Текст книги "Идеальный любовник (СИ)"

Автор книги: Наталья Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо, идем, – повернулась и пошла к дому, не оглядываясь.

Кому надо, тот поймет, что это и есть приглашение, велика честь проверять идет следом или нет. Забежал даже вперед меня, чтобы открыть дверь, джентльмен, так сказать. Недобро глянула на него, сейчас все его действия казались неуместными, как и сам визит.

Провела гостя на кухню, усадила. Стиснув зубы, чтобы не расплакаться, глянула на портрет отца и поставила чайник на плиту. Прислуга, вся, куда-то задевалась. Сбежали с корабля сразу после поминок, наверное. Чувствуют, что недолго нам осталось, хорошо, если и за расчетом появятся. В доме осталась только охрана, и то, благодаря усилиям дяди Леши. Но надолго они тоже не задержатся. Я стряпать толком не умею, а на яичнице много не навоюешь.

– Ты в институт ходить будешь? – нарушил тягостную тишину Андрей. – Декан спрашивал, просил узнать, что там у тебя и что ты решила.

– Да, знаю, надо сходить. Узнать, как академический оформить. Сейчас мне точно не до учебы будет, – села на стул и отвернулась к окну, стараясь не встречаться взглядом с собеседником. – Завтра, наверное, и схожу.

– Заодно и развеешься, – поддакнул Андрей. – Я, это... По делу зашел. Есть серьезный разговор. Выслушаешь?

– Это действительно нужно? – вздохнула и повернулась к нему. – Просто я сейчас не настроена ни на какие разговоры.

– Ты главное выслушай и сразу «нет» не говори, – торопливо произнес он и взял меня за руку. – Я тут подумал, с отцом поговорил. Мы с ним можем помочь справиться с ситуацией, оплатить долги...

– Альтруизм? Не верю, – прошептала расстроено и осторожно высвободила руку из его пальцев.

– Нет, конечно, не все так просто. Но отец партнер твоего..., – закашлялся он, чтобы не продолжать. – И нам выгодно, чтобы фирма спаслась от разорения. Но будет проще, если мы поможем на родственных основаниях. Понимаешь меня?

– Как ты прошел мимо джипов? – нахмурилась, пытаясь понять его мотивы, а так же мне хотелось отвлечь парня от скользкой темы.

– Просто. Прошел и все. Не уходи от разговора, пожалуйста, – помолчал, собираясь с духом. – Выходи за меня замуж.

– Какая доля отойдет тебе по брачному контракту? – тихо спросила вместо ответа.

– Это мы можем обсудить позднее. Я сейчас и не требую от тебя ответа. Подумаешь, решишь. Я ведь все понимаю. Тут такое горе и я с женитьбой. Но мой отец не последняя фигура и реально сможет помочь.

– Я, – голос дрогнул, очередная порция слез просилась наружу. – Я подумаю. Я не могу сейчас это обсуждать.

– Просто учти, что с решением лучше не затягивать. Чем быстрее мы договоримся, тем больше успеет сделать отец.

– Я подумаю. Сейчас я действительно не могу, – снова отвернулась от него к окну, сглатывая ком в горле. – Извини, слишком тяжело пока об этом говорить и думать.

– Да, конечно, я понимаю, – с сочувствием произнес он и поднялся со стула. – Я пойду, а ты мне позвони, как решишь. И если хочешь, завтра я могу отвезти тебя в институт.

– Спасибо, доберусь сама, если вообще выйду из дома. И да, я позвоню.

Чайник закипел, а незваного гостя и след простыл. Не стал он задерживаться в зачумленном доме, атмосфера, видать, не понравилась. Я же сидела, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки, и плакала, взахлеб, по-бабьи подвывая.

С дядей Лешей, когда он нашел время выслушать меня, мы обсудили предложение, но он оставил решение на мое предусмотрение. Жить с Андреем, если скажу "да", мне. Да и не нравится мне то, что не захотел новоявленный жених цену называть. Вряд ли от большой любви рвется помочь в безвыходной ситуации. Да и мама что-то давно не звонила, это так странно. Лишь бы и с ней чего бы не произошло. Даже страшно набрать номер, но нужно.

Разговор с матерью ничего не дал. Она все так же стояла на позиции продать все и скорее сделать ноги, впрочем, постепенно я склонялась к тому же. Пусть Андрей и симпатичный малый, и предложение его как нельзя кстати приходится, но не лежит к нему больше душа, не лежит. Да и немало за спасение запросит, уверена в этом.

Снова снотворное и невыносимая тоска, прежде чем выпитые таблетки подействовали. Как же жить дальше?

Утро опять было безрадостным. Дядя Леша мое желание добраться до института не одобрил, ему не нравилось то, что я собиралась выйти из дома. Но решать с учебой что-то нужно было. А то отчисление за прогулы, в связи с сидением дома и нежеланием высовывать нос за его пределы, неминуемо. Поэтому сказав твердо "съезжу и если получится, начну оформлять академический", вышла за двери. И направилась прямиком к машине, в которой ожидал окончания нашего с дядей Лешей спора, шофер. Амбалы, призванные защитить меня от опасностей поместились так: один на переднем сидении, один рядом со мной и еще четверо в другой машине поехали следом за нами.

Доехали быстро, даже не смотря на то, что поднялась не слишком рано, из-за снотворного встать вовремя было не просто. Скорее были шансы приехать очень поздно, но все-таки у дверей института топталась я в то время, когда первая пара только-только началась.

Дела в деканате заняли немного времени, все, что нужно было сделать, для начала объяснить ситуацию, точнее сослаться на болезнь и узнать как и что делать, чтобы оформить нужные документы. Конвертик для декана мне вручил дядя Леша, хоть я и отнекивалась, и отказывалась. Дрожащей рукой подсунула его под папку, которая лежала у декана на столе. Тот сделал вид, что ничего не заметил, но глядеть на меня стал намного приветливей, чем вначале разговора, ограничившегося "здравствуйте" и "как у вас дела, девушка?".

Как оказалось, дело с академ отпуском осложнялось тем, что я всего лишь студентка первого курса, еще не успевшая толком отучиться. Поэтому так просто все не решится, если возьму академ более чем на четыре месяца, все-таки могут отчислить. Придется добиваться индивидуального подхода, либо ходить в институт. Вышла от декана нагруженная информацией. Он готов был пойти мне навстречу в любом случае, какое бы решение я ни приняла, но стоило понимать, что в таком случае академический отпуск обойдется мне недешево.

Задумавшись, не глядя под ноги, добрела до выхода из института и замерла растерянно на крыльце, куда-то подевалась вся охрана. Так хорошо слились с окружающей средой, что я их не вижу? Странно как-то.

Неуверенно спустилась по лестнице, не переставая вертеть головой в поисках своей свиты. Вздохнула с облегчением, когда, дойдя до угла здания, обнаружила за поворотом знакомую машину. И зачем они так далеко отъехали? Открыла дверь, удивившись тому, что никто не вышел мне навстречу, и застыла с открытым ртом на месте, крик застрял в горле. Меня обхватили сзади и зажали ладонью рот. Попыталась вырваться, но противник был намного сильнее меня. Рядом взвизгнули тормоза и сопротивляющуюся меня втолкнули в автомобиль.

"Машина, где-то должна быть вторая машина с охраной, раз ее нет рядом, значит, успели уехать и выжить" – крутилась в голове мысль. Сейчас меня спасать было некому, ни Германа, ни охраны нет. А значит пришел конец и если мои похитители захотят убить меня, трупы моих охранников говорят о серьезности намерений, ничто им не помешает. Прятать свои лица похитители не стали, так же и не стали применять никаких усыпляющих средств. И стоит подумать, хорошо ли это, или плохо. Потому что есть подозрение, что в живых меня в таком случае оставлять не собираются. Напряженная я ехала и смотрела вперед, чувствуя себя кроликом, попавшим в ловушку. Мужчины, сидевшие по бокам, молчали. В отличие от детективных и женских романов, никто не собирался злорадствовать, потрясать передо мной своим гениальным злодеянием или раскрывать все планы. Оставалась одна надежда, что убивать все-таки не станут и выкрали для каких-то других целей.

Уже ученная горьким опытом, как-никак не впервой крадут, тоже сидела молча и ждала решения своей участи. Вдруг все-таки расскажут к чему готовиться.

Везли меня за город, в лес. Чем дальше мы ехали и молчали, тем сильнее начинала бояться. Мне не нравились мрачные лица моих сопровождающих, мне не нравилось то, что чувствовала опасность, исходящую от них. Подбородок и руки мелко дрожали, только слезы не спешили показываться на глазах. Видать выплакала за вчера весь запас.

Машина остановилась в негустом лесочке, меня вытолкали из автомобиля. Маленький, плюгавенький человечек, сидевший на переднем сидении, достал пистолет и направил его на меня:

– Иди, сука, – повел дулом, показывая куда надо направляться.

Шофер и один из мужиков остались в машине. Тот, который сидел справа от меня, светловолосый мужчина в черной куртке и отвислых джинсах и плюгавый повели меня куда-то дальше, в чащу. Туда где нас никто не мог увидеть.

Шли мы долго. Плюгавый держал меня за локоток, чтобы не попыталась сбежать, и подталкивал в бок дулом пистолета. Светловолосый шел молча, дублирующим элементом, на тот случай если все-таки вырвусь. Когда мои сопровождающие решили, что удалились от дороги достаточно, мы остановились.

Меня развернули лицом к мужикам и плюгавый сделал несколько шагов назад. Вскинул руку с пистолетом и прицелился. Не могла поверить, что сейчас, так нелепо оборвется моя жизнь. Ведь могла кричать, вырываться, пока мы шли сюда. А я как-то надеялась, что это все-таки неправда и очередное похищение закончится так же как и остальные – вернусь в город, практически не пострадав. Но реальность оказалась более жесткой, и никто не собирался меня жалеть.

– За что? – вырвалось помимо воли.

– Стой, сука, где стоишь! – нервно отреагировал на мое движение рукой плюгавый.

– Мы что, даже не развлечемся с ней? – задал вопрос светловолосый.

– Приказ был грохнуть, – отозвался плюгавый, но пистолет опустил. – Тебе что, очень невтерпеж яйцами позвенеть?

– Да я так спросил, – пожал плечами светловолосый. – Ей уже все равно, а нам кайф. Она из тех коров, которые ни мычат, ни телятся. Грохнем, даже не пискнет. Трахнем даже не заметит.

Мир поплыл перед глазами, но сейчас не время было падать в обморок.

– Придурок, – отозвался плюгавый. – А если кто узнает?

– Так я ж с гандоном, никто и не заметит, что что-то было.

– Из-за тебя нам обоим яйца поотрывают, – зло огрызнулся плюгавый, но, подумав, смилостивился над напарником. – Лады, только быстро, понял?! Справишься сам?

– Пошли, сука, – дернул меня за руку светловолосый и повел в кусты.

Попыталась вырваться, столбняк от обуявшего меня ужаса постепенно стал проходить, но не удалось, держал мужик меня крепко.

– Пожалуйста, не надо, – попыталась воздействовать на его совесть.

– Молчи, шлюха! – рявкнул он на меня и по примеру плюгавого ткнул пушкой в бок. – Иначе хуже будет.

Когда мы немного удалились от плюгавого, мужик обхватил меня за талию рукой в которой был пистолет, притянул к себе, а второй рукой принялся мять мою грудь.

– Не надо, – снова попыталась дернуться, мужчина причинял боль своими грубыми действиями.

– Молчи, сказал! – отодвинулся и наотмашь ударил меня по лицу.

В глазах потемнело, что-то похожее на ярость и ненависть проснулось в душе. Хотелось кричать, царапаться, кусаться, только не допустить того, что собирался проделать со мной мужик. Но, ни звука не вырвалось из сомкнутых губ, не могла выдавить из себя даже рыдания. Отбивалась от насильника молча, пихаясь, кусаясь, толкая его в грудь. В какой-то момент натолкнулась рукой на что-то холодное и тяжелое, бессознательно ухватилась за это что-то и потянула на себя. Мужчина, занятый моим укрощением, не сразу заметил, что оружие перекочевало ко мне.

– Отдай, – потянулся ко мне, собираясь отобрать ствол.

Но, не задумываясь над тем, что делаю, нажала на курок, оружие было снято с предохранителя, раз выстрел раздался. Инстинкт самосохранения толкнул меня бросить пистолет и рвануть подальше от места происшествия. Пока ноги несут, и пока не очухался плюгавый, есть шанс выжить, а остальное можно будет обдумать потом.

Перемещение на границу с адом было практически мгновенным, но Герман и глазом не моргнул – был осведомлен о возможностях тех, кто пришел за ним. Его больше интересовало, как и какими словами оправдать нарушение границы, тем более что на обдумывание осталось очень мало времени. В аду суд скор. Кроме этого его волновало то, что будет с Лерой. Девушку он больше не чувствовал и не знал что сейчас с ней происходит. Ведь он втравил ее в свою авантюру и нес ответственность за возможные последствия, о чем раньше как-то не задумывался. Он, впрочем, как оказалось, вообще мало, что смог предусмотреть.

Через пост погранконтроля его почему-то повели так. Была какая-то странность в том, что не переместились сразу через границу в ад, а пошли пешком. Поэтому мужчина отвлекся от тревог и размышлений и постарался собраться с мыслями.

У самой заставы конвой остановился, пришлось и Герману сделать то же, чтобы не уткнуться носом в спину впереди идущего пограничника. Их встречали несколько высокопоставленных демонов – выдавала красная вышивка на рукавах черных хламид – стояли у заставы и ласково улыбались пришедшим.

– Мы так рады видеть вас, наш дорогой гость, – почти проворковал демон, возглавлявший делегацию. – Мы успели по вам соскучиться. Пройдемте? – указал рукой на заставу, приглашая сделать несколько шагов к ней.

– Я не понимаю, – Герман решил пока не торопиться и остался на месте. – Чему именно вы рады?

– Ну как же нам не радоваться! – один из демонов воздел руки к черному, без звезд, небу. – Вы вернулись к нам, разве это такой маленький повод для радости?

– Давайте сразу перейдем к суду, раз все судьи в сборе, – фыркнул Герман, настороженно наблюдая за демонами, которые стали переглядываться друг с другом.

– Пройдемте, – снова радушно улыбнулся один из демонов.

– Конечно, – Герман что-то начал подозревать, качнулся, сделал шаг, а потом передумал и вернулся обратно. – Когда объясните что происходит.

Демоны застыли неподвижными марионетками, из этих фигур словно исчезла вся жизнь, их глаза закрылись, и мужчины в черных хламидах попадали на землю, которая тоже видоизменилась. Если ранее она была покрыта пожухлой травой, то сейчас сквозь растительность стал пробиваться асфальт.

Знакомый Герману демон шел по тротуару навстречу, приблизился, доверительно подхватил под руку и проговорил:

– Это стоило трудов, вызволить тебя из лап погранконтроля, Арранав. А еще я могу помочь тебе в поисках или в мести.

– Меня не устраивает цена, – напряженно ответил Герман, тому, что видел не доверял, более искусных Мастеров Иллюзий чем демоны еще стоило поискать.

Все что находилось вокруг, город, люди, транспорт могло оказаться очередным наваждением. Демоны работали напрямую с сознанием и памятью живых людей, а так же душ и ареальность была зачастую и осязаемой, и обонять ее можно было. Но вот верить тому, что видишь, как раз не стоило. Даже если потрогать, даже если попробовать откусить кусочек от вкусной булки, лежащей на витрине кондитерского магазина, ощущения будут столь настоящими, что поверишь не осторожности и знаниям, а обману.

– Ну, зачем же ты так. Мы же можем по-дружески, по-свойски все решить. Я же не предлагаю тебе вечную кабалу по облизыванию горячих сковородок. Ты войдешь в элиту, станешь одним из нас. Что тебя не устраивает? Чем тебя так влечет этот мир?

– Своей реальностью. Что ты захочешь за то, что забрал с границы? – осторожно поинтересовался Герман.

– Да ничего. Это, считай, была дружеская услуга. Вот только привязку придется искать заново, и погранконтроль тебя быстро найдет, тем более, зная где искать, – с искренним участием произнес демон.

Герман не стал спрашивать, что демон имеет в виду. Мужчина сам прекрасно понимал, что дорога к Лере ему теперь заказана, это, конечно, если арест действительно был правдой, потому как тоже мог оказаться обманом. Демон, ведущий игру, не станет гнушаться любыми средствами.

А раз не станет гнушаться, лучше убрать Леру с линии огня, достаточно неприятностей по его вине с ней происходило. Что-то не так, в любом случае, с тем, как была снята привязка и с тем, как легко демон справился с пограничниками и не только с ними. Не было ли все это иллюзией? Все могло быть, логику демона Герман вряд ли поймет и уж конечно не сможет разгадать многоходовую интригу, задуманную им. Да и иллюзии такого уровня, которые подвластны настоящему демону, получеловеку не раскусить. Остается только быть осторожным и внимательным, чтобы вывернуться из расставленных сетей.

– Я подумаю над твоим предложением, – ответил Герман демону, который ласково улыбнулся в ответ:

– Конечно. Ты еще поймешь, что предлагаемые мной перспективы это большая удача для тебя. Пока же попрощаюсь с тобой, у меня есть дела. Удачи не желаю, она пригодится мне самому.

Демон испарился, а Герман продолжил прогулку по улице, пытаясь понять, находится ли он в ареальности или на Земле.

От решения этой загадки зависела и линия поведения. Если ареальность, можно не напрягаться и гулять дальше, если Земля, то стоило действовать и в первую очередь проверить как там дела у Линтенгейла младшего, его участие в планах играло важную роль. Потом следовало найти того, чьи чувства, незамутненные и яркие были способны послужить якорем для Германа. И опять же, если действо у границы было фарсом или иллюзией, тогда можно было бы и рискнуть, и проверить как дела у Леры. Но пока не стоило торопиться с этим, можно было подставить и ее, и себя. Но как же тянуло глянуть хоть одним глазком, убедиться, что все произошедшее никак не отразилось на судьбе девушки и она... Чего греха таить и врать самому себе, хотелось убедиться, что она не забыла его. А если забыла, тоже увидеть это и узнать, и понять, и пережить, как с Беллой.

Казалось бы, можно перелистнуть страницу, забыть о девушке, пожелать ей удачи и счастья, пусть живет сама по себе. А какой-то червячок сомнения, грызущий душу изнутри, не давал покою. Что-то внутри толкало, посмотри, убедись, узнай. И сопротивляться этому было сложно, поэтому Герман мысленно принялся за поиск своих дальних родственничков, ему необходимо было знать, где сейчас и старший, и младший Линтенгейлы. Плюнул на сомнения в реальности окружающего пейзажа, затолкал на задворки сознания желание поискать Леру и занялся делом, потому что, если он на Земле, если не удастся найти якорь, у него осталось очень мало времени на то, чтобы провернуть задуманное, прежде чем его вернут в ад.

В осеннем лесу иногда бывает так особенно светло, тихо, свежо, что можно, казалось бы, гулять вечно и вдыхать прохладный, прозрачный воздух полной грудью. Но мне было не до красот местности, меня гнал вперед страх. Выстрелы и мат, остались позади, а я все не могла остановиться. Ноги сами несли меня дальше и дальше. Все не верилось, что удалось оторваться. Плюгавый слишком расслабился, не ожидал от меня такой подлянки, поэтому не сразу среагировал, давая мне драгоценные секунды форы. Мне невероятно повезло, что удалось, петляя как зайцу, стать невидимой для него за густым кустарником, который очень удачно удалось обогнуть, а потом затеряться в путаном овраге, который столь прихотливо изобиловал обрывами, выступами, кустами и деревьями, что разглядеть меня, убежавшую далеко, было очень сложно. В боку жгло и рука, когда провела по правой стороне тела, чтобы проверить источник ноющей боли, окрасилась в красный цвет. То ли ободрала бок обо что-нибудь, то ли все-таки попал в меня, гад плюгавый. Но думать было некогда, испуг гнал вперед и я спешила убраться как можно дальше от преследователей, понимая, что искать, скорее всего будут, а значит времени на отдых нет.

Не скоро остановилась передохнуть. Кружилась голова, и мир перед глазами стал расплываться – сил бежать дальше не осталось. Зато в голову стали лезть мысли, которым там ранее не находилось места. К примеру, о том, что вероятно недавно убила человека. Или о том, что возвращаться домой опасно. Или же о том, что не знаю куда идти, чтобы не попасть в лапы бандитам. К дороге? Шум машин отсюда неплохо слышен, значит трасса рядом, но вот там меня будут искать в первую очередь. Впрочем, как и в ближайших поселках. Известно, что у страха глаза велики, но я не знала реальных возможностей тех, кто меня похитил, а значит, стоило перестраховаться. Но в таком случае куда идти?

Боль в боку, после того как остановилась, стала более ощутимой. Ноги дрожали от нагрузки и, казалось, не смогу сделать больше ни шагу. Я задыхалась от быстрого бега. Но и долго оставаться на одном месте страшно. Кто знает, как быстро меня найдут? Светлая идея позвонить дяде Леше неосуществима. Сумка осталась, кажется, в автомобиле у моих похитителей. Расстегнула куртку и задрала майку, чтобы проверить насколько сильно повреждение. Крови много, но рана не выглядит глубокой. Видать, все-таки задело по касательной. Достала дрожащей рукой носовой платок из кармана джинс, приложила к окровавленному боку, но следовало чем-нибудь самодельный тампон закрепить. Ремень, который пыталась приспособить под это дело, не держался, сползал постоянно – не подходил для использования в качестве повязки. Пришлось оторвать низ у майки, предварительно сняв ее, получив на выходе неровный край у данной детали туалета. Одно радовало, майка достаточно длинна, есть куда укорачивать. Кое-как перевязала рану, надела модернизированную майку обратно и побрела все-таки к дороге. Никто не мешал мне держаться поблизости к ней, при этом не голосовать и не высовывать носа из кустов, так чтобы в случае чего иметь возможность скрыться в лесу.

Удачно я бежала, когда не разбирала дороги, если бы выбрала обратное направление, было бы больше шансов заблудиться, а так, судя по шуму шоссе, хоть к какому-нибудь городу или заправке выйду. Там можно будет позвонить, не все же таксофоны упразднили. Либо попросить у кого мобилу, может кто сердобольный и разрешит сделать звонок. Двести рублей в кармане завалялись, более крупная наличность осталась в сумке. На такси не хватит, зато должно хватить на позвонить. Да и голосовать на дороге пока опасно, лучше остановиться на варианте с телефоном. Или все-таки поискать попутку? Мучимая сомнениями, незаметно добрела до проезжей части и чуть неосмотрительно не вышла на дорожное полотно. Хорошо успела вовремя спохватиться и нырнуть обратно в кусты. И, как оказалось, совершила маневр в нужный момент.

Машина, похожая на ту, в которой меня привезли в этот лес, остановилась у обочины в метрах пятидесяти от того места, где я пряталась. Сразу как услышала визг тормозов, устроилась в самых густых кустах, которые попались на глаза, и затаилась как мышка, молясь Богу, чтобы меня не заметили. Знакомые голоса, которые, если выживу, теперь будут сниться мне в кошмарных снах, подсказали, что спряталась вовремя. Как же неудачно вышла к дороге. Лучше бы вообще близко к ней не подходила. Но жалеть поздно.

Шаги слышались все ближе и ближе, а я дрожала сильнее и сильнее. Очень хотелось сорваться с места испуганным зайцем и бежать, куда глаза глядят. Волевым усилием удержала себя на месте, очень надеясь, что меня не заметят. Мужик в обвисших джинсах – жаль, остался жив, урод – остановился неподалеку от моего убежища. Но с другой стороны, камень с души – все-таки на моей совести нет отнятой человеческой жизни. Журчание жидкости казалось бесконечным, но радовало, что вышел этот урод из машины, чтобы отлить, а не из-за того, что меня заметил.

– Вот сука, – сказал плюгавый, его сквозь кусты не разглядела, но ох как хорошо помню гнусавое звучание его голоса. – Куда она могла смыться? И где теперь искать эту тварь? Ты все? – обратился он к вислоштанному.

– Сучка, – матюкнулся светловолосый. – Поймаю, поимею эту пи...у.

– Домой мы тебя закинуть не сможем, – с сожалением сказал плюгавый. – Сам понимаешь, нужно землю рыть, но эту блядь найти и не только найти, но и наказать. Так что, извини.

Звук выстрела заставил меня вздрогнуть, рефлекторно зажала рот рукой, чтобы не крикнуть.

– Жалко она тебя сразу не пришила, – сказал с сожалением плюгавый и зашуршал травой. – Было бы намного проще.

Возня продолжалась какое-то время, потом наступила тишина. Но я дрожала как осиновый лист и не решалась высунуть нос из убежища.

– Так-то лучше, – подал голос плюгавый, что говорило о том, что он еще не ушел. – Идиотское приказание.

Шуршание листвы под ногами и снова тихо. Что же там происходит? Червячок беспокойства заставлял меня выглянуть и проверить. Боязнь же что обнаружат, держала на месте как привязанную. Почти решилась выбраться из убежища, когда снова услышала шаги. Нырнула обратно в кусты и затаилась. Громкий звонок мобильника и я чуть не выпрыгнула из своей норы на божий свет, так неожиданно прозвучала мелодия и так натянуты были мои нервы.

– Да, да. Сделал, как сказано. Ментам еще не звонил. Уедем, позвоню. Да, пушку оставил. Все будет лучшим образом, – плюгавый перед кем-то отчитывался, но его собеседника слышать не могла.

А жаль, в некоторых телефонах громкость бывает так настроена, что рядом стоящий человек может слышать все подробности. Здесь же ничего не разберешь, кроме слов исполнителя, а я много бы отдала, чтобы знать, кто заказчик, потому что сразу бы стало понятно, кто заказал не только меня, но и отца. Думаю, это один и тот же человек или группа людей. И что-то наводит меня на подозрение, что завещание где-то все-таки имеется и вполне возможно, что основной наследницей, в связи с изменой матери, названа я. Если уж решились на крайние меры, значит, где-то там собака порылась.

Плюгавый завершил короткий разговор, выматерился, сказал:

– Прощай, Витек, – и, судя по шагам, удалился.

Сидела в засаде и колебалась. Голова, от слабости и до сих пор не прошедшего после выстрела шока, соображала плохо, а решать что-то надо было. Либо выходить и делать ноги, либо еще переждать. Но настораживали слова о ментах, что-то в этом было не так, и это 'не так' навевало определенные подозрения. Поэтому поколебавшись еще чуток, осторожно выглянула из кустов и окинула взглядом окрестности. Убедившись, что постепенно возвращаются привычные звуки леса, которые были потревожены присутствием людей, решилась выйти и разобраться в обстановке, которая меня напрягала. Собираясь при малейшем намеке на опасность прыгнуть обратно в кусты, от которых решила пока далеко не отходить, вытянула шею, осматривая место происшествия.

Морально была готова к тому, что увижу, но все равно удалось с трудом удержаться от крика, когда рассмотрела тело вислоштанного на пожухлой траве. Крови было не очень много, возможно она впиталась в сухую землю, поэтому сгустки ее были заметны только на желтой листве и травинках. Но и этого хватило, чтобы меня замутило и появилось желание снова навестить кусты, только уже по-другому вопросу. Но воспоминание о разговоре и ментах меня подгоняло. Нельзя было задерживаться здесь ни на минуту. Вряд ли доблестные стражи порядка станут прислушиваться к моим оправданиям, если застанут прохлаждающейся возле трупа.

Справилась с дурнотой, сделала шаг, чтобы уйти и какое-то смутное чувство заставило меня обернуться. Было что-то неправильное и стоило выяснить что. Подошла к трупу поближе, прижимая руку ко рту и стараясь таким образом удержаться от рвотных позывов. Было жутковато так близко находиться к мертвому телу, но это того стоило. Заметила в листве, неподалеку от трупа пистолет и тут же рой мыслей закружился в голове. Зуб даю, это то самое оружие, которое побывало у меня в руках. Сразу же появилось желание забрать пушку с собой, чтобы потом утопить в какой-нибудь речке. Следующей мелькнула мысль о том, чтобы вытереть пистолет, убрав с него свои отпечатки. Но носовой платок послужил средством перевязки, а на майке есть следы крови. Больше ничего подходящего для протирания, кроме нее, у меня нет. Не факт, правда, что какие-нибудь следы от майки останутся на оружии, а я и понятия не имею как далеко нынче шагнула криминалистика. Но другого выхода, кроме как вытереть оружие, не вижу.

До речки нести опасно и по пути не обязательно может попасться что-нибудь глубже лужи. В кармане будет заметно, а сумки нет. В руках нести вообще глупо, первый же попавшийся грибник, а по закону пакости такой найдется не смотря на то, что день давно уже в разгаре, донесет на странную окровавленную девушку, шарахающуюся с оружием в руках по лесу. Заткнуть за пояс штанов? А будет ли держаться? Экспериментировать не стала. Cнова стянула с себя многострадальную майку с длинным рукавом, оторвала оный. Надела майку обратно, надела куртку и приступила к процессу уничтожения улик. Аккуратно, через рукав взяла пистолет и обтерла свободным кончиком тряпки. Особо «напирала» на курок и на рукоятку, но и дуло не забыла. Все, можно и уходить. Нагнулась, положила пистолет на траву, и застыла в этой позе буквой «зю» и было от чего застыть.

Так и не разогнувшись, попой кверху, передвинулась на пару шагов подальше от трупа. Синенький переплет, золотое тиснение, чем-то эта маленькая штучка напоминает одну вещицу, которая лежала в моей сумке. Что в опавшей листве делает студенческий билет? Сделала еще пару шагов, подняла книжицу, раскрыла, так и думала, на фото была я. На душе стало еще неуютней, чем было, хотя, казалось бы, куда больше. Интересно, плюгавый на месте преступления только пистолет с моими отпечатками и мой студенческий билет оставил, или в траве еще какие-то сюрпризы скрываются? Теперь мне стали понятные его слова про ментов. Комбинация проста как пять пальцев и дольше мне возле трупа оставаться опасно. Лишь бы больше ничего, как бы случайно мной оброненного, не нашли менты, когда прибудут.

Оглядываясь, в надежде нашарить взглядом еще какую-нибудь улику до того, как уйду, как можно быстрее – рана все-таки беспокоила – пошла прочь от места преступления. Чем дальше я буду к тому моменту, как на месте преступления появятся правоохранительные органы, тем лучше для меня.

Господин Антонов листал книгу. Какую по счету, он уже не сказал бы. Слишком много их было за последние дни. Информация, ему нужна была информация. Но когда не знаешь где искать, ее добыча становится делом хлопотным, сложным. Вот и Морису пришлось перелопатить огромное количество книг, прежде чем он нашел то, что искал. С одной стороны Фрэнк, наверняка, знал то, что искал Линтенгейл, но с другой стороны, Антонову друг совсем сейчас не был нужен в ясном уме и твердой памяти. Морис жалел только об одном, что не догадался сразу спросить у Фрэнка чем страшны Мастера Иллюзий и как тесно они связаны с адом. Увы, господин Антонов этой информацией не располагал, в отличие от более опытного друга.