии везли в больницу. Неужели на нем так сказался последний наш переход из придуманной реальности в настоящую? Ведь он как-то терял сознание, когда ему пришлось перемещать нас с Лешкой.

Мой недосмотр. Надо было самой тот проклятый поднос отнести. Как же все глупо получилось. Не верится что может быть что-то серьезное. А вдруг?

Дорога в тяжких раздумьях и беспокойстве за жизнь близкого мне мужчины – он один, подлец, у меня и остался – пролетела быстро. Но дальше предбанника приемного покоя меня не пустили. Слова: «реанимация», «быстрее», «серьезный случай» доходили до меня сквозь звон в ушах. К чему-то спохватилась, что с его нечеловеческой природой и всякими непонятными штучками ему бы нельзя в больницу. Еще и всякие мелкие, ненужные мысли о тапочках для больницы, о зубной пасте кружились в голове, превращая происходящее в сюрреалистический кошмар. Сжала руками голову, хотелось крикнуть: «Зачем все это?».

– Не надо плакать, – тихий шелестящий голос отвлек меня от моего медленно прогрессирующего сумасшествия.

Подняла взор на говорившего и слезы сами собой высохли на глазах. Мужчина, который стоял, оперевшись рукой о зеленую, больничную стену, выглядел так, будто его присыпали цементом. Всего, с ног до головы. Серые волосы, серые глаза, серый оттенок бледной кожи, серая потрепанная хламида, и ходил он босиком, так что было заметно, что кожа на ступнях, как и ногти на пальцах, тоже с сероватым налетом.

Не могла оторвать взора от незнакомца, таким странным и в то же время притягательным он казался. А еще этот мужчина слабо светился, и свет тот был тоже серым. Очередная доза чудес, связанная с Дэном, никак иначе.

– Не надо плакать. Не произошло ничего по настоящему страшного. Там ему будет много лучше, чем на земле или в аду.

Точно, говорит о Дэне, вот только те речи мне не нравятся совсем.

– Вы кто? – спросила шепотом, боясь что от громкого голоса серый глюк испарится.

– Ангел-хранитель твоего возлюбленного, – грустно улыбнулся мужчина и столько в той улыбке было света, что хотелось даже зажмурится.

– Тогда вы знаете про него больше чем кто-либо. А так же о том, выживет он или нет. Что же вы так не углядели? – сама не заметила как постепенно перешла от шепота к нормальному тембру голоса.

– Его час пришел еще два десятка лет назад. Дэну Линтенгейлу суждено было умереть, не дожив до преклонных лет. Вмешательство ада, внесло свои в коррективы. Для меня одно непонятно, почему контора не вмешалась, когда пришел срок ухода.

– О чем вы? – мне совершенно была непонятна прочувствованная речь ангела-хранителя.

– Ах да. Ты же ничего не знаешь о нашей бюрократической системе. Понимаешь, Дэн исчез из реального мира, выпал из него, из памяти близких и знакомых. Но в конторе, там, – ткнул он пальцем в потолок, – запись должна была все равно остаться и когда подошел срок уходить туда, – снова он ткнул пальцем вверх, – никто из конторы не спохватился, что души не хватает. Это наводит на размышления.

– Предательство? – живо заинтересовалась интригами загадочного там, которое на небе.

– Это противно природе ангелов, – хмуро отозвался мой собеседник. – Но побывав в аду, начинаешь допускать все и перестаешь воспринимать любую информацию на веру.

– Вы были в аду? – в голове не помещалась данная информация. – Ангелы и ад не совместимы, мне так кажется.

– Всем так кажется, – ворчливо ответил ангел-хранитель. – Представляешь, в конторе мне тоже не поверили. Они посчитали что я сошел с ума. Я! Ангел-хранитель и сошел с ума! Это ни в какие ворота не лезет. Я им ценную информацию нес. О планах ада, об опытах над живыми людьми, о том, что пришлось семь десятков лет как-то выживать в аду, вытаскивать клиента, чтобы он не подпал под очарование порока, под обаяние разврата, бывшую любовь ему демонстрировать и меня сочли сумасшедшим!

– Но с Дэном, что происходит на самом деле с Дэном? – информация про интриги и неверие конторы была, конечно, интересной, но о насущных проблемах не стоило забывать.

– Он превратился в человека. В человека, чей век закончился еще два десятка лет назад. Контора наверстывает упущенное. Кто-то получил головомойку за растяпство, теперь старается изо всех сил. Вот что происходит. А мне не поверили. Мне! Ангелу-хранителю! – он сокрушенно покачал головой.

– Я ничего не понимаю, – в отчаянии заломила руки. – Пожалуйста, прошу, объясните мне. Как это он превратился в человека?

– Но это долгая история, а время идет.

– А вы можете помочь Дэну? Он ведь, считай, и не жил совсем. Ему рано еще умирать!

– А что я могу? – недовольно нахмурился ангел. – Я ведь уже и не ангел, и не человек, а так, непонятно что. Поэтому, наверное, меня и сочли сумасшедшим.

– Но вы ведь можете, правда можете? Вы же, наверняка, захотите отомстить собратьям!

– Месть, недостойное ангела чувство, – высокомерно ответил мужчина, а потом как-то сник, и вздохнул. – Но что я могу? Запись выкрасть? Книгу судеб охраняют похлеще входа в ад. Да и путаница такая будет. Конторе еще век расхлебывать придется.

– А зачем вы тогда явились? – возмутилась я. – Что-то вы, наверняка, задумали.

– Мне просто тебя жалко, – упрямо поджал губы ангел-хранитель. – Твой защитник очень плохо работает, иначе бы твоя судьба сложилась по-другому и не было бы путаницы и в твоей жизни.

– Он нас слышит, – догадка была внезапной и не давала места надежде. – Он же донесет в контору, да? О нашем разговоре.

– Он где-то шляется, – фыркнул ангел и хитро улыбнулся. – Несколько десятков лет в аду не прошли для меня даром, кое-каким полезностям я там научился.

– Значит, я права, вы явились не просто так. Зачем?

– Ну, мне надо, чтобы ты пошла прогулялась, поспала, сходила на дискотеку, или занялась чем-нибудь другим, но только подальше отсюда, – серый мужчина поднял очи долу и принялся с независимым видом насвистывать.

– Зачем? – меня чем дальше, тем сильнее разбирало любопытство. – Я не хочу уходить далеко от Дэна.

– Надо. Ваши судьбы слишком сильно переплетены, ты можешь помешать выправлению судьбы, твоего... э, знакомого, и вечно твоего ангела я в отлучке держать не смогу. Тебе понятно? Брысь отсюда! И побыстрее!

– Но! – попыталась возразить, но договорить мне не дали.

– Уходи! – серый мужчина стал таять, превращаясь постепенно в размытую, еле различимую глазом тень.

– Но вы еще придете? Я хочу знать правду! Я хочу знать, что будет с Дэном! – в отчаянии начала кричать, и медсестра проходившая по коридору, испуганно шарахнулась в сторону.

– Я подумаю над этим, – тихим шелестом донесся до меня ответ ангела.

– Девушка, вам плохо? – спросила меня медсестра, как только отошла от культурного шока.

– Все в порядке, – с трудом заставила себя подняться со скамьи.

– Точно? – переспросила медсестра, потом пожала плечами и, оглядываясь, направилась дальше по своим делам.

– Что происходит? – задала шепотом вопрос, чувствуя себя очень беспомощной и ничего не понимающей.

Машина стояла на парковке у входа в больницу, шофер дежурил, а охрана ждала у дверей. Поколебалась, не знала как лучше поступить. Ехать кататься по городу или же вернуться к дяде Леше? У меня накопилось к нему масса вопросов, но они «разлетелись» в неизвестном направлении и упорно не хотели возвращаться. Никак не получалось сосредоточится, отвлечься от мыслей о Германе. Душа ныла и болела, а я собственноручно была готова себя убить. Гордость хорошая штука, но ровно до того момента, когда понимаешь, что она заставила упустить тебя шанс, который дается только раз в жизни. Ну что стоило мне вести себя мягче? Что мешало просто плюнуть на все... и... простить тут же и сразу?

– Едем к Алексею Палычу, – наконец приняла решение.

Дверь машины передо мной открыли и я нырнула в уютное, темное пространство автомобиля. Беспокойство грызло меня всю дорогу, так и подмывало плюнуть на запрет пригрезившегося ангела и вернуться в больницу. Пару раз открывала рот, чтобы озвучить соответствующую просьбу водителю. Но как открывала, так и закрывала обратно. От напряжения сводило скулы, но я старалась держать себя в руках и не натворить чего-нибудь непоправимого. Как это было тяжело, кто бы знал, но чудом я держалась. Может взрослеть начинаю? И слово «надо» стало весомей, чем «хочу»?

Алексей Палыч ждал меня в одиночестве, куда-то подевались все «гости», к которым у меня так же были вопросы, но начала я с дяди Леши. Стоило только зайти в комнату, где он находился, фраза вырвалась сама собой:

– Я хотела бы знать зачем весь этот цирк на выезде и что же на самом деле связывает вас с мой матерью, – слово «мать» я выплюнула с отвращением.

Эта женщина, которая родила меня и предавала столько лет отца вызывала во мне чувство брезгливости. Не повезло мне с родительницей, тут ничего не скажешь.

– Сядь, Лера, – устало произнес дядя Леша, который сидел в тяжелом кресле. – Нам о многом придется поговорить.

– Давайте договоримся, мне нужна будет ваша помощь и умение хорошо просчитывать ситуацию, а так же ответы на вопросы. В этом случае я буду готова выслушать любые оправдания, – помолчала, давая взвесить сказанное. – Выслушать, но не обязательно принять.

– Я готов на любые условия, – усмехнулся Алексей Палыч. – Даже не буду задавать вопросов, которые возникли при вашем эффектном появлении среди нашей теплой компании.

Прошла от дверей к дивану, вольготно расположилась, прежде оттолкнув журнальный столик, дававший мало простора для ног.

– Об этом эффектном появлении мне и хочется с вами поговорить, как и о моем спутнике, но это после. Сначала я хочу понять, что же вас связывается с моей..., гм, матерью.

– Лер... Ты одна нас и связываешь, теперь. Любил я Оксану когда-то, давно. Так давно, что лучше и не вспоминать. Твой отец вытащил меня из неприятной истории. Очень неприятной и я никогда бы не связался с его женой, как бы сильно ни любил. Но так получилось, что пересеклись мы с ней на курорте, когда я еще не знал, что она замужем за Толиком. Я не сразу даже узнал, что..., ты мой ребенок. Слепой был, молодой и глупый. Были мысли и подозрения, когда увидел беременную Оксану под руку с Толиком и сроки сопоставил. Только анализ ДНК, который сделал тайком ото всех, благо доступ к тебе у меня был, подтвердил подозрения. Мне пришлось пережить личный ад длинною в долгие пятнадцать лет. Сложно держать язык за зубами, когда так и тянет перекроить все под собственные интересы. Терпел я из-за Толика, понимал, что для него будет ударом узнать правду. Приходилось скручивать себя в бараний рог и держать в руках. Чем дольше я молчал, тем глупее было бы рассказать все по прошествии многих лет. Ты очень на меня похожа, приходилось носить постоянную гримасу недовольства и прическу, которая скрадывала это сходство. Как об этом узнала ты, Лер? – спросил дядя Леша и внешне спокойно улыбнулся.

Но за этой улыбкой чувствовалось сильное напряжение, он явно был на взводе.

– Так получилось, что недавно я была в гостях у человека, который хорошо знает тебя, мою мать, а теперь еще и меня. Лешкина бабушка сразу увидела сходство, – вздохнула, стараясь держать себя в руках.

Видать нездоровье Германа вымотало эмоционально так, что теперь справляться с собой было достаточно просто, не было сил истерить. Проблемы взаимоотношений моих родителей пока отодвинулись куда-то на задний план и не вызывали уже такую яростную реакцию как раньше. Но, все-таки, задала следующий вопрос, стараясь сделать над собой усилие и не возвращаться мыслями к дикому желанию вскочить со своего места и рвануть в сторону больницы:

– Допустим я поверила в то, что получилось все случайно и что вы молчали из желания не навредить. Но все так логично складывается вместе. Вы, Алексей Палыч, обожаете мою мать. У вас есть возможность навредить отцу, под влиянием ли Оксаны или из собственных корыстных побуждений. Отец умирает и вы с Оксаной живете долго и счастливо на его деньги. Чем не мотив для убийства?

– Ты подозреваешь меня? – удивился дядя Леша.

– Я не знаю кого подозревать и что думать, – ответила честно, как есть. – Сначала я думала, что это все-таки вы. У вас больше всех возможностей и есть мотив. А сейчас. Не понимаю я, зачем вам это.

– Деньги у меня накоплены и так неплохие, вполне хватит на безбедную жизнь. С помощью твоего отца я вкладывал свои небольшие капиталы вполне выгодно. Мне не нужны миллионы. А Оксану я давно разлюбил. Когда глаза открылись и стало понятно, что девушка с красивыми голубыми глазами и русыми волосами, на самом деле очень подлый и нечистоплотный человек. О, это произошло не сразу. Какое-то время я тащил на себе бремя ее долгов, думая, что она просто запуталась, ее обманули и надо бы помочь. Пытался лечить игроманию, считая, что с этим недугом могут справиться врачи. Но когда вытащил ее из-под очередного богатого мужика, с которым она спала ради того, чтобы иметь возможность расплатиться с казино... как отрезало. После уже многое стало понятно. Ее внезапно вспыхнувшая любовь, там, на курорте, когда она узнала, что в деньгах я не нуждаюсь. Ее низменные наклонности и ни капли брезгливости в некоторых интимных вещах. Разочарование в моей первой любви было настолько сильным и жестоким. Но все это пустяки. Толик о многом не подозревал, об очень многом, к счастью для него.

– Как и я, – не удавалось переварить шокирующую информацию. – Я не могу понять. Она что, играла, да? И проигрывала много? И любовников было тоже много? Я... Я просто не знаю что мне сказать и что думать.

– От меня она не скрывалась, перестала скрываться, когда поняла, что по возможности помогу выкрутиться из ситуации. Все-таки она была тебе матерью, пусть и плохой, и женщиной, которую я когда-то любил. Поэтому многое о ее похождениях мне было известно от нее же. Остальное я выяснял при помощи своих людей. Но и я прошляпил некоторые вещи. Хочешь мы позовем ее и спросим? Я хочу знать имя ее последнего любовника. Его она скрывала особенно хорошо. Да и не ждал я от этого задохлика каких-либо проблем, поэтому и не заострял на личности внимания. А следовало бы.

– Неужели вы не знаете как его зовут? – не могла побороть недоумение. – И зачем он вам нужен? – внезапная догадка стала откровением. – Вы думаете, что он имеет отношение к смерти отца, как и мать? Но как?