Текст книги "Тень Казановы"
Автор книги: Наталия Яровая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
ЧЕБУРАШКА
В некотором царстве, в некотором государстве, находящемся в перманентном экономическом кризисе, жила-была милая девушка по имени Ира. И, как все девушки, вступившие в брачный возраст, Ирочка мечтала выйти замуж за человека доброго и порядочного, родить ему милых и умных деток и жить, не испытывая серьезных материальных затруднений. Только осуществить эту вполне естественную мечту почему-то не получалось. Может, оттого, что жила Ирочка в хрущевке-двушке, да не одна, а с мамой, папой, сестрой Леной, двумя племянниками-близнецами и дедушкой Юрой. Так что для жениха в доме места-то не было. А потому была Ирочка невестой «на вынос». А невесты «на вынос», как известно, котируются не так, как невесты с собственной отдельной жилплощадью.
Впрочем, семейство на своих небольших квадратных метрах жило дружно. Друг с другом считались, друг друга любили. Но Ирочка понимала, что долг ее родственный отчасти состоит в том, чтоб по достойному случаю плотность населения в квартире уменьшить. А самым достойным случаем, конечно, явилось бы замужество. И Ирочка старалась изо всех сил.
Правда, внешность девушки была «на любителя». В том смысле, что не каждый сразу мог оценить ее по достоинству. Росточком невелика, носик кнопочкой, глазки с раскосинкой (от папы-бурята), да и ножки не от ушей, а так, от попки-дощечки. Но Ирочка твердо усвоила мамины наставления о том, что женщина всегда должна быть солнечно-весенней. Ну, чтоб настроение всегда было хорошее, одежки праздничные-летящие, каблучки чтоб цокали. А потому никто не мог назвать Ирочку букой, или занудой, или ненарядной. К тому же Ирочка английским языком владела, факультет английской филологии окончила. Да и с компьютером дружила. И вообще цены ей не было. Но и женихов тоже не было.
Но не напрасно существует на свете такая вещь, как Интернет. Мировая паутина не зря повязала в одно целое миллионы людей на разных континентах. Через нее-то и познакомилась Ирочка с американским другом – Дэвидом. Как-то так получилось, что переписка с ним стала для Ирочки делом первостепенной важности. Дэвид расспрашивал ее о городе, в котором она живет, о ее друзьях, родных, об университете, об увлечениях и симпатиях. И обо всем этом она с великим удовольствием ему повествовала.
О себе Дэвид сообщил, что имеет небольшой бизнес, живет с мамой в городе Сан-Диего. Очень любит сестру свою Пэт. А еще дядюшку Элвиса и тетушку Коти. И лабрадора Румми. Стало ясно, что Дэвид и Ирочка из одного теста. Очень близки, значит, по духу.
А потом Дэвид попросил, чтоб она ему фотографию прислала. Ирочка долго сомневалась, какую же послать. Ту, где они с мамой и Леной на набережной, или ту, двухлетней давности, где она в шляпке с большой розой? Решила в пользу розы. Дэвид фотографию похвалил, а через некоторое время пригласил Ирочку приехать к нему в Америку. Ну, там, на недельку погостить, познакомиться воочию. И на билет туда-обратно денег прислать пообещал.
Семейство всполошилось! Еще бы! До сего времени никто из Ирочкиных родственников в далекой Америке не бывал. Правда, дедушка Юра, памятуя о временах холодной войны, высказал сомнения, мол, не провокация ли это спецслужб? Папа тоже скептически отнесся. Но мама и Лена Ирочку поддержали.
А близнецы во дворе наперебой рассказывали, что тетя Ира в Америку едет, им оттуда негритеночка привезет и они с ним играть будут. Тут и соседки подключились. Ахали, охали. Завидовали, но по-доброму. По-соседски.
Пока визу оформляли, время отпуска подошло. Дэвид не подвел, деньги на билеты, как обещал, выслал. Ирочка без особых проблем билеты приобрела и в дорогу собралась.
Никогда прежде Ирочке не приходилось за границу ездить. Впрочем, и в незаграницу тоже. Поэтому все интересовало, все впечатляло. И самолет «боинг», и улыбчивые стюардессы, и пассажиры на борту. Среди них американцев немало. Из России домой летят. Их издалека видно. Лица какие-то бело-розовые, гладкие. И рты приоткрыты по-детски.
А стюардессы через каждые полчаса напитки носят: коньяк, вино, соки. И улыбаются, и улыбаются…
Ирочке очень сок один по вкусу пришелся, из овощей. Только стюардессы норовили полный стакан льда набрать и оставшееся в стакане место соком заполнить. Ире это не поправилось, и она сказала стюардессе, что льда не надобно. Та ее просьбу учла, по улыбаться ей стала не так активно.
Самолет приземлился в Анкоридже, на Аляске. Тут на Иру большое впечатление «гармошка» произвела, через которую пассажиры прямо из самолета на второй этаж аэропорта прошли.
А дальше – таможня. Американский таможенник сурово с Ирочкой говорил, не понравилось ему, что она четкого адреса назвать не может – где остановиться собирается. Ирочка ему сказала, что ее встретить должны и у нее телефоны Дэвида есть, домашний и мобильный. Но таможенник ответил, что в следующий раз ее, такую легкомысленную, в Америку не пустит. А Ирочка на него и не обиделась. Ей все вокруг нравилось. Особенно в зале ожидания чучело огромного полярного медведя впечатлило. Медведь на задних лапах стоит, ростом метра два с половиной. А каждый коготь у него величиной со средний кухонный ножик. Ирочка так засмотрелась, что чуть посадку не пропустила. Последней в «гармошку» забежала.
А потом был Сиэтл. Огромный аэропорт! Целый город! Автобусики-«шатлы» народ из одного конца в другой перевозят. Кругом магазинчики, кафеюшечки, пивные барчики. Ирочка в зал ожидания прошла, самолет на Сан-Диего ожидать.
Тут, как на грех, в туалет захотела. По указателям сориентировалась, дамскую комнату нашла. А там-то как все красиво! Кафель сверкает, краники блестят, салфеточки всякие, водички душистые. Как в музее. Ирочка в кабинку вошла, извините за подробности, на унитазе разместилась. Пока сидела, стены изучала. Видит – кнопочка красненькая. Интересно, а зачем? Ирочка на кнопочку нажала, ждет. Но ничего не произошло. Может, не работает, сломалось? Она еще пару раз нажала. Ничего. Так, пока сидела, время от времени на кнопочку жала, чтоб не скучно было. Потом из кабинки вышла, руки душистой водичкой сполоснула, салфеткой нежной высушила и бегом на самолет. Посадка уже вовсю шла.
В самолете опять стюардессы улыбчивые напитки предлагали. Ирочке все интересно. Она с соседкой разговор завязала, пожилой такой американкой. Та, как узнала, что Ирочка из России, начала ее о впечатлениях об Америке расспрашивать. Ирочка охотно про «гармошку» сказала, про медведя в Анкоридже, заодно про кнопочку красную поинтересовалась.
– О, это на случай тревоги! Вдруг вам плохо станет или еще что случится. Вы на кнопку нажмете – сразу камеры наблюдения включатся. А сотрудники службы безопасности на мониторах вас увидят и сразу решат, как вам помочь. И помогут обязательно, не сомневайтесь.
М-да!.. Ирочка расстроилась и интерес к беседе потеряла.
Потом подремала немного, а проснувшись, очень внешностью своей озаботилась. Ведь девятнадцать часов в дороге – не шутка. Тут и лицо цвет утратить может, и прическа подувянуть. А вдруг в аэропорту ее такую Дэвид не узнает? Не найдет общего с фотографией двухлетней давности? Да и шляпки с розой сейчас нет. Ну да ладно, Ирочка всегда готова верить в лучшее.
А полет уже к концу подошел, самолет снижаться начал. Ирочка в окошко посмотрела: внизу до горизонта вся земля на маленькие квадратики поделена, в каждом квадратике – домик, а рядом голубая капелька. Ирочка даже не сразу сообразила, что это бассейны возле домов. «Так вот ты какая, страна Америка!» – подумала она.
В аэропорту Ира вышла в зал, где пассажиров встречают, головкой по сторонам завертела. Ну, кто тут Дэвид?
Видит, навстречу ей мужчина направился. Высокий, темноволосый, в голубенькой рубашечке. Очень даже симпатичный.
– Ай эм сори, мисс, а ю Ирэн?
– Йес, а ю Дэвид?
– Но, ай эм пот Дэвид. Ай эм Алекс. Бат ю’л мит Дэвид нау. Гиу виз ми, плиз!
Алекс багаж Ирочкин легко подхватил и направился к небольшой машинке, возле газона припаркованной. Подойдя, чемоданчик на землю поставил и дверцу заднюю распахнул.
Оттуда сначала одна нога в кроссовке показалась, а потом и весь человек вышел. Вернее, не вышел, а спрыгнул с сиденья. Потому как в человеке росту не более полутора метра было. На худеньком тельце тринадцатилетнего подростка громоздилась лобастая голова тридцатилетнего мужчины. Темные глаза и большие, оттопыренные, розовые уши.
«Чебурашка!» – мелькнуло в голове у Ирочки. Но девушкой были прочно усвоены мамины уроки вежливости и приличного поведения. У нее и бровь не дернулась. На лице – все та же доброжелательная улыбка.
– Хелоу, Ирэн! Ай эм Дэвид!
– Хелоу, Дэвид! Ай эм глэд то си ю!
Словом, обмен любезностями состоялся. Виртуальное знакомство стало реальным.
Ирочку в авто посадили. Алекс за руль сел, Дэвид с ним рядом пристроился. Поехали.
По дороге Дэвид с Ирочкой беседу легкую вел, шутил. Ирочка отвечала непринужденно и вежливо. Так подъехали они к двухэтажному строению. Двери стеклянные, внутри холл светом залит, у входа цветы в больших горшках растут. Мотель оказался.
Дэвид с Ирочкой в номер, для нее снятый, зашли. Алекс следом чемоданчик поднес.
Номер на девушку большое впечатление произвел! Потому что в нем все было большое, просто огромное! И кровать, площадью чуть меньше хрущевки-двушки, телевизор с пятьюдесятью каналами, и шкаф с раздвижными зеркалами, и ванная комната в кафельном сиянии, и кухонка с полным набором техники, большим круглым столом и плетеными стульями, и балкончик с видом на внутренний дворик, бассейн и море вдали.
Дэвид сказал, что оставляет Ирочку до завтрашнего утра. Она должна хорошо отдохнуть. А завтра они поедут знакомиться с Сан-Диего, и он уверен, что Ирочке поправится его родной город. И еще двести долларов ей оставил. На карманные расходы. Вот он какой оказался, малыш Дэвид!
После его ухода Ирочка стала свои хоромы осматривать. Откуда ей было знать, что мотель этот по американским меркам – из разряда средних, где цена номера – шестьдесят долларов. Что огромные кровати и начищенные ванны в американской жизни вещь в общем-то обычная. Ирочка по русским меркам мерила. И в восторг приходила от миленькой корзиночки на полочках в ванной комнате, наполненной разовыми шампунями для разных типов волос, всякими гелями, кремами, ароматными присыпками.
Обескуражили ее три комплекта пушистых полотенец, в каждом комплекте – большое, среднее и маленькое. Это значит, решила она, что мыться надо не реже трех раз в сутки.
А еще в недоумение ввели три рулона туалетной бумаги – розовый, белый и желтенький. Что бы это значило? В разное время суток определенный цвет пользовать?
Ирочка во внутренний дворик спустилась. Там – бассейн, вокруг него белые шезлонги расставлены. А среди цветов и карликовых пальмочек, растущих в горшках, джакузи разместилось. Вот это жизнь!
Впечатленная до крайности, наша путешественница вернулась в номер, приняла душ и сладко уснула посреди гигантской кровати.
На следующее утро Дэвид приехал за ней, как и обещал. И отправились они для начала в морской парк. Даже не представляла Ирочка, какие существуют в мире захватывающие аттракционы! Огромные косатки, танцующие под руководством тоненькой дрессировщицы. Моржи и тюлени, выступающие в театре пантомимы как заправские актеры. Улыбающийся кит, делающий сальто в огромном аквариуме. А более всего – уголок настоящего Заполярья, где на небольших айсбергах отдыхают белые медведи.
Целый день провели Дэвид с Ирочкой в этом замечательном парке, катались по канатной дороге, ели мороженое. А к вечеру Дэвид и Алекс отвезли ее, изрядно уставшую, в мотель.
Так и побежала у Ирочки ее гостевая неделя – Дэвид с утра за ней заезжает (друг Алекс роль шофера исполняет), ведет на экскурсию. Один день зоопарку посвятили. Ирочка, хоть и взрослая барышня, на выданье уже, а как дитя малое радовалась увиденному. Молодцы, надо сказать, американцы – животные в их зоопарках живут припеваючи. Бегемоты в прудах за стеклом купаются. Бегемот над водой только ноздри держит, а всей остальной частью под водой нежится, а зрители за стеклом стоят и пруд как бы в разрезе наблюдают. И любуются бегемотиной грацией под водой. Как он своими коротенькими ножками перебирает и с камешка на камешек плавно перепрыгивает. А бегемотик маленький к мамкиной титьке под водой же пристроиться норовит, а та его под попку ногой подпихивает, чтоб не баловался.
И панды тоже впечатлили. Даже не сами панды, а то, какой заботой они окружены: живут на холмах зеленых, кругом деревья цветущие, тропинка, камнем мощенная, через заросли цветов и душистые травы бежит. А на каждом повороте – либо плакат заметный, либо служащий зоопарка с зеленым флажком расположился. Плакат надписью угрожает, а служитель жестами показывает, чтоб посетители соблюдали полную тишину, не разговаривали, фантиками не шелестели и вообще не дышали. А все потому, что у панд в жизни только две обязанности – кушать и спать. А звуки посторонние их отвлекают и даже пугают, и тогда не могут панды качественно эти свои обязанности выполнять. И тогда они в депрессию впадают и с рождаемостью у них затруднения получаются. Поэтому на самом подходе к местонахождению панд затурканные этой заботой посетители зоопарка напоминают загипнотизированных крыс из сказки про дудочку. Так и идут себе с прижатыми к груди лапками, шагают строем на цыпочках за сотрудником с зеленым флажком.
И наконец – вот они, панды! Один черно-белый ком свернулся в тенечке, другой большой толстый мишка сидит на дереве, точнее, на стволе бамбука, высоком, как дерево. Этот, видно, перекусить собирался, а тут его сон неожиданно сморил, вот он и покачивался теперь на стволе в такт собственному сопению. Служители прямо театр пантомимы устроили. Глаза повыпучивали, пальцами все на губы показывают. Чтоб, значит, никто из посетителей звука не издал, а то, не дай бог, мишка во сне испугается и с бамбука свалится!
А с орангутангом у Ирочки даже интеллектуальный контакт состоялся. Они, орангутанги, на горе живут, как на свободе. А зрители внутри горы по этажам переходят, через большие стеклянные окна жизнь своих ближайших сородичей наблюдают. А окна эти напрямую к животным выходят, и, кроме стекла толстенного, между человеком и животным ничего нет. Чтоб, значит, ощущение полного единства было. Вот на одном из этажей Ирочка с Дэвидом одни оказались, других посетителей не было. А через окно большая обезьяна видна, недалеко в задумчивости сидит и вдаль глядит. Ирочка вплотную подошла, даже носом к стеклу прижалась, – орангутанг взгляд на нее перевел. Ирочка ему улыбнулась и ручкой поманила. Так просто поманила, для смеха. А тот внимательно так на нее уставился. А потом вдруг к ней бросился, да не просто пошел или побежал, а, на корточках сидя и руками длиннющими в землю упираясь, вокруг собственной оси, как юла, закружился. И так, кружась, к ней и подлетел. И тоже носом к стеклу прижался. Ирочка, правда, испугалась немного. От стекла отшатнулась. А обезьяна, нос прижав, на нее внимательно так глядит и как бы даже улыбается, губами подергивает. Ирочка мужество собрала и свою ладошку врастопырку к стеклу прижала. Орангутанг подумал немного и ладонь черную так же врастопырку со своей стороны стекла к Ирочкиной прижал. Тут Дэвид из-за спины ее выдвинулся. Обезьяна на него глянула и другой лапой глаза себе закрыла. А потом резко отстранилась и так же юлой вниз по склону умчалась. Очень Иру это впечатлило. Было у нее ощущение, что орангутанг поговорил с ней, да она чего-то не поняла. А Дэвид посмеялся, но на Ирочку особенно так посмотрел.
Он, Дэвид, очень старался Ирочке все самое интересное показать. А билеты-то наверняка недешевые. Даже неловко как-то. И обедать ее в маленькие ресторанчики водил, и фрукты в номер привозил. Хороший он, Дэвид. Добрый, внимательный. Ирочка к нему за заботу его и внимание глубокой благодарностью прониклась. И очень жалела его за росточек маленький и тельце тщедушное. Ведь не внешность в человеке главное, как мама всегда говорила. Была бы душа добрая.
Один раз Дэвид сказал, что днем приехать не сможет, занят будет, по Ирочка, если захочет, может сама с утра на пляж сходить. А вечером он ее на концерт приглашает, на мюзикл «Кэтс».
Ирочка утром подольше в кровати понежилась. В такой-то огромной хоть поваляться от души! Потом в душ отправилась. Там, как всегда, три комплекта полотенец. Значит, за день все три извести надобно. А то подумают, что мы, русские, – грязнули. Ирочка к этому вопросу с первого дня очень ответственно подошла и трижды в день душ исправно принимала, дабы державу не посрамить. Даже шкурка болеть стала. Но Ирочка терпела. И все мазилки из корзиночки добросовестно пользовала. Зато пахла она теперь! Как американская мисс из высшей лиги.
Закончив с туалетом и сварив кофе на своей кухне, она села в плетеное кресло на балкончике. В суете последних дней ей никак не удавалось поразмышлять. Каков же результат ее пребывания в Америке? Дэвид очень мил и добр. Но что дальше? Да и чего она сама хотела бы? Честно говоря, даже стараясь быть совершенно откровенной с собою, она не могла ответить. Пошла бы она замуж за Дэвида, если тот предложит? Ну, некрасивый, но добрый и внимательный. Да ведь у нее, Ирочки, и особого выбора-то нет. Годы идут, а она – все в прихожей на диванчике. А здесь ей нравится. Красиво! Чистота и порядок. С языком особых проблем нет. Насчет работы – видно будет. Она, наверное, смогла бы вести хозяйство. Ирочка представила себя в передничке на кухне среднестатистического американского дома, за окошком – стриженая лужайка, на крылечке в больших горшках – цветущие растения. Да, ответила она себе. Пошла бы. Замуж.
Откушав кофе, отправилась наша девушка погулять по окрестностям. Для начала пошла к пляжу. Мимо по шоссе респектабельно шуршали шипами красивые машины, начищенные до блеска. Выхлопных газов здешние американцы, по-видимому, не знают вообще. Только запах магнолий и моря.
Рядом с ней у светофора притормозила открытая красная машина. За рулем молоденький светловолосый паренек, прическа ежиком, улыбка белоснежная. На заднем сиденье за его спиной – большая желто-белая доска для катания по волнам. Из аудиоколонок громкая музыка. Парнишка дождался зеленого сигнала, машинка рванула дальше. Ирочка смотрела ей вслед. «Господи, мальчик, какой же ты счастливый! Ты даже и не подозреваешь, какой ты счастливый!» – неожиданно для самой себя подумала она.
Так дошла Ирочка до самого пляжа. Все вокруг было точь-в-точь из сериала про спасателей Малибу. И широченная полоса чистейшего песка, и изумрудные длинные волны, и белые шезлонги, и красивые шоколадные тела. Хотя в это время года уже не купальный сезон и людей немного. Ирочка на лавочку присела, лицо ласковому солнышку подставила. Вдруг слышит рядом речь родную. Поглядела в ту сторону: люди немолодые, лет под восемьдесят – две дамы и один господин в белой бейсболке, – какую-то встречу обсуждают. Речь русская, но чужестранный оттенок чувствуется. Бабульки жеманятся, дедок гоголем держится.
– И как же, милый Степан Самуилович, вы свой спич закончили?
– А тем и закончил. Мол, счастлив, дорогие однополчане, что мы с вами на Тихом океане свой закончили поход. С этой стороны.
Дамы захихикали, даже в ладошки похлопали.
Ирочка с лавочки поднялась и вдоль берега гулять пошла. Вот старички радуются, что судьба их сюда забросила. Интересно, а она, Ирочка, так же радоваться будет? «Даже не знаю, – подумала, – хотя чего прежде времени ностальгии опасаться? Меня сюда пока никто жить не зовет».
Дэвид заехал вечером. В костюме, при бабочке. Смешной такой! Ирочка тоже расстаралась: на высокие каблуки взгромоздилась, юбочку, правда, строгую надела, черную, зато блузку самую откровенную – ярко-голубую, рюшей много-много, и плечи почти открытые. Дэвид долго смотрел на нее, по ничего не сказал. Сильно впечатлился, наверное. У них-то в Америке женщины как-то скучно одеваются. Пиджаки, джемперы, джинсы, футболки. Бусы редко носят. Все доказать чего-то пытаются. Мол, мы такие, как мужчины, сами за себя постоять умеем. Говорят, даже есть такие, что обижаются, если им мужчина пальто подаст или вперед пропустит. Напрасно, между прочим!
В общем, поехали Ирочка с Дэвидом на концерт. На такси.
Не хотелось Ирочке признаваться, но концерт ее сильно разочаровал. «Кэтс», «Кэтс»! – она об этом еще в России слышала. А на самом деле оказалось – ничего великого. Когда-то, когда они с Леной еще девчушками были, мама их периодически в городской музыкальный театр водила. Ну, там «Веселую вдову» смотрели или «Мистера Икс». Вот «Кэтс» эти чем-то то самое детство Ирочке и напомнили. Весело, конечно, и интересно один раз посмотреть, но столько шуму из ничего! Однако Дэвид явно гордился, что вывел гостью на известное шоу, поэтому она высказала ему самые восторженные отзывы. Мол, сроду ничего подобного не видела! Да, дипломатом была Ирочка.
А Дэвид, прощаясь с ней у дверей мотеля, сообщил, что назавтра они приглашены на пикник с родственниками. «Ой, – подумала Ирочка, – никак смотрины!» Но Дэвиду ласково улыбнулась и головушкой кивнула.
Ирочка полночи гардеробчик свой пересматривала. Хорошо, что мама ей платьишко белое в горошек положила. Для пикника самое то. Еще бы шляпку соломенную. Да, жаль, нет у нее здесь такой. Ну да ладно, можно поясок от платья на головку повязать. Очень даже мило получится.
На другой день Ирочка вся из себя воздушная, ароматная и улыбающаяся к Дэвиду вышла. Он опять внимательно глядел. Что ж, Ирочка не возражает, пусть любуется.
Они опять на такси довольно долго мчались по автобанам, съезжали на запутанные развязки. Ох и своеобразный город Сан-Диего! Из нескольких городов-спутников состоит, и один от другого в десятках километров находятся. И в каждом городе-спутнике есть свой Даун-таун – деловой и культурный центр. А еще есть и общий Даун-таун, так сказать, столица.
Наконец, они съехали на довольно узкую дорогу. Она не то в парк, не то в какое-то поместье вела. Машина остановилась напротив красивого пруда. За прудом – зеленая лужайка. На лужайке столики стоят. А возле них человек десять расположились. Все в джинсах да в футболочках. Дэвид Ирочку к ним подвел и стал ей присутствующих представлять. Так познакомилась она и с сестрой его Пэт, и с дядюшкой Элвисом, и с тетушкой Коти. И даже с лабрадором Румми. А потом и к маменьке подошли. Та Ирочке улыбалась ласково и про Россию расспрашивала, английский ее хвалила. И вообще все такие милые и добрые в семье Дэвида оказались! Ирочка от робости постепенно избавилась и даже шутить стала. Про семью свою рассказала, про университет, про город родной.
Так незаметно и день пролетел. Дэвид и Ирочка попрощались с родственниками и в подъехавшее такси сели. На обратном пути Ирочка даже задремала, перекислородилась наверное. Дэвид, как всегда, у дверей мотеля тепло с ней попрощался. Потом сожаление высказал, что всего один день до отъезда ее остался, и предложил в этот последний день съездить на экскурсию в Голливуд. У Ирочки прямо дыхание захватило! В Голливуд! Честно говоря, она не очень представляла, что кроется за этим знаменитым словом. Но вот и представилась возможность это узнать.
Голливуд! Голливуд! Они неслись к нему часа четыре по широченному и ровному автобану. На сей раз опять друг Алекс вел машину. Сначала вдали появились небоскребы Лос-Анджелеса. У Ирочки прямо в груди дыхание свело. Кто б мог подумать, что она своими глазами увидит этот знаменитый город? Пока по проспектам да по улицам ехали, она извертелась вся от окошка к окошку. Наконец увидела знаменитую надпись на холмах: HOLLYWOOD.
А в Голливуде – целый мир! Тут и аттракционы, дух захватывающие. Такие как Парк юрского периода с механическими динозаврами и падающей с двадцатиметрового водопада лодкой или полет на летательном аппарате из фильма «Назад в будущее». И еще целый спектакль – эпизод из «Водного мира» с вылетающим из-за стены самолетом и приводняющимся прямо перед зрителями. Ирочка, как и все зрители, вскрикивала и охала, взвизгивала и в особо критические моменты глаза зажмуривала. Дэвид посмеивался и брал ее за ручку. Ирочка ручку не отбирала и улыбалась смущенно.
День прошел. Назад машина скоро несла их по ночному шоссе, залитому белым электрическим светом. Ирочка, утомившись, спала всю дорогу на заднем сиденье.
И опять Дэвид галантно распрощался с ней в холле мотеля. А ведь на следующий день самолет должен унести ее через океан домой! Времени для объяснений уже не остается. Ирочка в душе растерянность испытывала, но виду не показала. Распрощалась так же тепло и любезно, как и всегда.
Поднимаясь к себе в номер, она размышляла: «Значит, не глянулась я Дэвиду? Или родные не одобрили? Может, подумали, что слишком хороша для него, ему попроще надо?» И ведь домой к себе Дэвид не пригласил. Может, застеснялся холостяцкого жилища? А может, зря повод для надежд ненужных подавать не хотел. Как бы то ни было, но почувствовала Ирочка обиду. И даже не на Дэвида, а так, на судьбу свою женскую. В номере, готовясь ко сну, Ирочка все на телефон поглядывала, звонка ждала. Но Дэвид не позвонил.
Он приехал за ней утром. Коробку конфет привез, шампанское. Бутылку галантно откупорил, по бокальчикам, из бара на кухоньке взятым, разлил. Тост сказал. Про то, как рад их знакомству, про надежду, что ей поправился Сан-Диего и ее новые друзья, про то, что его родственники приветы ей передают и пути счастливого желают. Ирочка тост слушала, улыбку держала, как мама учила. Потом с ответным словом выступила. Благодарила, в гости к себе во Владивосток звала.
Затем был аэропорт, рукопожатия, улыбки, махания руками. Самолет взлетел и понес Ирочку домой.
Весь долгий обратный путь она размышляла над сложностями межнационального общения и к концу дороги пришла к выводу: все, что ни делается, – к лучшему. Не очень-то и нужны нам эти женихи заморские. Да еще ушастые коротышки. В конце концов, у нее еще целая жизнь впереди. Еще найдет свою судьбу. Красивого, умного, сильного и вообще…
Дома в аэропорту ее встречали папа с мамой. Ирочка бросилась им на шею. И даже всплакнула. Мама тревожно в глаза ей заглядывала и, улучив момент, шепнула: мол, как жених-то, толк будет? Ирочка головушкой замотала. Ну что ты, дескать, мама, глупости какие, ни к чему нам это! Мама завздыхала, но не спорила.
И потекли дни, как и прежде. Семья дружно живет. В тесноте, да не в обиде. Про Америку Ирочкины рассказы но вечерам на кухне за чаем в десятый раз слушают, и каждый раз по новой переживают.
Но через две недели Дэвид вдруг Ирочке по электронке письмо прислал. Сообщил, что на несколько дней во Владивосток прилетит, проездом в Москву, где дела у него имелись важные. Семейство всполошилось! Еще бы! Как гостя принимать? Где селить, чем развлекать?
Хорошо еще, что с урожаев дачных семья на зиму заготовок по банкам накрутила. Ну там огурчики, помидорчики, капустку квашеную. Папа с дедом Юрой не зря в район на красную рыбу ездили, икорки запасли да нерки насолили. В общем с пропитанием как-то определились. А вот с жильем как быть? Понятно, что в прихожую второй диванчик не поставишь. Даже если временно близнецов с Леной к подруге переселить, а деда Юру на дачу (заморозков еще нет, не пропадет), и то с площадью явно напряженка. А тут еще постоянные отключения электроэнергии по вечерам. Власти не то экономят, не то политические игры ведут, а горожане каждый вечер при лучинках коротают.
Неплохо бы, конечно, гостя в гостиницу поселить, как и он рационально сделал. Гость себя свободнее чувствует и хозяевам неудобств не доставит. Только проблема в стоимости встала. Если одноместный номер дней на несколько снять, для семейного бюджета это весьма ощутимо. Но делать нечего, папа за сберкнижку взялся.
На фоне всеобщей суеты Ирочка постеснялась семейству внешность Дэвида описать, а потом решила, что по большому счету не во внешности дело, она, во всяком случае, этому значения придавать не собирается.
Время шло, Дэвид молчал. Вдруг как-то вечером в пятницу, когда семья на кухне при свечке чай пила, звонок по телефону раздался. Ирочка трубку сняла и охнула. Это Дэвид!
Он сообщил, что утром прибыл во Владивосток. И хотел бы завтра утром с ней увидеться.
Зря семейство планы разные по поводу его размещения строило. Дэвид сам в отеле поселился, а чтоб не беспокоить, о приезде своем заранее сообщать не стал. Папа хмыкнул, но одобрил. Сказал, что мужик молодец. Самостоятельный. А Ирочка гордость почувствовала.
На другой день они встретились. Дэвид поселился в самом дорогом отеле города, в нем даже электричество автономное и своя скважина, чтоб, значит, с водой проблем не было.
Ирочка по этому поводу порадовалась, поскольку была патриоткой и города своего и страны и не хотела, чтоб американец проблемы быта российского во всей красе наблюдал.
Дэвид на три дня во Владивостоке задержаться намерился. Ирочка с родственниками голову сломали, разрабатывая план культурных мероприятий. Папа с книжки почти всю сумму снял и теперь в шкатулочке купюры задумчиво время от времени перебирал, подсчеты производил.
К первому знакомству сутки готовились. Квартирку до блеска надраили, угощений напарили-нажарили, банки с заготовками повскрывали. Близнецам велели не дышать.
Наконец Ирочка гостя на такси привезла. Семья из окошка смотрела. Дэвид из машины вышел, головой своей ушастой по сторонам вертеть стал, на пятиэтажку с интересом глядеть. А семейство ахнуло.
– Бог мой, никак карлик! – воскликнула мама.
– М-да уж, – крякнул папа.
Но Ирочкина родня люди истинно русские, а это значит – добрые и терпимые. Опять же квартирный вопрос о себе забыть не давал. Поэтому, пока Ирочка с гостем на четвертый этаж по лестнице поднимались, семья физиономии свои в порядок привела, и, когда дверь открыли, ни у кого и тени удивления или разочарования на лице не было.
Встретили гостя радушно. Кормили разносолами, спиртное на любой вкус предлагали.
Дэвид не скромничал. Лопал охотно, от водки отказался, но коньяку откушал.
Близнецы концерт по заявкам показали. Пели дуэтом про голубой вагон и еще «Самоволочку». Потом на бис «Яблочко» сплясали. Дед фотографии фронтовые показывал, про встречу с союзниками в Западной Европе вспоминал и все просил Ирочку перевести его вопрос: почему же союзники слишком со вторым фронтом тянули, нехорошо это. Ирочка деду кивала, но слукавила, не перевела.
Тут, как назло, время отключения электроэнергии наступило. Свет погас на полчаса прежде обычного срока. Дэвид на полуслове поперхнулся. Похоже, испугался. Но папа быстро свечки в рюмочках расставил, позажигал. Ирочка объяснила гостю местную проблему, но тот так и остался в большом недоумении.
