Текст книги "Игры с судьбой. Книга третья"

Автор книги: Наталья Баранова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Шаг воина был легок, бесшумен. Он двигался подобно черной хищной тени, языку огня, он завораживал движением и надменной усмешкой на юном и порочном лице. Разные глаза выпивали волю и разум….

– Госпожа, – внезапно раздался хрипловатый и низкий голос. – Вам нужно уезжать, здесь, на Рэне видели Хозяина.

Император щелкнул Вероэса по носу и обернулся на звук голоса.

Да-Деган бесшумно вздохнул, выпуская руку медика, и язвительно усмехнулся.

– Госпожа Локита в курсе, – съязвил он. – Вы на редкость нерасторопны, Энкеле….

11

Тихий шаг неистовым гулом, прибоем шум крови в висках. И каждый шаг, словно по качающейся палубе. Кружилась голова, и больше всего хотелось забытья и покоя.

– Илант, – позвал Да-Деган, и, вцепившись в рукав подоспевшего юноши, попросил, – помоги мне. И пригласи Вероэса. Не то душу отдам….

А в спальне – широкой волной втекающая с бризом прохлада. И манят в объятья белоснежные простыни….

Дрожащими руками пытаться сорвать с себя шелка, путаясь в складках одежд, поймать удивленный взгляд Иланта.

«Все хорошо, мальчик мой, все хорошо»….

Да, так, в чем был, не справившись с одеждой упасть в прохладу простыней, прижавшись лбом к валику подушки. Закрыть глаза, пытаясь унять эту бешеную качку.

Кусая губы, словно в ознобе трястись, не в состоянии удержать слез и дрожи оборванных нервов. Забыться б! Но не приходит к нему забытье. И облегчения душе нет.

Одно счастье – уехал Император, не смущает, не манит, не карябает. Не стреляет разными своими глазами. Не пытается вырвать сердце, украсть душу. Все прошло. Только отчего-то царапает холодным стальным коготочком тоска. И хочется выть. Волком выть на луну от своей беспредельной тоски, от каждого сокращения сердца, толкающего густую, отравленную ядом наваждения кровь.

Сжать в пальцы в кулаки, шепча как заклинанье: «ненавижу». Дрожать всем телом, заставляя себя уверовать в истинность этого.

Внезапно провалиться в забытье, не жить, не чувствовать, но и в забвении нет спасенья. И в забвении крутит и выворачивает тело, бьет лихорадочная дрожь.

Очнуться случайно, внезапно, открыв глаза смотреть на метавшиеся по стенам тени. Ночь…. Шелест крон за окном, шепот текущей воды…..

А рядом – Вероэс. Усталое лицо, встревоженные глаза. Пожать его руку, поймав, улыбнуться, ободряюще…

– Все со мной хорошо, Вер, – прошептать, словно пророча, сжать губы, больше ни о чем не говоря вслух – только глазами.

И такое же легкое и теплое пожатие приходит ответом. Тепло….

И снова, словно на плоту по реке, качает…. Куда – то несет течение. Несет вдаль. Все знакомые места давно позади, только нет никакого желания подняться, да впитывать новое.

Улыбнувшись, пропускать сквозь себя грезы. Что в них? Ведь ни капли истины, одна замаскированная грусть.

– Хорошо? – усмехнулся Вероэс. – Ни в жизнь не поверю. На тебе лица нет.

– Это пройдет, – облизнув губы, смотреть в потолок, словно желая увидеть звезды. – Когда-нибудь это пройдет. Говорят, все проходит, Вер.

– Что с тобой? – тих голос медика, не поверить этому голосу нельзя. И не довериться тоже.

– Плохо мне без него, – тихо выдохнул Да-Деган, пряча взгляд. – Ненавижу эту сволочь, а как в дурмане хожу…. Вот уехал, а мне хоть следом беги. Тоска!

Отвернуться в сторону, пытаясь скрыть пунцовый румянец, пытаясь скрыть истину, хотя б от себя скрыть.

– Локки стерва! – дрожащим от ярости голосом прошептал Вероэс.

– Не жалей, – сух голос, полон пламени, – недолго ей осталось! Доигралась ведьма! Энкеле под пытками, прежде чем сдохнуть много интересного рассказал. Если хоть сотая доля всего правда – скрутит Император ей голову. Впрочем, он и разбираться не станет, где ложь, где истина.

Вздохнув, Да-Деган, закусил губу, откинув одеяло, заставил себя встать на ноги. Упрямые серые глаза смотрели устало. Скинув шелка, к которым никто не посмел прикоснуться, закутал плечи в мягкие объятия домашнего халата.

Опустившись в кресло, закинул ногу на ногу. Барабанили тонкие пальцы по подлокотникам, блуждал взгляд по стенам.

Вероэс поставил стул рядом. Присел, оседлав его. Поймав руку, сжал ее, заставив посмотреть в свои глаза.

– Хорошо, – проговорил он. – А теперь скажи, что вы со мной сделали? Я себя идиотом чувствую, теперь. Почему я Локите ложь, словно истину говорил. Я ведь верил…

– Так ты полагал ее истиной, – отозвался Да-Деган, безразлично пожав плечами.

– Но разве это возможно? И кто это сделал?

– Возможно все, – усмехнулся Да-Деган, кутаясь в теплую ткань. – И ты в этом убедился. А сделал Рэй. Мальчишка весьма искусен. У твоего внучка Дар.

Усмехнувшись, он вытянул кисть из рук Вероэса, облизнул внезапно пересохшие губы.

Внучок…. Отчего-то пустота в душе стала полной и беззвучной. Не беспокоило, не тянуло душу, только пустота эта поглощала все мысли, все чувства. Казалось – он проваливается в глубокий колодец и летит, а мимо проносится весь мир.

– Почему ты мне сразу не сказал? – он не узнал собственного голоса, и очнулся, когда ладонь Вероэса легла на плечо.

– Что он мой внук? Не знаю. Стеснялся, наверное. Связь с Локитой не делает мне чести.

– Хэлан твой сын!

Вероэс согласно кивнул головой. Рука только крепче сжала плечо. И взгляд скрестился с взглядом. Так могли б смотреть только два друга – противника. Не выдержав, Да-Деган отвел взгляд.

– Почему, – проговорил было Дагги, но Вероэс быстро его перебил.

– Не нужно, Дагги, – пробормотал он быстро, – я знаю все, что ты можешь сказать. Я не раз сам задавал себе все вопросы. Не знаю…. Нет у меня ответов. Не знаю, почему так, а не иначе…. Жалею, конечно, да, жалею…. Если б время повернуло вспять. Но и тогда – навряд ли. Я не смогу предать Аториса. Даже сейчас. А Хэлан…. Даже если б он знал, мы были чужими… совершенно чужими…. И чуждыми. Его вела гордыня…. И все что я мог, я сделал. Ведь больше всего я боялся, что, однажды очнувшись, ты решишь придушить моих внуков, за одно лишь то, что они – внуки Локиты.

– И ты подсунул их мне….

– Еще скажи, что оно того не стоило?

На губах Да-Дегана появилась легкая улыбка.

– Стоило, – прошептал он. – Ты обманул мою ненависть, Вер.

Он провел пальцами по щекам. И кончиками пальцев почувствовал теплую влагу на собственной коже. Отерев слезы с лица, снова посмотрел в лицо Вероэса, впитывая и пытаясь навсегда запомнить каждую черту лица. Потаенное лукавство в глазах, решительность и смелость.

– Послушай, – внезапно проговорил Вероэс, – Это наваждение, ну то, что со мной сотворил Рэй. С тобой это так же?

– Хуже, – отозвался Да-Деган сухо. Рука сжалась в кулак. – Знаешь, – добавил он, – рано или поздно, ты б понял, что врешь. И если б захотел, стряхнул бы с себя наваждение.

Тяжело вздохнув, Да-Деган поднялся из кресла, и осторожно обогнув Вероэса, приблизился к окну. Прижавшись лбом к стеклу, прикрыл глаза, чувствуя, как из-под век текут слезы. Они не задевали. Не перехватывали дыхание. Они текли ручьем, словно слезы освобождения. Но это было не так. Не рождалось в душе ни одного нового отклика, просто боль не тревожила.

Вспомнив синь небывалых камней в своей руке, их теплую тяжесть, вспомнил и иллюзию свободы. И словно сжалось кольцо, беря в тиски сердце!

Почему он их отдал? Почему поверил стародавнему пророчеству? Разве устоит Лига? Разве не сметет ураган настоящее?

Он боялся грядущего и боялся, сильнее, чем самого страшного своего врага – себя. Паутину кода, сросшегося с душой, свою ненависть, так похожую на любовь, свое презрение, что можно спутать с восхищением.

И разве пообещав, в его власти сбежать, не кинув к ногам императора обещанного?

И снова губы в ниточку.

– Я боюсь, Вер, – тихо признание, и что б устоять, нужно крепенько вцепиться в подоконник. – Я боюсь…. Хозяин приказал мне разрушить верфи Лиги. Отказаться я не могу. И не могу проиграть.

– Почему нет?

– Потому что на кону Шеби, – признался Да-Деган внезапно. – Ее жизнь, и возможно, счастье. Сделай милость для меня. Я прошу. Я и так слишком много прошу у тебя всю жизнь. Но это – последний раз. Передай Фориэ от Аретта еще один подарок.

– Предупреждение?

Да-Деган отрицательно покачал головой.

– Нет, Вер. Не предупреждение. Просто передашь от Ареттара дополнения к картам. Мне необходимо, что б Стратеги перегруппировали силы и оставили дорогу на Та-Аббас пустой. Они сделают это, если будут считать, что Иллнуанари готова ударить по Ирдалу. Но другого выхода у меня нет. Если я не преподнесу Императору на тарелочке пыль Та-Аббас….

– Ты не получишь Шеби?

Губы Да-Дегана тронула легкая улыбка.

– Я никогда не смогу подобраться к его горлу. Но я убью его. Это будет мне стоить жизни, но я уничтожу эту тварь, Вер! Ради всех нас.

12

И снова полет. Оставлен дом. И снова перед прыжком болезненно сжимается сердце. Страх! Кто б только мог знать, какой ужас терзает его душу, выпивая все силы!

Только удивляться на самого себя, на упрямство свое, на одержимость. Сколько можно биться в глухую стену? А отступить не дает гордость и долг. Если б мог отступить – давно б отступился, бросил все замыслы. Если б мог – переложил на чужие плечи свою задачу.

А сам созерцал бы облака, текущие в вышине, забывая…. Самого себя забывая. Сам бы не жил, не думал, не терзался. Не вертелся бы загнанным зверем в узенькой клетке.

Вспомнилась казнь Корхиды, это медленное умирание в руках палача, поджались губы. Мало было всех казней мерзавцу. Мало! Упиваясь, смотрел Император на мучения раба, и улыбка блуждала по бесстрастному лицу. Неживая улыбка. И не понять было, отчего мурашки бежали по телу, то ли от зрелища пыток. То ли от ласковой улыбки на юном лице Хозяина Эрмэ.

Пожалуй, все же от улыбки…

Впрочем, так же будет улыбаться Император, если оступится и он. Какая разница, кого из рабов наказать, если раб не послушен?

И от мыслей этих, от предчувствий дрожали поджилки. Так не пугался с тех пор, как первый раз ступил на Эрмэ. Ведь казалось – ко всему уже успел привыкнуть. Оказывается – нет. И трепещущие ноздри Хозяина, впитывающие сладковатый дурманный запах смерти пугали больше, нежели инструменты палача.

Открыв глаза, мужчина попытался отогнать наваждение. Не помогло. Так и мнилось, что где-то рядом прячется юный хищник с острыми зубами и надменным взглядом.

Протяжно выдохнув, Да-Деган скривился. Император! Воспоминания о нем преследовали, словно оленя волчья стая.

Пройдя по комнате, остановился около карты, повисшей в воздухе, рассматривая широкие спиральные рукава. Если он не ошибся в расчетах, то вооруженные силы Лиги должны были оставить дорогу на Та-Аббас для него свободной. Его ждали не у верфей. Его флот, ставший реальной силой и серьезной угрозой, ждали у Ирдала.

Усмехнувшись, Да-Деган нехорошо блеснул глазами. Что ж, он разрушит Та-Аббас, как просил Император. Он разрушит Та-Аббас, но при этом укрепит свои позиции.

Заметив на пороге одного из слуг, распорядился:

– Приведи сюда нашу гостью. Будет разговор.

Слуга почтительно поклонился и исчез. Через несколько минут появился Катаки, по следам которого двое сторожей вели гордую, не смирившуюся Фориэ Арима.

Да-Деган удивленно вскинул бровь.

– Разве я звал тебя, Катаки? – проговорил он. – У меня разговор к этой нежной рэанской леди.

– Насколько я понимаю, – вмешался его помощник, – мы похитили девчонку, что б она помогла нам подойти к Та-Аббас как можно ближе. Но я не думаю, что эта куколка нам хоть что-то скажет по доброй воле. Дай команде поиграть с ней, господин, и она сама будет умолять нас.

– Ты дурно воспитан, Катаки. – заметил Да-Деган спокойно. – Начинать с угроз там, где еще не были начаты переговоры. Выйди вон! Если мне понадобится помощь команды, я тебя позову.

Пожав плечами, Да-Деган сам закрыл дверь за вышедшим помощником и, подойдя к Фориэ, снял наручники.

Указав на кресло, принес бутылку вина и бокалы, плеснув вина в оба, подвинул женщине фрукты.

– Располагайтесь, – заметил язвительно. – Катаки на самом деле отвратительно воспитан и сегодня я покажусь вам едва ли не ангелом, дорогая. По контрасту….

– Вы мерзавец, Раттера, я Вам это уже говорила!

– Я не устал слушать. Повторите еще раз, если не надоело. А еще лучше – выслушайте!

Фориэ презрительно поджала губы.

– А ведь Катаки я слова не сказал о том, что нашел у вас в нагрудном кармашке, – усмехнулся Да-Деган, бросая на стол ее кабран, всего лишь тусклую полоску пластика в его руках.

– Отдадите меня Императору?

– У…. Если б я хотел, вы б давно были в Империи, Фориэ. Но я этого не хочу. Вы мне нравитесь. Хоть у вас и нрав кобры, вы все равно нравитесь мне! Ваши недостатки плавно переходят в достоинства. Это то, что я ценил в женщинах по юности.

Она презрительно повела плечами, с вызовом посмотрев в холодные серые глаза. Верхняя губа женщины презрительно приподнялась.

– И все равно, вы – подонок, Дагги! Всего лишь подонок, несмотря на вашу везучесть и умение задирать нос!

Мужчина негромко рассмеялся в ответ. Взяв бокал, он рассматривал на свет алую влагу, любуясь ярким рубиновым цветом.

– Хотел бы я, – произнес он, помедлив, – что б и вы, мадам, были так же везучи. И что б мне не приходилось решать ваши проблемы, словно мне своих нет.

– Вы выкрали меня!

– Только что б доказать это. Успокойтесь, моя дорогая. Мы уничтожим Та-Аббас, только это отнюдь не означает начала конца для Лиги. Хотите, я приоткрою вам свои карты?

Зеленые глаза женщины блеснули сдерживаемым любопытством. Но, притворившись равнодушной, она взяла в руки небольшую кисть винограда и принялась отщипывать с нее по ягодке, меланхолично отправляя их в рот одну за другой.

Да-Деган в ответ пожал плечами. Добавив вина в бокал, выпил его мелкими глотками. Гаденько усмехнувшись, поймал ее руку, заставив посмотреть в свои глаза.

– Думаете, я рад стелиться перед Императором? – спросил внезапно серьезно. – Думаете, я мечтаю, что б когда-нибудь, когда Фортуна будет спать, с меня сняли шкуру? Или думаете, что я сумасшедший, которому нечего делать, кроме как рисковать? Рисковать просто так? За нечего делать?

– Тише, – проговорила женщина, – и выпустите мою руку! Вы варвар, Дагги!

– Да, я варвар, – усмехнулся рэанин, – варвар. Только я не собираюсь предавать Лигу, как вы изволите думать! Посмотрите же на карты, глупая женщина! Раскройте глаза! Сейчас ваши силы сосредоточены у Ирдала.

– Тогда как вы собрались напасть на Та-Аббас!

– Но это временно, – усмехнулся он. – Включите воображение Фориэ. Посмотрите и скажите, что будет, если флот контрабандистов присоединится к флоту Лиги? А я толкаю, я буквально вынуждаю сделать их этот шаг!

– Лигу это не спасет, – проговорила женщина устало, – отсрочит падение и только.

– А если Иллнуанари схлестнется с Империей? – проговорил Да-Деган серьезно.

– Вы серьезно? – спросила женщина, подходя к карте, повисшей в воздухе. Несколько минут она стояла, внимательно рассматривая карту. – Но ведь вы этого не сделаете?

– Почему же? – тихо ответил Да-Деган. – У меня личные счеты к Императору. И я сделаю все, что от меня зависит, что б разрушить это осиное гнездо. Только я умоляю, об моих планах пока никому ни слова, моя дорогая. Потому как мне это будет стоить жизни, а вам упущенного шанса. У Катаки не хватит сил заявить права на трон. И ссориться с Эрмэ мой помощник не станет. Я использую его втемную.

– Я вам не верю, Да-Деган!

Мужчина, подойдя, встал рядом. Аккуратно положив ладонь на ее плечо, коснулся нескольких прядок, выбившихся из прически. Нагнувшись к ее волосам, медленно втянул ноздрями аромат ее волос, ее кожи. Тот манящий аромат женщины, который, как и в юности, сводил его с ума. Усмехнувшись, он отпрянул словно обжегшись. Этот аромат, что когда-то был предвестником наслаждений, сейчас был подобен раскаленным углям на его коже. И дурнота подступала к горлу.

Отпрянув, он сложил губы в тонкую линию. И заложив руки за спину, прошел по комнате из угла в угол.

– Вы мне не верите, – проговорил он с горечью. – А я не доверяю Вам. Но как-то эту ситуацию нужно решать…. Вы – единственный человек, который может стать мне союзником. Фориэ, может, вы хоть постараетесь прислушаться? Послушайте, когда-то давно я попал на Эрмэ. Я был молод, я был горд, я был глуп. По-настоящему молод, – прошептал он, заметив ее взгляд, нацеленный в лицо. И я имел несчастье понравиться одному из Властителей. Да что я вру! Я был игрушкой Императора, – добавил он покаянно. – И я не в силах простить ему ни одного дня, из проведенных в Империи. Ни одного часа, ни одной минуты!

– И поэтому вы выслуживаетесь?

Да-Деган горько рассмеялся. Пунцовый румянец окрасил бледные щеки. А, заглянув снова в его глаза, Фориэ тихонько охнула и отступила на шаг. На миг показалось, что под холодной сталью, укрытая инеем, замерзшая и умирающая борется, пытаясь выжить, душа. Его душа.

– Я не стремился вновь попасть на Эрмэ, – проговорил он взволнованно, – но, в общем – то у меня не было выбора. И по большому счету это Судьба распорядилась обстоятельствами, а не я сам. Но это мой шанс, Фориэ, мой единственный шанс отплатить этой твари, Императору и всей этой шайке Властителей всех рангов и мастей! Помогите мне! Я не обману Вас! Сейчас я занял достаточно прочное и высокое положение при дворе, предательства от меня не ждут. Император видит, что я предан ему словно собака. Что я рад служить ему! Но это не так. Я служу только пока. Опаснее Императора – Локита. Но теперь и это не имеет никакого значения. Ей недолго осталось. Я знаю. И еще, не сегодня-завтра я женюсь на сестре Хозяина Эрмэ.

Да-Деган снова рассмеялся, но на этот раз в голосе не было и тени веселья. Только нездоровее возбуждение. И лихорадочным огнем горели глаза. Подойдя к Фориэ, он снова нежно коснулся ладонью ее щеки. Рука была холодной, словно лед.

– Помогите мне, – произнес он умоляюще. – И вы спасете Лигу, все это ожерелье планет.

Был соблазн поверить, и не было ни одной причины, что б она могла это сделать. Если б раньше, он сказал ей то самое, что говорит сейчас – не смогла б не поверить, Но сейчас верить ему было практически невозможно.

– Вы опять замышляете какую-то гадость, – проговорила Фориэ спокойно. – У вас извращенный ум, Да-Деган. Вы не можете отрицать того, что постоянно плетете интриги. И вы знаете результат своей деятельности. Как я могу вам верить?

– Никак, – заметил он сникшим голосом. – Именно этого я и боялся. Я могу, конечно доказать, но…. Поклянитесь! Поклянитесь, что дальше Вас эти доказательства не пойдут? Ни в разуме, ни во сне, вы ни одному человеку об этом и слова не скажете!

Фориэ удивленно вскинула бровь, присев в кресло взяла бокал и стала отпивать мелкими глоточками вино.

– Почему вы предлагаете это мне? – спросила с вызовом.

– Я вас знаю, – пожал плечами Да-Деган. – Это самая главная причина, дорогая. Я знаю ваш ум, вашу изворотливость и ваше слово. К тому же, у вас достаточно высокий чин, что говорит о ваших способностях. Значит, есть шанс, что вам удастся убедить Стратегов помочь нам в осуществлении планов.

Фориэ негромко рассмеялась.

– Ох, Дагги Раттера, – заметила она язвительно. – Я до сих пор не вижу причин этого делать. Особенно после слов вашего помощника.

– Катаки – подлец. И дурак к тому же, – заметил Да-Деган. – И в том, что касается моих планов, он мне не помощник. Скорее б он помог захватить мне трон, нежели спасти Лигу. Знай он, о чем мы с вами говорим, и корабль был бы уже охвачен мятежом. В отличии от Вас этот парень знает, что не знает, чего от меня можно ждать.

Да-Деган грустно улыбнувшись, подошел к Фориэ. Глядя в правильное, красивое и лишь чуть высокомерное лицо, опустился перед ней на колени.

– Пообещайте, – проговорил Да-Деган мягким и чарующим голосом, – что не выдадите мою тайну, если я откроюсь Вам, даже если решите, что не сможете помогать. Это все, что я прошу у Вас, мадам….

Она хотела рассмеяться, но этот голос, он уносил все тревоги вдаль, словно светлый поток. Он заставлял грезить наяву, он задевал за струночки души и вызывал трепет во всем теле.

– Только это? – прошептала она. – А много это? Или мало?

– Решайте сами, – проговорил Да-Деган, доставая из кармана кабран, сиявший сотнею радуг. – Стратег может быть бывшим только в гробу, да?

– Вы?! – произнесла женщина удивленно. – Мне стоило бы догадаться! Вы Стратег!

– Да, – заметил Да-Деган грустно. – Вы ведь не скажете никому об этом? Если об этом станет известно, меня ждет долгая жизнь, и мучительная. А я…. Я – малодушен. Я устал.

Женщина удивленно посмотрела в его лицо. Рука ее тянулась к кабрану. Покачав головой, Да-Деган убрал документ в карман.

– Я устал, – повторил он тихо. – Вы бы знали как! Рвать и терзать, что дороже всего! Улыбаться Императору, не смея оспорить ни одного из его решений. А наедине с собой гореть, словно на костре. Единственным оправданием мне, слабым оправданием служит то, что я никогда не собирался уничтожать Лигу.

– И вы надеетесь, что я поверю?

– Это и ваш шанс, – заметил Да-Деган. – Хотя, ну возьмите на заметку что ли, что Дагги Раттера в какой– то миг может и переметнуться.

Внезапно, заметив, что так и стоит на коленях, Да-Деган рассмеялся, совершенно по-мальчишечьи, задорно и весело. Легко вскочив на ноги, он отскочил от женщины, покачав головой.

– Картинка! – внезапно произнес он язвительно. – Кто бы видел… Господин Да-Деган на коленях. И не перед Императором.

На мгновение на лицо легла надменная маска, но удержать ее он не смог. Улыбнулся снова – тепло, солнечно.

Улыбнулась и она. Подойдя к карте, Фориэ несколько минут рассматривала ее, словно увидев впервые. Обхватив рукой подбородочек, наблюдала, словно зачарованная, и с каждой секундой все ярче разгорался огонек веселья в зеленых глазах.

– Ну, господин Да-Деган, – заметила она в какой-то миг, нарисовав на лице кривую усмешку. – Судя по всему, у вас действительно есть большое желание насолить Эрмэ. Если верить картам. Но верить ли им?

– Это вы можете спросить у Гайдуни Элхаса. Вы ведь доверяете ему, Фориэ? Мальчик работает с вами, где-то даже в ущерб собственной Гильдии.

– Гай один из немногих людей, – внезапно заметила Фориэ, – для кого верность и преданность не пустой звук. Странно и то, что ни он, и ни его отец, Хаттами никогда не отзывались о вас дурно. Да и нашим ребятам Гай постоянно затыкает рты, если речь заходит о ваших… пакостях. Это, поистине странно, если учесть, как Гай ненавидит Эрмэ.

– Просто Гайдуни хорошо меня знает, – отозвался Да-Деган. – Так же, как когда-то знал Хаттами. Ни того, ни другого мне обмануть не удалось, прикидываясь верным псом Императора. И еще… у них обоих странное понятие о дружбе. Друг не может быть подлецом, – добавил Да-Деган со вздохом. – Даже если его низость очевидна для окружающих.

– Гайдуни знает о Ваших планах?

– Мы не говорили об этом.

– Совсем? – удивленно заметила Фориэ.

– Разумеется, – отозвался Да-Деган. – Это опасно.

– А со мной?

Мужчина легонечко фыркнул. Подойдя к Фориэ, посмотрел ей в глаза.

– Здесь не очень – то просто подслушать, о чем мы с вами беседуем. Я хорошо выдрессировал Иллнуанари.

– Но полагаться на Катаки….

Да-Деган снова слегка улыбнулся.

– Не беспокойтесь, – проговорил негромко. – Если я сказал, что беспокоиться не о чем, стало быть, не о чем. И не настолько я дурак – доверяться Катаки.

Мягкая улыбка тронула губы мужчины. Фориэ смотрела в лицо рэанина и не могла понять, как она, – да, да, она, – ненавидела его еще несколько минут назад. Как презрение и ярость сочились сквозь поры кожи, как хотелось – если не убить, так пребольно тяпнуть!

Теперь, глядя в лицо с правильными чертами, в эти смешливые, как оказалось, серые глаза, она чувствовала, как в душе загорается огонек надежды. И как от нежданной, невероятной перспективы начинают дрожать и подкашиваться ноги.

Несколько минут назад она его презирала. Теперь презрение уступало место невольному уважению. Удастся или нет, но одна сама эта попытка, ее осознание рождала в душе нечто похожее на преклонение. Его дерзость в споре с Судьбой, его одержимость… и схожая с мальчишеской, ранимость.

– Но если я соглашусь? – заметила Фориэ, с трудом удерживая в голосе нотки недоверия. – Что потребуется от меня?

Да-Деган покачав головой, снова налил полный бокал вина. Уверенности не было. Тяжело вздохнув, он снова посмотрел на рэанку.

– У меня есть повод, – тихо проговорил он, – думать, что среди Стратегов существует резидент властителей. Поэтому работать придется очень осторожно. Или, что предпочтительнее, молчать до последнего. Ваш чин позволяет мобилизовать силы Разведки в случае чрезвычайной ситуации.

– Послушайте….

– Подождите, – оборвал женщину Да-Деган. – Если случится утечка информации, мы уже ничто не сможем противопоставить Эрмэ. Я знаю, как тяжело брать всю ответственность на себя. Но в данный момент именно это я и прошу. Никто за вас не решит этого. Даже шеф Разведки и глава Аналитического отдела тоже. Я знаю, что вы колеблетесь. Но этот выбор – только ваш выбор. Ваш и мой.

– Вы сошли с ума….

– Победителей не судят, Фориэ.

Женщина устало покачала головой, глядя, как он, впился губами в край бокала, как пил вино, алое как кровь, прозрачное словно хрусталь, мерцавшее дорогим рубином и радостным багрянцем. Мужчина словно пытался наполнить себя силой жаркого, пылающего солнца, согревшего лозу, сок которой обернулся влагой вина.

И впервые, словно слетела шелуха, потерялась маска, видела и его растерянность, и сомнение, и слабость. И тоску в серых, светлых глазах, просвечивающую сквозь доброе сияние.

– Что вы за человек, Дагги Раттера?! – выкрикнула она с жаром. – Шайтан вас дери!!! Вы ставите меня перед выбором….

– Которого вы предпочли б не делать, – спокойно отозвался Да-Деган. – Но так не бывает, мадам.

– А если я откажусь?

– Вы не откажетесь!

– Нет! Я могу….

Пожав плечами, Да-Деган достал из ящика стола небольшую капсулу, черную, словно наполненную антрацитовым покровом самой темной ночи.

– Оноа, – заметил он все с тем же неживым спокойствием андроида в шелковом голосе. – Однажды я оставил на крыльце вашего дома, давно, несколько лет назад, девушку, которую мне пришлось опоить этим зельем. Ее звали Иванна. И знала она меньше, чем знаете теперь вы. Я не могу позволить вам погубить все. Я боюсь. Я не за себя боюсь, глупая вы женщина!

– Да, – заметила она сухо, – мне говорили, что Элейдж – предатель. Я не верю тому, но….

– Значит, я – второй? – усмешка приподняла губы Да-Дегана. – Вот видите…. Не так уж беспочвенны мои подозрения.

Неожиданно Фориэ кивнула. Вздрогнув, опустила голову.

– Зачем я Вам лгу? – проговорила она дрогнувшим голосом. – Это просто привычка, не верить худшему. Но факты упрямая вещь. Если б не Элейдж, Локита не стала бы Леди. Если б не Элейдж, как оказывается, и этот бунт мог бы быть предотвращен…

– Если б не Элейдж, – усмехнулся Да-Деган грустно, убирая ампулу с зельем, – мы б никогда с вами не нашли общего языка.