Текст книги "" Всехние" дети детского дома (СИ)"
Автор книги: Наталья Добровольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 9. Театральный роман.
Глава 9. Театральный роман.
Время шло в делах и заботах, и Надя уже стала подзабывать о своем посещении Союза Писателей, пока в один из дней Николай Николаевич не принес членский билет, подтверждающий, что она все же была принята в ряды советских "властителей душ".
Также он дал девушке на подпись какую-то бумагу и объяснил, что это договор на издание сборника ее стихов. Надя подписала его не глядя, ее все же смущала эта ситуация, ведь по сути стихи были ворованными.
Утешив себя, что это делается "не выгоды ради, а пользы для", выслушав от Володи забавные определения, что она теперь стала поэтесской, авторкой и писателкой, девушка продолжила жить своей обычной жизнью – и без того хлопот хватало.
Лето заканчивалось, нужно было решить вопрос с учебой детей, да и свою подтянуть – ведь экзамен на экстернат должен состояться совсем скоро.
Песен пока новых не было, точнее, они вспоминались, но пока записывались "в стол" – с уже опубликованными бы разобраться.
– Надо оставить хоть немного и действующим поэтам, не все себе забирать, – так достаточно иронично решила девушка.
Вечером, когда все дела были закончены, и Надя с Васей, который как раз заехал в гости, сидели и мило болтали, в комнату, постучавшись, вошел Николай Николаевич и строгим голосом поставил их в известность, что в субботу они все, – это слово он подчеркнул голосом,– идут во МХАТ на спектакль "Дни Турбиных".
И тут же добавил:
– Василию следует быть в парадной форме со всеми значками. Тоже самое передайте и вашему другу. Серафима пока будет одна, пусть не обижается. А вам, Надежда и вашим подругам, – тут он остановился и критически оглядел скромное платьице девушки, – впрочем, о вашем наряде и нарядах других девушек мы еще подумаем.
Надежда, знавшая, что Сталин очень любил именно эту пьесу и, по слухам, смотрел ее не менее десяти раз, поняла, что ее хотят видеть вместе со всеми подругами в театре, и предъявить их Сталину и, пока неофициально, "большому свету", поэтому и наряды должны быть соответствующими.
И вот в один из следующих дней, собранные все вместе, несколько недоумевающие девушки сели, потеснившись, в очередную черную машину, за рулем которой сидел молчаливый Николай Николаевич.
Не сказав ни слова, он привез девушек к зданию МХАТа, но не к парадному входу, а к так называемому "черному", рабочему, и только тут объяснил, что они приехали к знаменитому модельеру этого времени, Надежде Петровне Ламановой.
Сейчас имя Надежды Петровны Ламановой несколько забыто широкой публикой, а когда-то ее называли " русской Коко Шанель", а знаменитый режиссер Станиславский, для спектаклей которого модельер сделала многие театральные костюмы, окрестил Ламанову "Шаляпиным от моды". Да что говорить, если на знаменитом портрете работы художника Валентина Серова Мария Николаевна Ермолова изображена как раз в черном бархатном платье "от Ламановой".
До Революции долгое время именно Ламанова была портнихой последней Императрицы, делала ей шикарные туалеты, место которым давно в музеях, создавала наряды и для самых ярких представительниц бомонда Серебряного века.
После Революции она стала законодательницей новой советской моды, в ее мастерской Александрой Экстер разрабатывались костюмы для первого советского фантастического фильма "Аэлита".
Позже Ламанова и ее сотрудницы обшивали элиту уже советского государства, среди ее клиенток были не только самые знаменитые актрисы, но жены и приближенные советских вождей. Для них Ламанова могла создавать модели из дорогих и роскошных тканей, например, из натурального шелка или парчи.
Она дружила с Полем Пуаре, создавала костюмы для постановок МХАТа и Дягилевских сезонов, ее неповторимые модели вызывали восхищение в Париже.
Сейчас же она выполняла должность художника-консультанта во МХАТе и занималась преимущественно созданием театральных костюмов, называя себя «моделистом».
Вот к этой знаменитой женщине и приехали девушки. Робко пройдя многочисленными коридорами и закутками, слушая невольно реплики артистов, видимо, где-то шла репетиция, они, наконец, зашли в большое помещение, в котором рядами висели костюмы для спектаклей.
Девушки увидели крупную, достаточно возрастную, а было Надежде Петровне в это время уже семьдесят семь лет, даму, которая что-то разбирала на вешалках, развешивая наряды в одном ей ведомом порядке. Одета она была в черное бархатное платье, которое украшала большая гроздь крупных бус из жемчуга.
Коротко взглянув на девушек и Николая Николаевича, она неожиданно низким голосом произнесла:
– Как я понимаю, это те девушки, о которых вы рассказывали? Но я как-то привыкла обслуживать более возрастных дам. Да и бархат и шелк им вряд ли подойдет. Хотя модели достаточно интересные. Что же вам предложить?
– Возможно, что-то в национальном стиле? – несмело прошептала Надя и достала листочек, на котором она буквально двумя штрихами набросала знаменитое платье "Россия", прославившее Вячеслава Зайцева и известную модель Регину Збарскую. Она вспомнила о нем по дороге и предназначала для красавицы Глафиры. Только у Зайцева платье было ярко – красным, поскольку Регина была брюнеткой, а вот натуральной блондинке Глаше больше пошел бы ярко голубой шелк и вышивка золотыми нитками. Об этом Надя и сказала также робко, протягивая листочек.
– Интересно, интересно, сами придумали? – вглядывалась Ламанова в рисунок.
– Просто я тут разглядывала альбом ваших моделей и мне показалось, что Глаше подойдет такой стиль, русский, – Надя скромно потупила глаза.
– А вот этой вашей подруге вы бы что предложили? – и модельер показала на Айгуль.
– А у вас было такое красивое платье с застежкой на бок, я на ком-то из актрис – подруг Любови Петровны Орловой видела, – не моргнув и глазом, выдала дальше экспромт девушка.
– Айгуль у нас восточная девушка, думаю, ей пойдет похожее платье из яркого шелка, как у восточных народов, – уже увереннее сказала Надя.
– Там вся красота в материале, именно он покажет всю красоту модели. Что-то вот такое, – и Надя показала на вешалку, где висело платье – футляр в стиле кимоно, уж не ведомо для какого спектакля предназначавшееся.
– Ну а себе и вот этой девушке вы что бы предложили? – в голосе Ламановой уже звучал неприкрытый интерес.
– А можно я посмотрю ваши модели, – уже увереннее произнесла девушка и пошла вдоль рядов с многочисленными вешалками. Но вот один наряд привлек ее внимание. Это были шикарные костюмы к спектаклю "Женитьба Фигаро", среди которых выделялись красиво расшитые женские наряды.
– Вот смотрите, – с энтузиазмом проговорила девушка,– если взять за основу вот такой красивый верх и широкую юбку – солнце с накрахмаленными подъюбниками, то получится хоть и просто, но очень красиво,– Наде хотелось ввести в моду платья в стиле пятидесятых – шестидесятых годов эпохи стиляг.
– А еще, если одно платье сделать синим в белый горошек, а другое, наоборот, белым в синий, получится очень необычно и красиво. Одно для меня, другое для Симы, парные.
Надежда Петровна хмыкнула и поглядела на Надю со все более сильным интересом.
– Интересные у вас идеи, милая девушка. Вы не хотите придти к нам на работу? Нам явно не хватает молодежи и новых идей. Других бы поучили, да и сами бы поучились.
– Спасибо, Надежда Петровна. Я уже учусь, в педучилище. А идеи не мои, а ваши, я только немного использовала их, – пришлось Наде разыгрывать наивную "блондинко" и глуповато хлопать глазками, уж больно заинтересованно поглядывали на нее подруги и Николай Николаевич, до этого вполне равнодушно сидевший в уголке.
Сделав вид: " Я не я, и лошадь не моя", Надя вместе с девушками позволила быстро обмерить себя и поспешила выскользнуть из мастерской, оставив своего куратора завершать разговор и договариваться о том, что наряды должны быть готовы уже завтра и никаких задержек быть не должно. Слабо сопротивляющийся голос Ламановой потонул в гуле голоса куратора, сопротивление было сломлено.
Видимо, Николай Николаевич был достаточно убедительным, и вечером перед театром в скромное помещение детского дома были доставлены яркие наряды, которые сразу превратили простую комнату в нарядный подиум. Переодевшись в обновки, девушки оглядели друг друга и от восхищения захлопали в ладоши, так они были хороши – каждая по своему, они все светились красотой молодости и счастья.
Вошедшие в комнату вместе с Николаем Николаевичем парни просто остолбенели, а потом только и могли, что поднять большие пальцы вверх, а сам куратор удовлетворенно хмыкнул и также присоединился к этой оценке.
На этот раз за ними приехали две черные машины, в которую и расселись молодые люди, старательно стремившиеся не помять великолепные наряды своих подружек.
Машины подъехали к знаменитому зданию Московского художественного театра, находившемуся сейчас по адресу: Проезд Художественного театра, но позже вернувшему правильное название – Камергерский переулок, строение номер сорок пять.
Девушки чинно зашли в театр и прошествовали за своими кавалерами, они были робкими и несмелыми, сразу потерявшись среди великолепия фойе театра, увешанного фотографиями актеров этого знаменитого театра и афишами спектаклей.
Яркие образы подруг на фоне возрастных дам в бархатных тяжелых платьях, в мехах и украшениях, шествовавших под руку с такими же торжественными мужчинами в строгих костюмах, казались стайкой райских цветных птичек и сразу привлекали всеобщее внимание.
Девушки старались не обращать внимание на заинтересованные взгляды, но Надя чувствовала, что такие наряды с их легкой руки быстро войдут в моду среди молодежи, но и не только.
Девушки прошли в зал и расположились в шикарных бархатных креслах, утонув в их глубине. Всем известный занавес со знаменитой чайкой пока был закрыт, и хотя зрители уже уселись на своих местах, все чего-то ждали.
Но вот дрогнули занавески в правительственной ложе театра, видимо, все важные зрители сели на места, занавес раздвинулся, спектакль начался.
Вначале Надя довольно скептически отнеслась к игре актеров, все – таки она достаточно сильно отличалась от привычной ей по будущему времени. Она невольно сравнивала этот спектакль с фильмом – сериалом семьдесят шестого года режиссера Владимира Басова, в котором играли ее любимые актеры – Валентина Титова, Андрей Мягков, Василий Лановой, Андрей Ростоцкий, Олег Басилашвили, сам Владимр Басов и другие актёры.
Но постепенно действие захватило и ее, и она вместе со всеми присутствующими погрузилась в чудесный мир семьи Турбиных и не заметила, как наступил антракт.
В антракте Николай Николаевич на несколько минут покинул их, но потом вернулся и достаточно командным голосом сказал следовать за ним. Несколько недоумевающие девушки последовали гуськом за ним по каким-то лестницам, пока не пришли в ложу, где сидел Сталин, Буденный и еще какие-то незнакомые Наде военные и штатские мужчины.
Они все весело переговаривались, глаза их блестели, было видно, что они только из-за стола, где довольно крепко выпили. Сталин веселым взглядом оглядел девушек и удовлетворенно кивнул, было видно, что он доволен таким ярким видом девушек. А молодые люди застыли в оцепенении, вытянувшись по швам, как суслики. Надя даже подумала, что они и не дышат – настолько благоговейно смотрели они на живых людей, изображение которых видят только на портретах.
– Посмотри, Семен, – обратился он к Буденному, – какая красивая у нас молодежь! Какие девушки!
– Да и парни им подстать. Пары из них получатся отличные. Вот и надо их поженить, – главный "красный командир" оглядел бравых военных и подмигнул им.
– Да мы хоть сейчас! – Вася внезапно ожил и также браво откликнулся, толкнув и друга, и Алексей поддакнул, что и он не прочь жениться. Надя чуть ли не застонала от такого заявления.
– Ну кто тебя за язык тянет, – подумала она и оглянулась на Глашу, которая также стояла растерянная.
– Что скажешь, Надежда? Мы и квартиру вам подберем, поближе к центру. Будешь у мужа под присмотром, – голос Сталина хотя и был веселым, но его желтые глаза были очень серьезными.
Надя поняла, что надо быть очень аккуратной в своих словах и медленно сказала:
– Иосиф Виссарионович, большое спасибо за доверие, но я думаю, что нам еще рано жениться. Я ведь еще и учиться не начала, и у Василия служба вся впереди. Да и в центре в квартирах уже жили люди, не хочется вселяться в чужую жизнь,– это был намек на то, что такие квартиры освобождались в основном после выселения членов семей репрессированных, как, например, родных Славчика.
– Давайте пока оставим, как есть, а присматривать за мной уже есть кому, – и Надя завершила свои слова и выразительно посмотрела на Николая Николаевича.
– Я тоже так же думаю. Максим Дормидонтович со мной работать начал, столько сил в меня уже вложил, стыдно бросать все на полдороги, – подхватила Надину речь и Глафира, на которую горящими глазами смотрел Алексей.
Было видно, что Сталин недоволен этим самостоятельным выбором девушек, но закончил разговор он довольно миролюбиво:
– Ну что же, возможно, вы и правы, действительно, время еще есть. Время есть..,– повторил он и выразительно посмотрел на Надю.
– Не так много, как хотелось бы, но есть, – кивнула девушка, вполне понявшая его намек.
Сделав знак, что разговор окончен, Сталин отпустил девушек, которые вернулись на свои места. Настроение у Нади испортилось, она понимала, что в покое ее не оставят, как бы она не надеялась оттянуть решение всех проблем. Ведь скоро первое сентября, предстоит проверка ее предсказания о нападении Германии на Польшу, и вот тогда многое в ее судье, скорее всего, изменится.
Но пока она наслаждалась замечательным спектаклем, присутствием подруг и любимого человека рядом, а что будет, того не миновать.
Вечером, вернувшись из театра, Николай Николаевич спросил девушек, понравился ли им спектакль, и все хором сказали, что очень.
Только Надя добавила, что ей очень понравился красивый романс, который в спектакле исполнила замечательная актриса Вера Сергеевна Соколова, но в дореволюционном варианте. И добавила:
– Только слова мне его не очень понравились, я бы по другому сочинила.
– Ну вы у нас сейчас профессиональная поэтесса, вот и сочиняйте, – с улыбкой проговорил Николай Николаевич.
Было видно, что он также доволен походом в театр, и даже отказ девушек и их смелое поведение перед высокими людьми ему понравились, по крайней мере, недовольства он не высказывал.
Девушки еще долго не могли заснуть – события долгого дня, знакомство с прекрасной модельером, эмоции от спектакля и встреча с высокими людьми, все это заставляло их ворочаться, шептаться, вставать и ходить по дому.
Не был доволен и Володя, он страшно завидывал Наде и девушкам и тоже мечтал увидеть САМОГО Сталина. " Уж я бы ему сказал", – бурчал он себе под нос, впрочем, прекрасно понимая, что ничего он бы и не сказал, а если бы и был такой разговор, то последствия его вполне предсказуемы и очень наказуемы.
Переживала и Сима, она была огорчена, что ей не разрешили пригласить Цфасмана, которого она уже считала свои официальным женихом. Разговоры о гастролях его оркестра по стране уже шли, и они с Александром надеялись, что это произойдет и где-то поблизости от места жительства семьи Симы, и они смогут не только представить Александра в качестве жениха, но и зарегистрировать свои отношения не только официально, но и по тихому по традиционному обряду.
Не спала и Надя, в ее голове уже звучали прекрасные слова замечательного романса "Белой акации гроздья душистые", который она очень любила именно в варианте, который прозвучал в сериале Владимира Басова, где Михаил Матусовский и Владимир Баснер творчески переработали слова и мелодию старинного романса, сочинив прекрасную песню, оригинальную и, в тоже время, напоминающую прежнюю, "белогвардейскую".
Она долго ворочалась в постели, думая о том, как быть дальше, но потом решила, что семь бед, один ответ, и заснула.
В эту ночь Надежде ничего не снилось, только в голове звучала прекрасная песня, когда-то бывшая цыганским романсом неизвестного автора, потом белогвардейским гимном, а затем ставшая известной походной красноармейской песней, и, наконец, снова прекрасным лирическим гимном, напоминавшей о прошлой жизни женщины:
Целую ночь соловей нам насвистывал,Город молчал, и молчали дома.Белой акации гроздья душистыеНочь напролет нас сводили с ума.Сад весь умыт был весенними ливнями,В темных оврагах стояла вода.Боже, какими мы были наивными,Как же мы молоды были тогда.
_________________________________________________________________________________________
https://theblueprint.ru/fashion/history/nadezhda-lamanova-encyclopedia – ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: НАДЕЖДА ЛАМАНОВА.
https://www.culture.ru/materials/179352/nadezhda-lamanova-kutyure-imperatorskoi-semi – Надежда Ламанова – кутюрье императорской семьи.
https://lamanova.com/17_soviet-period.html – Виртуальный музей Надежды Петровны Ламановой. ПЕРИОД СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ.
https://vk.com/video-226111813_456239345?ref_domain=yastatic.net – Дни Турбиных. фильм 1976. (к сожалею, записи спектакля 1926 года не существует, сохранились только отдельные фотографии.)
https://stihi.ru/2019/09/21/5666?ysclid=m2fku7dugk846956833 – «Белой акации гроздья душистые»– история романса.
https://my.mail.ru/mail/romanova.gs/video/218/1220.html – сериал «Дни Турбиных», режиссер В.Басов, романс «Белой акации гроздья душистые...»
Глава 10. « Кто ходит в гости по утрам...».
Глава 10. « Кто ходит в гости по утрам...»
Оставалась пара дней до первого сентября, и Надя, сидя в тишине спящего детского дома, размышляла, что же будет дальше.
Если она ошиблась, и этот мир с его историей альтернативен ее исходному миру, то пророчество может и не свершиться, нападение на Польшу не будет или произойдёт по другому и в другие сроки.
Но это было так себе предположением и утешением – пока все события показывали, что ЭТА история и события полностью совпадают с теми, что были в прошлой реальности, значит, все будет так, как она и "предсказала", а значит спокойная жизнь ее совсем скоро закончится.
Ведь как мог рассуждать Сталин, да и каждый человек – политик на его месте, хоть тот же Путин, которому могли рассказать о странной молодой поэтессе, которая не только необычные тексты песен сочиняет, но и пророчествует про будущее:
– Да, девочка странная, слишком самостоятельная и никого не боящаяся. Надо бы укоротить.
– Но с другой стороны – ничего плохого она не делает, живет себе в детдоме под наблюдением, никого не трогает, песни свои, или несвои сочиняет. И как бы то ни было, песни – правильные и замечательные, многие прямо потрясают своей глубиной, хотя вместе с ними и забавные, молодежные встречаются.
– Но вот эти её сны... А вдруг у неё шизофрения, и она все выдумала в больном воображении? Всякое в жизни бывает. Может, ее в больницу отправить, для обследования? Хотя, опять же, ведет она себя нормально, как и все другие люди, да и про сны никто не знает, кроме нескольких человек, а уж они не проговорятся. Надо подождать и удостовериться в том, что она там напророчествовала.
Так или не так мог размышлять Сталин или кто другой политик, неизвестно, но Надя прямо кожей чувствовала постоянный надзор и сопровождение, хотя внешне оно никак не проявлялось.
И еще одно ее беспокоило – стоило ли и в дальнейшем рассказывать о своих "снах" – пророчествах. Конечно, можно остановиться только на одном "сне" и дальше ничего не говорить, и тогда постепенно ее оставят в покое, посчитают простым совпадением со случившемся далее.
Но тогда для чего она здесь, для чего дарована ей повторная жизнь, ведь не только для того, чтобы заниматься плагиатом песен, пусть и хороших? Их и без нее настоящие авторы в свое время сочинят. Слишком мало этого для миссии попаданца, а ведь есть у нее какая-то миссия? И потом, "сказав А", она уже просто не может не произнести и другие "звуки", не рассказать о других событиях.
– Вот почему все попаданцы не могут жить простой жизнью обычных людей, а обязательно лезут не в свои дела и события? – сердито думала девушка, вполне осмысливая, что да, не могут, и не только ради сюжета книги, а просто потому, что понимают, что простая жизнь таких людей слишком скучна для них.
И это значит, что и она промолчать не сможет и следующим "снам" – пророчествам быть.
Ведь следом за нападением на Польшу, буквально через пару месяцев, в ноябре, начнется так называемая "Зимняя война" с Финляндией, память о которой в будущем как-то стерлась более серьезными испытаниями Великой Отечественной Войны. Но и тогда гибли люди, и военные, и мирные, и не предупредить хотя бы в общих чертах об основных ее событиях было просто невозможно.
Так путем и не закрыв вопрос, Надя решила посоветоваться обо всем с Володей, все же парень он военный, пусть подумает тоже, а пока жить, как и раньше, и разбираться с ситуациями по мере их поступления. Махнув на все размышления рукой, договорившись с собой, что "подумает об этом завтра", она отправилась сдавать экзамен в училище.
На пороге ее встретила все та же Муся Миронова, секретарь директора, которая, схватив ее за руку, куда-то потащила, тараторя на ходу:
– Мы совсем вас с Айгуль потеряли, уже думали, что вы училище бросили, даже в общежитие хотели на ваше место девочек заселили, а вещи завхоз к себе прибрал. Клавдия Ивановна, правда, объяснила преподавателям, что вы где-то работаете, но многие этому не верили. А Ушаков, ну, который у нас был учителем музыки, уволился, у него жена умерла, такая жалость, совсем молодая, вот он и уехал куда-то, – выпалив все эти новости, как из пулемета, она затолкала ее в комнату, в которой уже сидели преподаватели.
Растерянная девушка увидела женщин, уже ожидавших ее. Директор училища напомнила им ее фамилию и имя и цель ее прихода, и экзамен начался. Сначала Надя прослушала небольшой текст и написала по нему изложение, затем решила пару задач и примеров. Эти задания были совсем не сложными, и Надя с ними легко справилась.
Она решила, что будут еще задания, но тут в кабинет зашел Марксэн, который улыбался ей так, будто она была давно потерянная и вновь им обретенная дочка. Надя думала, что он сейчас станет ее о чем-то спрашивать по своему предмету, но никак не ожидала таких его слов:
– Вот товарищи, наша гордость, наша знаменитость. Вы не знаете, так я вам скажу, сам товарищ Щербаков, секретарь нашей Московской компартии, хвалил ее стихи, по его рекомендации вышел сборник произведений нашей Надежды. Так что мы можем гордиться, что в нашем училище учится такая знаменитость.
Надя покраснела от смущения, но слышать ей это было приятно. И еще она подумала с усмешкой о том, что это Марксэн еще не знает о ее знакомстве со Сталиным и другими руководителями государства, тогда бы он еще больше ее хвалил.
А Марксен продолжил:
– Думаю, вопрос от переводе ученицы Надежды Кузнецовой на второй курс нашего училища можно решить положительно, – и он пожал девушке руку и выразительно посмотрел на сидящих преподавателей, которые кто доброжелательно, кто равнодушно, а кто и с завистью, глядели на нее.
Растерянная девушка потихоньку вышла из кабинета, ее присутствие уже было совсем не нужно, все решат и без нее. Времени оставалось очень много, она никак не ожидала, что экзамен так быстро кончится.
Надя отпросилась у подруг до вечера, поэтому она решила погулять, ведь девушка так давно не была в центре.
Сначала она решила зайти в сберкассу, проверить поступления от всех ее авторских отчислений. Робко протянув книжку, которую она носила с собой, она попросила отметить, какая сумма там скопилась. Девушка что-то записала, с уважением протянув ей книжку. Надя не поверила своим глазам, там стояла сумма в пятьдесят тысяч с копейками, а это была огромная сумма.
– Если вы хотите снять все деньги, надо их заказывать заранее, да и охрана вам не помешает, – посоветовала кассир.
– Нет, нет, я сниму только десять рублей, мне хватит, – Надя еле пришла в себя. Тут она уже жалела, что пришла в кассу одна, и была рада, когда какой-то мужчина в штатском, но с воинской выправкой, подошел к ней и тихо спросил:
– Какие-то проблемы, Надежда Петровна?
– Нет, спасибо, просто я не ожидала, – и девушка замялась и не стала продолжать, что она не ожидала такой большой суммы.
Получив свои деньги, она решила съездить в гости в больницу, откуда и началась ее попаданческая история. Купив в магазине колбасы, сыра, конфет и печенья, она отправилась по знакомому адресу, незримо чувствуя присутствие своего сопровождающего,. В больнице ее тепло встретила Зиночка и рассказала все новости, в свою очередь выслушав и краткий пересказ известий от Нади.
Оказалось, что Зина с Ильей очень серьезно восприняли советы Нади и взяли шефство над одним из детдомов. Они не только приобрели на собранные ими деньги для детей необходимую одежду и игрушки, но и тщательно обследовали ребятишек, как профессиональные медики и, обнаружив у многих проблемы со здоровьем, по возможности помогли их решить – кого отправили в больницу, кого пролечили своими силами. Для девочек детдома Зина даже организовала курсы медсестер, где учила их делать уколы и показывала элементарные повязки.
Надя поругала саму себя – она ведь тоже хотела пойти на курсы санинструкторов, но за текучкой дел забыла про это. Сделав себе заметку, что надо об этом спросить у Николая Николаевича, она покинула гостеприимные стены больницы.
Погуляв еще по городу, девушка в какой-то кондитерской купила два торта, чтобы угостить всех жителей детского дома, и поехала к свои подругам и детям, которые давно стали ее семьей.
А там ее уже ждали – в очередной раз приехал Максим Дормидонтович Михайлов, оживленный, довольно потирающий руки. Улыбаясь, он сказал:
– Вот я у вас очень много раз был в гостях, а вы у меня ни разу. Вот сегодня мы с Матушкой и решили пригласить всех к себе в гости.
– Всех – всех? – тут же поинтересовалась Маруся.
– Ну, по возможности, – несколько смутился мужчина, но тут же уточнил, что девочку он возьмет обязательно.
Весело переговариваясь, девушки вместе с Володей, Тракториной, как самыми старшими детьми, и Марусей, как особой гостьей, устроились в новеньком, сверкающем автобусе. Все тот же Иван сидел за рулем, он то и похвастался, что это новая модель– ЗИС-16, которую начали выпускать совсем недавно, в тридцать восьмом году.
Усевшись на мягкие сиденья, вся компания поехала, к удивлению девушек, не в центр, как они думали, а куда-то на окраину.
Тут надо отметить, что в характере Михайлова были, по словам очень многих, странные черты, необъяснимые с точки зрения преуспевающих советских деятелей культуры.
Вместо того, чтобы, по примеру других, «ловить момент» от близкого знакомства со Сталиным, и выпрашивать ордена, квартиры, дачи, автомашины, звания, бесплатные поездки с женой за рубеж или по стране для лечения, или еще какие-нибудь преференции для своих близких, он жил довольно скромно и довольствовался малым.
Так, он долгое время категорически отказывался получать квартиру в центре Москвы, на улице Горького, где жила новая элита. В это время Михайлов жил в городе Кунцево, там где в будущем будут располагаться самые крутые строения Рублевки. Этот город только в шестидесятые годы войдет в состав Москвы, став одним из престижных ее микрорайонов.
А сейчас это был очень тихий и зеленый городок, где в основном были свои дома, деревянные и достаточно скромные. Вот в таком из домов и жила семья Михайловых.
Дом был хотя и большим, но ничем особо не отличался от окружающих строений. Единственное, что отличало его скромное жилье, был правительственный телефон, стоявший на полочке с вышитой салфеточкой, который вошедшие увидели чуть позже. При доме был большой сад с плодовыми деревьями и цветником, который поразил приехавших своей ухоженностью и разнообразием.
Увидели девушки и два сарайчика, из одного доносилось довольное "му" коровы, а из другого раздавалось дружное похрюкивание свинок. По двору бродили куры во главе с красивым петухом, который косился на вошедших своим черным глазом.
Наде даже показалось, что это не дом великого оперного певца, а загородная дача или скромная дворянская усадьба. Подтвердило это впечатление и наличие в доме трех кирпичных печек. Одна огромная стояла на кухне и на ней готовили, вторая поменьше – посередине дома, она его и обогревала, и третья, маленькая – при входе, на ней сушили обувь и одежду.
Сам дом оказался просторным, уютным, в нем было, как оказалось, девять комнат, расположенных кругом вокруг зала, и их двери также открывались в центр дома. Главным помещение была огромная столовая с большим дубовым столом, куда их и пригласила вышедшая хозяйка дома – статная красивая дама, одетая в простое домашнее платье. Максим Дормидонтович представил ее:
– А вот и Матушка моя, Александра Михайловна, – и улыбнулся, глядя на женщину так, что все поняли – в этой семье царит полное взаимопонимание и любовь.
Женщина оглядела всех веселыми добрыми глазами и тоже так мило улыбнулась, что все сразу расслабились и почувствовали себя спокойно. Она также посмотрела на Максима Дормидонтовича любящим взглядом и мягко сказала:
– Ну что же, Хозяин, приглашай всех к столу, – на что тот, также нежно глядя на свою Матушку, ответил:
– Да, да, друзья мои, прошу не стесняться и быть, как дома.
Но скованность еще чувствовалась, пока ее не сняла простодушная Маруся. Сначала она играла роль "пай-девочки" – в новом платьице с оборочками, с пышным бантом в маленькой косичке, в белых носочках с новыми туфельками, она чинно села на место рядом с Надей, но ее хватило ненадолго, не тот характер.
Увидев, что торты поставили на стол, но не разрезали, она с детской непосредственностью спросила, вроде бы тихо, но ее услышали все:
– А мы тортики кушать будем? Мне кусочек вот с той большой розочкой, я люблю крем, – и, спохватившись, добавила, – пожалуйста.
Все рассмеялись, и обстановка за столом стала совсем раскованной.
– Конечно, деточка, конечно, обязательно с цветочком, – было видно, что и жена Михайлова покорена нашей любимицей, которая, уже не стесняясь, ела свой кусочек торта "с розочкой".
Напившись чаю, Максим Дормидонтович отозвал в сторонку Надю и сказал, что у него есть к ней разговор, добавив смущенно, что он должен его начать " по поручению сами знаете кого".
Зайдя в комнату, мужчина сначала мялся, а потом решительно начал:
– Надя, вы же понимаете, что вас так просто не оставят в покое? Иосиф Виссарионович очень заинтересован в вашем творчестве. Да и вы сами чувствуете пригляд за собой. Поэтому я предлагаю вам с Глашей такую возможность. Переезжайте к нам, сами видите, место у нас достаточно. А если хотите жить отдельно, есть и такой вариант – помещение бывшей дворницкой. Не подумайте ничего плохого – это вполне нормальное жилье, потом сами сможете посмотреть.
