Текст книги "Идеальный любовник (СИ)"

Автор книги: Наталья Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Придержала шаг, то как неуверенно передвигался мой лю… бовник, не давало мне покоя. Плечо как опору побоялась предложить, выражение лица Германа говорило о том, что он совершенно не хочет, чтобы кто-либо заметил его слабость и уж тем более прокомментировал. Щадя его чувства, сделала вид, что в обувь попал камешек, поэтому мне срочно понадобилось ее снять и вытряхнуть все лишнее. И естественно потом было с моей стороны догнать мужчину и пристроиться с независимым видом рядом. Хотелось присмотреть и если что помочь, а может и предупредить проблемы. Конечно смешно, что я смогу сделать, если он снова потеряет сознание или случится что посерьезней… Но идти рядом с ним было как-то спокойней.

Он не обращал на меня никакого внимания, а я все косила и косила глазом, так и дошли до домика Лешиной бабушки. Кирпичный домишко, давно не крашенный, с покосившейся деревянной верандой сбоку и желтыми, рассохшимися рамами, являлся типичным жильем для деревни. В какой-то мере он был даже роскошным, другие дома на этой улочке были более кособокими и бесприютными. Деревянный, некрашеный штакетник, не столько преграждал путь всяким нехорошим личностям, сколько служил границей территории. Сушащиеся на воздухе стеклянные банки и пару алюминиевых кастрюль, украшали забор.

Скрипучая калитка ворчливо отворилась, пропуская непрошенных нас. Мы с Германом предпочли остановиться сразу за распахнутой калиткой, не решаясь нарушать невидимую границу.

Леха постучал в перекошенную дверь, но никто не отозвался.

– Бабуля на огороде, наверное, – парень доковылял до маленького сарайчика, который стоял отгороженный от улицы забором и старой сиренью. – Ничего, где-то тут ключ висит. Чего стоите? Проходите, давайте.

Действительно, искомый ключ обнаружился на гвоздике, вбитом в деревянную стену сарая. В чем мы с Германом смогли убедиться, перешагнув невидимую черту и очутившись в дворике, образуемом оградой, домом и сарайчиком. Но открывать дверь парень не стал, вместо этого он пошел по тропинке, выложенной камнем. Она огибала дом и терялась где-то за ним. Скоро послышались радостные возгласы, перемежаемые звуками поцелуев. Леха что-то говорил кому-то в полголоса, видать предупреждал о нас с Германом.

Бодренькая, сухонькая старушка появилась из-за угла, сопровождая свое передвижение причитаниями:

– Рада-радешенька. Лешенька, а я и не ждамши никого. А тут такая радость. Да как вы доехали? Чай на такси? Больно дорого дерут, ироды, – все эти высказывания сопровождались всплескиваниями рук и счастливыми улыбками. – А я только прибралась, полежала, а потом на огород. Как чувствовала. Сейчас кашки сварю, яичек пожарю. Сосиски у меня есть, свежие, только вчера Нинка в магазин ходила, принесла. Еще куриное мясцо есть, супчик сварим. Вчерашние щи сама съем, а вам свеженького наварю.

– Баб Маш, не надо ничего, – пытался остановить разбушевашуюся бабушку Леша. – Мы ненадолго. Мне бук надо забрать, задерживаться не будем.

– Как это не будем? Я год тебя не видала, а ты не будем, – обиделась бабуля, на глаза которой навернулись слезы обиды, взамен слезам радости. – Чтойто у тебя случилось. И хромаешь ты. Как там мамочка? Как отец?

– Привет передавали, – соврал и не покраснел Леха. – Бабуль, нам реально нельзя у тебя надолго оставаться.

– Что-то ты темнишь соколик, – слезы высохли, а взгляд у старушки стал хитрым. – С друзьями, что ли познакомил бы. И пока не поедите, не отдохнете, никуда не пущу. Так и знай.

– А нюх как у собаки, а глаз как у орла, – прокомментировал Леха и вздохнул. – Нельзя нам надолго задерживаться, ба.

– Но хоть поесть и отдохнуть успеете? Все-то вы куда-то спешите, молодые, – недовольно покачала головой старушка. – А толком поесть и забываете. Так как друзей зовут? И девонька ладная. Твоя девушка?

Умеет же задавать вопросы и, поди, на все ответь.

– Нет, ба, не моя, – ответил Леха и кивнул на меня. – Это Лера, моя одноклассница, а это…, – замялся он, когда дело дошло до Германа.

– Герман, – подсказала я. – Мой хороший знакомый.

– А я баб Маша, для дорогих гостей, можно и просто бабушка, – хитро улыбнулась старушка.

– Очень приятно, – улыбнулась в ответ.

Герман промолчал, хмуро рассматривая дом и пустой огород, словно прикидывая с какой стороны могут подступить враги.

– А я все одна, да одна, – баб Маша продолжила разговор за нас всех, снимая ключ с гвоздя и открывая дверь. – И за огородом присматриваю сама, и курочки у меня свои. Яички, нагулянные на воздушке, на травке, не то, что ваши городские. Вот утречком рано подымаюсь, кашки поем и в огород. И прополоть надо, и перекопать надо, и картошку сажать надо. А какие помидорчики и огурчики растут. Чисто сахар! А потом отдохну, ножки-то болят, полежу, глядишь и отступает. Супчику свежего поем и опять в огород. Так и толкуся цельный день. А вот зимой беда и заняться нечем, тяжко зимой. Лера, ты яичницу ешь?

Я не сразу вычленила в словесном потоке фразу, адресованную мне, поэтому запоздала с ответом:

– Да, ем, я все ем, – а баб Маша уже снова рассказывала про курочек и про соседку, которая давешней зимой ногу сломала и далее, далее, далее.

Энергичности пожилой дамы можно было только позавидовать. Для своего возраста она обладала завидным здоровьем и оптимизмом. Вот и сейчас развила бурную деятельность, устраивая нас поудобней, заботясь о том, чтобы накормить и не отпустить за порог усталыми. Мои порывы помочь с готовкой, баб Маша отмела на ходу не позволяющим возражений тоном. Я и не настаивала, меня беспокоил Герман, который рухнул на старый, облупленный табурет и закрыл глаза. Осторожно дотронулась до руки мужчины, привлекая внимание к себе.

Он открыл глаза, и я поразилась его усталому, бесцветному взгляду.

– Что? – спросил мужчина и попытался улыбнуться, получилось вымученно и неубедительно.

– Что с тобой? – скрыть тревогу не удалось, да я и не старалась это делать.

– Все нормально, – тусклый голос мужчины так же пугал.

– Ненормально. Пожалуйста, скажи, может я смогу помочь, – жалобно попросила я.

– А ты знаешь, что все время нашего знакомства я использовал тебя? – слова Германа прозвучали пощечиной.

– Я догадывалась, – отвернулась, пряча наворачивающиеся слезы. Мужчине незачем знать, что сейчас он больно ранил меня. Зачем ему мои проблемы и чувства? – Я догадывалась, что была тебе нисколько не интересна. Зачем ты вернулся? И что с тобой происходит? Это не опасно?

– Лера! – повысил голос Герман. – Ты слышала, что я сказал? Я использовал тебя, в своих, отнюдь не благородных, целях. И ты все еще хочешь знать, что со мной происходит?

– Не имею права? – сглотнула ком в горле и повернулась к мужчине лицом. – А может именно потому, что ты использовал меня, ты можешь и обязан дать мне хоть какие-нибудь разъяснения. Ты об этом не думал? С позиции порядочности и человечности не приходилось рассуждать? А может, попробуешь? Быть честным и откровенным до конца. Или кишка тонка?

– А захочешь ли ты знать ту правду? Уверена, что потянешь? – голос Германа, обретший до этого более бодрую окраску, снова потускнел.

Леха, сходивший куда-то в комнаты и вернувшийся оттуда с ноутом под мышкой, с интересом прислушивался к нашему разговору, впрочем, как и баб Маша, которая, крутясь возле плиты, держала ушки на макушке и даже не вставляла ни слова в наши разборки.

– Я хочу и имею право знать правду, – смотрела прямо в карие глаза, твердо проговаривая каждое слово.

– Сейчас не время и не место, – устало произнес Герман и отключился.

– Нет! – попыталась подхватить тяжелое тело, которое как в замедленной съемке заваливалось на бок.

Но силенок удержать не хватило, мужчина все-таки упал на пол, мне удалось только смягчить падение. Глотая слезы, пару раз ударила Германа по загорелым щекам. Возглас баб Маши на несколько секунд отвлек меня от процесса. Проследила за ее взглядом и тоже чуть не вскрикнула. Леха тоже осел на пол, а все то, что проделал Герман, чтобы скрыть ссадины и кровоподтеки, исчезло в один миг, и Леха предстал перед своей бабушкой во всей красе. Бабуля же оказалась неробкого десятка и энергично, как до этого за готовку, взялась за болящего внука. А я не знала куда бежать и что делать. Судорожно всхлипнув, постаралась взять себя в руки. Ревом делу не поможешь, и от него все здравые мысли разбегаются. Так что отбрасываем панику и думаем, что можно предпринять.

– Врач в деревне есть? – обратилась к баб Маше, которая причитала над внуком и не забывала ковыряться в шкафчике, который располагался как раз рядом с потерявшим сознание Лехой.

– Какой врач? Нету у нас врачей. Давно нету. Надо в город ехать за врачом, – сказала баб Маша и достала из шкафа засаленную баночку темного стекла. – Будем сами лечить, а вот после вы мне все-все-все расскажете.

Она отвинтила белую крышечку и попыталась ногтем поддеть пластиковую пробку, но так не поддавалась, тогда она распорядилась:

– Нож подай, там, на столе.

Пришлось отвлечься от бездыханного Германа и прижимания его головы к себе и подать требуемое.

Баб Маша подсунула открытый флакончик под нос Лешки, тот пару раз чихнул и открыл мутные глаза:

– Где бук? – первым делом спросил парень.

Следующим на очереди был Герман, на которого нашатырь, а в бутылке был он, вообще не подействовал. Чувствуя, что паника, которая до этого только подымала голову, усиливается, заломила руки и попросила:

– Баб Маш, а позвонить откуда можно? Нужно вызвать скорую. Вдруг Герман умрет? Пожалуйста!

Старушка бросила на меня острый взгляд:

– Скорая часа два ехать будет, если вообще приедет. Без врача обойдемся. Спит твой касатик. Просто спит.

– Но, – посмотрела полными слез глазами на Германа и не стала озвучивать рвущиеся с губ слова о том, что он в сне не нуждается.

Наклонилась над мужчиной, снова, как и на улице, приложила ухо к его груди и с облегчением услышала, как бьется сердце, ровно, только медленно.

Баб Маша зашептала что-то над Лешей, больше не обращая на меня и Германа внимания, а я решила пока помолчать и понаблюдать, чутье подсказывало, что старушка не так проста, как кажется на первый взгляд.

– Деревенская ведьма я, – ответила на невысказанный вопрос баб Маша, после того как закончила бормотать. – А твой-то просто устал очень, надорвался, поэтому спит.

Хотела возразить, да прикусила язычок. Я же не знала предела возможностей Германа, а так же того, скольких сил ему стоило вытащить нас с Лешей из когтей Евгения Анатольевича. Не удивительно если перенапрягся и устал.

От слов баб Маши стало как-то легче, я почему-то безоговорочно ей поверила и успокоилась. Даже удивительно, но думать я стала уже не о том, как бы вызвать врача, а о том, что стоило бы перенести Германа на более удобное место.

– Сейчас кровать покажу, правда тащить своего мужика придется самой, а потом и с Лешей мне поможешь, одной мне не осилить, – снова угадала направление моих мыслей бабуля. – Вижу гости вы непростые, придется потом нам долго с вами беседовать по душам. Как же ты на Лешку похожа, девка, как похожа.

– В смысле похожа? – удивилась я.

– Идем, покажу, куда своего тащить будешь. Осилишь ли? Больно хлипка ты.

– А другого выхода и нет, – развела руками и пошла за баб Машей, понимая, что ответа на вопрос не будет.

Комната была рядом с кухней, в которой мы находились до этого, да и кровать оказалась невысокой. Можно было приступать к делу, поплевать на ладони и приступать. Процесс переноски Германа описывать не буду, стоит только сказать, что вспотела я как мышь, утащившая кусок сыра больший по размеру в несколько раз самой себя. Каждый раз, когда приходилось останавливаться, чтобы передохнуть, думала что все, больше не смогу сделать ни шага, хотелось расплакаться от собственной беспомощности и плюнуть на все. Но потом приходило понимание, что никто кроме меня этого не сделает и я снова подхватывала мужчину подмышки и тащила волоком к кровати. Недлинный путь до кровати показался мне вечностью, хорошо, что на кровать взгромоздить Германа помогла баба Маша. Пусть ее помощь была не сильно ощутима, но все-таки мы это сделали, мучжина лежал на кровати и не думал приходить в себя.

Рухнула было на табурет, стоящий возле стола, у окна, но долго рассиживаться не стала. Следовало еще заняться Лешкой. Но с ним получилось проще. Достаточно было подставить плечо, и молодой человек, который уже приподнялся на локтях и сидел, оперевшись спиной о стену, поднялся на ноги и поковылял до другой палаты неожиданного лазарета. По бледному лицу и закушенной губе было понятно, что Лехе приходится нелегко. Но как только он улегся и заботливая баба Маша поправила подушки у него под спиной, тут же вытребовал бук в собственное пользование. Включил его и уставился на меня испытующим взглядом:

– Бабуль, ты могла бы оставить нас одних? Я хочу с Лерой поговорить.

Старушка понятливо кивнула головой, кинула на меня острый взгляд и сказала:

– Недолго только, я тебя лечить буду. Как раз подготовлю все, – и вышла на кухню, прикрыв за собой дверь в комнату.

Я подозревала о чем может быть разговор и меньше всего хотела бы отвечать на Лешкины вопросы, но стоило помнить, что парню из-за меня досталось, если он, конечно, не Лис, поэтому вздохнула и приготовилась к допросу.

– Кто такой твой друг? – долго думать Леха не стал и задал вопрос прямо в яблочко.

– Не знаю. Честно Леш, сама не знаю кто он и что он. Появился в моей жизни, успел хорошо потоптаться, как слон в посудной лавке, а потом исчез. Сейчас же зачем-то объявился. Впрочем ругать его за это не буду. Он вытащил нас с тобой из серьезной передряги. Стоит сказать хотя бы спасибо.

– Но он же странный, – нахмурился парень и закусил губу. – Он что-то сделал там, в подвале и теперь, я уже успел себя ощупать, ни одного перелома не осталось. Боль да, а переломов нет. Так не бывает! И эти перемещения на большие расстояния. И ты ни разу не поинтересовалась откуда он все это знает и умеет? Не верю.

– Я спрашивала, – против воли в ответе прозвучала горечь и голос дрогнул. – Мне никогда не давали ответа. Не доросла, видать, – старая обида дала о себе знать и я замолчала, чтобы не ляпнуть еще чего лишнего.

Молодой человек искривил губы в понимающей улыбке, но выражение его глаз мне не понравилось. Было там что-то не очень понятное, но точно не выражение добрых чувств по отношению к Герману.

– Ладно, оставим твоего знакомого в покое. Все равно ты мне ничего про него не расскажешь, – парень отвел от меня взгляд. – Лучше скажи мне, кто мог посоветовать твоему отцу положить деньги именно в тот банк.

– А что не так? Посоветовать никто не мог, он принимал решения сам, – с облегчением переключилась со скользкой темы про Германа на другую.

– Точно никто не мог посоветовать? – Лешка уставился в бук, словно не желая смотреть на меня. – Черт, – охнул и правой рукой потер ребра. – Болит зараза, – потом продолжил. – Понимаешь, Автофинанс банк пользуется определенной репутацией.

– Какой? – насторожилась я.

– А ненадежной. Хранить там деньги, значит играть в русскую рулетку. Самое интересное, что деньги со счетов пропадают, а никто никуда не обращается и ни с кого не спрашивает.

– А ты откуда это знаешь? – насторожилась я.

– Интернет слухами полнится, а мне для банка этого разок заказ приходилось выполнять, – нехотно ответил Леха. – Наводил справки. Пока меня били и допрашивали, кое-что я в память отфильтровал из…, – договаривать он не стал, а снова поморщился. – В общем, деньги лежали в Автофинансе и пропали оттуда и сразу возникает вопрос. А был ли хакер?

– О чем ты? – холодок недоброго предчувствия поселился в душе и я неуверена была, что хочу слышать ответ.

– О том, что если твоему отцу никто не советовал класть деньги именно в этот банк, то почему тогда он это сделал? – парень так и не смотрел на меня и правильно делал, за одни такие мысли убить его готова была. – Понимаешь, либо он сам хотел провернуть аферу с деньгами и поэтому перевел их именно в этот банк, либо его кто-то подставил, а значит мог посоветовать. Ты говоришь он решения принимал сам, тогда делай выводы.

– А ты их уже сделал, да? – разозлилась и вскочила с шаткого стула, на котором сидела. – А случайности ты выкинул из своих размышлений? А если он просто перевел деньги в первый попавшийся банк и не собираясь их там долго держать?

– Лер, ты точно уверена, что случайность могла быть? – вздохнул Леха и, наконец, посмотрел на меня. – Твой отец был серьезным человеком и ты веришь что он мог, без чьих либо советов и ручательств, не проверив репутацию банка, перевести туда деньги? Большие деньги, заметь. Ты осталась практически без наследства, если не считать недвижимость и саму фирму.

– Отца убили, одно это делает твои подозрения безосновательными, – устало ответила и опустилась на стул.

– Тогда надо искать советчика, – Леху явно переубедить не удалось и он вернулся к буку. – Я, конечно, еще уточню информацию о банке. Все-таки странно, что деятельностью такой темной конторы никто до сих пор не заинтересовался. Не зря же мы за буком пришли. А, черт, интернета нет. Забыл совсем, а без нета мы так ничего и не узнаем. Надо какой-нибудь USB-модем купить. Скорость дрянная будет, но так я не смогу ничего проверить. Давай так, ты отвлечешь баб Машу, а я сбегаю в магаз за модемом.

– Это кто тут меня и от чего отвлекать будет? – ласково вопросила бабуля, неожиданно появившись на пороге команаты. – Так, милые, хватит болтать, лечиться надо и в магазин, Лешенька, я тебя не отпущу, так и знай.

– Вот и Цербер пришел, – проворчал Леха.

– В магазин могу сходить я, – как же мне не хотелось уходить от пострадавших мужчин, но раз выбора не было. – Какой модем брать? И где находится магазин?

– А ты точно сможешь выбрать? – усомнился в моих умственных способностях парень.

– Думаешь, здесь богатый выбор? – съехидничала я.

– А черт! Денег нет! – чертыхнулся Леха. – Такой хороший план накрывается медным тазом. Придется выкручиваться как-то по-другому.

– Сколько нужно, – баба Маша, которая сейчас бережно ощупывала внука на предмет повреждений, решила вложить свою лепту в разговор. – Я дам, раз это важно.

– А кто его знает сколько здесь будет стоить модем, – вздохнул Леха и посмотрел на бабушку жалобным взглядом.

– Да дам я денег, дам, – сказала бабуля и несильно надавила парню на грудь, тот охнул, видать было больно. – Вот только проверю тебя и расскажу Лере где искать магазин. Так странно, все залечено, а болит. Но это само пройдет. Тут и делать ничего не надо. Только травок попить. Уж не Герман ли постарался? То-то спит без задних ног. Ладно, пойдем, Лер, я тебе про магазин расскажу и денег дам, и травок заварю.

Я покорно последовала за баб Машей, кроме того прогулка до магазина стала казаться желанной. Хотелось кое-что обдумать. К примеру то, что Лешка слишком в курсе всех дел моей семьи. Ладно про банк он мог узнать во время допроса, а остальное? Например то, что я осталась без наследства? Вряд ли ему это кто-то в подвале рассказывал. Неужели он действительно тот самый пресловутый Лис и имеет самое непосредственное отношение к тому, что деньги пропали? Но это тогда просто нереальное совпадение, что мы с ним повстречались в такой сложный для меня момент. Или… наша встреча была не случайной? Голова кругом от всех этих предположений.

Размышляя таким образом я слушала объяснение баб Маши дороги в магазин, а потом и шла до него как в тумане. Не особо задумываясь купила первый попавшийся модем, тем более он там был в единственном экзепляре и вернулась домой. Удивительно что не заблудилась.

Отдала Лехе вожделенную игрушку и предпочла выйти из комнаты, боялась не удержаться, так хотелось задать все накопившиеся вопросы в лоб. Лучше проверить как там Герман и попытаться хоть ненадолго забыть о том, что Лешка может оказаться подлецом.

Тихонько, на цыпочках, вошла в комнату, в которой оставила ранее Германа. Выцветшие занавески с рисунком из самоваров и чашек, кружевная скатерть на столе, настольные часы, оставшиеся приветом из далеких времен, начала постройки коммунизма. Старый рассохшийся шкаф. Вся обстановка дышала деревенскими покоем и простотой. Как же в этой комнате легко дышалось, как покойно становилось на душе. Возможно от того, что за окном не было многоголосого шума, который мешает нам жить в больших городах.

Я присела на табурет у стола и глянула в окно. Двор, засыпанный опадающей листвой, напомнил о том, что сейчас осень. Но на улице было очень тепло, даже не замерзла, пока ходила в магазин. Ясно, солнечно, хорошо. Перевела взгляд на мужчину на кровати. Внимательно, черточка за черточкой изучала знакомое лицо и задавалась вопросом, почему я так легко впустила Германа в свою жизнь и не подумала даже подробно расспросить обо всех странностях, которые были с ним связаны. Нет, после того как он исчез, мне было не до вопросов о нем, слишком много на меня обрушилось, чтобы вспоминать о любовнике и его загадках. Но сейчас было время подумать и попытаться понять, какое же место занимает мужчина в моей жизни и может ли какое-либо занимать.

Поднялась, перенесла табурет поближе к кровати, села и облокотилась о постель. Тонкий нос, пухлые губы, которые ни разу не складывались в искреннюю улыбку. Глупо, но мне снова хотелось услышать ласково-укоризненное: «Воробышек». Закусила губу, сглатывая слезы. Вряд ли для меня есть место в жизни такого необычного человека как Герман. Да и человека ли. Ведь для него, больше не нужно было себя обманывать, я в своей жизни готова освободить любое место, стоит ему только пожелать. Когда и как он успел въестся в мое сердце, я не могла сказать, но успел же. Но лучше, наверное, выкинуть все мечты из головы, мужчина сам сказал, что использовал меня, только использовал. И даже это я готова ему простить. Глупая я, глупое мое сердце… как же мне будет плохо, если Герман снова исчезнет из моей жизни. Об этом даже не хотелось думать, как и не хотелось тешить себя надеждами из-за того, что мужчина все-таки пришел мне на помощь, хотя мог этого и не делать. Возможно он так же неравнодушен ко мне? Хотя, глупо надеяться. Что и кто я? Маленькая дурочка, которая замахнулась на любовь, которая ей не по плечу. Станет ли мужчина когда-нибудь относиться ко мне не как к девчонке, которую можно только использовать?

Слезы сами соскальзывали с ресниц, тихо и незаметно сбегая солеными каплями по щекам. В голове царил сумбур, в душе поселилась тоска и даже уже не хотелось знать, замешан ли Леха в убийстве отца, или нет. Слишком сложными были сейчас мои чувства, так что даже я сама не могла понять чего же больше в них, обиды на Германа, нежности к нему, тоски по отцу, или беспомощности перед жизненными обстоятельствами в которых очутилась.

– Ты плачешь? – встретилась с внимательным взглядом карих глаз. – Почему?

– Неважно, – приподняла голову с ладоней, на которые опиралась, смахнула слезы. – Столько всего произошло, немудрено в истерику впасть.

– Это не истерика, это тихая грусть. О чем грустишь, воробышек?

Сердце сделало кульбит, стоило Герману назвать так меня.

– О разном и несбыточном, – снова попыталась уйти от ответа и встала с табурета. – Что-то ты недолго спал.

– Спал? – мужчина очень удивился и приподнялся на кровати.

– Так баб Маша сказала, мол ты сильно утомился и уснул на ходу, – объяснила, но удивление на лице Германа так и не собиралось никуда деваться.

– Устал? – переспросил он. – Странно. Сколько времени прошло?

– Час, полтора, не больше, – прикинула время на глазок, не засекала его, что поделать.

– Странно, – еще раз сказал Герман и поднялся с кровати.

Задумавшись, прошелся по комнате, потянулся и зевнул. Тут же остановился как вкопанный, словно споткнулся и с изумлением посмотрел на меня, но ничего не сказал. Чтобы не мучить себя больше ненужными размышлениями и чувствами, взяла себя в руки, перестала пялиться на красавца-мужчину и направилась к двери. Комната была небольшой, поэтому неудивительно, что наши с Германом пути пересеклись, он, видать, тоже решил выйти и столкнулись мы прямо у порога.

Носом уткнулась ему в грудь, хотела отпрянуть, но он не дал мне этого сделать, обнял и прижал к себе. Как же билось мое сердце, как же боялась посмотреть мужчине в глаза, ведь он прочтет меня как открытую книгу, притвориться не смогу, да и не захочу сейчас. Я так скучала по нему, даже не отдавая себе в этом отчета, даже не понимая этого. Но теперь, когда почувствовала тепло родных и таких знакомых рук, начала понимать, что мне не хватало Германа все это время.

А потом решилась, пан или пропал. Что я теряю, если он все поймет, если прочитает в глазах? Возможно получу от жизни еще один удар в спину, но что так, что так все одно. Не увидит, не поймет, будет больно. Увидит, поймет и пренебрежет, тоже будет больно. Так чего тогда бояться? Я в любом случае уже проиграла, потому что влюбилась не в того, в кого стоило бы.

Подняла глаза, сдерживая внутреннюю дрожь, боясь увидеть отрицательный ответ. Но карие глаза обожгли меня нежностью, увидела как в них вспыхнуло понимание, минутную радость, а потом мир пропал, исчез в водовороте ощущений. Герман склонился ко мне и поцеловал, поцеловал так, как не делал этого раньше. Бережно, нежно, совсем не властно. Было так приятно зарыться пальцами в его волосы, прижиматься к нему, радоваться что он не оттолкнул меня. Но счастье длилось недолго. Поцелуй прервался и Герман отодвинулся от меня, не желая продолжать начатое.

– Что? – выдохнула, не желая верить.

– Я снова решаю все свои проблемы за твой счет, используя тебя, – ответил он максимально честно, но взгляд стал холодным и чужим. – Ты только скажи мне. Ты любишь меня?

– Нет, не люблю, – отступила на шаг назад, пытаясь справиться с болью, которую причинили его слова.

Из всего им сказанного, услышала только слова о том, что он снова использует меня. Похоронным набатом они отозвались в ушах. Зачем ему тогда правда о моих чувствах?

– Не любишь? – переспросил Герман и сделал шаг навстречу. – Но…

– Да, не люблю! Мне просто хотелось, чтобы ты почувствовал каково это, когда тебя используют, когда тебя обманывают, – говорила глупости и понимала это, но Остапа понесло и он не мог остановиться. – Лучше бы я тебя совсем не знала.

Мужчина посторонился, когда оттолкнула его, чтобы выйти и не стал задерживать меня. Конечно, оно ему надо?

Дэну стоили больших усилий подвиги по спасению Леры и ее друга. Он с удивлением понимал, что с ним случилось то, чего не могло быть по определению, он устал, сильно устал. Когда мир поплыл первый раз перед глазами, это было удивительным, но когда мужчина отключился второй раз и очнулся уже под пытливым взглядом Леры, это было уже другое дело. Дэн не мог поверить в то, что способность уставать проявилась у него как у обычного человека. За демонами он подобных привычек не знал. Те были воистину неутомимы. Возможно когда-то Дэн поторопился с безоговорочной верой в то, что все человеческое в нем умерло? Или это все-таки проявлалось отсутствие привязки к этому миру? Он не мог дать точного ответа, еще не было в истории тех, кто стал частью ада, будучи живым, а потом вернулся в мир реальный. Как может проявляться вписывание в реальный мир, или окончательное вычеркивание из него, Дэн сказать не мог, поэтому чувствовал себя очень неуверенно. Словно ступал по тонкому льду, который в любой миг мог проломиться под ногами.

Пока думал, чуть не упустил момент, когда Лера захотела выйти из комнаты. Она явно не была настроена на разговор, но вот Дэн совсем не хотел отпускать ее без объяснений. Все-таки стоило рассказать ей о себе все, абсолютно все… и, возможно, даже то, что решил оставить при себе. Выражение лица девушки, когда она смотрела на него, вселяло ненужные надежды на то, что все еще может закончится хорошо. Возможно, даже не придется думать о привязке, ведь тогда вопрос решится сам собой. Самого покоробило от такого отношение к чувствам девушки, но если, если она неравнодушна, если есть возможность снова быть счастливым, то стоило подумать и о том, чтобы было за что зацепиться в реальном мире и остаться в нем надолго. Хотелось уверенности в том, что завтра он снова будет тут и сможет быть с Лерой рядом изо дня в день.

Невероятное ощущение головокружения от того, что прочитал в ее глазах… Он не мог поверить что это правда и стоило большого труда удержаться, остановиться на поцелуе, попытаться объяснить. И как следовало ожидать, попытка неуклюже оправдаться и рассказать как дела обстоят на самом деле провалилась не успев начаться. Девушке не нужны были оправдания, глупость своих слов он осознал потом, ей не нужны были именно сейчас объяснения и все получилось не так, как хотелось.

Злые слова о том, что не любит, больно полоснули по натянутым чувствам и прозвучали чем-то вроде пощечины. Но прежде чем окончательно самоустраниться, Дэн собирался выяснить все окончательно. Ему жизненно важно было знать, любит или нет. Если нет, тогда он больше не станет мешать ей жить и уйдет. Но взгляд, как забыть взгляд полный любви и нежности?

– Любовь, любовь, за нее проливают кровь, – дурным голосом проблеял знакомый демон. Он нагло расположился на кровати и похабно ухмылялся. – Какой вы сентиментальный, вьюноша. А как же месть? Как же Морис Линтенгейл, который вышел на охоту? Ты думаешь девчонка любит тебя? Она видит в тебе только героя, который явился в нимбе вызволять бедняжку из рук врагов. Юность падка на героев и кумиров, дружок, не тебе ли это знать. Представляешь, а Димочка дяде все-все про тебя рассказал. Каков дурак. Я было восхитился, такой элегантный ход, ты ни при чем, все решается между родственниками, а Димусик возьми да перехитри сам себя. Не забудь поцеловать дядю, когда он появится и передай ему привет. Интересно, он Леру пощадит, или тоже отправит в ад как свидетельницу?

Демон растворился, напоследок напомнив:

– Тебе осталось только несколько часов в этом мире. Отсутствие привязки неплохо на тебе сказывается. Как ощущения? Нравятся? До встречи в аду, Дэн.

Появление старого знакомца из ада немного отрезвило и отвлекло от обустройства личной жизни. Какие чувства, когда еще остаются нерешенными проблемы?! Конечно, демону не стоит верить на слово, соврет и недорого возьмет. Но тревожит то, что тот держится так уверенно, будто знает что-то, что неизвестно самому Дэну. Особенно кстати пришлось напоминание о том, что привязки нет… Или демон врет как сивый мерин? Ведь Лера так смотрела… Или взгляд был обманом?

Обычно хладнокровный Дэн никак не мог придти к какому-либо решению и решил исходить из худшего варианта, из того, что скоро ему предстоит встреча с адом один на один. И за это время нужно было помочь Лере, так чтобы она могла спокойно жить, не оглядываясь на врагов и разрешить вопрос с местью. Если очень повезет и если приложить максимум усилий, то можно было успеть почти все. Так что же выбрать? Чем же в первую очередь заняться? Благополучием Леры? Или местью? Колебался недолго. Он был в долгу перед девушкой, а значит ее проблемы стоило начать решать прямо сейчас. Лешу переместить в безопасное место, как и Лерку, и поработать с памятью врагов. Им незачем помнить о том, что имеют что-то против молодых людей. А уж разгадать все загадки Лерка с Лешей смогут сами. Тут он уже не успеет им помочь.