Текст книги "Идеальный любовник (СИ)"

Автор книги: Наталья Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Стоит еще загодя приготовиться к встрече с родственником. Как она пройдет после стольких лет? Вот тут необходимо продумать расход сил, разговор вряд ли будет дружеским.

Мне стоило большого труда сдерживать рвущиеся наружу слезы. Хватит, наплакалась. И задерживаться в этой деревне тоже не стоит. Но все опять упирается в ненавистного Германа. Без его помощи нам не выбраться, разве что бабуля Лешки еще раз проспонсирует. Но это уже будет наглостью с нашей стороны. Точнее с моей. Лешка-то понятно, он ей внук. Правда и с ним неохота никаких дел иметь, как и с Германом.

Как же хочется сбежать куда-нибудь на край света, но нет ни средств, ни возможности. В раздрае и не заметила как выбежала во двор, еще чуть-чуть и за калитку бы ушла, куда глаза глядят, так сильно мне хотелось оказаться подальше от этого места сейчас.

– И чего ты девонька бежишь как на пожар? – остановила меня баб Маша, которая вышла следом и стояла на пороге веранды.

– Уйти хочу, как можно дальше, – буркнула и шмыгнула носом.

– А ну пойди сюда, ко мне, – баб Маша спустилась по невысокому, перекошенному крылечку и подошла к скамейке у сарайчика. – Присядь-ка рядом, уважь старуху.

Надулась, но все-таки сделала так, как она меня просила. Села на облупленную, скрипучую скамейку – узкие доски были приколочены к двум тяжелым колодам, которые служили опорой для конструкции.

– Нельзя убежать от проблем. Нельзя убежать от боли. Нельзя убежать от себя, – после недолгого молчания обронила баб Маша. – Никто и никогда не решит все за тебя. Можно надеяться на это, ломать все, если оно не удалось и пытаться строить заново. Но ломать, не хранить. Гораздо тяжелее продолжить рушащееся дело, чем начать новое. Вот только жизнь пройдет, а не остается того, что завершено, доделано. Будут одни недостройки.

– Это все хорошо, – хмыкнула и пожала плечами, я не готова была слушать поучения от кого-либо в этот момент. – Но если сохранять нечего, если уже все разрушено и не мной?

– Тогда да, тогда нужно возрождать и подымать из руин новое здание. Но прежде убедиться, не сама ли приложила руку к разрухе. Благими намерениями вымощена дорога в ад и то, что кажется тебе правильным, зачастую ведет ой в какие дебри. Ой, чегой-то я тебя совсем заговорила, хотя послушай старуху, девонька, и подумай, стоит ли бежать. Подумай, подумай. Я ж чего хотела… Фотографии показать. Ты вылитая Лексей в детстве. Один в один, почти. Сейчас принесу, только ты никуда не уходи.

– Э… Как это вылитая? – но баб Маша уже скрылась в доме.

Теперь точно не уйду, пока фотографии не покажет. Хотя и неприятно, что она так меня, мол, не могу ничего достроить. А если я еще даже и строить ничего не начинала? Да и как что-либо построить с таким человеком как Герман? Блин, разбередила душу, теперь буду мучиться вопросом, что же не так я сделала. Как же погано на душе, как же хочется реветь, от души, со вкусом, долго. Но я держалась, загоняла обиду и боль как можно дальше, на задворки сознания и делала вид, что все нормально. Кто знает, сколько я смогу еще так продержаться? Рана кровоточит и ничего нельзя изменить… Но я держусь и все в порядке, почти в порядке.

Бабуля скоро вернулась со старым, потрепанным фотоальбомом. Обложка его была непонятного – то ли фиолетового, то ли коричневого – от старости выцветшего, цвета. На желтые листы наклеены черно-белые, не очень хорошего качества, карточки. Вид альбома заинтриговал меня очень сильно, вряд ли там фотографии последних лет, мне будут показывать что-то действительно старое.

– Где же это было? Подожди, Лерочка, сейчас найду. Совсем стара стала, не помню где же было. Ага, вот! Смотри! – баб Маша торжествующе уперла перст в старое фото, на котором запечатлены были двое парней. – Это Стасик мой, Лешкин отец, а это Лексей, друг его. Не разлей вода были. Лексей Стасику жизнь спас, век ему благодарна буду. Когда Стасик тонул, Лексей его из речки вытащил, полуживой сам был, водовороты у нас там ой какие. Сколько говорила не купаться там, нет, пошли же. Потом, правда, уже туда не ходили. Потом только в Березовке плавали, она поспокойней будет. В честь Лексея Стасик внучка мово и назвал, даже не смотря на то, что дружба закончилась. Лексей, он Павла сынок был, они тут, через два дома жили. Павел-то по пьяни в сугробе замерз зимой. Уснул и замерз. Аккурат когда Леше двадцать стукнуло, он как раз из армии вернулся. А мать Лексея, Нинка, за городского потом замуж вышла и Лексея с собой забрала. Ох, Лешка и шебутной был. На месте не сидел и слабый до женского полу был. Все девки у нас от него ревьмя ревели. Попортил всех кого мог. Заговорить мог любую, через девку они со Стасиком и поссорились. Были не разлей вода, а Оксанка всю дружбу попортила. Хвостом вертела и перед Стасиком и перед Лексеем. Лексей-то об нее зубки и обломал и со Стасиком поссорился. Она ни того, ни другого не выбрала, потом за богатея какого-то замуж вышла. Уехала в столицу там и вышла. Лиса Оксанка была, ой какая лиса. Любого могла провести. Хорошо, что Стасик ее легко забыл. Я все боялась, когда он в столицу поехал, в институт поступил, что с ней увидится. Ан нет, не пересеклись пути дорожки. А Лексей как из армии пришел, думал Оксанка еще здесь, цветы ей купил, кольцо, предложение руки и сердца собирался делать, а она уже укатила в столицу-то. Он бешеный неделю ходил, а потом поуспокоился. Зимой-то и отец замерз, а Нинка долго горевать не стала. Полюбовник у нее городской был, приезжал в гости к бабке Антонине кажним летом, вот за него и выскочила замуж. Лексей тоже охотно в столицу переехал. Видать, надеялся с Оксанкой встретиться. Да та уже замужем была.

– По-моему, мы совсем не похожи, – умудрилась вставить свои пять копеек в сплошной поток информации, который на меня выливала баба Маша. – Да и почему мы должны быть похожи?

– Ну, почему не знаю, – хитро улыбнулась старушка. – Но вы действительно очень похожи. Сама глянь. Лицо один в один. Нет, сейчас, Лексей, наверняка другой совсем. Постарел, поседел, тебе лучше знать. А вот поставь вас рядом, когда он молодой был, один в один. И разрез глаз, и волосы, и губы. Все его. Только нос и цвет глаз Оксанкин. У Лексея глаза карие.

– Что вы такое говорите? – я вскочила со скамейки, попутно уронив фотоальбом на землю, до меня только сейчас стал доходить смысл слов баб Маши. – Моего отца не Алексеем зовут…, – я стала даже заикаться от ужасной догадки. – А-а-а-н-натольевна я, по отчеству.

– Прости, Лерочка, – в ужасе всплеснула руками баб Маша. – Я не знала! Я думала, что Оксанка развелась и все-таки за Лексея вышла! Если бы знала, я бы не сказала бы тебе ничего. Незачем тебе это знать. Прости дуру старую.

– Этого просто не может быть, – чувствовала, как мурашки бегут по коже и становятся дыбом волосы. – Этого не может быть. Вы все врете. Врете. Мне всегда говорили, что я вся в отца, в моего отца. Вы врете, врете, врете.

Села обратно на скамейку, обхватила плечи руками и завыла, тихо завыла. Столько боли, обиды, предательства и все в один день. Я качалась из стороны в сторону и заливалась слезами. Кто-то сбежал с крылечка и знакомые руки заключили меня в объятия:

– Что вы ей сказали? – грозно спросил Герман у баб Маши.

Та испуганно ответила:

– Глупость сказала, я все придумала. Все неправда и никакого сходства нет. Лерочка, деточка, не слушай ты меня, дуру старую. Мало ли, может я с ума сошла на старости-то лет.

– Она мне сказала, что я похожа на дядю Лешу, – отстукивая дробь зубами, умудрилась с трудом выговорить фразу, сквозь подвывания.

– Тсс, не плачь, – Герман сел рядом со мной. – Ну и что, что похожа. В жизни бывает много двойников. Не плачь, воробышек, не надо. Не надо воспринимать все так болезненно.

– Ты не понимаешь, – своего он добился, я смогла справиться с эмоциями и больше уже не выла волком. – Ты ничего не понимаешь. Раз я на него похожа, раз он мать мою любил, значит это все он, он… Это он отца убил, это он с мамой на отцовские деньги собирается жить заграницей. Поэтому маман так настаивала, чтобы я с ними уехала. Все они знали, и она виновата в смерти отца. То-то спектакль разыгрывала, безутешную вдову из себя строила. Сволочи, какие же они оба сволочи. Интересно, они сколько лет моего отца обманывали? Я не дочь дяди Леши, нет, не дочь. Не верю. У меня один отец, который так и останется единственным и другого мне не надо. Надо в милицию обратиться. Надо что-то делать. Нельзя давать им возможность уехать с отцовскими деньгами! – я вскочила со скамейки, оттолкнув Германа. – Отец эти деньги не для них зарабатывал.

– А теперь спокойно и внятно расскажи, что все-таки произошло, – приказным тоном велел Герман. – А потом и будем решать что делать.

– По словам баб Маши выходит, что дядя Леша, Алексей Палыч, – поправилась я, дядей Лешей больше не хотелось эту сволочь называть. – Всю жизнь любил мою маму и я один в один похожа на него. Вот и делай выводы. Отца убили, деньги украли, мама с любовником собирается переехать на ПМЖ заграницу. Все сходится. Не знаю, когда они это все задумали и знает ли дя… Алексей Палыч, что я его дочь, но, то, что это их рук дело, уже не сомневаюсь. Маман у меня та еще стерва. А дя… Алексей Палыч все эти годы притворялся папиным другом и верным начальником СБ только ради одной цели, спереть деньги, забрать маман и жить счастливо. Сволочь.

– Я ничего такого не говорила, – испугалась старушка и всплеснула руками. – Может это и не та Оксанка. Да и Лексей на тебя не так уж и похож. Вот губы совсем другие и щеки. Ты только глянь.

– Вы не говорили, но выводы сделать можно, – пропало желание плакать, появилось желание действовать. – Я знаю, как поступить. Что-то мне подсказывает, что Алексей Палыч знает про наше с ним родство. Я могу послужить приманкой для того, чтобы найти его. Достаточно будет позвонить маман и сказать ей где меня искать, тогда сразу станет ясно верны ли мои догадки или нет. Я хочу уехать отсюда, срочно. А еще хочу позвонить Андрею. Ему будет интересно узнать, кто же украл деньги.

– Лера. Не надо горячиться и принимать поспешные решения, – попытался урезонить меня Герман. – Стоит обдумать и прикинуть все варианты.

– Я уже все обдумала. Ты поможешь мне? Если нет, справлюсь сама. Только мне нужно быть в столице как можно скорее. Еще будет нужен мобильный, с которого сделаю все звонки, потом можно будет выкинуть симку, на всякий случай. Еще необходимо побывать в милиции и рассказать все, что я знаю. Пусть поучаствуют в поимке преступников.

– Ты уверена, что хочешь именно этого? – осторожно спросил Герман.

– Я хочу отомстить. Мой отец не заслуживал того, чтобы мать наставляла ему рога с его же начальником СБ. Папа не заслуживал того, что его так подло убили и обокрали. Виновные должны заплатить и я приложу все усилия для этого. Он был замечательным человеком, и я отомщу. Нельзя подобные вещи оставлять безнаказанными. Лешка может остаться здесь, он только помешает. После того как позвоню Андрею, вряд ли они с его отцом станут Леху искать.

– Месть не самое лучшее чувство, она связывает руки и выжигает душу, – грустно сказал Герман. – Но если ты решила, то помогу тебе.

– Что здесь происходит? – умирающий лебедь Леша появился во дворе. – Что за крики, а драки нету?

– Мы уходим, – сказала твердым тоном. – Ты можешь остаться, теперь ты в безопасности, тебя не будут искать.

– Будут, – усмехнулся Леха. – Я с вами. Ноут тоже с собой возьму.

– Не будут, я позвоню Андрюхе, и тебя оставят в покое, – махнула на парня рукой и повернулась лицом к сидящему на скамейке Герману. – Ты готов?

– Будут. Мне виднее, – и кинув нам. – Подождите меня, только вещи возьму, – скрылся в доме.

– Что-то мне подсказывает, что и этот враль нечист на руку, – проворчала, но решила, что Леху стоит взять с собой, хотя бы ради того, чтобы порасспросить.

– Баб Маш, вы простите нас, неучтивый мы народ, – Герман решил извиниться перед хозяйкой дома за наш внезапный отъезд, я же сделала вид, что он за нас за всех расшаркивается. – Но видите сами, срочно надо ехать. Да и не хочется приводить за собой беду в ваш дом.

– Да я все еще никак не отойду, совсем не хотела никого расстраивать, а вона как получилось, – баба Маша давно уже встала со скамейки и все время, пока мы общались с Германом, простояла у забора, всплескивая руками, да приговаривая «не хотела я». – Куда же я вас отпущу? Не поемши, не отдохнувши толком.

– Ничего, Бог даст, свидимся, – вежливо улыбнулся Герман и встал со скамейки. – Вы уж извините нас, потревожили вас зазря.

– Приезжайте еще. Детишек нарожайте и приезжайте, – прослезилась баб Маша. – Вы с Лерочкой такая красивая пара и детишки у вас будут один другого краше. Вы простите дуру старую, не хотела я никого обидеть, знала бы молчала.

Герман ничего не ответил на эту фразу, только выражение лица у него было такое, словно ему наступили на любимую мозоль.

– Я готов, – Леха появился на пороге, поморщившись потер ребра сквозь толстовку, которая, видать, лежала заныканая у бабули как и бук, не помню этой вещи на парне. – Бабуль, не поминай лихом. Поехали мы. Пока.

– Ох, Лешенька, и не повидались толком. Ты там родителям привет передавай, – баб Маша обняла Леху и смачно расцеловала в обе щеки. – И себя береги. Тебе бы сейчас полежать и никуда не ехать.

– Ничего, бабуль, прорвемся, – улыбнулся Леха. – Ну что, пошли?

– До свидания, – я первой выскользнула за калитку.

Следом вышел Лешка, а Германа задержала баб Маша. Что-то она ему сказала на прощание, и вышел он от нее немного ошарашенным.

Кусок пятый

– Жизнь, а жизнь! Ну, улыбнись же!

Алексей Палыч уже который день сходил с ума от беспокойства. Его люди не могли найти Лерку и даже не догадывались где искать. А он бесился от собственного бессилия. Еще немного и он готов был идти искать дочь собственной персоной и плевать, что так много желающих свернуть ему шею. Ему необходимо было объясниться с Лерой. А кроме того решить, что делать с информацией, которую недавно удалось получить от своих информаторов. Ментовка нарыла интересные факты, которые он и получил от старого друга, с которым когда-то работал вместе. Старые связи очень пригодились в непростой ситуации. А тут еще и звонок от Ксюни, взбудоражил не на шутку, пришлось скрываться. Эх, Оксана, Оксана. Было время, был он от нее без ума. На любые поступки ради нее готов был. Не видел гнилого нутра. Прозрение пришло позже, когда подозрения, подкрепляемые сходством с Лерой, оказались подтверждены генетической экспертизой.

Шок был слишком сильным. Всю жизнь Алексей мечтал о детях, но как-то не сложилось, а тут такой подарок. Была только одна проблема, Толян считал Леру своей родной дочерью и он никогда бы не простил друга и жену. Если бы Алексей Палыч знал когда-то, что Оксанка жена Толяна. Если бы он знал… Но что корить себя, было уже поздно что-либо менять.

Как может воспринять подобную новость Лера, Алексей боялся представить. Он даже не собирался озвучивать ее. Девочка выросла в твердой уверенности, что Толик ее отец и вряд ли захочет слышать что-либо о новоявленном папаше. Поэтому дядя Леша собирался только помочь девочке в беде, разобраться с ее недругами и наказать виновных в смерти Толяна. Но в первую очередь он хотел ее найти.

Сейчас же, имея на руках нужную информацию, Алексей знал, где искать. Ему не хотелось верить. Ему бы хотелось думать иначе, он был бы рад, сложись все по-другому. Но если деньги переведены на счет, если этот счет принадлежит определенному человеку, то тут просто не может быть двух мнений. Все сложилось, как и сведения о том, кто крутился вокруг машины Толяна за час до рокового выезда, так и сведения о счете. Осталось найти Лерку и можно считать, что все планы удалось воплотить в жизнь. Пока же, можно заняться местью за смерть друга.

Прогулка до таксофона в соседний квартал заняла у Алексея минут двадцать, необходимо было отдать распоряжения. Сам разговор планировался коротким, на всякий случай перестраховка не помешала бы. Первое, что услышал дядя Леша в трубке было:

– Алексей Палыч, вы? Вас тут Оксана Николаевна искала. Сказала Лера объявилась, хочет встретиться с вами.

– Как? – дядя Леша на время потерял дар речи. – Где и как вы ее нашли?

– Она сама нашлась. Позвонила Оксане Николаевне, сказала что не хочет возвращаться домой, это может быть опасно и попросила вас выйти на связь. У меня записан номер телефона. Продиктовать?

– А по номеру найти пытались? – не ответил на вопрос дядя Леша. – Чем быстрее мы возьмем ее под свое крыло, тем лучше будет. А номерок давай. Позвоню.

Только после того, как запомнил номер, Алексей отдал необходимые распоряжения Ивану, который замещал почившего Стаса. Положил трубку и долго стоял у телефона, руки тряслись, было страшно набрать заветные цифры, которые врезались в память почти сразу.

– Алло, Лера? – длинные гудки, хоть их было всего два, показались вечностью и дядя Леша вздрогнул, когда услышал в трубке знакомый голос.

– Здравствуйте, дядь Леш, – голос девушки был напряженным и взволнованным. – Вы сможете меня забрать?

– Скажи откуда и я дам распоряжение, – он уже понимал, что не утерпит, не усидит, сам проконтролирует операцию.

– Я никому не верю, только вам. Пожалуйста, заберите меня, дядь Леш. Сможете? Я ни к кому больше не выйду. Приедете?

– Хорошо, скажи куда ехать.

– Кафе «Орхидея» рядом с Войковской. Прямо рядом с метро. Только приезжайте один, а то я боюсь, что меня снова украдут. Никому нельзя верить, у меня есть сведения, что среди ваших людей есть предатель. Именно он помог Евгению Анатольевичу выкрасть меня. Вот только кто именно я не знаю. Так вы приедете за мной? А то я боюсь, что меня найдут.

– А новый номер откуда? – интуиция одарила смутными подозрениями и чувством тревоги.

– Было немного денег с собой, меня не обыскивали. Хватило на мобилу и симку. Только я долго не буду на связи. Боюсь, что засекут. На свое же имя покупала симку. Мало ли. Поэтому телефон отрублю сейчас, как только с вами договорюсь.

– Хорошо, буду, – Алексей Павлович принял решение. – Но мне понадобится не менее двух часов, чтобы добраться до Войковской. Далеко же ты забралась, Лерочек. Ничего, не бойся, я вытащу тебя из неприятностей.

– Я жду, – девушка нажала отбой.

Алексей Палыч не собирался идти один на встречу, слишком много странностей было в Лериной просьбе. От мобильника, который она смогла купить, не имея денег, без паспорта и зачем-то на свое имя, зная что за ней следят – сумка с документами и деньгами осталась на месте похищения, уронила, видать, когда в машину заталкивали – до самого тона разговора, Лерка слишком настаивала на том, чтобы он пришел один. Поэтому дядя Леша не собирался пускать все на самотек. Следовало сделать еще пару звонков, чтобы отдать необходимые распоряжения, а после можно было рассекретить гараж с запасным автомобилем, который находился неподалеку от логова, в котором отсиживался Алексей.

– Сможешь обеспечить невмешательство посторонних в наш разговор с Алексей Палычем? – обернулась к Герману, сразу после того как завершила телефонный разговор. – Он не послушает меня и все равно обеспечит подстраховку, тертый калач. Кроме того, я не хочу чтобы Андрей раньше времени помешал моим планам, так что его нужно будет держать рядом, но на расстоянии. Это возможно?

– Почему нельзя сразу обеспечить горячую встречу всем участникам? – задал правильный вопрос Леха.

– Потому что и у тебя рыльце в пушку. Расскажешь все как есть, или не узнаешь всей правды, – пригрозила Лехе и продолжила. – А сразу не сдам Алексея Павловича пока не услышу почему он предал отца. Я хочу знать как он провернул свою аферу, а еще хочу записать это на диктофон. Мобильный это позволяет. Чтобы наверняка потом не отвертелся. Так как, Герман? Поможешь?

– Помогу, – грустно отозвался мужчина. – Но ты порешь горячку, Лера. Стоило сначала во всем разобраться и только потом воевать. Но будет как хочешь ты. Тебе решать.

Покосилась на Германа, думая что ослышалась. Раньше он не давал права решать мне. Все что касалось его желания ко мне, просто не обсуждалось. Неужели мне разрешили сделать так, как хочу я? А если снова постель, то там только его желания? Интересное разграничение.

– Тогда делаем так, сейчас мы дожидаемся часа икс и ты, Лешка, рассказываешь каким боком замешан в истории с деньгами. Да, да, мы уже все поняли что ты и Лис одно лицо. Поэтому лучше рассказать все и сейчас, пока еще есть возможность оправдаться.

– Что-то ты раскомандовалась, – проворчал Леха, но по тону было понятно, что запираться не станет.

– Теперь с Андрюхой можно выходить на связь, – вздохнула и посмотрела на мобильник.

Самой простой модификации, он был выужен Германом из кармана и подан мне, только я взгрустнула о том, что денег на связь нет. И планы, которые могли окончиться крахом, тут же стали реализовываться в жизнь. Все так просто, когда есть поддержка в лице такого нечеловека как Герман. Или кажется простым? Кто знает чем обернется моя жажда мести. Пока предсказать результатов не могла, но у меня есть все шансы понаблюдать самой за тем, как простая задумка, столкнуть лбами всех кого можно, воплощается в жизнь. Никаких расчетов, одна сплошная импровизация. Надеюсь, она сработает.

– С Андреем лучше повременить. Ему нужно будет меньше времени, чтобы добраться. Посидим пока в Макдаке, в здешнем столпотворении мы не будем выделяться. А Андрюхе через полчасика позвонишь. Ему лучше чуточку припоздниться к общему сбору. Вдруг ты еще решишь пойти на попятный? – это вмешался в разговор Леха, который обнимался со своим ноутом и хмуро смотрел на нас с Германом.

– Какой Макдак? У нас денег нет, – фыркнула в ответ. – Да и питаться там, значит добровольно обрекать себя на гастрит и язву желудка.

– Поход туда тоже можно организовать. Стоя поперек узкого тротуара мы точно привлекаем к себе слишком много внимания, – теперь была очередь Германа сказать свое веское слово. – Есть там необязательно, а вот сделать вид, вполне нам по силам. Идемте.

– Ненавижу эту сеть бесплатных туалетов, – буркнула в ответ.

Но пошла следом за мужчиной, который лавируя среди потока прохожих, направился к желтой на красном букве «М», ей для полноты картины только буквы «Ж» не хватает.

Для вида потоптались у кассы, только после того как в руках Германа появился, без заказа кассиру, поднос со всякой отравой, стало понятно зачем мы отстояли очередь. С трудом нашли свободный столик, который удачно освободился перед самым нашим приходом. И располагался стол отлично, небольшой закуток, который скрывал нас от посторонних глаз. Можно было беседовать, не опасаясь, что нас подслушают. Впрочем, в Макдаке это сделать по определению сложно.

Я устроилась на диванчике, Лешка сел на стул справа от меня, Герман же внаглую пристроился напротив и принялся сверлить меня взглядом. И что он пытается разглядеть? Хорошо, что есть не сильно тянет, хотя и не помешало бы. Давно я не ела и как-то об этом и не вспоминала, а тут, нюхая всю эту ядовитую снедь, которую с аппетитом уплетали за обе щеки окружающие, начала чувствовать, что действительно погорячилась с отбытием из деревни. Стоило все-таки поесть. Теперь придется решать все проблемы на голодный желудок, что-то мне подсказывает, что бутерброды у нас на подносе, вряд ли меня насытят.

– Рассказывай, – тут же взяла быка за рога, стоило нам устроиться за столиком.

– А что тут рассказывать. Говорил я уже, что для банка этого делал программку одну, вот с ее помощью меня и подставили. Кто-то доработал вещицу… Я даже не подозревал чем это может обернуться.

– Темнишь ты, Леха, – голод все сильнее давал о себе знать, даже интерес к Лешкиным объяснениям притупился.

И так понятно, что не станет он всю подноготную рассказывать, хакеры предпочитают не светить свои умения и знания перед юзерами. Вот среди своих да, можно еще чего-нибудь рассказать, а простым смертным вход в их таинственный мир заказан.

– Ну, понимаешь, – Леха правильно истолковал мое выражение лица, вот только досказать не успел.

– Нас ведут, – Герман напрягся.

– Кто? – навострила ушки и я, все планы рушились прямо на глазах.

– Это то дело, в которое вам лучше не вмешиваться, – мужчина поднялся со стула и, печатая шаг, направился к столику у окна. – Сидите здесь и не уходите никуда. Слышите, никуда, это опасно для вас.

– Герман, – приподнялась с дивана, но Леха потянул меня за руку:

– Нам было сказано не вмешиваться.

Но я не усидела на месте, помчалась следом за Германом, который выходил на улицу, выскользнула следом за ним. Седовласый мужчина ждал за пределами здания, прищурив глаза, он смотрел на серое, нависшее над городом небо.

– Здравствуй, Дэн, – произнес старик.

– Зачем ты желаешь мне здоровья, Морис? Ты же пришел меня убить, – Герман говорил спокойно и устало.

– Ты сильно скучаешь по Белле? – задал неожиданный вопрос старик. – А она ведь еще жива. Хочешь ее увидеть?

– В приюте для умалишенных стариков, куда ты ее запрятал после смерти Алекса?

– Ты знаешь. Ты все знаешь. И поэтому ты вернулся? А ведь Дмитрий ее внук. Он сильно похож на бабушку?

– Бабушка жива? – молодой человек появился из-за угла здания. – Ты же сказал, что она умерла, дед.

– Как ты освободился? – старик перевел взгляд с неба на парня.

– Это важно? По-моему нет, – хмыкнул молодой человек и обратился к Герману, окинув его сальным взглядом. – Ну, здравствуй, соблазнитель. Может, ты расскажешь, что происходит?

– Ничего не происходит, просто кто-то очень любопытный сейчас будет спать, – вежливо улыбнулся старик, вскидывая руку.

– Почему же ты скрываешь правду от внука? Пусть знает, как все было, – ответил Герман.

– На твоем месте дед, я бы не торопился, – нехорошо улыбнулся парень.

– Это почему же? Мне лишние свидетели не нужны, – недовольно возразил Линтенгейл и приготовился произнести заклинание.

– Пока ты будешь возиться со мной, он, – Дима кивнул на Германа, – легко расправится с тобой.

– Не сможет, – самодовольно улыбнулся старик. – Он Мастер Иллюзий, они не умеют убивать напрямую, а я готов к любым иллюзиям, которые он нашлет на меня. Думаешь, почему он решил действовать через тебя? Так что…

– Ну, попробуй, – лицо парня сразу стало жестким, а глаза выражали только презрение. – Насколько позорным было то, что ты хочешь скрыть?

Слова заклинания пропадали зря, бессильно растворялись в окружающем, а Дима как стоял, презрительно улыбаясь, так и остался стоять.

– У тебя есть сила! – до Линтенгейла наконец дошла правда. – Ты ведешь свою игру. Но как?

– Никогда не считай себя умней других, – злорадно ответил парень, с удовольствием наблюдая за побледневшим стариком.

Но при этом молодой человек даже не попытался напасть в ответ, он просто смотрел и улыбался. Пока они так мило беседовали, Герман медленно отходил от выяснятелей отношений. Скоро он смог схватить меня за руку и прошипеть на ушко, не отрывая взгляда от дуэта:

– Я же сказал, никуда не уходить. Ты подставляешь себя под удар, – интонации мужчины были пугающими.

Казалось, он хотел размазать непослушную меня прямо по стенке, и прямо сейчас.

– И что? – упрямо сказала я, пытаясь выдернуть руку из захвата.

Но не получалось, Герман и не думал меня отпускать.

– Дэн, ты не хочешь поприсутствовать на семейном сборище? Куда же ты? – старик отвлекся от разговора с парнем. – Мы с тобой еще не договорили.

– Не смей даже двигаться с места, – прошипел Герман и отошел от меня. – Ну что мне здесь делать, Морис? Разве ты можешь сказать мне что-то новое о том, как кинул меня когда-то?

– А зачем мне рассказывать что-либо? – столь же ехидно ответил старик. – Меня больше интересует то, как ты смог вернуться обратно.

– Хочешь знать лазейку, если кто-нибудь, даже твой собственный правнук, отправит тебя на тот свет? Такие сведения дорогого стоят, Морис. Вот продать я, может, их и продам. Подумай, что ты мне можешь предложить за них.

– Как все интересно. И в чем ты обманул Дэна, дед? – молодой человек переводил заинтересованный взгляд с одного противника на другого. – Как много тайн мадридского двора в нашей дружной семье. Я в восхищении!

– Заткнись, Дмитрий, – рявкнул старик. – Не думай, что если ты сейчас неуязвим для меня, то я для тебя легкая добыча.

– Конечно, конечно, дед. Уже заткнулся. Вот только я много интересного сейчас вижу. Особенно интересно то, что происходит с твоей силой. Мне даже делать ничего не придется, сам тихо уйдешь, отдав обратно сворованное.

И Герман (или Дэн?), и старик, уставились на парня как на восьмое чудо света, ожидая пояснения его слов.

– О чем ты? – не выдержал первым Морис.

– О том, что ты вор, дед. Тебе не хватило силы, которую ты забрал у него, ты еще и из меня ее тянул. Потребовалось время и учителя, чтобы понять и научиться прятать оставленные мне крохи. А сейчас даже прятать не надо, все забранное тобой когда-то, возвращается обратно. И мне интересно, сколько же своей собственной силы было у тебя, если ты решился ограбить близких тебе людей? Тебе не долго осталось жить, дед. Очень недолго. Да ты и сам, наверное, чувствуешь, что уже одной ногой в могиле. Так может, ты все-таки покаяться не забудешь, напоследок?

– Мне нельзя умирать, если ты еще не понял, щенок! – старику изменило самообладание и он сорвался на крик, а я запуталась еще больше, вообще не понимая о чем они говорят. – То, что знаю я, в аду ждут не дождутся заполучить.

Герман снова выпал из разговора, но, явно, нисколько об этом не жалел. Он снова вернулся ко мне и потянул к входу в Макдак.

– Я заметил выход с другой стороны. Нам стоит поторопиться. Мне ни хотелось бы, чтобы кто-нибудь из вас, ты или Лешка, пострадал. Сейчас здесь будет жарко, – и мужчина как-то нехорошо улыбнулся, мстительно и злобно.

С ним вот таким, мне не хотелось куда-либо идти. Скорее убежать и не видеть выражения лица. Герман был доволен тем, что видел сейчас и чем дальше, тем больше мне казалось, что он приложил немало стараний, чтобы увести внимание от себя и разжечь конфликт между двумя родственниками. Только как? Он даже в разговоре-то особо не участвовал. Как его назвал старик? Мастер иллюзий? Что бы это значило? А то и значило, стоило вспомнить дом, в котором… Нет, лучше не вспоминать.

– Пойдем, – потянул он меня за руку снова.

А я приросла к месту и не могла оторвать взгляда от спорящих старика и парня:

– Это ты, да? Это ведь ты их натравил друг на друга?

– Они стоят друг друга, – ответил обтекаемо, не сказав ни да, ни нет.

Но, по тому, как Герман недобро усмехнулся, поняла, все-таки он.

– Пусти меня, – прошептала тихо, но твердо. – Пусти.